сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 132 страниц)
Что-то даже внутри самой Лиары отвечало на этот зов, поднимаясь из самых глубин ее существа, открывая слепые глаза и в первый миг узнавания глядя в ответ. Что-то такое мощное шевелилось в ней, содрогаясь от первого нервного напряжения, первого импульса, что был еще до мысли. Так рождающееся на свет живое существо, еще слепое и испуганное, слабое и непонимающее, где оно находится, в первый раз ощущает свои конечности, не подчиняющиеся его воле, делает первую попытку пошевелиться, которой сопротивляется девственно-чистая материя, еще ни разу не пробовавшая двинуться.
Все путники замерли, вслушиваясь в этот звук, напитываясь им, растворяясь в нем. На лицах их теперь не было никакого выражения, только глаза пытливо смотрели, смотрели в никуда, отыскивая что-то невидимое им самим, но вполне ощутимое.
Но самым странным во всем этом была реакция Жужи. Он замер, глядя на Улыбашку огромными глазами, круглыми, словно две плошки. Он больше не трясся, не боялся, не скулил, он смотрел на нее, не отводя взгляда, и что-то начало меняться.
Сначала Лиара ощутила это. Прилив свежести. Как будто первый утренний ветерок пробежался по сонным листьям, обещая зарю и рождение нового дня. Как будто прохладная роса рассыпалась бусинками по розовым мягким соцветиям клевера, и толстые шмели завозились в ней, неловко перебирая длинными лапками и недовольно жужжа. Она с наслаждением глотнула эту свежесть всей собой, приникла к ней, чувствуя, как растворяется усталость, уходит прочь тревога, боль, слабость. Глаза сами собой вывернулись, переходя на внутреннее зрение, и Лиара обернулась.
То, что она видела, было Чудом. Не было больше никакого медведя. Вместо него между Редлогом и Улыбашкой в снегу стояло что-то иное. Оно было высоким, с широкой грудью и мощными ногами, чем-то напоминающими львиные лапы. Его голова теперь возвышалась над землей на добрых два метра, и посреди широкой морды, какая не могла бы принадлежать ни единому живому существу, горели два глаза: глубокие, мудрые, спокойные, будто горное озеро. За спиной существа виднелись два крыла, дрожащих по краю и голубых, как и все его тело. И от него исходило переливающееся всеми цветами радуги мягкое сияние, заполнившее охранный барьер целиком, с легкостью пронзающее его стенки и расходящееся в разные стороны на несколько метров.
- Грозар Пресветлый! – едва слышно прошептала рядом Рада, сглатывая комок в горле.
Рассеянная мысль самым краем мазнула по сознанию Лиары: она что, тоже видит его истинный облик? Вот только думать сейчас Лиара была неспособна. Чужая сила, перемешенная с густыми волнами Песни Камня, полностью захватила ее, смыв все лишнее. Это совсем не походило на то, как приходила Великая Мать, и все же что-то было в этом, что-то очень знакомое и близкое Лиаре.
- Сработало! – голос Алеора звучал глухо, на него тоже, видимо, подействовала песня. Удовлетворенно кивнув, эльф приказал: - Пойдемте! Не знаю, сколько у нас времени, но тратить его впустую нельзя.
Слова Алеора доходили до Лиары откуда-то очень издалека и казались странно инородными в этом сплетении звука и света. Песня Камня заполняла собой ее всю, до самого основания, и человеческий голос на фоне этих гармоничных, плотных звуков казался лишенным силы, каким-то скомканным, сухим и жестким. Он был лишним здесь, где говорить не хотелось.
Рада взглянула на Лиару, и в глазах ее отражалось радужное пламя, что исходило сейчас от того, кто раньше был всего лишь странным, вечно перепуганным медведем. Естественно, что Редлог удивлялся, почему мы считаем его медведем. Это существо… ему даже нет названия.
Держась как можно ближе к Раде, Лиара зашагала вперед. Теперь уже не было нужды в солнечном щите: то, что делало это странное существо, полностью защищало их от отравы. Лиара видела, как Серая Гниль отступает, как она буквально выдавливается прочь мягким светом ауры зверя. Теперь вокруг них освободилось пространство в десяток метров в поперечнике, в которое ни единой крупицы гнили проникнуть не могло.
С наслаждением Лиара отпустила контакт с тучами над головой, медленно расплела ограждающий их барьер. Теперь ей оставалось лишь поддерживать сферу со сжиженным воздухом, не давая той взорваться. Да, аура спутника Редлога защитила их от отравы, но чистого воздуха она прибавить не могла: ему просто негде было взяться в этом краю скверны, а потому его запас еще мог пригодиться.
Время теперь текло иначе. Лиара чувствовала себя маленьким семечком в бережных теплых руках, распустившейся почкой, плывущей по течению великой реки. Ее ноги все так же месили снег и грязь, она все так же опиралась на Раду, шагая вперед, но теперь все было иным. Мягкий свет струился отовсюду, буквально заполнял пространство вокруг них и ее саму, и за ее спиной шагало вперед божественное существо с глазами-озерами и переливающимися крыльями.
Порой кто-нибудь из спутников оборачивался, снова и снова в неверии разглядывая истинный облик Жужи. На всех лицах, даже высеченном из твердых граней и углов лице Алеора, сейчас было одно - глубокое удивление. Это невозможно было понять умом, это просто можно было чувствовать всем своим существом, и Лиара отдалась этому ощущению всей собой.
Вот видишь, для того, чтобы жить и действовать, тебе совсем не нужен ум. Это была не мысль, но поток мыслеобразов, осознание, мягкое и текучее, как вода. Ровно так же, как не нужно ничего и этому существу, чтобы иметь два облика, завернутые один в другой, словно лепестки бутона.
Она даже не пыталась понять, чем был Жужа. Редлог, что шел сейчас рядом с ним, рассеяно чему-то улыбался, и глаза его тоже мерцали радужным цветом, как и у всех остальных спутников. Шаг его стал тверже, морщины на лице разгладились. Иногда он что-то тихонько шептал себе под нос, Лиара видела только, как его губы шевелятся, но не могла расслышать ни слова. То и дело ладонь мародера дотрагивалась до сияющей сущности, что двигалась рядом с ним по снегу, оставляя за собой глубокий прерывистый след. Наверное, для него вообще ничего не изменилось. Или изменилось все.
Постепенно Лиара поняла, что вокруг стемнело. Осознать это было сложно: мягкое сияние ауры охраняющего их существа заполняло все, и на его фоне свет солнца казался слишком бледным, слишком выстиранным. Однако вокруг них все как-то помрачнело, затуманилось сильнее. Теперь уже кружащаяся за пределами охранной сферы Серая Гниль казалась черной, плотной и почти живой. Но свет отгонял ее с такой легкостью, с такой тихой улыбкой, что Лиара совсем не боялась больше.
Единственное, о чем ей осталось беспокоиться, это о запасе свежего воздуха для друзей. Посчитать время, хотя бы отследить, как оно течет сейчас, она была просто не в состоянии. Казалось, вблизи этого существа времени просто не было. Оно пульсировало, оно жило, оно менялось буквально каждый миг, оставаясь тем же самым. Словно солнечный свет, который движется так быстро, что кажется статичным.
Она только ощущала, что временами становилось сложнее дышать. Как будто воздух вокруг них уплотнялся, превращался во что-то горячее и чересчур густое. Тогда Лиара отделяла от сжиженной сферы перед собой одну маленькую каплю и с превеликой осторожностью позволяла ей расшириться, заполнить все. А потом вновь погружалась в мягкие переливы чужой силы, несущей и несущей ее вперед.
Пение Улыбашки теперь было вновь бессловесным. Она лишь выводила мелодию, один густой звук, временами меняющий тональность. Гномиха не прерывалась ни на миг, она без конца пела, и это походило на танцующие языки огня, поддерживающие тепло. В их танце сияла аура спутника Редлога, пульсировала в такт, светом отвечала на перекаты звука. И это было завораживающе красиво.
Спустя вечность это начало медленно отступать прочь. Лиара даже не сразу уловила изменения, обратила на них внимание лишь тогда, когда свет радужной ауры вокруг них начал медленно тускнеть. На смену ему пришел какой-то иной свет, казавшийся таким выстиранным, таким холодным. Лиара сощурилась, заморгала, возвращаясь в себя, начиная вновь осознавать весь окружающий мир.
Серой Гнили больше не было в воздухе, лишь слабое дуновение неприятной отравы доносил ветер откуда-то со спины. Метель успокоилась, но небо все еще было затянуто плотным полотном туч, и сквозь него лился тусклый разреженный свет зимнего солнца. Под ее ногами был толстый слой снега, и Лиара заморгала, чувствуя ледяные прикосновения мороза. Все ее сапоги и штаны почти до середины бедра обледенели, покрывшись застывшей коркой снега и грязи, они были жесткими и кололи кожу ног, по которой то и дело пробегали крапивные укусы боли.
Лиара остановилась, моргая, словно только что очнулась ото сна. Она чувствовала себя донельзя усталой и истощенной, как пересушенное на солнце белье. Сфера сжиженного воздуха над ее ладонью опасно мерцала, готовая взорваться в любой миг. Поспешно Лиара усилила свое присутствие в пространстве, давя на нее со всех сторон. Это слегка стабилизировало структуру, но ощущение было очень неприятным. От усталости ее покачивало, и вместе с ней колебалась и сфера. Лиара чувствовала, что еще немного, и она сама утратит контроль над собственным телом, и тогда произойдет взрыв. Песнь Камня и сила ауры божественного существа помогали и поддерживали ее, но теперь их больше не было.
- Где мы? – хрипло пробормотала Рада, заозиравшись по сторонам. Вид у нее был такой, будто ее только что резко разбудили после долгого глубокого сна. – Уже рассвело?
- Да, - сдавленно бросил Алеор. Он уселся прямо в сугроб впереди них и теперь растирал полными пригоршнями снега лицо, чтобы прийти в себя.
Лиара обернулась назад. Кай тяжело сложился пополам, упираясь каменными ладонями в колени, Улыбашка и вовсе растянулась во весь рост в сугробе, закрыв глаза и тяжело дыша. Только Редлог с Жужей выглядели бодрыми и полными сил, будто для них этот долгий путь не составил никакой трудности.
- Я чувствую себя… отлично! – мародер довольно потянулся всем телом и энергично хлопнул медведя по косматому плечу. – А ты, мой друг?
В ответ Жужа издал какой-то странный скулеж и принялся вылизывать переднюю лапу. Ничего в нем больше не напоминало то сотканное из света существо, что еще какие-то несколько мгновений назад защищало их от отравленного зловония болот.
- Маленькая женщина, ты нам очень помогла! – мародер картинно раскланялся перед Улыбашкой, взмахнув замызганной полой своей кожаной куртки. Как он только не мерз в этом, Лиара просто не могла понять. – Если бы ты сразу сказала, что твое волшебное пение придаст нам столько сил, я бы попросил тебя начать его еще раньше!
- Отвали, постылый! – с трудом простонала гномиха. Голос ее был таким сиплым, что Лиара почти не узнала его. Кажется, Улыбашка окончательно сорвала голосовые связки. – Чтоб еще раз я согласилась на что-то подобное… - Гномиха закашлялась и едва слышно застонала. Звук был похож на скрип заржавевших дверных петель.
- Как прикажешь, моя маленькая госпожа! – Редлог вновь поклонился и повернулся к Алеору. – Друг мой, я должен поблагодарить тебя за этот чудесный дар! Я принимаю твое подношение. Так хорошо я не чувствовал себя уже давно.
- Я очень рад этому, - проворчал эльф безо всякого энтузиазма в голосе.
- Так что же мы тогда стоим, друзья мои? – Редлог выпрямился и широко улыбнулся. Вид у него был таким, словно он готов был попрыгивать на месте. – Скорее вперед! Осталось всего-то две преграды, и я уверен, что мы с легкостью преодолеем их!
- Погоди, дай хоть дух перевести, - проворчала Рада, морщась и глядя на мародера.
Лиара позволила себе несколько раз вдохнуть и выдохнуть, а затем очень аккуратно принялась уменьшать давление на поверхность воздушной сферы. И сразу же ощутила такой мощный толчок, что прервала все свои действия.
Подобный молнии разряд страха пронзил спину насквозь, и липкий холодный пот выступил на лбу. Она лихорадочно воззрилась на сферу, понимая, что сейчас не может сделать с ней ровным счетом ничего. Одной попытки было вполне достаточно, чтобы понять: как только давление на сферу снизится хотя бы на волосок, произойдет резкое расширение и взрыв, которым их всех, скорее всего, разорвет на мелкие кусочки.
- У нас проблема, - Лиара облизнула пересохшие губы. После того, как она один раз попробовала ослабить сферу, сдерживать ее теперь было в десятки раз сложнее. На это уходила буквально вся ее концентрация, вся, до последней капли.
- Что еще? – простонала Улыбашка из сугроба, а Рада сразу же тревожно нахмурилась:
- Что такое, искорка? Что случилось?
- Я не могу уничтожить эту сферу, - Лиара чувствовала капли пота, которые стекали по лицу, срываясь с кончика носа и подбородка. Сфера сжатого воздуха под пальцами буквально тряслась, готовая в любой миг лопнуть. – И я едва могу удержать ее. В любой момент она может взорваться.
- Взорваться? – вскинул голову Кай. Взгляд его был пронзительным.
- Ну твою же бхару! – выругалась Улыбашка.
- И что нам делать? – резко спросил Алеор.
Лиара и сама лихорадочно пыталась придумать выход из ситуации. Единственное, что приходило на ум – бежать, никакого другого варианта она не видела.
- Я постараюсь зафиксировать ее на месте, - она кивнула самой себе, понимая, что это единственный выход. Сил на то, чтобы перенести ее в другое место, у нее уже не было. – А потом мы как можно быстрее покинем это место. Как можно быстрее.
- Держи ее столько, сколько сможешь, - приказал Алеор, поднимаясь из снега. – Кай, бери Улыбашку, понесешь ее, вряд ли она сама сможет идти. А мы с Радой поможем Светозарной.
- Я не мешок с сеном! – заворчала гномиха, барахтаясь в снегу, но очень вяло. – Я могу идти сама!
- Ты едва ползешь по сугробам, и когда сил у тебя много, - отрезал Алеор. – Просто молчи и получай удовольствие. Когда еще такую тушу кто-нибудь будет носить на руках?
Улыбашка начала возмущаться в ответ, но Лиара уже не слушала. Она очень аккуратно опустила сферу, подвесив ее прямо над самым снегом. Чтобы удерживать ее на месте, ей приходилось буквально выжимать из себя самые последние капли сил, но пока что сфера оставалась стабильной. Она болезненно мерцала, пульсировала по краям, грозя в любой момент выйти из-под контроля, но пока еще Лиара держала ее железной рукой.
- Я ее понесу. – Она даже и пикнуть не успела, когда Алеор с легкостью, будто пушинку, подхватил ее на руки. – Я смогу бежать по снегу, Рада! Не спорь! Так будет быстрее!
- Проклятье, Алеор, дай ее мне! – прорычала Рада, и в голосе ее прорезался гнев.
- Ты, как и Улыбашка, тонешь в сугробах. Лучше сама беги. Мы не можем терять ни минуты. Ничего с твоей искоркой не случится. – Алеор взглянул на Лиару и хмыкнул. – Ну что, Светозарная, держись!
Не дожидаясь больше ничьего разрешения, Алеор легко вспрыгнул на поверхность снега, прижал ее к себе и побежал.
Странность всего происходящего пробилась даже сквозь ее концентрацию. Лиара успела привыкнуть к рукам и теплу Рады, и ей доверяла целиком и полностью. Алеор же был хоть и не совсем чужим, но не настолько родным ей, чтобы на его руках ей было уютно. Лиара чувствовала телом его сухие жесткие мышцы, до нее доходил терпкий запах кожи эльфа, совсем не похожий на теплый запах Рады, всегда напоминающей о доме. Да и сжимал ее он сильнее, чем она к тому привыкла, но сейчас у них действительно не было выбора, как и сил спорить у Лиары не осталось совсем.
Обхватив Алеора за шею, она обернулась через его плечо. Друзья бежали цепочкой: первый Алеор с ней на руках, за ним Рада, следом Кай с гномихой, и последними догоняли Редлог с Жужей, причем оба двигались с такой легкостью, словно предыдущие несколько месяцев непрерывно отсыпались. Глаза ее метнулись за спины друзей: там над снегом пульсировала в воздухе сфера. Лиара знала: стоит ей хоть на миг потерять концентрацию, как произойдет неминуемый взрыв.
Сердце колотилось уже в глотке, пот выступил и под одеждой, обхватив все ее тело ледяными скобами. Лиара задыхалась, чувствуя, как сфера изо всех сил стремится расшириться, как туго сдавленный воздух бьется и бьется в стенки, будто живой. Нервными окончаниями, стальными нитями собственного сознания она оплела ее со всех сторон, намертво сковала, вкладывая в это всю себя. И все равно этого было недостаточно, слишком мало.
Длинные ноги Алеора отмеряли метр за метром, за его спиной пыхтела Рада, продираясь через сугробы, но не сбавляя темпа. Тяжело дышал Кай, волоча на руках неподъемную гномиху. Редлог бежал так, будто кто-то поджег ему пятки, а Жужа наконец-то опустился на четыре лапы и буквально стелился над снегом, причем его круглое брюхо сейчас совсем не мешало ему.
