Текст книги "Сборник. Бездушный 1. Компиляция (СИ)"

Автор книги: Михаил Баковец

Глава 15

– Графиня, вы великолепно выглядите! Совсем как ваша тетушка во времена молодости, – пожилой франт учтиво поклонился и поцеловал ручку совсем юной девушке.

– Ах…

– Лаудр Хокх, – подсказал мужчина, правильно истолковав заминку собеседницы.

– Ах, господин Хокх, вы меня, право, засмущали, – потупилась молодая графиня.

– Ха-ха-ха, – засмеялся он. – А вот ваша тётушка внимания не обращала на мои комплименты. Называла то старым козлом, то вонючим гнолом.

– Что вы? Вы не шутите? – ахнула она. – Скажите, что пошутили, ну пожалуйста. Я помню тетушку такой милой и весёлой и никогда не слышала, чтобы она кого-то оскорбила.

– Простите мою бестактность, графиня, признаюсь, что я слегка приукрасил действительность, – улыбнулся он, демонстрируя крепкие крупные пожелтевшие от возраста зубы.

В этот момент к их паре подошёл лакей, который передал девушке записку. Та быстро прочитала, усмехнулась, и посмотрела на франта:

– Ой, господин Хокх, позволите мне оставить вас на несколько минут? У меня тут попросили совета мои новые знакомые и нужен он им очень срочно. Прямо даже не знаю, что у них там за спор вышел.

– Разумеется, графиня. Вы здесь хозяйка и вольны делать, что душе угодно. Я вас подожду вон на том балконе. Присоединитесь ко мне, если ваши друзья не сумеют уговорить вас остаться с ними.

– Разумеется, я вернусь, – с улыбкой пообещала она ему.

Зал девушка покинула лёгкой походкой, улыбаясь окружающим, отвечая короткими фразами на чужие вопросы. Почти также она шла по коридору, с любопытством смотря на гобелены на стенах и потолочные фрески, оценивая статуи мифических животных и фигуры воинов и воительниц. Но как только за ней закрылась дверь, сквозь которую та прошла в неприметную маленькую комнату, как улыбка и интерес сошли с её лица. Вместо них появилась злость и жёсткость.

Нажав несколькими пальцами на определённые точки на серебряной фигурке пегаса, стоящей на столе, она открыла потайной ход. Он вёл в самые глубокие подземелья графского замка, куда немногим слугам и знакомым девушки дозволялось попасть.

– Что тут у вас случилось, Рене? – со злостью спросила она молодого человека, одетого в дорогой чёрный и алый бархат с белыми шёлковыми лентами. На его пальце, как и на пальце девушки, находился перстень, изображающий паука.

– У вас случилось, – сказал он, сделав акцент на втором слове. – Мои люди перехватили кое-кого интересного и опасного для вас и нас. Пойдёмте, я вам их покажу.

– Опасного? – нахмурилась девушка.

– Пойдёмте, – повторил Рене.

Он привёл её в тюремный каземат, где на стенах висели в кандалах две зверодевушки и две обычных, человеческих тела. В данный момент они были без сознания.

– Какого демона они здесь делают? – ахнула графиня, мгновенно опознав несчастных.

– Мне бы тоже хотелось это знать, – поджав губы, сказал её спутник. – Мои люди едва успели их перехватить, когда девки вышли из подземного хода в замке. Если бы они столкнулись с тобой на виду у гостей – это была бы катастрофа для всех наших планов. И заодно конец нашим жизням, так как магистры ордена не простили бы никому из нас подобную ошибку.

Графиня молчала не меньше минуты, потом сказала:

– Ты знаешь, что их устранить было поручено одному из людей Арканда? Смазливый белокурый мальчик, который ещё сильно переживал за свою причёску и не носил шлем.

– Ческэн? Ты на что-то намекаешь? – нахмурился он, перейдя вслед за собеседницей на «ты».

– Ни на что я не намекаю. Просто говорю, кто виновен в том, что эти девки оказались здесь. А может, – она прищурилась, – кто-то в ордене решил сыграть свою игру против меня или тебя? А? Ты же за меня поручился перед всеми и если упаду я, то и ты разобьёшься вместе со мной.

– Я разберусь, – буркнул молодой человек. – Этих пока не убивай, может, придётся что-то узнать лично от них.

– Хорошо, – покладисто согласилась с ним девушка.

Мужчина ушёл, а графиня осталась одна в камере, восстанавливая душевное равновесие и мысленно скрипя зубами от злости на весь белый свет. С какой бы радостью она сейчас прикончила бы эту четвёрку низкородных служанок. Ей для этого достаточно только пожелать и мощный амулет на её пальце сделает всё остальное. Даже подберёт нужные чары и подсчитает их силу, чтобы убить настолько быстро или медленно, как того желает его владелица.

И вдруг она увидела нечто такое, отчего даже резко подалась вперёд.

– Серебряные ранги?! Но откуда, демоны меня подери? – удивлённо воскликнула она. – Как низкородные чернавки сумели встать вровень с дворянством? Неужели и в самом деле под меня копают недруги в ордене?

Она подобрала юбку и бегом вылетела из камеры. Не меньше часа ей понадобилось на то, чтобы найти средство, которое могло привести в чувство оглушённых магией служанок. А ещё палача, на тот случай, если девки решат держать язык за зубами.

– Госпожа! – в один голос счастливо закричали четыре девушки. – Вы целы? Мы так этому рады!

Графиня Мораз – ныне Ифллеса, а ранее Магда – сморщилась. Она представила, что бы случилось, если бы эта четвёрка так же её поприветствовала перед гостями. Многие просто не поняли бы, но другие, умеющие подмечать и анализировать, обязательно не оставили бы этот эпизод без своего внимания. Они стали бы копать и докопались, что старая графиня, скоропостижно скончавшаяся от застарелой и неизлечимой болезни, и её племянница это одно и то же лицо. Вечная привязка служанок на крови на служение ей стала бы самой главной уликой против благородной дамы. Кредиторы вновь стали бы требовать свои деньги, а кто-то другой заинтересовался бы таким преображением и чудесным излечением. Эти поползновения могли бы привести к ордену Феникса, скрывающегося ото всех вот уже не одно столетие. А его представители взялись бы решить данную проблему самым кардинальным способом: нет человека – нет проблем. И пусть убирать пришлось бы не одного – орденцам было плевать. Впрочем, и графине тоже, но не в случае, когда под эту жатву попадала и она сама.

– Тихо, – произнесла она.

– Слушаемся, госпожа Мораз.

– Что с вами случилось с того момента, когда мы… нас разлучили? Рассказывайте очень подробно, вспоминайте каждую минуту, каждое чужое слово и жест, – приказала она. – Я слушаю…

Когда на следующий день к ней пришёл с новостями Рене, то он был удивлён, увидев графиню в ярости, а пленниц в крайне плачевном состоянии.

– Что произошло? – поинтересовался он.

– То, что я не могу ничего понять. Эти чернавки были стального ранга, когда я отдала их Арканду. А теперь они серебряного! – последние слова девушка выкрикнула во весь голос, заставив собеседника сморщиться.

– Так спроси у них, как это случилось. Или они тебе не подчиняются? Неужели кто-то сумел сорвать магическую привязку на крови? – сказал он.

– Нет, не сумел. Но взял у них точно такую же клятву молчания. И эти твари, – графиня ткнула рукой в истерзанные девичьи тела на стене, – согласились её дать. Никакие мои запреты не помогли, они нарушили все указания и закладки. Такое можно сделать… нет, я не представляю даже этого. Я даже примерно не могу понять, кто это сделал!

– Подожди, не кричи так сильно, – молодой человек выставил в её сторону ладонь, – дай подумать… Хм… хм… хм… хм… Значит, они добровольно согласились поклясться неизвестному лицу или лицам, что сохранят в тайне его и то, зачем и как им подняли ранги.

– Да.

– Тогда ничего другого мне в голову не приходит как то, что он – ну, или они – воспользовался твоим именем. Наплёл им что-то про тебя, пообещал свести скорее, но в обмен на это они должны были поклясться в молчании.

– Вот даже как… – задумалась девушка, потом нехотя кивнула. – Пожалуй, что в этом я соглашусь с тобой, Рене. Кстати, ты узнал, почему их не убили и кто виноват в этом?

– Да, – он кивнул, – узнал. Ческэн проиграл в кости десять золотых одному из своих телохранителей и пообещал вернуть долг в этот же день. Но тут на него навесили задание избавиться от служанок так, чтобы никто их не нашёл. И он не придумал ничего лучше, как отправиться в Пайрон-Дидъ на рабский рынок. По дороге встретил работорговцев и продал твоих служанок им за три золотых каждую. До города работорговцев от нас очень большое расстояние, и никто в нашем королевстве не ведёт дела в той стороне. Вот потому-то он посчитал, что ничуть не нарушит приказ, если продаст девок в рабство.

– Из-за десяти золотых, проигранных в кости, этот кретин чуть не подставил всех нас под удар? – с подозрением посмотрела на парня аристократка. – Ты понимаешь, что в такое сложно поверить?

– Но это так, – пожал тот плечами.

– Я хочу, чтобы ты его наказал, – громким голосом потребовала графиня Мораз. – Мне нужна его голова, Рене!

– Не кричи, – жёстко пресёк её истерику парень. – Голову тебе никто не даст, ведь ты ещё в ордене ничего не значишь. Но его накажут.

– Как?

– Смерть, – коротко ответил ей Рене. – Он подставил весь орден. За такое только смерть.

– И даже Арканд его не спасёт? Мне показалось, что паренёк ему небезынтересен, – полюбопытствовала Ифллеса.

– Он его принимал в орден, поручился лично. И именно потому ему предстоит провести казнь. Таковы правила, – и недобро усмехнулся. – Точно так же казню тебя я, если ты серьёзно подведёшь нас всех.

Девушку передёрнуло, когда она поняла, что стоит рядом со своим возможным палачом.

– Ладно, это всё лирика, – продолжил Рене. – Теперь нужно разобраться с твоими служанками. Есть у меня знакомый умелец, кому по силам разрушить кровавую клятву.

– О-о! – графиня в изумлении широко распахнула глаза.

– Не всегда получается, правда, но попробовать стоит.

– Что от меня нужно? – деловито произнесла Ифллеса.

– Чтобы эти, – молодой человек указал на бессознательных жестоко избитых пленниц, – превратились в четыре окровавленных куска мяса, но при этом оставались живыми и могли говорить.

– За этим дело не постоит, – кровожадно улыбнулась Мораз. – Они тебе когда нужны в таком виде?

– Дня через… может… три, – прикинул что-то в уме её собеседник. – Да, дня через три нужный человек будет здесь.

Уже через несколько часов служанки узнали, что такое Ад. И проводником по его кругам стал новый графский палач. Это был мужчина среднего роста, но невероятно широкий в плечах и в меру пузатый. Его руки были толще, чем ноги у девушек, а пальцы были похожи на короткие охотничьи колбаски. В пыточную он вошёл в одном кожаном фартуке, надетом на голое тело и кожаных сандалиях.

– Повеселимся, красавицы? – осклабился он и провёл сальным взглядом по телам девушек, потом покачал головой. – Эк вас уделали-то, как же так неумело пороть-то можно? Небось, ещё и не сказали экзекутору ничего?

– Мы не можем сказать! – выкрикнула Каллиса. – Мы связаны кровавой клятвой!

– Вот с тебя, говорливая, мы и начнём, – подмигнул ей палач. Он подошёл к ней и легко, словно пучок трав снял связанную служанку с крюка, вбитого в стену. Потом небрежно кинул её на станок для растягивания, не обращая внимания на слабое сопротивление несчастной.

– Не надо, прошу вас, – со слезами стала умолять палача девушка. – Мы же всё равно ничего не скажем. Не потому, что не хотим, а просто не можем из-за клятвы.

Тот, не обращая внимания на мольбы, ловко привязывал ремнями её за щиколотки и запястья к станку.

– Ну, начнём, что ли, – пробормотал он и вставил рычаг в механизм. – Эка как тут застоялось-то всё. Давненько не пользовались, что ли?

Он приналёг на рычаг, заскрипели шестерни внутри станка, а за ними и его подвижные части, к которым была привязана несчастная.

– А-а-а! – дико взвыла та, почувствовав, что суставы вот-вот выскочат и начнут рваться связки.

– Чё кричишь-то, милая? – палач наклонился над ней. – Я ж ещё и не начинал. Сперва сладенького хочу попробовать, вот и разложил тебя, ху-ху-ху.

Его смех напоминал уханье филина и неприятно врезался в уши девушкам, которые с ужасом смотрели на свою подругу, растянутую на дыбе.

Между тем мужчина взял в руки небольшой нож и стал срезать окровавленные лохмотья, в которые превратилась одежда Каллисы после недавней экзекуции. Вскоре она лежала обнажённая, страдая от боли и стыда.

– Н-не надо, – всхлипнула она, когда огромная жёсткая пятерня коснулась её груди.

– Надо, милая, надо, – ответил тот. – Мне надо, – и с силой сжал пышную грудь, вызвав громкий крик боли её хозяйки. Следом он принялся крутить соски, оттягивать их и растирать между пальцев. При этом крики боли пленницы только раззадоривали его. – Кричи, кричи, красавица. Ты не представляешь, как сладко слышать твой голос.

Вволю поиздевавшись над грудями девушки, он опустил ладонь ниже, на её промежность и вновь сжал ладонь. Казалось, что он хочет смять девичий лобок, размозжить и оторвать его.

– А вот теперь приступим к самому сладкому, ху-ху-ху, – рассмеялся палач спустя несколько минут издевательств над самыми чувствительными и интимными частями тела служанки. Он скинул фартук, представ перед девушками в чём мать родила, и продемонстрировал огромный эрегированный член, тёмный от прилившей крови, и с блестящей каплей смазки, выступившей на головке.

– А-а-а! Не-ет! Прошу вас, не надо… умоляю…а-а!

В который раз в пыточной раздались отчаянные мольбы и жуткие крики боли несчастной. Но ничто не могло достучаться до чёрствого сердца палача. Он взгромоздился поверх девушки и резко вошёл в неё, буквально разрывая нежное девичье лоно своим огромным органом.

Каллиса испытала ужасные муки. Её внутренности горели огнём, тяжёлое тело насильника не давало дышать, растянутые руки и ноги от рывков готовы были оторваться. Она, то теряла сознание, то приходила в себя от боли. Когда мучитель оставил её в покое, она это даже и не сразу поняла.

– Ну вот, милые мои, немного развлеклись, ху-ху-ху, а теперь и за работку пора приниматься, – услышала она его голос, словно издалека. Следом запахло горящими углями, и залязгал металл.

Она хотела в очередной раз попросить о снисхождении, достучаться до сострадания мужчины, но сил у неё осталось только на то, чтобы издать слабый протяжный стон.

Глава 16

Ночью я проснулся от срабатывания охранных чар, которые я по привычке наложил вокруг своего имущества. Под ним я подразумеваю лошадей и женщин. Но именно сейчас активировались те, что установил в конюшне.

– Да, млина, что там ещё случилось? – прошипел я сквозь зубы, торопливо выбираясь из кровати и одеваясь.

– Санёк? – на меня вопросительно посмотрела Нимфа, с которой я делил ложе. А с пола – ну, не было в комнатушке, что нам досталась, других коек – глянула баребка.

– Чары сработали в конюшне. Хочу глянуть, что там. И вы тоже со мной, живо-живо.

Нека оделась даже быстрее, чем я, а вот негритянка время тянула или просто не проснулась до конца. В итоге дотянулась до того, что я её выгнал наружу с голыми сиськами.

На шум, который мы издавали, вышла эльфийка, которой досталась отдельная комната. Но завидовать там было нечему: чулан он и есть чулан, супертесный, без окон, с гамаком вместо кровати и пропахший мышиным дерьмом. А за ней показалась орчанка в одной ночной рубашке до середины бёдер, зато с короткой двухлезвийной секирой в руках.

– Вы чего? – хмуро поинтересовалась она.

– Охранные чары в конюшне сработали. Идём смотреть, – коротко пояснил я ей причину нашей ночной побудки.

– Мм? Я тогда с вами, – заявила она и первой направилась на выход из дома.

В конюшне всё было тихо, только одна из лошадей что-то с тихим хрустом пережёвывала. Вторая спала стоя и даже глаз не открыла в ответ на появление света магического шара.

– Здесь кровь, – нека указала на россыпь мелких тёмных пятен рядом с конским стойлом.

– Точно, она самая, – подтвердила орчанка и провела ладонью над кровавыми отметинами. Её рука едва заметно окуталась красноватым туманом. – Человеческая.

– Человеческая? – переспросил я. – Я подумал, что крыса какая-нибудь попала в пасть моей коняшке. Это какой же урод решил их украсть?

– Не ценят вас здесь, уважаемая Адлига, – заметила как бы между прочим эльфийка. – Ладно к нам отнеслись холодно. Но верх неуважения к своим соседям, когда к ним лезут воровать, пусть и чужие вещи.

Орчанка что-то прорычала себе под нос, резко развернулась, так, что подол ночной сорочки всколыхнулся, открывая вид на голые тугие ягодицы, и быстрым шагом вышла из конюшни. Чуть позже за ней отправился я со своим бабьим батальоном, перед этим обновив сторожевые чары и добавив парочку боевых, которые убить не убьют – местных высокоуровневых жителей уж точно, но порядком доставят неприятных моментов нарушителю границы.

На этом ночное происшествие не закончилось. В полдень ко мне заявилась целая делегация из местных жителей. Шесть мужиков, среди которых был староста и две женщины. Буквально сходу, едва увидев меня, они вывалили обвинения, что я повинен в тяжёлой травме одного из сельчан.

– Какого хрена? – возмутился я. – Вы пьяные, что ли?

– Вот, – один из мужиков протянул в мою сторону правую руку с замотанной окровавленной тряпицей кистью.

– Что – вот?! Убери от меня свою лапу, – разозлился я.

– Твоя лошадь отгрызла мне пальцы ночью. Рана не заживает, и лекарка не может ничего с ней сделать!

– Вылечи моего мужа, чужак! – заголосила одна из пришедших бабёнок. – Вылечи и убирайся из нашей деревни, душегуб проклятый.

– Так вот какая сука хотела украсть мою лошадь, – осклабился я и со злой радостью посмотрел на раненого. – Ну, здравствуй, хер бровастый. Как расплачиваться будешь?

– Ч-чего? – опешил он. – Платить?!

– Ага. Золотой за попытку украсть моё имущество. Золотой за то, чтобы я осмотрел рану. И по золотому за каждый палец.

На несколько секунд воцарилась тишина. Деревенские были в шоке от моих слов. А я ждал их реакции. Почему-то страха не было совсем. С этой группой я легко справлюсь даже один, несмотря на все их уровни. Мой ранг развития целительской магии намного превышает возможности их защитных амулетов и личные силы. Они у меня дристать начнут от любого шага, а потом крепко заснут. И парализация подействует, и расслабление-анестезия, во время которых всё тело противников перестаёт им подчиняться. Тем более, стоят они кучно, то есть, попадут под одно площадное заклинание.

– Так вот кто имеет наглость ночью забираться на моё подворье и красть то, что ему не принадлежит, – раздался за моей спиной голос хозяйки дома.

Обернувшись, я увидел, что вышла к нам она в полном боевом снаряжении в виде тяжёлых лат, покрытых устрашающими шипами там, где те не станут мешаться владельцу. В одной руке она держала клинок, похожий на туристический топорик-сучкорез из моего мира, только увеличенный раза в четыре. В другой сжимала внушительный стальной овальный щит с небольшой выемкой под оружие в правой руке. Например, для копья или длинного меча. Забрало на шлеме было выполнено в форме оскаленной клыкастой морды какого-то зверя.

При виде Адлиги толпа попятилась прочь со двора. Никто из них больше не вспоминал о претензиях ко мне. Орчанка неторопливо шагала на них, держа свой ужасный тесак на плече и иногда двигая им по доспеху, вызывая противный скрежет, пробирающий до самых печёнок.

Стоило гостям оказаться на улице, как женщины из их числа подняли визг. К ним присоединился староста, который обрушил на орчанку волну критики, обвинений, увещеваний и скрытых угроз. В ответ та воткнула в землю своё оружие, прислонила к колену щит, сняла двумя руками шлем и… смачно плюнула в мужчину.

– А-а?.. – прервал тот своё выступление и опустил взгляд себе на грудь, где по кожаной жилетке стекала чужая слюна.

– Пошёл на хер, вонючий шпрых! – рявкнула на него клыкастая девушка, возвращая шлем на место и беря в руки щит с тесаком.

На этом конфликт оказался исчерпан. Деревенские поспешили ретироваться, пока разъярённая орчанка не пустила в ход оружие.

Уже дома у нас с хозяевами состоялся разговор по поводу случившегося.

– Вам нужно уходить прямо сегодня, – заявила нам Адлига. – Местные сейчас на эмоциях, остаток дня будут кипеть от гнева, ругаться и поносить вас со мной. А завтра уже составят план, как от вас избавиться. И я вам уже не смогу помочь.

– И ничего сделать нельзя? Может, есть группа деревенских, которая не любит старосту и его прихлебателей, а? – поинтересовался я.

– Ты хочешь устроить переворот? – догадалась та и, получив мой утвердительный кивок в ответ, отрицательно помотала головой. – Есть такие, но договориться с ними так быстро не выйдет. Будь месяц в запасе, тогда шанс провернуть подобный вариант имелся бы.

– Хреново, – с досадой сказал я. – Я думал набрать припасов, нанять проводника, узнать побольше про местных монстров. Да и эти, – я мотнул головой в сторону окна, подразумевая жителей деревни, – запросто устроят погоню.

– Я проведу вас по тайной тропе мимо основных путей. Не весь путь, правда, так как мне нужно будет вернуться домой до темноты.

– И сколько останется до безопасного места?

– Часа четыре до аванпоста на реке. Там минимум один раз в день проходит караван в Парьер. Это самый крупный город в этих землях, остальные поселения похожи на эту деревню и посёлки чуть крупнее. Хутора не считаю, они исчезают и появляются новые по дюжине в год.

– Нам бы припасов ещё, – напомнила эльфийка.

Орчанка недружелюбно посмотрела на представительницу расы, с которой её народ испокон веков на ножах, и перевела взгляд на меня.

– Кое-что вам дам я. Но на многое не рассчитывайте, так как у меня небольшие запасы.

У меня мелькнула мысль в обмен на припасы и сопровождение до аванпоста поднять ей ранг до серебряного, но потом решил, что это не дело. Не столько было жалко тратить такой ценный ресурс, сколько опасался раскрыть свои возможности. Орчанка мне никто, сейчас просто наши интересы совпали и потому на пару играем против деревенских: я хочу спастись от них, а она по каким-то своим причинам их позлить. Какую бы сильную клятву она мне ни дала (и даст ли вообще), всегда имеется небольшой шанс, что сумеет её обойти и сдать меня. Или продать обо мне информацию. Или же деревенские свяжут одно с другим и донесут до кого следует эту инфу. Так что, обойдётся Адлига без повышения ранга. Как минимум до нашей следующей встречи, если такая состоится однажды.

– У нас есть немного денег, – сказал я. – Заплатим за припасы. Можно самое-самое простое и дешёвое, главное, чтобы не было порченым.

– Хорошо, я попробую пройтись по знакомым, с кем у нашей семьи отношения более-менее ровные, – пообещала орчанка. – Авось получится прикупить у них продуктов.

– Ещё телегу бы, а?

– Насчёт этого точно нет. Не смогу найти за столь короткий срок повозку.

– Жа-аль, – протянул я и вздохнул с сожалением. – Ну, хоть что-то. Ладно, самки, быстро собираемся…

Не прошло и часа, как наш отряд покинул деревню. Провожали нас взгляды в большей мере злые и завистливые. Вот только мне было непонятно, с чем всё-таки связаны последние? Может, так глазели на моих девок, особенно на эльфийку и желали её заполучить в свои потные ладошки? Или всё же зависть связана с лошадьми, ради которых кое-кто не погнушался забраться ночью на чужое подворье?

На лошадях висели мешки с провиантом для животных и людей, тьфу, то есть, нас. Тут из чистых хомосапиенсов только я один. Уже баребка не совсем человек, так как по слухам в далёкой родне этого народа затесались инородцы. А остальные и вовсе никаких корней с человечеством не имеют. Большая часть припасов – это ячмень и овёс. Меньшая – крупы, сухари и чуть-чуть вяленого мяса, твёрдого, что твоя фанера. Большего получить в деревне нам не удалось. Перед тем, как уйти с подворья Сонэка и Адлиги, я на всех наложил привычную пачку чар и благословений.

Едва только наш отряд скрылся от чужих взглядов в лесу, как я призвал двух лисов и столько же соколов и немедленно отправил их на разведку.

– Хм, ты же говорил, что целитель? Откуда тогда такие способности к призыву? – немедленно заинтересовалась орчанка.

– Ты мой уровень знаешь?

– Нет. Я не вижу ни уровня, ни имени.

– Так вот, кроме него ты ещё многого не знаешь про меня, – отрезал я.

Та в ответ нахмурилась и недобро посмотрела, но ничего говорить не стала. Когда она ушла вперёд, рядом со мной оказалась Ваннэса и совсем тихо произнесла:

– Думаешь, полезно злить единственного проводника в таких опасных местах?

– Если она дура, то хоть зли, хоть не зли, но всё равно найдёт к чему придраться. А умная поймёт, что нефига совать свой длинный нос, куда не следует.

– Ну-ну… – хмыкнула эльфийка.

Орчанка вела нас нехоженой дорогой по лесу. Не знаю, что она подразумевала под тропой, но ничего на неё похожего я в упор не наблюдал. Мы пёрли оврагами, балками, перешли трижды через ручей, при этом извазюкались в жирной липкой грязи до колен. Хорошо ещё, что светлые благословления не только дают бодрость и силы, но и заменяют химчистку с умыванием.

– Здесь мы расстанемся, – сообщила нам орчанка спустя пять часов после выхода из деревни. – Держите путь вон на тот холм, где большая проплешина среди деревьев на склоне, – проводница указала на холм километрах в восьми от опушки леса, на которой мы остановились. – Поднимитесь на его вершину и посмотрите влево – там увидите одинокую скалу с раздвоенной вершиной. Её некоторые охотники называют Вилкой Демона. Идите точно на неё. Примерно за тысячу шагов до скалы путь вам перекроет широкий ручей. Он вытекает из реки, на которой стоит аванпост, к которому вам нужно добраться за остаток светового дня. Идите сначала вверх по течению ручья, а потом по течению реки. Самый опасный маршрут – ручей. Рядом с ним в кустах и в зарослях тростника могут отдыхать опасные хищники. Советую передохнуть перед дорогой.

– А далеко идти? – поинтересовался я и уточнил. – По времени.

– Часа четыре с небольшим, если будете поддерживать тот же темп, что и по лесу.

– Угу, спасибо, – поблагодарил я её за всё – за ответ и помощь в качестве проводника, после чего повернулся к своим спутницам. – Принимаем порцию магии и вперёд мои козочки, будете дальше прыгать, как и до этого. Отдохнём на посту у реки. Адлига, давай я тебя первую… хех, оприходую.

Невольно в голову закрались пошлые мысли, когда стоял рядом с проводницей и накладывал на ту благословения и укрепляющие чары. Вспомнился её вид в ночной рубашке и тугая попка. Захотелось оценить её мастерство в постели и исследовать каждый сантиметр орочьего тела. Грудь у неё тоже была лучше всяческих похвал. Тонкая ткань рубашки ночью её почти не скрывала.

«Купить себе, что ли, такую же рабыню? – подумалось мне. – И прокачать её так, чтобы превратить вот в такую Адлигу?».

Дальше нас путь лежал по, наверное, равнине, на которой там и тут торчали небольшие рощицы и отдельные редкие деревья. Казалось бы, по ней идти будет проще и быстрее, чем по дремучему лесу. Ан нет, действительно – это только казалось. Высокая густая трава затрудняла движение. Часто попадались цепкие плети ползучих растений, которые хватали нас за одежду, стреножили и вызывали сплошной мат (по крайней мере, у меня). А уж различные кочки, муравейники, кротовьи кучки и чёрт знает что ещё, бесили всех нас без исключения. Даже, кажется, нашу тягловую скотинку. Но лошади хотя бы постоянно хватали пастями растения и быстро сжирали их, что должно было хоть как-то им скрасить тяготы дороги. Меня же и девушек с трудностями пути не могло ничего примирить. Дошло до того, что пришлось сделать небольшой привал, перекинуть груз с одной коняги на другую, а на освободившееся место посадить Ваннэсу. Эта первоуровневая эльфийка мгновенно выбивалась из сил, несмотря на всю мою магическую поддержку. И только после этого наша скорость существенно увеличилась.

– Стоп! Легли все, – резко остановился я и окриком остановил девушек, после чего присел на одно колено, почти полностью скрывшись в высокой траве.

Из всей троицы только эльфийка среагировала мгновенно: соскочила с конского крупа и скрылась в буйном разнотравье. Шоколадка и Нимфадора несколько секунд тупили, что твои блондинки на экзамене по вождению.

– Спрятались нах! – рявкнул я на эту парочку, которая решила высмотреть что-то вдалеке, замеченное мной. Ладно чернокожая баребка выделывается, но как может так поступать опытная – если ей верить – авантюристка?

И только после этого ушастая и черная упали в траву.

Причина моей тревоги заключалась в том, что на вершине холма, к которому мы держим путь, один сокол увидел нечто подозрительное. Больше всего это было похоже на блеск начищенных доспехов, оружия или подзорной трубы. И там было движение, то есть, блестел не кусок кварца какого-нибудь или лужица воды в ямке, глубоком травяном листе и так далее. К сожалению, из-за низких уровней питомцев и навыка магии у меня самого видеть что-то их глазами я не мог. Эта способность откроется на более старших ступенях.

– Скорее всего, там засада, – сообщил я спутницам и, не удержавшись, жёстко высказался в адрес нашей проводницы. – Как бы, не эта сучка зубастая нас на неё вывела!

– Сколько и кто? – спросила эльфийка.

– Не знаю. Сокол что-то подозрительное увидел. Увы, но у меня навык слабый и я не могу ничего увидеть сам через птицу. Остаётся довольствоваться смутными образами.

– Обойдём стороной?

– А смысл? – пожал я плечами. – С этого холма да на этой равнине нас будет видно, как прыщ на голой жопе.

– Назад пойдём?

– А если Адлига нас ждёт в лесу?

– И что нам делать тогда?

– Атаковать, – заявил я под недоумёнными взглядами девушек. – Что так смотрите?

– Если там деревенские, то они все выше нас по уровню намного. Они сильнее, быстрее и живучее. В общем, они нас сметут и не заметят даже, что мы стояли у них на пути.

– Я бил и опаснее врагов. Тем более, не собираюсь переть буром. Дурак я что ли?! План такой…

Если за нами и в самом деле сейчас наблюдали с далёкого холма, то видели такую картину: группа резко остановилась и спряталась в траве, где тихушничала не меньше десяти минут, после чего продолжила свой путь, приняв вправо от холма. На самом деле, там, в группе, стало на двух членов отряда меньше: меня и неку. Благодаря магии иллюзий я снял с неё и себя копии, которые сейчас сидели на лошадях. По-другому не получалось, так как первый уровень не позволял создать иллюзорные дубли с возможности имитации теми жизнедеятельности. А так сидят двое на лошадях и сидят, чего ещё-то? Конягам вообще на «седоков» было наплевать, так как те не имеют веса. Возможно, вблизи подмену раскусили бы на раз, но не с расстояния в несколько километров.

Пока одни отвлекали наблюдателей в засаде на холме, я с авантюристкой под чарами скрытности во все лопатки чесал по прямой к врагам. Пусть мои заклинания всего лишь первого уровня, но благодаря неким факторам, про которые я сам не был в курсе, они работали очень долго. Благословение, усиление, повышение тонуса и ещё несколько бафов помогали нашей парочке мчаться вперёд, как на крыльях.