Текст книги ""Фантастика 2024-21". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Татьяна Апраксина

Раскинувшийся на берегу теплого океана столичный Кимберли, как и другие города алмазного пояса Сербелианы, с первого взгляда поражал своей респектабельностью. Стильные офисные здания и роскошные особняки буквально утопали в тропической зелени, привлекая пышностью ухоженных садов. Расположенные на хорошо продуваемых теплым ветром склонах окрестных гор виноградники олицетворяли изобилие, а береговую линию окаймлял обширный пляж, готовый предоставить отдыхающим развлечения на любой вкус.

От пестроты крыльев тропических птиц и огромных бабочек рябило в глазах. Крикливый гомон попугаев и мартышек звучал победным славословием, а гроздьями свисающие с деревьев благоуханные орхидеи навевали Тусе с Арсеньевым нежные, томительные воспоминания, заставляя переглядываться и крепче переплетать руки.

– Вы только посмотрите, какой песок! – всю дорогу от космопорта восхищался Дин.

– И все шезлонги оборудованы не только тентами с датчиком солнца, но и подключены к линии доставки! – похвастался сопровождавший гостей мэр Кимберли и губернатор провинции господин ван Бастен.

– А волны-то, волны! – вторил другу и сводному брату фанат серфинга Пабло, наблюдая за местными любителями оседлать соленые гребни.

– Неужели вся эта красота – результат терраформирования? – не мог скрыть удивления Семен Савенков.

– Наши ученые использовали опыт Марса, Титана и Паралайза, чтобы создать уникальную экосистему, – с готовностью объяснил гостям губернатор.

– Более пятидесяти лет назад после разведки недр здесь был проведен титанический труд по размораживанию запасов воды и созданию благоприятной для возникновения жизни атмосферы, – продолжил он рассказ уже во время торжественного приема, устроенного в честь прибытия миссии эпидемиологов. – Обратите внимание, два крупнейших материка расположены в наиболее комфортной для проживания тропической зоне и омываются океаном. Этому, конечно, способствовал и рельеф, но когда делали расчеты, наши предшественники сознательно проводили серию ядерных ударов в залежи гидратов с учетом того, чтобы океан располагался в наиболее комфортной для человека зоне.

– Насколько я помню, для создания атмосферы Марса тоже был использован ядерный потенциал Земли времен Холодной войны, – поддержал беседу Клод.

– И это был первый успешный опыт преобразования планеты под нужды людей, – кивнул губернатор, явно польщенный осведомленностью собеседника. – На полярных материках Сербелианы условия, конечно, тяжелые, – продолжал он. – Зато нет такого дисбаланса, как на Паралайзе, где в погоне за теплым, комфортным климатом едва не затопили всю планету водой.

– Использование водяных ресурсов из древних ледников таит в себе не только угрозу полного затопления суши, – нахмурился Арсеньев. – Сейчас большинство моих коллег сходится к тому, что вирус синдрома Усольцева попал в атмосферу, когда колонизаторы Альянса Рас-Альхага размораживали полярные шапки для терраформирования планеты Кали.

– Даже не говорите в моем присутствии о змееносцах, – сердито замахал руками губернатор. – Мы разорвали с Кали и Сансарой всякое сообщение! А уж после того, как «Панна Моти» через подставных лиц пыталась скупить акции «Кимберли инкорпорейтед» я и вовсе не желаю слышать об этих мошенниках. Спасибо нашим операторам межсети. Аферу удалось предотвратить. Рекомендую, Ольга Ленская, мастер взлома и защиты информации.

С этими словами он представил гостям недавно вошедшую в зал Ленку Ларину. Хотя Туся в первый миг едва не бросилась через весь зал, чтобы обнять и расцеловать подругу, убедившись, что не грезит наяву, предостерегающее рукопожатие Арсеньева ее отрезвило. Также пришло осознание, что Ленка явилась на прием одна, а ведь Славка в прежние годы не пропускал ни одной тусовки.

– Супруг этой прекрасной дамы в настоящее время в командировке по делам поместья, – пояснил господин ван Бастен. – Надеюсь, вы сумеете скрасить ее одиночество.

В течение следующих двух часов им всем пришлось ломать комедию, ведя пустую светскую болтовню. Ленка сделала вид, что польщена знакомством со знаменитой Маргаритой Усольцевой и создателями антивакцины, и остальные ей подыграли. Она напропалую флиртовала с Дином и Пабло, объясняла Семену Савенкову, Арсеньеву и Клоду тонкости производства Сербелианского игристого, с увлечением обсуждала с Тусей последние модные новинки. Она выглядела очень веселой и возбужденной, только в глубине светлых глаз ядовитой змейкой затаилась тревога.

– Слава не в командировке. Он пропал около двух месяцев назад.

Этой страшной новостью Ленка сумела поделиться лишь по окончании приема по дороге к ее дому, когда они, наконец, сумели отделаться от посторонних. Увы, в создавшейся ситуации приходилось следовать легенде и держать лицо.

– Как это произошло? – сухо спросил Арсеньев.

Ленка зябко пожала плечами, хотя дувший с моря бриз нес только приятную прохладу.

– Отправился на встречу с информатором в Мурас и не вернулся, – ответила она сухо, словно боялась, что и здесь ее могли подслушать. Хотя под сенью олеандров прятались только цикады, а пальмы и вовсе ритмично перестукивались, ведя какой-то свой разговор.

– Мурас – это, кажется, название поселка горняков, в котором вы с Капеэсэс обнаружили какие-то нарушения, – припомнил Клод.

– Нарушения? – переспросила Ленка. – Это слишком мягко сказано. Вы попросите вас туда отвезти, и посмотрите на реакцию того же елейного господина ван Бастена, который до сих пор пытается делать вид, что ситуация с эпидемией под контролем.

– То-то он битый час нам рассказывал про создание атмосферы и заманивал видами местных пляжей, – кивнул Семен Савенков. – Я тоже подумал, что он просто пытается нас куда-нибудь спровадить.

У Туси сложилось похожее впечатление. Словечко «moeras», которое она выхватывала, улавливая мысли и эмоции чиновников, ассоциировалось с чем-то грязным, постыдным и опасным, вызывая буквально панический страх. «Только бы они не узнали про Мурас», – бесконечно повторял губернатор.

– Командование в курсе? – поинтересовался Арсеньев, начиная медленно закипать.

Туся его понимала: в официальных документах, которые они получили на Земле, упоминался только лакированный Кимберли, а про очаг эпидемии сообщалось весьма туманно.

– О ситуации в Мурасе мы сообщали неоднократно, – поскучнев, ответила Ленка. – Вместо реакции получали отписки, а то и нагоняй. В Совете предпочли поверить докладам господина ван Бастена, которому «Кимберли инкорпорейтед» по его акциям выплачивает просто умопомрачительные дивиденды.

– А про Славу ты говорила?

Елена покачала головой.

– Я теперь не уверена в надежности нашего канала. Нас уже дважды пытались взломать. У корпорации хорошие операторы, которые не просто так получают немалые деньги.

Она не выдержала и все-таки расплакалась. Сбросив все маски, она предстала перед друзьями в почти забытом со времен Васуки облике испуганной, измученной ожиданием женщины, которая понимает, что сейчас любое ее действие может привести к непоправимым последствиям для мужа.

– Неужели «Панна Моти» даже после разрыва всех контрактов и консульских отношений сует свой нос в дела Содружества? – возмутился Дин.

– При чем тут «Панна Моти»?

Глаза Ленки мгновенно высохли:

– Я говорю о «Кимберли инкорпорейтед».

– Но вы же сотрудничаете с ними? – удивился Пабло. – Раскрыли какие-то махинации.

– И нам этого не простили, – веско вымолвила Ленка.

– Понимаете, Сербелиана – типичный окраинный мир, хотя и в составе Содружества, где главы корпораций контролируют все сферы жизни вплоть до межсети, – устало рассказывала она, сидя уже на террасе окруженного виноградниками просторного дома. – Вы не представляете, какую битву тут пришлось выдержать, прежде чем удалось передать обращение в Совет с просьбой о помощи. Я даже думала прибегнуть к старым навыкам взлома, если бы не понимала, насколько это в сложившейся ситуации опасно.

– Но разве местные власти и владельцы компаний не понимают, что синдром Усольцева – это не то заболевание, которое может пойти на убыль само? – на этот раз своего недоумения не сумел скрыть Клод, которому еще на первых курсах вдолбили прописные истины насчет поведения в районе эпидемий.

– Просто им есть, что скрывать, – с ненавистью глядя на деловой центр столицы алмазного пояса, жестко отозвалась Ленка. – Мы с самого начала работы здесь говорили о необходимости серьезного расследования на уровне Совета, – продолжила она, чуть не плача. – Но с нас требовали доказательств. Славе почти удалось их добыть… Теперь один из ключевых свидетелей мертв, а про Капеэсэс мне намекнули, что, если я хочу увидеть его живым, должна сидеть тихо и отказаться ото всех поисков.

– Может быть, пора уже вызывать подкрепление? – предложил Семен Савенков.

Туся, полностью с ним соглашаясь, с мольбой глянула на мужа.

– Сами справимся. Не впервой, – проворчал Арсеньев. – И не думайте, что за два года исследовательской деятельности мы с Клодом утратили хватку. Навыки оперативной работы вспоминаются быстро!

– Посетите больных и начинайте вместе с другими врачами вакцинацию, – обрисовал Тусе и Клоду их ближайшие задачи Арсеньев. – Мы с Семеном и Дином наведаемся в этот их Мурас. Пабло займется межсетью.

Перед отходом он обнял Тусю:

– Справишься, малыш? Что-то ты какая-то бледная.

Туся неопределенно кивнула, не зная, что ответить. С утра ей действительно нездоровилось, подкатывали тошнота и слабость, но нагружать этими мелочами любимого сейчас не хотелось.

– За вас переживаю и за Славу, – совершенно искренне ответила она.

– Да отыщем мы Капеэсэс, даже не думай! – ободряюще улыбнулся ей Командор, предусмотрительно надевая под неброский комбинезон «Кимберли инкорпорейтед» тонкую арамидовую броню. – Не такой он человек, чтобы позволить себя убить.

Больных в Кимберли оказалось немного и их состояние не вызывало опасения. Сыворотки на всех хватало, да и с вакциной сложностей на душу населения планеты не намечалось. Другое дело, что напуганные жуткими рассказами о злоупотреблениях «Панна Моти» люди саму идею прививки нередко воспринимали в штыки.

– Я не для того покинул принадлежащую Альянсу планету Кали, чтобы на территории Содружества из меня все равно сделали батарейку! – возмущался оператор проходческого комбайна, колоритный толстяк в пестрой рубашке, прибывший на вакцинацию в окружении толпы мартышек.

С ним был полностью согласен и владевший роскошным особняком главный инженер горно-обогатительного комбината, который поначалу попытался натравить на Тусю с Клодом дронов-охранников. Увидев непроизвольно развернувшийся в руке молодого барса макромолекулярный клинок, хозяин дома умерил свой пыл, но позиции сдавать не собирался.

– Знаем мы эту вашу вакцинацию, – пробурчал этот достойный муж семидесяти лет, приглаживая аккуратно подстриженные седеющие волосы. – На Ванкувере тоже сначала объявили эпидемию, потом сами знаете, чем все закончилось!

– Еще бы мы не знали, – отозвалась Туся, сдвигая линзу шлема костюма бактериологической защиты так, чтобы собеседник видел лицо. – Я Маргарита Усольцева, – представилась она. – Это Клод Дюбуа – активный участник спасательной операции на Ванкувере и наследник графа Херберштайн.

– Я следил за освобождением узников Корпорации и преклоняюсь перед вашим героизмом, – смягчился инженер. – Но это ваш отец, открыв вакцину, запустил тот порочный круг бесчеловечных преступлений и геноцида.

– Мы этот круг пытаемся разорвать, – заверила его Туся.

– Новая вакцина не только создает иммунитет к синдрому Усольцева, но и нейтрализует действие вакцины смерти, – пояснил Клод.

– Тогда вам надо прививать не нас, а голодранцев из Мураса, – посоветовал инженер, все-таки согласившись на вакцинацию. – Основной очаг эпидемии находится там.

При этом от Туси не укрылось, как напряглось лицо сопровождавшего их чиновника эпидемиологической службы.

На этот раз положение спас Клод. Он тоже поднял линзу шлема и обезоруживающе улыбнулся:

– Была б наша воля, мы бы привили ею не только всех граждан Содружества, но еще и обитателей окраинных миров, и даже жителей Альянса. Перед смертью все равны.

Туся хотела его поддержать, но вновь почувствовала дурноту. «Что-то непохоже это на обычное недомогание, – подумала она, спешно нагнетая под маску кислород. И задержка уже больше допустимой». Впрочем, заняться собственным состоянием ей так и не удалось. Они работали с Клодом и другими врачами весь день, а вечером вернулся Арсеньев.

– На планете не три сотни заболевших, а более четырех тысяч! – устало проговорил он. – И условия жизни в Мурасе – даже не каменный век, а что-то уж совсем невообразимое. Я теперь понимаю, с кем попытался схлестнуться наш бравый Слава, и мне за него действительно страшно.

– Что делать, Саша, – мягко улыбнулась мужу Туся, разогревая для него ужин. Ей самой есть совершенно не хотелось. – Больных будем лечить. И Славу отыщем.

Когда флаер достиг городских окраин, она поняла, почему чиновники так боялись их визита. Стыдливо жмущийся к рабочим пригородам поселок больше всего напоминал лагерь беженцев, вполне оправдывая свое название. К десятку недостроенных многоэтажек городской окраины в хаотическом беспорядке лепились бесконечные ряды сооруженных из самого невероятного хлама лачуг, в которых отсутствовали элементарные удобства.

Отвратительная вонь открытых выгребных ям и гниющих пищевых отходов, в которых рылись бродячие собаки, свиньи и бабуины, заглушала даже душные, терпкие запахи тропических растений. Тонны мусора и нечистот ежедневно попадали в каналы и реки, где хозяйки стирали белье и купались местные ребятишки. Неудивительно, что самые первые пробы воды показали обилие таких вредоносных микроорганизмов, которых на Земле и в большинстве развитых миров считали исчезнувшими реликтами, вроде мамонтов и стеллеровой коровы.

У Туси в голове не укладывалось, что в мире, не охваченном войной, люди могли прозябать в столь жалких условиях. А в это время владельцы алмазных шахт и их топ-менеджеры соревновались друг с другом, возводя помпезные дворцы и создавая элитные сорта сыров и вин. Хуже всего, что обитатели трущоб даже не пытались бороться, не без оснований полагая, что станет только хуже.

– Не надо никуда ничего сообщать! Ни в какие Советы, – опасаясь грозного Командора, пытавшегося на корню пресечь такое безобразие, умоляла Тусю изможденная, исхудавшая женщина, в свои тридцать лет похожая на старуху.

– Здесь у нас по крайней мере есть работа и крыша над головой! И мне не надо торговать своим телом, чтобы прокормить детей, – добавила она, указывая на троих рахитичных, золотушных ребятишек, которые копошились в пыли возле вросшего в землю элекара, служившего этой семье домом.

Двое мальчишек пытались починить разбитого кибера-уборщика, которого явно притащили со свалки. Девочка играла со сломанным шуршаликом. Кибер-пет был кем-то уже выпотрошен, набит подручными материалами и зашит, и только умильные глазки по-прежнему поблескивали, как живые.

– Раньше мы жили на полярном материке, где добывают никель, – продолжала рассказ их мать, вымачивая к обеду маниок. – Вот там точно была жуть: все, что мы с мужем зарабатывали, а там нас оформили как положено со всеми документами, шло на покупку теплых вещей и отопление. А потом правление решило заменить всех рабочих дронами, и нас просто выставили на улицу.

– Да нам тут грех жаловаться, – шамкая беззубым ртом, соглашалась с ней соседка, измельчавшая мякоть хлебного дерева при помощи ручного блендера, явно собранного из деталей от разных моделей. – Здесь есть рынок, клуб, в котором по субботам устраивают танцы и показывают голографические фильмы, и даже больница, – указала она на обшарпанное строение, больше напоминавшее средневековый чумной барак, в котором здоровые лежали вперемежку с заболевшими из-за недостатка места в тесном помещении.

Скудость обеспечения этого учреждения медикаментами заставила Тусю вспомнить Ванкувер и пиратский корабль. Но тут для обезболивания не давали даже наркотиков. Операции проводили при помощи скальпеля и часто на живую, раны зашивали нитками. Инструменты стерилизовали в железных баках или протирали спиртом, а вместо анализаторов использовали проржавевший электрокардиограф и аппарат ультразвукового исследования образца позапрошлого века, какие Туся прежде видела только в музеях.

– Почему вы упустили столько времени и даже не попытались ничего предпринять? – негодовал Арсеньев, срочно развернув в Мурасе госпиталь и вызывав в поселок главу санитарно-эпидемиологической службы. – Разве сложно было мобилизовать врачей и начать вводить сыворотку? – указал он на десятки людей, которые метались в жару и бреду, пачкая серые тюфяки гноем и кровью или медленно задыхались из-за того, что пустулы выступили не снаружи, а внутри.

– Мы не могли начать работу в Мурасе, поскольку этого поселения просто не существует на карте, – оправдывался чиновник, чья фамилия Глюк контрастировала с его обреченным, печальным видом. – У большинства жителей не только нет медицинской страховки, они даже не внесены в базы Содружества. Они такие же невидимки, как и их дома. В своем большинстве это маргиналы и аутсайдеры со всех уголков галактики. Искатели сокровищ, которые ринулись на Серебелиану в поисках легкой наживы, когда были открыты алмазные россыпи.

– Да по мне хоть пираты окраинных миров! – не выдержал Арсеньев, которому на Васуки, несмотря на всю неприязнь, пришлось оказывать помощь членам команды Шварценберга, получившим ранения при задержании. – Вы разве не понимаете, что, если не искоренить этот очаг, эпидемия захватит всю планету? Вам что, мало примера погибшей десять лет назад колонии на Лее или едва не обезлюдевшего Марса? Или ваши врачи забыли о существовании клятвы Гиппократа?

– Ох, не говорите мне об искоренении, – горько вымолвил чиновник. – Вы думаете, я не обращался в правление «Кимберли инкорпорейтед»? Мне сказали, что планета и так перенаселена, поэтому жителей поселка лечить вообще не стоит. Если большая часть из них умрет, нам только спасибо скажут. Поэтому единственное, что нам оставалось, локализовать эпидемию и выставить санитарные кордоны.

– И все-таки я не понимаю, почему нельзя этих людей нормально оформить, построить жилье, провести коммуникации? – недоумевал Клод.

– Вы слишком многого, молодой человек, хотите, – печально вздохнул герр Глюк. – Я помню Сербелиану в первые годы после терраформирования.

Лицо чиновника расцвело в улыбке, глаза подернулись ностальгической поволокой.

– Алмазы превратили безжизненный, затерянный в космосе геоид в цветущий сад. Но они же теперь губят планету! Каждая кимберлитовая труба – это каверна, сочащаяся гноем людских пороков. То, что вы видите – это лишь надводная часть айсберга, а те, кто пытается нырять вглубь, рискуют просто не выплыть.

– Он недоговаривает, – мрачно заметила Ленка, которая, пользуясь тем, что линзу костюма бактериологической защиты можно сделать зеркальной, присоединилась к миссии. – Маргиналов тут не больше десяти процентов. И они нужны корпорации для того, чтобы держать народ в страхе. Остальные – бедолаги из самых разных миров, которым посулили золотые горы и бросили на произвол судьбы. Теперь им ничего не остается, кроме того, как ежедневно спускаться в шахту или копаться в грязи на россыпях. При том, что согласно официальным данным на всех шахтах работают дроны.

– Но ведь машинный труд – это более выгодно, – не сумел скрыть удивления технофил-Дин. – Людям нужно хоть сколько-то платить.

– В этом-то и загвоздка, – хмыкнула Ленка. – Конечно, дронов использовать дешевле с точки зрения производительности труда, но в случае стопроцентной механизации, добыча кимберлитовой руды полностью находится под контролем Содружества, и все алмазы проходят сертификацию. А незаметно взломать программное обеспечение не получается пока и у здешних зубастых операторов.

– Так-так, – покачал головой Семен Савенков. – Стало быть, мы имеем дело еще и с контрабандой.

– А рынком сбыта нелегальных алмазов, я так полагаю, являются Кали и Сансара, – добавил Арсеньев. – Оттуда, видимо, синдром Усольцева и занесли.

– А я еще понять не мог, почему очаг поражения так странно локализован! – воскликнул Клод.

– «Де Бирс» и другие компании, занимавшиеся добычей алмазов еще до выхода за пределы солнечной системы, слишком дорожат репутацией, – пояснила Ленка. – Поэтому в Ньив-Амстердаме и Новоякутске добыча почти полностью легализована, и со змееносцами они уже давно не подписывали никаких контрактов. В то время, как «Кимберли инкорпорейтед» сотрудничала с Альянсом со времен первых разработок. А на россыпях и при добыче вручную действительно сложно осуществлять контроль. Нам со Славой удалось кое-что тут раскопать. Он как раз нашел человека, который обещал помочь раскрыть всю цепочку.

Ленка не выдержала, замолчала, чтобы снова не разрыдаться.

– Это сильно осложняет дело, – нахмурился Арсеньев. – Если Слава все-таки жив, и его вывезли на Рас-Альхаг, вырвать его из лап «Кобры» будет проблематично.

– Почему я не удивляюсь, что любая наша исследовательская миссия заканчивается спецоперацией, – вздохнул Семен Савенков.

– Спецоперацией она не заканчивается, а осложняется, – нахмурился Арсеньев. – Здесь четыре тысячи больных и невесть сколько инфицированных, и нам их в любом случае придется лечить.

Туся не могла с не согласиться с любимым. Несколько суток почти без перерыва она вводила сыворотку, прижигала и обрабатывала пустулы и открытые раны, занималась реанимацией. Кажется, даже на Васуки и Ванкувере она меньше уставала. Хотя костюмы бактериологической защиты были оснащены терморегуляцией, постоянно приходилось подкачивать кислород, чтобы не упасть. Тошнота выматывала хуже бессонницы. Но самое главное, что не хватало сил закрывать сознание, и вспышки чужой боли буквально сбивали с ног. Она ведь сама все это пережила в детстве.

«Мама, мамочка, как больно и страшно! Эти проволоки, они повсюду! Вытащите трубки! Они мешают мне дышать!» – алмазным сверлом врезались Тусе в мозг эмоции и обрывки мыслей маленькой девочки, которую уже не спасал даже аппарат для вентиляции легких, а сыворотка была введена слишком поздно.

– Если я поправлюсь, мама обещала мне купить гравидоску, – делился с доброй «тетей врачом» бледный до прозрачности малыш, который дышал и ел уже самостоятельно.

– Здесь так красиво, а Вы похожи на ангела. Мне бабушка рассказывала, они летают среди звезд, – с восхищением разглядывал белые стены стерильного бокса походного госпиталя пациент постарше, который сюда попал из первобытной хижины, построенной из бамбука и пальмовых листьев.

– Такими темпами ты и вправду скоро станешь ангелом, – отстранил Тусю от работы Арсеньев после того, как она едва не потеряла сознание прямо в боксе интенсивной терапии. – Нельзя себя так изнурять. Я добился особого мандата, скоро сюда прибудут врачи из Новоякутска и Ньив-Амстердама. Нам продержаться еще пару дней.

Он отвел ее в ординаторскую, потом в отделение диагностики.

– Не нравится мне твой вид. Ты точно не подхватила никакой инфекции?

Результаты обследования его сначала озадачили, потом развеселили.

– Вот это инфекция так инфекция, – с улыбкой облегчения покачал он головой, передавая Тусе результаты теста, который ей следовало пройти еще неделю назад. – Но тут мы хотя бы знаем, как лечить, – добавил он, заключая любимую в объятья.

– Еще скажи, что через девять месяцев пройдет само, – в тон мужу отозвалась Туся, заливаясь румянцем.

Карта Сербелианы от Сумеречного Эльфа