Текст книги ""Фантастика 2024-21". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Татьяна Апраксина

Соавторы: ,Марина Суржевская,Марк Грайдер,Михаил Липарк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 108 (всего у книги 352 страниц)

Глава 14

До обеда мы снова двигались мимо нагромождения завернутых в мох валунов, каменных пик и деревьев. Только теперь все изменилось. Я видела! И с восторгом осматривала камни, тонкие голубые сосны, лазурное небо и парящих в вышине птиц. Последних было особенно много. Теперь я часто замечала больших сов, прячущихся в ветвях. Они провожали нас взглядами круглых глаз, и порой мне было не по себе от этого пристального внимания.

Правда, я мало об этом задумывалась. Ведь чем дольше мы двигались, тем теплее становилось. И это уже невозможно было не замечать. Мы словно выходили из зимы и входили в весну. Вместо снега я все чаще видела сухой еловый наст или даже тонкие светлые травинки, пробивающиеся из земли. А когда заметила под валунами россыпь мелких желтых цветочков, чуть не завопила от счастья.

На привал мы расположились в укромном месте в кругу высоченных, больше человеческого роста, камней. И за этим укрытием снега совсем не было, внутри оказалось сухо и тепло.

– Вокруг Карнохельма множество подземных источников, и почти все горячие, – пояснил Рагнвальд, заметив мое изумление. – Древние ильхи знали, где строить свои дома. Из-за этих вод нас обходят стороной суровые ветра с моря, а в окрестностях много зверей и птиц. Карнохельм – лучшее место на земле.

Я не сдержала скептической улыбки. Ну да, как же!

– Собери хворост, – приказал мужчина, показывая на заросли.

И пока я с энтузиазмом подбирала сухие ветки, застыл, всматриваясь в нагромождение камней. Резко выхватил нож, швырнул. А поднял уже тушку зайца.

– Не только люди любят сладкие корни, – усмехнулся ильх моему изумлению. – В таких местах всегда полно этих ушастых.

Я лишь качнула головой, поразившись меткости ильха. Если в этом Карнохельме многие способны проделывать такой трюк, то мне заранее дурно. Надеюсь, я проведу в этом месте не много времени и не успею окончательно распрощаться со своим самолюбием. Оно у меня и так полудохлое!

Ильх разложил костер и подвесил освежеванного зайца. Я скинула шубу и стянула платок, в каменном укрытии и возле костра было тепло. Рагнвальд присел на камень, подальше от огня.

– Зачем ты прикасалась к моим губам? В незримом мире?

Вопрос Рагнвальда заставил меня подпрыгнуть. Издевается? Но ильх смотрел спокойно и даже без насмешки. И еще – с любопытством. Он что же, правда… не знает?

– Это был поцелуй. Разве на фьордах так не делают?

– Зачем? – теперь он выглядел озадаченным, и я прыснула.

– Просто так… для удовольствия. Это приятно.

– Что-то не заметил, – хмыкнул ильх. – Покажи мне.

– Что? – опешила я.

– Этот по-це-луй. Покажи.

Я уставилась на варвара ошарашенно, но в синих глазах не было издевки. Похоже, он действительно решил на досуге овладеть новым неизвестным навыком и не понимал, почему я краснею. Ильх поднял белые брови.

Нет, кажется, он все-таки издевается!

– Э-э… Это неприлично. Ну то есть… Мы не делаем это с первым встречным!

– Ты сделала это со мной.

– Обязательно напоминать?! Я была уверена, что ты мне снишься! А в реальности у нас целуют лишь… женихов!

Конечно, приврала, но что еще можно сказать?

– Ты моя лирин, пока связь не разорвана, – пожал плечами ильх. – Так что можешь не переживать. Покажи.

– Ты правда не понимаешь? – отчаянно воскликнула я.

Похоже, варвар решил, что овладеть техникой поцелуя – это то же самое, что разучить новый способ разделки добычи! Ничего запретного, всего лишь новый навык, пока непонятный, но, возможно, полезный. Отлично, мне попался любознательный варвар. Вот спасибо, великие перворожденные! А еще – упрямый. По решительно сжатым губам и прищуренным глазам было ясно, что ильх не отстанет. И объяснять ему разницу в наших менталитетах – бесполезно.

– Я не буду тебя целовать, – уперлась я.

– Кажется, ты боишься, что не сможешь остановиться, – с насмешкой отозвался ильх.

Я сердито прищурилась. Нет, он все-таки издевается!

– Ладно, – сдалась я. – Только ты должен делать все, что я говорю. Иначе ничего не выйдет. Договорились?

– Я слушаю тебя, дева, – хмыкнул Рагнвальд.

– Глаза закрой, – буркнула недовольно. – Крепко! И не подглядывай! Иначе… нельзя!

Он фыркнул недоверчиво, но послушно смежил веки.

Я потопталась, нервно рассматривая застывшего в ожидании мужчину. Мысль о том, что я сейчас прикоснусь к нему, вызывала бурю противоречивых чувств. И чтобы не думать о них, я просто подошла и наклонила голову. Снежные ресницы слегка подрагивали, красивые губы изогнулись в насмешке… Сейчас, пользуясь неподвижностью ильха и дневным светом, я позволила себе рассмотреть варвара подробно. Изучила скульптурное мужское лицо и тело, отметила шрам на виске и родинку на щеке. Боги… он выглядел… впечатляюще! Даже слишком впечатляюще для девушки, у которой и парня-то никогда не было…

Рагнвальд сидел расслабленно, но все равно меня не покидало ощущение, что он все контролирует. И лишь позволяет мне это изучение. Его губы изогнулись сильнее. Варвара развлекает мое смущение и неуверенность? Ильх ждал, а я все медлила. Надо бы найти причину для отказа, но, как назло, в голове было пусто.

Ладно, я просто коснусь этих губ. И все.

Коснулась. Осторожно, почему-то ожидая, что его губы будут холодными. Совсем нет! Теплые. Шершавые. Жесткие… Я застыла на миг, переваривая ощущения. И тронула его языком.

Рагнвальд нервно вздрогнул, но остался сидеть с закрытыми глазами. Послушный какой, надо же… кто бы мог подумать! Неожиданное удовольствие погладило меня изнутри, и, вместо того чтобы отстраниться, я снова коснулась сжатых губ, лизнула их, размыкая.

– Надо… приоткрыть, – прошептала я, потому что ильх явно не понимал моих невербальных сигналов.

Белые брови сдвинулись, образуя хмурую складку, но Рагнвальд остался неподвижным. И губы разомкнул. С каким-то хмельным азартом я снова лизнула их, углубляя поцелуй. Ильх поднял голову, словно вслушиваясь в мои движения. Сам он по-прежнему не шевелился. Какое-то время. А потом провел языком, повторяя за мной. Волна удовольствия поднялась внутри. Медленно и осторожно мы изучали друг друга, мягко касаясь, сплетаясь языками, трогая самыми кончиками. Голова стала совершенно пустой, я забыла, с чего все началось и что я собиралась лишь дружески чмокнуть варвара…

* * *

Поначалу было странно и глупо.

И зачем только попросил?

Но любопытство не давало покоя, к тому же научиться новому – лучший способ выбросить из головы дурные мысли. Да и проверить чужачку не помешает.

Дева велела закрыть глаза, и он выполнил, решив не уточнять, что и так почти ее «видит». Она издавала звуки, и каждый рассказывал Рагнвальду подробности.

Вот дева потопала у камней, словно собиралась с силами или не могла решиться. Разве то, что он пожелал, сложно? Он не заметил…

Подошла, склонилась. Коснулась. Какое-то время Рагнвальд просто сидел, сдерживая ухмылку. Конечно, это было глупостью. Щекотно и непонятно. А потом она лизнула. Раз, другой. Провела кончиком языка по его губам и велела открыть рот. Дерзкий язык чужачки, который порой так и тянет укоротить, скользнул внутрь. Погладил скользко. У него был вкус ягод.

В голове зашумело, в теле разлилась слабость. А чужачка продолжила, уже высекая этими странными движениями искры внутри Рагнвальда. Скользко, порочно, сладко… Ильхи и девы не должны так делать, люди фьордов живут по законам природы, а кто видел подобное в природе? Так почему Рагнвальд не может это остановить? Только подается ей навстречу, желая большего. От сладких женских губ и ласк желание расплавило хребет. Вымело из головы здравые мысли. И Рагнвальд уже сам втянул в рот дерзкий язычок, пленил его, погладил. И выпустил, чтобы повторить. Кровь застучала в висках. Снова и снова, до обжигающего жара внутри…

* * *

Рагнвальд, не отрываясь от моих губ и не открывая глаз, рывком прижал меня к себе. Усадил на колени, запустил руку в волосы, сжал в кулаке. Я ахнула в его губы – от неожиданности. Страха почему-то не было. Только что-то тянущее и горячее, расцветающее внутри словно огненный цветок.

На самом краешке сознания еще билась мысль, что надо остановиться, что эта запретная игра приведет к своему финалу и проигравшей окажусь именно я. Мимолетное касание губ переросло в такой откровенный поцелуй, что я совершенно потерялась в ощущениях. Уже ильх целовал меня – уверенно и горячо. Как-то слишком быстро он научился! Правда, мысли эти мелькнули где-то на периферии разума, поглощенного чувственным удовольствием.

Рывком Рагнвальд отстранился, спихнул меня с колен и встал. Но отойти я не успела, ильх тут же уперся ладонями в камень за моей спиной. Заключил в клетку своих рук, словно не желал выпускать. Тяжело втянул воздух. Положил ладонь на мою щеку, провел до шеи. Погладил… Я боялась дышать, почти физически ощущая напряжение варвара. И снова коснулся губ, по-прежнему – с закрытыми глазами. Только поцелуй изменился, стал требовательным… И я отшатнулась, уперлась ладонями в грудь ильха.

– Довольно, – прошептала я.

Он снова провел рукой и открыл глаза.

– Почему? – жарко выдохнул он. – Я не против…

И снова сжал мои пряди, потянул, лизнул шею. Сладкая истома разлилась в теле, но тут до меня дошли его слова. Он не против? То есть… делает мне одолжение? Вот счастье-то! Изумление сменилось яростью, и я толкнула ильха. Правда, это было то же самое, что пытаться сдвинуть скалу, он даже не пошевелился. Тогда я сжала кулаки и применила самый высокомерный тон, какой только был в моем арсенале:

– Немедленно отойди от меня, ясно?!

Он нахмурился.

– Ты и правда не откликаешься… – выдохнул варвар. И непонятно, чего в его глазах было больше – удивления, гнева или… желания?

– Рада, что мы это окончательно выяснили! – прошипела я. – А теперь отпусти меня!

Не отвечая, ильх жадно втянул воздух. Небо полыхнуло. Пасмурные облака окрасились сполохами – зелеными и синими, нереальными. Северное сияние? Снова? Днем?

Лицо ильха стало бледнее снега, черты лица заострились. И ресницы покрылись настоящим инеем, который полз на виски и щеки.

– Рагнвальд? – испугалась я.

– Пекло проклятое! Я не могу это сдержать… надо время… чтобы научиться.

– Что?..

– Молчи.

Он снова закрыл глаза и хрипло выдохнул.

Камни остыли. Я глянула вниз с беспокойством – под ногами Рагнвальда расстилалась снежная поземка. Холод накрыл жестким покрывалом, но пошевелиться я не смела. Любое мое движение может качнуть маятник и нарушить хрупкую неподвижность. Небо полыхало сиянием, земля вмиг покрылась ледяным крошевом. Вокруг нас кружила зимняя метель, нарастающая с каждым мгновением. Стало страшно. И хотелось закричать, но я стояла, сжимая зубы и молясь жестоким перворожденным.

Фигура ильха затуманилась, это Лёд рвался в зримый мир. Но на этот раз ильх удержал хёгга.

Очень медленно Рагнвальд сделал шаг назад. И еще. Развернулся и ушел за камни.

И кажется, только сейчас я выдохнула.

Натянула свою покромсанную шубу, чтобы не замерзнуть и… спрятаться. Потом осторожно выглянула из-за камней. Правда, прежде глянула на небо. Пугающее и завораживающее небесное сияние прекратилось. И что-то подсказывало – это было напрямую связано с настроением Рагнвальда. И этим… Зовом.

Ильх вернулся, когда я начала всерьез опасаться за наш обед, похоже, заяц подгорал. Я попыталась снять тушку с веток, но лишь обожгла руки. И подпрыгнула, когда подошедший ильх молча отодвинул меня и легко справился с добычей. Я с опаской покосилась на мужчину. Белые волосы были влажными и покрылись льдинками.

– Можно есть, – не глядя в мою сторону, произнес Рагнвальд. Голос его звучал сухо и спокойно, словно и не было совсем недавно хриплого дыхания и обжигающего поцелуя. – И не надо так смотреть, я ведь сказал, что не причиню тебе вреда.

Подумав, мясо я все-таки взяла, обжигая пальцы. Ильх не ел, только смотрел на огонь. Я покосилась на варвара настороженно и вздохнула.

– Никогда не видела небесного сияния.

– Это сила ледяного хёгга, – Рагнвальд взял кусок мяса, прожевал. В ярких глазах плясало отражение пламени, кажется, ему не нравилось такое соседство с огнем, но ильх упрямо продолжал сидеть рядом. Слишком близко.

– Слышала. Белый зверь Улехёгг родился от союза льда и сияния в алмазном яйце. Глаза его видят сквозь толщу льда, отзываются ему хрусталь вершин, снега и ветра севера. Знаешь, я думала, это лишь сказка. И… ты что, сунул голову в воду? У тебя лед в волосах.

Ильх качнул головой, на глаза упали белые пряди. И мне захотелось отвести их рукой. Поэтому я отвернулась и положила в рот еще кусочек мяса. Иногда лучше жевать, чем думать!

– Твои затуманные поцелуи опасны, чужачка, – сказал ильх. – Они отбирают разум и волю. Хорошо, что на фьордах о них не знают.

– Иначе девы смогут управлять ильхами? – буркнула я.

– Иначе девы не смогут остановить ильхов. Даже ножом под ребра.

Глянул насмешливо – и меня обожгло. Вот зря я согласилась на этот поцелуй! Потому что копилку моих смущающих воспоминаний пополнило еще одно! Рагнвальд посмотрел на мои губы и отвернулся так резко, что взметнулась белая косичка у лица. А я решилась спросить:

– Почему кольцо Горлохума надевают мальчики?

– Хёгги не принимают слияние со взрослым ильхом. Зверь по-своему разумен, но у него нет человеческих устоев и порядков. Они ему совершенно чужды, его ведут ярость и свобода. Хёгг усиливает чувства ильха, и те, кто надевает кольцо, справляются со всем этим постепенно. Испытывают первые взрослые желания и учатся ими управлять. Мальчики взрослеют вместе со зверем. Правда, не всегда человек управляет хёггом, случается и наоборот.

– По-моему, ты неплохо справляешься, – осторожно произнесла я. Ну, если закрыть глаза на некоторые обстоятельства…

– Мне казалось, ты злишься. Я думал, будешь кричать или плакать, – поднял ильх брови.

– Вот еще! Я хочу дойти до Карнохельма живой, – твердо сказала я. – Без тебя это невозможно. Так что давай просто сделаем вид, что этого ужасного поцелуя не было!

– Ужасного?

– Да просто отвратительный!

Рагнвальд некоторое время рассматривал мое лицо и о чем думал – непонятно. Только хмыкнул и поднялся.

– Хватит сидеть, время уходит, – сказал он.

Что? Как будто это я развлекаюсь поцелуями! Не выдержав, слепила снежный комок и швырнула ильху в спину. Не попала.

– Кстати, пока я твой нареченный, имею право тебя наказывать. Как захочу, – донесся до меня невозмутимый голос ильха.

Наказывать? Я слепила еще один снежок. Правда, снова промазала. Ильх даже не соизволил уклониться, словно знал, что я не попаду!

Зато я отчетливо услышала смешок. Но голову Рагнвальд так и не повернул.

Глава 15

Через час мы вышли на узкий каменный язык, и Рагнвальд кивнул на острую пику скалы, отделенную от нас ущельем. Через обрыв была перекинута узкая доска без перил и ограждения.

– Мы уже рядом. За этим ущельем проход через гору, завтра окажемся в Карнохельме.

За ущельем? Я сглотнула, с ужасом гладя на отвесные скалы и туман, клубящийся снизу. Под порывами ветра марево иногда слетало, обнажая черные каменные пики. И, чтобы преодолеть бездну, надо пройти по шаткому мостку! Да я никогда не смогу этого сделать!

– А другой дороги нет? – просипела я, ощущая зарождающееся головокружение.

– Эта самая короткая и удобная.

– Удобная? – вытаращилась я. – Да это доска над пропастью!

– И что? – не понял ильх.

– Я с детства боюсь высоты!

Рагнвальд приподнял брови.

– Тогда тебе точно не стоит задерживаться в Карнохельме, – насмешливо протянул он.

– Что ты имеешь в виду?

– Узнаешь, – хмыкнул он. – Идем, солнце садится. По воздушной тропе ходят в одиночку, чтобы не раскачивать опору. Поняла?

– Я знаю про резонанс!

– Твои затуманные проклятия тут не действуют. Я пойду первым.

И ступил на мост. Шаткая и ненадежная конструкция качнулась. От ужаса у меня пересохло во рту. Я не смогу!

Вот только ильх уже отвернулся и спокойно шел по узкой доске, словно по проспекту прогуливался! Я в отчаянии оглянулась, не зная, что делать. Без проводника я не найду дорогу в Карнохельм! Легко и быстро Рагнвальд преодолел бездну и махнул мне. Ветер донес его спокойный голос:

– Поторопись, чужачка. Я не собираюсь ждать тебя вечность.

Я снова глянула в пропасть с жадно клубящимся сизым туманом. Ильх стоял уже на другой стороне доски, а я все не решалась ступить на ее начало! Ненадежная конструкция шаталась и даже поскрипывала, на ней не было ни опоры, ни веревки, чтобы схватиться. Да как вообще по ней можно пройти?! Великие перворожденные, да на это способны только ненормальные ильхи Карнохельма!

Что же мне делать?

Тихий звук позади заставил меня удивленно оглянуться. Что это? Камень упал?

На тропинке, по которой мы прошли несколько минут назад, стоял зверь. Черный, огромный, желтоглазый. Горбоволк. Тот самый! Я замерла, загипнотизированная звериным взглядом. Хищник медленно опустил голову и ощерился, его тело, состоящее из литых мышц, напряглось, готовясь к прыжку.

– Беги! – окрик Рагнвальда вырвал меня из оцепенения.

Я развернулась, взметнув юбку, и прыгнула на доску. Она зашаталась. Горбоволк зарычал, уже не скрываясь, рванул ко мне и ударил передними лапами по хлипкому мосту. Шаткая опора вздрогнула, словно озлобленная змея, норовящая сбросить меня со своей скользкой спины. Я рухнула на колени, вцепилась в шершавое дерево.

– Энни, вставай! – снова крикнул Рагнвальд, но я не могла подняться.

Мост трясся как в лихорадке. Горбоволк не шел дальше, но всей свой тушей обрушился на опору, заставляя доску плясать. Сбрасывая меня в бездну… А ильх был слишком далеко, чтобы помочь…

– Энни!

Я вскинула голову и совсем рядом увидела оскаленную пасть зверя. Видимо, долгая зима вынудила хищника осмелеть и броситься на такую желанную добычу. Мощные челюсти щелкнули рядом с моей ногой, я инстинктивно дернулась в сторону и… с воплем рухнула. Пальцы безнадежно попытались найти опору – хоть самую тонкую веточку, чтобы удержаться, но вокруг была лишь бездна и жадный туман, раскрывающий свою пасть внизу. Желающий поглотить, сжать каменные челюсти, перемолоть… Вверху взвыл горбоволк, упустивший добычу. Мой мешок полетел в пропасть. Оранжевый проблеск солнца отразился от скал. И горы заволокло маревом.

«Вот и все», – мысль, короткая и безнадежная, мелькнула в голове. Туман сомкнулся густым пологом. Все…

Огромные лапы возникли из тумана, и когти сомкнулись поперек моего тела. Рывок – и меня тащит наверх, прочь от смертоносных пик, прочь от жадной бездны. А скалы содрогаются от драконьего рева.

Хёгг…

Лёд.

– Лёд! – закричала я, осознав, что Рагнвальд исчез, а меня тащит к заснеженной вершине дракон. – Лёд, это ты!

Скалы снова вздрогнули от его рыка, а я почему-то рассмеялась. Огромные крылья молотили воздух, поднимая нас все выше. Еще рывок – и лапа разжалась, а я вывалилась на снег. Хёгг приземлился рядом и тут же сунул ко мне узкую морду. Клыкастая пасть оскалилась, но я совершенно не испугалась!

– Лёд! Не думала, что скажу это, но как же я рада тебя снова увидеть! – от избытка чувств, от осознания, что жива, а не валяюсь сломанной куклой на дне пропасти, я прижалась к драконьей голове, погладила прохладную чешую. – Ты меня спас! Да ты лучший хёгг на всем свете! Спасибо тебе!

Лёд заурчал-зарычал, меня обдало потоком воздуха. Рассмеявшись, я отступила, а зверь снова рыкнул и вдруг с разбега зарылся в ближайший сугроб. Ударил крыльями, приподнимаясь, и снова окунулся, поднимая снежную бурю. Я отбежала подальше, с улыбкой наблюдая за тем, как огромный хёгг взрывает снежный наст. Он нырял в сугробы, словно рыбина в волны, снова и снова! А когда наконец выбрался, я ахнула. От жирной черной сажи, раньше покрывавшей дракона, не осталось и следа. Его чешуя была белой и сияла, словно начищенное серебро. Крылья больше не казались грязными пыльными тряпками, они стали серыми, с синевой на костяшках и шипах. Хёгг вцепился когтями всех четырех лап в снег, расправил крылья, струной вытянул шею и, подняв голову, зарычал. От невозможного, невообразимого звука содрогнулись скалы, а я присела, закрыв голову. Но страха не было. Я понимала, что Лёд просто радуется.

И я замерла, любуясь этим невиданным и величественным зрелищем. Сколько ни пройдет лет и сколько чудес ни встречу я еще на своем пути, но этот момент останется со мной навечно. Лазурное небо, заснеженная вершина горы и дракон, поющий свою песню. В этом реве-рыке мне слышалась благодарность великим перворожденным. За свободу, за крылья, за силу. За снег, который Лёд так любил, за небо, в которое мог подниматься.

А когда хёгг замолчал и опустил ко мне голову, в странно-разумных глазах я увидела еще что-то. Может, благодарность? Дракон рассматривал меня, а я его. И снова возникло понимание, что сейчас рядом со мной именно зверь. Рагнвальд был где-то в незримом мире, смотрел на меня дракон.

– Ты… удивительный, – прошептала я сипло.

И это было правдой. Хёгг самое невероятное создание, которое живет на земле.

– Я так рада, что ты все-таки выжил!

Хищник тихо рыкнул, словно ответил. Я осторожно протянула руку, коснулась шеи. Чешуя блестела льдом, но на ощупь была теплой. Я погладила жесткие пластины, изумляясь совершенной броне этого огромного тела. Дракон не двигался, позволяя мне гладить его шею и основание головы. Под пастью у дракона оказалось мягкое местечко, где не было чешуи, а лишь бархатная кожа.

Какое-то время хёгг позволял его трогать, а потом вдруг рывком раскрыл крылья и взлетел.

– Эй, ты куда? – заорала я. Отлично, и что мне теперь делать? Куда полетел этот ненормальный дракон?

Но не успела я всерьез забеспокоиться, как над головой снова возник хёгг. И шлепнулся на снег горбоволк, вернее – его остатки. Хёгг приземлился рядом, отодрал часть туши, заглотил. Белая морда покрылась кровавыми разводами. Ел дракон жадно, порыкивая и взрывая когтями снежный наст.

А я прижалась к скале, в этот момент отчетливо понимая – как бы этот зверь ко мне ни относился, он хищник. Самый совершенный хищник из всех возможных. Сила, скорость, броня и невероятные реакции делали этого зверя почти божеством. Не зря ему поклонялись. И не зря боялись. Глядя, как Лёд разрывает горбоволка, я испытала ужас наравне с благоговением.

Выпустив из ноздрей белый пар, хёгг глянул в мою сторону. Подумал. И мордой подтолкнул ко мне окровавленный кусок горбоволка. Я с трудом сдержала тошноту.

– Э-э, я уже пообедала, спасибо.

Хёгг рыкнул непонимающе и снова подвинул подношение.

– Я не люблю сырое мясо. Даже если это мясо того, кто сам недавно угрожал меня съесть!

Лёд угрожающе растопырил крылья, и я испуганно закрыла голову руками. Чего хочет от меня эта зверюга? Неужели придется давиться сырым мясом, чтобы его успокоить? Я не смогу!

Хёгг мотнул головой и подвинул ко мне другой окровавленный кусок. Отлично, у меня даже есть выбор, какой частью волка полакомиться. Филе или грудина? Кровушки побольше или поменьше? Ой, меня сейчас точно стошнит!

Недовольно заворчав, Лёд потоптался на месте и, закинув в пасть кусок мяса, медленно прожевал. Он что же, показывает, что надо делать? Вот попала!

И как объяснить этому чудовищу, что я не голодна?

Дракон издал обиженно-недовольный рев.

– Ладно, ладно, я поняла! Не надо рычать. Я отведаю угощение. Сейчас…

Пытаясь не вдыхать запах крови и не смотреть, подняла окровавленный кусок. Ох… Поднесла к лицу.

– Ням-ням. Очень вкусно!

Лёд ударил хвостом, и я от неожиданности подпрыгнула, выронив скользкое подношение. Со стороны скал долетел звук, словно эхо драконьего рева, и Лёд отвернулся. Я с облегчением отпихнула ногой останки горбоволка и прищурилась, всматриваясь в облака. Что там за стая? Птицы? Силуэты стремительно приближались и… увеличивались.

А Лёд вдруг зашипел и… исчез. Вместо него на снегу остался Рагнвальд – взбешенный, злой Рагнвальд! Он окинул гору быстрым взглядом и, схватив меня за руку, потащил к черным камням.

– Проклятая тварь! Бежим! Скорее!

– Что… что случилось?

– Дикая стая! Проклятый хёгг позвал свою стаю!

– И что?

Я неслась за ильхом, путаясь в подоле, задыхаясь и плохо понимая, что происходит. Стая Льда? У него есть стая?

Рагнвальд, не отвечая, впихнул меня в темный лаз. Обернувшись, я успела увидеть огромные крылатые силуэты, почти закрывшие небо.

– Это снежные хёгги?

– Дикие хёгги! Свободные! И как всегда – голодные! Тише.

– Сколько их?

Много! Но как же…

Рагнвальд закрыл мне рот ладонью и крепко прижал к себе. Узкая темная трещина в камнях закрывала нас по бокам, но позволяла видеть краешек неба.

– Не шевелись, – едва слышно произнес ильх. Его горячее дыхание опалило мне висок.

Я застыла. И непроизвольно вздрогнула, когда скалы содрогнулись от рева хёггов. Жуткое эхо прокатилось вдоль камней, ударило в уши. Захотелось зажмуриться, но я стояла, широко открыв глаза и всматриваясь в узкий просвет. Каждый миг свет солнца закрывали хёгги, скользящие над нами. Длинные силуэты драконов парили в вышине, а внизу скользили их тени. Рагнвальд стоял неподвижно, по-прежнему закрывая мне рот и грея своим телом. Сам он почти впечатался в камень за спиной. И почему-то вдруг стало неважно, что совсем рядом стая диких драконов. Я чувствовала дыхание мужчины и его тепло. Шершавую кожу пальцев. Напряженные, готовые к сражению мышцы. Кончик белой косички, упавшей мне на шею и щекочущий кожу. И то, как дыхание ильха изменилось. Сорвалось на миг, а потом стало тяжелее и медленнее. И ладонь у моих губ тоже потяжелела. Рагнвальд наклонил голову, теплое дыхание лизнуло мне ресницы. Щеку. Качнулась у глаз белая косичка.

Кажется, я даже дышать перестала…

А потом ильх резко убрал руку и оттолкнул меня.

– Они улетели. Нам надо убираться отсюда.

Закусив губу, я вылезла из каменного убежища. Вершина и правда была пустынной, останки волка тоже исчезли.

– Почему они прилетели?

– Потому что эта проклятая тварь их позвала, – процедил Рагнвальд. Коснулся рукой черного обруча на шее, словно тот его душил. – Их позвал хёгг.

– Лёд? – подняла я брови.

– Ты дала ему имя? Этой твари! – яростно выдохнул Рагнвальд. – Не смей давать хёггу имя, поняла?

– Но он теперь часть тебя, разве нет?

– Нет! Не смей говорить о нем!

Я моргнула.

– Ты его не контролируешь, ведь так? Вы не сливаетесь, как это происходило у Бенгта, зверь просто выбрасывает тебя в незримый мир и берет верх. Ты не принимаешь его! Но он уже часть тебя! Ты должен его принять!

Рагнвальд развернулся и вдруг жестко сжал мои плечи. Глаза казались кусками льда – безжизненными и обжигающе холодными.

– Ни за что! Ты не поняла, чужачка! Это не просто хёгг. Это тот самый хёгг! Я никогда не забуду зверя, в лапах которого последний раз видел свою мать, – лицо Рагнвальда исказилось такой яростью, что мне стало больно дышать. Словно я виновата… – Я лишь желал освободить свой город от постоянного страха! Поймать черного хёгга, стать таким, как Бенгт! Но вместо этого… поймал снежного! И не просто снежного. А того самого, что растерзал родителей у меня на глазах! Он рвал их когтями в пяти шагах от меня! Тварь, которую я поклялся убить! А благодаря тебе хёгг жив и даже здоров! Я держал его изо всех сил, пока Бенгт жег угли и забрасывал тварь золотом! Держал, не позволяя сопротивляться. Но он выжил. И он мне не подчиняется, поглоти все пекло!

Ильх разжал руки, и я покачнулась. Схватилась за камень, не ощущая боли в расцарапанных пальцах.

– Убить хёгга сложно, – ильх расправил плечи, глядя на скалы. – Очень сложно. Но мне это почти удалось. Хотя бы так! А теперь…

Снова коснулся обруча на шее и отвернулся.

Я стояла не дыша. Он хотел стать тем, кто избавит свой город от чудовища. А сам стал этим чудовищем!

– Мне очень жаль…

Он глянул мне в лицо и отвернулся. Осмотрелся.

– Интересно, – задумчиво протянул Рагнвальд. Лицо его стало холодным и замкнутым, словно он уже пожалел, что рассказал чужачке о прошлом. Как ни пытается варвар не винить меня – все равно понимает, что лишь моими усилиями Лёд выжил. Мое появление все изменило.

– Где мы? – тихо встала рядом.

– Мы недалеко от города. – Рагнвальд махнул на каскады замерзшей воды. – Это Хрустальный Занавес. Водопад, который никогда не тает.

Рагнвальд прищурился.

– Подожди меня здесь. Я найду, как спуститься.

Я послушно остановилась. Искал ильх недолго, похоже, он действительно прекрасно знал эти горы. Шли мы молча, каждому было о чем подумать. Я размышляла о хёгге, с которым меня свела судьба. Лёд… Сильный, красивый зверь. И хищник, в чем я успела убедиться. Он погубил многих людей, но можно ли винить зверя за то, что он зверь? И можно ли винить Рагнвальда за то, что он хочет этого зверя уничтожить?

И как мне относиться к ним обоим – зверю и человеку?

Ответов я не знала.

Снег как-то неожиданно закончился, под ногами возникла земля, кое-где уже покрытая травой и даже желтыми пушистыми цветами. А потом скалы расступились, и мы вышли на круглую площадку. И я увидела Карнохельм. Самый невероятный город на земле!