сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 132 страниц)
- Ну да, но там просто размыло один из моих тоннелей, и казна в него и провалилась, - сделал огромные глаза Редлог. – Я ведь и сам не знал, что это такое. Оно бы там и годами валялось, никто бы не позарился, так что я решил: коль хозяев нет, то и какая разница? Чего добру пропадать?
- Помнится, по твоим следам армия Бреготта шла еще месяц после кражи, а потом король приказал засыпать все твои тоннели на территории государства, - вновь добавил Алеор.
- Ну, может и так оно все было, кто ж теперь скажет-то? – развел руками Редлог. – Это ж сколько лет-то прошло, Алеор! Разве я все упомню?
- А что же с женой короля Агара Тан’Валора, мой дорогой? Она тоже провалилась в твои тоннели?
- Не совсем, - протянул Редлог, скромно потупив ресницы. – Скорее, это я… в общем, неважно, это тоже было очень давно.
- Согласен, - покивал эльф. – Вот только приказ о твоем физическом уничтожении до сих пор в силе во всех государствах, Редлог. Мне очень, очень жаль говорить тебе это, но это так. Ты должен быть очень осторожен.
- Я осторожен, Алеор, клянусь тебе, - мародер приложил руки к груди, тепло улыбаясь эльфу. Но глаза его бегали. – Осторожнее меня разве что гномья хозяйка, бреющая свою бороду.
- Вот это ты зря, - заворочалась на ковре Улыбашка, недобро сжимая спицы, и Алеор бросил на нее быстрый предостерегающий взгляд.
- Я не хотел обидеть вас, сударыня, - Редлог картинно поклонился, взмахнув краем своей задрипанной кожаной куртки. – При всем моем уважении к вам.
- Ты немного недооцениваешь опасность, мой дорогой друг, - вновь заговорил Алеор, ловя Редлога в капкан своих льдистых глаз. – Даже несмотря на сеть твоих тоннелей, даже несмотря на все твои схроны и схованки, ведь однажды кто-то может тебя и отыскать? Вот как мы, например. Брести себе по лесу, брести, да и свалиться в твою яму. И что тогда?
- Тогда будет очень неприятно, - нахмурился Редлог, качая головой.
- Еще бы, - покивал Алеор. – А коли это будут, например, эльфы? Вот представь себе: целая сотня эльфийских воинов в доспехах врывается в твои тоннели? Куда ты побежишь, куда спрячешься? Кто защитит тебя? – В голосе Алеора послышалась настоящая боль. – Что будет с Жужей? Что они с ним сделают?
- Не говори так, Алеор! – взмолился Редлог, заламывая руки. – Все, что угодно, но Жужа должен жить! Должен! – голос его надломился.
- Я тоже так думаю! – горячо вскинул ладони эльф. – И поэтому я сделаю все, чтобы эти сто эльфов не нашли всех твоих схронов на территории Лесного Дома.
Несколько секунд Редлог смотрел на него, и на лице его менялись тысячи эмоций. Раде показалось на миг, что это не одно человеческое лицо, а тысяча. Что под кожей Редлога перетекали и играли тысячи голосов, личностей, интонаций, каждая из которых тянула в свою сторону. Он совершенно сумасшедший! – подумала она, глядя на мародера. Взгляд Лиары, обращенный к Редлогу, тоже был полон какого-то суеверного страха.
Наконец, мародер, видимо, принял какое-то решение и страдальчески взглянул на эльфа.
- Зачем же ты так, Алеор? Зачем же ты угрожаешь мне? Мы ведь друзья!
- Мы друзья, Редлог, и никто никогда не скажет иного! – горячо кивнул Алеор. – Я не раз преломлял хлеб с тобой, делил с тобой питье, ты спас мне жизнь, а потом едва не отнял ее. Мы связаны с тобой крепче крепкого, и с Жужей также, и я никогда не предам никого из вас! Я хочу лишь защитить вас! Ты же знаешь, я могу это сделать, ведь я наследник Лесного Дома. Если когда-нибудь кто-нибудь из них попробует причинить вам вред, я остановлю их, пусть даже и ценой своей жизни.
- О, Алеор! – Редлог прижал руки к груди, и глаза его наполнились слезами.
- Да, мой друг, - мягко и уверенно кивнул ему эльф. – Так и будет. И неужели же, ты откажешь мне сейчас, когда я прошу тебя о такой сущей мелочи? Неужели же ты откажешь своему названному брату и оставишь его в одиночестве лицом к лицу с его черной судьбой? В тот самый миг, когда только ты можешь помочь ему?
- Не оставлю! – горячо и пылко воскликнул Редлог. – Ни я, ни Жужа, никогда тебя не бросим!
- Я знал! – в тон ему заорал Алеор, вскакивая на ноги. – Я всегда это знал!
Они бросились друг другу навстречу и заключили друг друга в крепкие объятия. Кай закрыл лицо рукой, плечи его содрогались от беззвучного смеха. Улыбашка закатила глаза и отбросила вязание, поднимаясь на свои короткие ноги.
- Боги, как же я устала от этого балагана! – проворчала она, направляясь к выходу. – Пойду, подышу свежим воздухом. Заодно дров принесу.
- Значит, мы с тобой братья, Редлог? – почти что вопил Алеор.
- Братья, конечно братья! – в ответ ему орал Редлог, сжимая его плечи.
- И ты не откажешь своему брату и отведешь его за Семь Преград? – надрывался эльф.
- Ну зачем же сразу за Семь Преград? – Редлог разомкнул руки и отступил от эльфа, поправляя свою куртку. – Лучше мы с тобой тут посидим, поговорим о том, о сем. Расскажешь мне про Лесной Дом.
На лицо Алеора было страшно смотреть, и Рада поспешно проговорила:
- Улыбашка, я, пожалуй, составлю тебе компанию. А то здесь как-то душновато.
- И я, - пискнула Лиара, почти что пробкой вылетая из комнаты.
- И я тоже разомну кости, - проговорил Кай, поднимаясь с места и аккуратно обходя застывших посреди помещения эльфа и мародера.
Рада накинула на плечи брошенную дубленку и, не оборачиваясь, вышла из помещения. Атмосфера за спиной была такой накаленной, словно еще чуть-чуть, и во все стороны брызнут капли расплавленного металла из глаз эльфа.
Улыбашка уже вскарабкалась наверх по кривоватой лестнице землянки, следом за ней поднималась Лиара, на ходу застегивая пуговицы дубленки. Кай пропустил Раду вперед, он все еще посмеивался и качал головой над тем, что происходило за их спинами.
Наверху ярко сверкало на снегу зимнее солнце. Свет был таким ослепительным, что Рада зажмурилась, прикрывая лицо рукой. Стоял уже послеобеденный час, солнце низко висело над горизонтом, и по лесу протянулись длинные синие тени от деревьев. Ветер только еще больше окреп, взметая порошу и расшвыривая ее повсюду. От его прикосновений обнаженную кожу кололи тысячи мелких иголочек.
Улыбашка согнулась пополам, уперевшись руками в колени, словно пробежала несколько миль, не останавливаясь. Лицо у нее было перекошено от ярости, отчего шрам еще больше натянулся.
- Этот подсолнечник совершенно сумасшедший! – заворчала она, недобро глядя в сторону открытого люка в землянку. – Я на своем веку много тронутых повидала, но чтобы такого!.. Да даже зайцы по весне и то вменяемее его!
- А мне вот почему-то кажется, что он просто притворяется, - негромко подала голос Лиара. Рада краем глаза наблюдала за тем, как она тряхнула головой, отбрасывая назад искрящиеся золотом на свету кудряшки, как нахлобучила на голову меховую шапку, отчего стала еще более хорошенькой, хотя куда уж, казалось бы?
- Если он притворяется, - грозно начала Улыбашка, - я его собственными руками скручу в бараний рог! Будет такой же маленький и квадратный, как я! А раз любит норы рыть, то мы его в Рудном Стяге с радостью примем за своего! Будет новые дороги прокладывать. Через гранит, - глаза ее нехорошо сощурились. – Зубами.
- Кто-нибудь вообще знает, кто он такой? Или что такое? – Рада оглядела лица друзей. – Да, ведет он себя крайне странно, но я заметила, что он никогда не врет. А еще Алеор его все время поит из своих рук, постоянно, как будто это что-то значит, и Редлог не отказывается от питья!
- Естественно, пьянь подзаборная! – прорычала гномиха. – Лишь бы налакаться где-нибудь!
Но внимание Рады привлек Кай. Сейчас ильтонец стоял в полный рост, и Рада, хоть и была высокой даже по эльфийским меркам, доставала ему макушкой лишь до середины груди. Солнце дробилось на мощных рельефных нефритовых плечах Кая, и сочленения каменных глыб его рук странно изгибались, гораздо более подвижно, чем людские локти, когда ильтонец с задумчивым видом принялся застегивать на груди короткую меховую телогрейку. Он часто моргал, глядя перед собой, как делал всегда, когда размышлял о чем-то, а еще трехступенчатые камешки его мизинцев странно подрагивали, что тоже обычно говорило о глубокой задумчивости. Решив, что хуже все равно не будет, Рада окликнула его:
- А ты что думаешь, Кай? Ты же Жрец, знаешь побольше нашего. Что за человек Редлог?
- Вряд ли он человек, - покачал головой ильтонец, хмуря мохнатые брови. – Есть у меня одна мысль, но она слишком безумна, чтобы вы в нее поверили.
- Вряд ли безумнее Редлога, - гномиха хмуро сплюнула в снег и воззрилась на Кая. – Рассказывай, давай! Пока я не попыталась проломить ему череп и этим нарваться на очень большие неприятности.
- О, неприятности в этом случае были бы очень большими, Улыбашка! – усмехнулся Кай, глядя на нее. – В том случае, если я все-таки прав. Рада правильно подметила: он никогда не врет, если припереть его к стенке. Алеор постоянно делит с ним еду и питье, все время, особенно, когда они спорят. Я слышал, что такой обычай есть у диких племен севера, которые считают, что если два человека едят и пьют одно и то же, то они вроде бы как побратались. Во всяком случае, внутри них одна и та же субстанция. И если один из них попробует убить другого, то через эту субстанцию установится связь, в результате которой он умрет сам.
- Бред какой-то! – фыркнула гномиха. – Да и не похож он на северянина!
- Не похож, - согласился Кай. Руки его плавно двинулись вверх, ладони раскрылись, словно он что-то преподносил гномихе. Рада с интересом разглядывала его руки. Иногда ей казалось, что ильтонец вообще не контролирует их движение, что руки живут сами по себе и обладают собственным разумом, двигаясь так, как им вздумается, дополняя его речь своим собственным языком жестов. – Однако он чтит этот обычай. И он никогда не врет. Среди всех известных рас Этлана нет ни одной, на которую был бы наложен запрет лгать. Как и нет способа заставить человека не лгать, а Редлог слишком изворотлив по натуре, чтобы быть честным. Да и медведь этот, который чересчур похож на человека, и живет с ним семь сотен лет…
- Если это не разные медведи, - проворчала Улыбашка, раздраженно пожимая плечами. – Один сдох, нашел второго и так по кругу.
- Помолчи, Улыбашка, - поморщилась Рада, оборачиваясь к Каю. – Все никак не пойму, к чему ты ведешь.
- Единственные, кроме живых рас Этлана, кто может жить вечно, это Молодые Боги, - просто сказал Кай, и Рада ощутила, как у нее отваливается челюсть. – Да и я читал где-то, что они никогда не лгут, просто не могут, потому что у них иная природа, чем у людей. Им просто не нужно лгать. – Ильтонец сложил руки на груди, и запястья у него завращались сами по себе. – Тогда понятно и постоянное стремление Алеора преломлять с Редлогом хлеб. Получается, что раз тот вкушает вместе с ним одну пищу, то принимает ее как подношение, а Алеора – как равного себе.
- Но этого же просто не может быть, Кай! – захлопала глазами Улыбашка, очумело глядя на ильтонца. – Не может этот полудурок в голову раненый быть одним из Молодых Богов!
- Да уж, как-то не верится! – неуверенно хмыкнула Рада, присоединяясь к гномихе. А вот Лиара молча смотрела на Кая, и взгляд у нее был очень задумчивым.
- Почему же? – развел руками Кай. На лице его играла странная полуулыбка. – Мы же имеем дело с Алеором Реноном Тваугебиром, который сам по себе легенда. И коли ему по плечу в одиночку разрушить до основания даже Гортенберг, который так и не смогла взять ни одна армия мира, то почему бы ему не дружить с Молодым Богом?
Рада недоверчиво смотрела на ильтонца. Его слова просто не укладывались в голове, и поверить в них было невозможно. К тому же, она уже давно замечала странную нежность и мягкость в отношении Кая к Алеору. Эта мягкость никогда не была навязчивой, ни единым словом или жестом Кай не демонстрировал ее и ничего не требовал взамен. Возможно, Алеор и замечал ее, но неизменно относился к ильтонцу с дружеским теплом и никак иначе. А тот любовался каждым жестом князя Тваугебира, любовался издали, словно произведением искусства или диковинным цветком, выросшим посреди неподатливого камня. Порой он смотрел как ученый, что трудится над головоломкой, порой как мать, радующаяся первым самостоятельным шагам своего сына. Но всегда с мягкой теплотой, принимая каждый жест и каждое слово эльфа, изучая его, любуясь, но не пытаясь изменить в нем ничего, будто боясь касанием разрушить эту красоту, созданную не им самим. Кай любил эльфа, теперь Рада понимала это. И где-то в глубине души она восхищалась тем, как он его любил. Потому что в этой любви было лишь желание дарить и никакого стремления получить что-то для себя.
Могла ли эта любовь ильтонца настолько затмить ему глаза, чтобы Алеор в них выглядел даже равным богам? По себе Рада знала, что могла; для нее самой искорка и Великая Мать, дающая им свое золотое дыхание, были чем-то очень близким, одной без другой быть просто не могло, они были неразделимы для Рады. Но Кай все же выглядел гораздо более разумным, вдумчивым и мудрым существом, чем то, которым считала себя Рада. Неужели же он позволил бы иллюзиям затмить свой трезвый взгляд?
Судя по всему, Улыбашка подумала примерно о том же, потому что скептически оглядела ильтонца и проговорила:
- Послушай, Кай, бесспорно, Алеор – почти что чудо природы, ходячее и с омерзительным нравом, но даже он не настолько велик, чтобы дружить с Молодыми Богами.
- Но ведь Рада с Лиарой даже сквозь свое тело пропускали энергию, что выше Молодых Богов, - улыбнулся Кай, ладони его сложились ковшом, в этом жесте была открытость и простота. – А наемник Гардан, которого мы встретили в море, мог слышать волю Марны. Да и сын Рады стал Провидцем, подчиненным воле Марны Девы. Так почему же тогда, если они все могут контактировать с иными сущностями, не может этого Алеор?
- Кай, это разные вещи, - покачала головой Улыбашка, упрямо стоя на своем. – Они же с Марной ром не пили! И не переругивались лицом к лицу, не обнимались и не устраивали весь этот балаган!
- Да, но ты тоже не ровняй такую силу, как Марны или Великая Мать, с Молодыми Богами. Безусловно, они сильны, они обладают великой властью, но они не слишком-то отличаются от людей. К тому же, мир за Гранью заселен множеством существ иного порядка, не такими сильными, как Молодые Боги, и достаточно близкими по своей сути этому миру, чтобы принять материальный облик. Так что Редлог вполне может быть кем-то из них.
- Это не укладывается в моей голове! – маленькие глаза Улыбашки округлились, едва не вылезая из орбит. – И даже если это кто-то из Молодых Богов, то кто тогда? Мы же их всех наперечет знаем!
- Не всех, - мягко улыбнулся ей Кай. – Лишь тех, которые позволили себя узнать. Подумай сама. Он живет вечно с этим его дурацким медведем, какой-то невероятной силой он прорыл ходы под землей всего Этлана. Он неуловим, никто вот уже долгие сотни лет не может остановить его. И он никуда не тратит свое богатство, лишь собирает его. Мало ли какие у Богов причуды? Мало ли зачем ему все это барахло?
- Мне кажется, что у него не одно лицо, а тысячи, - вдруг подала голос Лиара, и Рада удивленно воззрилась на нее: искорка повторяла ее мысли вслух. – Когда он говорит, его лицо все время меняется, и там столько эмоций, столько других ликов, будто проглядывающих сквозь него.
- Да, - согласился Кай. – Пока я наблюдал за ним, мне и пришла в голову мысль, что он может быть физическим воплощением одного из Молодых Богов.
- Но это невозможно! – замотала головой Улыбашка, отказываясь верить. – Кто из живущих может преломить хлеб с Молодым Богом? Это невозможно!
- Все кажется невозможным, пока однажды не приходит человек, который делает это, - задумчиво проговорил Кай. – И тогда даже самые дерзкие мечты становятся реальностью. Надо лишь один раз решиться на это, и дело уже сделано.
Слова Кая казались совершенно безумными, но что-то в груди Рады говорило ей, что он прав. Это маленькое золотое биение между ее ребер, легкое, будто перышко, трепетное, словно крохотный птенчик. Это было что-то иное, что-то новое, чему она не знала ни названия, ни причины. Оно появилось в ее груди после того, как Великая Мать пустила свою силу сквозь ее тело. Воспоминание об этом было смутным, расплывчатым, оно будто уплывало прочь, когда Рада старалась восстановить детали. Но она помнила рождающиеся звезды под кожей, вселенные, что застывали в одной капле столь стремительно несущегося времени, что оно казалось густой смолой. Если уж такая сила пришла к ней, к обычной эльфийке, ничем не выделяющейся среди других, даже меньше эльфийке, чем все остальные, то что уж говорить было о легендарном Тваугебире? Ему-то достанет наглости пить с Богом. Уж точно достанет.
- Не такими я представляла себе Молодых Богов. – Рада хмыкнула, поняв, что произнесла это вслух.
