Текст книги ""Фантастика 2024-21". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Татьяна Апраксина

Соавторы: ,Марина Суржевская,Марк Грайдер,Михаил Липарк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 352 страниц)

ГЛАВА 11

Покинув дом, я обошел поместье и посмотрел на окна, довольно ухмыляясь. Закрывая дверь, почему-то многие забывают про окна, а для чернокнижника это зачастую более привычный путь. Стекло затянулось паром, похоже, златовласка не жалела горячей воды. Я потянул вверх створку и улыбнулся, когда Одри взвизгнула и схватила полотенце.

– Наивная моя, хоть бы щеколду опустила, – ухмыльнулся, сбрасывая плащ и вытаскивая рубашку из-за пояса. – Я бы, конечно, все равно зашел, но было бы веселее.

– Что это ты делаешь?

Девушка застыла в круглой купальне, настороженно стиснув в пальцах мочалку и закрывшись холстиной. Вода не успела наполнить чашу для купания и плескалась где-то в районе бедер. Я тяжело сглотнул и дернул ненавистные пуговицы на рубашке.

– Я. Хочу. Помыться. – Сбросил сапоги, стянул штаны. – В горячей воде! Прямо сейчас. И не намерен терпеливо ждать под дверью, Одри!

– Лекс! – возмутилась девушка, когда я ступил в купальню, разбрызгивая воду.

– Не ори, а то наши друзья подумают, что я тебя насилую, – поморщился, опускаясь на теплое чугунное дно и блаженно прикрывая глаза. – Хотя, может, они будут правы…

– Ты просто невозможен, – покачала головой Одри.

– Неотразим и невероятен, – подтвердил я. – Знаю, детка. Кстати, мысль мыться вместе не так уж и плоха… Ты не поднимешься? Мне плохо видно.

Одри охнула и глубже ушла под воду. Я рассмеялся. Девчонка швырнула в меня мочало, что я легко поймал.

– Спасибо, милая. Мыло передашь?

Она приподнялась, нашаривая скользкий кусок и не спуская с меня глаз.

– Чуть дальше, – мурлыкнул я, внимательно рассматривая контур полной груди под мокрой холстиной. Одобрительно прищелкнул языком, и девушка застыла. Опустила взгляд. Рассерженно фыркнула. И снова ушла под воду.

– Одри, ну что за стеснение? Я видел тебя целиком, не нервничай. Ты ведь не отрастила себе хвост? Или что-то занятное между ног? Нет? Тогда расслабься. Я не увижу ничего нового.

Она вдохнула и посмотрела яростно. Потом выдохнула, откинулась на бортик.

– Надо бы подняться и уйти, но я слишком хочу отмыться и избавиться от этого ужасного запаха, – призналась она.

– Да, нормы морали порой сильно осложняют жизнь. Плюнь на них – мой тебе совет.

Златовласка понюхала свою руку, брезгливо скривилась.

– Ужасно! Не представляю, что может так вонять!

– Дохлая собака, – со знанием дела ответил я. – Или несколько дохлых собак и крыс. Их собирают в канавах и свозят на окраины, чтобы заразу не распространяли. Вот они так и воняют.

Девушка сморщила носик.

– Гадость какая. А ты откуда это знаешь?

– Одно время работал сборщиком падали, – зевнул я.

– Ты? Сборщиком падали? – изумилась девушка.

Я нахмурился. Вот, Бездна, демон за язык дернул сболтнуть лишнее! Расслабился тут в теплой водичке, совсем нюх потерял…

– Забудь, – сухо сказал я. – Я наврал. И ты так и не передала мне мыло.

Одри, уже не скрываясь, обернулась и кинула мне требуемое. Я намылил мочало и принялся скрести тело: грудь, шею, плечи. Златовласка отвела глаза и залилась краской, когда я встал, чтобы покрыть пеной ноги.

– А мне вот кажется, что не соврал, – задумчиво протянула девушка, упрямо рассматривая клочки пены на поверхности воды. – Почему ты работал сборщиком падали, Лекс?

– Потому что выдался перерывчик между убийствами невинных людишек, – буркнул я. – А есть по-прежнему хотелось. Мне предложили пару медяков за эту работенку, я и согласился.

– И сколько тебе было лет?

– Хрен знает. Мало, – ожесточенно поскреб грудь, демонстративно повернувшись к Одри задницей. – Ты хочешь еще что-то узнать? Потри лучше спинку, мне неудобно.

– А ты расскажешь? – хрипло сказала она. – Дай сюда мочало.

Я затих, повернувшись спиной и напряженно вслушиваясь в звуки. В то, как скользит мыло по грубому льну, как тихо дышит девушка. Правда, прикосновение к коже оказалось неожиданно сильным.

– Ай, – возмутился я. – Осторожнее! Ты решила стереть грязь вместе с моими рисунками? Оставь, они мне дороги.

– Неженка, – почти весело фыркнула Одри. – Так ты расскажешь?

– Не знаю, – протянул я задумчиво, расслабляясь. Надо признать, сидеть вот так, в теплой воде, и ощущать женские руки, намыливающие спину, оказалось невероятно приятно. Не помню, чтобы кто-нибудь меня мыл. Гребаная Бездна, так и привыкнуть можно!

– Смотря какова будет награда за мою откровенность, – проворчал я.

– Можно рассказать просто так, как муж жене. Ты об этом не думал? – улыбнулась Одри и налила мыло мне на голову, перебирая волосы. Я закрыл глаза. Сдохнуть можно, как приятно! Кажется, я чувствую себя котом, которого гладят по шерсти. Еще немного и начну мурчать.

– Просто рассказать? Хм. Так не интересно.

Она вздохнула, а я неожиданно для самого себя предложил:

– Ладно, спрашивай. И хватит меня намыливать, я уже похож на снежного человека. Все, отдай мочалку.

– Тебе не угодишь, – она мотнула головой и снова отодвинулась к противоположному краю. – Тогда расскажи… что-нибудь?

– Что? – буркнул я.

– О нас. Расскажи о нас. Как мы познакомились?

– Ты пришла с просьбой, Одри, – я откинул голову на край чаши и прикрыл глаза. Прежде всего, чтобы не видеть девушку и не думать о том, как сильно хочу снова ощутить на своем теле ее руки. – Ты надела иллюзию – прикинулась старухой, совершенно некрасивой. И я все смотрел на твое лицо и думал…

– О чем?

– О несправедливости, – улыбнулся я, не открывая глаз. – Несправедливо, когда столь гадкая особа так обольстительно пахнет. Мне хотелось прижаться носом к местечку между твоей шеей и плечом и нюхать… Или лизнуть, чтобы узнать, какая ты на вкус. Но потом я видел это лицо и снова сокрушался о том, как паскудна жизнь!

– А когда ты увидел меня настоящей? Я тебе понравилась?

– Не думаю. Я хотел тебя задушить, – рассмеялся, вспоминая. – Ты очень злила меня, Одри.

– Кажется, это мало изменилось. А что было потом, Лекс? Как… как ты понял, что мы должны быть вместе? Ты сделал мне предложение? И какой была наша свадьба?

Водичка как-то подозрительно остыла, и я повернул вентиль, добавляя горячей.

– По правде говоря, нас поженили в древнем монастыре, – осторожно начал я. – Монахи образовали связь между нами. Нерушимую.

– Мы сами захотели этого?

Я открыл рот, чтобы ответить, посмотрел на Одри и закрыл.

– Конечно, – выдавил, вновь добавляя воды. – Мы очень этого хотели. Особенно ты.

– Да? – она подалась ко мне, на раскрасневшемся лице светилось любопытство. – И как это было?

– Ну, как обычно… – попытался выкрутиться я, с тоской размышляя – как же угораздило вляпаться в этот разговор! Определенно, последнее время я постоянно во что-то вляпываюсь! Скверная тенденция. – Знаешь, всё, как всегда: нарядились во что-то яркое, напялили на головы венки и пошли… к алтарю.

– И что же на мне было надето? – затаила дыхание Одри.

– Э-м-м, платье. Красное. И золотое.

– Да? – изумилась девушка. – Разве цвет невесты не белый?

– Ты решила, что так будет красивее.

– Надо же… А в чем был ты?

Боги, убейте меня прямо сейчас! Эй, демоны, я точно не нужен вам сию минуту? Я согласен на Изнанку!

– На мне был… сюртук. И… штаны. Да.

– Ух ты! И как проходила церемония? – Одри подобралась еще ближе. – Это было… незабываемо?

– О, да! – мрачно протянул я, вспомнив обряд в том храме древних богов, где нас с Одри и повязали. – Вовек не забуду! Ну… в смысле, это было… необычно.

– Мы шли по лепесткам роз, а под куполом летали белые голуби?

– И гадили нам на головы… Я пошутил! Да-да, мы шли, они гадили, сволочи… Ну, то есть летали, все так и было!

Я с подозрением уставился в лицо девушки, издевается она, что ли? Но Одри смотрела с таким невинным выражением, почти не дыша, что я лишь вздохнул. Молнии с небес за мою наглую ложь так и не последовало, к сожалению. Поэтому мне пришлось продолжить, призывая на помощь свои весьма смутные представления о церемонии обретения пары и изрядную фантазию.

– Ну, в общем… Сначала мы шли по проходу. Длинный такой проход. А жрать так хочется… Хм, ну, я имел в виду, жутко хочется уже с тобой соединиться. Вот прямо мозги плавятся от этого желания. Так. Идем мы по проходу. На тебе платье. На мне… не платье. Сверху голуби, под ногами розы. М-да… идем, значит. Впереди алтарь. Надо сказать, я алтари не люблю, нервируют они меня. Причины есть: меня у алтаря то женят, то убивают, надоело как-то… Так.

Забери меня Изнанка, прошу! Это оказалось труднее, чем я думал. Прежде чем плести эту муть, не мешало бы выпить! Но не бежать же сейчас за дозой горячительного вдохновения! Как-то не привык я вести с женщинами разговор, тем более о такой скользкой теме, как женитьба!

– Идем, значит… И…

– Пришли? – подсказала Одри.

– Угу. Пришли.

– Держимся за руки?

Я покосился на девушку. Она точно издевается!

– Нет, за руки нельзя. Ладно, давай дальше. Хлебом нас накормили, воды дали попить… Я, конечно, все тебе отдал, как и положено…

– Да?

– Клянусь Богиней. Ну и… все. Коротенькая такая церемония оказалась, наверное, чтобы жених не сбежал… Ну, то есть невеста, – со вздохом невыносимого облегчения завершил я. – Монах объявил нас парой и велел любить друг друга каждый день по нескольку раз! Что я и готов исполнить!

– А что ты мне сказал? – Одри подползла совсем близко. Похоже, она не отдавала себе отчет, что стоит между моими раздвинутыми ногами, мокрое полотенце, что она держит, ничего не скрывает, а у меня скоро пар из ушей повалит от похоти. – Клятва. Надо ведь произнести ее? Что ты сказал мне, Лекс? Там, перед алтарем?

Я прикусил язык.

– Конечно, то же, что и все новобрачные, детка.

– Что?

– Что счастлив до посинения!

– А что сказала я?

– Что любишь меня до безумия, – вот здесь дело пошло веселее! – И готова во всем подчиняться, слушаться и ублажать своего мужа, в любое время дня и ночи, особенно сидя в купальне…

Поток воды плеснул мне в лицо.

– Врун! – завопила разозлившаяся Одри.

Я выплюнул мыльную воду.

– Я не могла такого сказать!

– Так и говорила! Да что там, орала так, что все голуби обгадились! Даже те, что до этого крепились! И еще кричала, что жить без меня не можешь и будешь послушной женой хоть в памяти, хоть без нее! Ясно тебе?

– Не верю! – она ударила ладонью по воде, что и так уже выплескивалась через бортик от наших движений. – Не говорила я такого!

– Ты же не помнишь, что говорила! Кстати, ты должна мне награду. За рассказ. Поцелуй, детка.

– Один?

Промычал что-то похожее на согласие. Девчонка медленно встала на колени и прижалась к моим губам. Я тут же схватил Одри за зад.

– Один – для начала, – сказал я ей в губы. Она попыталась отстраниться, но кто же ей позволит? Прижал, перевернул, уронил спиной себе на грудь. – Думаешь, я посмотрю на тебя такую – влажную, распаренную, горячую – и отпущу? – жарко прошептал ей на ухо. – Ну уж нет, детка… Я устал ждать.

Она дернулась и прижалась ягодицами, заставив меня тяжело втянуть воздух. Мои губы уже собирали капли воды с ее шеи, я перехватил руки девушки одной ладонью, второй погладил налитую грудь. И провел ниже, до ее живота, нарисовал круг вокруг пупка.

– Лекс, не надо…

– Почему? Мы ведь оба этого хотим, Одри. Глупо скрывать и сопротивляться.

– Потому что кроме… этого должно быть что-то еще… – тихо сказала она, вздрагивая под моей рукой. О, я знал эту дрожь, этот отклик ее тела, который златовласка никогда не могла скрыть. Улыбнулся удовлетворенно, лаская ее кожу.

– Этого вполне достаточно, не надо все портить… – сказал, целуя ее.

Слегка отстранился и прижался снова, тяжело сглатывая слюну. Она жалобно хныкнула, откидывая голову мне на плечо.

– Проклятье, я сейчас сдохну…

– Лекс? – шепнула она мне в губы. – Скажи… что ты чувствуешь?

– Я сейчас с ума сойду, Одри, – на полном серьезе поведал я.

– Я хочу знать, что ты чувствуешь ко мне. – Она перехватила мою ладонь и остановила, не позволяя трогать. – Скажи мне, что ты чувствуешь ко мне?

– Давай не будем усложнять…

– Нет. Скажи.

– Все, что угодно, – искренне выдохнул я. – Все, что захочешь. Только приподними свой восхитительный зад и позволь мне тебя…

– Ты меня любишь?

Умертвие раздери мне печень! Я снова шумно сглотнул, чувствуя жар разгоряченной женской кожи, нежное тело, что почти лежало на мне, влажные губы… Моя сладкая девочка…

– Сейчас буду… – жарко прошептал ей в рот, уже двигая бедрами в предвкушении.

– Скажи. Хочу услышать.

Я молча лизнул ей плечо, делая вид, что оглох.

– Лекс! Скажи!

– М-м-м?

– Скажи!!!

– Сейчас… сразу, как только…

Она сделала глубокий вдох, а потом резко скатилась с моего тела и сжала кулаки.

– Забери тебя демоны, Лекс! – яростно выкрикнула эта зараза, выпрыгивая из купальни и заворачиваясь в сухое полотенце.

– Одри, вернись немедленно! – заорал я. Пальцы вспыхнули огнем, пламя перекинулось на ладони и поползло вверх, расцвечивая красным мои рисунки и шрамы. Глаза девушки расширились, вода стекала с ее тела на каменный пол купальни.

– Нет!

– Смрадный труп! Одри, я скажу тебе все, что ты хочешь! Иди ко мне!

– Ты соврешь все, что я захочу, – выкрикнула она.

– Одри, чтоб тебя! – я рванул из чаши. – Ты хочешь, чтобы я тебя уговаривал?! Или просил?!

Поймал ее у двери, прижал спиной к створке. От соприкосновения влажных тел снова отключился разум и…

– Я хочу услышать хоть что-то настоящее!

– Что, демоны тебя забери? Что ты хочешь услышать?

– А ты не понимаешь? Проклятие, скажи мне, Лекс! Скажи мне это! Три слова! Ну?

Я лишь сильнее вжался в нее, потерся о нежный женский живот. Инстинкт лишал способности думать, хотелось просто взять, заткнув ей рот и не пытаясь понять. Видимо, это желание легко читалось на моем лице, потому что Одри наклонила голову набок.

– Трус, – зло сказала она. – Кусай, Лекс. Давай! Иначе ничего между нами не будет!

Я схватил ее рукой за волосы, сжав их в кулак у затылка, дернул и прижался ртом к ее коже на шее. Так и сделаю! И плевать на все!

Она застыла, тяжело втягивая воздух и вздрагивая. С шипением втянув воздух, я разжал ладонь, оттолкнул девушку от двери и, дернув ручку, вывалился в коридор.

Так и топал по коридору – ругаясь сквозь зубы и оставляя на досках следы. У Здоровяка отвисла челюсть, когда он выглянул из ближайшей комнаты.

– Лекс, что с тобой?

– Проклятые женщины, – рявкнул я. – Никогда не связывайся с ними!

– Э-э? Лекс, ты горишь.

– Сдохни! Сдохните все! – мрачно пожелал я, захлопывая дверь своей спальни. Осмотрел свою пылающую ладонь и с яростью врезал кулаком по стене. Взвыл от боли, но зато полегчало.

ГЛАВА 12

Остынув достаточно, натянул штаны и какую-то рубашку и решил найти в доме хоть что-нибудь горячительное. Я был бы рад в этот момент оказаться на Изнанке и грохнуть парочку рогатых демонов, но – увы. Пока в моем распоряжении оставалось лишь родовое поместье. Раздобыв бутыль прокисшего вина, я сделал пару жадных глотков, скривился и отправился к пленному Риту.

Парень сидел в одной из комнат, благо, у моих недругов-ловцов хотя бы хватило ума запечатать окна и наложить руны на дверь. Наверняка работа Ника, я оценил. Все арканы светлые и академические, я такие на раз вскрываю. Но у брата актрисы не было магического дара, так что для него запоры вполне надежные.

Дверь открыл с ноги и злобно уставился на вскочившего парня. Белая рубаха до пят, в которую он был облачен, высохла, и теперь Рит напоминал бледное привидение.

– Значит, так, – захлопнул я дверь. – Я зол. Я очень, очень зол. И жутко хочу кого-нибудь убить. Или превратить в фарш. Или медленно поджарить, превращая кишки в ливерную колбасу, – зажег на ладони огонь, и бедняга Рит шумно сглотнул. – К сожалению, проделать все эти приятные вещи мне не на ком. Так что ты сейчас ответишь на все мои вопросы четко и подробно, и, может быть, останешься жив. Я понятно изъясняюсь?

– Что вам нужно? – парень снова сглотнул, но, к его чести, не отступил. – Денег? Сколько вы хотите?

– А сколько у тебя есть? – заинтересовался я, потом махнул рукой. – Забудь. Монеты я найду, если захочу… Мне нужны сведения.

– Но какие?

– О твоей сестре.

Парень выдохнул и неожиданно зло прищурился, подобрался. Даже кулаки сжал.

– Если с головы Лоель упадет хоть волос, я тебя убью.

– Ух ты, – я подтащил стул, перевернул и сел на него верхом, сложив руки на спинке. – Слушай, а вот занятно. Лоель – брюнетка, а ты – блондин. Не больно-то вы похожи.

– Сестра пошла в мать, а я в отца, – огрызнулся парень. – Это не секрет.

– Ладно, ваше родство – настоящее или мнимое – меня мало волнует, – отмахнулся я. – Расскажи о вашем приглашении на бал императора.

– Бал? – похоже, Рит не ожидал подобного вопроса. – Не понимаю. Что ты хочешь знать? За Ло уже год ухаживает баронет Гульвик, мне он не нравится, но Лоель иногда проводит с ним время. Он… полезен и ввел сестру в высшее общество. Приглашение на прием во дворце – тоже его рук дело.

– Они любовники? – прямо спросил я, желая знать больше.

– Нет, – буркнул Рит и потер лоб. – Хотя баронет не против, конечно.

– Не сомневаюсь, – ухмыльнулся я. – Твоя сестренка хороша…

Рит снова вскочил, сжал кулаки и бросился на меня. Я уклонился, выдернул из-под себя стул и треснул парня по хребту. Тот кулем свалился на пол, взвыв от боли, а мне слегка полегчало.

– Ах ты, мразь! Только посмей к ней прикоснуться, урод!

– Что-то мне подсказывает, что ты ей все-таки не брат, – хмыкнул я, не отреагировав на эту вспышку злобы. – Угомонись, не нужна мне твоя… сестричка. Пока не нужна.

Рит откатился и поднялся, кидая на меня яростные взгляды.

– Ты маг, – прошипел он. – Чернокнижник. Ничего, скоро от вас избавятся навсегда!

– Что ты об этом знаешь? – оживился я.

– Лишь то, что время магов закончилось, – сплюнул на мой ковер Рит. Я подумал, что мало ему врезал. Впрочем, ничего не мешает добавить! – Закон уже принят, спасибо советнику Люмису. Всех магов принудительно заставят пройти через воронку лишения дара, кто воспротивится – отправится в петлю или ссылку.

Я почесал подбородок.

– Интересно, как император собирается жить без магов?

– Хорошо! – буркнул Рит. Он сел и прислонился спиной к дивану, настороженно сверля меня взглядом. – Магия – это вызов Богине! Ее силе и власти.

– Заткнись, а? – оборвал я. – Не хватало мне еще слушать этот бред, которым пичкают горожан жрецы!

Парень насупился, а потом неожиданно сказал:

– На самом деле, ты прав, хоть и сволочь. Хреново мы будем жить без магии. Лоель в прошлом месяце подвернула ногу, любой дельный целитель за два приема справился бы с ее распухшей лодыжкой. А без целителя пришлось пропустить десять спектаклей, потому что сестра не могла ходить, – он покачал головой. – В театре не поймешь, что творится, без силы настройщиков даже декорации не могут собрать! И так везде. Идиотский закон!

Я с интересом взглянул на Рита. А он не так безнадежен, как кажется!

– Надо подвергнуть воронке только чернокнижников, – добавил пленник, разочаровав меня. – Вот темных точно следует уничтожить! И я даже знаю, с кого стоит начать!

Я лениво повел рукой, обрушивая на голову Рита остатки своего стула. Наглец ловко откатился и послал меня в Бездну.

– Ладно, что там с этим баронетом, что грезит о твоей сестренке в своей постели? – продолжил я.

– Старый козел этот баронет, – скривился Рит.

Я смерил его оценивающим взглядом, обдумывая пришедшую в голову мысль.

– Кажется, тебе он не нравится…

– Буду рад, если он провалится на Изнанку и отстанет от Ло!

Я прищурился. Почему бы не воспользоваться подвернувшимся случаем?

– Слушай, а мы можем договориться, – протянул, усмехнувшись. – Что скажешь, если я избавлю тебя от этого… досадного поклонника Лоель? Так сколько, говоришь, у тебя монет? Только плата вперед, выпишешь мне вексель на предъявителя, понял?

Блондин хмыкнул, оценив мою предусмотрительность, но кивнул.

– Если избавишь меня от Гюльвика – по рукам!

* * *

В гостиной пахло едой и довольно шумно разговаривали мои незваные гости. Первое меня радовало, второе – злило. Мириться со вторым ради первого я не собирался, но – приходилось.

При моем появлении смех смолк, и у меня возникло гаденькое подозрение, что обсуждали как раз меня. Окинул сидящую за столом компанию недовольным взглядом.

– Э, Лекс, ужинать будешь? – несмело спросила Лира. Я пренебрежительно фыркнул.

– Здоровяк не настолько хороший повар, чтобы рискнуть во второй раз отведать его еду, – буркнул я, пытаясь не вдыхать умопомрачительный аромат жаркого. Краем глаза заметил возникшую в дверях Одри, что застыла, увидев меня. Я и вовсе решил ее появление проигнорировать. – К тому же я решил поужинать в другом месте, – завершил я.

– Ты уходишь? – удивился Ник.

– Да, прогуляюсь. Навещу несколько любимых заведений, к фиалкам загляну. Могу взять тебя с собой, развлечешься.

Ловец густо покраснел и покосился на Лиру.

– Эм, нет… я, пожалуй, откажусь…

– Как знаешь. У мадам Хлыст отличные фиалки, на любой вкус. Хочешь – блондинка, хочешь – брюнетка или рыжая. Или все сразу, – я подмигнул смущенному Нику и явно заинтересованному Здоровяку. – А главное – девочки сговорчивые и знают, как доставить мужчине удовольствие!!

– Нет, спасибо, – промямлил Ник.

– А я навещу, – убрал с рукава соринку, упорно не глядя на Одри в дверях.

– Подожди.

Кинул на златовласку равнодушный взгляд. Она нервно сжала ладони.

– Подожди, Лекс. Не уходи.

Я сдержал торжествующую ухмылку. Вот так-то лучше! Думает, я не найду где утешиться? Ошибается, еще как найду!

Одри метнулась в коридор, прибежала через минуту, на ее щеках розовел румянец. Наверное, от испуга, что я осуществлю сказанное.

– Сядь, пожалуйста! – попросила она, заглядывая мне в лицо.

Я присел на стул, откинулся на спинку, почти улыбаясь. И подпрыгнул, когда девушка коснулась моей головы.

– Ты что это делаешь?

Одри провела по моим волосам гребешком.

– Расчесываю, – серьезно пояснила Одри, продолжая выдирать мне клочки волос с маниакальной настойчивостью. – А вот еще! – она отбросила гребень и завязала мне шейный платок – ярко-красный, и где только такой взяла! Так завязала, что мне сдавило шею как удавкой!

– Это что за хрень?! – вскочил я.

– Это чтобы тебя фиалки лучше рассмотрели! – зло бросила девушка. – А то вдруг проглядят такого красавца! Неплохо бы еще грязь с сапог счистить, но в таких заведениях девушки непритязательные, даже такого… отлюбят!

– Это точно, – рявкнул я, поняв, что зараза снова издевается. С трудом сдернул с шеи красный бант – завязала на совесть! И волосы взъерошил. – Они в отличие от некоторых – честны!

– Ну еще бы! Особенно за звонкие монеты! Честно расскажут, как сильно тебя любят!

– Так это то, что нужно! – ухмыльнулся, ощущая, как вновь загорелись пальцы. Нет, эта гадина точно меня доведет! Спалю на хрен, чтоб не злила! И закопаю на заднем дворе! Буду поливать травку и жизни радоваться! – По мне так лучше честная фиалка, чем лицемерная жена!

– Кто здесь лицемерен? – зашипела в ответ Одри. – Ты даже себе не можешь сказать правду!

– Нет никакой правды! – процедил я ей в лицо.

– С тобой невозможно прийти к согласию…

– Чтобы прийти со мной к согласию, надо всего лишь со мной соглашаться! И все! Соглашаться, поняла?

– Самовлюбленный наглец!

– Скажи еще разок, и мне окончательно наскучит! – вконец обозлился я, разворачиваясь к двери.

– Что тебе наскучит?

– Этот разговор. – Я сжал зубы. – Потому что все присутствующие надоели раньше, чем вошли в дверь моего дома!

В гостиной повисла напряженная тишина, недруги жались к стенам, оказывается, мои пальцы все-таки вспыхнули, и ковер уже тлел от падающих искр.

– Любимый ковер отца, чтоб тебя! – окончательно разозлился я, пнул стул, развернулся и ушел, пожелав всем провалиться к демонам. Я очень надеялся, что к моему приходу так и случится.

Злясь и ругаясь в голос, чем отпугивал прохожих, я добрался до ближайшего дома фиалок и с порога потребовал трех девочек. Заведение оказалось низкопробным, не то что приют мадам Хлыст. На грязных стенах темнела плесень, в комнате пахло чем-то кислым. Раньше меня подобное не смущало, я и сам – дитя помоек. Кажется, в былые времена я даже не замечал такого убожества. А сейчас в глаза бросался и рваный балдахин над скрипучей кроватью, и ведро с нечистотами в углу. Отвратительное местечко. Но я упрямо завалился на несвежую постель, с мрачным удовлетворением разглядывая свои сапоги. И чем они этой чистюле Одри не угодили? Подумаешь, кусок навоза на подошве… Я в благородного господина никогда не играл. Гадство, ну почему тут так воняет?

Фиалки явились быстро – три весьма потасканные девицы. Сноровисто приступили к работе, то есть к ублажению меня. Я закрыл глаза. Полежал, пытаясь сосредоточиться на женских губах и руках, а не придумывать гадости, что хочу сказать и сделать Одри. И не думать о том, что фиалки меня раздражают. И даже бесят. И запах мне не нравится. И вообще… когда я успел стать таким разборчивым? Даже грустно. Еще недавно я реагировал на все, что движется, а теперь вот хочу красивую, молодую и вкусно пахнущую. Троллья срань, так и до старческого брюзжания недалеко! Докатился – чернокнижник, бродяга и мерзавец стал привередливым! Что дальше? Кресло-качалка с клетчатым пледом, травяной настой, пенсне и «Вестник Кайера» вместо горячих цыпочек?

Я содрогнулся от возникшей картины, скрипнул зубами. Так, надо представить кого-нибудь симпатичного и включиться в процесс!

Перед внутренним взором с готовностью возникло лицо с пухлыми губами и прищуренными злыми глазами. Следом – полная грудь с маленькими ореолами сосков, рисунок ребер под золотистой кожей, мягкий живот с ямочкой пупка… Все это в мыльной пене, мокрое, скользкое, влажное… Сделал тяжелый вдох, чувствуя, как свело горло. В нос подло ударил запах смрада, возвращая в реальность, и я выругался.

– Ай! – взвизгнула одна из девушек, и я открыл глаза. Фиалки отпрыгнули в разные стороны. – Огонь! – ткнула одна из них пальцем.

Я скосил глаза на свои руки. Ну да, снова горю. И хрен знает, что мне с этим делать!

– С огненных магов – плата вперед! – нашлась вторая фиалка. – И оплата целителя, если вы нас поджарите!

– Я вас поджарю, если вы будете меня злить, – двусмысленно буркнул я. И вздохнул. Кого я обманываю? Девки раздражают, и вряд ли я смогу получить от них хоть каплю удовольствия, не говоря уж о силе. Поток у них совсем измельчал, слишком многие входили в эти воды.

Тогда какого Грохха я тут делаю?

– Я передумал, – процедил, поднимаясь и застегивая расстегнутые штаны. Кинул фиалкам мелкую монету и с облегчением покинул это заведение.

Я решил, что разумнее проветриться на улицах города, превратившись в неприметного бродягу. Заодно и узнать что-нибудь полезное, раз получить удовольствие не вышло. К сожалению, мое бродяжничество не дало никаких результатов. Мои знакомые воры и отщепенцы либо ничего не знали, либо не желали делиться со мной сведениями. Я даже раздумывал, не укусить ли одного из них, чтобы выведать правду, но давно немытые и вонючие шеи не вызывали ни аппетита, ни энтузиазма. Потому я решил ограничиться испробованными средствами – подкупом и угрозой. Но и здесь меня ждало разочарование. За монеты мне поведали то, что я и так уже знал, а нож, приставленный к ребру одного из воришек, заставил признаться лишь в том, куда он прячет награбленное барахло. Интересно, конечно, но совершенно бесполезно.

К ночи зарядил мелкий дождь, и я не придумал ничего более умного, чем отправиться на кладбище, в свой склеп. Ланта так и не появилась, хотя я даже совершил ритуал призыва. Без толку, от нее не было никакого отклика. И даже Кархан не пришел, сволочь! А я так надеялся развлечься! Хотя, возможно, он просто окончательно утратил разум, и его пристрелили, как помойную крысу.

Дождь барабанил по камням и шуршал на глине дорожек, я лежал в гробу и мрачно размышлял о своей поганой жизни. Место было как раз подходящее для таких дум, надо признать. В целом, мне было даже удобно: тихо, никаких недругов с глупыми разговорами. Слегка скучно, конечно… И жрать охота. И холодно.

Я перевернулся на бок, со злостью взбив тонкую атласную подушечку.

– Ланта, и где тебя носит, зараза ты эдакая? – ворчливо спросил пустоту. – Не надо было тебя освобождать. Вот всегда знал, что добрые дела портят жизнь!

Склеп ответил мне молчанием.