сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 106 страниц)
- Берта Джоркинс, что, в принципе, неудивительно, - отвечает директор, несколько пренебрежительно махнув худощавой кистью руки. - Ей присуще исключительное любопытство и страсть совать свой нос порой даже туда, куда не следует. Хотя в этот раз её любознательность нам помогла.
- И что было потом? – нетерпеливо спрашиваю я.
- Началась шумиха. Берта разболтала всем и вся о неожиданной «находке», съехались репортёры Ежедневного Пророка, и я не удивлюсь, если завтра же на первой полосе огромными буквами будет опубликована ошеломляющая новость о том, что Фрэнк и Алиса Лонгботтомы сошли с ума по вине Пожирателей Смерти.
- Как сошли с ума? – недоверчиво спрашивает Снейп.
- Вот так, Северус, в прямом смысле этих слов. Пожиратели настолько увлеклись пытками Империусом, желая вытянуть правду из супругов, что попросту довели их до полной невменяемости и сумасшествия.
Профессор МакГонагалл ахает за моей спиной, директор качает головой, а у меня в мыслях полнейшая несостыковка:
- Простите, директор, но почему Пожиратели не… убили их?
- Я не совсем понимаю тебя, Гарри, - Дамблдор хмурится.
Я кусаю нижнюю губу с внутренней стороны, нетерпеливо ероша волосы на затылке. Как же мне объяснить?
Встав с кресла, сцепляю пальцы в замок и меряю кабинет шагами, не поднимая глаз от пола.
- Просто я считаю, что это – не их стиль, или метод, называйте, как хотите, - отвечаю через некоторое время, остановившись возле Люпина и взирая на директора. – Пожиратели скорей сразу убили бы Лонгботтомов, как только те оказались ненужными, а не оставляли полуживыми у входа в Министерство.
- В таком случае, Поттер, вам мало что известно об амбициях Тёмного Лорда и его приближённых, - подозрительно ровным голосом произносит Снейп, медленным шагом приближаясь ко мне. – Волдеморт относится к тому малому числу волшебников, которые желают продемонстрировать всем свою беспощадность. Только убивая, он уже зарабатывает себе звание опасного мага, но доводя людей до сумасшествия, превращая их в безвольных кукол…
Его голос постепенно понижается до вкрадчивого шёпота, и эта его манера говорить вызывает стаю ледяных мурашек вдоль позвоночника. Снейп останавливается напротив меня, так что мне приходится чуть запрокинуть голову, чтобы заглянуть в непроницаемое лицо,
- Одним словом, Северус хотел сказать, что случай с родителями Невилла – способ привлечь к себе внимание. Волдеморт стремится к тому, чтобы о нём узнали все, он хочет держать в страхе всю магическую общественность Великобритании. Потому что страх – это своего рода особый вид власти, к которой он так стремится.
- Но неужели власть – его единственная цель? – медленно выговариваю я, переваривая полученную информацию, сам смотрю на сосредоточенного Снейпа. Он, так и не потрудившись отойти на почтительное расстояние, продолжает сверлить взглядом дырку у меня во лбу.
- К сожалению, нет, - вздыхает Дамблдор.
Я перевожу взгляд на пронзительно-голубые глаза волшебника, ожидая продолжения, которого, судя по всему, не будет. Поэтому я задаю ещё один волнующий меня вопрос, предварительно обогнув зельевара и остановившись возле стола директора:
- Где сейчас Невилл?
- Он у себя дома вместе со своей бабушкой Августой.
- И никто ничего не предпримет? – спрашиваю я, скептически изогнув бровь.
- Гарри, как я уже сказал… - устало начинает Дамблдор, но я нахожу в себе смелость перебить волшебника, чуть подаваясь вперёд и опираясь ладонями о гладкую столешницу.
- Сколько вам нужно ещё смертей или покалеченных людей, директор? Сколько так может продолжаться? Несколько семей уже погибло, мои родители мертвы, я чудом остался жив, Невилл в опасности, я уже не говорю про его маму и папу…
Я начинаю задыхаться от возрастающего гнева, делаю паузу и набираю в лёгкие воздуха, чтобы продолжить свою отповедь, но Сириус опережает меня, оказываясь сбоку и опуская ладонь на моё плечо. Я чувствую, как несильно сжимаются его пальцы, словно в попытке утихомирить мой пыл.
- Гарри прав. Нельзя всё это так оставлять. Мы должны привезти Невилла в Хогвартс так же, как сделали это с Гарри. Здесь они оба будут в безопасности. Здесь им будет легче справляться со своей болью.
Я поворачиваю голову к Сириусу, пытаясь безмолвно передать ему свою благодарность. Он слегка покачивается в мою сторону, его рука скользит по моей спине к другому плечу, обнимая и едва ощутимо прижимая к себе.
- Профессор Дамблдор? – зову директора, так и не удостоившего ответом ни меня, ни Сириуса. Он поднимает глаза и пару мгновений изучает нас всех, будто только что заметил чужое присутствие. Очередная попытка, теперь уже Минервы, достучаться до волшебника прерывается нетерпеливым взмахом руки.
Мерлин, он что, решает какие-то стратегические планы, известные ему одному?
- Директор, у меня есть предложение, - подаёт голос Ремус, делая шаг вперёд и останавливаясь с другого бока от меня. Таким образом, я оказываюсь заключённый между двумя мужчинами.
- Я могу вместе с Сириусом отправиться за Невиллом. Так мы не привлечём к себе лишнего внимания ни со стороны прессы, ни со стороны Пожирателей, что ещё хуже.
- Нет, только не вы! – восклицаю я раньше, чем успеваю остановить себя. Я снимаю руку крёстного со своего плеча, разворачиваясь лицом к Люпину и Сириусу, перевожу взгляд с одного на другого. – Я не позволю сделать это вам.
Крёстный опускает голову, но я успеваю заметить улыбку, какая обычно появляется на лице родителей в моменты капризов их детей, отчего прихожу в ещё большее негодование.
- Гарри, это на самом деле будет безопасней, чем если мы вышлем отряд мракоборцев из Министерства, - раздаётся мягкий голос Дамблдора за моей спиной, и я понимаю, что имел ввиду Снейп, когда говорил о любви директора к приукрашиванию событий.
Я пропускаю последнюю реплику мимо ушей, вцепляюсь пальцами в плечи Сириуса, быстро качаю головой, не желая мириться с происходящим.
- Сириус, пожалуйста, прошу тебя, останься, - шепчу так тихо, что мои слова могут слышать лишь крёстный и стоящий рядом Ремус.
Я понимаю, что выгляжу сейчас как минимум смешно, так как все мои попытки напрасны, но, дьявол, я не хочу потерять последнего родственника!
Он как-то странно улыбается, будто не осознаёт опасности того, что они с Люпином задумали, и от этого я готов впасть в отчаянье.
- Гарри, не волнуйся, мы будем осторожны, - он расцепляет мои пальцы и гладит по голове, как маленького, а меня буквально трясёт от злости.
Я ни за что в жизни его не переспорю. Чёртово гриффиндорское упрямство.
Остаток уже не столь значительной беседы я не слушаю, отойдя к самому выходу и привалившись плечом к массивному серванту, полки которого заставлены стеклянными и хрупкими на вид фигурками самой разнообразной геометрической конфигурации.
Я уже начинаю привыкать к коротким взволнованным взглядам МакГонагалл и длинным задумчивым – Снейпа. Дожился, называется.
Как только всё заканчивается, я первым покидаю кабинет директора, чувствуя себя как никогда отвратительно. Скорости моей походки сейчас мог бы позавидовать сам зельевар.
- Гарри, постой! – запыхавшийся Сириус догоняет меня у портрета, за которым кроется вход в башню Гриффиндора. – Куда ты так стремительно умчался?
Я молча изучаю взглядом полную даму на гобелене, ожидающую пароля.
Вот и что мне ответить крёстному? Что он – единственный, кто остался у меня после смерти родителей? Что я переживаю за него так, как ни за кого больше в этом мире? Что я, в конце концов, был не в силах слушать остаток того, лишенного всякого смысла, разговора?
- А что мне оставалось делать? – недовольно заявляю, поворачиваясь лицом к Сириусу и не обращая ни малейшего внимания на возмущённые возгласы дамы с портрета. – Ты даже не представляешь, насколько это может быть опасно!
Крёстный вздыхает, подходит ближе и обнимает меня за плечи, прижимая к себе и поглаживая затылок пальцами другой руки.
- Я всё понимаю, Гарри, но и ты пойми меня: Невилл в опасности, и я не верю словам Дамблдора о том, что парню ничего не грозит. Дом на площади Гриммо тоже был защищён – и что от него осталось… - он чуть отстраняет меня от себя, заглядывая в лицо, - да дело даже не в доме, хоть я и провёл там своё детство, а в Лили и Джеймсе, в тебе, наконец. Ты остался жив, и я благодарен судьбе за это.
- Вот и не шути с этой самой судьбой, потому что во второй раз она может оказаться не столь благосклонной, - настойчиво произношу, но Сириус отмахивается и, отпустив меня, произносит пароль.
Портрет отъезжает в сторону, при этом дама не удерживается от фырканья, крёстный проскальзывает в овальный проём, я – вслед за ним, и мы оказываемся в гостиной.
Он опускается в стоящее рядом с камином кресло. Я присаживаюсь на его подлокотник, за счёт чего получаюсь выше Сириуса, и выжидающе выгибаю брови.
Он должен понимать, что не отделается от меня, пока не предоставит убедительное объяснение.
Шумно выдохнув, крёстный пропускает сквозь растопыренные пальцы волну иссиня-чёрных волос, блеснувших в слабом свете заходящего солнца и вновь рассыпавшихся по плечам мужчины, после чего накрывает своей ладонью мою ладонь, покоящуюся на колене.
- Невилл – твой друг, и я не верю, что ты не переживаешь за него, - серьёзно произносит Сириус, легонько сжимая мои пальцы.
- Конечно же, я переживаю, но причём тут это? – я недоверчиво хмурюсь, облокачиваясь на изголовье кресла свободной рукой и смотря на крёстного сверху вниз.
- Притом, что кто-то должен забрать его из дома и привезти сюда, пока не случилась ещё одна беда. Ты, как никто другой, должен понимать, как тяжело ему, потому что парень, считай, тоже остался без родителей.
- Понимаю… - произношу я неожиданно севшим голосом, устремляю затуманенный взор через плечо крёстного в окно, нервно постукивая пальцами по спинке кресла.
Сириус не даёт паузе затянуться и продолжает:
- Вдвоём вам будет хоть немного, но легче. Что касаемо меня - я же выжил после нападения Волдеморта, что уж говорить о простой вылазке в Лондон… Эй, Гарри, где сейчас твои мысли? – он переходит на шёпот, легко пошевелив мою ладонь.
Я возвращаюсь взглядом к его загорелому лицу.
- Они здесь, с тобой, - слабо улыбаюсь.
Он выпускает мои пальцы для того, чтобы обнять за талию, при этом чуть запрокинув голову и заглянув в глаза. На этот раз тишина не тяготит нас, и я позволяю себе расслабиться, впервые с момента получения почты в Большом зале. Я опускаю голову на плечо руки, лежащей вдоль спинки кресла, сгибаю её в локте и зарываюсь пальцами в жёсткие волосы на затылке. Дужка очков прижимается к скуле, и они, соскочив с носа, немного съезжают вбок, но я не обращаю внимания, потому что не хочу портить момент.
- У тебя глаза, как у Лили, - голос Сириуса мягко нарушает молчание.
Что-то вздрагивает у меня внутри, и я смотрю на крёстного уже более осознанно, чем пару мгновений назад. Лёгкая улыбка трогает его губы, создавая маленькие мимические морщины в уголках – единственные на всём загорелом лице. Он красив так же, как на фотографии, выпавшей из маминого дневника, возможно, даже ещё красивее. На снимке был мальчишка, а сейчас передо мной – весьма привлекательный мужчина, тем не менее, сохранивший юношеское обаяние и особенный магнетический взгляд из-под густых чёрных ресниц. Только сейчас в моей голове появляется вопрос, почему крёстный так и не обзавёлся семьёй.
- Знаю, мне уже сказал это один человек, - задумчиво отвечаю, размышляя над своим вопросом, и подцепляю прядь волнистых волос Сириуса пальцами другой руки.
- Кто же? – заинтересованно спрашивает он, отодвигая чёлку, упавшую мне на глаза.
Встречаю его взгляд. Затем пожимаю плечами и тоном, будто говорю о погоде, произношу:
- Профессор Снейп.
К моему удивлению, Сириус понимающе улыбается. Слишком понимающе.
- Что? – восклицаю я с наигранным недовольством, еле сдерживая себя от того, чтобы не расплыться в смущённой улыбке. Вот зачем он так меня разглядывает?
- Он хороший человек.
Я чуть не падаю с подлокотника прямо на густой ковёр.
- Мерлин, завтра настанет конец света! – тяну я, резко распрямляясь и театрально всплескивая руками.
Сириус смеётся, шутливо толкает меня в плечо, и в этот раз я на самом деле сваливаюсь на пол. Крёстный спохватывается, но я отмахиваюсь от него, смеясь, усаживаюсь по-турецки и замираю в таком положении.
- И как я пропустил тот момент, когда профессор Снейп перестал быть врагом номер один для тебя? – спрашиваю с нескрываемым задором в голосе, подпирая подбородок кулаками и стараясь не расплыться в коварной улыбке.
Сириус откидывается на спинку кресла, проводя ладонями по мягким подлокотникам, загадочно улыбается и отвечает:
- Когда я оказался в больничном крыле Хогвартса, а он самостоятельно варил лекарственные зелья, чтобы ускорить моё выздоровление. Конечно, я понимаю, что кроме него и мадам Помфри никто другой не смог бы спасти меня, но я проникся такой благодарностью к нему, которое позже переросло в уважение, что и не заметил, как отношения между нами существенно изменились.
- Не прошло и семнадцати лет, - усмехаюсь, качая головой.
- Ну, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Кстати, я хотел кое-что подарить тебе, - вспоминает Сириус, и его глаза загораются особенным огоньком, таким, какой я часто видел у отца.
Он поднимается с кресла, пересекает гостиную, прытко взбегает по лестнице, скрываясь за дверью спальни.
С интересом наблюдаю, как крёстный возвращается через минуту со свёртком пергамента, какой я видел у него несколько недель назад, когда мы ещё жили в Годриковой Впадине.
- Это – очень полезная вещица, Гарри. Конечно, мне надо было отдать её тебе гораздо раньше, но Лили запрещала, и вот, в общем, держи.
Сириус опускается на ковёр напротив меня, протягивает мне свёрток.
Я с интересом начинаю раскрывать его, но крёстный останавливает меня. Подмигнув, он достаёт волшебную палочку из внутреннего кармана пиджака, прикасается кончиком посередине сгиба и произносит:
- Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!
Я не успеваю усмехнуться странным словам, как на чистом до этого пергаменте начинают появляться узоры, будто кто-то невидимый рисует чернилами.
- Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов с гордостью представляют свое новое изобретение — Карту Мародеров… - с нарастающим удивлением читаю постепенно вырисовывающиеся слова, от которых во все стороны расползаются чёрные линии, и всего через несколько мгновений передо мной появляется карта Хогвартса. Стоп, а это ещё что такое?
Я приближаю карту к лицу, всматриваясь в двигающуюся точку с подписью, и ахаю.
На лице Сириуса расцветает лучезарная улыбка.
- Да-да, это профессор МакГонагалл идёт по коридору в сторону своего кабинета.
- То есть карта показывает любого, кто в данный момент находится в замке? – быстро выговариваю я, всё ещё не веря своим глазам, и разглядываю теперь точку с фамилией Дамблдора, замершую посреди директорского кабинета.
- Абсолютно любого. И не только на территории Хогвартса. Ещё Хогсмид и тайные проходы к нему.
- Сириус, это просто… невообразимо! – выдыхаю я, не в силах отвести взгляд от чудо-карты.
- Я рад, что тебе понравилось. И ещё кое-что для твоего спокойствия, - добавляет крёстный и протягивает мне маленькое круглое зеркальце.
- Что это? – спрашиваю, вертя в руках полученный предмет.
- Сквозное зеркало. У меня есть такое же. По нему можно связаться друг с другом в любой момент, нужно только чётко произнести имя владельца другого зеркала. Раньше оно было у твоего отца, теперь же оно твоё.
- Такое чувство, что вы решили передать мне по наследству всё, что некогда принадлежало вам, - подмечаю я, пряча зеркало в карман брюк.
- А кому же ещё теперь отдавать всё? – он улыбается и, спохватившись, добавляет, - Кстати, да, чтобы карта вновь исчезла, надо дотронуться до неё кончиком волшебной палочки и произнести: «Шалость удалась». И ещё: надеюсь, теперь, когда у тебя есть зеркало, ты со спокойной душой сможешь отпустить меня за Невиллом.
Я перевожу взгляд с карты на Сириуса, коротко вздыхаю.
- Насчёт спокойствия я не уверен, но отпустить – отпущу, - опережая ответ крёстного, добавляю, - и то только потому, что тебя не удержат никакие доводы.
Сириус мягко улыбается в ответ, растягиваясь на ковре и глядя в высокий потолок. Я распрямляю затёкшие ноги, одёргивая штанины, затем ложусь на бок, подперев голову согнутой в локте рукой. Раскрытая карта разделяет нас, я лениво путаюсь пальцами другой руки в густом ворсе, наблюдая за тем, как маленькая чернильная точка с надписью: «Северус Снейп» медленно движется по крытому мосту, ведущему к стадиону. Не доходя до конца, она замирает на пару мгновений, потом начинает такое же неспешное движение в обратную сторону.
- В школьные года мы часто так проводили время с твоим отцом: лёжа на этом самом ковре и болтая обо всём на свете.
