сообщить о нарушении
Текущая страница: 99 (всего у книги 106 страниц)
Чувство презрения к самому себе становится невыносимым, вынуждая отвернуться, лишь бы не видеть, с какой обречённостью Снейп возводит глаза к потолку. Впрочем, он тут же поражает, беря моё лицо в ладони, тем самым заставляя встретиться с решительным взглядом. Пока я пребываю в лёгком замешательстве, профессор говорит ясно и чётко, чтобы смысл надёжно отпечатался в сознании:
– Однажды я пообещал одному человеку, что спасу его, но не смог сделать этого. На этот раз я сдержу своё слово.
Снейп убирает руки и, пока я запоздало понимаю, что речь шла о маме, касается моих губ в прекрасном скромном поцелуе. Я успеваю провести кончиками пальцев по его волосам, прежде чем он отстранится.
Дверь с тихим шорохом закрывается, дыхнув морозной свежестью, горсть снежной крупы успевает залететь в дом, расплываясь по паркету микроскопическими лужицами, на которые я смотрю, прижавшись спиной к стене и чувствуя себя легче воздуха.
Домовик появляется с аккуратно сложенными вещами, в которых незамедлительно узнаю куртку и джемпер.
– Кикимер выполнил всё, как вы просили, – он склоняет голову в учтивом поклоне и ожидает дальнейших распоряжений, которые не заставляют себя ждать. Велев оставить вещи в моей комнате, благодарю эльфа, и как только он растворяется в воздухе, отправляюсь в кухню, где меня ждут письма Тома. Возможно, гостиная больше располагает для чтения, тем более Снейп разжёг огонь в камине, и там наверняка тепло, но мне сложно будет сосредоточиться, сидя в непосредственной близости от дивана, где мы...
Не одну кружку чая успеваю выпить, пока довольно-таки внушительная стопочка непрочитанных писем не заканчивается. Даже сейчас, перехватывая конверты лентой, я пытаюсь понять: что могло связывать столь разных людей, несмотря на полярность взглядов и разное географическое положение? Очень жаль, что нельзя увидеть ответные послания Регулуса, хотя нетрудно догадаться: их привязанность друг к другу взаимна.
Реддл открылся с совершенно иной стороны: преданный друг, дорожащий отношениями. Вопрос в том, что это были за отношения? Для обычной дружбы, пускай даже между двумя лучшими друзьями, слишком много откровенности. Они были одержимы знаниями, стремление поразить читается в каждой строке, но не с целью покрасоваться, а рассказать, разделить восторг. Чем это не страсть? Когда два человека с таким вожделением увлекаются одним и тем же, это фактически превращает их в любовников, потому что между ними не остаётся никаких преград, они раскрывают душу друг перед другом без страха быть непонятым.
Что пошло не так? Что произошло после того, как они, наконец, встретились в Англии после многолетней разлуки? Куда исчез Регулус и есть ли связь между его пропажей и окончательным решением Тома – выбрать путь разрушения и смерти?
Пожалуй, это вопросы, ответы на которые я хочу узнать больше всего.
Тишину неожиданно разрывает громкий хлопок, от которого незамедлительно дёргаюсь и с удивлением смотрю на Добби. Он озирается по сторонам, идентифицируя место появления, но тут же расплывается в широкой улыбке, едва замечает меня. Пока я пытаюсь выдавить из себя хоть слово, домовик протягивает небольшой бумажный свёрток, который «профессор Снейп просил вручить мне». Эльф сразу исчезает, а в свёртке обнаруживается флакон с незнакомым, на первый взгляд, зельем. Стоит взглянуть на извилистую надпись, нанесённую на ярлычок, как всё становится крайне очевидно. Сильнодействующее обезболивающее снадобье – весьма проницательно, профессор, хоть я всеми силами старался не подать виду, сведя количество движений до минимума. Тяжело вздохнув, выпиваю содержимое флакончика, в глубине души радуясь его наличию.
***
В четыре часа на площади Гриммо собирается Орден: хоть все располагаются на просторной кухне, места катастрофически не хватает. Многие предметы трансфигурованы в стулья, но большинство присутствующих остаётся на ногах. Из всех волшебников, значительная часть которых – мракоборцы, я едва ли знаю одну треть и стараюсь держаться поближе к Ремусу. Негромкие разговоры заполняют пространство, сильно напоминая атмосферу, царящую в «Дырявом Котле», правда, без музыки и нестройных звонов пивных кружек. Дамблдор обводит помещение тревожным взглядом, изредка кивая в ответ на замечания Кингсли, мы переглядываемся с Люпином и почти одновременно качаем головой, ведь нет ничего хуже ожидания.
– На пару слов, – Артур отводит Ремуса в сторону, и я остаюсь с миссис Уизли.
– Хедвиг скучает по тебе, – мягко улыбается она, проводя ладонью по моим волосам и задерживаясь на щеке. От этого жеста сжимается горло: мама всегда так делала.
– Надеюсь, скоро увижу её, – получается немного хрипло, и Молли вздыхает в надежде на безоблачное будущее.
Потерев кончик носа, прошу прощения и уже хочу выйти за пределы кухни, чтобы поставить мозги на место, извечно срывающиеся с катушек в присутствии миссис Уизли, но передумываю. Тёмной тенью Снейп проскальзывает в помещение и направляется к Дамблдору, который стоит спиной к двери и не замечает приближения профессора. Он что-то говорит директору, взглядом выискивая кого-то в толпе, пока наши взоры не пересекаются.
– Итак, друзья, у нас есть новости, – громко произносит Альбус, и разговоры стихают. – Том Реддл принял предложение. Он будет ждать нас в полночь на одной из главных площадей Турина, а до того момента необходимо обсудить дальнейшие действия.
Слово берёт Кингсли, и пока он объясняет предложенную Артуром систему рассредоточения отряда мракоборцев на площади, я обхожу небольшую группу Министерских работников и приближаюсь к Снейпу: выполнив свою часть задания, он бесшумно отходит вглубь кухни. По тому, как расслабленно он прислоняется плечом к дверце высокого серванта и привычно скрещивает руки на груди, может показаться, что ему нет дела до происходящего, но это всего лишь обман зрения. Цепкий взгляд исподлобья перемещается от одного волшебника к другому – в зависимости от того, кто говорит, – отчего профессор не сразу реагирует на мой вопрос:
– Как всё прошло? – тихо спрашиваю, прислоняясь спиной к другой створке, а Снейп ведёт плечами.
– Успешно, как видишь, – он быстро, но довольно пристально смотрит на меня, и от последующего вопроса, озвученного ровным тоном, я едва не вздрагиваю, радуясь, что профессор вновь обращает внимание на Дамблдора:
– Как самочувствие?
– Лучше. Намного лучше, – опускаю голову, внезапно заинтересовавшись шнурками на кедах. При одном лишь воспоминании о том, что было несколько часов назад, по телу начинает разливаться характерное тепло. Нет, сейчас не время.
– …мы заменим настоящий крестраж на подделку и таким образом обманем Реддла, – слова Артура внезапно касаются слуха, будто кто-то резко увеличил громкость, заставляя забыть о прочих мыслях.
– Что? – моментально обращаю на себя многочисленное внимание, хмурясь от подобного поворота. Мистер Уизли, слегка недовольный тем, что его перебили, терпеливо поджимает губы, предоставляя возможность выговориться. Уловив боковым зрением то, как высоко приподнялась грудь Снейпа от глубокого вдоха, делаю шаг вперёд, чётко произнося в установившейся тишине:
– Если мы заменим крестраж, Реддл мгновенно узнает это, и все старания будут напрасны. Я чувствую крестражи на близком расстоянии, слышу их, пока они лежат в шкатулке в кабинете за стеной. Только представьте, что будет, если подделка окажется перед Томом.
По кухне прокатывается согласный ропот, многие кивают, безмолвно разделяя мою точку зрения, что придаёт уверенность. Ремус, стоящий сбоку от Дамблдора, награждает меня мимолётной улыбкой, а потом за спиной раздаётся голос Снейпа:
– Поттер прав, не стоит так рисковать. Чтобы скрасить горечь от утраты единственного плана, – поравнявшись со мной, он делает многозначительную паузу, с подчёркнутым превосходством взглянув на Артура, с которым, по всей видимости, у него был нелёгкий разговор, – напомню: в наших руках есть медальон, и Реддл не догадывается об этом, свято веря, что он надёжно спрятан. Мы можем пожертвовать кольцом, другим крестражем, тем самым не вызвав подозрений, но при этом имея значительный козырь в рукаве.
– Я согласен с Северусом. Думаю, все согласны, – мгновенно откликается Кингсли, приободрённый поддержкой остальных, после чего обращается к Дамблдору, от которого зависит окончательное решение. – Проведя ритуал и вернув части своей души, Реддл успокоится и расслабится, не ведая, что далеко не все крестражи в его руках. В таком состоянии люди обычно наиболее уязвимы.
– Вы предлагаете прибегнуть к шантажу? – Альбус водит губами, глядя на Шеклбота поверх очков.
– Если вы называете это шантажом, то да, пусть будет так, – откликается Снейп. – Имея неверное представление о ситуации, Том захочет избавиться от нас, но не сможет сделать этого, узнав правду. Времени на раздумья будет мало, преимущество на нашей стороне, шансы одолеть его резко возрастут.
Внутри всё начинает трепетать от волнения, когда директор сутулится, опираясь ладонями на стол, края которого касается его серебристая борода, и обдумывает услышанные доводы.
– Сложно одержать победу, полагаясь на голое везение и удачное стечение обстоятельств, – медленно произносит он, не поднимая лица, и начинает постукивать пальцами по лакированной столешнице, – однако, мы потеряем даже малейшую надежду на успех, если вернём Реддлу поддельное кольцо.
Кажется, даже воздух перестаёт быть таким густым от напряжения, Ремус и Шеклбот победно переглядываются, а я, не контролируя собственное ликование, на несколько мгновений сжимаю запястье Снейпа. Он ведёт подбородком в мою сторону, и уголок его губ выгибается в едва заметной улыбке, чего оказывается достаточно, чтобы понять: всё идёт так, как надо.
Орден постепенно расходится: Артур возвращается в Министерство за портключами, к которым Реддл открыл доступ, большинство мракоборцев уходит, остаются лишь некоторые из них для уточнения времени и места встречи перед отправлением во Францию. Этого самого времени чуть меньше семи часов, за которые мы должны оказаться на пороге дома Андромеды и определиться с составом группы, что отправится на встречу с Реддлом.
Ремус не прощается, потому что через час вернётся на площадь Гриммо, а до этого времени он хочет увидеть Нимфадору.
– Уверен, что хочешь быть там вместе с остальными? – спрашиваю на пороге, с тревогой глядя на бывшего профессора, пока он закутывается в тёплую мантию. Вопрос застаёт врасплох: Ремус перестаёт застёгивать пуговицы на воротнике и автоматически приглаживает волосы на макушке.
– Это даже не обсуждается, Гарри, – с улыбкой произносит он, мимолётно коснувшись моего виска костяшками пальцев, и нажимает на дверную ручку, но я задерживаю его.
– Я боюсь за каждого, кто будет этой ночью рядом со мной, – сбивчиво поясняю под прицелом мягкого взгляда – такого, какой бывает только у Люпина. – И я не прощу себе, если с кем-нибудь случится что-то плохое. Со своей возможной смертью я свыкся, но не с чужой.
Светлые брови Ремуса сходятся у переносицы, а в глазах появляется укоризненное выражение. Закрыв дверь, он берёт меня за плечи и твёрдо произносит:
– Никто сегодня не умрёт, вот увидишь. И не смей даже думать о плохих вещах в отношении себя самого.
Он дожидается, пока я согласно качну головой, и только после этого уходит.
В доме остаются Дамблдор, Снейп, Кингсли и несколько мракоборцев: они по-прежнему на кухне, поэтому я поднимаюсь в свою комнату. На середине кровати замечаю принесённые Кикимером вещи, которые прячу в чемодан, после чего забираюсь с ногами на широкий подоконник и, не зажигая свет, долго смотрю на город за окном, утопающий в белых снежных кружевах. Мысли неторопливо текут в голове, сменяясь сомнениями и опасениями, пока не обрываются коротким стуком в дверь.
– Артур вернётся к шести, – Снейп проходит в комнату и останавливается у противоположного края окна, а я смотрю на настенные часы: осталось всего пятьдесят минут. – Реддл велел мне последовать за вами. Он полагает, будет лучше, если «его человек» будет в стане врага.
– Волнительно всё это, – выдаю, не в состоянии найти более подходящую формулировку, которой удалось бы скрыть тот факт, что я напуган до чёртиков. Профессор молчит, поворачиваясь так, чтобы прижаться лопатками к стене и, слегка запрокинув голову, устремить взор на тёмный потолок. Волосы падают на его плечи, и будто кто-то невидимый толкает меня в спину, подговаривая на то, чтобы приблизиться. Сдавшись, опускаю ноги на пол, одновременно продвигаясь по подоконнику, что, конечно же, привлекает внимание Снейпа. Едва успеваю потянуть его на себя, как тут же блаженно закрываю глаза, потому что поцелуй случается немного раньше, чем я предполагал. Ничего не стоит профессору получить ведущую роль, да я и не претендую на преимущество, сразу приоткрывая рот и прогибаясь под ладонями, уверенно скользнувшими вниз по спине, – как обещание, как намёк на то, что всё повторится не раз, и не два. Так легко раствориться в ощущениях, забыв о проблемах, но у нас пока что нет такой роскоши. Мы оба понимаем это, поэтому Снейп отстраняется, у меня всё плывёт перед глазами ещё некоторое время, а душу греет одна-единственная мысль: ничего не потеряно. Я бы сказал, всё только начинается, но для этого нужно закончить одну историю с Реддлом, чтобы начать новую с другим человеком.
Артур возвращается за пять минут до срабатывания портключей: к тому моменту на кухне остаюсь лишь я, Снейп и Ремус, прибывший десятью минутами ранее.
– Он перенесёт вас в безопасное место неподалёку от дома Андромеды, отряд мракоборцев уже в Турине, – произносит Дамблдор, обводя нас серьёзным взглядом. – К сожалению, я не могу последовать за вами из-за одного дела, важность которого может сравниться с предстоящей операцией, и оно напрямую связано с моим другом Горацием.
В памяти всплывает недавно подслушанный разговор Альбуса и Люпина о том, что Слизнорт обещал поделиться с директором важными воспоминаниями. Любопытства внутри меня хоть отбавляй, но приходится усмирить его до лучших времён.
Круговерть портала выбрасывает прямо на скользкую брусчатку безлюдного переулка Парижа, и мы с удивлением обнаруживаем, что здесь, в отличие от Лондона, совсем нет снега. Правда, ветер такой же колючий, как дома, и пока я приподнимаю воротник куртки, из-за угла показывается Андромеда. Она манит нас рукой, быстро озираясь по сторонам, Люпин и Снейп ныряют в низкую каменную арку, я не отстаю от них, шагая вдоль улицы, и с интересом разглядываю близко стоящие друг к другу дома. Несколько прохожих встречаются прежде, чем Андромеда толкает тёмно-зеленую дверь, предлагая нам войти. Оказавшись в тепле, вытираю подошву кед о коврик, окидывая прихожую заинтересованным взором. Цветовая гамма стен и мебель создают атмосферу, чем-то напоминающую ту, что была свойственна дому Сириуса до пожара, разве что здесь гораздо больше света.
– Во сколько всё состоится? – Андромеда проводит нас по коридору в гостиную, где я вижу Сириуса. Он приветственно качает головой и едва заметно улыбается мне.
– В полночь по местному времени, – Снейп отдаёт волшебнице шкатулку с крестражами, которую она тут же прячет в тайник за картиной над каминной полкой, – какие у вас новости?
Присев на край дивана, обитого тёмно-коричневой кожей, я скольжу взглядом по стенам, восхищаясь утончённым вкусом представителей рода Блэков, хорошо знакомых с понятием роскоши, но не вычурности, и не лишённых чувства меры в пышности отделки и подборе дорогих материалов. Чего стоит один каминный портал, выполненный из розового мрамора, и роскошная хрустальная люстра, в кристаллах которой отражаются, приумножаясь, огни зажженных свечей.
– Мы были у Фламеля, – откликается Сириус, пока Андромеда накладывает чары на тайник, – сказать, что он – весьма своеобразный волшебник, значит, не сказать ничего. Мы побывали в его подземной лаборатории, спрятанной за семью дверями в самом сердце Парижа.
– Сложно описать словами то, что предстало взору, – Андромеда облокачивается на каминную полку, и её взгляд, устремившийся в недавние воспоминания, теряет концентрацию, – он прочитал послание Дамблдора и придумал, как нам помочь.
– Правда? – перемещаюсь на самый краешек сидения, нетерпеливо постукивая пальцами по коленям, и замечаю, с каким интересом распрямляются Снейп и Люпин.
