Текст книги ""Фантастика 2024-21". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Татьяна Апраксина

Даже находясь в гуще схватки, Олег почти на бессознательном уровне улавливал некоторые детали и подробности, как подтверждавшие, так и опровергавшие сделанные на основе архивных съемок и различных разновидностей трехмерного моделирования общепринятые научные построения. Что поделать, все попытки достаточно правдоподобно реконструировать битву при Фиолетовой неизбежно терпели крах из-за банальной невозможности вывести на поле несколько тысяч зенебоков, которых в таком количестве просто не водилось на Земле. А использовать конницу не имело смысла.

Уступая лошадям в резвости и возможностях маневрирования, зенебоки, тем не менее, умели идеально взаимодействовать, и даже соприкасаясь боками не пытались бодать своих и передвигались едва не в ногу, что позволяло сольсуранцам выстроить на поле подобие фаланги. Сокрушительный при лобовом столкновении, этот строй мгновенно обращался в полумесяц или клин. Причем эффективность сольсуранской кавалерии при фланговых ударах подтвердилась только сегодня.

Вот только для того, чтобы поделиться этим опытом или хотя бы просто его обобщить, требовалось хоть какое-то время, а его счет шел уже не на дни, а на часы. Что бы там ни говорили Сема-ии-Ргла, Олег вовсе не был уверен, что переживет этот день. Перед глазами плыла радужная муть, дыхание давно сбилось, сердце колотилось как неисправный мотор, воздуха катастрофически не хватало, грудь горела огнем и при дыхании на подбородок стекала кровь.

– Выходи из битвы, брат! – потребовал сражавшийся рядом Смерч.

– Если ты сейчас свалишься от слабости, варрары, чего доброго, решат, что это их заслуга, – подержал младшего сына Бурана Иитиро, интеллигентно умалчивая о том, почему ко всем старым и почти залеченным травмам товарища добавились отбитые легкие.

Олег и сам понимал, что позволить себе умереть от ран прямо посредине бранного поля – только обрадовать варраров. Однако добраться до валов, где находились раненые в предыдущей схватке, уже не имел возможности. Потому при очередном перестроении, пропустив под развернутым на девяносто градусов щитом бойцов из резерва, оказался на их месте, в том самом четвертом ряду, где хотя бы его зенебок продолжал сохранять плотность и однородность строя.

На какое-то время обморочная мгла накрыла его. Олег пришел в себя от того, что кто-то плескал ему в лицо запасенной и сбереженной в кожаном мехе водой. Разлепив веки, он почти не удивился, увидев рядом Камня. Хотя Могучий Утес, как и все на этом поле, был с ног до головы обсыпан серо-синей пылью, которая, смешиваясь с кровью, давала насыщенный фиолетовый цвет, серьезных ран он пока не получил. Неужто и ему, как Илье Муромцу, на бою смерть не писана? Зенебок, правда, под ним оказался совсем не тот, на котором воин царя Афру вступал в битву, и когда это произошло, Олег каким-то образом пропустил.

– Это еще работа Змееносцев! – пояснил Камень. – У прежнего, которого дали воины Воды и Огня, яремную жилу перебило осколками! Спасибо твоему брату Суховею! Не дал старику пропасть! Посадил во время отступления на спину своего зенебока. А там и эта бесхозная скотинка сыскалась!

Хотя во время той страшной атаки Олег сумел вывести под защиту валов несколько сотен товарищей и братьев, он испытал стыд. О судьбе Могучего Утеса он тогда просто не вспомнил.

Камень меж тем не испытывал никакой неловкости. Распределив содержимое спасительного меха между всеми ближайшими воинами и вновь поднимая щит, он как ни в чем не бывало продолжал.

– Хорошо, что Крапчатого со мной в этом походе не было! Если бы старого друга постигла такая страшная участь, я бы вряд ли это сумел перенести. Валун, если что, пообещал позаботиться о нем.

Старый воин, похоже, тоже понимал, что до заката сегодня доживут немногие и не чаял оказаться в их числе.

Хотя вступление в сражение сил племен Огня и Воды значительно увеличивало шансы народов травяного леса на успех, разгром варраров, увы, грозил обернуться Пирровой победой. Конечно, для обитателей гнилых болот сегодняшний день мог окончиться полным исчезновением не только со страниц истории, но и с лица планеты. Вот только цена за бесповоротное усмирение беспокойного соседа для Сольсурана оказывалась чрезмерной. Не просто так князь Ниак убрался из долины. Он отлично сознавал, что даже полностью уничтожив варраров, которые для него были лишь расходным материалом в топке его интриг, непокорные Ураганы и их союзники окажутся совершенно обескровлены, а нанять новую наемную армию, используя средства, которые ему предоставит Альянс, не составит труда.

Олег видел, как, даже не охнув, упал Овраг, как костяная острога пронзила шею Долова поскребыша Отвала, как от удара каменного топора разошлась клепка на шлеме двоюродного брата Вьюговея, и каменное лезвие раскроило не защищенную более железом черепную коробку. Всего несколькими мгновеньями спустя на встречу с предками и Духами Прародителями в надзвездные края отправился его близнец Буря. Птица так и не научилась их различать, и даже великий вождь Буран временами племянников путал. Сейчас он не имел возможности даже их оплакать, тем более, что сам уже получил несколько ран и с тревогой смотрел на Суховея, который вместо того, чтобы зажимать льющуюся из глубокой раны на правом плече кровь, левой рукой пытался поднять меч. Выходило у него плохо: первенец Бурана был ярко выраженным правшой. Олег поспешил занять его место, даже не пытаясь подсчитывать потери среди рядовых бойцов.

Судя по докладам Синдбада, который, достаточно быстро расстреляв боекомплект, с танка пересел на зенебока, у воинов Огня и Воды дела обстояли лишь немногим лучше и счет погибших исчислялся сотнями.

Даже лишенные своих могущественных союзников, дикари из гнилых болот сражались с яростью обреченных. Солнце клонилось к закату, а в растекшейся по долине жуткой кровавой реке пока не ожидалось даже намека на брод. Какая же досада, что Палию не удалось решить дело миром, пока не оказалась пройдена точка невозврата.

Впрочем, что теперь об этом горевать. С таким же успехом он мог бы винить себя из-за того, что до сих пор не продвинулся в изысканиях по поводу молний Великого Се и корабля, благодаря которому его отец, пронзив толщу пространства и времени, оказался в Сольсуране, чтобы прославиться в веках под именем царя Арса. Помимо того ужаса, который здесь назвали Молниями Великого Се, и который никто после единственного боя с кораблями Альянса никто так и не решился применять, звездолет был оснащен метеоритными пушками. Впрочем, в тесноте здешних долин они бы тоже принесли одни разрушения и жертвы среди мирных жителей.

И все же он не зря подумал о кораблях. Услышав в эфире голос Лики, он сначала решил, что бредит. Потом, однако, согласился поверить своим ушам, услышав в наушнике ликующий вопль Синеглаза:

– Лика! Девочка моя! Живая!

Эмоции, обуревавшие сына узурпатора, выплеснулись столь непосредственно и горячо, что сомневаться в искренности его чувств не приходилось. И где он там только в Гнезде Ветров прячется, этот герой?!

Лика, впрочем, не удостоила княжича ответом. И за что она его так мучает? На поверку Синеглаз оказался не так уж плох. С другой стороны, какие уж тут объяснения, когда сестра и коллеги по станции находятся невесть где, а на планете развертывается очередная гуманитарная катастрофа.

– Олег! Ребята! Что у вас там происходит? – бедная девушка едва не плакала.

– Лика, ты где? – Не унимался Синеглаз. Через миг этот же вопрос был задан голосом Птицы, однако, интонации остались те же.

– Я на орбите планеты! Иду на снижение! – услышав знакомый, вернее, родной голос, «Снежная королева из града вестников», как величал ее Иитиро, начала немножечко оттаивать. – У меня очень плохие новости! – добавила она.

– Кто б сомневался! – подал из танка голос Эжен. – Мы от других уже отвыкли.

Олег, хотя мысленно и согласился с гидрологом, решил, что иронизировать совсем необязательно. Лика вернулась более, чем вовремя.

– Ты можешь выйти на Гнездо Ветров и максимально снизившись, зависнуть над горами, чтобы корабль хорошо был виден из долины?! – не дожидаясь отчета о делах Альянса и Содружества, сразу перешел он к делу. Потом, правда, спохватился, что говорит по-сольсурански, перешел на русский, но Лика все равно никак не могла взять в толк, чего же от нее хотят.

– Но это же запрещено всеми правилами! Это опасно, наконец! – воскликнула она, осознав смысл просьбы. Увы, в том, что касалось следования правилам и инструкциям, свояченица могла дать фору даже Глебу.

– Пока ты будешь раздумывать, дорогуша, твоих друзей здесь измельчат в крошево, – не удержался, вкратце обрисовал ситуацию Синеглаз. – И нам придется решать все проблемы с Альянсом, считай, вдвоем, чего мне, честно говоря, не очень бы хотелось.

То ли доводы княжича возымели на чопорную красавицу действие, то ли на мониторах корабля высветилась жуткая картина побоища, но на несколько минут Лика пропала из эфира, а потом в жуткий и монотонный грохот побоища вторгся рев двигателей заходящего на посадку звездолета и взвыла сирена оповещения. Для пущей острастки, чтобы наверняка привлечь внимание, Лика выпустила пару красивых световых ракет.

– Я привела метеоритную пушку в боевую готовность! – тоном древней воительницы доложила она. – Пальнуть для острастки по скалам?

– Пока не надо! – улыбнулся Олег.

Явление корабля, хотя и не того, о котором он тосковал, и так возымело действие: побледневшие лица варраров исказили ужас и смятение, зато в глазах воинов травяных лесов читалось торжество. Непостижимым образом, но и те, и другие поняли, что «небесная огненная колесница» принадлежит именно вестникам Великого Се. Мечи и топоры застыли в руках, воины смотрели в небо. Многие молились.

Иитиро начал энергично прокладывать дорогу к валам:

– Попробую вывести на внешние экраны корабля изображение Палия, если наш этнограф еще не совсем отключился. Должен же он выполнить то, ради чего его, собственно, сюда притащили.

– Можт, п-ад-агнать т-анк? – предложил Синдбад.

– Слишком пафосно! – запротестовал Синеглаз.

В самом деле, и без танка все получилось более чем эффектно. Когда дикари из гнилых болот увидели парящее над горами изображение бывшего шамана, размерами превосходящее башни Гнезда Ветров, их объял священный трепет. Поверив змееносцам и князю Ниаку, они сочли его самозванцем, они предали его лютой казни, и вот теперь он, бесплотный как дух, но, несомненно, обретший сверхъестественное могущество, грозил им из-за неведомого горизонта. Конечно, все знали, что путь шамана – это странствия между мирами. Однако никто из предшественников Палия еще не сумел, сойдя в мир Хоала, подняться на небеса.

– На колени! – загремел, усиленный динамиками голос. Лика, как ее и просили, врубила на полную громкость. – Бросьте оружие и навсегда покиньте земли Сольсурана. Ни вы, ни ваши дети не поднимутся больше на захват земель мирных соседей! Иначе милосердие богов совсем оставит вас!

По рядам варраров прошел стон. Увидев казненного с их одобрения шамана, услышав грозные, предостерегающие слова, многие завыли от страха, заламывая руки и в запоздалом раскаянии срывая с себя награбленное. Остальные со священным трепетом взирали на экраны, не в силах даже пошевелиться, словно мартышки, зачарованные взглядом удава.

– Неблагодарные! – Палий возвысил голос, видно было, что он воодушевился, а аудиторией он умел владеть всегда. – Вместо того, чтобы учиться обрабатывать землю, добывать руду, которой так богата ваша земля и учиться ремеслам, вы предпочли жить разбоем и грабежом! Поделом вам! Вы вернетесь босы и наги и лишь после того, как заплатите выкуп за причиненное зло, который назначат вожди сольсуранских народов. Или гнев Великого Се испепелит каждого из вас!

Лика выпустила еще пару световых ракет, после чего этнограф озвучил требования, которые выдвинули сольсуранские вожди. Буран, Пожар и Потоп, а также израненные главы народов Косуляки и Козерга к этому времени уже поднялись на валы и что-то бурно обсуждали. Варрарам предложили сохранить их жизни в обмен на возмещение ущерба и солидную, но подъемную контрибуцию. До выплаты выкупа кутиганы с их тигом, а также старшие сыновья глав всех участвовавших в нашествии варрарских родов останутся в Гнезде Ветров и других укрепленных крепостях в качестве заложников.

Узнав об уготованной ему участи, кутиган Черного Болота, сражавшийся возле валов и потому видевший Палия не только на экране, попытался бросить в ненавистного колдуна копье. К счастью, реакция Иитиро Минамото оказалась молниеносной. Как потом признался воин ночи, у него оставался последний сюрикен. Еще несколько советников из тига Черного Болота нашли свою смерть под гусеницами танка, доставившего Потопа и Пожара к стенам Гнезда Ветров.

Больше никто возражать не пытался. Некоторые дикари, бросив оружие, на коленях ползли к валам, словно нашкодившие дети надеясь вымолить прощение. Остальные пустились наутек, пока сольсуранские вожди не передумали. Воины Огня и Воды направили их по разоренной дороге через владения народа Земли, не забыв взять в плотное кольцо кутиганов и старейшин.

Олег переводил взгляд с отступающей орды на корабль, для которого Тигр, Вим и Синдбад искали среди скал удобное место для посадки. Слов нет, Лика, которая все-таки решилась на рисковый переход через подпространство, повела себя как настоящая дочь царицы Серебряной. А что сделал он, чтобы доказать свое право на грозное наследие отца? Сегодняшнее представление можно было бы разыграть и с помощью другого корабля, ожидающего своего часа уже две тысячи лет. И в этом случае точно удалось бы избежать стольких жертв.

Впрочем, нынешние тяжелые потери в истории планеты могли остаться незначительной статистической погрешностью в сравнении с той участью, которую уготовали Сольсурану змееносцы.

Плохие новости Лики хотя никого не удивили, но лучше от этого не сделались. На последнем межгалактическом совете воротилы Альянса обвинили Содружество в нарушении Соглашений, в качестве доказательств предоставив голографические снимки ведомых наемниками «Горынычей», сделанные в Неспехе и на подступах к Царскому Граду. Фотографии Палия из-за отсутствия связи, увы, до Совета не дошли. Не услышав доводов членов Содружества, проигнорировав вето, наложенное Сема-ии-Ргла, змееносцы начали вторжение. Выход их эскадры на орбиту планеты ожидался через два дня.

Под звездами и над

И вновь Камень удостоился лицезреть незабываемое, волнующее зрелище, когда огненная колесница вестников Великого Се, пронзив небесную твердь, в сияющем ореоле парит над горами. Ничего более прекрасного и удивительного он в жизни не встречал! Однако величие невероятной картины, как и радость победы, омрачала не только скорбь по погибшим, но и неслыханные новости, которыми поделилась сестра царевны. Тьма окончательно взяла в надзвездном краю верх, и ее служители решили обрушить свой гнев на ни в чем не повинный несчастный Сольсуран.

– Всему виной Молнии! – с потерянным и раздосадованным видом пояснил родным Ветерок. – Змееносцы полны решимости если не заполучить их, то уничтожить, пусть даже для этого придется сравнять с землей весь Сольсуран.

Молодой Ураган чувствовал себя виноватым из-за того, что так и не сумел отыскать это чудовищное оружие, которое передали царю Арсу, то есть его отцу. Оружие, способное изменять пространство и ход времени. Тем более что разгадка маячила, казалось, так близко, и открытие, сделанное царевной, вселяло уверенность в правильности выбранного пути.

Камень не сумел сдержать священного трепета, когда увидел выложенные рядами двенадцать травяных рубах, когда услышал древние строки Предания. «Иди серединным путем без боязни». Эту фразу, составившую двунадесятый ряд его рубахи, он хорошо знал. В роду Могучего Утеса ее хранили как назидание, под серединным путем подразумевая путь Великого Се или Путь Правды. И не было ли воли высших сил в том, что именно на этом пути, ведущем, как оказалось, в Гарайю, он повстречал сольсуранскую царевну и впервые скрестил меч со служителями тьмы.

Впрочем, насчет Гарайи, куда, не дождавшись товарищей, отправился неугомонный Вадик, у Ветерка и других вестников имелись серьёзные сомнения.

– Ну негде там прятать корабль! – вновь совершенно чисто выговаривая слова наречия надзвездных краев, разводил мохнатыми ручищами Синдбад. – Нет там пустот такого объема!

– Если только, как во дворце, не установили устройство телепортации! – предположил Дикий Кот, имея в виду тот магический портал, который перенес их в Пустыню Гнева. – Твой отец, – кузнец выразительно глянул на Ветерка, – и те, кто ему помогал, судя по всему, любили такие штучки.

– Устройство телепортации легко обнаружить. Даже оборудования особого не нужно! – напомнил товарищам Вим.

– А во дворце? – с сомнением глянул на него Дикий Кот.

– А во дворце мы и не искали! – неудобно повернувшись, схватился за раненый живот Эжен.

– Существует еще один заброшенный храм! – позволил себе заметить Камень. – Прямо посреди травяного леса. Как раз на половине пути между змеями и Горным Котом. Премудрые жрецы, используя скалу, напоминающую Роу Су, как ориентир, определяли там наступление времени Праздника Первых побегов. И там есть знак Поднятой руки.

– Я там тоже смотрел! – устало отозвался Ветерок. – Насчет пустот я не имел возможности проверить, но знак Поднятой руки никак не отозвался.

– Может быть, просто не настало время? – промурлыкал Дикий Кот.

Ветерок, казалось, товарища не услышал, со странным выражением в какой раз перечитывая строки, начертанные на скрижали: послание, которое первый из рода царей адресовал ему, разделенному с ним толщей веков, осиротевшему сыну.

– «Ты тайну открыл, только тайна не та»! – повторял он, перелистывая тетрадь с отцовскими стихами. – Почему эти строки кажутся мне знакомыми? Здесь их нет, а между тем, я их помню. Они имеют какое-то отношение ко сну, который отец видел накануне полета! В нем Роу-Су указывал ему место для посадки корабля посреди травяного леса…

– Может быть, существует какая-то другая тетрадь? – предположила царевна.

Ветерок глянул на нее с недоверием.

Надо сказать, что за время их недолгого отсутствия в поведении царевны произошла какая-то невидимая глазу, но ощутимая перемена. Вместо того, чтобы торжествовать и радоваться своему невероятному открытию, которое само по себе, как считали Дикий Кот и Синдбад, могло бы остановить вторжение, дочь царя Афру выглядела подавленной и испуганной. О расшифровке двунадесятого ряда рассказывала сбивчиво, словно с чужих слов. На первое после долгой разлуки объятье Ветерка ответила очень сдержанно, ранам не уделила почти никакого внимания и вообще, кажется, больше возвращения мужа живым обрадовалась встрече с сестрой.

Конечно, холодность вполне объяснялась усталостью, усугубленной страхом перед будущим, которое им всем уготовили змееносцы: непомерный груз для женщины, и без того исполненной ответственности и тревоги за растущего в чреве ребенка. Вот только Ветерка эти вполне разумные объяснения, которыми счел возможным поделиться Камень, не очень-то удовлетворили.

– Она стала какая-то совсем чужая! – не скрывая тревоги, поделился он. – Точно никогда и не любила. Впрочем, может, оно и к лучшему! Не так больно! – добавил он обреченно, вновь вспоминая о том странном сроке, который ему назначили Сема-ии-Ргла. – Если, конечно, нас еще до того всех не обратят в плазму!

Камень вздохнул. «Куда ни кинь, всюду клин», кажется, так говорили вестники? А тут еще Синеглаз, голос которого слышали не только товарищи Ветерка из надзвездных краев, включая Лику, но и все, кто во время битвы находился рядом с ним. Защитники крепости уверяли, что их пленник все это время не покидал узилища и показывали свернувшегося на подстилке Роу-Су.

– Ох, предупреждал я, что это пленение княжича еще выйдет нам всем боком! – покачал головой Дикий Кот, потирая красные от многодневного недосыпа, раздраженные пылью глаза.

Надо сказать, что несмотря на нечеловеческую усталость, никто из вестников, как и большинство воинов травяных лесов, даже не помыслили об отдыхе.

Обе царевны вместе с другими женщинами и старцами Совета занимались ранеными, которых несли и несли с освещаемого надзвездными светильниками, называемыми у вестников «прожекторами», затихшего, но наполненного стонами, клекотом летающих ящеров и воем кавуков бранного поля. Причем Лика включилась в привычную работу даже до того, как ее корабль коснулся поверхности скал. Указания и советы, которые она успела за время посадки дать сестре и другим женщинам, сохранили жизнь нескольким десяткам воинов.

Вим и Эжен с помощью диковинной серебристой конструкции соединили угнездившийся на высокогорном плато корабль с крепостью и теперь пытались воздвигнуть над Гнездом Ветров невидимый щит наподобие того, который оборонял Град Вестников. По этой же серебряной трубе в крепость с корабля в мгновение ока оказались перенесены необходимые Лике лекарства, различное оборудование, а также устройства, способные облегчить жизнь в твердыне, подвергнувшейся нашествию и принявшей несколько тысяч нуждающихся в отдыхе и подкреплении сил воинов и целую орду пленных.

Забывший о ранах Палий выступал посредником в переговорах вождей с кутиганами варраров. Дикий Кот и Ветерок, пока Синдбад на «Горыныче» занимался расчисткой завалов, с помощью найденных на корабле и снятых с подбитой машины запасных частей и узлов пытались починить винтокрылую колесницу, то есть «вертолет». Мастер Искра и другие кузнецы опять им помогали. Было решено, что путешествие в Гарайю и заброшенный храм на половине пути лучше всего совершить по воздуху.

Один лишь Глеб оставался в стороне, причем, в буквальном смысле слова. Едва только руководитель проекта заикнулся об инструкции, которая предписывала сотрудникам станции в случае опасности немедленно покинуть планету, Дикий Кот на правах представителя надзвездного командования предъявил ему обвинения и зачитал какие-то там «права». Так у вестников полагалось перед взятием под стражу.

Смерч и Палий предлагали без дальнейших разбирательств повесить бывшего руководителя проекта над воротами, раз уж с князем Ниаком не получилось. Тем более, вина его была доказана, а Дикий Кот получил приказ на его уничтожение. Пусть бы оттуда и отправлялся прямиком на свидание к Трехрогому, который терзает предателей в своей пасти. Однако Ветерок, стремившийся восстановить в надзвездном краю свое доброе имя, хотел, чтобы виновник всех его бед предстал перед справедливым судом. Поэтому Ураганы заключили преступника в подземелье по соседству с горным котом, то есть Синеглазом.

– Может, лучше их в одну клетку поместить? – предложил Смерч. – Интересно посмотреть, кто из них опаснее.

– А вот этого делать точно не стоит! – пресек поползновения маленького Урагана Дикий Кот.

– Ворон ворону глаз не выклюет! – вспомнив пословицу своей земли, поддержал друга Ветерок.

Ох, зачем вестники все-таки не послушали Смерча и варрарского колдуна? Зачем Камень отлучился проведать Крапчатого, которого не видел столько дней?

Старый зенебок, хотя и чувствовал себя превосходно, хорошо отдохнув в теплом, удобном стойле, встрече обрадовался так, что едва весь хлев не разнес. Камень поблагодарил скотников за заботу, те сослались на распоряжение Матери Ураганов.

Вернувшись в узилище, Могучий Утес понял, что опоздал. Возле дверей подземелья лежал заколотый его собственным мечом страж. Еще один, совсем мальчишка, лишь накануне вторжения посвященный в воины, с выражением удивления и обиды сидел на полу возле клетки. Из вытекшей глазницы торчало самопишущее перо вестников. Похоже Глеб сначала привлек внимание юнца необычной вещицей, а потом с ее же помощью лишил жизни. Не просто так говорили, что руководитель проекта в войске надзвездных краев проходил серьезную боевую подготовку, и когда дело касалось себя любимого, полученные навыки хладнокровно и умело применял.

Но где же он сам? Затеряться в толпе, прикрывшись чужим плащом или травяной рубахой, для такого мастера – сущий пустяк. Хотя Камень не утратил хладнокровия, руки у него чесались. Убитый юноша приходился Бурану племянником. Собрав всю свою смекалку, воин царя Афру сообразил, что приспешник змееносцев станет искать встречи с хозяевами в надзвездных краях, и для этого ему наверняка понадобится огненная колесница. Успеть бы предупредить Ветерка и его товарищей. Но увы, возле серебряной трубки, называемой подъемником, никого не оказалось.

Ветерок, Дикий Кот и Синдбад готовили отремонтированную машину к полету, Эжен, поднявшись на корабль, настраивал магический щит, Вим возводил купол для госпиталя. Раненых оказалось так много, что их не могли вместить все помещения Гнезда Ветров, а ночи стояли пока холодные. Камень вспоминал, что под сенью такого же диковинного шатра, привыкая к своему сиротству, он провел первые недели после битвы при Фиолетовой, когда раны на теле зарастали куда быстрее шрамов на душе. Если бы не появление Лики, победа в нынешней битве могла бы достаться сольсуранским народам еще более дорогой ценой.

Но как же, все-таки, предупредить о побеге и не упустить самого преступника? Подъемник располагался немного на отшибе, вблизи хозяйственных построек, а все обитатели Гнезда Ветров сейчас были заняты на поле. Кто продолжал искать родных и помогать раненым, кто распределял провизию и занимался размещением дорогих гостей и союзников, кто готовил павших к встрече с предками и духами Прародителями. К тому же, непривычные к общению с вестниками, дети травяных лесов старались подальше держаться от огненной колесницы и пути, проложенного к ней. Видимо считали подъемник лазом в иной мир. Камень иного мира уже не боялся, ибо и так стоял считай что на краю, поэтому остался у подъёмника, нетерпеливо ожидая возвращения кого-то из вестников или иного развития событий.

Ждать пришлось недолго. Могучий Утес едва успел спрятаться за серебристый и гладкий рукав, когда возле входа появился Глеб. Как и следовало ожидать, руководитель проекта решил пожаловать к своим хозяевам не один, намереваясь свою жизнь и дальнейшее благополучие обменять на великую тайну. Перед ним, неестественно прямая и бледная, едва переставляя ноги, семенила Лика. Только внимательный глаз мог разглядеть приставленное к ее спине, наполовину скрытое рукавом, лучевое оружие. Где и когда Глеб сумел обзавестись им, оставалось загадкой. Скорее всего, у самой же Лики отобрал. Ох, недооценили вестники руководителя проекта! Ох, недооценили! Следом, спокойная и обреченная, кусая обветренные губы и завороженно глядя на сестру, шагала сольсуранская царевна.

– В гондолу за мной и без глупостей! Иначе от твоей сестры останется лишь набор разрозненных атомов! – приказал царевне руководитель проекта, отдергивая завесу входа.

– Подлец! Ты еще заплатишь за это! – сквозь стиснутые зубы всхлипнула Лика. – Недаром дедушка считал тебя бессовестным карьеристом и непроходимым тупицей!

– Лучше бы твой дедушка объяснил тебе, что не стоит где попало бросать лучевое оружие, дорогуша! – не скрывая торжества, парировал Глеб. – Хорошо смеется тот, кто смеется последним!

Когда бывший предводитель вестников и обе его заложницы скрылись в чреве приспособления, названного «гондолой подъемника», Камень без колебаний последовал за ними. Не тут-то было. Стремительнее мысли гондола взмыла ввысь. Единственное, что Могучий Утес успел, намертво уцепился за какие-то железяки и крюки, прикрепленные к днищу для перемещения слишком объемных грузов. Так начался его путь в надзвездные края.

Пока гондола с умопомрачительной скоростью неслась по трубе вверх, Камень смотрел с тревогой на литое, цельное днище и размышлял о том, как бы проникнуть внутрь. Когда же движение прекратилось, Могучий Утес, стараясь не думать о том, на какую высоту его занесло и что произойдет, если не хватит сил в плотно сомкнутых пальцах или не выдержит крюк, выпростал правую руку в попытке ощупать дно и найти какую-нибудь щелку или лаз.

Старый воин отчетливо понимал, если Глеб отправит гондолу вниз, его просто размозжит и расплющит. Особых надежд он на свои поиски не возлагал, ощущая себя последним дураком, поступившим вопреки разуму, повинуясь охотничьему инстинкту. Следовало все-таки связаться с Ветерком и вестниками. Но что бы они успели предпринять? Задержать корабль, стреляя по нему из камнемета? Даже в случае успеха, это было бы слишком опасно для Птицы и ее сестры.

Но Великий Се все-таки покровительствовал потомку Могучего Утеса. Едва рука Камня коснулась матовой гладкой поверхности, днище тотчас отъехало в сторону, открывая проход. Оказывается, в гондоле существовал лаз, вернее «люк», который, как и магический щит, открывался от одного прикосновения вестников. Поскольку накануне разгрома Града посланцы ждали Могучего Утеса в гости, Лика сделала так, чтобы он беспрепятственно мог попасть внутрь. К счастью для Камня защитные чары позволили ему также свободно проникнуть и во все внутренние помещения огненной колесницы, то есть «корабля».

Едва Камень оказался на борту, как люк за его спиной захлопнулся, подъемник отсоединился, а откуда-то снизу, нарастая, поднялся устрашающий гул. Корабль готовился к взлету, и Камню ничего не оставалось, как нырнуть в один из расположенных вдоль длинного коридора покоев, вестники их называли «каютами», моля о милости Великого Се. Он слышал, как Ветерок и его товарищи рассказывали о «перегрузках», потому в момент взлета успел броситься на прикрученную к стене походную кровать. Как и жители страны Тумана, вестники спали на некотором возвышении от пола, поскольку их предки в незапамятные времена боялись змей, насекомых и сквозняков.

Хотя ложе оказалось непривычно мягким и удобным, навалившаяся сверху многопудовая тяжесть обрушилась на Камня непомерной ношей, стало трудно дышать, и свет на какое-то время померк в его очах. Чему тут удивляться: для того, чтобы попасть в надзвездные края, необходимо пробить небесную твердь. Понятно, что каждый путешествующий на корабле в этот момент ощущает себя сродни куску железа на наковальне.

Когда же Могучий Утес, наконец, почувствовал, что грудь вновь поднимается и опускается свободно, а перед глазами не пляшут бешеные светляки, корабль, видимо, находился уже где-то за пределами небосвода. Окон в «каюте» не имелось, однако двигатель теперь работал почти бесшумно, только гудели какие-то «приборы» и «системы». Хотя лежать на кровати оказалось очень удобно, а мягкие тюфяки и подушки словно приглашали вздремнуть, Камень решил искушению не поддаваться. Поднявшись на ноги и убедившись, что они его держат, а пол не рыскает из стороны в сторону, Могучий Утес вышел в коридор и осмотрелся.