сообщить о нарушении
Текущая страница: 82 (всего у книги 132 страниц)
- Как волосы, скрученные, сплетенные вместе, так же и вы будете одним целым, - нараспев забормотала надтреснутым высоким голосом Старейшая ведьма, бросая косичку в огонь. - Пред Очами Богини, в Ее пламени, станете вы сплетенными, скрученными, едиными, и сгорите с Ней, когда придет ваше время!
Кажется, будто прямо сейчас они на самом деле благословили нас, связав нашу судьбу. Рада взглянула на искорку, чувствуя, как любовь переполняет ее грудь, задыхаясь от нежности, которой горели обращенные на нее бездонные глаза Лиары. Кудряшки ее теперь было совсем короткими и смешно топорщились в стороны, открыв взгляду слегка оттопыренные ушки. Кажется, будто это и есть наша свадьба. Самая настоящая, гораздо более красивая, чем все, что я только могла представить.
- Поднимитесь, Младшие Сестры Каэрос!
Поддерживая искорку, Рада поднялась во весь рост, вдыхая терпкий запах сосен, снега, зимы с едва слышной ноткой паленой шерсти, с которой Роксана приняла ее жертву. Все я отдаю Тебе, Огненная. Все, что только есть у меня.
Ей казалось, что теперь церемония кончилась, но Лэйк вновь заговорила, и ее низкий голос звучал тихо и напряженно:
- Сейчас вы находитесь пред Ее Очами, и именно Она оценивает вас, рассматривает вас и выбирает тех, кто однажды станет Ее любимицами. Вы уже заплатили цену, отдав Ей свою память и прошлое, ушедшее вместе с вашими волосами. Теперь вы должны принести Ей то, что есть вы, отдать Ей свое тело.
Рада заморгала, удивленно глядя на Лэйк. Об этом их никто не предупреждал, и она просто не знала, что произойдет дальше. Что значит: отдать тело? Какой-то символический ритуал?
- Вы никогда и никому не расскажите о том, что случится, когда Она дотронется до вас. Вы никогда не будете хвалиться этим, гордиться этим или кичиться этим. Как мани гладит свое дитя, так и Роксана обнимет вас в первый раз, благословляя на ваше будущее.
Лэйк отступила на шаг назад, стоя теперь на самом краю пламени и протягивая руку к костру. Способные Слышать запели странную песню, единственную песню со словами, которую Рада здесь пока что слышала:
- Прими, о Мани, Дочерей Своих! Прими к Своим рукам, к Своим стопам!..
Песня барабанов и скрипок вновь зазвучала громче, настойчивее. А Рада все не понимала, что ей надо делать, рассеяно глядя то на Лэйк, то на такую же сбитую с толку искорку.
- Шаг вперед, Младшие Сестры! – приказала Лэйк. – Погрузите левую руку в огонь в знак того, что отдаете себя Ей!
Рада вздрогнула. Не этого она ожидала. Она-то думала, что ритуал будет символическим, как эта штука с косичкой. Два перепуганных огромных глаза искорки поднялись на нее, но Лэйк неумолимо указывала им обеим на костер. Твердо кивнула Найрин из-за ее спины, подняв левую руку и закатав рукав на ней, чтобы видны были татуировки пламени. Рада сглотнула. Раз нимфа смогла это сделать, сделаю и я. И ничего страшного со мной не случится.
Сжимая в правой ладони долор, она шагнула вперед. Огонь дышал раскаленным жаром, но отчего-то сейчас Раде не было больно. Она сделала еще один шаг, и рядом с ней точно также двигалась искорка. Теперь пламя ревело прямо возле ее лица, пламя выше человеческого роста на громадном кострище из толстенных сучьев. И угли раскатывались в стороны от него, самые настоящие угли, только жара не было. Или его просто не было для Рады? Ведь снег вокруг костра широко протаял, оголив прошлогодние пожухлые травы, мелкие камешки и сухие листья.
Выручай, Огненная! Больше не сомневаясь, Рада погрузила левую руку в огонь, прямо по самое плечо.
Золотой свет на миг ослепил ее, напитав все тело, тот самый золотой свет и мягкое прикосновение радости, что всего какие-то минуты назад окружали ее во время медитации. Рада дышала, дышала ими, чувствуя, как все тело, будто губка, впитывает эту силу, пьет ее жадно, никак не может напиться и молит дать еще и еще. Как в тот миг, когда впервые Великая Мани позволила ей ощутить Свои руки.
Вокруг был лишь свет и еще что-то. Рада сощурилась, пытаясь понять, что это. Какая-то фигура танцевала в огне впереди, огромная, сильная, высокая, будто горы, и от нее распространялись невыносимые волны силы. Забыв, как дышать, Рада видела рыжий ворох кудрей, больше похожих на языки огня, два пламенника глаз, молнию в протянутой к ней навстречу руке. А потом два огненных крыла обхватили ее со всех сторон, и все в один миг кончилось.
Рада ощутила, что сидит на сухой земле возле самого костра, который продолжал реветь, взметая высоко вверх свои языки. Сырой ветер холодил ее стриженую голову, колени ощущали колкие камушки сквозь тонкую ткань штанов. В уши ворвалась торжествующая песня скрипок, барабанов и флейт, крики анай, странные тягучие песни Способных Слышать. Она обернулась к искорке, сидящей рядом с ней с потерянным видом. Искорка вытянула перед собой левую руку и смотрела, смотрела на нее во все глаза. Рукав ее куртки обгорел до самого плеча и чернел обугленным краем. На руке от ладони до локтя виднелся ставший частью кожи узор из алых языков пламени. Они пульсировали изнутри светом, будто уголья, на глазах затухая и превращаясь в рисунок, точно такой же, как и у всех остальных анай. А еще выше, на предплечье, чернел символ анай – четыре закрученные посолонь капли в кругу, острыми концами наружу.
Не понимая, что только что произошло, Рада поднесла обе свои руки к глазам. В одной был зажат долор, другую, рукав на которой тоже сгорел до самого плеча, украшали огненные символы. Еще несколько секунд Рада во все глаза смотрела на свои татуировки, а потом выдохнула, поняв, что уже очень давно не дышит. И обернулась к Лиаре.
Искорка смеялась, и по щекам ее текли слезы.
- Мы смогли, Рада! Мы смогли! – звонко вскрикнула она, бросилась Раде на шею и обняла ее так крепко, что дух захватило. Ее сладкий запах заполнил ноздри Рады, смешавшись с ароматом смолы, гор, сырого ветра. И это было хорошо.
- Что ж, Рада, придется тебе все-таки надеть форменную куртку, - негромко хмыкнула стоящая рядом с ней Торн. – Твоя-то сгорела.
- Придется, - тихо повторила Рада, улыбаясь всей собой и утыкаясь лицом в остриженные, торчащие неровным ежиком во все стороны кудряшки искорки. – И хвала Роксане за это!
========== Глава 37. Утро праздника ==========
За окнами было еще темно, они с Саирой встали задолго до рассвета, чтобы успеть собраться и начать подготовку к празднованию дня равноденствия. Он отмечался не так шумно, как День Солнца или Ночь Зимы, однако в этот день все четыре Небесных Сестры по легенде встречались за одним столом и праздновали начало светлой половины года, время Роксаны, когда Она поднималась на небо со Своим огненным щитом и оставалась там большую часть суток. В этот день было принято просить друг у друга прощения, решать старые споры, забывать обиды. Праздник отмечался всеми кланами, и лишь Лаэрт придавали ему чуть меньшее значение, чем все остальные. Ровно также Каэрос не слишком шумно праздновали и осеннее равноденствие, когда на небе начинала править Аленна Милосердная со Своим щитом. Пока еще изменения, пришедшие в их жизнь после войны и реформ Великой Царицы, не слишком смогли поколебать сложившееся за тысячи лет положение дел.
Лэйк зевнула до хруста в челюстях, прихлебывая из чашки крепкий черный чай. Обычно она вставала чуть позже, хоть и все равно до света, и тело пока что отказывалось просыпаться полностью, храня в себе вялость и теплые объятия сна. Призывно пахла каша, обильно сдобренная кусками мяса, но она еще недостаточно проснулась, чтобы по-настоящему захотеть есть.
Напротив точно также сонно ковырялась в своей тарелке Саира. Ее черные косички, которые она наотрез отказалась сбривать, заявив, что это никоим образом не мешает ей быть Каэрос, сейчас были стянуты в толстый хвост на затылке, отчего ее крючковатый нос еще сильнее выделялся на бледном лице. В приглушенном свете чаши Роксаны и отсветов из жерла печи, в которой они только что разогревали завтрак, на ее лицо ложились тени, подчеркивая мягкость ее щек, красивый абрис губ, упрямый подбородок, брови с резким изломом. И черные глаза, такие глубокие, что каждый раз Лэйк, глядя в них, думала, что однажды утонет в ночной тьме двух этих горных озер и уже никогда не сможет выбраться.
Лэйк в который раз уже залюбовалась, чувствуя, как в груди мерно и гулко бьется сердце. Прошло восемь лет, как они делили на двоих маленький домик на склоне горы и долг перед кланом, каждую ночь и каждый день, каждую радость и печаль. А она все никак не могла насмотреться, наглядеться на свою Богами суженую, яростную, вольную, словно горные ветра, никому не подчиняющуюся соколицу.
Саира тоже зевнула, прикрыв рот кулаком, покосилась на темное небо за окнами.
- И чего вам вечно надо подниматься в такую рань? – заворчала она, недовольно хмурясь в чашку с чаем. – Будто Небесных Сестер так сильно радуют заспанные опухшие со сна длинные морды Дочерей Огня.
- Роксана привечает тех, кто встречает свет Ее щита, - негромко отозвалась Лэйк, ухмыляясь под нос.
Саира продолжала без конца ворчать и жаловаться на обычаи Каэрос, но с каждым днем становилась все больше и больше одной из них. Она уже не могла терпеть прилюдного проявления чувств, косилась на тех, кто забывал, входя в помещение, кланяться огню Роксаны, и рычала от ярости, когда молодые Дочери, прибывшие в становища Каэрос по Обмену из других кланов, начинали артачиться и не принимали правил и обрядов, бытовавших среди Дочерей Огня. Да и на Магару в последние недели косилась с явным подозрением, не слишком-то стремясь с ней расшаркиваться. Может, помнила о том, как яростно Магара торговалась перед тем, как отдать ее Лэйк. Может, просто отстаивала интересы Лэйк, как делала всегда, что бы ни происходило.
Она верна мне будто волчица. Красивая, опасная, дурная, правда, но самая необходимая на свете.
- Ага, - деланно скривилась Саира. – А всех остальных не привечает. Вот они и мучаются, бедненькие, с таким трудом терпят все это.
Вздохнув, Лэйк отхлебнула чаю. А еще Саира всегда держала свое слово. На свадьбе восемь лет назад, давая Лэйк обычные по такому случаю клятвы верности, Саира с очаровательной улыбкой присовокупила обещание, что Лэйк никогда не будет с ней скучно. И оказалась права, скучно с ней уж точно не было, ни минуты.
- Что тебя на самом деле беспокоит, Саира? – негромко спросила она, внимательно оглядывая жену и втягивая носом ее запах: раздраженный, сонный и при этом странно неуверенный.
Та только поморщилась, не отрывая взгляда от своей чашки.
- Волчата. Мари вчера сообщила мне крайне кислым тоном, что они задираются к остальным сестрам и уже поколотили дочерей Исайи за то, что они стащили у них во время обеда сладости вместе со старшими девочками.
- Дети всегда дерутся, Саира, - спокойно пожала плечами Лэйк. – Мы с Эрис без перерыва клубком катались. А если не с ней, то с Торн.
- Лэйк, - Саира выразительно взглянула на нее. – Девочки Исайи старше их на два года и гораздо сильнее. Мари говорит, что волчата покусали их, причем до крови, изрядно всех при этом перепугав.
Лэйк спрятала улыбку в кружке с чаем. Волчата, как нежно прозвала их Саира, росли совершенно дикими и неуправляемыми. Только Саира и могла успокоить их и заставить слушаться, в ее присутствии они ходили как шелковые. Но стоило ей отвернуться, как они вновь сцеплялись в дерущийся клубок и уносились куда-то на поиски новых приключений, общаясь при этом на выдуманной языке, который кроме них двоих никто не понимал. И Саира отказывалась признавать, что характером волчата пошли в нее, а вовсе не в Лэйк.
- Ну и что ты ухмыляешься? – сердито взглянула на нее Саира, разглядев-таки улыбку на лице Лэйк. – Если они уже сейчас начинают кусаться и скалить зубы, то это может означать, что однажды в них откроется твоя волчья кровь. И что мы тогда будем делать с двумя неуправляемыми сальвагами?
- Не откроется, Саира, - спокойно ответила Лэйк. – Моя кровь передастся только детям, которых я выношу.
- Ты передала ее и мне, помнишь? – глаза жены сузились. – Причем без моего согласия. Это могло повлиять.
- Это не повлияло, Саира, - покачала головой Лэйк. – И ты сама прекрасно это знаешь. Они получили от тебя только здоровье и выносливость, больше ничего. Не беспокойся. Ничего дурного не случится ни с ними самими, ни с окружающими их Дочерьми. А девки Исайи сами напросились, знали ведь, с кем связываются, когда яблоки таскали. Ничего страшного, наставят друг другу тумаков и успокоятся, в следующий раз умнее будут.
- Некоторым это не помогает, - Саира выразительно стрельнула в Лэйк глазами и поковырялась ложкой в миске с кашей.
Пропустив мимо ушей колкость, Лэйк втянула носом ее запах. Тревожность из него так никуда и не исчезла, лишь усилившись за последние несколько минут.
- Есть что-то еще, что тебя тревожит, горлинка, – мягко проговорила Лэйк, отставляя в сторону чашку. – Я же чувствую, дело не только в волчатах.
- Ненавижу, когда ты это делаешь, - проворчала Саира, бросив на нее хмурый взгляд, но все-таки нехотя проговорила: - Магара. Я не понимаю, что ей надо.
- Никто не понимает, - мрачно отозвалась Лэйк.
И это была абсолютная правда. Прошло уже пару недель с того дня, как Магара заявилась в становище Сол вместе с Великой Царицей и Держащей Щит, и если последние две, быстро завершив все дела, отбыли в Рощу Великой Мани, то Магара, кажется, никуда не спешила. Больше того, она расхаживала по становищу с таким видом, будто и вовсе не собиралась отсюда уезжать. Проводила половину дня на Плацу, тренируясь с разведчицами, по вечерам пила с ними в Казармах, с удовольствием заливая в глотку ашвил, которым Лэйк вынуждена была ее угощать. Все свои дела с Лэйк она решила уже в самом начале, сразу по прибытии в Сол, когда они договорились о новых Дочерях для Обмена на грядущий год, о некоторых спорных моментах торговли и совместном ремонте пограничных фортов, многие из которых так и не были восстановлены после войны. Теперь, после провозглашения Великой Царицей мира между кланами, эти форты больше не использовались по прямому назначению, превратившись в своеобразные рыночные площади для товаров, текущих из земель Каэрос в земли Лаэрт и обратно. Однако сложно было, даже несмотря на все произошедшее восемь лет назад, очень сложно было привыкнуть к тому, что военные форты в пограничье с Лаэрт больше не будут выполнять функции оборонительных сооружений, и что гарнизон их теперь укомплектован Ремесленницами, а не Воинами. Там уже даже начали строиться самые настоящие дома, начали рождаться первые дети, причем у некоторых из них родители были разных кланов. Лэйк чувствовала, что это к лучшему, но привыкнуть к переменам все еще было сложно.
Что же касается Магары, то покончив со всеми делами и обсуждениями, она дружески улыбнулась Лэйк и заявила, что хотела бы погостить в Сол до дня равноденствия, а может, и чуточку дольше.
- Чтобы наши Дочери друг друга ножечками не щекотали, нам с тобой, моя одноглазая очаровательная нимфа, надо научиться претворяться лучшими друзьями, - широко оскалившись, заявила ей Магара и похлопала ее по плечу. – Так что стой поближе ко мне и улыбайся пошире. Можешь даже иногда обнимать меня, если уж совсем приспичит, я в обиде не останусь.
Лэйк скорее хотелось удавить ее собственным ремнем, но она только кивала в ответ и выдавливала кривую ухмылку, которая должна была сойти за дружескую. Глядя на ее лицо, главы сообществ стремились убраться как можно дальше, с глаз долой.
И Магара, эта проклятая бхара, действительно изо всех сил делала вид, что гостит в Сол просто так, демонстрируя всем свое расположение к Каэрос. Она не задиралась, была со всеми крайне любезна, активно дружилась с кем только могла, и чем энергичнее она это делала, тем быстрее росло подозрение Лэйк. Что на самом деле надо было царице Лаэрт в Сол? Что она здесь вынюхивала? Лэйк уже буквально вывернула себе мозги наизнанку, пытаясь это понять, сорвала весь нос, пытаясь вынюхать запах ее эмоций, но пока еще все было тщетно.
Вот и сейчас, тяжело вздохнув, она потерла ладонью лицо и проговорила:
- Понятия не имею, что нужно от нас этой бхаре. Еще немного, и я действительно начну верить, что она прилетела сюда в гости, повидать нас и не более того.
- И сделаешь именно то, чего ждет Магара, - стрельнула в нее пронзительным взглядом жена. - Она только этого и добивается, чтобы все расслабились и потеряли бдительность. Ты же знаешь это.
- Знаю, - кивнула Лэйк. – Но зачем она здесь? Если бы ей что-то надо было бы, она бы давно об этом сказала или хотя бы намекнула. Она же ничего не просит.
- А ты пробовала спрашивать об этом у Леды? Она, скорее всего, в курсе планов собственной царицы.
- Я не собираюсь оскорблять честь Леды, выспрашивая у нее про Магару, - Лэйк выразительно взглянула на жену. – А даже если Леда и знает это, она сама никогда мне не расскажет по той же самой причине. Она же теперь Лаэрт.
