сообщить о нарушении
Текущая страница: 103 (всего у книги 132 страниц)
Вокруг нее сновали туда-сюда Младшие Сестры, которые то и дело возвращались в казарму за своими вещами, что-то приносили или уносили, заходили за кем-то и вновь уходили бродить по Роще. Кое-кто из них пытался узнать у Лиары, что случилось: весть о том, как упала Рада, быстро расползлась по Роще. Но Лиара только отрицательно качала головой, не сводя глаз с лица своей суженной, и постепенно ее оставили в покое. Немалую роль в этом сыграла и Ута, приглушенным яростным шепотом наоравшая на молодых Каэрос и приказавшая им не трогать их с Радой. После этого Младшие Сестры только издали поглядывали на Лиару, но подходить не осмеливались.
Потом они одна за одной потянулись к своим кроватям, когда вечерние тени расчертили долину, а Ута неумолимо объявила отбой. Правда сама наставница почти сразу же покинула казарму вместе с остальными старшими, наказав перед уходом, что будет неожиданно возвращаться и проверять, все ли на своих местах. Потому наверное никто из Младших Сестер и не решился в первый же вечер удрать, нарушив ее приказ.
Впрочем, кое-кто из них все еще продолжал негромко переговариваться и обсуждать события сегодняшнего дня, лежа рядом в кроватях. Замолкали они тогда, когда дверь в казарму резко открывалась и внутрь просовывалась голова Уты. Такое случилось уже дважды, но Лиара даже не обернулась на звук. Ей было ни до чего.
Странное отупение разлилось внутри. Она так мечтала попасть сюда, в Рощу, так стремилась увидеть самое сакральное для анай место, поговорить с Держащей Щит, учиться у нее. И так забылась, полностью уйдя в свои мечты, что даже не заметила, как плохо здесь стало Раде. И да, пусть сейчас опасность миновала, но она продолжала клясть себя последними словами за свое равнодушие, эгоизм, невнимательность. Если бы чуть раньше она придала больше значения самочувствию Рады, если бы сразу обратилась за помощью к кому-нибудь, пусть даже к самой Эрис, может, это не поставило бы Раду на грань жизни и смерти. Пусть даже и сама Рада воспротивилась бы такому осмотру, все равно. Я же не сделала ничего. Только пялилась вокруг с открытым ртом и думала о себе.
И ведь ровно настолько же четко она осознавала и другое: во всем случившемся не было ровным счетом никакой ее вины. Если ж кого и винить, то это Сагаира: именно он сделал так, чтобы все способности Рады были заблокированы, именно из-за его блока Раде и стало так плохо в Роще Великой Мани. И уж совершенно точно Лиара не могла предугадать, что так случится, как не мог этого сделать и кто-нибудь другой. И Держащая Щит народа анай подтвердила, что Раде больше ничего не угрожает, что она справилась и пробила блок, а значит, ее жизнь теперь вне опасности. И переживать и рвать сердце из-за того, что только что случилось, не имело никакого смысла, но прекратить это делать Лиара просто не могла. Это было выше ее сил, по крайней мере, сейчас.
Постепенно за окнами казарм темнело. Стояли самые длинные дни в году, и солнце никак не желало уходить за горы, гаснуть бесследно. Роксана сейчас владела небом, и Ее сверкающий щит перекатывался за краем мира обратно, с запада на восток, прочерчивая по самому окоему неба едва заметную светлую полосу, ни на миг целиком не уходя за горизонт. Зажглись где-то над Лиарой серебристые звезды, она ощущала их свет, пусть и скрытый от нее соломенной крышей казармы. В этом месте она гораздо острее ощущала весь мир и неукротимую энергию природы, буквально сгущенную и дрожащую вокруг Держащей Щит и Великой Царицы анай.
Теперь сквозь высокие окна казармы пробивался слабый свет звезд. Его едва видимые серебристые лучи ложились на лицо Рады, росой скапливаясь на самых кончиках ее ресниц. Лиара все смотрела и смотрела, и никак не могла насмотреться. Я почти потеряла тебя сегодня. Я никогда больше ничего подобного не допущу. Клянусь.
Тихонько скрипнула дверь, и внутрь всунулась голова Уты. Лиаре даже поворачиваться не нужно было, чтобы видеть, кто это. Здесь ее чувствительность обострилась до предела, теперь не было необходимости погружаться в пространство и растворяться в нем, чтобы знать, что происходит вокруг нее. Она и так была всем, лишь сгущенным в одном теле, которое сейчас сидело на стуле, словно на жердочке, и не отводило глаз от Рады.
По всем правилам дверь должна была скрипнуть и затвориться, как Ута делала уже дважды этим вечером. Вместо этого за спиной Лиары простучали тяжелые шаги, и наставница остановилась за ее плечом, молча разглядывая ее.
- Я тебе попить принесла, - негромко пробурчала она, и Лиара пошевелилась, вырываясь из оцепенения. – Чаю. Он горячий.
Она обернулась и с удивлением взглянула на наставницу. Лицо той скрывали тени, в руках дымилась горячим парком чашка с чаем. Никогда Ута ничего подобного не делала, ни одна Младшая Сестра не получала от нее ничего, кроме ругани. Так почему же сейчас?
- Спасибо, - тихонько кивнула Лиара, забирая чашку из ее рук. Чай пах мятой, медом и черной терпкостью. Анай предпочитали такой крепкий чай, что от него у Лиары едва язык в трубочку не сворачивался. Но наставница заботилась о ней так, как могла.
- Как она? Просыпалась? – Ута кивнула головой на Раду, и в голосе ее послышалась неподдельная тревога.
- Нет, - покачала головой Лиара, прихлебывая чаю и морщась от его крепости. Впрочем, мята и мед хоть немного, но спасали положение. – Как уснула, так и спит.
- Ну вот и славно, - кивнула Ута, как показалось Лиаре, одобрительно и успокоено одновременно. – Пусть спит, сил набирается. Держащая Щит попросила меня не беспокоить вас, сказала, что Раде нужно побольше отдыхать.
- Держащая Щит очень добра, - тихо заметила Лиара, делая еще глоток чаю. Пусть он и был крепкий, да еще и горячий до такой степени, что она едва могла коснуться раскаленного края кружки губами и сделать крохотный глоток. Но попить было хорошо. Во рту у нее царила такая сушь, словно туда ссыпались пески всех пустынь мира.
- Еще она попросила меня передать вам, что вы получаете ее разрешение гулять по Роще, - Ута перекатилась с пяток на носки, качнувшись взад-вперед, нахмурила темные брови. – Не сказала бы, что меня уж очень это радует. Обычно, если кому-то делается исключение, рано или поздно все остальные тоже начинают драть глотки и требовать таких же исключений для себя. Но с другой стороны вы ведь действительно исключительны сами по себе. К тому же, вряд ли вы будете устраивать какие-то неприятности, ввязываться в драки или мешать Жрицам.
Ута звучала так, будто старалась убедить в этом саму себя. Лиара подавила улыбку, что бы ни происходило, наставница все равно оставалась наставницей, и ей не слишком-то нравилось вмешательство кого-либо в ее дела. Пусть даже этим кем-то была сама Держащая Щит народа анай, перед которой Ута по-настоящему благоговела.
- Благодарю, наставница, - тихо проговорила Лиара, стараясь сделать так, чтобы в голосе прозвучало как можно больше тепла. Ута ведь вовсе не виновата в том, что у Лиары внутри все будто мертвое. – Обещаю, мы не создадим проблем.
- Да я в этом и не сомневалась, - проворчала та под нос.
Некоторое время она молчала, разглядывая спокойно спящую Раду. Наглядевшись, Ута опустила глаза на Лиару и негромко заметила:
- Тебе бы самой поспать, девочка. Измаялась же совсем.
- Я не нуждаюсь в сне, - отрицательно покачала головой Лиара.
- Проклятье, но отдыхаешь ведь ты как-то, да? Грезы эти твои или как их? – наставница поморщилась. – Ложись давай. Чтобы уберечь ее и помочь ей, тебе самой нужны силы.
- Скоро лягу, наставница, - послушно кивнула Лиара, грея замерзшие ладони о чашку с чаем в руках.
Ута еще некоторое время с сомнением разглядывала ее, в конце концов, добавив:
- Смотри, я все еще остаюсь твоей наставницей, и коли я приказала тебе спать, значит, ты берешь и ложишься спать. Все ясно?
- Так точно, первая, - Лиара невольно улыбнулась в ответ, чувствуя, как что-то теплое пробивается сквозь забившую всю грудь пустоту и чувство вины.
- Ну-ну, - буркнула та.
Она тяжело прошагала к выходу и закрыла за собой скрипнувшую в темноте дверь.
Чай оказался как нельзя кстати, и Лиара поняла, что с удовольствием допила чашку до дна. От этого внутри стало чуть теплее, чем раньше, да и после добрых слов наставницы, хоть и сказанных весьма хмурым тоном, печаль внутри немного отступила. Посидев еще и поглядев на Раду, Лиара решила, что надо бы вернуть кружку. Ничего не случится, если она уйдет всего-то на пару минут. Я не могу не отходить от нее ни на шаг всю оставшуюся жизнь. Это и бессмысленно, и глупо. Разве что глаза ей намозолю так, что она и видеть меня не захочет. Впрочем, головой-то она свою правоту понимала, а вот сердце продолжало болезненно ныть, обвиняя ее в эгоизме и глупости, в невнимательности и лени.
Вздохнув, Лиара спустила ноги со стула и тихонько прокралась к двери. Скрипнули давно несмазанные петли, и в лицо ей дохнула теплая летняя ночь. Сейчас она казалась по-настоящему дивной. Звезды мерцали с черного неба, почти что падая на разлапистые верхушки криптомерий, в полном безветрии застывших далеко вверху. Серебристый свет таинственно ложился на сверкающий во тьме водопад, и Лиаре показалось, будто это и вправду и не вода вовсе, а миллиарды алмазов, рекой срывающихся с утеса вниз.
Земля под ногами мягко пружинила, когда она спустилась с невысокого крыльца и огляделась в поисках разведчиц. Неподалеку горел костер, возле него негромко разговаривали какие-то фигуры. Дымок тянулся над трубками в их руках, пламя алыми языками танцевало между их резко очерченных во тьме силуэтов. Лиара уже направилась в ту сторону, как вдруг позади нее послышался тихий звук. Так ветка хрустит под ногой подкрадывающегося человека.
Лиара резко развернулась на звук, обостренным до предела сознанием ощупывая окружающий мир. Почему-то вспомнилась, как они убегали от преследующей их Своры прошлой осенью по дороге из Латра в Онер. Теперь ей казалось, будто это было целую тысячу лет назад, а то и вообще в другой жизни. Какая-то бледная фигура мелькнула на фоне деревьев, углубляясь во тьму, и от нее разлилось странное тягучее ощущение, завораживающее и мягкое.
Лиара заколебалась, глядя туда. Можно, конечно, пойти следом, но тогда Рада останется совсем одна в казарме. Брось, там помимо нее еще четыре десятка Младших Сестер, а сами мы в Роще Великой Мани, которую стерегут Великая Царица и Держащая Щит. Ничего с ней не случится. Да и Эрис сказала, что все будет хорошо. А ты не можешь опекать ее постоянно, и сама прекрасно знаешь, что не виновата в том, что случилось сегодня.
Она понимала, что с разлившимся внутри страхом и омертвением нужно что-то делать. Еще час назад она бы и не вспомнила об этом, но разговор с Утой и сама энергетика этого места подталкивали вперед, заставляли идти. Смерть Рады была самым страшным, что могло бы случиться с Лиарой в этом мире. Но она сама когда-то поклялась, что будет бороться с собственным страхом и не даст ему над собой воли. И сейчас пришло как раз то время, когда нужно было доказать себе правоту собственных слов. А может, Лиара готова была вцепиться во что угодно, чтобы избавиться от того мерзкого чувства омертвения в груди? Помоги мне, Великая Мани, молю Тебя. Чтобы защитить ее, мне нужны все силы, какие я только могу собрать. Помоги мне выбраться самой, чтобы я могла вытащить ее.
Решительно выдохнув, Лиара зашагала в том направлении, где видела мелькнувшую среди деревьев Рощи фигуру. Кружку ей было девать совершенно некуда, а потому она просто несла ее в руке.
Запах криптомерий был странным, гораздо сильнее и, если можно так сказать, древнее, чем пахли обычные сосны. С ним мешался тонкий аромат ночных цветов, прелый запах мха, гниющей хвои, свежей зелени. Лиара прикрыла глаза и вдыхала его всей грудью. Как же хорошо, что Держащая Щит просит их задержаться здесь! Ей хотелось провести в этом месте как можно больше времени. Нигде еще она не ощущала себя настолько живой и полной.
Серебристый свет с трудом пробивался сквозь густые кроны высоченных деревьев, рассеянной шалью ложился на землю, но Лиаре это не мешало. Она вывернула глаза, наблюдая вокруг пляску энергий, и с каждым мигом изумление ее росло, а все страхи и тревоги отступали все дальше и дальше во тьму.
Лес вокруг был пропитан… чем-то. Такого она еще никогда в жизни не видела. Дрожащее серебристое марево, словно сгущенный звездный свет, только переливающееся всеми цветами радуги, медленно полощущееся, словно длинные травы на дне бурной реки. Или волосы прекрасной женщины, с которыми играет ветер. Или переливы северного сияния, что возникает, как говорят, на небе в нестерпимые холода. Только здесь это сияние наполняло все. Оно медленно двигалось, закручиваясь в спирали между деревьев, оно стелилось по земле и взбиралось по стволам, оно легкими занавесками на ветру опадало сверху вниз, а потом также медленно взлетало вверх, как тополиный пух, который лениво гоняет ветер в жаркий летний полдень.
Обычные глаза Лиары видели светлячков, что кружились в воздухе, крохотными огоньками мерцая во тьме. Вывернутые глаза Лиары наблюдали тех же светлячков крохотными голубыми вспышками, загорающимися тут и там в невероятной пляске сияния, что сочилось, струилось, текло без конца, переливаясь и переливаясь в вековечном круговороте между древних стволов.
Она вытянула ладонь, и один из светлячков доверчиво подлетел и уселся на протянутую руку. Зрение буквально двоилось, и Лиара часто моргала, не понимая, что с ней происходит. Обычно она могла видеть или своими физическими глазами, или тем другим взглядом, который раскрывал перед ней как книгу мир энергий, но никогда еще оба взгляда не существовали одновременно, дополняя один другой. Светлячок дернул крылышками, повел усиками. Он был одновременно золотой точкой в ночи и голубой вспышкой в немыслимой игре цвета и тени, в цветовых волнах силы, что заполняли весь мир.
А следом за этим изменился и слух Лиары. Такого раньше не случалось с ней, столь многого сразу, и она заморгала от удивления, разглядывая мир огромными глазами. Откуда-то слышалась песня, странная, тягучая, и это был вовсе не тот звук, что могло издать человеческое горло. Но и не могучий Ритм, наполняющий весь мир, который она привыкла слышать у себя в груди, раскрывая себя в тот миг, когда ее заполняла Песня.
Больше всего это походило на волны. Или на ветер, что поднимается где-то над бескрайней равниной, собирая пригоршни цветочной пыльцы, жужжащих пчел, недовольных шмелей, быстрокрылых ласточек и белых, мягких как овечий пух облаков. У этого не было звука в том понимании, к которому так привыкли уши Лиары. У него было движение, если можно было так выразиться, скорость, постоянно изменчивая, и направление потока, который плелся и плелся, будто нить на веретене. Она различала даже изменения тона, который то становился чуть ниже, больше походя на басовитые стоны древесных корней в бурю, когда жестокие порывы ветра набрасываются на стволы, стремясь вырвать их из земли, разломать, разбить в щепки; то взлетал вверх, превращаясь сначала в неумолчную барабанную дробь капель дождя по размытой дороге, по глубоким лужам, промытым в рыжей глине дорожного полотна, а потом и в золотистый перезвон на ветру березовых листочков в середине лета.
Никогда Лиара не слышала ничего подобного. Даже песнь Улыбашки, которую та пела камню, когда они перебирались через Семь Преград, не шла ни в какое сравнение с этим. Пораженная до глубины души, она зашагала в лес, позволив себе стать слухом, что впитывал эту красоту, зрением, что растворялось в ней, становилось ее частью.
Энергии плыли и плыли вокруг, и когда она протягивала руку, закручивались у ее пальцев будто ручные. Сияние омывало ее со всех сторон, освежало, наполняло невесомой легкостью, отчего ноги так и норовили пуститься в пляс. Лиара выдохнула и расслабилась, отпуская свое сознание, позволяя ему растекаться вокруг, впитываться, как растворяется капля алой краски в кристально чистой воде.
Теперь она чувствовала и что-то третье. Серебристый свет звезд – сила Первопришедшей, сила Эрис, которая распространялась, наполняя все вокруг. Песня – сила Жриц, тех самых Поющих Земле Раэрн, что помогали восстанавливать сожженную во время войны Рощу Великой Мани. Но было и третье. Пульсация столь быстрая, что казалась статичной. Интенсивность солнца, сжатого в одну пылинку. Нежность настолько всеобъемлющая, настолько непобедимая, что никакая сила не смогла бы переломить ее. Лиара улыбнулась, всей собой потянувшись к этому ощущению, такому хорошо знакомому, такому нужному. Сила Великой Мани текла в воздухе, и воздух здесь был иным, не таким, каким она дышала во всех остальных местах.
Почему-то вспомнился тот миг над Огненной Землей, когда Рада вела их по золотому мосту сквозь вечность. Лиара смутно помнила, что воздух тогда показался ей совершенно иным, что его структура была иной и не напоминала то, чем они дышали каждый день. Более густая, насыщенная, более полная. Что-то похожее она ощущала и здесь, словно концентрация силы Великой Мани в этом месте была достаточной для физических изменений.
