сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 106 страниц)
Непримиримый, я до последнего отрицаю и буду отрицать то, что моего профессора нет в живых. Мерлина ради, это же Снейп! Это человек, которому удаётся невозможное, который балансирует на тонкой грани между добром и злом, хотя эти понятия слишком условны. Однажды я понял: нет добра и зла в чистом виде. Как день не может существовать без ночи, так и добро не может без зла. В каждом из нас есть и то, и другое. Смешиваясь, они превращаются в серую массу, из которой мы, как скульпторы, вылепливаем то, что называем жизнью. Северус Снейп – блестящий скульптор, ему удалось вылепить шедевр, который устроил и Волдеморта, и Дамблдора. Он не может так просто умереть. Он не может умереть от ран, нанесённых этой проклятой змеёй. Таких людей не должна постигать столь недостойная смерть…
Взглянув последний раз на пышные снежные шапки, украшающие кроны деревьев, я разворачиваюсь и неспешно возвращаюсь в замок. К счастью, основная часть студентов рассредоточилась по коридорам, и теперь я могу свободно подойти к расписанию.
Так и есть, завтра два первых занятия – зельеварение. На миг чувства пережимают горло цепкой рукой, но я подавляю этот приступ прежде, чем кто-нибудь успеет заметить мою слабость.
- Гарри, как ты?
Голос Джинни раздаётся практически над самым ухом, отчего я слегка вздрагиваю. Скосив глаза на девушку, я киваю в знак того, что всё в порядке, как вдруг она перекрещивает наши пальцы и осторожно сжимает мою ладонь. На этот раз я полностью поворачиваю к ней голову и отмечаю необычный блеск в её глазах цвета изысканного виски. Белые зубы в неуверенности прихватывают край бледно-розовых губ, светлые ресницы вздрагивают, прерывая зрительный контакт, и я чувствую, как ладонь Джинни постепенно становится влажной.
Прежде чем я успеваю как-либо истолковать её странное поведение, она целует меня.
***
- Так пускай он объяснит, в чём дело!
- Да, пускай, а то очень интересно получается!
И ещё с десяток подобных высказываний, суть которых сводится к одному: против меня ополчился практически весь факультет Гриффиндора за исключением пары-тройки тех, кто предпочитает отмалчиваться, и друзей, беспомощно взирающих на меня с дивана.
- Что именно вам всем непонятно? – медленно цежу сквозь зубы, невероятными усилиями сдерживая волны гнева, разливающиеся внутри меня.
Остановившись у лестницы, ведущей в спальню мальчиков - семикурсников, я ощущаю себя быком на родео, перед самым носом которого машут огромной красной тряпкой.
- Что с того, что ты – Избранный? Почему-то мы ничего не слышим о Тёмном Лорде и так называемой угрозе, которая может нависнуть над всеми? Мой друг погиб от его руки вместе со своей семьёй, а ты остался жив, только каков смысл? Может, вся эта история – один большой и хитроумный трюк, сделанный для того, чтобы ты в один миг стал знаменит, и никакого Тёмного Лорда и в помине нет?
Симус Финниган - небольшого роста, светловолосый, с округлым лицом и совершенно невыносимым характером. Жуткий пример седьмого курса Гриффиндора – видимо, шляпа что-то напутала в момент его распределения.
Именно он поднял «бунт на корабле», устроив бурное обсуждение моей персоны в гостиной перед завтраком на следующее утро. Ума не приложу, как Гриффиндорцы повелись на его провокацию, но факт остаётся фактом: единовременно я нажил себе огромное количество врагов.
Я ещё могу понять его обиду за собственного друга, того самого Дэниела, вышего ловца команды Рейвенкло, но последняя фраза о трюке…
- Ты вообще в своём уме?! – голос резко подскакивает на две октавы, я более не сдерживаю себя, буквально ощущая волны гнева, наконец вырвавшегося наружу. – Как в твоём несчастном мозгу могла зародиться подобная мысль?!
Симуса моя бурная реакция раззадоривает, подталкивает к более активным действиям. Под одобрительное жужжание студентов, он делает шаг по направлению ко мне (я автоматически сжимаю кулаки) и, встав в позу боевой готовности, задирает подбородок и буквально выплёвывает следующие слова:
- Разве я не прав? Видимо, ты настолько тщеславен, что даже пожертвовал родителями ради собственной славы!
Словно в тумане, я вижу Гермиону, с чьих губ слетает шокированный вскрик, Джинни, воинственно вскочившую с подлокотника кресла, и Рона, который следует примеру сестры и всем своим видом выражает намерение как следует надавать Финнигану.
Только меня уже не остановить. Кровь приливает к голове, кончики пальцев начинает колоть от концентрации отрицательной энергии, и я…
Прыгаю на своего обидчика. Валю его с ног под нестройные вскрики учеников, сквозь пелену ярости едва успеваю заметить всполох страха в распахнувшихся глазах и, наплевав на всех и вся, заряжаю кулаком по широкой скуле.
Туман рассеивается, когда я с чужой помощью оказываюсь на ногах, костяшки рук саднит, а прямо на меня смотрит рассерженная МакГонагалл. Оказывается, именно Рон оттащил меня от Финнигана, над лицом которого я хорошенько постарался: нос разбит и кровоточит, а на скуле медленно наливается внушительный синяк. Он то и дело утирает кровь рукавом форменной рубашки, бросает на меня острые, как нож, взгляды и тяжело дышит. Гермиона и Джинни успели покинуть свои места и сейчас стоят немного поодаль в компании Невилла, на лицах троих – выражение чистейшего страха и ужаса.
- Раньше я полагала, что вы, Поттер, – воспитанный юноша, но сегодняшний инцидент доказывает обратное, - голос Минервы дрожит от негодования, она сверлит меня оскорблённым взглядом. – И дело вовсе не в ваших манерах, а в том, что своим поведением вы порочите гордое имя Годрика Гриффиндора. Как декан его факультета, я не могу оставить это безнаказанным. И вы, и мистер Финниган отныне будете посещать мой кабинет в целях отработки вплоть до самого Рождества. И ещё: если я узнаю о том, что вы попробуете вновь применить физическую силу по отношению друг к другу, клянусь, я доведу это дело до директора. Сейчас же, мистер Финниган, следуйте за мной, я провожу вас до Больничного крыла.
Прежде чем уйти, МакГонагалл одаривает меня печальным взглядом, а тонкие губы изгибаются в таком неподдельном разочаровании, что я сдуваюсь, как проткнутый шарик. Мерлин, какой я дурак…
Раньше, чем за нашим деканом успевает закрыться проём, ученики быстро расходятся по углам гостиной и спальням, дружно покосившись на меня, а от парочки я даже успеваю услышать тихое: «Да он самый настоящий псих». Симус же награждает меня таким ледяным взглядом, что я понимаю: он меня в покое не оставит.
- Друг, ты здорово нас напугал, - произносит Рон как можно более осторожно, когда я падаю в ближайшее кресло и прячу лицо в ладонях.
- Гарри, в самом деле, нельзя так реагировать на неадекватные выпады в твою сторону, - присоединяется Гермиона, только в её голосе различимо слышится упрёк.
- Они же все теперь ополчились против тебя, - подводит итог Невилл, мне же хочется, чтобы они замолчали, а не нагнетали и без того ужасную обстановку.
Тут ещё и Джинни вносит свою лепту, но я резко отнимаю руки от лица и возмущаюсь:
- Может, уже хватит?! Я и без вас прекрасно понимаю, в каком положении оказался!
Гермиона недовольно скрещивает руки на груди, Джинни в оскорблении хмурит лоб, а у парней недоумённо вытягиваются лица.
- Эй, ты чего? Мы же тебе помочь хотим, - не понимает Рон, а я поднимаюсь на ноги и, протиснувшись между окруживших меня друзей, в отчаянии бросаю:
- Я сам себе помочь не могу, куда уж вам… Сомневаюсь, что вы ничего не предприняли бы, если бы он сказал так же о ваших родителях.
Они не догоняют меня, когда я выскакиваю из гостиной. Стремительно удаляясь в неизвестном направлении, с горечью думаю о том, что чем дальше, тем хуже: я потерял Снейпа, а вместе с ним - и веру в будущее, против меня настроен весь факультет Гриффиндора, к тому же, я нагрубил друзьям – единственным людям, которые по-прежнему рядом со мной.
Я круглый дурак, и это, видимо, не лечится. А ещё я свой самый злейший враг, страшнее Волдеморта, потому что меня пугает собственная непредсказуемость и вспыльчивость. Интересно, когда-нибудь всему этому придёт конец?..
Хочется немедленно попасть на свежий воздух, и мне почти удаётся претворить своё желание в жизнь, как вдруг возле самого выхода из замка среди небольшой группы девушек я замечаю Ромильду. Нет-нет, только её мне сейчас не хватало.
Быстро свернув в ближайший коридор, я понимаю, что он приведёт меня прямиком к кабинету Защиты от Тёмных искусств, а это значит, что там я смогу увидеть профессора Люпина.
Немного приободрённый данной мыслью, ускоряю шаг и уже через три минуты уверенно стучу по гладкой лакированной двери. Приглушённое «Войдите!» говорит о том, что Ремус на месте, и я тяну на себя металлическую ручку.
- Гарри? Рад тебя видеть. Входи, - он приветливо улыбается мне из-за высокой ширмы.
Прикрыв за собой дверь, медленно пересекаю высокий кабинет, чьи стены плавно смыкаются куполообразным сводом где-то далеко вверху (думаю, без заклятия магического расширения пространства здесь не обошлось). Узкое стрельчатое окно дарит обилие солнечного света даже в зимнюю пору, а воздух, наполненный запахом пергамента, создаёт ощущение нахождения в библиотеке, что немудрено: у Люпина очень много книг, аккуратно расставленных в двух высоких стеллажах по правую сторону окна. Почётное место в кабинете занимает массивный стол из светлого дерева, заставленный стопками книг и свитками, среди которых виднеется стеклянная чернильница и стакан для перьев. Над столом медленно кружится замысловатая гирлянда из стеклянных шариков: большие и маленькие, они нанизаны на полупрозрачные нити, прикреплённые к металлическому кольцу. Солнечные лучи преломляются в них, отчего десятки солнечных зайчиков прыгают по каменным стенам и корешкам книг. Завершает общий антураж высокая ширма, пристроившаяся к левой стене так, что она не позволяет солнцу заглядывать туда, откуда раздаётся голос Ремуса в сочетании с подозрительным хлюпаньем воды.
- Ты прочитал мои мысли, я как раз хотел послать за тобой эльфа, чтобы… - но вот он резко замолкает, бурчит себе под нос нечто неразборчивое, но явно недовольное, а шум воды при этом усиливается.
Я почти успеваю сесть в кресло для посетителей, как странное стрекотание, раздавшееся из-за ширмы, заставляет меня изумлённо спросить:
- Ремус, что это было?
Когда интерес пересиливает, и я заглядываю за ширму, то вопрос отпадает сам собой.
- Мерлин Всемогущий, только не говори, что ты вновь решил пугать третьекурсников этой тварью! – восклицаю с улыбкой в голосе, глядя на создание, недовольно мечущегося по квадратному стеклянному аквариуму. Я помню точно такое на занятиях по Защите от Тёмных сил на третьем курсе, только, к сожалению, забыл его название.
Ремус проверяет, плотно ли закрыта крышка, и только после этого поворачивается ко мне лицом, а мне с трудом удаётся подавить вздох: тёмные круги под глазами, заострившиеся скулы и почти земляной цвет лица не придают Люпину шарма.
- Совсем плохо выгляжу, да? – усмехается он, видимо, в ответ на мой взволнованный взгляд, одной рукой обнимает меня за плечи и выводит из-за ширмы. – К великому сожалению, нет того мастера, который варил для меня Ликантропное зелье, и, боюсь, скоро мне придётся несладко. Хватит обо мне, лучше скажи, что привело тебя в мой кабинет?
Мы останавливаемся возле одного из стеллажей. Сейчас, в свете солнца, я отчётливо вижу, что Ремусу уже несладко: красные глаза говорят о бессоннице, глубокая морщина между бровей – о тщательно скрываемом недомогании, а в направленном на меня взгляде читается такая безмерная усталость, что в душе моментально просыпается единственное желание: обнять и пожалеть.
- Дело в том, что… - я намеренно растягиваю слова, уже не настолько уверенный в цели своего прихода. Не думаю, что я имею право беспокоить Ремуса в сложившейся ситуации.
Он правильно истолковывает мою заминку. Терпеливо вздохнув, Люпин опускает ладони на мои плечи и очень чётко произносит:
- Помнишь, что ты однажды попросил у меня? Полное доверие. Сейчас я прошу то же самое.
Я киваю несколько неуверенно, но, посмотрев в его открытое лицо, понимаю, что сейчас он – единственный, с кем я могу поделиться своими переживаниями.
- Слишком многое меня беспокоит, Ремус, - начинаю я, в волнении теребя манжет на рубашке. – Началось всё с пропажи профессора Снейпа, потом это плавно перетекло в открывшиеся подробности моего спасения, ещё и профессор Трелони со своими престранными речами о моей изменившейся ауре, к тому же весь Гриффиндор теперь считает меня психом, и я отвернулся от собственных друзей, а ещё…
Я задыхаюсь от смеси обиды и возмущения, а Ремус спешит усадить меня в кресло, сам присаживается на край стола и, глядя на меня сверху вниз, произносит:
- Итак, давай по порядку. Мне, как члену Ордена Феникса, одному из первых стало известно о пропаже профессора Снейпа. Боюсь, здесь я бессилен, потому как никто действительно не знает, что с ним произошло. Все наши Патронусы и совы возвращались обратно, оказавшись не в силах отыскать адресата, к тому же, сам он не подавал никаких признаков своего нахождения где бы то ни было. Последнее, что нам известно, – профессор отправился на собрание Пожирателей Смерти, «чрезвычайно важное и срочное», как сказал он сам, но не вернулся. Директор пересказал мне ваш разговор о твоих видениях, а именно о конкретном из них, когда змея напала на Пожирателей. Это всё очень странно и загадочно, более того, у нас есть предположение, какое отношение она имеет к Волдеморту и тебе, раз между вами установилась связь. Что касается тёмного волшебника, думаю, Сириус ввёл тебя в курс последних событий. Фадж вероломно отмалчивается и не желает предпринимать ни малейших попыток для того, чтобы остановить возвращение Тёмного Лорда.
Видимо, чистейший ужас находит отражение на моём лице, раз Ремус мрачно качает головой и, скрестив руки на груди, продолжает отнюдь не радостным тоном:
- Да, Гарри, они нашли способ, как оживить своего Господина, сам Снейп не раз упоминал об этом. То, что власти бездействуют, только играет им на руку, а Орден слишком мал, чтобы как-то помешать Пожирателям. Пропажа профессора Снейпа – тяжёлая утрата, так как именно благодаря ему мы могли располагать правдивой информацией. Опережу тебя и скажу, что он дорог для всех нас не только как тайный агент, но прежде всего как человек, как близкий друг твоей семьи.
Люпин даёт мне немного времени осмыслить только что услышанное, обходит стол и отмыкает верхний ящик. Достав оттуда плитку шоколада, какими он угощал меня ещё с самого детства, профессор вызывает домового эльфа. В следующий миг возле нас с тихим хлопком материализуется тот самый эльф Добби, который передавал мне слова Снейпа, а после поил ароматным чаем.
- Профессор Люпин, сэр, - раскланивается эльф, при этом его уши резко хлопают, как крылья небольшой птицы. Наконец, он замечает меня. И без того большие глаза увеличиваются до размера десертных блюдец, голубая радужка подсвечивается прямыми солнечными лучами, а озорные зайчики устраиваются на длинной светлой робе эльфа.
- Гарри Поттер, сэр, Добби очень рад вас видеть! – он театрально шаркает и так низко кланяется, разве что не достаёт лбом до худых коленок.
Ремус с интересом наблюдает за восторженным существом, пару раз бросает на меня слегка удивлённый взгляд, но губы, то и дело растягивающиеся в улыбке, говорят о том, что разыгравшаяся картина ещё как раззадоривает профессора.
- Я тоже рад тебя видеть, друг, - улыбаюсь эльфу, а тот открывает рот на слове «друг».
- Добби, будь так добр, принеси мистеру Поттеру что-нибудь поесть, а то он пропустил завтрак, - вежливо просит Люпин, и Добби, рассыпаясь в обещаниях раздобыть самое вкусное, наконец, испаряется.
- Не знал, что этот эльф в восторге от тебя, - усмехается Ремус, откидываясь на спинку стула, а я развожу руками, улыбаясь в ответ. – Подождём его, а потом я продолжу.
Ждать приходится недолго: через минуту эльф появляется вновь с огромным подносом в руках, заставленным таким количеством еды, что здесь смело хватит на трёх, а то и четырёх человек. Поблагодарив эльфа и в который раз заработав его восхищённый взгляд, я принимаюсь за еду.
- Насчёт Трелони я не удивляюсь. Из всех её пророчеств, к счастью, сбылось только одно - ты знаешь, о чём я говорю. Дамблдор только потому и держит её в Хогвартсе – вдруг на неё снизойдёт озарение и она даст ключ к разгадке многих тайн, связанных с Волдемортом. Однако не принимай на веру всё, что она скажет тебе.
Я проглатываю картофель и растерянно смотрю на Люпина.
- Но, Ремус, она права. Я действительно изменился, стал хуже, чем был. Во мне словно живёт ещё кто-то, и этот кто-то становится тем сильнее, чем больше отрицательных эмоций я испытываю. Думаю, ты знаешь о лопнувших стаканах. Ещё более яркий пример: чуть больше, чем полчаса назад, я бросился с кулаками на Симуса, разбил ему нос и тем самым получил отработки у МакГонагалл до самого Рождества.
Уголок рта Ремуса дёргается, сам он подаётся вперёд и, облокотившись о стол, недоверчиво переспрашивает:
- Ты побил Симуса Финнигана? Интересно, по какой причине?
