Текст книги ""Фантастика 2024-21". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Татьяна Апраксина

После не оставившего никого равнодушным выступления Саава Шварценберга слово взял представитель Семма-ии-Ргла. Хотя он даже не разомкнул изогнутых в благожелательной улыбке то ли человеческих, то ли кошачьих губ на загадочном, как у сфинкса, лице, все услышали настойчивое требование предоставить Васуки особый статус и отпустить пленников. Туся опасалась, что змееносцы начнут расспросы по поводу копья, уничтожившего доктора Дриведи, но встреча негуманоидов с Арсеньевым, по всей видимости, осталась в тайне.

Трудно сказать, что повлияло на участников Генеральной Ассамблеи: убедительность доводов старого пирата или страх перед загадочными негуманоидами, о которых знали немного, но дорогу предпочитали не переходить. В любом случае, Совет большинством голосов принял резолюцию Содружества, и оставшиеся в меньшинстве представители Альянса в знак протеста покинули Дворец Совета и запросили разрешение на вылет.

– А вы как думали, господа змееносцы! Проигрывать надо уметь, – проводил их саркастической улыбкой Семен Савенков.

– Все-таки наша взяла! – торжествовал Слава Капеэсэс, обнимая слабо отбивавшуюся Ленку.

Приехав в поместье, он лично спустился в погреб и принес к ужину несколько бутылок вина призового урожая.

– Это триумф! – согласился с ним полковник Минамото, с довольным видом усаживаясь, подогнув ноги, на террасе.

– Знать бы только цену, – скептически покачала головой Ленка, добавляя к ужину сырную тарелку и сберегая от мартышек поднос с медом, виноградом и инжиром.

– Но ведь они теперь должны отпустить наших ребят? – с надеждой и недоверием глянула на мужа и его коллег сеньора Эстения, хлопоча возле Туси, у которой после выступления в Совете не хватало сил даже поднять графин с виноградным соком.

– Если не хотят неприятностей в Совете, – кивнул Семен Савенков, заботливо укутав Тусю пледом, и возвращаясь к своему бокалу.

– Во всяком случае, спасибо Сааву Шварценбергу, все обвинения по поводу нашей агрессии на Васуки рассыпались в прах, – подытожил Клод.

Подхватив на бегу какую-то снедь, он убежал выразить свое восхищение Наташе, которой тоже не терпелось поделиться впечатлениями.

Чуть позже на связь вышли и Арсеньевы старшие, тоже следившие за заседанием. Хотя Туся про себя отметила, что на хранящем Сашины черты добром лице Ольги Викторовны за последние несколько месяцев прибавилось морщин, а широкие, почти как у сына, плечи Андрея Ильича устало поникли, оба держались молодцом и даже пытались шутить.

– Мы тут заспорили, кто из вас с Сашей вернется раньше, – после подробных расспросов о самочувствии невестки и малыша улыбнулась Ольга Викторовна.

– Новых случаев синдрома Усольцева на Сербелиане не фиксировали уже месяц, значит карантин должны скоро снять, – обрисовала Туся ситуацию. – Мы уже направили запрос, и теперь ждем только ответа.

– Скорей бы уже, – нетерпеливо подалась к экрану свекровь. – На больших сроках совершать переходы сквозь червоточины просто опасно.

– Мы с сеньорой Эстенией вернемся сразу же, как планету откроют, – заверила ее Туся. – Если позволят врачи.

– С Сашей и остальными вопрос тоже должен в ближайшие недели решиться, – подключился к беседе Андрей Ильич. – Я понимаю, что освобождение пленных – процесс сложный и нудный, нередко увязающий во всяких бюрократических проволочках.

– Но ведь мы столько времени оплакивали их безо всякой надежды, – подхватила мысль супруга Ольга Викторовна, но голос ее дрогнул. – Что нам стоит еще подождать.

– В любом случае, у Саши еще будет время насмотреться и на Риту, и на Олежку, – поддержал жену Андрей Ильич, – если Командование опять куда-нибудь не ушлет.

Туся очень хотела бы разделять оптимизм друзей и близких, тем более окружавшая ее пышная природа на все лады прославляла жизнь.

Изумрудная зелень жестколиственных вечнозеленых деревьев бархатным чехлом обрамляла рассыпанные по ветвям нежные цветы розовых олеандров и кремово-белых магнолий. Ванкуверские реликтовые сосны, цветущие папоротники и гигантские хвощи дружелюбно кивали перестукивавшимся о чем-то своем пальмам. Отягощенные плодами сады словно олицетворяли собой изобилие, напоминая многоцветную палитру. Прятавшиеся в темной зелени багровые гранаты и лиловые смоквы оттеняли солнечную яркость апельсинов, грейпфрутов и хурмы, а нежно-зеленые оливы с одобрением смотрели на золотисто-зеленые гроздья спелого винограда.

Теперь Туся много времени проводила под сенью виноградников и олив, слушала песни ветра в кронах пальм и кипарисов, спускалась к океану, смотрела, как косматые валы мерно накатывают на белоснежный песок. А что ей еще оставалось делать, когда к работе в госпитале ее все еще не допускали, а друзья носились с ней, как с фарфоровой статуэткой? Тем более, Сербелиана, очистившись от принесенной змееносцами скверны, залечив раны, нанесенные эпидемией, вновь становилась космическим Эдемом.

Вот только Тусе это спокойствие казалось обманчивым, а умиротворение ложным. Примыкавшие к поместью мангровые заросли скрывали ночных хищников и ядовитых змей, в приторном аромате цветов ощущался привкус тлена, а спелые гроздья винограда, свисавшие с лоз, плетущихся прямо над столом террасы, болезненно напоминали зеленый жемчуг.

Шла уже вторая неделя, а дипломаты и чиновники Альянса упорно хранили молчание, хотя Туся ежедневно пролистывала сводки всех новостных каналов. С Арсеньевым связаться тоже никак не удавалось. А ведь Тусе так хотелось сразу после заседания Генеральной Ассамблеи поделиться новостями, рассказать о решении Совета Галактики, там более, до этого они общались чуть ли ни ежедневно. Даже Олежка, который во время сеанса связи с Дворцом Совета ворочался в утробе и пихался, что было сил, к вечеру затих и на несколько дней затаился, словно знал какие-то обстоятельства, о которых не ведала его мать.

Вскоре из Галактической организации здравоохранения на Сербелиану пришло официальное уведомление о снятии Карантина, и на планете объявили государственный праздник. Пилоты грузовиков напропалую гуляли в барах Кимберли, шумно отмечая окончание заточения, горняки Мураса, которым предоставили работу в других мирах, паковали вещи. Врачи госпиталя понемногу сворачивали оборудование и утилизировали пустующие боксы. Многие из них уже получили приказ о переброске на Сильфиду, где, несмотря на явное преимущество Содружества, продолжались ожесточенные бои.

Барсы Савенкова и Минамото тоже собирались в дорогу, но их путь лежал в направлении противоположном страдающей родины гвельфов.

Как-то раз Туся решила изменить маршрут ежедневных прогулок. В саду и на виноградниках трудились рабочие, она не хотела им мешать, а ведущая к морю аллея слишком напоминала ту, которая где-то в иной жизни вела к лагуне под тремя лунами.

Свернув в сторону конюшни и хозяйственного двора, она застала там барсов, которые, расположившись возле ангара для флаеров, проверяли и паковали оборудование. Переносные плазменные установки, развернутые прямо под пальмами, и боевые дроны, вразвалочку разгуливающие возле винного погреба, вносили диссонанс в идиллическую пасторальную картинку и звучали додекафонной серией, внезапно вторгшейся в симфонию Моцарта.

Впрочем, судя по всему, долго нарушать гармонию обретшего спокойствие мира бойцы не собирались, что бы по этому поводу ни думали их близкие. Бедная сеньора Эстениа в этом царстве Перуна, Тора и Ареса выглядела как никогда потерянной и несчастной. Ее пышные волосы, в которых едва пробивалась седина, трепал налетевший с моря ветер, в глазах отражались кошмары наполненных бесплотным ожиданием бессонных ночей.

– Вас перебрасывают на Равану? Но зачем? Вы же сказали, Пабло и остальных и так отпустят!

– Так борьба с «Панна Моти» еще не закончена! – воинственно приосанился в новой броне Слава, на антигравитационном ускорителе подлетая к Тусе и устраивая ее в открытой кабине отключенного погрузчика.

– Революция продолжается! – поддержал Капеэсэс Эркюль, примеряя экзоскелет поверх толстовки с портретом товарища Че.

Туся вспомнила видение, в котором Слава скакал на кутулухе во главе повстанческого отряда. Место по правую руку от него занимал бедовый агент.

– А может, хватит врать, – негромко проговорила Ленка, отобрав у вездесущих мартышек пульт управления дронами.

– Ну, где я сейчас соврал? – взвился под потолок Слава. – Чем, по-твоему, мы занимались последние три месяца?

Он как раз проверял усилители подвижности брони, и, не рассчитав высоту, едва не расшиб себе голову, в последний момент разминувшись с перекрытиями ангара и взмыв в небо.

– Агентурная работа проведена, боевая революционная группа полностью готова, – с гордостью доложил Эркюль, спешно подзывая к себе напуганных Славиными пируэтами питомцев. – Я еще до начала всей этой заварушки неоднократно докладывал, что в Мурасе хватает ребят, готовых вернуться на родину и побороться за лучшую жизнь, – добавил он, указывая на внушительный арсенал, ожидавший новых бойцов.

– А среди освобожденных пленников оказалось немало активистов подполья Рас-Альхага, не согласных с гегемонией «Панна моти», – кивнул Семен Савенков, проверяя программное обеспечение солнечных батарей.

Туся еще до своего переезда в поместье неоднократно посещала примыкавший к Мурасу лагерь, в котором Слава и его товарищи готовили добровольцев для переброски на Равану, объясняя вчерашним горнякам и пахарям азы военного дела и обучая обращаться с различными видами стрелкового оружия.

В новостях неоднократно мелькали сообщения об участившихся в последние месяцы на Раване и других планетах Альянса акциях протеста против бесчеловечной политики «Панна Моти». Активисты сопротивления обвиняли брахманов и дельцов в том, что те устраивают геноцид против собственного народа, и выражали недоверие правительству, которое одобрило программу не только добровольного, но и принудительного донорства, создав благоприятную почву для запугивания и произвола.

То тут, то там выступления и уличные шествия перерастали в вооруженные столкновения, и, по мнению аналитиков, ситуация могла в какой-то момент выйти из-под контроля. Тем более, что Корпорация сдавать позиции и отказываться от производства биоэнергии из человеческого материала не собиралась.

– Если на Раване начнется полномасштабное восстание, это оттянет силы змееносцев от Сильфиды, где нашим все еще требуется поддержка, – пояснил полковник Минамото, разбиравший контейнер с запчастями дронов.

– И на Васуки они точно не полезут, – добавил Клод, который вслед за Наташей все еще лелеял надежду принять участие в экспедиции.

– Кшатрии готовы поддержать повстанцев, – продолжил полковник Минамото, водружая контейнер на место. – Особенно после того, как до них донесли информацию об энергетических аферах «Панна Моти» и побочных эффектах программы «Универсальный солдат».

Туся смутно припоминала, что в последние дни в поместье зачастили двое незнакомцев в штатском, обладавшие характерной для уроженцев системы Рас-Альхаг внешностью. Хотя оба представились как бизнесмены, желающие обменяться опытом виноделия в терраформированных мирах, их отменная выправка, привычка реагировать на любой шорох и искать воображаемую кобуру, выдавали в них профессиональных военных. Во всяком случае, на виноградниках их так и не дождались, зато в Мурасе и на возобновившем работу горно-обогатительном комбинате видели не один раз.

– Это он о тех самых «бизнесменах», которые якобы интересовались сортами вин? – осторожно поинтересовалась Туся у Ленки.

– Это на самом деле агенты «Кобры», работающие на Сербелиане под прикрытием и готовые выступить на нашей стороне, – кивнула Ленка, продолжая осматривать устройства, обеспечивающие каналы межсети. – Мы вышли на них еще до Славиного плена и собирались уже начать операцию на Раване, но вся эта кутерьма с эпидемией, алмазами и тайными исследованиями Серого Ферзя заставила на время пересмотреть планы. Узнав о махинациях, они помогли нам выйти на людей из генштаба Альянса.

– Это мы еще им о внедрении генов асуров не сказали, – злорадно ухмыльнулся Клод, разворачивая портативный анализатор и в качестве входного теста измеряя Тусин пульс. – Командование решило, что эта информация нам и самим сгодится.

Туся знала, что, хотя после проведения новых сеансов генной терапии все подопытные полностью вернулись к нормальной жизни, их основные показатели все же изменились. Повысилась устойчивость к физическим нагрузкам, замедлился отвечавший за утомляемость процесс накопления в мышечных тканях молочной кислоты, улучшилась регенерация.

Бедный Клод теперь разрывался между стремлением поквитаться со змееносцами, увидев кровь ненавистного Феликса на своих руках, и желанием побить дельцов из Альянса их же оружием. К сожалению Вернер, который единственный мог бы продолжить это направление, сейчас тоже оказался вовлечен в опасные игры на поле змееносцев. Это именно он занимался поставками оружия, которое из окраинных миров следовало переправить на Равану. Цоца-Цола ему помогал.

– Вы только оцените, наш гвельф даже отказался от участия в экспедиции по освобождению его родной планеты, чтобы поквитаться со змееносцами, – заливался соловьем Семен Савенков, пытаясь донести до супруги масштабы предстоящей операции.

– Я знала, что Вернер – святой, а Цоца-Цола – больший человек, чем многие представители вида гомо сапиенс, – кивнула сеньора Эстениа, растерянно глядя на грандиозные приготовления. – Но, если на Раване начнется восстание, не замедлит ли это освобождение наших пленников.

Барсы сконфуженно замолчали, старательно делая вид, что каждый занят своим делом. Савенков возился с нежелавшей разворачиваться панелью солнечных батарей, Слава пытался отладить усилители, Минамото собирал из запчастей дронов какого-то кибернетического гиганта с лазерной пушкой. Гу Синь, Ящер, Амир, Сигурни и остальные занимались своим снаряжением в глубине гаража и старательно делали вид, что ничего не слышат. Ленка выжидающе сложила руки на груди, строго глядя на мужа и старших по званию товарищей.

– Ну, что затихли? Не знаете, что сказать? А так все складно получалось, – проговорила она с прежней суровостью бесстрашного пиратского оператора.

– Лен, ну, прекрати, – страдальчески глядя на нее, начал Слава.

– Что прекрати? – рыкнула на него Ленка. – Мать и жена имеют право знать! И мне плевать на все ваши уровни доступа!

– О чем идет речь, что происходит?

Сеньора Эстениа переводила исполненный тревоги взгляд с мужа на оператора сети и обратно. Туся уже все поняла, но боялась озвучить, как будто невысказанные слова могли что-то изменить.

Усиливающийся ветер нещадно трепал кроны пальм, и взволнованное перестукивание их листьев напоминало то ли недобрый, сухой смех, то ли клацанье костей. Край горизонта темнел и набухал облаками, обещая тропический шторм. Лошади на конюшне обеспокоенно ржали. Мартышки наоборот притихли и забились под толстовку Эркюля. И даже дроны, проанализировав атмосферные показатели, переместились в ангар. Туся не удивилась, если бы сейчас прямо в погрузчик ударила молния.

– Против Арсеньева и остальных барсов выдвинули новые обвинения, – оставив в покое панель батарей, признался Семен Савенков. – Суд прошел спешно в закрытом режиме, и смертный приговор уже вынесен.

Сеньора Эстениа пошатнулась, и он неловко ее подхватил. Туся к счастью уже сидела. У нее только поплыла перед глазами пелена, словно патокой залепившая уши, в которых продолжали звучать последние слова.

Так вот, почему она не могла дозваться до Арсеньева. Он тоже все знал, но также, как и остальные, не хотел тревожить. Он с самого начала предвидел такое развитие событий. «Любое решение Совета может как отложить, так и ускорить наш процесс». В памяти всплыли слова из последнего разговора, на которые, ослепленная радужными ожиданиями, она не обратила внимания. «В случае успеха змееносцы устроят показательное наказание «виновных», в случае неудачи отыграются за свои ошибки». А что если они уже…

В это время, пелена рассеялась, липкая оболочка разорвалась надутым пузырем. И откуда-то из другого мира вместе с порывом свежего ветра донеслось родное:

«Не бойся, у нас все в порядке, все идет по плану».

«Саша! Где ты? Какой в бездну план?»

– Исполнение приговора отложено на неопределенный срок, – видя, что она теряет сознание, к Тусе кинулся Клод. – Пока Командор нужен Феликсу, его и ребят никто не тронет.

– То есть восстание и побег – это теперь их единственный шанс? – пытаясь если не пережить, то хотя бы осмыслить новую информацию, спросила сеньора Эстениа.

Савенков виновато кивнул.

– Дипломаты оказались бессильны, – сокрушенно вздохнул полковник Минамото.

– Мы с самого начала были к этому готовы, – пояснил Слава. – Тем более, подполье еще два года назад просило нас о поддержке.

– Сейчас недовольство жителей планет Альянса политикой «Панна Моти» достигло предела, – добавил Клод. – Ребята, которых послали разработать и спланировать эту операцию, ждут только нашего подкрепления. Кшатрии сразу присоединятся.

Туся слушала барсов, но перед глазами стояли ряды установок энергообмена, в которых медленно и мучительно расставались с жизнью мужчины и женщины, старики и младенцы.

Несколько десятков малышей, которым не исполнилось и полгода, лежали в кювезах, готовые, толком не начав жить, превратиться в сырье. Между рядами детских каталок прогуливался Феликс, который настолько светился довольством, что это ощущалось даже сквозь закрытую линзу костюма бактериологической защиты.

– Я понял, в чем наша ошибка, – вещал он. – Мы пытались внедрить геном асура взрослому человеку, а ведь еще в дремучем двадцать первом веке знали, что это гораздо сложнее. Теперь, применяя метод вирусных частиц[23]23
  Метод вирусных частиц – внедрение в уже сформированный организм генноинженерных вирусов или вирусных частиц, используя их в качестве вектора. Вирусные частицы способны проникать в значительный процент клеток взрослого человека, встраивая в них свою наследственную информацию; возможно контролируемое размножение вирусных частиц в организме.


[Закрыть] на более ранних стадиях развития организма, мы, думаю, сумеем добиться положительных результатов. Тем более, Совет директоров в случае успеха обещал убедить правительство подождать, пока будущие универсальные солдаты вырастут. Впрочем, если нынешние испытания дадут положительный результат, мы можем в измененный кариотип внести ген ускоренного роста.

Он повернулся к Арсеньеву и Галке, двумя соляными столпами застывшим у противоположной стены.

– Приступайте, коллеги. Надеюсь, примененная после внедрения вирусных частиц вакцина Усольцева поможет снизить процент негативных последствий.

Галка, с трудом поворачивая шею, в отчаянии глянула на Арсеньева. Она, конечно, знала все методики энергообмена, но до этого любящий муж позволял ей общаться только с желавшими помолодеть богатеями.

Командору тоже до сегодняшнего дня удавалось лавировать, выполняя исследования, преимущественно, в лаборатории, куда его под бдительной охраной, закованного по рукам и ногам, привозили прямо из тюрьмы. И что делать сейчас он просто не знал. Феликс загнал его в ловушку, которую он сам построил, предложив эту опасную аферу с разными видами вакцин.

Теперь гениальный манипулятор Серый Ферзь то ли проверял на вшивость, то ли хотел, чтобы он замарался в невинной крови. Вполне возможно, что нынешний жуткий спектакль еще и снимают на камеру, чтобы выложить потом в межсеть. Смотрите, каков на самом деле ваш герой. А, лети все в тартарары!

Туся чувствовала, что, хотя в помещении предварительной подготовки было традиционно холодно, у Арсеньева от груди к голове поднимается жар, не рассуждающее желание прыгнуть вперед и покончить со старым врагом одним махом.

– Ну, что же вы? – Феликс нетерпеливо возвысил голос. – Будущие универсальные солдаты не могут долго ждать. Они замерзли и хотят есть. Как только вы им введете вирусные частицы, их перенесут в теплое помещение и станут заботиться о них, как о принцах и принцессах.

Галка сделала неуверенный шаг вперед, взяла уже готовый для проведения процедуры пистолет. Однако руки ее настолько тряслись, что она его, то ли намеренно, то ли случайно уронила. Феликс услужливо подал ей еще один.

Арсеньев не тронулся с места. Туся знала, что в этот момент он думает о ней, видит на месте несчастных малышей их еще не родившегося сына. Потом перед его мысленным взором предстали лица пленных барсов: Петрович, Пабло, Дин. «Простите, ребята, но продолжать жизнь, зная, какой ценой она куплена, ни я, ни вы не сможете».

– Я не буду в этом участвовать, – его голос прозвучал очень спокойно и твердо. – Я не подписывался, чтобы проводить эксперименты на детях.

Феликс елейно улыбнулся, словно именно такого ответа и ждал.

– В таком случае, ты сначала проведешь эксперимент на своих товарищах, а потом мы внедрим вирусные частицы тебе.

«Рита, девочка моя, что с тобой? Что за жуть ты там увидела?»

На этот раз мысли Арсеньева проникли в сознание настолько отчетливо, что Туся в непонятном забвении даже огляделась, пытаясь отыскать супруга где-нибудь рядом. Но нет, этот хренов конспиратор по-прежнему сидел в долбанной лаборатории, пытаясь на основе молекул синдрома Усольцева создать новый препарат.

«Саша, где ты? Почему от тебя так долго не было вестей?»

Если бы Туся не знала, что от громкости голоса тут ничего не зависит, она бы разорвала связки в клочья и выплюнула их, не заметив.

«Рита, малышка, ну прости, – Арсеньев чувствовал, что она близка к истерике и, как обычно, пытался успокоить. – Прости дурака. Я действительно просто не хотел тебя лишний расстраивать и боялся понапрасну обнадежить. К побегу почти все готово. Ждем только корабля».

«Уж не Саав ли Шварценберг вас прибудет спасать?» – нашла в себе силы сыронизировать Туся.

«Кто его знает? Чем бездна не шутит?»

Потом Арсеньев рассказал ей о своих исследованиях, которые могли бы заинтересовать Командование. Программа «Универсальный солдат» имела право на существование, только для ее реализации следовало отказаться даже от попыток внедрить людям гены асуров, полностью сосредоточившись на свойствах различных типов вакцин и измененных под их влиянием соматических клеток.

«То есть ты хочешь сказать, – продолжая мысль супруга, взволнованно спросила Туся, – что различного рода позитивные изменения, которые мы наблюдаем у подопытных, это результат внедрения моих клеток?»

«Думаю, да, – спокойно отозвался Арсеньев. – Ты переживала, что стала «матерью уродов», а получилось, как раз наоборот».

«Но в таком случае наш Олежка… – в волнении начала она, ощущая все усиливающиеся толчки, будто малышу не терпелось принять участие в беседе».

«Всего лишь сын своих родителей, – ласково прикоснулся к ее сознанию Арсеньев. – Я не знаю, какие из твоих удивительных свойств передадутся ему по наследству, но повышенная работоспособность, быстрота реакции и ускоренная регенерация ему точно не помешают».

Потом они с Командором еще какое-то время общались, причем даже не наедине, а в тесной дружеской компании. Удобно расположившись в Тусином сознании, Арсеньев прекрасно слышал все, что говорили ему барсы и Клод. Тусе оставалось только озвучивать его ответы. В общем, она едва не охрипла, когда над ангаром, в котором укрылись все барсы, разразилась гроза, и ей приходилось постоянного напрягать связки, пытаясь перекричать барабанную дробь дождевых потоков и раскаты грома.

Когда к беседе подключились работавшие в соседнем помещении Пабло и Дин, Тусиным связкам пришлось выдержать еще и потоки слез, ибо спокойно передавать плачущей в голос сеньоре Эстении ответы ребят просто не получалось. Молодые барсы рисковали не меньше Командора. Они делали вид, что передают змееносцам секреты информационной безопасности Содружества, открывая доступ к устаревшим системам кодирования и неактуальным адресам, а в это время собирали доказательства энергетической аферы «Панна Моти».

«Да все в порядке, мам! – улыбался Пабло, на шее и запястьях которого даже из-под наручников и ошейника были видны багровые следы ожога током. – Ну, кто меня сумеет засечь? В Альянсе и программистов такого уровня нет, и компьютеры – сплошные устаревшие железки».

Арсеньев и Дин тоже пытались заверить любящих их женщин, что ситуация полностью под контролем.

Вот только видение с установками и подготовленными к участию в программе «Универсальный солдат» младенцами никуда из Тусиной памяти не делось. Она точно знала, что это не бред, а вполне возможное будущее. Все результаты опытов, дававшие возможность продолжать работу в новом направлении, Арсеньев либо сразу уничтожал, либо заменял теми, которые получались в результате работы по методике Феликса, но долго это продолжаться не могло.

«Только бы им удалось бежать, – лежа уже в своей спальне и вслушиваясь во все нарастающие раскаты грома молила Туся. – Только бы Феликс не заметил подвоха».

Но едва ей удавалось закрыть глаза и провалиться в сон, она снова видела установки энергообмена, пыточную камеру и барсов, израненных, измученных, обессиленных, безропотно и отрешенно наблюдающих за проводимыми над ними унизительными и болезненными процедурами подготовки к донорству.