Текст книги "Сборник. Бездушный 1. Компиляция (СИ)"

Автор книги: Михаил Баковец

Глава 16

Мысль, что я пользуюсь скорее магией Духа, а не Крови, плотно засела у меня в голове. Все мои эксперименты на это указывали. Но даже если и ошибаюсь, то мой Дар – это сплав из этих двух направлений. Энергия моей крови питает мой дух, позволяя делать то, что не по силам остальным. Другого просто не может быть. А что есть магия Духа? А это овеществлённые желания, мысли и фантазии, про которые известно, что для них нет границ. В некоторых случаях такая магия сильнее божественной, так как боги, так или иначе, связаны по рукам и ногам Законами Демиурга и Вселенной, а человек–маг свободен от них.

Наверное, я мог бы даже создать портал обратно на Землю! Разумеется, лишь при соответствующих силах. Пока же мне такое не по плечу, увы. Зато я точно знаю, что однажды сумею это сделать. Обмен кровью с драконицей запустил во мне некий процесс роста Дара, который пока что не думает останавливаться. Не хочется думать, что одновременно с этим слабеет Рогнеда. Надеюсь, с ней всё хорошо.

Итак, я в своих мыслях подошёл к очень интересной и многообещающей идее. Если на пути моих желаний стоит лишь их размер, то стоит просто «урезать осетра» и тогда я получу всё, что угодно. Например, наделить простого человека особыми способностями. Магом, то есть, сделать. Настоящим магом вряд ли кого–либо сделать смогу. Но таким, как я, Олег, Сашка, Буфинка, парочка землян–криомантов в посёлке Сан Палыча и прочие нам подобные, стать возможно. Местные чародеи нас даже не считают настоящими магами, скорее магическими мутантами. Наш Дар – не магия, а особенность организма. Так это или нет – это я не могу точно сказать. Зато могу попытаться наделить ими обычного неодарённого. Ту же Аню, которая втайне мечтает стать магом. И других, тех, кто всегда находится рядом со мной, поддерживает и готов закрыть грудью.

«А ещё можно торговать этой технологией. Тому же Палычу предложить в обмен на что–то крайне полезное из его загашников. Уверен, что там не только «град» заныкан, но что–то ещё более полезное», – подумалось мне.

Обмен крови с Рогнедой дал мне подсказку, как нужно действовать. Недаром во все времена считалось, что кровь – это эликсир жизни, сил и даже бессмертия. Недаром есть история про Елизавету Батори, которая принимала ванны из крови девственниц в целях омоложения.

Из поездок в Пустое королевство, точнее из земных городов мои подчинённые привезли немало книг на медицинские темы. В том числе и связанные с кровью. Читая их, я узнал немало про эксперименты прошлого с кровью, как рождалась наука переливания крови, про группы крови и многое другое. Например, учёными было доказано, что кровь молодых доноров, введённая в тела пожилых пациентов, наделяет последних бодростью, улучшает реакцию. Правда, эксперименты проводились на мышах, про людей там речи не было. Впрочем, нашёл я и про них. Так советский учёный и врач Александр Богданов в двадцатых годах двадцатого века буквально загорелся идеей, высказанной немецким врачом аж в семнадцатом веке! Суть идеи была в том, что «молодая и горячая кровь» наделяет вечной молодостью пациента. Богданов буквально помешался на ней, постоянно проводя переливание крови от молодого донора для себя. И после таких процедур уверял всех, что чувствует себя выше всяческих похвал, буквально молодеет. К сожалению, толком проверить на практике немецкую идею ему не удалось, так как в своей одержимости и наивном желании жить вечно он ввёл в свои вены кровь больного малярией и туберкулёзом. Эта ошибка привела к его скорой смерти.

Полагаю, суть ясна: кровь – это не просто красная жидкость со специфическим запахом и вкусом. А уж в мире магии тем более!

Я же собирался наградить реципиента – ни много ни мало – магией! Пусть слабой, урезанной «мутацией», но для неодарённых и такие возможности должны быть даром свыше. Для этого я создал из чистого золота двухметровую колонну с небольшой ёмкостью в верхней части и сеткой внутри, аналогичной насадке Панченкова в бытовых дистилляторах (в народе они же – самогонные аппараты). Сетка была так же сделана из золота и была лишь похожа на насадку Панченкова, принцип работы у той и другой были абсолютно разными. Внутренний диаметр колонны был равен четырём сантиметрам. В её нижней части на ладонь выше основания был врезан жёлоб. Чтобы наделить конструкцию особыми функциями я потратил несколько эльфийских жемчужин, крупных кристаллов–накопителей, несколько литров своей крови и энное количество божественной энергии из алтаря равной перекачиваемому объёму через камни–фильтры в течение суток. На эти двадцать четыре часа пришлось остановить рост голема, вымахавшего уже размером со «сто тридцать первый». О себе же скажу лишь то, что все эти сутки, после обработки золотой колонны кровью, я провалялся пластом.

В свои планы посвятил лишь Аню и больше никого. Слишком опасным было подобное знание. Не уверен, что не навлеку на себя гнев первожрецов и архимагов, если до них дойдёт даже только слух о том, что я хочу создавать людей со сверхспособностями. А уж за удачный результат есть шанс получить в качестве приза очистительный крестовый поход в графство Тэрское. Все те, кто сейчас мне благоволит, первые же и кинут факел в костер, на котором меня решат сжечь. Да, вполне может быть, что я зря себя накручиваю. Кто знает, может всем им, первожрецам, архимагам да королям с герцогами плевать на меня и мои планы, даже если те увенчаются успехом. Если и так, то всё равно лишняя предосторожность не помешает.

«Здоровая паранойя ещё никого не убивала, а вот безалаберность и наивность сгубили тысячи», – пронеслась мысль у меня в голове.

Когда я вернулся с аванпоста в свой дом, то полностью пришёл в себя и был готов перейти к следующему пункту эксперимента. Так два литра кровяной смеси, состоящей из литра моей и литра крови девушки–криоманта из землян, были налиты в сосуд, располагающийся поверх золотой колонны. Из него жидкость медленно стала стекать по внутренним стенкам и сетке. Очищенная кровь стекала с нижнего желобка в подставленный под него термос.

Хотя, называть ярко–алую едва ли не светящуюся жидкость в термосе обычной кровью было не совсем правильно. Эта была скорее магическая эссенция, эликсир, который должен был наделять сверхспособностями того, в чьих венах окажется.

Первым добровольцем стала естественно Аня. Удивительно, что моё чувство неприятностей молчало. Лишь нормальная тревога за близкого человека мешала спокойно перейти к третьей и заключительной части эксперимента. Разумом я понимал, что это означает безопасность испытаний. Но сердцем принять не мог.

– Уверена? Может, кого–то другого возьмём? – спросил я. – Опасно же.

– Я никакой опасности не вижу и не чувствую, – отрезала девушка, мечтающая о магии так сильно, как слепой желает прозреть. – Вить, ты же и сам это знаешь. Все твои опыты были удачными, ни один не провалился. Так что, ты не переживай, ничего плохого со мной не случится.

– Тебе легко говорить, – вздохнул я, устанавливая стойку капельницы рядом с кушеткой, на которой лежала моя супруга. – Я раньше над людьми опыты не ставил, тем более, над женой.

– Всё будет хорошо, я узнавала, – улыбнулась она.

– Тебе всё шуточки шутить, – покачал я головой в ответ на её слова и улыбку. Я повесил на стойку пакет с особой кровью, вставил катетер в вену Ани и сел рядом на стул. Перед этим девушке было устроено небольшое кровопускание. А сейчас ей предстояло принять в себя чуть больше шестисот грамм магической эссенции. Именно столько вышло из двух литров «сырой» крови, прошедшей через колонну с сеткой. – Ты не молчи и не закрывай глаза, говори всё, что чувствуешь.

– Пока что ничего особенного не ощущаю. Всё, как при обычном переливании.

Кровь медленно уходила из пакета в вену девушки, тикали часы, отмечая уходящие минуты, иногда что–то говорила Аня. Вот только смысл её слов проходил мимо моего сознания, которое было занято отслеживанием состояния девушки. Когда пакет опустел, я на автомате вынул иглу из вены жены, приложил к ранке ватный тампон и зафиксировал эластичным трубчатым бинтом третьего номера.

– Как..? – я вопросительно посмотрел на девушку, когда закончил с этими манипуляциями.

– Не знаю, – пожала та плечами. – Ничего не чувствую. А у тебя как активировалась магия?

– Во сне увидел, что могу делать со своей кровью. При Переносе, что обычные сновидения, что кошмары были очень натуральными, реалистичными. А дальше сам не знаю, что меня подтолкнуло провести опыты в реале.

– То есть, мне нужно поспать? – хмыкнула та.

– Не обязательно. Тогда на меня воздействовал Астрал или что–то подобное, отчего страдали и обычные люди. Сейчас такого воздействия нет.

– И что делать? Как узнать, что твой опыт получился? – произнесла та, как мне показалось, с какой–то обидой. Может, она думала, что едва встав с кушетки, то сразу же начнёт метать сосульки и замораживать воду? Хм, кстати, к слову о сосульках, а ведь это может помочь в деле активации Дара у супруги.

– Экспериментальным путём, Анют. Ты себя точно хорошо чувствуешь?

– Лучше не бывает!

Я только про себя мысленно покачал головой: нашёл что и у кого спрашивать. Да даже разваливайся жена на части и то не показала бы этого, ведь ей тут осталось рукой подать до Магии!

В общем, мы с Аней сели в «буханку», следом в салон забрался Ползун. В качестве охранников взял с собой шестерых самураев и чапиидов, их усилил малым дронголемом. Живых телохранителей оставил в посёлке. Даже пажа не стал брать с собой, хотя в его верности был уверен. И таким отрядом мы отправились подальше от посёлка в безлюдные места, где точно нет посторонних свидетелей, чтобы провести испытания.

Забыл сказать, что взял с собой ведро льда. Для этого пришлось опустошить свой холодильник и пару в общей поселковой столовой. Зачем? Об этом немного позже.

Через час я съехал в глубокую балку и заглушил двигатель. Четверка големов встала в охранение на гребне, двое остались с нами внизу, дронголем взлетел ввысь на несколько сотен метров и стал нарезать небольшие круги, контролируя с воздуха прилегающую местность. Ну, и Ползун, разумеется. Его я заставил вырвать кустарник на одном из склонов балки и очистить до голой земли от травы несколько квадратных метров.

– Это твоей мишенью будет, – указал я Ане на ободранный склон.

– Что нужно делать? – тут же отозвалась девушка с готовностью отличницы и желанием заслужить очередной высший балл. – Просто, я не знаю даже с чего начинать, Вить.

– Кхм, сначала вот что попробуем…

К сожалению, несколько вариантов попыток пробудить Дар (если он есть после переливания крови) не увенчались успехом. Того, что всё дело в провале опыта, быть не могло. Аня правильно сказала: все мои эксперименты до этого всегда срабатывали. Просто дело в неправильном подходе.

– Ладно, переходим к плану «Б». Если и он не сработает, то остаётся полагаться на сон и время. Может быть, эссенция просто–напросто не пропитала, так сказать, организм, – сообщил я супруге.

– Может быть, – согласилась со мной Аня с кислой миной на лице. Ей хотелось уже сегодня стать «великой и ужасной магессой». – А что за план «Б»?

– Сейчас всё поясню, – я достал из машины переносной холодильник, в котором лежало больше ведра льда в виде мелких формовых кубиков и крупных обломков. Пару кубиков я вручил ей. – Держи и постарайся их почувствовать как можно полнее: форму, температуру, вес. Я специально решил взять кровь криомантки, думаю, со льдом должно быть проще работать, так как температуру легче выбрать, чем с тем же огнём.

Аня приняла у меня льдинки и сжала каждую в кулаке. Через несколько минут она показала мне мокрые ладони:

– Растаяли.

По нашей незримой связи я ощутил, что жена готова вот–вот расплакаться от расстройства, что магия ей не даётся.

– Всё в порядке, так и должно быть, – успокоил я её, хотя сам был совсем не уверен в своих словах. Если бы не упёртость жены в вопросах, касающихся магии, то перенёс бы испытания на завтра. Потом щёлкнул пальцем по холодильному ящику. – Я же не просто так взял столько льда. Вот, держи ещё.

Спустя десять минут я скорректировал план. Теперь Аня должна была бросать ледяные кубики в склон балки. При этом глаза у девушки были плотно завязаны, и я ей сказал ориентироваться на свои ощущения. Перед каждым броском девушка держала льдинку в руке пару секунд, иногда и дольше, перебирая её между пальцами.

– У меня уже рука замёрзла, почти ничего не чувствую, – пожаловалась она мне, когда уже больше половины содержимого холодильника было использовано.

Я уже было открыл рот, чтобы сказать «заканчиваем, продолжим завтра», как вдруг увидел лёгкий «дымок» вокруг ладони Ани. Точно такой же шёл из переносного холодильника, когда я тот открыл сразу после приезда в эту балку.

– Вить?

– Ань, что за пораженческие настроения? Тебе уже не хочется стать магом? – произнёс я, не сводя взгляда с её руки, вокруг которой – то пропадала, то появлялась ледяная дымка. – Я чувствую, что до прорыва тебе осталось совсем чуть–чуть, один шаг. И вдруг ты говоришь – хватит.

– Я не говорила такого, не придумывай, – проворчала она и стала сжимать и разжимать пальцы. Дымка от этих манипуляций сразу же пропала. – Где там твои чудо–сосульки? Давай сюда, пока я хоть что–то ещё могу своими отмороженными культяпками ухватить.

– Повязку не снимать, ты должна не глазами видеть лёд, а чувствовать его, – сказал я ей и зачерпнул сразу несколько ледяных кусочков. Но вместо того, чтобы положить все или один в ладонь Ани, я просто поднял свою руку и дал стечь талой воде на девичьи пальцы, которые вновь «задымили». – Представляй, что маленькая льдинка растёт в твоей руке, становится крепче, превращается в удобный метательный снаряд, который можно точнее и дальше метнуть.

Капли воды, упавшие на женскую ладонь, тут же превратились в белесые полупрозрачные шарики, похожие на мелкие градины, которые иногда выпадают летом во время сильного ливня. Буквально за секунду шарики смёрзлись в одно целое. Ещё через три–четыре секунды льдинка выросла до размеров стандартного кусочка из формы для замораживания.

– Бросай! – скомандовал я и после её броска едва удержался от удивлённого восклицания. А там было чему поражаться: при столкновении небольшого комочка льда со склоном балки на земле в одно мгновение возникло белесое пятно инея размером с две моих ладони.

Наверное, мои чувства дошли и до супруги, так как она тут же поинтересовалась:

– Что там?

– У тебя начинает что–то получаться, – сказал я ей правду. – Нет, нет, повязку не снимай, продолжай верить своим ощущениям. Держи новый снаряд.

Я опять вместо кусочка льда накапал ей в ладонь немного воды. Думаю, что она уже особенно и не различает – в твёрдом или жидком виде вода. Тактильные ощущения должны заметно снизиться от холода.

– Бросай! – отдал я очередную команду, когда в ладони девушки намёрз снаряд достаточного размера. И опять в месте попадания по земле расползся иней.

– Вить, кажется, я что–то начинаю чувствовать, – возбуждённо прошептала Аня. – Твоя идея со льдом помогает… давай ещё.

И куда только делись сомнения, которые ещё минуту назад подтачивали её уверенность в себе.

– Даю.

На этот раз я даже не стал заморачиваться с водой, вместо этого словами помогал ей настроиться на ощущения, следил за морозной дымкой, окутывающей руку супруги. Этого ей вполне хватило для самовнушения, будто в её руку я положил кусочек льда, который девушка стала намораживать.

– Ещё! – азартно потребовала она, отправив очередную сосульку в цель.

– Теперь попробуй сама, без костылей, – ответил я ей. – Представь, что я уже положил в твою руку льдышку.

– М–м–м, хорошо, – уверенности в её голосе поубавилось. Вместе с этим и дымка ослабла. Она заметно уменьшилась, но совсем не пропала. И вдруг она разом охватила руку от кончиков пальцев до локтя, полностью скрыв конечность. Примерно так показывают в фильмах контейнеры с жидким азотом, из которых вырываются непрозрачные молочно–белые клубы тумана. От Ани во все стороны ударила волна холода. Прямо на глазах стали покрываться кристалликами инея окружающие предметы и старая трава под ногами.

– Бросай! – крикнул я, испугавшись, что холод причинит ей вред.

Ву–у–ух!

От руки девушки до склона балки протянулась белесая лента, шириной сантиметров десять. При этом проявление сверхспособности сопровождалось глухим гулом, будто в воздухе кто–то резко махнул широкой доской или веслом.

Дымка вокруг девичьей руки в одно мгновение развеялась. Мигом позже ноги у Ани подогнулись, и она едва не упала на землю. Я её едва успел подхватить на руки.

– У меня получилось, Вить, получилось! – сказала она мне. Несмотря на то, что едва шептала, в голове у неё было полно восторга и счастья.

– А я что говорил?

Дальше экспериментировать ей я не дал, хотя девушка порывалась напиться восстановительных зелий и после короткого отдыха продолжить «расстрел» склона балки. Кстати, он после попадания туманной ленты промёрз в точке попадания заклинания Ани на полметра. Площадь, попавшая под удар, оказалась велика: никак не меньше тридцати квадратных метров. Со стороны казалось, что там великан рассыпал мешок соли.

Когда к Анюте вернулись силы я, несмотря на её возмущения и мольбы «ну, пожалуйста, ещё пару разиков и потом уедем», усадил её в машину и повёз домой.

Только день спустя мы с ней вновь вернулись в эту балку, чтобы повторить магические опыты. Перед этим опять сделал Ане переливание крови. На этот раз в её венах оказалось больше литра волшебной эссенции. Во вторую поездку девушка обошлась без костылей в деле магии. Она ловко метала снежки и сосульки, превращала землю в каток, замораживала веточки деревьев и засохшие стебли бурьяна так, что они ломались после этого, как стеклянные.

На третьем этапе мы с ней решили увеличить объём эссенции вдвое. Вот только пришлось на несколько дней этот момент сдвинуть. Всё дело было в том, что Тесак с гвардейцами привёз два божественный алтаря. Конечно, алтари были простыми, но и так хранящейся в них энергии было достаточно, чтобы напитать нескольких крупных транспортно–боевых големов.

Рядом с РСЗО-големом были устроены ещё две аналогичных площадки (и с ними закончилась свободная территория аванпоста), на которых я установил по алтарю и по маленькой фигурке–модели САУ. На это у меня ушло четыре дня: день на активацию первой «мсты», двое суток отдыха, на четвёртый подключил к алтарю вторую самоходку.

Всё это время Аня была рядом со мной, готовая прийти мне на помощь, как сделала уже однажды. К счастью, нужды в этом не было, так как простые алтари «приручились» куда как легче главного, не потребовав от меня запредельных усилий.

Глава 17

«Что… это?.. Где… я?.. – это была первая мысль, которая появилась в голове, стоило мне открыть глаза после сна и осмотреться по сторонам. Хотя, а сна ли? Я себя чувствовал слишком гадко, чтобы назвать минувшее беспамятство обычном сном. Больше похоже на потерю сознания, дурман. Я после последних магических экспериментов чувствовал себя не в пример лучше, чем в данный момент. Конечно, после отдыха в постели, но ведь и сейчас я нахожусь… кхм. – Что… за… ерунда?!».

Даже мысли были тяжёлыми, переваливающиеся в голове, как камни, кантуемые рабочими. Видимо, не только мысли, но и реакция с осознанием, потому как лишь спустя минуту, до меня дошло, что лежу я не в кровати, а на чём–то твёрдом и жёстком.

Взгляд упирался в неровную, изрытую мелкими трещинами и бугорками поверхность светло–коричневого цвета, похожего на грубо обработанную в столярной мастерской древесину ореха. Стена тянулась влево и вправо на несколько метров. Точно рассмотреть не получалось, так как не то чтобы повернуть голову, но даже двинуть глазами у меня не было никаких сил. Видел я чётко лишь то, что находилось точно передо мной, всё находившееся сбоку и замечаемое краем взгляда сильно размазывалось и расплывалось.

Некоторое время спустя чувствительность и контроль тела стали улучшаться. Я сумел повернуть голову влево и рассмотреть то, что находилось в той стороне. Увы, увидел не так чтобы много. Лишь понял, что нахожусь в комнате, стилизованной под лесной уголок, чьи стены выполнены в виде плотного частокола из тонких и высоких жердей, верхние концы которых были увешаны… черепами.

«Что, блин, за сказка про колдунью и красавицу, стащившую гребешок с клубком?», – подумал я с сильной досадой и не менее сильным недоумением.

Ещё чуть позже, когда моё самочувствие заметно улучшилось, я понял, что нахожусь где–то в лесу под огромным деревом, которое окружено частоколом с черепами. Лежу на утрамбованной земле. Рядом торчат узловатые чёрные и блестящие, как антрацит, корни. Некоторые их них были обломаны или отмерли и их частью срубили, оставив торчать концы из земли. Эти обрубки неизвестный мастер или мастера превратили при помощи резца в фигурки бабочек, птиц, змей, жуков. Талантом резчик обладал невероятным! Казалось, что каждая фигурка вот–вот оживёт, взмахнёт крыльями или стремглав скользнёт между корней, прячась от взгляда.

А ещё я оказался к этим корням привязан в позе витрувианского человека в круге с изображений Да Винчи. На теле ни клочка одежды, даже набедренной повязки нет и по мере того, как возвращались силы и чувствительность с ними приходили и неприятные ощущения от впивающихся в кожу мелких предметов, бугорков подо мной, каких–то колючек.

Как я тут оказался… не помню. Даже не знаю такого места. Может, Зелёный город? Там как раз полно растительности и деревья вымахали с момента Переноса о–го–го какие. Но кто построил частокол, кто навесил черепа разных существ (там были не только человеческие, но и орочьи, эльфийские) на него? А резьба? Это точно дело рук человека или кого–то из прочих разумных рас – орка, эльфа, гнома. Сомневаюсь, что в Зелёном городе кто–то из вышеперечисленных сможет выжить и чувствовать себя настолько комфортно, чтобы заниматься резьбой. В моём графстве точно нет подобных лесных исполинов со стволами в шесть–семь метров диаметром на первый взгляд.

«Ничего не помню… чёрт, что же со мной случилось, куда все воспоминания подевались?», – застонал я мысленно. В голове из последних событий было лишь одно: я с Аней в очередной раз тайком ото всех после ещё одного переливания кровавой магической эссенции отправился в знакомую балку, чей склон промёрз уже на метр и не думал таять. Это последствия второй поездки, когда Аня вошла в раж и превратилась в натуральную Снежную королеву, способную взмахом руки не просто заморозить чьё–то сердце, но и вообще заморозить весь организм со всем прочим ливером.

«Или не успели уехать? Помню, что переливание было, а потом… потом…», – в голове крутились какие–то обрывки мыслей, смутные образы, но соединяться в цельную картину они отказывались напрочь. Вновь разболелась голова, стала накатывать тошнота, а вместе с ней возникла сильная жажда. Неприятные ощущения накатывали, путали мысли, рвали связь с реальностью.

Кажется, я даже потерял сознание. Когда же очнулся, то увидел рядом с собой Лину, мою управляющую. Узнал я её не сразу, так как вместо привычных платьев девушка была одета в обтягивающие штаны тёмно–зелёного цвета с коричневыми и чёрными разводами, что–то похожее на свитер–водолазку того же колера, а с левого плеча свисал плащ, будто связанный из птичьего пуха всевозможных цветов, но в основе своей всё же было больше тёмных. Волосы прикрывал платок, завязанный по–пиратски. На ногах у управляющей были замшевые мокасины.

– Лина? – хрипло произнёс я. Даже скорее прошептал.

За время моего беспамятства произошли кое–какие изменения, а точнее – на мне появился амулет–переводчик.

Девушка услышала меня. Её губы искривились в злой усмешке:

– Файнаэльена Лойса из дома Пурпурного Шипа по прозвищу Чёрная Смерть.

Ко мне не сразу пришло понимание, что я уже слышал это имя и прозвище ранее. Прошла минута, прежде чем в тяжёлой голове родилась мысль–понимание–воспоминание.

– Хагха была права… и ты её убила за это.

– Права, да, – подтвердила эльфийка. – Но убила я её за другое. Эта человеческая подстилка отправила письмо своим соратникам, где упомянула про меня и попросила помощи в освобождении от рабской печати. Письмо я перехватила, но не уверена до сих пор, что то было одно. Пришлось девчонку прикончить и представить всё так, что во всём вина ошейника. Это оказалось совсем не сложно с её–то статусом чёрной рабыни. Удивительно, как шутят иногда боги: в одном месте очень далеко от своих домов сумели столкнуться два врага, которые знали друг друга. Да ещё враги, с которыми поступили их недоброжелатели одинаково, то есть, сделали бесправными безвольными рабынями…

– Как ты освободилась сама от кольца? Тебе кто–то помог? Ты сумела как–то обойти печать? – сквозь зубы спросил я, перебив её.

– Благодаря тебе, – девушка показала мне заколку из сундука, найденного в болоте. – Честно признаться, я боялась, что ты догадаешься про то, что эти украшения избавят меня от позорной печати. Я не смогла сдержаться и упомянула, что они лечат ауру, к которой и цепляется рабское заклинание. Но вы, иные, такие глупые. Ты даже не понял, что мне подарил.

– Почему ты не ушла сразу, как только избавилась от печати? Я же правильно понимаю, что на момент появления Хагхи ты уже не была рабыней и могла игнорировать мои приказы?

– Я хотела появиться дома не с позором, а с победой! – с каким–то пафосом произнесла собеседница. – Например, с сотней эльфийских жемчужин и жертвой для кровавого ритуала. Догадываешься, какую роль ты вскоре сыграешь, и чей череп окажется здесь? – она повела рукой в сторону кошмарного частокола.

– Эльфы приносят жертвы?

– Приходится. Наши мелорны нуждаются в крови сильных существ. Человеческих магов, шаманов орков, старых вампиров. Иначе они станут пожирать нас, эльфов. Эта наша сила и наша слабость…

– Файнаэльена Лойса!

Чей–то окрик оборвал девушку на полуслове, заставив её вздрогнуть и съёжиться.

С трудом повернув голову на звук, я увидел ещё одного эльфа. Это был высокий мужчина возрастом тридцать пять или сорок лет по человеческим меркам. Он был одет во что–то похожее на одеяние католических кардиналов, какими я себе их представляю. По крайней мере, нечто похожее я видел в советском кино про мушкетёров. Только цвет одежд был оливковый с какими–то сверкающими искрами. Длинные белоснежные волосы эльфа расплескались по его плечам. В левой руке он держал деревянный посох из тёмной древесины, на ладонь возвышающийся над головой владельца. Весь его вид испускал уверенность, властность, торжественность и силу.

– Простите меня, и’куэль, – тут же согнулась в низком поклоне Ли… Файнаэльена.

– Твоё время вышло, – произнёс эльф, потом отвернулся от девушки и шагнул к частоколу, в котором тут же появился проход. Только после этого эльфийка распрямилась и последовала за ним, бросив на меня мстительный и многообещающий взгляд. Спустя несколько секунд я вновь остался под мелорном в одиночестве. Частокол не только ограждал от взглядов, но и полностью отрезал все внешние звуки.

– Ещё посмотрим, кто тут станет кровавой жертвой, – совсем тихо прошептал я, бросив взгляд в сторону закрывшегося прохода. – Не того вы выбрали на роль агнца для заклания, длинноухие ублюдки.

Телом я всё так же не владел. Лишь кое–как мог шевелить головой, и то с большим трудом, да пользоваться худо–бедно речью. Общаться мне не с кем на данный момент, но подвижность челюстного аппарата была кстати.

– М–м–м, – я не сумел сдержать стона, когда левыми клыками прокусил себе кончик языка. До крови. – Фуки… уфафтые… ненафифу…

Рот стал наполняться кровью, но слишком медленно для моих целей, так как я не знал, когда моё одиночество вновь прервут. И потому пришлось опять кусать самого себя. Боль была страшная. Сознание мутилось, дважды я чуть не подавился и не проглотил кровь, которую собирал во рту для своего спасения.

– Пфе, пфе!

Я повернул голову набок и несколько раз плюнул кровью в резные фигурки, стараясь, чтобы красная жидкость полностью покрыла их.

– Пфе, пфе…

После второго захода я потерял сознание от напряжения. К счастью, пришёл в себя быстро и продолжил зачаровывать поделки неведомого мастера, созданных им из старых мёртвых корней мелорна.

Первой ожила одна из змеек. Вот только что была красивая фигурка, выглядевшая почти живой, и вдруг – стала таковой на самом деле.

– Ко мне… куфай, – прошепелявил я сквозь зубы, отдав приказ своему созданию. Змейка соскользнула с корня и спустя пару ударов сердца заползла мне на грудь, а потом вонзила мне в шею клыки, вырвав из меня стон и… пустив в мои вены яд.

Нет, я не сошёл с ума и не собирался покончить с жизнью столь хитрым способом. Просто голем, только что созданный мною, мог создавать яд полностью безопасный для меня и ужасно смертоносный для всех прочих. В моей крови яд голема превращался в сильнейший допинг и антидот от всех прочих ядов и зелий, растворенных во мне. Следующими ожили два жука с мощными челюстями. Правильного названия их «кусачек» я не знал, но вот у жуков–оленей на Земле почти такие же есть на морде. Вскоре яд–антидот стал действовать, возвращая моему телу подвижность. Я почувствовал, что могу шевелить пальцами на руках, да и двигать головой стало легче. Это помогло мне доплюнуть до самых дальних фигурок – бабочек и мелких птах с мелкими клювиками. Будь у меня полчаса в запасе и тогда я успел бы прийти в себя и освободиться от пут при помощи жуков. Увы, враги мне этого времени не дали.

Все фигурки, до которых сумел, кхм, доплюнуть, ожили, став моими големами. Таковых набралось целых семнадцать штук. Десять из них были бабочками и птицами, две змейками. Так же я обзавёлся одним зверьком, похожим на ласку внешним видом и размерами. Все прочие оказались различными жуками.

А потом в частоколе открылся проход, сквозь который к мелорну прошли шесть эльфов. Четверо мужчин и две женщины. В одной из эльфиек я узнал свою бывшую управляющую. Вся шестёрка была одета в нечто похожее на монашеские рясы белого цвета и не такие просторные, которые мне доводилось видеть в кино. Двое, мужчина и женщина, держали в правой руке по узкому кинжалу с матовым грязно–белым клинком. Было похоже, что оружие сделано из кости. Оставшаяся четвёрка обеими руками на уровни груди перед собой несла большие чаши. И чаши эти – из половинок черепов. Волосы у всех эльфов были распущены, и поверх них находился большой венок из крупных белых и светло–розовых цветков. По земле они ступали босыми ногами.

Как только все участники скорого ритуала прошли к мелорну, так проход в частоколе немедленно закрылся.