сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 106 страниц)
Я хочу подловить профессора Люпина сразу после завтрака, но мама не даёт мне самостоятельно и шагу ступить — всё время даёт различные поручения по дому.
Я тяжело вздыхаю, безмолвно возмущаясь, исподтишка бросаю недовольные взгляды на неё. Но мама делает вид, что ничего этого не замечает и с самым невозмутимым выражением лица посылает во двор для выполнения очередного «задания».
А, я понял. Это всё в отместку за моё «плохое» поведение. Такой своеобразный урок послушания. И я ничего не могу с этим поделать.
А ещё приходят письма из Хогвартса со списком учебников и других необходимых принадлежностей для седьмого года обучения. На этот раз маме приходится смириться с безвыходным положением и отпустить меня.
После обеда мы вместе с Роном и Гермионой через каминную сеть попадаем в Косой Переулок и отправляемся в поход по магазинам, после которого я предлагаю друзьями аппарировать в Хогсмид. Уже через час мы с полными сумками самых разнообразных учебников, наборами перьев и пергаментов появляемся в деревушке. Гермиона предлагает заглянуть в Кабанью Голову, вдруг встретим кого-нибудь из однокурсников, и мы с Роном соглашаемся.
В трактире оказывается не очень много посетителей, из которых только лишь трое — ученики шестого курса Райвенкло. Рон с Гермионой берут по кружке сливочного пива и располагаются за дальним столиком в углу, а я задерживаюсь возле стойки над Ежедневным Пророком, изучая первую полосу:
«Очередной взрыв прогремел 17 августа ранним утром в спальном районе Лондона, в доме номер семь по улице Флайстрит. В результате погибла семья волшебников в составе трёх человек…»
Имена и даты рождения погибших я читать не стал, потому что всё и так предсказуемо. Хотя, вдруг…
Я ради интереса пробегаю взглядом дальше по тексту, и горькая усмешка трогает мои губы. Так и есть, 31 июля 1980 года.
Отложив газету, я беру своё сливочное пиво и так и застываю на полушаге, заметив входящего в помещение Рудольфуса в компании одного из тех мужчин, что были с ним в баре на окраине Лондона.
Мысль в моей голове срабатывает молниеносно, я поспешно возвращаю кружку с пивом на стойку, выуживаю мантию-невидимку из-за пазухи и ловко накидываю её на себя. Конечно, стоило бы позаботиться о нервных клетках других посетителей, но судя по всему, никто не замечает моего внезапного исчезновения. Только Рон с Гермионой озадаченно оглядываются по сторонам.
Я ловко ухожу с пути Рудольфуса, который вместе со своим спутником подходит к стойке.
— Привет, Джейк, — кивает он бармену, — дай мне чего покрепче.
— Что, Руд, денёк не из лучших? — интересуется бармен, беря с полки бутылку с янтарной жидкостью и разливая её по двум стаканам.
— Не то слово. Начальство неистовствует как никогда, — фыркает Рудольфус и указывает на свою щёку, скрытую от моего взора.
— Да я уже заметил. Твой начальник, кто бы он там ни был, просто зверствует. Так изувечить.
Интерес подталкивает меня, я осторожно обхожу двух мужчин и захожу с противоположной стороны. Желудок моментально скручивает от зрелища, открывшегося моему взору: лицо Рудольфуса от переносицы до подбородка пересекает глубокий уродливый шрам. Судя по вывернувшейся коже и красноте, наскоро залеченный шрам ещё совсем свежий.
— Ладно, давай не будем о работе, Джейк, она и так у меня в печёнках сидит, — отмахивается Руд и делает большой глоток из своего стакана.
— О твоей жене такого не скажешь, — бармен ухмыляется, попутно натирая бокалы.
— Ты прав. Я порой не могу понять, кого она любит больше — меня или нашего начальника, — Рудольфус хрипло смеётся, а затем спрашивает что-то несущественное у пришедшего вместе с ним рослого Пожирателя.
Не снимая мантии, я пробираюсь к Рону с Гермионой и шёпотом произношу:
— Ребята, надо поговорить, выходите на улицу.
Друзья сначала вздрагивают, но потом, догадавшись, что это я под мантией-невидимкой, синхронно кивают и выходят на улицу. Догадливая Гермиона сворачивает в первый переулок, я — следом за ней.
Стянув мантию, я рассказываю друзьям о появлении Рудольфуса в Кабаньей Голове.
— Получается, тот мужчина со шрамом через всё лицо — это и есть тот самый Пожиратель Смерти?! — восклицает Рон.
Я утвердительно киваю в ответ.
— Ты узнал что-нибудь новое?
— Нет. Руд, видимо, предпочитает особо не распространяться в общественных местах о делах Тёмного Лорда. Сегодня утром прогремел новый взрыв и погибла ещё одна семья волшебников.
— Да, я читала в Ежедневном Пророке, — Гермиона задумчиво прикусывает губу, — так получается, что бармен тоже в сговоре с Пожирателями?
— Насчёт Джейкоба я не уверен. Но тот факт, что Рудольфус каким-то образом провинился перед Волдемортом и в результате заработал себе шрам… — я многозначительно изгибаю бровь.
— Тут не поспоришь. Так что насчёт вашего переезда? — интересуется Рон и выглядывает в улицу, чтобы удостовериться, что нас не подслушивают.
— Я не знаю. Родители мне ничего не говорили по этому поводу, профессор Люпин тоже. К тому же, я так и не узнал о второй части Пророчества, — я тяжело вздыхаю и со злости пинаю небольшой камешек.
— Гарри, не переживай. Я уверен, у тебя ещё будет шанс всё разузнать. В конце-концов, ты можешь поговорить с профессором Снейпом, — произносит Рон и по-дружески хлопает меня по плечу.
— Да, только вот Снейпа я со вчерашнего вечера ещё ни разу не видел. Куда он исчез?
— Без понятия, — Гермиона пожимает плечами, — видимо, аппарировал из дома, куда-то по своим делам.
— И как всегда, без предупреждения, — я усмехаюсь, — ладно, нам пора возвращаться.
Кивнув друзьям, я выхожу из тёмного переулка на свет широкой улицы.
Рон с Гермионой не отстают от меня ни на шаг, пока вдруг я не останавливаюсь, как вкопанный, второй раз за день. Подруга врезается мне в спину, сдавленно охнув.
— Гарри, в чём дело?
— А вот и Снейп, — тихо, но разборчиво отвечаю я, кивая в направлении входа в Кабанью Голову.
— Интересно, что он тут делает? — шёпотом произносит Рон, провожая взглядом зельевара.
— Давайте узнаем, — с азартом в голосе отвечает Гермиона, выуживая у меня из-за пазухи мантию-невидимку и накрывая ею нас троих.
Нам с Роном остаётся лишь изумлённо переглянуться.
Прошмыгнув в помещение бара вслед за какой-то рослой волшебницей, мы располагаемся неподалёку от стойки, за которой по-прежнему восседает уже порядком надравшийся Рудольфус, его спутник отсутствует. Освободившийся стул занимает Снейп, перекинувшийся с барменом парой фраз и теперь попивающий виски.
— С какой целью Снейп… — начинает шептать Гермиона, но вдруг обескуражено охает, причём это выходит настолько громко, что пара посетителей недоумённо оборачивается в сторону нашего укрытия.
Я быстро прижимаю ладонь ко рту девушки и поднимаю глаза на Снейпа. Нет, он ничего не замечает, потому что увлечён разговором с…
Оп-па, так вот что удивило Гермиону.
Наш уважаемый профессор зельеварения беседует с Пожирателем Смерти. Хотя дружеской беседой это вовсе не назовёшь. Я замечаю, как Рудольфус втягивает голову в плечи и неуверенно оглядывается по сторонам. Зато поведение Снейпа полностью противоположно нелепым ужимкам Пожирателя: высокомерно вздёрнутый подбородок, плотно поджатые губы, еле заметно шевелящиеся, когда зельевар что-то говорит.
Вдруг Рудольфус резко вскидывает голову и пристально вглядывается в лицо своего собеседника.
Моё терпение лопается и я осторожно начинаю двигаться в сторону стойки, стараясь не задеть столы по пути. Друзьям ничего не остаётся, как безропотно следовать за мной.
Только мы прижимаемся к краю стойки, буквально молясь, чтобы никто на нас не наткнулся, как Рудольфус переходит почти на шипение, и его слова так и сквозят отчаяньем на грани безысходности:
— Ты хоть понимаешь, Снейп, что теперь с этой дрянью на руке мы вовек от него не отделаемся!
Зельевар бросает на Рудольфуса презрительный взгляд и отчеканивает каждое слово:
— Перестань ныть, Лестрейндж. Разве ты и твоя жена не этого хотели — вечной преданности своему Лорду? Вот и получили. Да, благодаря метке он теперь вас из-под земли достанет. Обратного пути нет.
— Ты так говоришь, словно у тебя самого нет Чёрной Метки! — Руд буквально выплевывает свои слова.
— Я так говорю, потому что не смотрю на мир через призму своей наивности и глупости, как ты.
— Да пошёл ты знаешь куда, Снейп!
— Тише, Руд. Я бы не советовал тебе разбрасываться подобными словами. Кто знает, как пересекутся наши пути в дальнейшем. А теперь извини, но у меня совсем нет времени с тобой беседовать, — заканчивает Снейп и, не прощаясь ни с кем, встаёт со стула и вихрем проносится мимо нас в сторону выхода.
Мы с друзьями еле успеваем вжаться в стойку, чтобы зельевар мимоходом не задел нас.
С минуту мы находимся в состоянии шока от сумасшедшей догадки.
Первой оживает Гермиона. Легонько толкнув меня и Рона в бок, она двигается в сторону выхода, и мы шаг в шаг идём за ней.
В том же самом переулке мы скидываем мантию-невидимку и читаем во взглядах друг друга отражение одного единственного вопроса.
— Так, все догадки огласим дома, — заключает Гермиона.
Причём она произносит это таким будничным тоном, словно говорит не о чём-то из ряда вон выходящем, а об абсолютно заурядных вещах.
Мы аппарируем прямо к дому. Проигнорировав предложение Тонкс поужинать, все трое поспешно поднимаемся на второй этаж.
А у меня всю дорогу от Кабаньей Головы в голове надрывно звенит невообразимая догадка: Северус Снейп — также Пожиратель Смерти.
========== Глава 8 ==========
— Гарри, постой! — раздаётся голос Сириуса с кухни. Я останавливаюсь почти на середине лестницы и вопросительно смотрю на друзей, успевших подняться на второй этаж.
— Мы будем в твоей комнате, — шепчет Гермиона и уводит Рона.
Я вздыхаю и спускаюсь вниз на кухню.
— Гарри, сегодня ты и твои родители должны переехать в Лондон, — произносит Сириус и выжидающе смотрит на меня.
— Понимаю, — я киваю в ответ.
В глазах крёстного мелькает недоумение:
— Понимаешь?
— Да, я знаю всё о Пророчестве, и о том, что моей семье грозит опасность.
Сириус прислоняется к холодильнику, скрестив руки на груди.
— Я всегда знал, что ты пойдёшь в Джеймса, — отвечает крёстный, и я с удивлением отмечаю весёлые нотки в его голосе и задорные искорки в глазах.
— Это почему? — чувствую, как расплываюсь в широкой улыбке.
— В твоём возрасте он тоже был в курсе всех событий, зачастую даже тех, которые ему и знать не надо было.
— О, — я понимающе киваю. — В таком случае да, я весь в отца.
Сириус подходит ближе и взъерошивает мои и без того непослушные волосы. Затем опускает ладони мне на плечи и, заглядывая в глаза, тихо произносит:
— Сегодня вы в целях дополнительной безопасности переберётесь в Лондон, и вечером состоится собрание.
— Какое собрание? — заинтересованно спрашиваю я.
— Вот вечером и узнаешь. На самом деле, Джеймс и Лили против твоего присутствия, но не волнуйся, — Сириус загадочно улыбается, — я всё сделаю для того, чтобы и ты там был. Потому что тебя это касается в первую очередь. А пока иди, собирай вещи. И Рона с Гермионой тоже предупреди.
Я послушно киваю в ответ и, покинув кухню, устремляюсь в свою комнату.
— Что хотел Сириус? — с порога спрашивает меня Гермиона.
— Сказал, чтобы мы собирали вещи. Через полчаса переезжаем.
Друзья переглядываются, а затем снова смотрят на меня, но ни один из них так и не решается заговорить.
— Что? — нервно спрашиваю я, бросая короткий взгляд на друзей, попутно распахивая створки шкафа.
— Просто с вашей-то семьёй всё понятно, — неуверенно произносит Гермиона, переступая с ноги на ногу и упорно отводя взгляд.
Я распрямляюсь со школьной мантией в руках и внимательно смотрю на подругу. Та закусывает губу и поднимает на меня глаза.
— Нам с Роном, наверное, придётся покинуть тебя, — наконец, очень тихо и неуверенно произносит Гермиона, и поспешно отворачивается к окну.
— С чего вдруг? — изумлённо восклицаю я, и теперь смотрю Рона. Тот пожимает плечами и присаживается на край кровати, вдруг заинтересовавшись узором на обоях.
— Ну, Гарри, как ты не понимаешь? Твоя семья в опасности, вы перебираетесь в другое место, и наше с Роном присутствие может оказаться… — Гермиона запинается, — лишним.
Я выпускаю мантию из рук и прислоняюсь к дверце шкафа. Воцаряется гробовая тишина, Гермиона так и стоит спиной ко мне, Рон упорно разглядывает обои.
— Ну вы и ненормальные, скажу я вам, — цежу я, нервным движением пропуская пряди волос между пальцев, — Герми, ты же мне сама не раз говорила, что мы — команда, единое целое. Куда я — туда и вы. Так было, и так будет всегда. И никаких «но».
Я замечаю, как напрягаются плечи Гермионы, но спустя пару секунд она разворачивается ко мне лицом, и на её губах играет тёплая улыбка.
— Гарри… — выдыхает подруга, сокращает между нами расстояние и обнимает меня, прижимаясь щекой к моей щеке.
Я провожу рукой по спине Гермионы и спрашиваю наигранно недовольным тоном:
— И к чему было всё это представление?
Герми отстраняется и смущённо опускает ресницы.
— А вдруг мы вышли из числа твоего ближайшего окружения, — слабо улыбается Рон.
— Ага, не дождётесь, — усмехаюсь я и вновь возвращаюсь к сбору своих вещей.
— Давай, я тебе помогу, — вдруг предлагает Гермиона, за локоть оттягивая меня от шкафа. Я вопросительно взираю на подругу. Та, со столь знакомым видом всезнайки, достаёт волшебную палочку из кармана кофты и, взмахнув ей, произносит неизвестное мне заклинание. В следующий миг мои одежда, обувь, школьные принадлежности и прочее, самостоятельно перемещаются в раскрывшийся чемодан. Я с восхищением слежу за тем, как аккуратно складываются мои рубашки, собираются учебники, сворачиваются листы пергамента. Заключительным штрихом становится клетка с недовольно ухнувшей Буклей, опустившаяся прямо на собранный и закрытый чемодан.
— Вау! — синхронно выдыхаем мы с Роном.
Гермиона ухмыляется и, со словами: «Учитесь, мальчики», выходит из комнаты. Рон уходит следом за ней, удивлённо присвистнув напоследок.
Я подхватываю клетку с Буклей в одну руку, чемодан — в другую, и ухожу вместе с Роном.
Оказывается, не одна Гермиона знает подобное заклинание, потому что в прихожей уже стоит несколько собранных чемоданов. Взяв на заметку узнать у подруги о чарах, я пристраиваю свой багаж к остальному и выхожу на улицу.
Во дворе переговариваются мама с Ремусом. Пока я подхожу к ним, до меня успевает долететь обрывок фразы профессора:
— …А Снейп уже отправился в Хогвартс известить Дамблдора о вашем переезде.
Я застываю в полушаге. Дьявол, и когда я успел забыть о Снейпе?!
В первую секунду во мне проснулось безумное желание прямо сейчас рассказать маме и Ремусу об истинной роли зельевара. Но здравый ум реагирует быстрее, чем длинный язык, я захлопываю рот и, по возможности, стараюсь не думать о Снейпе.
— О, Гарри, ты уже собрался? — с улыбкой спрашивает мама, как только замечает моё появление.
— Не без помощи Гермионы, — я улыбаюсь в ответ.
Когда я проходил мимо благоухающих клумб, мой взгляд невольно упал на те самые гладиолусы, и сердце сжалось от печали.
Дом, родной дом. В нём прошло всё моё детство. Горько расставаться с ним.
Конечно, меня утешает мысль, что это – вынужденный отъезд, но всё же…
Я перехватываю взгляд мамы. Она словно невзначай озирается на тёмные окна, и её глаза потухают от грусти.
Всё, абсолютно всё, что есть в нашем доме – ко всему притронулась её заботливая рука. Ей, наверное, ещё тяжелей, чем мне.
Вскоре появляются Сириус с отцом и Рон с Гермионой. Только сейчас я замечаю отсутствие Питера.
— Куда подевался Петтигрю? — шёпотом я спрашиваю у Гермионы, пока остальные заняты портключом.
Пару мгновений подруга непонимающе смотрит на меня, затем её брови ползут удивлённо вверх.
— Я сама только заметила его отсутствие, — медленно произносит Гермиона, потерянно озираясь по сторонам, словно в поисках Питера.
Отец подходит к маме, находит её ладонь и чуть сжимает тонкие пальцы. Она тут же переводит взгляд на своего мужа. Они долго смотрят друг на друга, понимая всё без слов. Наконец, мама едва заметно кивает, и этот жест словно говорит: «Ничего страшного, когда-нибудь мы вернёмся сюда». Папа обнимает её узкие плечи, заботливо прижимая к себе. Его взгляд устремляется куда-то в сторону горизонта, где медленно опускается солнце. Он бездумно проводит кончиками пальцев по рыжей волне волос, рассыпавшейся по его плечу, потом поворачивает голову в мою сторону.
Я киваю, в точности как мама, и чувствую, как в груди разливается странное щемящее чувство. Отец улыбается той самой грустной улыбкой, которая не так часто появляется на его лице. Сейчас он совсем не похож на того папу, которого я привык видеть большую часть времени. Он будто разом повзрослел лет на двадцать, даже ушли из его глаз задорные огоньки.
Я не успеваю додумать, потому что Сириус громко подзывает нас подойти поближе.
