Текст книги ""Фантастика 2024-21". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Татьяна Апраксина

Соавторы: ,Марина Суржевская,Марк Грайдер,Михаил Липарк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 352 страниц)

ГЛАВА 17

Сойлинка выронила кинжал и тихонько вздохнула. Она тренировалась весь вечер, надеясь уморить себя усталостью. А потом просто добраться до своей комнаты и упасть на кровать, ни о чем не думая. Не вспоминая и не тоскуя. Постель, застеленная светлым покрывалом, казалась девушке холодной и слишком большой. Она привыкла сворачиваться клубочком у большого и горячего тела, привыкла к властному объятию и хозяйскому закидыванию тяжелой ноги на свое бедро. Армон всегда так делал. Прижимал ее к себе, а сверху придавливал ногой, словно боялся, что крылатая упорхнет. Сойлин ворчала для вида, капризничала, что ей тяжело и что он ее точно раздавит, но сама тихо млела, ощущая это горячее собственническое объятие.

И теперь, ложась в постель, она всем нутром чувствовала пустоту. Ей было холодно, грустно и одиноко настолько, что хотелось плакать навзрыд, но Сойлин лишь вздыхала.

Армон вернется. Надо только… подождать.

А пока надо много тренироваться и работать, это помогает не думать.

Кинжал снова выпал из дрожащей руки, и девушка рассерженно пнула его ногой. Потом вздохнула и присела на скамью, что стояла у стены тренировочного зала. В общем, это был обычный зал в заброшенной башне – круглое помещение с каменными стенами, достаточно большое, чтобы воины могли развернуться. Здесь висели на цепях мешки, набитые соломой и тряпьем, доски для метания ножей и оружие с защитными колпачками для битв.

Но сейчас в полутемном помещении была лишь Сойлин. Уставшие за день воины разбрелись по своим комнатам. Даже Ромт ушел, бросив на девушку внимательный взгляд. А крылатая вот задержалась и метала кинжал до рези в глазах и дрожащих рук.

Не только тоска по рихиору мучила девушку. Ее беспокоило чувство вины. Ведь Сойлин не была глупой и понимала, что после того дня, когда Армон разорвал чужаков, между ними что-то изменилось. Он увидел ее страх. Увидел, почувствовал и отдалился от девушки. А Сойлин не знала, как объяснить это чувство. Хотя, что тут можно было объяснить? Ее ужас был сродни инстинкту – не сдержать и не скрыть. Страх перед самым сильным и опасным хищником, что она когда-либо видела. Страх перед тем, кто способен разодрать напополам воина в железной броне. Страх перед сокрушающей яростью.

И Сойлин не понимала, как найти слова, чтобы объяснить это. Она верила, что Армон не причинит ей вреда. Но…

Это проклятое короткое «но», способное разрушить жизнь!

Армон после того дня замкнулся, они почти не разговаривали. Да и некогда было болтать, все свое время главнокомандующий проводил на тренировочных полях, в мастерских или в казармах. За короткий срок он должен был сделать сотни дел, и Сойлин не вмешивалась, понимая это. Просто тихо ждала.

Однако им так и не представилась возможность поговорить. Армон улетел в Кайер, а девушка теперь… метала кинжалы.

Тяжело поднявшись, Сойлин решила, что устала достаточно и можно возвращаться к себе. Легче всего было пролететь от башни до башни, но крылатая не была уверена, что сейчас у нее хватит сил для полета. Поэтому решила пробежать через полуразрушенную галерею. Никто, кроме девушки, ею не пользовался, мужчины были слишком тяжелыми для прогнивших досок, что соединяли два конца здания. В одном месте и вовсе зияла дыра, но Сойлин делала там прыжок, мягко планируя на крыльях. А дальше снова бежала на своих двоих.

Если бы Армон узнал, что крылатая сокращает путь, рискуя на обрушенной галерее, он бы ее по головке не погладил. Но сейчас рихиор был далеко, а идти в обход Сойлин не хотелось.

Она быстро пересекла пустой коридор и побежала по доскам галереи, растопырив руки, готовая в любой момент выпустить крылья. Закатное солнце оставило на камнях рыжие всполохи, что гасли под напором чернильных теней ночи. Тьмы Сойлин не боялась, но здесь, в полуразрушенной башне, было неуютно. Она ускорила шаг, ступая осторожно и легко, надеясь скорее добраться до выхода.

Тихое шипение заставило девушку нахмуриться и замереть на доске. Одна из теней внизу казалось более длинной и… живой?

Сойлинка затаила дыхание. Неужели ей чудится дух умерших в этой башне?

Но голос, раздавшийся в захламленном и грязном помещении внизу, был не просто живым, но и вполне знакомым. Сойлин уже хотела окликнуть того, кто стоял под галереей, но прикусила язык. Обрывки долетающего разговора ее насторожили.

– …с ним покончено. В Пустошь он не вернется, – сказал мужчина, и Сойлин сжала деревянные перила. Эльгейм. Командир крылатого отряда. О чем он говорит? О ком?

– Ты уверен? Рихиор не так прост… – второй голос – низкий, шипящий, скользящий чешуей по песку – заставил Сойлинку испуганно прижать ладонь к губам. Она знала этот голос. Ну, конечно, знала! Она слышала его много раз в Пристани, и каждый раз ей хотелось поморщиться или убежать от обладателя этих ехидных интонаций. Интиория.

Но Великий Двуединый Бог, что она делает здесь? Ведь именно змея открыла крылатым ворота и отдала Сойлин! Тот случай девушка почти не помнила, ее оглушили сразу же, и очнулась она уже на руках у Армона. Но, конечно, ей все рассказали! И сама Интиория с того дня пропала, даже Ромт не знал, где она, а ведь жил с ней и даже собирался подарить браслет!

Так как она оказалась в разрушенной башне Эльхаона и о чем говорит с командиром крылатых?

Сойлин прислушалась.

– Уверен, – голос Эльгейма царапнул злостью. – Все эти разговоры о стае – лишь вранье. Зверь – не дурак. Что ему делать в Пустоши? Его дом в Кайере, мы оба знаем, что никто в здравом уме не променяет столицу империи на эти дикие земли!

– Ты ошибаешься, – прошипела Инти. – Рихиор благороден. Он не мог сбежать. К тому же его девчонка… Ты должен был соблазнить малышку, разве не об этом мы договаривались, Эльгейм?

Сойлин вздрогнула. Соблазнить ее? О боги… Она действительно порой чувствовала себя неудобно рядом с командиром. Но убеждала себя, что все эти горячие взгляды, случайные прикосновения и повышенное внимание ей лишь чудятся. Что это просто забота еще об одном члене отряда.

Великая прародительница, что здесь происходит?

– Думаешь, так просто соблазнить ее? – огрызнулся мужчина. – Эта дурочка помешалась на звере. Я пытался.

– Ты плохо пытался, мой милый, – шипение обвивает кольцами, затягивает в смертельный узел. – Такой сильный… красивый… крылатый… а наша крошка думает лишь о рихиоре. Интересно, правда? Что в нем такого, что все думают лишь о нем? Даже я порой…

В голосе Интиории прозвучала откровенная насмешка.

– Ладно, не злись. Армон вернется, поверь мне.

– Я не отдам зверю Эльхаон, – яростно выдохнул командир. – Этот город принадлежал нам еще до того, как сюда пришли чужаки!

– О да… его так несправедливо отобрали… использовали в своих целях… забирают волшебную руду…

– Заключили нас в Пустоши! – ярость Эльгейма грозила выйти из-под контроля.

– Чуж-жаки… Завоеватели… враги!

– Уничтожу! – выдохнул крылатый, и Сойлин дрогнула. Боги! Она и не подозревала, что творится у нее под носом! Значит, Инта давно наведывается в Эльхаон. И давно нашла себе союзника. Или союзников? Сколько в городе тех, кто недоволен властью чужака Армона? Или тем, что в древних зданиях теперь живут пятнистые кошки? А они наивно думали, что угроза придет из-за городских стен, укрепляли защиту! Но Эльхаон падет изнутри.

– Даже если зверь решит вернуться, город он больше не получит.

– Армон – альфа, и стая слышит его зов, – задумчиво протянула Интиория. Сойлинка не видела пару внизу, она боялась пошевелиться и выглянуть из-за перил, но слышала шорох змеиного хвоста на камнях. – Если он прикажет, стая подчинится.

– Значит, ему будет не до приказов, – мрачно уверил Эльгейм.

– Да. Я ведь сказала, что нужно сделать. Если его пара погибнет, Армон не сможет остаться здесь. Покинет Пустошь навсегда. Сойдет с ума. Она должна была погибнуть еще в прошлый раз.

– В прошлый раз все пошло не по плану, ты сама знаешь.

– Значит, в этот должно получиться, милый…

Гнилая доска под ногой Сойлин треснула с тихим, но оглушающим звуком. И сразу повисла тишина – гнетущая, мрачная, ожидающая. Песчинки времени падали на чашу событий, отмеряя мгновения. Одна, вторая, третья…

Пронесло? Те, что стоят внизу, не услышали?

А потом ветер взметнул пыль, и возле галереи завис Эльгейм.

– Кто-то слишком любопытен? – его крылья закрыли свет, а прищуренные глаза казались бесконечно темными. – И слишком живуч!

Сойлинка вскрикнула и метнулась в сторону, туда, где уже не было досок. В прыжке изменила руки, спланировала, зацепилась ногой за торчащую железяку.

– Куда собралась? – рявкнул Эльгейм.

Внизу была Интиория, скользила по опорам и ступеням, шурша чешуйчатым хвостом. Сойлин заметалась внутри башни, надеясь найти хоть какой-нибудь выход, маленькую лазейку! Дыру, в которую можно проскочить! Вверху было узкое окно, способное пропустить тонкую девушку, но не крупного мужчину. И она устремилась к нему, молотя крыльями и жалея о силах, что потратила на бессмысленное метание ножа…

Спасительный светлый квадрат был совсем близко, она уже чувствовала ветер на своем лице, когда мощный удар откинул ее в сторону. Сойлин вскрикнула, стукнувшись спиной о кладку стены, и зарычала, когда Эльгейм сжал ей шею.

– Научилась у своего зверя показывать клыки? – рявкнул крылатый. Его тело прижало Сойлин к стене, не давая двинуться, огромные крылья поднимали бурю, удерживая мужчину на месте.

– Отпусти меня!

– Ну уж нет. Зря ты подслушивала. А впрочем…

– А впрочем, ты все равно планировал меня убить? – яростно выкрикнула девушка в лицо командира. Он помрачнел.

– Ты ничего не понимаешь.

– Да что ты?!

– Эльгейм, тащи ее вниз! – крикнула Интиория.

Сойлин уставилась в хмурое лицо своего командира.

– Я же тебе верила… – прошептала она.

– Ты не понимаешь, – повторил крылатый и коротко ударил девушку по голове.

* * *

Очнулась Сойлин от холода. Открыла глаза, попыталась перевернуться и не смогла. Тело оказалось прикованным к железным обручам, вбитым в стены. Каменная нора. Она сидела на тюке с соломой, света здесь почти не было, лишь тусклая плесень, дающая слабое голубоватое мерцание. И в этом неверном свете сидящий напротив Эльгейм казался бледным и неживым.

Он поднял голову, увидев, что Сойлин очнулась, сунул ей в руку кружку с водой. Голова болела, но дотянуться до затылка девушка не смогла – цепь была короткой. Молча выпила воду и уставилась на командира.

– Не смотри так, – глухо сказал он.

– Как? – тихо ответила Сойлин.

– Злишься, да? – он тяжело вздохнул, а Сойлин решила не отвечать. Злится ли она на то, что ее ударили, а потом заточили в подземелье? Да так, немного. Совсем чуть-чуть.

– Мне жаль, что ты пострадаешь, правда. – Эльгейм покачал головой. – Но так… Надо. Я расскажу тебе. – Он снова сел на тюк, опустил плечи. – Ты не помнишь этого, потому что очень молода. Не помнишь времена, когда Эльхаон был свободным. Когда жители Пустоши не знали о мире за серебристой границей. Мои предки думали, что за ней начинается Великая Безбрежность, куда лучше не соваться. Мы жили в этом городе, растили детей, любили, умирали… Потом пришли чужаки. Смешно, но эльхаонцы сами провели их в город. Мой отец был в том отряде, что нашел путников на границе с Триозерьем. Их было около двух десятков, они были на грани истощения. Эльхаонцы перенесли их сюда, накормили и вылечили. Показали все свои сокровища, а главное – рудники. – Эльгейм мрачно усмехнулся и вытащил из кармана синий камушек. Бросил к ногам Сойлин. Девушка не пошевелилась. – Ты ведь знаешь, что это? Снежный сапфир, так его называют. Для нас это просто красивый камень. Для чужаков – то, за что они могут уничтожить всю Пустошь. Среди кайерцев был один человек – Люк, ученый. Он считал, что именно магическое излучение снежного сапфира сделало Пустошь такой. И даже создало нас.

Сойлин вскинулась, не выдержав.

– Что за чушь! Нас создал великий Двуликий Бог!

– Да. Но тот человек считал по-другому. Говорил, что формы жизни Пустоши отличаются от всего мира, и что мы особенные именно благодаря магии камня. Что он столетиями менял нас… Но это не важно. Главное было в другом. Кайерцы настроили портал и ушли. А потом… потом снова вернулись. Но уже не ученые-исследователи, а вооруженные отряды. У них было оружие, магия, железные доспехи. А мы умели лишь летать… В ту ночь мой отец и старший брат были убиты. – Эльгейм опустил голову. – И вместе с ними несколько сотен защитников Эльхаона. Тем, кто выжил, пришлось смириться, Сойлин. Мы не могли прогнать чужаков, у нас не хватало сил. Мы смирились и затаились. Но ничего не забыли! Мы научились сражаться, летать в доспехах и изготавливать арбалеты. Чужаки принесли знания, и мы сделали все, чтобы овладеть ими. Многие годы наши люди осторожно приходили к власти. Управляющие рудниками, мастерскими, оружейными, складами… Мы были почти у цели! А это неимоверно трудно, Сойлин! Кайерцы обладают магией. Когда Интиория сказала о появлении Армона, мы поначалу не обратили внимания, хотя она сразу предупредила о его силе альфы. Но мы считали, что он не опасен. Близнецы, управляющие Кайером, готовили свой ритуал, мы делали все, чтобы во время него они оба погибли. Но Армон… его кровь пробудилась и обрела силу. Он стал альфой, и на его зов откликнулась Пустошь. Альфой, чтоб он провалился в Бездну! – яростно выкрикнул Эльгейм, и Сойлинка вжалась в холодную стену. – Чужак, кайерец, пришлый, что подчиняется императору! Вот кто теперь командует здесь! Тот, кто выполняет приказы Кайера! Снова!

– Армон не причинит нам вреда! – закричала девушка. – Он поможет!

– В тебе говорит влюбленная женщина! – прикрикнул командир. – Рихиор – кайерец, разве ты не знаешь? И будет выполнять приказы своего владыки! Выкачивать снежный сапфир из Пустоши, пока его совсем не останется! Но без камня мы погибнем! Минерал нужен Пустоши, он является той силой, что дает нам возможность долго жить и рожать детей! Сапфир – сердце Пустоши!

Оглушенная Сойлин прижала грязные пальцы к губам. О боги…

– Когда мы узнали, что Армон выбрал тебя парой, то решили, что твоя смерть необходима, – глухо продолжил Эльгейм. – Потеряв пару, рихиор либо сойдет с ума, либо просто покинет Пустошь. В первый раз ты выжила.

Он замолчал, а девушка с ужасом сжала ладошки. Да, первый раз все пошло не по плану эльхаонцев. Армон освободил Сойлин и привел звериную армию. Но что с ним будет, если девушку все же убьют? Они оба видели Армона, утратившего контроль, – зверя, который впал в ярость и убивал, убивал, убивал…

– Вы хотите спровоцировать его, – догадалась Сойлин. От понимания стало нечем дышать. – Спровоцировать и убить, когда он начнет рвать врагов. То нападение… из портала… Оно было подстроено вами?

Она вспомнила свой ужас. И разговоры, что потом шепотом велись в казармах. Она их, конечно, игнорировала, слишком поглощенная собственными переживаниями. Но… слышала. То, что зверь теряет самообладание… что почти бросился на Сойлин и Эльгейма. Что он больше животное, чем человек…

Командир мотнул головой, не отвечая.

– Нет, мы лишь воспользовались случаем.

– Вы сошли с ума… – беспомощно прошептала она. – Армон поможет… он не враг нам!

– Он чужак. А мы устали быть рабами чужаков. – Эльгейм поднялся. – Прости, Сойлин. Мне правда… жаль.

Он направился к ржавой решетке, что преграждала путь.

– Подожди, – окликнула девушка. – А Интиория? Какова ее роль?

– Одна из главных, – бросил через плечо командир. – Она почти единственная, кто обладает магией.

– Магией… – задумчиво протянула Сойлин. – Инта всегда крутилась поблизости… что она делает?

– Она улавливает намерение, – ответил Эльгейм. – Лишь крохи желания Интиория способна раздуть до пожара, до зуда нетерпения.

– Например, желание уехать в Кайер, так?

Командир усмехнулся и ушел, закрыв за собой скрипящую решетку.

ГЛАВА 18

– Что? – не поняла Одри.

– Ну, прости, – хмыкнул я. – Так уж получилось. Похоже, с порталом я слегка перемудрил.

– Лекс! – заорала она. – Ты совсем свихнулся? Я тебя точно убью!

– Ты уж определись, спасаешь ты меня или убиваешь, – хмыкнул я, застегивая штаны. Как бы ни хотелось продолжить, но неплохо бы выбраться отсюда. Потому что правду я начал подозревать еще в тот момент, когда златовласка приступила к лечению. Слишком уж активно я восстанавливался.

– Ты ведь шутишь? – Одри торопливо оправила платье. Я снял с кустов ее панталоны, сунул девушке в руки.

– Если бы, – хмыкнул я и полез на огромный валун, вбивая ноги в выступы. Подобрал камушек, процарапал пару линий. Осмотрел придирчиво и добавил еще одну.

– Ауронррон! – выдохнул я. Ветер зародился у пальцев и пронесся между камнями, ускоряясь и набирая силу.

Одри опрокинуло на землю, задрав златовласке подол.

– Лекс! – заорала она.

– Прости, случайно! – рассмеялся я и прищурился, осматриваясь. Ветер разогнал туман, давая увидеть редкий лес и что-то похожее на башню вдали. И наших друзей, со всех ног убегающих от десятка демонов. На земле я оказался в мгновение ока, схватил за руку Одри.

– Бежим!

– Что?

Но я уже несся, вихляя между камней и таща златовласку за собой. Ее юбки мешали нам обоим, но остановиться, чтобы срезать их, было некогда. Самое поганое, что я не понимал, где нахожусь. Почему-то в этот раз я оказался не на привычном и почти родном утесе с раздвоенным деревом, а в долине у края леса. И где здесь искать портал-переход – понятия не имел. И был ли он тут вообще? К сожалению, слабая надежда на то, что я ошибся – не оправдалась. Мы были на Изнанке. Где-то за деревьями тоненько взвизгнула Лира, и Одри, подпрыгнув, затормозила.

– Лекс! Ты слышал?

Я не только слышал, но и видел, потому и бежал, сверкая подошвами.

– Лекс! Это же Лира! – она прислушалась. Предатель-ветер донес лязганье металла и крик Здоровяка. А потом и голос Харта, что выкрикивал арканы. – Мы нашли их!

Странный протяжный гул наполнил туман, и по долине понесся ветер. В первый момент я даже решил, что это моих рук дело, но потом сквозь клочья туманного молока увидел источник гула. Высоченный столб, оканчивающийся огромными крыльями-лопастями. Они вращались, все ускоряясь и очищая воздух от тумана. И вот уже выросла на горизонте вторая ветряная башня, а за ней – следующая. В этой долине было что-то притягательное, может, дело в этих вращающихся крыльях или в изумрудной траве, лежавшей в низине. Я бы даже насладился зрелищем, если бы не портящий весь пейзаж элемент – наши друзья и демоны, догоняющие их.

– Мы их нашли! – повторила Одри.

– А демоны нашли нас, – буркнул я, когда из тумана выплыли огромные фигуры. Задвинул Одри себе за спину и скрестил запястья, готовясь дорого продать свою жизнь.

– Взять, – коротко сказал ближайший демон, и на нас вылилось что-то тягучее, словно жидкая смола. Мы с Одри бестолково забарахтались, но я даже файер не мог выкинуть, липкая гадость напрочь лишала нас движения. И воздуха тоже. Я увидел глаза златовласки, в которых плескался ужас, рванул, словно муха в паутине. Без толку. Демон ухмыльнулся и махнул одной из четырех рук.

– Забирайте их.

И когда я подумал, что мне выпал уникальный шанс позорно умереть от удушья, один из захватчиков проделал когтем в смоле дыру, достаточную, чтобы нам с Одри поступал спасительный воздух. Мы сделали слаженный глубокий вдох. На большее нас не хватило. Густая плотная масса держала пленников, как мух в склянке с клеем. Нас погрузили на полозья и потащили куда-то. С огромным трудом и чуть не порвав себе жилы, я повернул голову так, чтобы видеть Одри. Нас припечатало друг к другу в этом непонятном, но весьма эффективном составе, так что оставалось лишь смотреть в лицо девушке.

– Файер? – прошептала она.

Покачать головой не удалось, но златовласка и так поняла.

– Мы пока живы, так ведь? – с надеждой пробормотала она.

– Хорошо, хоть помру удовлетворенным, – хмыкнул я.

– Идиот, – припечатала Одри.

– А говорила, жить без меня не можешь…

– Видимо, головой при падении ударилась, – процедила она.

И молчала всю дорогу, которую я совершенно не рассмотрел, потому как уложили меня лицом вниз. Через полчаса дерганого движения нас сгрузили с полозьев и вновь куда-то понесли. Кокон из липкого клея и нас в нем доставили в зал, освещенный стекающей по стене лавой и сотней огней, плавающих в воздухе.

– Нарушители границы доставлены по вашему приказу, Пылающая Лирис.

Я попытался хоть что-то увидеть, но пока мог рассмотреть лишь белые плиты на полу.

– Освободите их, – донесся до моего слуха женский голос. Низкий, хрипловатый. Старуха?

Клей, держащий нас с Одри, вдруг начал таять, словно кусок льда под жарким солнцем, и уже через пару минут от него не осталось и следа. Я вскочил, решив, что златовласка поднимется и сама, сейчас важнее понять, где мы и чем нам это грозит. Тупомордой горгулье понятно, что ничем хорошим, но хотелось бы оценить размер бедствия. Первое, что бросилось в глаза, – наша компания. С пола уже вскочили Харт и Здоровяк, Ник помог Лире. Второе – демоны. Не менее десятка двухметровых и четырехруких уродов, выстроившихся в шеренгу и закрывающих нас от… кого?

– Где вы нашли их?

– Здесь недалеко, в Лощине Ветряных Крыльев, Ваша Ослепительность. Чужаки оказались на редкость отвратными.

– Ты тоже не спасешь этот мир красотой, урод, – буркнул я. Из-за косматых спин донесся смешок и снова голос.

– Отойдите. Я хочу на них посмотреть.

Ряд демонов раздвинулся, и я уставился на женщину, стоящую за ними. Красные волосы, стекающие на ее спину, казались жидким огнем, как и глаза. Смуглая кожа, идеальные черты лица и великолепное тело, одетое в золотые одежды. Никаких лишних конечностей и ненужных деталей. Эта демоница была похожа на богиню. Я ошалело хмыкнул, рассматривая ее. А демоны неплохо устроились, чтоб я сдох!

Женщина шагнула к Харту, внимательно осмотрела его, нахмурилась. Качнула головой. Перешла к Здоровяку и замерла, раздумывая. Но и он ее, похоже, не заинтересовал. На Лиру она даже не посмотрела, возле Ника слегка улыбнулась. Дурное предчувствие заставило скривиться, когда Ослепительная остановилась напротив меня. Я уставился в ее огненные глаза, с удовольствием отметив, что выше демоницы на целую голову. Мелочь, но душу греет. Она замерла, жадно разглядывая мое лицо, отступила, чтобы увидеть все остальное. Я ответил ей насмешливым взглядом.

– Нравлюсь?

– Не очень, – сказала она. – Слишком на папашу похож.

– Не понял? – нахмурился я. Демоница откинула голову и расхохоталась. Сверкнули белые зубы и удлиненные клыки, похожие на мои.

– Как тебя зовут?

– Лекс Раут, – хмуро отозвался я, надеясь, что догадка, пришедшая в голову, лишь плод моей больной фантазии. Вот честно, некоторые мысли лучше бы проходили мимо!

– И имя дрянное, – радостно заключила Лирис.

– Вы что, знаете отца Лекса? – не понял Харт. Мои недруги выглядели такими забавными с вытаращенными глазами, что я непременно ляпнул бы колкость, если бы…

– Конечно. Сивлас Шинкар – редкостная сволочь, колдун и ренегат.

Да. Новости не из лучших. А я так радовался, что нашу милую беседу с Меченым никто не слышал. Право, я не желал афишировать такое родство. Вот же захребетная гниль! Эта Лирис мне уже не нравится, терпеть не могу баб, что не умеют держать язык за зубами!

– Шинкар? – вытаращил глаза Ник.

– Чтоб меня разорвало! – присвистнул Здоровяк, а Одри лишилась чувств.

Я поймал ее каким-то чудом, не дав приложиться затылком о каменный пол. Лирис шагнула к нам, протянула руку к златовласке.

– Не трогай ее! – рявкнул я.

Демоны мигом трансформировались, верхние конечности обернулись ножами и булавами. Демоница успокаивающе подняла ладонь.

– Уберите оружие, – приказала она. – Мне ничего не угрожает. Ты зря злишься на меня, Лекс Раут, в состоянии этой девушки виноват ты, а не я.

– Харт, ты можешь наложить исцеляющий аркан? – крикнул я, не слушая демоницу.

Недруги уже столпились вокруг нас, принц положил ладонь на лоб златовласки.

– Боюсь, я забрал слишком много ее сил, – процедил сквозь зубы. Демоница довольно хмыкнула, хотя понятия не имею, что ее так радовало. – В вашем притоне есть целитель?

– И наглость у тебя отцовская, – щелкнула языком Лирис.

– Со мной все в порядке, – слабым голосом прошептала Одри и поморщилась, увидев склонившиеся к ней лица. – Простите меня…

– Ей нужен целитель, – нахмурился я.

– Не надо…

– Молчи! Я сказал – нужен! – обозлился я.

– Мило, – фыркнула демоница и снова рассмеялась. – У меня сегодня прекрасный день! – махнула рукой своим кошмарным стражам. – Проводите людей в покои, пусть отдохнут.

– Мы не собираемся тут задерживаться, – процедил я.

– Правда? – Лирис подняла бровь. – Интересно, как ты собираешься покинуть мой дворец, Лекс Раут? Здесь невозможно открыть переход в ваш мир без моего разрешения! Впрочем, выйти на улицу тоже невозможно. Но не беспокойтесь, я лишь хочу, чтобы вы отдохнули! – она радостно хлопнула в ладоши, и я заподозрил, что нас все-таки сожрут. Иначе чему бы этой демонице так веселиться? Может, она сочла нас особо вкусным деликатесом? А отдохнувший человек – аппетитный человек?

Демоница вновь рассмеялась, я – скривился.

– Полно, Лекс Раут! К тому же, думаю, ты и сам захочешь задержаться у меня.

– С чего бы? – я поднялся, держа Одри на руках.

– Я могу многое рассказать.

– Мне неинтересно слушать о демонах, – соврал я. Из вредности.

Лирис очаровательно улыбнулась.

– О демонах? Что ты, я не собираюсь рассказывать о нас. Я расскажу о тебе, Лекс Раут.

– Не понял? – нахмурился я.

– Разве? Я расскажу о тебе, о Шинкаре, о твоем прошлом. О том, почему ты такой… особенный. – Она подошла ближе, насмешливо глядя на меня снизу вверх. – И почему такой сложный. Ты все еще хочешь уйти, Лекс Раут?

Я промолчал. Одри встревоженно смотрела мне в лицо.

– Мы останемся. Ненадолго, – выдавил я, окинув взглядом своих недоумевающих друзей. Те переглядывались и, кажется, мало что понимали. Только Харт смотрел остро и внимательно. Но меня всегда мало интересовало мнение принца. Кстати, он держал за руку Лантаарею, надо будет разобраться, не обижает ли он мою книженцию. Но все – потом. Я снова посмотрел на Ослепительную Лирис и кивнул. – Мы останемся. Но лишь потому, что Одри надо отдохнуть.

– Конечно, – с насмешкой отозвалась Лирис. – Лишь поэтому. Вас проводят.

И, словно потеряв к нам интерес, она развернулась и ушла, покачивая бедрами.

Здоровяк посмотрел ей вслед и тихо присвистнул. Демоны снова ощетинились ножами и пиками.

– Эй, вы чего… – забормотал ловец, примирительно подняв ладони. Я уже не слушал, шагая за сопровождающим. Одри закусила губу, глядя мне в лицо и обнимая за шею.

Я же упрямо считал повороты и запоминал дорогу, не отвлекаясь на местные красоты, хотя посмотреть здесь было на что. Пожалуй, этот дворец мог поспорить великолепием с вотчиной императора. А то и посрамить! Однако эта Лирис неплохо устроилась! И что она хочет мне рассказать? Не хотелось признавать, что демоница меня заинтриговала. Мне давно пора разобраться с этими перемещениями на Изнанку. Так что уложу Одри в кровать, а сам отправлюсь на беседу с этой самой Ослепляющей.

Демон распахнул перед нами дверь, за которой обнаружились просторные покои в теплых тонах. Обстановка вполне человеческая и роскошная.

– Комната для вас, Лекс Раут. Остальные за мной, – скомандовал наш сопровождающий.

Мы с Хартом обменялись хмурыми взглядами, недовольные тем, что нас разделили. Впрочем, хоть кучей, хоть по одиночке, мы были беззащитны перед целой армией демонов.

– Идите, – кивнул я и вошел в отведенные мне покои. Дверь закрылась за спиной, оставив нас с Одри вдвоем. Я сделал несколько шагов и положил девушку на кровать.

– Как ты себя чувствуешь?

– Ну-у-у… – протянула она и улыбнулась. – Чувствую я себя превосходно, если честно. Но ты так трогательно нес меня на руках, что я решила этого не говорить!

– Врунья, – возмутился я. – К тому же тяжелая! Я чуть не надорвался, пока тащил тебя!

– Сам ты врун! – Одри уселась, опираясь спиной на подушки. И ее улыбка сползла. – Что нам теперь делать, Лекс?

Я не успел ответить, потому что дверь снова распахнулась, и в комнату вкатился столик, уставленный едой.

– Вот и ответ, – пробормотал я. – Думаю, нам стоит подкрепиться.

– А вдруг в блюдах яд? – Одри жадно втянула носом запахи. Я пожал плечами, осматривая куски печеного мяса и картофеля, груды овощей, закуски и десерты.

– Значит, умрем сытыми. Брось, детка, какой дурак будет нас так кормить, лишь бы напичкать отравой? Хороший меч куда удобнее! А ты сама видела, у демонов этого добра навалом. Я снял поднос со столика и переместил на диван. Сам упал рядом с Одри и стянул сочный кусочек телятины.

– Рот открой, – скомандовал я, протягивая руку к лицу Одри. Та послушно распахнула губы, я сказал «ам» и положил кусок в свой рот.

– Идиот! – возмутилась девушка и треснула меня по лбу.

– Точно, – хмыкнул я, обмакивая в соус новый кусочек. – Ладно, иди сюда.

Она снова открыла рот, я снова съел мясо сам. И начал смеяться, рискуя подавиться, глядя на ее краснеющее от злости лицо.

– Детка, ты неисправима, – хрюкнул я. – Учу-учу… Все без толку!

– Знаешь что! – заорала Одри, обиженно надувая губы. Я притянул ее к себе, устраивая между своих ног и обнимая. – И не трогай меня.

– Тихо, женщина, – скомандовал я. – И так уж быть, можешь тоже съесть кусочек. Ну, давай, открой ротик!

– Не буду я ничего есть из твоих рук!

– Будешь, конечно, – обрадовал я и добавил негромко. – Иначе я тебя накажу. Давай, детка, не упрямься.

Недоверчиво хмурясь, Одри все-таки взяла кусочек мяса, лизнув мою ладонь. Сладкая судорога прошила пах, заставив меня зажмуриться.

– Вот уж не думала, что однажды окажусь на Изнанке, – тихо вздохнула Одри. – Хотя чему удивляться, это же Лекс Раут!

– Точно, – хмыкнул я, засовывая ей в рот сразу мясо, хлеб и сыр.

– Как думаешь, что этой демонице надо? – неразборчиво пробормотала девушка. – Странно все это… Я думала, что на Изнанке огненные реки и жуть всякая… А здесь ветряные столбы и дворец… Да еще эта Лирис! Никогда не видела женщины красивее. Ну разве что Ланта.

Я покосился на Одри с подозрением, но, похоже, она говорила совершенно искренне.

– Тебе не страшно? – спросила она.

– Жуй, не отвлекайся.

– Ты решил скормить мне весь поднос?

– Конечно, нет. Весь поднос я оставлю для себя, поэтому ешь, пока я добрый.

Одри фыркнула, запила мясо брусничной настойкой. А я не выдержал и притянул ее за шею, заставляя откинуть голову. Лизнул губы, пахнущие перцем и брусникой. Одризависимость снова заявила о себе настойчивым желанием. Засунул язык девушке в рот, жадно облизал.

– Лекс, – выдохнула она. – Мне надо…

– Никуда ты не пойдешь, – буркнул я, трогая языком ее губы.