сообщить о нарушении
Текущая страница: 111 (всего у книги 132 страниц)
Самыми интересными из них для самой Лиары были Раэрн, которые с завидной регулярностью наведывались в Рощу и проводили в ней примерно столько же времени, сколько и в своих становищах. В Сол она успела наслушаться от своих подружек о том, насколько сильно Раэрн отличаются от остальных кланов, об их еще более диковинных и странных обычаях и традициях, чем у других анай. Теперь ей было особенно любопытно поглядеть на них, когда Рей и Ная ей все уши об этом прожужжали. Правда, пока еще они с Радой не видели Дочерей Земли; на время празднования Дня Солнца Великая Царица настоятельно рекомендовала им отправиться по домам, иначе в Роще стало бы слишком тесно. Но скоро Раэрн должны были вернуться, и Лиара с любопытством гадала, какими же они окажутся.
Одно она поняла совершенно точно: в Роще происходило что-то странное, совсем несвойственное народу анай. Не только воздух, пропитанный насквозь силой и почти сочащийся ей, будто соты медом, здесь все было другим, хоть немного, но отличалось от становища Сол и земель Каэрос.
Во-первых, ощущение. Странное, непонятное ощущение еще большей свободы, если это только можно было себе вообразить, чем в том же Сол. Здесь не было такого невероятного количества запретов и правил, здесь не действовали девять десятых всех обычаев, что соблюдались среди анай, и прежде всего потому, что Рощу населяли выходцы из всех кланов, и чтобы они не вцепились в глотки друг другу, приходилось поддерживать нейтралитет и взаимное уважение. И, конечно же, убрать все камни преткновения, которые могли высечь искру.
Той заметной разницы, что наблюдалась у Каэрос между Воинами и Ремесленницами, здесь не было. По сути, они отличались между собой только наличием или отсутствием оружия на поясе или за спиной. Ну, еще Воины иногда тренировались на открытом пятачке в стороне от селения, отрабатывая удары и связки, соревнуясь в мастерстве. Но делали они это не так часто, как те же Каэрос, и скорее, ради собственного развлечения, чем в целях обучения чему-то новому.
Большую часть времени Воины и Ремесленницы посвящали становищу. Роща строилась и расширялась, работы было невпроворот, и каждые лишние руки ценились на вес золота. Строились новые дома для желающих временно пожить в Роще – на открытом месте возле храма Небесных Сестер. В стороне, укрытое за высокими криптомериями, на скале раскинулось поселение постоянных обитателей Рощи. Эти жилища ничем не отличались от тех, что Лиара видела в Сол: крохотные фасады, лепящиеся к скале на головокружительной высоте, за которыми скрывались выдолбленные в скале жилые помещения. Издали они походили на ласточкины гнезда или домики каких-то невиданных птичек. Лишь по вечерам, когда тьма укрывала своими широкими крыльями Рощу Великой Мани, становились заметны россыпи огоньков на склонах гор, будто светлячки, подмигивающие из темноты.
Поселения требовали дорог, по которым к ним будут подвозиться строительные материалы и грузы. Необходимы были колодцы с питьевой водой, бани и хозяйственные постройки. Нужно было где-то хранить дрова, припасенные на холодные зимы, нужно было эти самые дрова где-то рубить и привозить на телегах в Рощу, а для этого кто-то должен был построить телеги, кто-то должен был ухаживать за волами, что будут тащить те самые телеги. А волам требовалась пища, как и людям.
Лиаре оставалось только гадать, как Великая Царица и Держащая Щит успевают координировать деятельность такого огромного поселения, следить за всем, быть в курсе всего. В Сол Лэйк с Саирой тоже целыми днями были заняты делами клана, но Сол стояло на одном месте уже пару тысяч лет, и им приходилось решать ежедневные задачи, возникающие перед ними повсеместно вопросы снабжения, судебные тяжбы и прочее. Здесь же все строилось с нуля, и работы было столько, что закачаешься.
По приказу Тиены окрестные долины, ранее считавшиеся сакральными, а потому неприкосновенными, распахали под сады, в которых трудились все те же Раэрн, вызывавшиеся помогать в обустройстве Рощи Великой Мани. Там растили хлеб и овощи, там пасли многочисленные стада крупного и мелкого рогатого скота, и в Роще теперь было свое мясо, молоко, хлеб. Лаэрт, разведывающие окружающие горы, сообщили о большом месторождении черного масла или крови земли, как его здесь называли, и Тиена приказала начать разработку месторождения, а следом за этим и производство ароматических масел и красок для тканей. Несколько сотен Ремесленниц Нуэргос, сменявшиеся каждые полгода, целыми днями ткали и ткали полотно, чтобы не только одеть всех обитателей Рощи, население которой увеличивалось буквально с каждым новым месяцем, но и предоставить часть продукции на продажу. Странное дело, но выяснилось, что лошадники-корты с жадностью скупают произведенную анай ткань, меняя ее на изделия из кожи и металла, продукты, шкуры и шерсть…
Странно было видеть, как буквально на глазах самой Лиары Роща превращается из крохотного поселения в настоящий город, находящийся на полном самообеспечении, способный вести торговлю и поддерживать дипломатические отношения с миром, город, которым руководили всего двое, так бесконечно похожие чем-то друг на друга, столь гармонично дополняющие друг друга, что представить одну без другой было просто невозможно. Даже за эту неделю, что Лиара с Радой пробыли в Роще, сюда уже прибыло несколько десятков сестер, выказавших желание остаться подле Великой Царицы. Для них уже строили жилье и подыскивали работу.
Ощутив, что мысли унесли ее слишком далеко в сторону от теплых рук Рады, Лиара поерзала, устраиваясь поудобнее рядом с ней. Как же хорошо было лежать под одним одеялом на неширокой кровати в уголке маленького дома, срубленного из сосновых бревен. Как же хорошо было делить эту простоту, это бесконечную красоту каждого мгновения поровну с ней.
Тень от какого-то деревца с резной листвой слегка дрожала под едва слышным ветерком, шевелилась на фоне расчерченного квадрата лунного света на полу. Лениво шевельнулась занавеска, мазнув самым краешком по столу. Соловей заливался, словно безумный, выводя одну трель за другой.
- Рада, а пойдем, погуляем? – вдруг вскинула голову Лиара, чувствуя, как губы сами собой растягиваются в смущенную улыбку. – Я знаю, тебе может показаться, что мне неймется по ночам…
- Ох, кошечка моя, мне нравится, когда тебе неймется, - мягко улыбнулась рядом Рада. – С чем бы это ни было связано. И, в общем-то, я тоже спать еще не хочу, так что почему бы и нет?
Они оделись и вышли вдвоем в теплую тихую ночь. Лиара даже не сдержала вздоха наслаждения, закрывая глаза и раскидывая руки в стороны, позволяя ночному ветру обнимать ее со всех сторон, пропитывать каждую пору ее тела. В прохладе ночи и тишине была особенная манящая красота и Тайна, от которой у Лиары внутри все буквально звенело и рассыпалось разноцветными искрами.
На миг Рада остановилась на пороге, вглядываясь в ночь. Вид у нее был, как у охотящегося зверя, что слушал ветер или вынюхивал добычу. Лиара перетаптывалась на месте внизу ступеней, такая легкая, такая нетерпеливая. Сейчас ей казалось, что ее тело весит не больше прозрачного лепестка жасмина, что медленно сыпались с веток невысокого куста, словно крупные снежинки ложась на темную землю. Казалось, налетит порыв ветра, подхватит ее в свою ладонь и унесет далеко-далеко, забросит на ледяные верхушки гор, закрутит над ущельями, которым нет дна, долинами, которые ни разу не видели ничьи глаза. Ей хотелось смеяться. Или плакать. И то, и другое казалось одинаковым сейчас.
Пустые улицы становища вовсе не выглядели покинутыми или необжитыми. У некоторых крылечек горели маленькие подвесные фонарики, заливая сработанные из сосновых досок ступеньки разноцветными мазками света. Лиара поспрашивала об этом Иштум, и та пояснила, что так принято у Раэрн. Когда в доме обитает беременная женщина, над крыльцом вывешивают маленький фонарик с разноцветными стеклышками, чтобы он охранял порог, не пускал в дом злые силы, сообщал всем и каждому, что здесь затеплилась новая жизнь. Фонарики были четырехгранными, а цвет стеклышек выбирали сами будущие матери по собственному желанию.
Словно отвечая крошечным ярким точкам фонарей, горели в небе над ними звезды. Рада вскинула голову, глядя туда, и в ее лице Лиаре почудилось что-то новое. Раньше она такого не видела в нем, раньше это было эльфийское лицо с глазами-солнцами, в котором не было ничего от эльфов. Теперь же все стало иначе.
Серебряные блики звездного света концентрировались на дне глаз Рады и слегка отсвечивали, едва различимыми капельками собравшись на ее ресницах. Лиара видела это своим новым взглядом – одновременно и обычным, и эльфийским зрением. После того, как был сломлен ее блок, Рада все больше и больше становилось эльфийкой, хоть сама ничего не делала ради этого и, возможно, даже не замечала происходящих с ней изменений. А Лиара смотрела на нее и думала о том, к лучшему ли приведут эти изменения? Что еще изменится в ней, когда она осознает наконец свое бессмертие?
Этот вопрос в последнее время начал беспокоить ее, и день ото дня беспокойство становилось все сильнее. В жилах Рады текла та же самая кровь, что и в жилах Алеора, и в ней дожидался своего часа Тваугебир. Да, сама Рада не могла использовать эту силу и превращаться в монстра, но его влияние, тем не менее, отравляло ее кровь. И пока эльфийская сила Рады была заблокирована в этой крови самим Сагаиром, проклятье рода Стальвов тоже было лишено силы. Изменится ли что-то сейчас, когда блок пал? Быть может, к Раде тоже придет вечная замкнутость и плохо сдерживая ярость, которой до самого края был полон Алеор?
Неужели ты действительно веришь в это? Веришь, чувствуя, как прямо между твоих ребер пульсирует ее золотое сердце? И не стыдно тебе так думать?
Лиара решительно прогнала все свои сомнения и тихонько спросила у застывшей на ступенях лестницы Рады:
- Пройдемся к реке?
- Пойдем, - кивнула та в ответ.
Ночь была пронизанной бледным сиянием луны, а оттого вовсе не такой темной, как обычно в этот предрассветный час. Пронзенный насквозь тонкими нитями лунного света низвергался с головокружительной высоты водопад. Вода казалась то ли тонким кружевом, сплетенным самыми умелыми руками неведомой мастерицы, то ли прозрачной шалью на обнаженных плечах опьяненной иллиумом Жрицы. Капли падали и падали на обточенные терпеливыми прикосновениями камни внизу, разбивались о них в мареве брызг и тумана, что расползался над долиной. Мелкая водяная взвесь под лунным светом приглушенно светилась, и это было так красиво, что Лиара забыла, как дышать.
Держась за руки, они медленно шагали вдвоем по самой кромке реки. Под ногами постукивали друг о друга белоснежные гладкие голыши, напитанные солью, обточенные водой за бескрайнюю толщу времени. Река, тихо плеская, уносила свои воды вдаль, плавно изгибаясь и исчезая за длинными ветвями плакучей ивы, что полоскались в воде. У Лиары перед глазами все кружилось, и на миг ей привиделось, что это молодая женщина, изящная, стройная и тоненькая, что присела у воды и тянет руку к ее поверхности, а ее длинные кудри полощут волны, и лунный свет вплетает в них нежными пальцами золотых ночных светлячков.
- Я… я что-то вижу, - вдруг тихо проговорила Рада, и Лиара с трудом вынырнула из захлестнувших ее образов, выбралась на поверхность из плавленых волн силы, что пропитывали здесь все, растекались повсюду. Почему-то к ночи эти волны она ощущала острее, видела гораздо ярче, а на дневном свету они бледнели, как рассветный туман.
- Что ты видишь, радость моя? – тихонько спросила Лиара, изо всех сил стараясь сосредоточиться на разговоре с Радой и не дать видениям и образам увлечь себя прочь.
Почему-то в последнее время ей все больше казалось, что нет почти никакой разницы между явью и грезами, в которые она вступала по ночам. Или эта грань слишком тонка, чтобы отследить, где заканчивается физический мир, а начинается мир энергий? Или просто здесь, в этом неописуемом месте, законы бытия уже были немного другими?
- Я вижу… - Рада замялась, щурясь в пространство перед собой. Вид у нее был одновременно сосредоточенный и донельзя удивленный. – Серебристое сияние, - чуть погодя все-таки сказала она. – Оно разливается вокруг. Раньше мне казалось, что это звездный свет, но сегодня все как будто ярче, чем обычно.
- Какое оно? – Лиара с затаенной радостью взглянула на нее. Пусть сама расскажет, сама опишет, хоть Лиара и без этого прекрасно знала, как все выглядит теперь для глаз Рады. Но она должна была сама понять и описать разницу, чтобы это переживание стало постоянным. Чтобы ее внутреннее око привыкало к тому, как выглядит мир на самом деле.
- Серебристый свет, будто все предметы – крохотные светильники, накрытые сверху абажурами, - заговорила Рада, оглядываясь вокруг. Лиара тихонько улыбнулась. Сама она подобрала бы другую метафору, но Рада все равно оставалась самой собой. И хвала Тебе за это, Великая Мани! Тем временем Рада продолжила: - Еще я вижу разноцветные волны. Как будто радуга, которая все время меняется, перетекает, цвета смешиваются…
- Замечательно, - ободряюще сжала ее ладонь Лиара. – А еще?
- А еще я вижу… - Рада прищурилась, а потом вдруг резко остановилась на месте и замерла, огромными глазами глядя вперед. – Какую-то бхару! – выпалила она, хлопая глазами, и Лиара, не сводящая с нее глаз, недоверчиво переспросила:
- Что?
Вид у Рады был до того сбитый с толку, что она тоже взглянула вперед и буквально вздрогнула. Прямо перед ними стояло существо. Точнее, не стояло, а висело в воздухе на высоте не больше ладони над землей. Вся его фигура была прозрачной, розово-золотой и светящейся, словно наливной бочок персика, напитавшийся солнцем. Узкие плечи, тонкие плети рук и ног, едва намеченные, почти невидимые. Когда глаз пытался проследить за их очертаниями, голова начинала кружиться, и Лиара лишь краешком глаза смогла смотреть на тело существа. Оно было укутано в золотую дымку, словно вместо одежды натянуло на себя тонкие перьевые облака, впитавшие рассветное солнце. А еще все его тело испещряли серебристые узоры, как будто виноградная лоза, разросшаяся и украшающая его угловатые черты. Существо было невысоким, едва ли по плечо самой Лиаре, и казалось удивительно легким: вот сейчас подует ветер, подхватит его и унесет прочь. А самым странным были его глаза.
Огромные, гораздо больше, чем подошли бы к такому узкому вытянутому лицу и тщедушному телу, прозрачные и чуть выпуклые, со зрачками, в которых перетекали те же золотые волны, те же переливы силы, что и во всем окружающем. Лиара смотрела в его глаза и терялась, отрывалась от собственного тела, уходила все дальше, дальше, в полную звезд бесконечную тьму, в переливы световых волн между мирами, которые делали свой первый вздох, и теми, что в последний раз закрывали глаза-солнца, чтобы никогда уже не видеть нового рассвета.
Существо моргнуло, и Лиара рывком вернулась обратно в тело, дрогнув с ног до головы. Она испытывала такое глубочайшее удивление, что забыла, как дышать или как говорить. Она только смотрела, смотрела во все глаза. Существо моргнуло еще раз, а затем медленно и плавно скользнуло прочь, к высоким пушистым криптомериям в стороне от водопада. Еще несколько секунд золотой силуэт виднелся среди длинных ивовых кос, а затем и вовсе исчез.
- Что это?.. – Рада не договорила, с очумелым видом таращась в ту сторону, где исчез дух.
- Это нойя, - прозвучал рядом знакомый мягкий голос, и Лиара повернула голову. Держащая Щит стояла в двух шагах от них возле воды, с мягкой улыбкой на губах глядя вслед ускользнувшему существу. Все ее тело светилось, почти как у него, и глазам Лиары стало больно. Казалось, что в груди Держащей Щит спрятано самое настоящее солнце, и его свет пробивается изнутри сквозь ее тело, окрашивая его в золотисто-розовый цвет, а из глаз вырывались почти что золотые пульсары, смотреть на которые было больно. – Я призвала его из вечного сна, чтобы он помог восстановить Рощу.
- Нойя … - повторила Лиара. Это название тронуло что-то в памяти, что-то очень древнее, слышанное ею так давно, едва ли не в другой жизни. И из этой глубины всплыл и перевод с эльфийского языка. – Играющий со светом.
- Да, Играющий со светом, - улыбнулась Эрис. Золотые пульсары глаз испускали тысячи мельчайших пылинок, что разлетались вокруг, подпитывая скользящие над землей волны силы. Словно стайки светлячков вылетали из зрачков Эрис, и это выглядело так странно, что Лиара даже не сразу сообразила, что вспомнила, кто такой нойя. Но Рада уже опередила ее.
- Постойте, нойя? – удивленно спросила она, глядя во все глаза на Держащую Щит. - Те самые? Духи деревьев, что помогали Первопришедшим на заре мира выращивать леса? Те, что обрекшись плотью, в конце концов, стали нимфами?
- Да, - вновь кивнула Эрис. Так просто, будто речь шла вовсе не о чуде из чудес, которого мир не знал уже долгие тысячелетия. Не об ожившей сказке, одной из самых красивых и древних сказок мира.
