Текст книги "Сборник. Бездушный 1. Компиляция (СИ)"

Автор книги: Михаил Баковец

– Мне так удобнее, а она не против.

– А ты с ней чпокаешься? И как? Что она руками делает? Шучу, шучу и вообще всё это от нервов, – тут же пошёл на попятную, увидев выражение моего лица. – Давай знакомиться, что ли.

Воин в халате носил рыцарский класс подкласс – батыр, откликался на имя Чингиз, был родом из России с Краснодарской области. Варвар и был варваром, реальное имя предпочитал игровому и потому представился Гошей. Оба они оказались здесь случайно: один удирал от погони из города, у второго портал плохо сработал и выбросил вместо холодного побережья чуть ли не в пустыню, остальная пятёрка была игроками из Англи, Германии и Польши. С обеими русскими, которые предложили тут устроить «маски шоу» за такую грубость, европейцы рассорились, предпочитая следовать порядку и не рисковать жизнью, которая по слухам теперь одна, как в реале.

– Сыкло одним словом, – отозвался о них Чингиз. – О-о, вот твой заказ! Одному не много? Глянь какие каплуны она тебе принесла!

Лоса под весом тяжелого подноса едва ли не сгибалась пополам. Быстро встав из-за стола, я помог ей грузом.

– Не стоит, господин, это моя работа. Увидит хозяин – накажет, – пролепетала она.

– Скажешь, что я так захотел или я ему уши отрежу.

Через пять минут она принесла трёхлитровый кувшин и керамическую кружку, покрытую светло-голубой глазурью.

– А у меня свой есть! – сообщил мне Чингиз и водрузил на стол серебряный чуть помятый кубок. – С бонусом определения яда, очень классная вещь! – похвастался он.

От приглашения разделить обед пятерка европейцев отказалась, ну да и чёрт с ними, пусть со своим уставом сидят голодные. Вряд ли тут дело в пресловутой русофобии, так как отношения у нас давно потеплели, может, сытые просто. Колючки выставляют только американцы, которым до сих пор обидно, что их так сильно и резко подвинули с мировой арены русские и китайцы.

– А чего здесь ждёте? – спросил я земляков.

– Попутчиков и просто определённости. После патча восемь ноль игра пошла в разнос, куча народу исчезла, погибла, сошла с ума. Я увлекаюсь чтением книжек про игры, литэрпэгэ называется течение, вот там постоянно муссируют возможность оцифровки сознания. Кажется мне, что с нами случилось точно такое.

– Бред, – проворчал Гоша. – Наше сознание просто в коме, из-за сбоя в игре разум поверил, что мы в настоящем мире. На это сыграли: отсутствие возрождения, изменение поведения неписей, которые почувствовали себя настоящими живыми людьми, сложности с некоторыми привычными игровыми фишками. Рано или поздно эту проблему решат, нам просто нужно дождаться этого момента и не дать себя убить.

– А по мне и так неплохо, – махнул на его ворчание рукой Чингиз. – Это же вечная жизнь!

– Перережут тебе горло местные бандиты, и узнаешь, что такое вечность.

– Да не брюзжи ты.

– И не забывай, что мозг ЗНАЕТ, что ему нужно стареть, поэтому в игре он и будет дряхлеть вместе с телом, даже если произошла твоя любимая оцифровка. Вот Святу с этим проще из-за остроухости, пусть он полуэльф, но несколько веков легко отходит.

– Квартерон, – поправил я собеседника.

– Значит, полтора или два века проживёшь.

– Всё-то ты знаешь, – скривился Чингиз, – такую светлую надежду измарал своими грязными ногами.

В этот момент из-за дома раздался непривычный шум, резко выбившийся из привычного звукового фона постоялого двора.

– Это что там? – сделал стойку на шум Чингиз. – Что за галдёж? Глянем? Вдруг наши, то есть, игроки бучу закатили и их прессуют пиксельные уроды?

– Пошли, – согласился с ним Гоша и встал, подхватив в левую руку булаву. – Вы с нами?

Пятёрка оппозиции переглянулась между собой, Том, тот что англичанин, отрицательно мотнул головой, его поддержал второй соплеменник. Глядя на них, решили остаться за столом и остальные. Арлангур, немец, было, встал из-за стола следом за нами, но видя. что его никто не желает поддерживать из товарищей, упал обратно.

– Как знаете, – сплюнул варвар на землю. – Трусы.

Пока мы обошли строения и оказались у ворот, там уже собралась немалая толпа из постояльцев и местных работников, которые во все глаза смотрели на въезжающий небольшой караван. Впереди три всадника в кожаной броне, за ними полуджинн в кольчуге на пантерообразном скакуне, потом катил фургон с матерчатом ферхом,а за ним повозка, на которой была установлена железная большая клетка с полуголыми девушками.

Игроками.

Эльфийки, человеческие девушки, полукровка-орчанка, вроде бы гнома или какая-то похожая раса.

Их же хозяева в караван были сплошь неписи. Чёрт, вот теперь до меня стал доходить все последствия того бадабума, который устроили свихнувшиеся искины. Мы теперь их цель номер один. И дело даже не в указании богов, а в том, что мы всегда были выше, вели себя хозяевами жизни, наплевательски относились к собственным жизням, а к чужим ещё хуже. Даже злость к нам была до этого прописанная в программах, фальшивая, ненастоящая... а вот сейчас все местные вкусили её сполна. Распробовали и решили, что она им по вкусу.

– Да это же наши! – ошарашено произнёс Чингиз. – Игроки, как мы. Девчонки с Земли. Пиксели совсем охренели?!

Последние слова он прорычал и пошёл вперёд, расталкивая толпу.

Смех и пошлые шутки, которые отпускали собравшиеся в адрес пленниц, быстро стихли, когда они увидели нас.

Караванщики схватились за оружие, мы за свои клинки.

– Почему эти девушки у вас в клетке сидят? – процедил сквозь зубы Чингиз. В правой руке у него был зажат кривой меч с расширяющимся острием, в левой парень держал круглый щит из кожи с наклепанными стальными бляшками.

– Потому они рабыни, – рычащим голосом ответил ему полукровка-джин.

– Освободите.

– Что? А-ха-ха-а! – расхохотался тот в ответ на требование батыра. – Да кто ты такой, чтобы требовать у меня хоть что-то?

– Я тот, кто снесёт тебе тупую башку, если девушки тотчас не окажутся на свободе.

Гадство, как бы нам тут всем не лечь. Их тут уже восемь человек перед нами собралось. Все от пятидесятого до шестидесятого уровня, один маг, трое лучников, остальные воины. Хорошо, что нет ассасинов, которые в пустынных локациях, точнее, восточного типа, хватает. И Олеськи нет под рукой, быть может, при виде моей охранницы, которая в два раза выше уровнем, чем любой из караванщиков, полукровка вёл себя осмотрительнее бы.

За нашим разговором внимательно и с надеждой смотрели девушки из клетки, прижавшись к прутьям и схватившись за них обеими руками. Во взгляде каждой светилась мольба о помощи.

– Ты тот, чья голова будет висеть на моём копье, – прорычал полуджинн и приказал. – Убейте их! А этого взять мне живым!

Первым под удар попал я – сразу две стрелы и заклятье было отражено защитным амулетом. Наверное, выбрали самого опасного из нас, посчитав, что высокий уровень и крайне дорогая одежда с нетипичным оружием – в руках я держал деревянный кинжал и ледяную шпагу – выдают самого опытного и сильного врага. Знали бы они, что ещё десять часов назад я шпагой махал, как палкой. Да и сейчас нет сноровки в бою, вся надежда только на программные навыки, не личные.

Проскочив мимо первого всадника, я атаковал ближнего к себе пехотинца, одетого в стальную чешую и шлем с высоким куполом и стрелкой, на которой торчал пучок шерсти.

Стремительный укол!

Эту технику получил при обучении у мастера Фехтования. Я и так, если не быстрее был, чем враги благодаря задранному вверх параметру, то точно равным им, а этот удар ускорял меня вдвое.

Вы нанесли критический удар!

Нанесено 3000 единиц урона!

Вы нанесли калечащий удар!

Противник парализован!

Противник теряет хитпоинты 100ед/секунда.

Молниеносный мой выпад направляет кончик шпаги точно в глаз мечнику, который только-только замахнулся своей кривой саблей.

Чик – уноси готовенького! Этот уже не боец, с пробитым-то черепом не повоюешь. В реальности повреждение мозга уложило бы на месте в могилу, но тут игровая составляющая ещё даст шанс неписю пожить немного, если вовремя успеет получить медицинскую помощь.

Амулет отражает новую стрелу и защитная пелена вокруг меня мигнула тревожным оранжевым свечением.

Удар на четыре стороны света!

Новая техника превратила меня в волчок. За пару секунд я нанёс четыре сильных и быстрых укола в ближних противников. Эта способность не отличалась высокой точностью, как предыдущая, потому досталось и лошадям, и людям.

Вы нанесли критический удар!

Враг убит!

Вы нанесли критический удар!

Нанесено 1200 единиц урона!

Нанесена калечащая рана!

Противник истекает кровью!

Противник теряет 230ед/секунда.

Вы нанесли критический удар!..

Я заколол лошадь, потом прикончил седока на второй, угодив тому в живот и пропоров до грудины. Третьему проткнул бедренную антенну, из которой фонтаном вверх ударила кровь прямо сквозь прореху в кожаном набедреннике.

Потом раздался рёв, от которого все лошади присели на задние ноги и испугано заржали.

– А-АРГА-АХ-АР-А-А!

«А вот и Гоша включил своего берсеркера, интересно, на каком он у него уровне, сколько единиц в Ярость вкачал, кроме бонусных двадцати?», – мимоходом подумал я и отпрыгнул подальше от соратника, который сейчас мало что соображает несколько секунд. Зато урон наносит как минимум тройной.

Тяжёлая бронзовая булава разнесла голову твари, на которой сидел полуджинн, заодно и свалив всадника вместе с ездовой скотинкой.

– А-АРГА-АХ-АР-А-А!

Гоша рухнул сверху на противника и... распрощался с левой рукой, отсеченной тончайшим водяным бичом чуть выше локтя.

«Силат, водяной джинн, – скрипнул я зубами. – Гребаный полукровка!».

В этот момент из-за фургонов вылетел новый всадник с пикой наизготовку и ударил меня в бок. Магическая защита полыхнула алым цветом, и с едва слышным хрустальным звоном исчезла. И следом за этим меня пронзила острая боль под рёбрами в правом боку.

Вам нанесено 340 единиц урона!

Вам нанесено 32 единицы урона!

Ван нанесено 17 единиц урона!

Большая часть полученного урона перенаправлено на Олнесению.

Я прокатился после удара по земле, пачкая и разрывая одежду.

«Хана, парням», – мысленно я попрощался с товарищами. Один без руки уже не воин, а второй не выдержит против толпы, если у него не припасена вундервафля. О себе не боялся – личная вундервафля (и не одна) у меня имелась, я даже уровня и опыта не потеряю и избегу постсмертных штрафов.

И тут враги стали умирать.

Вихрь из золота и стали раскидал караванщиков в стороны по частям. Вот один потерял голову, которая после удара меча высоко взлетела вверх, выстреливая струйку крови; второй был разрублен от левого плеча до правого бедра, третьему два клинка одновременно отсекли руки по самое тело.

Полуджинн продержался не более пары секунд, выставив водяную пелену-щит на пути четырёх кривых мечей, после чего лишился головы. Ну, не бойцы силаты, не бойцы. Это ифриты, даже квартероны, грозные ребята, как в ближнем бою, так и в магическом, а джинны воды до сотого уровня обитают на вторых ролях.

Его бестолковка ещё не успела упасть на землю, как надо мной застыла шивани с окровавленными мечами и телом.

– Господин Святовит, с вами всё в порядке? – спросила тяжело дышащая гладиаторша. – У вас кровь. Вы ранены.

– Если такое можно назвать раной, то что же увечье тогда? – произнёс я себе под нос, рассматривая вывороченный наружу кусок кожи и плоти, и на тёмный сгусток чего-то непонятное (а не печень ли?) торчащего в ране. Пика караванщика только чудом не проткнула меня насквозь, повезло, что амулет ослабил таранный удар.

Выпив зелье исцеления, я стал наблюдать, как прямо на глазах срастаются сосуды, мышцы стягиваются, а кусок кожи прилипает к краям раны, обрастает сначала рубцами и через несколько ударов сердца те рассасываются.

– Олесь, вовремя ты. Ещё немного и нам тут крышка была бы. Я, может, и спасся бы, а парням точно головы снесли.

– На них мне всё равно, а за то, что я успела к вам, господин, можете сказать спасибо росторонке, которая прибежала в обеденный зал и стала кричать, что вас убивают кочевники-работорговцы.

Я нашёл взглядом темнокожую девушку и помахал ей ладонью.

– Надо будет перед нашим уходом дать ей несколько золотых монет, – озвучил я своим мысли.

– Они ей не пригодятся.

– Что? Почему? Вот чёрт.

К служанке быстрым шагом приближался её хозяин и, оказавшись рядом с ней, он нанёс девушке такую оплеуху, которая снесла девушку к стене здания. Но толстому уроду показалось этого мало и после отмашки отца, один из сыновей обрушил на неподвижное тело град ударов.

– Стой!!!

Я подскочил к толстяку и схватил его за жирную, лоснящую и неприятно липкую волосатую ручищу.

– Ты позволяешь себе лишнее, солнцеживущий, – прошипел он, вырывая конечность из моей хватки с неимоверной лёгкостью.

– Хватит её бить. Скажи, сколько ты хочешь за эту рабыню? – произнёс я и указал на девушку.

– За эту тварь, которая влезает в те дела, которые её не касаются? – оскалился Толстый Кнедль. – Дай-ка подумать... думаю, за эту девственницу в борделе заплатят двести золотых монет.

– Я заплачу.

Тот с удивлением посмотрел на меня.

– Двести монет? Я оговорился, две тысячи золотых монет, – и мерзко усмехнулся.

И такая поганая у него показалась мне усмешка, что я не заметил, как в руках оказались шпага с кинжалом.

Стремительный укол!

Шпага насквозь пробила толстую, в жировых складках шею, а кинжал по гарду погрузился в брюхо хозяина постоялого двора. Надавив на деревянную рукоять, я провёл снизу от правого бока к левому.

Удар на четыре стороны света!

Шпага пробила грудь под правым соском ближайшего сына Кнедля, располосовала живот вышибале, который с момента начала сражения с работорговцами неотлучно следовал за своим работодателем, третий удар ушёл в пустоту, четвёртый вновь достался сумоисту.

Пронзающий удар!

Вышибале тяжёлого ранения в живот оказалось мало, несмотря на выскочивший конец розово-сизой кишки длинной с локоть он решил достать меня дубинкой с окованным оголовьем стальными обручами, и пришлось добивать его в сердце медленным, но одним из самых мощных ударов в моём арсенале фехтовальщика.

Вся драка заняла секунд семь, окружающие даже не все поняли, что произошло. Но вот до них стало доходить... ближайшие отхлынули от меня с Олесей в стороны, а вот второй сын, который до этого избивал Лосу, выхватил тяжёлый мясницкий тесак и с рёвом прыгнул на меня.

Затем раздался посвист разогнавшейся острой стали мечей и следом хлюпающие звуки...

Взбешённая гладиаторша за два удара сердце превратила противника в свинью – крупное тело на коротеньких ножках, отрубив тому ноги и руки.

– Добей, Олесь, не стоит ему мучится, – попросил я девушку.

Меч свистнул в последний раз и дикий крик изувеченного парня затих.

Всё, бой закончился за полной нашей победой, пора оценивать потери и достижения.

К удивлению, отделались мы только рукой Гоши и дыркой в животе Чингиза, которую просверлил ему какой-то прыткий караванщик узким кинжалом. Зато на месте стычки остались лежать тела десяти работорговцев, ещё трое или четверо успели развернуть своих лошадей и удрать прежде, чем до них добралась шивана.

Плюс, ещё четыре покойника: владелец постоялого двора, два его сына и вышибала.

– Вы нас освободите? – в наступившей тишине раздался осипший усталый голос тёмноволосой эльфийки из клетки.

– А можем оставить? – удивился Чингиз, опустошая два флакона исцеляющего зелья. – Ради вас же вся эта бойня устроена.

– Мало ли... мы за сегодня многое что увидели, уже никакая подлость не удивит, – тяжело вздохнула девушка.

В ответ на её слова недовольно запыхтел Гоша. Выпив эликсир, который остановил кровь и зарубцевал обрубок руки, он поднял с окровавленной земли здоровой конечностью свою булаву и двумя ударами сбил навесной замок с петель клетки.

– Прошу, дамы, – произнёс он. – Кому нужна одежда, те пусть смотрят в тушках покойников и фургонах, только быстро, потому как нам уходить нужно.

Никто из неписей не мешал нам обирать мертвецов и потрошить фургоны с телегами, включая и те, которые стояли во дворе постоялого двора до появления каравана работорговцев. Их хозяева, как и все слуги, прочие случайные путники позабивались в щели и спрятались в своих комнатах сразу после жестокого показательного убийства сына Толстого Кнедля.

Из клетки мы освободили восемь девушек, ещё одну тёмную эльфийку нашли в колодках в одном из фургонов.

С собой взяли три фургона и десять ездовых лошадей. В двух повозках ехал я и те, кто не имел навыка верховой езды, в третьем везли припасы и габаритные трофеи. Всё мелкое и самое ценное спрятали в инвентарь.

Перед самым нашим отъездом я махнул рукой игрокам-европейцам, которые маячили в стороне.

– Арлангур, Том! Собирайте оставшиеся трофеи, берите лошадей и уходите отсюда как можно скорее! – крикнул я им. – Как только мы уедим, неписи очухаются и отыграются на вас!

Глава 8

– Что с рукой? – спросил я уже в повозке Гошу.

– Хреново всё, – скрипнул он зубами. – Написано, что калечащий удар получил, теперь мне всегда таким ходить. Перерождение помогло бы, после него заново тело создаётся хоть и с временными штрафами... но умирать мне что-то не хочется. Уж лучше одноруким похожу пока не найду высшее исцеление или сильного хила.

– Держи, – я протянул ему крошечный хрустальный флакончик с бюрюзовым светящимся содержимым. – Это высшее исцеление.

– Се... серьёзно? – парень сглотну, осторожно принял у меня предмет и посмотрел в глаза. – Он же стоит очень много, а с новыми правилами игры цена должна взлететь до небес.

– Пока мы вместе стоит иметь в отряде здоровых бойцов. Но потом не сильно рассчитывай на то, что ещё дам. Мне самому мало, прям от сердца отрываю.

– Спасибо, Свят, – искренне поблагодарил меня парень и поднёс к губам пузырёк. Через несколько секунд со слезами на глазах смотрел на отросшую левую руку, щипал её, сжимал пальцы в кулак, прищёлкивал.

Оставив парня радоваться вновь обретённой конечности, я достал второй пузырёк с точно таким же составом и влил драгоценную (Гоша прав на все сто) жидкость в рот Лосе, которая хоть и дышала, но приходить в сознание после побоев Кнедля и его сына не торопилось.

За плечом что-то недовольно проворчала Олеська, видимо, не понравилось, что я трачу высшее исцеление на рабыню. Лекарство подействовало и через две секунды бывшая служанка раскрыла глаза.

– Спасибо, Лоса, что позвала Олесю, – улыбнулся я ей и помог подняться с пола фургона. – Это было очень кстати. Ещё бы чуть-чуть и меня убили.

– Вы были очень добры, господин, ко мне никто так уже много лет не относился. И как же я могла поступить иначе после такого? – совсем тихо произнесла она, сев на полу повозки, прижав колени к груди и обхватив из руками. Вдруг она встрепенулась, и начала испугано оглядываться. – Ой, где мы сейчас?

– В безопасности. Мы едем на другую сторону гор, подальше от этих мест.

– Но мой хозяин... он же может приказать, и тогда я умру или прибегу к нему обратно... это всё ошейник, – голос девушки задрожал, а на её глазах навернулись крупные слёзы.

– Хозяин мёртв, и его сыновья тоже, – попробовал я её успокоить, но не преуспел.

– Правда? – вскинулась собеседница, но радость потухла уже через несколько мгновений. – Есть ещё младшая хозяйка, дочь Толстого Кнедля. Она возьмёт амулет подчинения в сундуке у хозиина, и тогда я умру.

– Не умрёшь, – я взял за плечи тёмнокожую красавицу и сильно встряхнула. – Слышишь меня?

– Слышу, господин, – всхлипнула она.

– Понятно всё с тобой, – вздохнул я, потом посмотрел на гладиаторшу. – Олесь, ты сломать замок или как-то иначе снять ошейник можешь?

– Могу, – кивнула она. – Если ей отрубить голову, то ошейник легко снимется.

Росторонка взвизгнула от страха и бросилась мне на грудь, прижавшись ко мне так плотно, что её было никак не оторвать.

– Олеся, хватить шутить! – приструнил я телохранительцу.

Та издала тихий смешок, после чего всеми руками взялась за ошейник и замок на нём и быстро дёрнула.

Кранк!

С треском сломалась дужка запора, и ошейник распался на две половинки.

– Спасибо, – поблагодарил я её.

Двигались до темноты, сделав всего две коротких остановки, чтобы накормить и напоить лошадей.

Путь наш лежал в сторону горного перевала, за которым начиналась Большая Драконья равнина и где находились некие врата, с помощью которых можно попытаться вернуться в свои тела на Земле.

Все так устали за день, который начался с неприятной новости о сбое работы игровых искинов, плена и насилия, бегства и короткого кровавого сражения, что остановившись на привал, никто не стал заводить разговоры. Кое-как обиходив лошадей, при этом послав на головы разработчиков кучу проклятий за излишнюю реалистичность (и попутно скромно поблагодарив, что при этом упростили многие процессы по уходу), и, выставив караулы, люди и не только, провалились в тяжёлый сон.

Моя смена выпала под утро, и я отходил по периметру лагеря свои честные полтора часа. Дежурил с Олеськой и Лосой. Первой не позволял долг держать меня вне поля зрения и тем более спать, когда я рискую жизнью, а вторая не отходила от меня с момента, как пришла в чувство в фургоне.

Утром на завтрак время тратить никто не стал, перекусили сухими фруктами, вяленым мясом и рыбой, сыром с лепёшками, запили водой и вином, после чего опять тронулись в путь.

К горам пришли часов в шесть вечера и разбили лагерь на специально обустроенной для караванов площадке перед подъёмом к перевалу, на котором стояла крепость. Чуть-чуть поднажать и через три часа окажемся у её ворот, но боязно всем нам в неё входить, какой там нас приют ждёт?

Потому и решили пораньше остановиться, переночевать, а завтра при свете дня взглянуть на препятствие. Может статься, что придётся разворачиваться и идти несколько дней по безлюдной каменистой местности вдоль горного хребта до тропы, которую нам обещала показать Лоса. Если на это решимся, то теряем припасы и лошадей, так как им не пройти там.

Когда закончили со всеми делами, наша маленькая компания, за исключением пары часовых, собралась вокруг костра. По рукам пошла бутылка вина, вторая, на грустных лицах стали чаще мелькать улыбки, громче раздаваться смех, я и Гоша (Чингиз попал в караул с одной из девушек-магов) попали под обстрел лукавых взглядов. Потом стали делиться интересными моментами из отыгрыша своих персов, забавными и страшными, досадными и грустными.

Как-то само собой получилось, что с небольших рассказов, перешли к своим историям. Вскоре пришла и моя очередь делиться биографией.

– Да я и не знаю, что сказать, – пожал я плечами. – Я как все. Зовут Игорем, только-только исполнилось двадцать шесть.

– Сколько? – удивилась тёмная эльфийка. – Я думала, тебе лет девятнадцать.

– Это в игре-то с цензом в двадцать один плюс? – ответил я.

– Хватает умельцев, которые перепрошивают капсулы, чтобы сыграть во взрослую игрушку, – отмахнулась она с пренебрежением от моего встречного вопроса.

– Я точно не такой.

– Да потом поговорите про свои капсулы, пусть сначала расскажет о себе, – вмешалась Леанелия, эльфика лучница, выбравшая себе класс рейнджера. – Игорь, а ты женат?

– Зовите Святом, мне так проще. Нет, пока нет.

– А невеста есть? – и озорно, эдак невинно захлопала ресничками.

– А сама про что спрашиваешь? – сердито произнесла дроудесса. – Он сам расскажет, если захочет. Свят, что там после возраста, извини, что перебила.

– Кхм, в общем, двадцать шесть лет, работаю в фельдъегерях. Увлекаюсь мотокроссами и гонками на байках, но не до фанатизма, в высшую, так сказать, лигу не лезу. Часто гоняю за деньги, так как зарплаты на всё желаемое не хватает. Второе увлечение – игра. Первым и последним... почти последним, был варвар. Очень люблю в сечах учасвствовать, даже в бугурд записывался, да там потребовали членство в историческом клубе. Пошёл туда, а там членский взнос в половину моей зарплаты. Пару раз помахался мечом в низовых стычках, так как на высшие, где толпа на толпу прёт, меня не пускали, и послал всех дальним лесом. А вот в игре мне никто не мешает хоть одному против сотни выйти.

– А сейчас почему стал любовником и эльфом? – не вытерпела дроудесса. – Честное слово, не могу тебя представить вот таким как он, – и кивнула на Гошу. – Ты такой мальчик-одуванчик, такой няшечка, прям зацеловала бы всего, чмоки-чмоки-чмоки.

Все девчонки дружно засмеялись.

– Да ну вас, – махнул я рукой, – я совсем чуть-чуть похож на себя в реале, только чтобы не пугаться своего изображения в зеркале при бритье, а то так психическое расстройство можно получить. И волосы у меня тёмные, стрижка короткая, глаза серо-зелёные...

– В длину двадцать два сантиметра, – хихикнула кто-то из слушательниц (определить не удалось кто именно).

– Короче, откуда два... что?!

И тут все дружно грохнули хохотом.

– Я про причёску, блин!

– Мы так и поняли, – утирая слёзы от смеха, произнесла Торина, гномка. – Что там дальше после двадцати сантиметров?

– Двадцати двух, – поправила её Себастина, маг-человек двадцать восьмого уровня.

И опять все заржали (по-другому и не сказать), да так, что примчался Чингиз и наорал на нас за создаваемый шум, который на километры разносится по окрестностям вокруг бивака

– Потом я попал в аварию на одном из соревнований. Если бы не защита, то не разговаривал с вами, но и так досталось по полной. Куча переломов, серьёзное повреждение позвоночника, месяц катался в коляске, потом ещё два ходил на костылях и пил обезболивающее, так как иногда простреливало весь низ тела, от пятки до нижнего отдела позвоночника...

Смех быстро смолк.

– ... на восстановление ушло столько денег, что... а-а, – дёрнул я плечом, – много, в общем. Родители отдали свои сбережения, брат из Америки прилетел и выплатил большую часть стоимости лечения, я продал свою капсулу, а перед этим персонажа, правда дешево, так как покупатель потребовал перепрошивки, чтобы он мог пользоваться. Искать другого просто не было времени и пришлось согласиться, – брат тогда наорал, что нужно было к нему обратиться и всё было бы решено, а я на тот момент был в панике, мозг перед кошмаром остаться без ног отказывался нормально работать, родители и того хуже себя вели, чуть ли свою квартиру е продали, – Страховка окупила только десятую часть суммы, на работе немного помогли, но государственные служащие редко когда получают существенную помощь от своего работодателя. В итоге через полгода я был уволен по состоянию здоровья. Когда немного оклемался, то пошел по работодателям, но на нормальное место не брали из-за болезни. Оказалось, что такие фирмы имели доступ в больничные записи кандидатов, и никому не нравилось, что у меня столь тяжёлая травма имелась в недавнем прошлом. Кое-как устроился на место охранника в магазин, потом на склады бытовой техники, потом... а-а, помыкаться пришлось. Сейчас в вольнонаёмной охране при эмвэдэ на вахте – две недели работаю, две недели отдыхаю. В свободное время тут сижу. С капсулой помог брат, он же подсказал, как быстро раскачаться до высоких уровней и начать зарабатывать золото здесь с выводом в реал.

– Быстро – это сколько? – уточнил Гоша.

Девчонки молчали, наверное, про себя переживали мои неприятности. Наши женщины они такие, сами могут купаться в проблемах, но услышат про чужие и начинают болеть сердцем, а кто-то и поможет. Но это не относится к стервам и сукам, которые и людьми-то, по большей части не являются. Именно такие отказываются от своих детей в роддомах, рожают их ради алиментов богатого мужа и раздела имущества и так далее. К счастью, в нашей стране такое поведение типично одному-двум процентам представителей слабого пола.

– Я получил восемьдесят уровней меньше, чем за два дня. А всего игрового времени у меня ещё и недели нет в этом персе.

– Да ну на хрен? – не поверил он. – Как?

– Купил через брата, он с игровыми задротами вась-вась, инфу по нескольким квестам, где можно легко убить несколько высокоуровневых мобов.

– Насколько сильных?

– Первый моб на моём первом уровне был сто десятого уровня. Заколол вот этим кинжалом, – я показал подарок озерной богини, – одним ударом. После этого получил гору достижений, уровней и так далее.

– Представляю, – завистливо произнёс Гоша. – А что за квесты хоть? Рассказать можешь, ведь теперь-то уже всё равно?

– Я не могу, у меня договор заключён за распространение выплачу нехилую неустойку, – соврал я.

– Бли-ин.

– Намекнуть могу. Связан с богиней, полубогиней и двумя близняшками в гареме правителя Аркайма, откуда пришлось вчера драпать во все лопатки. И нужен был класс любовника.

– Соблазнял девчонок, типа, альфонс? – усмехнулся он.

– Это игра, тут все или любовницы, или альфонсы. Забыл, как она называется?

– Герои любви, меча и магии, – кивнул он. – Тут каждый четвёртый квест с постелью связан. Если бы не огромный мир, больше, чем в Континенте Демиургов, то я бы выбрал ту игру. Ну, ещё здесь полно классов, ограничений мало и можно раскачивать почти всё, даже фее рано или поздно стать танком, если она не испугается кучи тысяч потраченных часов на прокачку только одного нужного навыка, а их там десятки!

– Прям так и каждый четвёртый? – усомнилась Торина.

– В прочих играх любовно-постельных вариантов примерно один на двадцать или тридцать квестов, – ответил ей Гоша, – а здесь не менее четырёх, потому и название такое и ценз задран.

– А если задание дал страшный старик игроку-мужчине, как он его будет соблазнять? – прищурилась девушка, а потом подмигнула мне. – Свят, ты как поступил бы? Если тебе, ну, чисто гипотетически, дал задание старый вонючий гоблин из канализации, как тебе его выполнить через постель?

– У гоблина может иметься молодая жена, которую можно соблазнить и через неё повлиять на мужа. Или у его соседа такая жена, а к мнению соседа старый гобл прислушивается. Или у гобла есть молодая красавица сестра, которая любит красивых квартеронов. Или в страже есть стражница на немалой должности, которая может приказать схватить гобла, и потом я за выполнение выданного ранее задания, якобы, помогу сбежать из темницы. Или у начальника стражи окажется неверная жена или нимфоманка дочка, через которую можно повлиять на него. Или найти наёмницу, соблазнить и она выполнит вместо меня задание...

– Всё, всё, – замахала гномка руками, – суть я поняла. Блин, это тут можно было так делать? И так много ненормальных квестов для всяких озаботов! А если я не хочу с кем-то спать, а нормально поохотиться на крыс, или принести сто ведёр воды?

– Если не хочешь соблазнить парочку орков, которые тебе эти вёра натаскают быстрее, чем команда Тимура, или хобита, который нащёлкает за полчаса сотню крыс и передаст тебе хвосты от них, то можешь сама носить воду и бегать за крысами. Тут нет строгого регламента, тут просто куча возможностей. Можешь заплатить, но у новичков чаще всего денег нет, потому и берут такие задания на воду и хвосты. Или соблазнить охотника с водовозом, но помни, что от класса и внешности многое зависит, орк просто может пройти мимо и не обратить внимания на твои заигрывания, ещё и наложит штраф к общению со всей расой, – пояснил я ей.