сообщить о нарушении
Текущая страница: 96 (всего у книги 132 страниц)
Выехав на поляну, Ута спрыгнула с телеги и поспешно приказав разбирать лагерь, принялась распрягать волов. Каэрос гурьбой направились к телеге, доверху набитой провизией и всем необходимым для долгого пути, а за спиной уже нарастало недовольное рычание, будто гигантский зверь выбирался из своей норы где-то за краем неба и грозно скалил зубы на разбудившее его солнце. Порывы ветра стали недовольными, резкими, нетерпеливыми, лес вокруг тревожно шумел.
Рада потянулась было к своему вещмешку, помеченному, чтобы сразу узнать, черной заплаткой, но чьи-то руки опередили ее. Дани вырвала ее вещмешок со свернутым тентом для палатки внутри почти что прямо у нее из-под носа и отступила на шаг, широко улыбаясь и громко объявляя:
- Не беспокойся, Черный Ветер, я вмиг поставлю для тебя тент.
- Отдай мне мои вещи, - угрожающе прорычала Рада, чувствуя, как закипает внутри ярость. Это уже было слишком, это было очень и очень чересчур!
- Мне это несложно, Рада, - покачала головой Дани, легонько кланяясь ей. – Все-то делов…
- Отдай вещи! – громче приказала Рада, уже не заботясь ни о чем.
Младшие Сестры вокруг удивленно поглядывали на них с Дани, но особенно времени глазеть у них не было. Гроза ворчала уже беспрестанно, с неба посыпались первые ледяные капли. Из-за телеги доносились проклятия Уты, несколько разведчиц вприпрыжку рванули к лесу, где под деревьями были сложены загодя поленницы дров.
- Я просто хочу помочь! – запротестовала Дани, мертвой хваткой вцепившись в вещмешок Рады.
Поняв, что сил чикаться и терпеть все это у нее уже не осталось, Рада взялась за мешок, тихо и угрожающе протолкнув сквозь зубы:
- Отпусти.
- Я могу… - вновь выкрикнула ей в лицо Дани, но вдруг ноги под ней подогнулись, и она с взвизгом опрокинулась навзничь. Мешок остался в ладонях Рады.
Рада не понимающе заморгала, отступая на шаг. Сама она ничего не делала, и не двинулась, ноги Дани не подсекала. Почему же тогда? Взгляд сам переполз на лицо искорки. На нем не было ровным счетом никакого выражения, лишь глаза сверкнули. Она стояла метрах в трех в стороне от суматохи у телеги, сложив на груди руки, и ветра степей обтекали ее со всех сторон, не причиняя ровным счетом никакого неудобства.
Дани неуклюже завозилась на земле, пытаясь подняться, Младшие Сестры удивленно перешептывались и оглядывались на нее. Из-за телеги донесся раздраженный рык Уты:
- Что там еще? Кто глотку дерет?
- Все в порядке, - отозвалась Рада, а потом взглянула на Клинка Рассвета. Потирая зад и морщась от боли, та поднималась с земли.
- Меня что-то толкнуло, как будто под ноги подсекло! – вид у Дани был одновременно взъерошенный, удивленный и злой.
- Наверное, от усталости показалось, - негромко отозвалась Рада, придерживая под мышкой свой вещмешок. – Тебе не мешало бы отдохнуть, вон, с ног валишься на ровном месте. А я уж с палаткой как-нибудь сама справлюсь.
Дани неуверенно кивнула, недоуменно оглянувшись по сторонам. Естественно, никого из ведьм с ними ведь не было, а больше такую штуку никто не мог вытворить. Во всяком случае, так она, скорее всего, считала.
Отойдя вместе с искоркой в сторону от телеги, Рада принялась быстро развязывать стягивающие горлышко вещмешка узлы. Там прятался тент, который сейчас нужно будет быстро натянуть, укрепив колышками, и бежать, помогать другим управляться с их собственными палатками. Руки Рады действовали ловко и быстро: она проделывала это тысячи раз в Северных Провинциях, чего нельзя было сказать о Младших Сестрах Каэрос, которые привыкли ночевать в сараях и на сеновалах, когда покидали становище надолго.
Капли шумливо заколотили по земле и травам, по широким листьям, черным веткам деревьев. Но все это было в стороне, за границей поляны. Глаза искорки полыхали серебром, и она держала над головами анай невидимый купол из воздуха, уводя прочь дождь. Рада коротко взглянула на нее и улыбнулась уголком рта.
- Молодец, маленькая моя, - вполголоса проговорила она, вытаскивая из вещмешка плотно скатанный тент и принимаясь его разворачивать. И имела она в виду вовсе не дождь.
- То ли еще будет, - мрачновато отозвалась искорка.
Ох, Дани, лучше бы ты послушала меня и пошла учиться к кому-нибудь другому! Никакого сострадания внутри не было и в помине, только предвкушение и азарт. Рада даже попыталась пожурить себя за это, напомнив, что она взрослая женщина, которой уже просто стыдно так себя вести, вот только азарт от этого так никуда и не делся.
========== Глава 43. После грозы ==========
Порывы ветра с востока становились все резче, нетерпеливей, злее. Небо потемнело, и над головой с бешеной скоростью неслись темно-серые, переходящие местами в глубокую синь, тяжелые дождевые тучи. Лиара смотрела туда, подняв голову, словно завороженная, и не могла оторвать глаз.
Вокруг шумел лес, словно в предвкушении ненастья, то ли плакал, то ли кричал, то ли радовался наступающему буйству природы. Ветер в ярости кидался на высокие стволы вековых деревьев, и они гнулись, почти падали друг на друга, полоща ветвями по воздуху. Шумели заросли подлеска между высокими стволами, травы ложились к самой земле, испуганно сворачивали открытые венчики цветы. В один миг исчезли птицы, и насекомые, что до этого буквально наполняли своим жужжанием воздух, попрятались под листья и корни, ближе к земле, туда, где их не достанут тугие струи дождя.
Странное чувство охватило Лиару. Предвкушение чего-то страшного и бесконечно красивого одновременно, и это чувство было так знакомо ей. Оно возникло впервые тогда, когда она увидела Раду в забытой богами таверне где-то в занюханном и заплеванном квартале Латрской бедноты. Оно же распирало грудь и перед Эрванским кряжем, что вздымался до самого неба, скрывая за своими пиками Семь Преград, куда впервые в истории вел их Алеор. Это чувство охватывало ее каждый раз, когда из немыслимой золотой дали, полной исходящего отовсюду и ниоткуда конкретно сияния, Лиаре в душу смотрели два огненных глаза, полные странного смеха, в котором была и радость, и вызов, и правда, и невероятная жажда жизни.
- Вот Ты, Грозная, - едва слышно прошептала Лиара, поворачиваясь к востоку и глядя на то, как с невероятной скоростью несется к ним гроза. – Вот и ты.
Горизонт был почти черным, и вокруг так стемнело, словно стояла ночь, хоть до заката солнца оставалось еще как минимум часа три. Густая синь затягивала все небо, видимое сквозь просеку, ведущую от поляны к дороге на север, и оттуда с немыслимой скоростью приближался ураган. Били в землю серебристые зубцы молний, тугие струи дождя надвигались сплошной стеной, ледяной и безжалостной, летящей так же быстро, как выпущенная из тугого рогового лука стрела. Крайние к просеке деревья истошно гнулись, почти ложились на землю под бешеными порывами ветра, словно пытаясь вжаться в грязь и укрыть головы руками-ветвями, спрятаться от ненастья.
Лиара выдохнула из легких весь воздух и впустила в себя грозу.
Это было… невероятно. Масса облаков, столь густая, будто насквозь промокшее ватное одеяло, столь тяжелая, что Лиаре вообще было непонятно, как она умудряется держаться в воздухе, несущаяся так быстро, словно Сама Реагрес летела впереди нее на Своих серебряных крыльях, погоняя бока туч, словно взбесившееся стадо быков, заставляя их двигаться все быстрее и быстрее, взметая все на своем пути. Тучи надвигались друг на друга, как скалы, как вздымающиеся на штормовых волнах борта кораблей, они врезались друг в друга с неотвратимой мощью, и от силы этих ударов рождался грохот, способный разорвать уши Лиары, если бы там, наверху, она была бы в собственном теле. Воздух буквально потрескивал от электричества, и зубцы жидкого огня, сгущенного до невыносимой концентрации в одной крохотной точке пространства, взрывались ослепительными вспышками, полосуя окружающий воздух на мелкие кусочки.
Сложно было не потеряться в этой мощи, сложно было остаться собой на самом краешке бушующей стихии. На миг Лиаре показалось, что она осталась одна-одинешенька лицом к лицу с этим ураганом, и в мире больше нет ни единой живой души, лишь раскалывающий пополам небеса грохот, треск молний и порывы ветра, полные такой злобы, будто целью их было смести ее с лица земли, растереть в пыль, уничтожить.
Балансируя на грани бушующей стихии и себя самой, Лиара успела уплотнить воздух над поляной, на которой собрались анай, за несколько мгновений до того, как кипящая ярость Роксаны пала на их головы. Ветер сразу же прекратился, как и дождь, как и угроза схлопотать молнию по затылку: полусфера воздуха, которую удерживала Лиара, отводила ярость Огненной прочь.
Странно было видеть, как за невидимой границей щита бушует мир в своей первозданной силе и красоте. Тонны воды извергались из тяжелых, полных черноты туч, падали вниз, как ледяные камни, расшибаясь о выпуклую поверхность щита и скатываясь по ней вниз. Со стороны выглядело так, будто кто-то огромный поставил над лагерем стеклянную полусферу, и сквозь ее мутную поверхность из-за сплошного ливня было видно так плохо, что даже Лиара едва-едва могла разглядеть окружающий лес. Темнота заволокла мир, и лишь рваные вспышки без конца разрывавших небо молний вырывали из нее очертания окружающего.
Лес теперь чувствовался полным первобытного ужаса, сводящей с ума и заставляющей биться в агонии паники. Деревья бешено хлестали ветвями по земле от ураганного ветра, словно люди, которые изо всех сил пытаются убежать как можно дальше от разбушевавшейся стихии, но не могут, врытые по пояс в землю. Небо кипело, бурлило, как полный воды котел, который растяпа-хозяйка забыла снять с большого огня, и из него извергались тугие и хлесткие струи ливня. Грохот стоял такой, что расслышать что-нибудь в нем было просто невозможно. Гроза бушевала прямо над ними, ревела и бесновалась, как зверь, которого загнали в угол острыми палками, и он бросается в свою последнюю бессмысленную и яростную атаку.
На фоне того, что бушевало над ее головой и вокруг нее, суматоха анай на поляне казалась Лиаре чем-то незначительным и настолько неважным, что ей и дела до нее не было. Однако она все же оторвала глаза от неба над головой и рассеяно огляделась по сторонам, выискивая взглядом Раду. Ругаясь почем зря, та с помощью большого плоского голыша вбивала в землю деревянный колышек растяжки для палатки, и вспышки молний выхватывали из темноты ее судорожные движения и напряженную спину.
Взгляд Лиары скользнул дальше. Младшие Сестры, то и дело вжимая головы в плечи и сгибаясь в три погибели от оглушительных раскатов грома, быстро и не слишком умело боролись с палатками, кое-как раскладывая их и растягивая на поддерживающих их шестах. Кое-кто из Ремесленниц помогал Воинам, остальные сбились в кучу возле телеги, сжавшись там в комочки и встречая громким визгом каждый удар стихии.
Ута и взрослые Ремесленницы сражались с волнующимися волами: животные испуганно и протяжно мычали, качая круторогими головами, перебирая ногами и оглядываясь по сторонам. Судя по решительному лицу наставницы, сжимающей в руках сразу несколько поводов, ведущих к вдетым в нос быков кольцам, Ута была в состоянии угомонить их и не дать разбежаться от страха, куда глаза глядят.
Несколько Младших Сестер и вовсе не участвовали в общей деятельности. Открыв рты и выпучив глаза, они стояли и смотрели, как хлещущий с неба дождь скатывается по бокам невидимой сферы над их головами. Пока еще это странное явление заметили лишь они: остальные анай были слишком заняты развертыванием лагеря, чтобы смотреть по сторонам, но Лиара догадывалась, что совсем скоро к этой небольшой группе Младших Сестер подключатся и другие. Дани была среди этих девчонок.
На миг всколыхнувшаяся в груди ярость едва не разорвала в клочки всю ее концентрацию. Щит над головой дрогнул, и несколько ледяных капель пролилось вниз, больно стукнув Лиару по носу. Но она сразу же справилась с собой и вновь уплотнила воздух, не давая ни единой капле упасть вниз. Она не имела права выходить из себя сейчас. Сейчас нужно было помочь своему клану не промокнуть до последней нитки и не утонуть в грязи. Лиара знать не знала, болеют ли анай, но раз бессмертными они не были, значит, болеют. А коли так, то не хватало еще, чтобы кто-нибудь подхватил простуду из-за этого ненастья, тем более, по дороге в Рощу Великой Мани.
Но Дани по-настоящему выводила из себя, и Лиара с трудом удержалась оттого, чтобы использовать воздух и вытолкнуть ее прочь за границу невидимой сферы. Коли посидела бы там, наедине со своей Роксаной, мокрая, как мышь, не имеющая даже нитки, чтобы укрыть ей голову от ненастья, глядишь, и поняла бы, с кем имеет дело. Только поступи так Лиара, и все, что они с таким трудом выстраивали с Радой за последние месяцы, разрушится на кусочки, рассыплется карточным домиком на ветру. Этого она допустить не могла.
Но я тебе еще покажу, Клинок Рассвета, мысленно пообещала Лиара, в упор глядя в спину разинувшей рот и разглядывающей небо над головой девчонки. Ты очень зря и в грош меня не ставишь, и еще более зря – докучаешь Раде. Мы еще посмотрим, что из этого выйдет.
Словно ощутив ее взгляд, Дани резко обернулась и взглянула прямо в глаза Лиаре. Та не стала отворачиваться или прятать взгляд, хоть и знала, что зрачки ее сейчас светятся отполированным серебром. Клинок Рассвета замерла, неотрывно глядя на нее, потом вжала голову в плечи и нервно сглотнула. Но не заорала, привлекая внимание всего остального клана к глазам Лиары, уже хорошо. Может, хоть капелька чести в ней все-таки есть, хотя Лиара очень крупно в этом сомневалась. Отвернувшись, она аккуратно уселась возле Рады и принялась помогать ей крепить палатку. Та в ответ только признательно кивнула головой. Все равно грохот в небе над ними не прекращался и был таким оглушительным, что можно было на пределе голосовых связок орать друг другу в уши, и все равно никто не услышал бы и звука.
Довольно скоро лихорадочная суета на поляне улеглась, примерно в то же время, в которое наставница Ута справилась с волами, стреножив их и привязав к крайним к поляне деревьям, чтобы не разбежались. Уперевшись кулаками в бока, она встала посреди поляны и оглядела Младших Сестер. Те, ковыряясь с палатками, с опаской поглядывали на нее. Все прекрасно знали: проигнорируешь наставницу вне зависимости от причины, будет только хуже. Те, кто первыми замечали наставницу, толкали тех, кто работал спиной к ней, и уже совсем скоро все глаза смотрели на нее.
Удовлетворенно кивнув, Ута сплюнула сквозь дырку между зубов, а потом ее руки быстро замелькали, отдавая приказания на языке жестов. Из них Лиара поняла не слишком-то много. Обучение языку жестов начиналось для Младших Сестер с первого дня в этой роли, а Рада с Лиарой опоздали к этому сроку месяца на два, и им пришлось нагонять тех девочек, что только в этом году побрили виски и получили долоры. Сестры, окружающие ее сейчас, изучали его уже больше четырех лет.
Несколько обрывочных слов – вот все, что Лиара поняла из долгой и пламенной речи Уты. Ключевыми из них были «костры», «мясо», «вода», но что с ними нужно было делать, Лиаре понять не удалось. Впрочем, этого нельзя было сказать об остальных Младших Сестрах. Уверенно кивая, они по нескольку человек срывались с места, образовывали группы, и эти группы принялись обустраивать лагерь. Пятеро схватили небольшие походные лопатки и начали по большому кольцу окапывать лагерь, чтобы отвести воду, которая потечет из леса на поляну, если ливень затянется. Еще пятеро завозились с походными кострами, готовя ямки под них и натаскивая побольше хвороста от заготовленных загодя поленниц. Большая часть сестер осталась ковыряться с палатками, но теперь работа перестала быть такой хаотичной, как поначалу. В действиях анай появилась слаженность, и один за другим, походные тенты словно грибы вырастали на поляне. Ута запрягла в работу даже перепуганную кучку Ремесленниц возле телеги, наорав на них при помощи одних только жестов, и те бросились к задку телеги, принявшись вытаскивать оттуда походные котелки, провизию, посуду. Уже через четверть часа лагерь анай вновь превратился в спокойный собранный муравейник, где каждый точно знал, что и как ему делать. От паники и суматохи не осталось ни следа.
