сообщить о нарушении
Текущая страница: 61 (всего у книги 132 страниц)
Общие бани, которые им показала Найрин, лепились к самому боку скалы, внутренние помещения были глубоко вырублены в толще камня. Рядом находилась и огромная поленница дров, протянувшаяся на несколько десятков метров под широким навесом, и чуть дальше – колодец, на дне которого, очень далеко внизу, посверкивала вода. Едальня оказалась высоким строением с двускатной крышей, от которого по воздуху плыли ароматы готовящейся еды. Рада втянула носом запах и с удовольствием отметила, что узнает баранину и хлеб, которые пахли совсем так же, как и дома. Ну, или почти также. Во всяком случае, пряного запаха специй, которыми все сдабривали вельды, здесь совсем не чувствовалось.
Навстречу им попадались другие анай, занимающиеся обычной поденной работой. Рада обратила внимание на двух широкоплечих женщин, которые бок о бок тащили по снегу салазки, загруженные какими-то продолговатыми предметами, накрытыми сверху промасленной бумагой. Несмотря на внушительную мускулатуру, обе женщины шли тяжело, глубоко увязая в снегу, а в салазках слегка позвякивало. Одна из них вскинула голову и взглянула на Раду. Лоб ее перетягивал тонкий плетеный шнур, каким в Мелонии перевязывали волосы кузнецы, да и мелкие шрамы на широченных ладонях подсказывали Раде, что эти двое – мастера работы с огнем и раскаленным металлом, а на салазках болванки для ковки оружия. Ритмичные удары молота слышались откуда-то очень издалека, ветер лишь иногда доносил этот звук, когда пускался гулять меж строений становища. Видимо, кузница располагалась на окраине поселения.
Глаза Рады обшаривали идущих навстречу женщин с оружием. Пока она сумела разглядеть только пять видов оружия, какими анай пользовались в бою: луки, мечи, катаны, ножи и какие-то странные копья с насаженными на длинное древко заточенными с одной стороны клинками. Эти копья походили на алебарды, что использовала королевская стража Мелонии для охраны покоев высших сановников, но все же, были несколько иными. И всех женщин, что носили оружие, объединяло одно: мягкая пружинистая походка зверя, уверенность в себе и четкая выверенность каждого движения, которая могла говорить лишь об очень высоком мастерстве владения оружием. Да так оно, судя по всему, и было. Просто для глаз Рады все это выглядело странно. Среди наемниц Мелонии женщин было мало, а с мечами они чаще всего смотрелись словно коровы под седлом, а если и нет, то до исполненной силы сдержанности анай им было очень далеко.
- Зрячая, а какая численность у вашей армии? – негромко поинтересовалась она, оглядываясь по сторонам и пытаясь хотя бы на глаз подсчитать количество воинов в становище Сол. Похоже было, что их гораздо меньше, чем не воинов.
- После Великой Войны клан до сих пор не восстановился, - негромко отозвалась та, ведя их по тропе прочь от едальни и Дома Дочерей, все ближе к серому боку горы, закрывающему полнеба. – Сейчас Воинов у нас около семи тысяч, но подрастающее поколение почти поголовно мечтает обрить виски и повторить подвиг своей царицы, так что, вполне возможно, через пару лет мы сможем достичь обычной численности в пятнадцать – двадцать тысяч Воинов Каэрос. А коли уж с вельдами теперь мир, то лет через двадцать, возможно, нам придется начинать строить новые становища и распахивать новые земли, чтобы прокормить всю эту ораву. – Найрин вдруг грустно хмыкнула и покачала головой. – Только вряд ли у нас есть это время. Лэйк сказала, что вы прошли Семь Преград и запечатали Черный Источник. Никогда еще никто со стороны Западного Этлана не приходил в земли анай, а значит, Грозная посылает нам перемены. И коли так, то совсем скоро начнется Танец Хаоса.
- Скоро, зрячая, - кивнула Рада, хмуря брови. – Не хотела приносить вам дурных вестей, но мой сын, Провидец, уже предсказал скорое начало Танца.
- Ну что ж, с другой стороны, это и к лучшему, - задумчиво проговорила нимфа. – Пройдет еще десять лет, и только маленькая горстка ветеранов будет помнить, как тяжела и страшна была Великая Война. А через двадцать лет молодые горячие головы захотят начать новую межклановую рознь, раз уж с вельдами мир. Или попробуют спровоцировать на сражение самих вельдов по старой памяти. Мы всегда были народом, живущим войной, нам не слишком-то легко дается мир.
- Почему так, зрячая? – спросила Лиара, с интересом поглядывая на нимфу. – Ведь вы же женщины. Женщины не так склонны к насилию, как мужчины.
- Насчет этого я ничего не могу ответить тебе, Лиара, потому что я просто не знаю, как живут мужчины в ваших краях, - легко пожала плечами Найрин. – Что же касается анай, то война у нас в крови. С войны и началась история нашего народа, которую, я думаю, вы уже знаете. После падения Кренена царица Крол привела нас в эти земли, которые тоже пришлось отвоевывать у суровой природы и сальвагов, что жили здесь когда-то. Потом появились корты, и в бесконечных стычках с ними сила анай оттачивалась, словно добрый клинок под точильным камнем. Только даже самый лучший клинок рано или поздно ржавеет, если за ним не ухаживать. – Она грустно улыбнулась. – Сегодня эти дети живут без страха за свою жизнь, потому что война закончилась. Но в их крови поет Огненная, и рано или поздно Она заставит их захотеть ощутить яростную песню войны. И все снова начнется так, как и было до Великой Войны.
- Эта Огненная, о которой вы говорите. Кто она? – искорка прищурилась.
- Огненная? – Найрин вдруг улыбнулась сама себе, и в глазах ее заплясало что-то, чему Рада не смогла бы дать названия. Что-то первобытно-живое, опасное и вольное. – Роксана Огненная, Дочь Великой Мани Эрен, прародительница клана Каэрос, проезжающая по небу со Своим пылающим щитом в руках. – Она указала вверх, и Рада едва не обожгла роговицы, когда ослепительные лучи зимнего солнца брызнули в глаза. – Роксана в крови всех Каэрос, кипящая будто смола. Но больше всего Ее в молодой царице Лэйк.
- Это ваша Богиня? – допытывалась Лиара. – Сколько у вас богов?
- Их всего пятеро, Лиара, - спокойно отозвалась Найрин, причем ее тон подразумевал, что для нее лично больше никаких богов и во всем мире не существует. – Великая Мани Эрен, Прародительница всего сущего, и четыре Ее Дочери, Небесные Сестры: Роксана Огненная, Аленна Милосердная, Реагрес Смешливая и Артрена Хлебородная. Каждая – стихия, из которых состоит энергия Источников, что сотворила мир. Каждая – живое олицетворение одного из мировых начал. Анай чтут всех Их вместе, но у каждого из четырех кланов – своя Богиня. Каэрос чтут Роксану, и им одним Она дает свое особое благословение.
- Огонь, с помощью которого вы зажигаете свет? – предположила искорка.
- Это и не только, - кивнула головой нимфа. – Крылья, с помощью которых мы можем летать. Тепло для наших домов, яростную силу нашего оружия. И кое-что еще. – Ее ладонь коснулась груди, а взгляд стал теплым. – Вот здесь, самое сокровенное, что есть у анай. Дар Богини в нашей груди.
- Что это? – прищурилась Рада, чувствуя, как у нее самой между ребер колотится и колотится маленькая золотая птичка.
- Я не знаю, как объяснить это словами, - улыбнулась она. – Это похоже на биение крыльев бабочки на ветру. Это мощнее, чем камнепад, рушащийся с горы…
- Золотое, будто солнце, пылающее и потрескивающее, как его лучи, - договорила за нее Рада, чувствуя, как от удивления почти что лишается дара речи, видя, как точно так же вытягивается лицо Найрин при взгляде на нее. – Похожее на волнение, но не оно. Звонкое, как песня, неугасимое пламя.
Шаги Найрин замедлились, а потом она и вовсе остановилась. Во всей позе ее сквозило удивление, напряжение, словно у лани, которая почуяла в воздухе резкий запах хищника. Слегка нагнув голову, нимфа разглядывала их обеих, и под ее ресницами в зеленых глазах дрожало странное пламя. Сначала Рада подумала, что это солнце искрится на снегу и отражается в ее глазах, но уже через несколько мгновений поняла, что это не так.
- Откуда вы знаете, каково это? – в голосе Найрин звучала настороженность. – Никто, кроме тех, кто был рожден среди анай или испил из Источника Рождения, не может чувствовать этого.
- Мы почувствовали это задолго до того, как упали в Источник! - выпалила Лиара, отчаянно вглядываясь в лицо Найрин. Смотрела она так, будто прямо сейчас нимфа спасала ее от смерти или подавала воды после нестерпимой жажды. Впрочем, Рада поняла, что и сама глаз не может оторвать от нимфы. Ты так долго хотела, чтобы кто-нибудь объяснил тебе, что происходит с тобой. Похоже, время пришло.
- Упали в Источник? – глаза Найрин буквально полезли на лоб. – В какой Источник?
- В Черный Источник, - быстро ответила Рада. Она не стала упоминать об этом при Лэйк и главах сообществ, чтобы не возникло вопросов, почему так вышло. Рассказывать об этом не слишком-то хотелось. – Так получилось, что мы обе нырнули в него с головой.
- Грозная!.. – выдохнула Найрин, глядя на них так, будто только что разглядела. Брови ее тревожно сошлись к переносице. – Расскажите мне все, это может быть очень, очень важно! Когда появился Дар Огненной у вас в груди? Когда это произошло в точности?
Рада постаралась припомнить. Она совершенно точно была уверена, что где-то между Латром и Алькаранком впервые ощутила это биение. Уже после того, как Лиара начала учить ее слушать мир.
- Месяца три-четыре тому назад, но точнее я сказать не могу, - проговорила она, хмурясь. – Мы только-только встретились, искорка… то есть Лиара учила меня слушать мир, растворяться в нем, погружаясь в него сознанием, как делают Первопришедшие. Я этого никогда раньше не умела.
- А потом, уже после Алькаранка, оно раскрылось, помнишь? – Лиара настойчиво взглянула в лицо Рады. – Там, на корабле, когда ты сражалась с Сагаиром, и пламя охватило твою кожу…
- Пламя? – резко спросила Найрин. – Ты загорелась?
- Да, - неловко кивнула Рада. Сама она не слишком хорошо помнила все это, то есть помнила, но для этого нужно было полностью расслабиться, прогнать все мысли, и тогда память раскрывалась перед ней золотым бутоном. – Я тогда очень долго просидела взаперти в трюме, он бил меня. – Вспоминать об этом было не слишком приятно, а рассказывать хотелось и того меньше, но Найрин смотрела пронзительно, словно сокол, выискивающий жертву с огромной высоты. – Одним словом, мне казалось, что надежды уже никакой нет. И что-то во мне переменилось, и пришло… понимание. Не знаю, как правильно описать. – Она со вздохом провела рукой по волосам. – Это просто приходит в какой-то момент, понимаешь? Как огненные руки, что ложатся мне на плечи, и кто-то встает за спиной с пылающими глазами. Я ничего не делаю, ровным счетом ничего, а этот кто-то берет меня в свои ладони и ведет. И все преграды рушатся в пыль под его взглядом, все отступает прочь, остается лишь бесконечная сила этих рук и воля, что течет через меня.
- Роксана… - прошептала Найрин вмиг посиневшими губами. Глаза ее были огромными, как плошки. Рада не поняла, просто ли это выдох удивления или имя Богини, которым она называла того, кто помогал Раде в самые тяжелые минуты.
- Я не раз видела это, - закивала Лиара. – Как будто за спиной Рады стоит женщина с огненными глазами и молнией-копьем в руке. Иногда приходят и другие.
- Другие? – нимфа медленно повернулась к искорке, и священный трепет был в ее взоре.
- Да, - проговорила Лиара, и голос ее стал отстраненным, а глаза смотрели куда-то внутрь. – Я видела смеющуюся молодую женщину с серебристыми будто снег глазами и волосами цвета меда. На сияющих крыльях она носилась меж облаков. И еще – синеокую и задумчивую с волосами, будто вода. А последняя была очень доброй, такой доброй, что хотелось свернуться у нее на коленях клубочком и спать. И руки у нее пахли хлебом и домашним очагом, а глаза – будто первая трава по весне. – Искорка заморгала, и взгляд у нее прояснился. Она с ожиданием заглянула в лицо нимфы. – Скажи, Найрин, кто они? Что все это значит?
Нимфа только переводила взгляд с одной из них на другую, и по ее глазам невозможно было понять, о чем она думает. Рада затопталась на снегу, неосознанно потерев грудь, где золотое пламя ревело и взвивалось все выше и выше, будто пытаясь заставить ее задохнуться. Вот только Рада точно знала, что задохнется лишь в том случае, если это пламя хотя бы на миг погаснет.
Наконец Найрин справилась с первым потрясением, взгляд ее обрел прежнее спокойствие, хоть в нем все еще стоял невысказанный вопрос. Помолчав, она медленно проговорила, тщательно подбирая слова:
- В вашей груди открылся дар Небесных Сестер, которым раньше Они награждали лишь Своих дочерей от крови анай или тех, кто касался Источника Их силы. Неважно, что тому причиной: ваша встреча или тяжелые испытания, выпавшие на вашу долю. Но никогда еще не бывало, чтобы Небесные Сестры коснулись кого-то вне Данарских Гор. Может, конечно, мы просто не знали об этом, ведь живем очень замкнуто… - она покачала головой, на лице ее было написано сомнение.
- С нами путешествовал Черный Жрец Кай, и он сказал, что это – новое, - проговорила Лиара, с жадностью глядя на нимфу. – Я долго рассказывала ему о том, что чувствую, и он сказал, что никогда ни о чем подобном не слышал. А он очень долго живет на свете и много знает о природе Источников.
- Естественно, - кивнула нимфа. – Долгое время считалось, что Небесные Сестры – выдумка обезумевшей царицы Крол, что Их просто не существует. До тех пор, пока мы с Лэйк и Эрис не доказали обратное. Так что просто невозможно, чтобы кто-то еще за пределами Данарских гор знал о Небесных Сестрах.
- А эти женщины, которых я видела, это они? – настаивала Лиара.
Найрин взглянула на нее долгим взглядом.
- Они. Ты описала Их достаточно точно, чтобы узнать каждую. И рассказать тебе о том, как Они выглядят, не мог никто, так что я верю тебе. Значит, вы находитесь под особым покровительством Небесных Сестер, и Роксана не просто так привела вас сюда.
- Мы пришли, чтобы учиться, - твердо ответила Рада. – Нам было несколько откровений, из которых мы поняли ничтожно мало.
- Что, например? – прищурилась нимфа.
- Кровавое колесо смерти, - ответила искорка, и на этот раз глаза Найрин уже совершенно точно полезли из орбит, а от ее собранности и спокойствия не осталось и следа. – Мы видели, что оно должно быть сломано. И еще золотую искру, разделившуюся на две части, которая падает с огромной высоты вниз. Мы думаем, это значит будущее для народов всего мира. Возможно даже… - она на миг запнулась и взглянула на Раду, ища поддержки. Та мягко пожала ее ладонь, и искорка договорила: – Возможно, это значит, что настанет время бессмертия для всех народов. Не мнимого бессмертия эльфов, которое может оборвать любая стрела или клинок, но иного бессмертия для всех. Иного мира.
- Роксана Пресветлая! – губы Найрин дрожали, а голос был едва слышен. – Я вижу волю Твою, Яростная, и я подчиняюсь ей!..
Видя ее потрясение, Рада немного приободрилась. По крайней мере, нимфа не сочла их умалишенными, несущими какую-то околесицу. Да и глаза у нее были такие, будто она сама думала о чем-то подобном и теперь, слыша это от других, убеждалась в правоте своей собственной догадки. Потому Рада взглянула на нее и уверенно проговорила:
- Мы пришли сюда затем, чтобы узнать у вас, как достичь того, что нам открылось. Как сделать так, чтобы изменить это тело и привести в него Великую Мать. Напрямую. – Для большей наглядности она ущипнула на глазах Найрин собственную руку. – Прямо в эту материю, понимаешь? Вы должны нам сказать об этом, вы должны это знать!
Лиара рядом с ней горячо закивала, жадно глядя на нимфу. А та вдруг только горько рассмеялась, хоть золотые искры в ее глазах с каждой секундой разгорались все ярче и ярче, превращаясь в пламя лесного пожара. Раде на миг подумалось, что у нее силы духа едва ли не столько же, сколько и у Лэйк, если не побольше. Просто сила эта скрывалась под бархатной тканью ее спокойствия, самоконтроля и мягкости, в то время, как у Лэйк была обнажена, будто холодная сталь.
- Мы думали, вы нам это расскажете! – в голосе нимфы звучала горечь, но губы улыбались. – Мне было видение в тот момент, когда мы сражались в последней битве Великой Войны. Я видела четырех женщин, в телах которых придут на землю Небесные Сестры. Придут, чтобы принести этот новый мир, бессмертие, о котором ты говоришь. Учитывая все, что вы рассказали мне о том, что с вами случилось, вполне возможно, что одна из вас, или даже обе – две из этих четырех.
Под Радой дрогнули ноги, и теперь она уже широко открытыми глазами воззрилась на Найрин, не зная, что и сказать ей. Точно такой же вид был и у Лиары, с открытым ртом рассматривающей нимфу. Та же, наоборот, как-то собралась после первого потрясения и проговорила:
