сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 106 страниц)
В конце длинного коридора рядом с входной дверью — одно единственное вытянутое вверх окно. Мы с друзьями вглядываемся в стремительно сгущающиеся тучи, темнота поглощает узкую улочку, видневшуюся из окна. Гроза удивительным образом разыгрывается буквально за несколько мгновений, и вот в стекло уже вовсю барабанит сильный дождь, а резкие изгибы молний то и дело рассекают мрачное небо.
Невилл отчего-то морщится и поднимается на второй этаж. Я решаю разыскать родителей.
В дверях я встречаюсь с Артуром и Молли. Они спрашивают, не видел ли я их детей, Гермиона говорит, что они в комнатах наверху.
В кухне никого, кроме родителей. Они сидят за столом, друг напротив друга, держась за руки, и о чём-то разговаривают. Я замираю в проёме, и странное чувство пустоты внутри живота возвращается ко мне, разливаясь по всему телу ледяными волнами, так что волосы на затылке встают дыбом.
Отец замечает моё появление, улыбается и, выпустив мамины пальцы, жестом руки просит меня подойти к ним. На негнущихся ногах я достигаю стола и неловко опускаюсь на ближайший стул.
— Почему Дамблдор не перенастроил чары?
— Гарри, он не успел. В Хогсмиде нападение… — начинает отец, но я не выдерживаю и перебиваю его.
— В том-то и дело. А если Пожиратели всё подстроили? Чтобы отвлечь директора от дома! Чтобы легче было напасть на нас! — волнение переполняет меня, голос дрожит, грозясь сойти на нет. Я сцепляю пальцы в замок и прячу руки под столом.
Родители переглядываются, папа привычным жестом ерошит волосы, что говорит о сильном волнении, поправляет очки на переносице. Мама приходит ему на помощь:
— Милый, пойми: решение Дамблдора нельзя оспаривать, ты и сам это знаешь. Он решил, что сейчас важнее спасти Хогсмид. Это займёт всего пару часов, с ним другие преподаватели и отряд мракоборцев. И как только всё уладится, он сразу же приедет сюда и восстановит защиту.
Очередной раскат грома с треском обрушивается на несчастный Лондон, заставляя меня непроизвольно вздрогнуть.
— Но ведь он подставляет нашу семью под удар… — уже без особого энтузиазма произношу я, опуская голову на подставленные ладони.
— Да, это большой риск, — отец отвечает не сразу. Он откидывается на спинку стула, скрестив руки на груди. Я вижу, как сильно он нервничает, его выдаёт слишком быстро пульсирующая вена на шее и то, как он периодически поправляет падающую на глаза чёлку.
— Но нам приходится на него пойти, — добавляет мама, протягивает ко мне руку и легонько сжимает запястье.
— Просто я так боюсь вас потерять… — слова рождаются на свет прежде, чем я успеваю подумать.
Родители вновь переглядываются. После секундной заминки отец пересаживается на соседний стул и обнимает меня за одно плечо, прижимая к себе.
— Сын, а мы никуда и не денемся! — с напускной улыбкой восклицает он. — Мы всегда будем рядом, вот увидишь.
Затем сильно лохматит мои волосы и шутливо щёлкает по носу. С его лица не сходит улыбка, которой я не верю. Храбрится, как может. Боится расстроить меня. Но я же его знаю, я вижу, что он испытывает тот же панический страх за свою семью, только старается не выдать себя.
Я просто обнимаю его и утыкаюсь лицом в грудь. Знакомый родной запах ударяет в нос, окутывает меня, я закрываю глаза и вдруг понимаю, как давно я не делал подобного: просто так не обнимал своих родителей, почти как в детстве. Почему когда мы взрослеем, в нас притупляется эта детская непосредственность? Почему мы забываем, каково это — по-настоящему выражать собственные эмоции и чувства?
На душе становится совсем гадко. Я думал, что хуже уже просто не бывает. Чувствую себя виноватым перед всеми — родителями, Сириусом, Невиллом. Даже перед Снейпом. Потому что я не поверил ему. А ведь он с самого начала защищал меня и всех нас, только я, глупец, этого не замечал.
— Гарри, мы уезжаем, — раздаётся откуда-то голос Рона.
Я нехотя раскрываю глаза и отстраняюсь от отца.
Друг выглядывает из-за двери. Смысл только что услышанного не сразу доходит до меня.
— Как уезжаете? — я недоверчиво смотрю на него, моргнув несколько раз подряд.
— Родители так сказали. И Гермиона едет с нами.
— И Гермиона?! — восклицаю я. Они что — решили разом меня покинуть?!
Рон смотрит на меня так, словно это он виноват в их внезапном отъезде, неловко откашливается и бурчит:
— Она так решила… Да и мама утверждает, что вам сейчас нужно уединение.
Последнее он произносит такой скороговоркой, будто дословно цитирует Молли. В другой ситуации я бы усмехнулся, но сейчас лишь возмущённо фыркаю.
— Вы мне абсолютно не мешаете.
Повисает неловкая пауза, Рон не знает что сказать в ответ, уйти тоже не решается.
— Гарри, милый, если хочешь, можешь проводить наших друзей до станции метро, — находится мама и смотрит на отца, словно ища у него поддержки.
Папа привстаёт со стула, расправляет плечи и кивает, сопровождая всё это словами:
— Да-да, конечно! Правда, там настоящая непогода, но ты же знаешь Водоотталкивающие чары.
— Мам, пап. Вообще-то я считаю это не лучшей затеей, — с негодованием произношу я, нахмурив брови. — Покидать дом, пока он не защищён…
— Это займёт не более получаса. Гарри, сходи, — мама продолжает убеждать меня, и я понимаю, что сегодня я её не переспорю.
Наверное, я в самом деле так плохо выгляжу, и все мои переживания отражаются на лице, поэтому нехотя, но соглашаюсь.
— Твои родители просто-напросто боятся оставлять вас в незащищённом доме. Боятся подставлять вас под удар, — произношу я сразу же, как оказываюсь наедине с Роном, и не могу скрыть горечь в голосе.
Ответом мне становится тишина. А что ещё можно сказать в оправдание? Безусловно, я понимаю страх мистера и миссис Уизли, только никак не могу заглушить ту обиду, что поселилась в моей душе ещё с момента разговора с Невиллом. Который, кстати, вместе с мамой тоже отправляется домой. Они выходят вместе с нами и аппарируют
— Гарри, я поеду вместе с ними, надеюсь, ты меня поймешь и не будешь обижаться, — вполголоса говорит мне Гермиона, когда мы оказываемся на улице. Она берёт меня под руку и немного отстаёт от всех.
— Конечно, не буду, о чём ты говоришь, — отвечаю я бесцветным тоном.
Подруга замечает это и уже собирается броситься в извинения, но я опережаю её:
— Нет, ничего не говори, — я качаю головой и ускоряю шаг.
Поговорить, что ли, с Роном? А то вон как идёт с поникшими плечами впереди всех.
— Кстати, а почему вы не можете просто аппарировать? — тихо говорю я, поравнявшись с ним. Он озирается на родителей, идущих сзади, и так же тихо отвечает:
— Потому что вокруг вашего дома профессор Дамблдор возвёл антиаппарационный щит, то же самое в целях безопасности сделали и мы со своим домом. Поэтому возле вокзала стоит наша машина, на которой мы и отправимся домой.
Я сухо киваю в ответ.
Всю дорогу меня не оставляет чувство неправильности того, что я сейчас делаю, и чем дальше я отхожу от дома, тем сильней оно одолевает. Я пытаюсь разобраться, в чём дело, но не нахожу ни единого объяснения своему всё возрастающему волнению.
— Гарри, всё в порядке? — с другой стороны появляется Джинни и так же, как и Гермиона, берёт меня под руку.
Я вымученно вздыхаю и вежливо снимаю руки девочек, прячу сжатые кулаки в карманах куртки. Они переглядываются и немного отстают. Только Рон, идущий в ногу со мной, не тревожит расспросами, в чём я ему непомерно благодарен. Шумящие где-то далеко позади близнецы нарушают общую серую картину, но мне почему-то не до смеха.
Вернуться… а смысл? Мама же попросила меня… Может, там мне будет спокойней? Не знаю. Я совсем запутался.
К тому моменту, как мы вышли из дома, гроза внезапно прекращается, но тучи так и продолжают нависать над городом, клубясь и вздуваясь, словно желая вот-вот прорваться и вновь оросить дождём серый город.
— Гарри, милый, как только всё уляжется, мы приедем вас навестить, — жизнерадостно произносит Молли, одной рукой обнимая меня за плечи.
У меня язык словно прилип к нёбу. Натянуто улыбаюсь в ответ.
Наконец, сразу за очередным изгибом улицы появляется мерцающая вывеска спуска в метро.
Распрощавшись с друзьями, я устремляюсь в обратный путь.
И как назло, очередная порция сильного дождя опускается на спящий город. Такое чувство, что кто-то управляет грозой, вызывая её в самый неподходящий момент. Втянув голову в плечи и проклиная всех богов, я перепрыгиваю через лужи, подгоняемый ветром.
Решив срезать, я ныряю в узкий длинный переулок. Здесь оказывается темновато, но я не решаюсь зажечь Люмос. В такую погоду вряд ли маггл покажет нос из дома, но мало ли, а попасть под статью об Использовании магии в присутствии обычного человека как-то не очень хочется.
Преодолевая очередную лужу, я неудачно приземляюсь, и моя нога поскальзывается на толстом слое вязкой грязи. Я не успеваю выдернуть руки из карманов, чтобы попытаться сохранить равновесие. Вдруг земля и небо резко меняются местами, в глазах темнеет, а в ушах начинает невыносимо звенеть. Я пытаюсь открыть глаза и сфокусировать зрение, но мне это не удаётся. По затылку разливается ноющая боль. Проморгавшись, я слабо различаю устремляющиеся с двух сторон вверх тёмные силуэты домов и прорезь свинцового неба между ними. Дождь хлещет по лицу, неприятно заливаясь в глаза и за шиворот.
Только сейчас я, наконец, осознаю, что упал на спину и сильно ударился затылком о брусчатку. Опираясь ладонью о скользкий и грязный камень, я с трудом принимаю сидячее положение, постанывая от боли. Очки слетели с носа в неизвестном направлении, голова болит безбожно. Ощупав пальцами ушибленное место, я натыкаюсь на горячую субстанцию. Поднеся ладонь к лицу, с ужасом обнаруживаю кровь.
Мысль об очках не даёт мне покоя. Подавшись вперёд и таким образом встав на четвереньки, я ощупываю грязную брусчатку, но всё тщетно. Усиливающийся дождь порядком начинает меня бесить.
Злобно выругавшись, я выдёргиваю из кармана волшебную палочку и зажигаю Люмос. Плевал я на этих магглов, для меня сейчас важнее отыскать очки.
Я обнаруживаю их в нескольких футах от себя. Одно стёклышко треснуло, видимо, от удара, но это можно будет починить потом. Всё потом.
Теперь — добраться до дома. Потушив Люмос, я по стенке неуклюже подымаюсь на ноги, и вмиг к горлу подкатывает такая тошнота, что я прижимаю ладонь ко рту и стараюсь подавить рвотные позывы. Видимо, это от удара головой.
Надо бы остановить кровотечение, но у меня складывается такое впечатление, что вместе с ударом о землю из моей головы вылетели все заклинания, пожалуй, кроме одного единственного Люмоса. Благо, адрес дома хоть не забыл…
Перед глазами всё плывёт, ноги не слушаются, но у меня словно открылось второе дыхание, и я заставляю себя идти вперёд.
Когда в конце улицы вырисовывается силуэт дома Сириуса, я замираю на месте, как громом поражённый. И желаю, чтобы он поразил меня по-настоящему.
Потому что прямо над крышей дома 12 на площади Гриммо сияет ядовито-зеленоватым светом Чёрная Метка.
Резкая боль в коленях эхом отдаётся во всём теле, оказывается, я упал на них, но я не обращаю на неё внимания. Зажмуриваю глаза, но Метка всё равно не исчезает, когда я открываю их вновь.
Слабая мысль мелькает в сознании. А вдруг, убийство произошло не в нашем доме. Ведь рядом с ним — множество маггловских квартир. Только ужасающие догадки оказываются сильней.
Я подрываюсь с места и бегу к дому. По пути я несколько раз поскальзываюсь, злобно откидываю налипшую на глаза чёлку. В голове одна сумасшедшая мысль сменяет другую, как в калейдоскопе.
Как Пожиратели смогли войти в дом? Ох, ведь директор не успел подправить заклятие! И Хранителем до сих пор остаётся Питер.
Кто оставался дома? Дамблдор, Люпин, Снейп, Шеклбот, Лонгботтомы, мракоборцы, Уизли — все, абсолютно все покинули дом! Остались лишь мои родители и Сириус.
Мерлин, почему же именно в этот момент Пожиратели появились на площади Гриммо?
Я же говорил, я говорил, что нападение на Хогсмид было специально подстроено!
Я так не хотел покидать дом…
Несомненно, это Петтигрю. Это всё он, он выдал наше местоположение Волдеморту ещё до того, как оказаться разоблачённым!
Я заскакиваю в дом, предварительно выхватив палочку, и почти мгновенно получаю мощный Ступефай, ударивший прямо в грудь. Резко налетев на дверь, я зажмуриваю глаза от боли, хриплый стон сам собой вырывается из горла.
— Так-так, а вот и малыш Поттер, — раздаётся елейный и такой знакомый женский голос прямо над моим ухом.
В миг, когда я узнаю в этом голосе Беллатрису, что-то тяжёлое прикладывается к ушибленному затылку, и я неумолимо теряю связь с миром. Последнее, что я успеваю выхватить измученным сознанием — это копну тёмных кудрявых волос женщины в изумрудном ореоле заклинания, брошенного ею вглубь коридора.
========== Глава 11 ==========
До меня доносится несколько голосов, но они настолько приглушённые, что складывается впечатление, будто уши заткнуты ватой. Я с трудом раскрываю глаза, но изображение упрямо не хочет появляться. Ориентация в пространстве полностью отсутствует, я даже не могу понять, в каком положении находится моё тело.
— Похоже, он приходит в себя. — Женский голос звучит над моим ухом неожиданно громко.
— Поставьте его на ноги, — раздаётся совершенно незнакомый шелестящий шепот.
Меня резко дёргают за шиворот, и только сейчас я понимаю, что до этого момента лежал на полу. Голова моментально мстит за столь безжалостное обращение, наполняясь оглушающим звоном, и сознание грозится вновь покинуть меня.
— Не трогайте его! — ещё один женский голос надрывно восклицает где-то справа.
Я распахиваю глаза. На этот раз я кое-как вижу очертания предметов и нескольких человек вокруг. Правда, всё такое расплывчатое, словно под водой. Неосознанным движением руки хочу поправить очки на переносице, но тут же обнаруживаю их отсутствие. В следующий миг что-то проскальзывает по полу с характерным металлическим звоном и врезается в мою ногу. Вот и треснутые очки. Надевая их одной рукой, второй я пытаюсь исподтишка нащупать палочку в заднем кармане, но её там не оказывается. Ну конечно же, наивный дурак, её у меня отобрали.
Сознание полностью проясняется, и кровь уже практически остановилась, единственное, ушибленный затылок доставляет дискомфорт.
Осмотревшись по сторонам, я обнаруживаю, что нахожусь всё в той же судьбоносной кухне. В голове возникает картина чаепития, устроенного директором, и у меня складывается ощущение, что это было несколько месяцев назад.
Неподалёку от меня — мама, застывшая в какой-то неестественной позе на полу. Она прижимает ладонь к животу, из-под пальцев на поцарапанный паркет вытекают крупные капли крови. Мама неотрывно смотрит на меня, по щекам сбегают слёзы, нижняя губа рассечена. Над ней грозно нависает Беллатриса, нацелившись кончиком волшебной палочки прямо в висок.
Отца и Сириуса нет. Живы ли они?!
Из Пожирателей также присутствует один из дружков Рудольфуса, один неизвестный молодой волшебник, за шкирку удерживающий меня, и… Сердце пропускает удар, когда я вижу высокого мужчину, стоящего ко мне спиной. Неужели это и есть Волдеморт?
Я хочу кинуться к маме, но Пожиратель не позволяет мне сдвинуться ни на дюйм, вцепившись в плечо и ощутимо вдавив кончик своей волшебной палочки в шею.
— Куда собрался? — вкрадчиво спрашивает он у меня.
Я поворачиваю голову. Худощавые черты лица, светлые волосы, острый подбородок, абсолютно безумный блеск глаз и улыбка, от которой меня бросает в озноб.
— Мы тебя заждались, Гарри.
Вновь этот шёпот, леденящий душу и больше похожий на шорох змеиной кожи.
— Твоя семья такая негостеприимная, Гарри, — тот, кто был повёрнут спиной, разворачивается, подтверждая мою безумную догадку. Волдеморт.
Медленными шагами он приближается ко мне. Края тяжёлой мантии волочатся по полу вслед за своим хозяином, подобно крыльям раненного ворона, бледное лицо — словно бескровная маска, короткие тёмные волосы, худые руки с длинными пальцами…
Он совсем не такой, каким я его представлял. Он даже не похож на того Волдеморта, которого я видел во сне. Я думал, раз он — безжалостный монстр, совершающий чудовищные убийства, то и его внешность должна быть соответствующая. А тут — вполне обычный человек. Встреть такого случайно на улице, никогда не подумаешь, что он — опаснейший тёмный маг.
— С порога сыпать заклинаниями… — Волдеморт цокает языком и качает головой, перекатывая волшебную палочку между тонких пальцев. — Так гостей не принимают.
Внезапно приглушённый шум и треск доносятся с верхних этажей, стены сотрясаются, словно от мощного заклинания, где-то наверху со звоном разбиваются стёкла. С потолка кухни хлопьями начинает осыпаться побелка.
Я не успеваю задуматься над причиной только что произошедшего, потому что в сознании вспыхивает услышанная фраза: «Гости не убивают хозяев!». И Чёрная метка, парящая в небе над домом…
Мозаика в моей голове собирается с молниеносной скоростью.
