Текст книги "Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)"
Автор книги: Dita von Lanz
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 73 страниц)
– Я не пытаюсь уличить. Думал, может, ты знаешь. Интересно ведь, что за личность, – пояснил Алан. – Только и известно, что новый. А кто – нет. Мужчина или женщина? Ты как думаешь?
– Мне всё равно, – заметил Курт. – Я могу лишь заявить: это точно будет человек, напрочь лишённый авторитета. Следовательно, скажем чудесной тишине «прощай» и приготовимся к тому, что ученики начнут ходить на головах, перебивать этого учителя. Он будет тратить время, чтобы их успокоить, а новый материал мы узнаем самостоятельно из учебников. Никаких интересных историй, никаких окололитературных дискуссий. Только очередное воспевание Шекспира, как великого гения, и прочая стандартная программа, которую вбивают в головы студентам в университетах.
– А они?
– А что они? Повторяют. Своего-то опыта ещё не наработали.
– Это факт.
– Именно потому я не испытываю ни малейшего желания появляться на занятиях, – произнёс Курт, поднимаясь со скамейки и потягиваясь. – Но это было бы нелепо – поворачиваться спиной сразу же, не дав шанса проявить себя. Посмотрим, что этот человек собой представляет, потом будем строить планы.
– Только не говори, что у тебя в мыслях промелькнул бойкот или что-то такое… – Алан неопределённо помахал рукой в воздухе, роняя пепел на брюки. – Это совершенное ребячество.
Сделав ещё пару быстрых затяжек, он приложил окурок к подошве ботинка, затушив. После сигарет на языке оставался неприятный привкус, хотелось его чем-то заесть или запить, но под рукой ничего не оказалось.
Алан сделал мысленно пометку о необходимости заглянуть по пути в столовую – перехватить там стакан с кофе или любым другим напитком.
– Ребячество, – согласился Курт. – Потому оставлю его детишкам. Я лишь составлю общее впечатление о новом учителе и постараюсь определить, какое место он занимает в шкале ценных кадров.
– С Хьюстоном всё равно не сравнится. Он был чудным старичком.
– Он был лучшим во всей академии.
Алан согласно кивнул. В вопросе отношения к учителям он по многим пунктам разделял точку зрения Курта, потому сейчас не стал оспаривать его мнение и доказывать обратное.
Посмотрев правде в глаза, стоило заметить, что по-настоящему сильных учителей в академии очень много.
Она не напрасно получила множество лестных отзывов и десятилетиями не выходила из списка лучших школ Великобритании.
Здесь и знания давали отличные, и досугом школьников занимались, и о воспитании тоже заботились. Директору, просматривая рейтинги школ, явно не приходилось краснеть, а вот поводов для гордости набиралось предостаточно. Заслуга в этом была не только директора, но и всего преподавательского состава, работающего под его чутким руководством.
Алан не отрицал достижений других учителей. Однако так получилось, что они с Куртом полюбили занятия у мистера Хьюстона, и для них он действительно стал лучшим. Потому и отпускать его не хотелось.
В отличие от Курта, воспринявшего новость о переменах в кадровом составе в штыки, Алан не был настроен скептически. Он понимал, что у нового учителя есть шанс добиться признания, авторитета и обожания со стороны учеников. Конечно, если он проявит себя должным образом, а не попытается зарекомендовать себя, как худший образчик карикатурного учителя, над коим принято смеяться, а не восхищаться.
Вряд ли бы в «Орхидею» взяли такой экземпляр.
Но мало ли, что в жизни случается?
Процесс ожидания обстановку, несомненно, накалял, но теперь, когда до встречи с новым учителем остались считанные минуты, Алан перестал внутренне дрожать и расслабился. Кем бы ни оказался таинственный «Р. Кларк», насколько бы плохо он не подавал материал, а доступ к учебникам никто не запрещал, впрочем, как и ко всем дополнительным материалам, собранным в библиотеке.
Тому, кто реально тянется к знаниям, даже рокировка эта нисколько не помешает. Приятно получать информацию из уст человека, по-настоящему увлечённого своим делом, но и без посторонней помощи можно набрать необходимую базу.
Тому, кто прежде плевал на учёбу, и массовая смена учителей не поможет. Они продолжат убивать на уроках время, игнорируя чужие старания.
Прикончив по сигарете, одноклассники направились в нужную аудиторию. Сегодняшний день во многом был определяющим не только для нового преподавателя, но и для учеников. Ни Курт, ни Алан не были паиньками. Их портреты не служили иллюстрацией к определению идеального слушателя, но и изначально выставлять себя в неприглядном свете было не лучшей из идей. Попытки намеренно обострить отношения с учителем, с точки зрения Алана, выглядели довольно нелепо, а он таких ситуаций старался избегать.
Опоздания были одним из камней преткновения, способных впечатление подпортить.
В аудиторию они с Куртом ворвались едва ли не последними, а всё потому, что после перекура отправились в столовую и неприлично долго там засиделись. Алан не желал уходить, не выпив традиционный кофе, а Курт просто составлял компанию, продолжая размышлять, по какой шкале оценивать нового педагога.
– Учитель пока не появлялся? – поинтересовался Алан, обратившись к Рексу.
– Нет, – усмехнулся тот. – Ещё есть время сделать ставку.
– Мужчина, – бросил Алан.
– Женщина, – отпарировал Рекс.
– Знаешь наверняка?
Рекс отрицательно покачал головой и, потеряв интерес к разговору о половой принадлежности учителя, пристально посмотрел в сторону своего соседа по комнате. Тот взгляд почувствовал, повернул голову. И разве что разъярённой гадюкой не стал. В целом, его вид именно на мысли об этом представителе животного мира и наталкивал. Нечто такое во взгляде и слегка оскаленный рот.
Льюис и раньше не отличался повышенным дружелюбием, а с тех пор, как в его комнату подселили чужака, окончательно помрачнел и оградился от окружающего мира. Алан был уверен, что от Рекса в первый же миг – стоит лишь открыть дверь – и мокрого места не останется, но тот успешно прожил на территории академии несколько дней, успев за это время познакомиться со всеми одноклассниками. Дружить ни с кем не пытался, но выглядел куда более общительным и радушным, нежели его сосед по комнате, умудрившийся за несколько лет обучения в одном и том же составе остаться махровым одиночкой.
Но если раньше в его одиночестве можно было усмотреть гимн независимости и крохи очарования, то теперь на них ни намёка не осталось. Льюис просто бесился от осознания, что его лишили былых привилегий, выраженных в одиночном проживании, и заставили мириться с фактом совместного существования.
Алан ещё немного понаблюдал за одноклассниками, но это занятие ему быстро наскучило, и он решил сделать то, что вообще-то следовало провернуть гораздо раньше, как только они с Куртом оказались в классе – приготовиться к уроку.
Алан вытащил из сумки тетради и письменные принадлежности, положил их аккуратной стопкой и обратил взор в сторону Курта. Тот сидел, лениво перелистывая страницы электронной книги.
– У нового преподавателя есть ещё ровно три минуты, чтобы прийти вовремя. Через четыре это уже будет считаться опозданием, – произнёс Курт, не отрывая взгляд от экрана. – И отметка по шкале уважения стремительно опустится.
– Ты слишком строг.
– Ничего подобного. Я не люблю…
– Необязательных людей.
– Именно.
Алан собирался ответить, но вместо этого замолчал и прислушался. По коридору кто-то двигался, и, судя по тому, как цокали каблуки туфель, это всё-таки была женщина.
– Репутация нашего учителя спасена, – ухмыльнулся Алан.
– Первое испытание пройдено, – согласился Курт, отключая звук и бросая смартфон в сумку, чтобы не отвлекаться. – Посмотрим, что будет дальше.
Отворившаяся дверь послужила своего рода сигналом. Практически все ученики синхронно обернулись. Им не терпелось узнать, как выглядит таинственная незнакомка.
Алану, несомненно, было любопытно. Курту, и подавно.
Вот только увиденное его не порадовало, а скорее повергло в шок. Он слышал, как Алан тихонько присвистнул, увидев девушку, сопроводив свист тихим – чтобы слышал только приятель – высказыванием относительно появления «мисс классные ножки». В любой другой ситуации Курт бы с ним согласился и на протяжении всего урока поддерживал беседу относительно внешних данных новой учительницы. Ведь даже в строгой униформе, разработанной для персонала академии, она выглядела не совсем так, как должны выглядеть учителя.
У мисс Кларк ножки действительно были классными.
И не только ножки.
Тут уж Курт не сомневался.
Он это знал.
Однако встретить новую учительницу предпочёл бы где угодно, хоть на улице, хоть в прокуренном баре, хоть на автогонках, но только не в кабинете, отведённом под чтение лекций по английской литературе.
Наверное, он слишком пристально на неё смотрел, потому что, спустя мгновение, она одарила его ответным взглядом.
В глазах промелькнул огонёк узнавания и дикого, просто невероятного изумления. Не меньшего, чем посетило самого Курта.
Он был уверен, что сейчас девушка не удержится и скажет что-то вроде:
– Ты?! Но как же так?
Она, однако, быстро совладала со своими эмоциями, прошествовала к столу. Положила учебные пособия, улыбнулась очаровательно и произнесла:
– Добрый день, класс. Мы с вами ещё не знакомы, но я надеюсь исправить это досадное обстоятельство в самое ближайшее время. Меня зовут Рейчел Кларк, и я ваш новый учитель английской литературы.
– Офигенная, – вынес вердикт Алан, с трудом удержавшись, чтобы не присвистнуть.
Рейчел Кларк своим внешним видом потрясла его настолько, что он даже не заметил перемен в настроении Курта.
А Курт сейчас пытался утихомирить шторм, разбушевавшийся в душе. С каждым новым словом, доносившимся до задних рядов, ощущение беспомощности перед обстоятельствами нарастало, и Курту казалось, что он задыхается.
Наверное, именно по этой причине он, недолго думая, смёл со стола все свои вещи и, не спрашивая разрешения, рванул к выходу из аудитории.
– Даглер! – донеслось ему вослед.
Крикнул Алан, видимо, только теперь понявший, что с другом что-то не так. Скорее всего, он списал всё на чужие принципы и неприятие нового педагога, а потому в своих догадках был невероятно далёк от истины.
Курт не собирался останавливаться и возвращаться. Ему нужно было привести нервы в порядок. Ему следовало побыть в тишине и спокойствии, постаравшись проанализировать случившееся и придумать достойный повод для побега. Пока у него было только одно объяснение, трясти коим на каждом углу он не собирался.
Он представлял разговор с Аланом и нервно смеялся.
«Почему ты сорвался с места?».
«На то были причины».
«Ты знаешь новую учительницу?».
«Ближе, чем ты думаешь, Алан».
Знал ли он Рейчел? Да. Во всех смыслах.
Когда она вошла в аудиторию, он вновь ясно ощутил волну аромата духов с доминирующими нотами свежести, вспомнил, как его окутывало этим облаком, и во что всё вылилось в итоге.
Рейчел, судя по всему, не собиралась устраивать прилюдно линчевание с особой жестокостью. И бросаться упрёками тоже не планировала.
Однако из биографии обоих тот эпизод вычеркнуть не представлялось возможным.
Они провели вместе ночь, а потом Курт позорно сбежал. Вот и вся сказка.
Такая банальная, максимально приближенная к реальности и без счастливого финала. В большей степени для Курта, потому что сейчас Рейчел наверняка захочет отыграться. Захочет же? Да, несомненно!
И что теперь делать?
Разве что голову пеплом посыпать и начинать ждать подлостей со стороны молодого специалиста.
*
– «В этот день звёзды обещают вам профессиональный успех и неожиданные встречи. Некоторые из них могут оказаться не слишком приятными. Держите эмоции под контролем, и тогда день пройдёт удачно». Вот видишь, тебе даже звёзды говорят, что всё будет в порядке.
– Прекрати тратить время на эту чушь, – усмехнулась Рейчел, выхватывая из рук кузена газету с ежедневным гороскопом и бросая её на журнальный столик. – Я никогда не верила астрологическим прогнозам.
– Тем не менее, сегодня…
– Нет. Каждый видит только то, что хочет видеть. Для кого-то знак судьбы, а для меня – банальное совпадение.
– Я тоже не верю, – согласился Энтони. – Но мне приятно думать, что тебя ждёт успех.
Рейчел прожевала последнюю часть бутерброда, наскоро вытерла ладони влажной салфеткой и завела руки назад, чтобы застегнуть юбку.
– Если ты действительно безумно радеешь за моё будущее, постарайся сделать так, чтобы я не опоздала на первое занятие со своими выпускниками. Сегодня я увижу их впервые в жизни и не хочу ударить в грязь лицом.
– Почему бы тебе самой не научиться водить? Тогда и опаздывать никуда не будешь.
Рейчел положила в сумку план учебной программы, надела пиджак и посмотрела в сторону кузена.
– Не уверена, что из меня получится хороший водитель, а плохих на дороге и без меня хватает. Ты же знаешь, я боюсь управлять машиной, что само по себе путь к провалу, а не к успеху. Всё, я готова. Можем ехать.
По дороге к академии они продолжали спор о необходимости водительских прав. Энтони полагал, что без собственного транспортного средства жизни нет. Рейчел лишь смотрела на него снисходительно и пыталась доходчиво объяснить, что ей прекрасно живётся и без дополнительной карточки, которую она, скорее всего, никогда в жизни по назначению не применит. Потому увольте, но учиться она не станет, лучше несколько раз проедется на общественном транспорте. От этого у неё ничего не отвалится, а душевное равновесие сохранить получится.
Подобная привычка тянулась за ними с самого раннего детства. Кузены отлично ладили между собой, но стоило только зацепиться за какую-то мелочь в разговоре, как точки зрения моментально расходились, и обычный разговор превращался в перепалку. Сегодня всё проходило более или менее цивилизованно, балансируя больше на нейтральной полосе. Наверное, совет гороскопа всё-таки сделал своё дело. Рейчел решила удерживать эмоции под контролем и не впадать в панику, ярость или ещё какое-нибудь неконтролируемое состояние.
Оставшись в гордом одиночестве перед воротами, предназначенными для персонала, Рейчел сделала несколько глубоких вдохов, достала магнитную карточку со своими данными и решительно протянула её к сканеру, позволяя считать информацию.
Энтузиазма особого она не испытывала, несмотря на то, что успехи у неё уже имелись. Она успела провести два занятия с учениками средней школы, но вот со старшеклассниками сегодня пересекалась впервые. Её ждал новый корпус, новые имена, лица и, вероятно, новое отношение. Дети были невероятно милы, весьма активны и дружелюбны. От выпускников такой открытости и желания идти на диалог Рейчел не ждала.
Ей хотелось ошибиться.
Прислушиваясь к разговорам других учителей, Рейчел неоднократно приходила к выводу, что страшиться ей нечего. Ученики демонстрировали, если не отменную дисциплину, то что-то, очень к ней близкое, напрасно людей, стоявших по ту сторону стола, не доводили и вообще старательно поддерживали имидж образцовых слушателей. Разговорившись с учителями, имевшими непосредственное отношение к выпускникам, Рейчел сама не заметила, как побежало время, а она сама в итоге едва не опоздала. Хорошо, что план школы успела изучить задолго до того, как пришла сюда преподавать, потому не терялась и знала, куда нужно идти.
Она отчаянно боялась, что в процессе удача от неё отвернётся, случится какой-нибудь форс-мажор, вроде досадного падения и появления дыры на колготках в области коленей, но и здесь сложилось идеально. Никаких проблем, никаких осечек. Ровно до тех пор, пока Рейчел не распахнула дверь аудитории и не оказалась внутри.
Ничто не предвещало такого поворота событий, но тогда…
Тогда в ушах вновь зазвучал голос Энтони, решившего выступить в роли диктора, оглашающего ежедневные гороскопы.
«Звёзды обещают вам неожиданные встречи».
Да.
Куда уж неожиданнее?
Рейчел едва не открыла рот от удивления, однако, в последний момент сумела сдержаться, призвав на помощь всю свою сдержанность и максимально повысив самоконтроль. Она постаралась сделать вид, будто никого и ничего не заметила, проигнорировала пристальный взгляд, которым её одарили, с невозмутимым видом прошествовала к столу, надеясь, что сумеет выдержать испытание до самого конца, не опустив руки на середине пути.
Проблема решила пойти своим путём и устранилась самолично, значительно облегчив Рейчел жизнь.
Смахнув все свои вещи в сумку, Курт сорвался с места и пулей вылетел за дверь, ничего не объясняя.
Рейчел этот поступок никак не прокомментировала, лишь уверенно подошла к двери и захлопнула её, вновь обратив свой взор в сторону учеников, оставшихся на своих местах.
– Мисс Кларк, позвольте… – поднял руку темноволосый юноша, сидевший всё это время рядом с Куртом.
Вероятно, его школьный приятель.
– Назовите ваше имя, – попросила Рейчел.
– Алан Бэкстор, – представился он, поднимаясь.
– Так вот, Алан, оставьте всё, как есть. Думаю, рано или поздно Даглер вернётся и объяснит причины своего поведения. Я поговорю с ним, как только появится такая возможность. А сейчас давайте проведём перекличку и начнём наше первое занятие.
Рейчел старалась выглядеть невозмутимой. Чего она однозначно не собиралась делать, так это бегать за учениками по всей школе, старательно допытываясь, какие причины подтолкнули их к принятию столь экспрессивных решений вроде побега из аудитории. Другие ученики, наверное, были такой реакцией одноклассника шокированы.
Рейчел, несомненно, знала, почему Курт не смог усидеть на месте, но не собиралась откровенничать с остальными.
Она и ему на вид ставить определённые поступки не желала. Да, ей было не особо приятно в тот период жизни, но само их знакомство не предполагало продолжительных отношений, потому и обижаться толком не на что.
Просто вечеринка у общих знакомых. Немного алкоголя, немного веселья, пара улыбок, адресованных довольно интересному молодому человеку, и дальнейшее развитие событий предсказывается с точностью в девяносто девять процентов, особенно, если оба участника событий настроены на одну волну.
Вообще-то изначально они только разговаривали на отвлечённые темы, удалившись с общего праздника, потерявшего изрядную долю своего очарования и показавшегося невообразимо скучным. Подумав немного, Рейчел пригласила едва знакомого парня к себе.
Курт поцеловал её первым.
И, кажется, единственное, что она успела сделать, так это поинтересоваться его возрастом.
– Сколько тебе?
– Уже всё можно.
– А точнее?
– Двадцать один, – ответил он.
Рейчел в этом, признаться, сомневалась, но требовать документы в тот же миг не стала, решив поверить в правдивость слов. Теперь окончательно убедилась, что интуиция не обманывала, и к воплям внутреннего голоса следовало прислушаться, а не забивать его понапрасну.
После того, как Курт удалился из аудитории, никаких форс-мажоров в ходе занятия не возникало, и Рейчел уверенно довела задуманное до конца. Общение с учениками складывалось вполне нормальное – в приоритете строгость, но не лишённая доброжелательности. Такой стиль общения вполне подходил будущим выпускникам, чтобы не расслаблялись и не думали, будто с учителем, не особо превосходящим их по возрасту, можно и вести себя, как со сверстниками. Рейчел понимала: дистанция – необходимое условие и надеялась, что в дальнейшем у неё получится придерживаться выбранной тактики, не сворачивая в сторону.
Когда аудитория опустела, Рейчел подумала, что себя стоит вознаградить за усердия стаканчиком кофе. Впрочем, реализовать задуманное, у неё не получилось. На пороге аудитории нарисовался так, что не стереть, недавний беглец.
– Можно? – поинтересовался он.
– Почему нет? – хмыкнула Рейчел, сложив руки на груди и закинув ногу на ногу. – Единственное, что я могу – запретить тебе посещать мои занятия, но, думаю, это станет поводом для радости, а не для отчаяния. Потому, пожалуй, не буду пороть горячку. Посмотрю на твои старания, оценю уровень познаний в литературе.
– Убегать, конечно, было глупо, – произнёс Курт, проходя в аудиторию и прикрывая дверь.
Он не хотел, чтобы разговору кто-то помешал, но вместе с тем и не хотел, чтобы появились нежелательные свидетели. Когда дверь не была закрыта плотно, он мог заметить наблюдателя ещё на подходе к кабинету и вовремя захлопнуть рот.
Рейчел не выглядела настроенной на кровопролитное противостояние, хотя и улыбками одаривать Курта не торопилась. Она просто сидела на месте, сложив руки на груди и вскинув бровь. Вроде как подначивала, без слов интересовалась, чем Курт собирается её удивить теперь.
– Детям простительны подобные выходки, а с нашей прошлой встречи вы значительно помолодели, мистер Даглер, – усмехнулась Рейчел. – Целых три года потеряно. Или четыре?
– Три, – неохотно признался Курт.
– Не так страшно, но тоже весомо, – заметила Рейчел.
Курт поставил кофе на столешницу, оперся ладонями на стол. За время прогулки он много всего успел придумать. Более того, неоднократно отрепетировал заготовленную речь, мысленно представив разговор с новой учительницей и разыграв его по ролям. Но, оказавшись с ней тет-а-тет, он вновь почувствовал нечто, схожее со скованностью.
Рейчел ободряюще улыбнулась, почувствовав смятение своего собеседника.
Наблюдать её в подобных декорациях было довольно непривычно и странно. Во всяком случае, Курт никак не мог отделаться от ощущения, что оказался в параллельной реальности, где Рейчел сидит, облачённая в строгую преподавательскую форму, перелистывает страницы пособий по английской литературе, выглядит при этом чрезвычайно серьёзной и собранной. А он вместо того, чтобы принять к сведению новые познания, продолжает думать о том, как она смотрелась в его рубашке, утром того дня, когда они увиделись в последний раз. О том, как она готовила ему завтрак, а он после всего пообещал позвонить и удалился. Номера при этом не попросил и вообще постарался выбросить случившееся из головы.
Не потому, что ночью всё было плохо, и он надеялся поскорее от девушки отделаться. Просто… Просто… Он теперь и сам не знал, почему решил тогда сбежать, а не попросить визитку или, как вариант, оставить свои координаты.
Ах да, ему же только-только исполнилось восемнадцать, а в том рассказе, что он преподнёс Рейчел, возраст был иным, да и некоторые детали биографии тоже. Он, не сомневаясь в правильности совершаемых действий, представил планы на будущее реальностью, говорил о себе, как о студенте престижного университета. Да он много чего говорил, а теперь выяснилось, что он всего-навсего школьник, утонувший в своей лжи, некогда боявшийся, что его обман стремительно раскроют и предложат вместе сходить в зоопарк или поесть мороженого.
По возрасту больше подойдёт.
Нет, это, конечно, преувеличение и неудачный сарказм.
Но, с точки зрения Рейчел, он, наверное, маленьким мальчиком и был. Тем, которого надо кормить мороженым и водить по комнатам смеха и страха, крепко держа за руку, чтобы не потерялся в первой и не кричал от ужаса в стенах последней. Если бы Рейчел изначально узнала его возраст, она бы на него, как на мужчину, не посмотрела.
Рейчел захлопнула пособие и подняла глаза на потенциального собеседника.
– Раз ты вернулся, смею предположить, что у тебя есть ко мне разговор. Или я ошибаюсь?
– Нет, не ошибаешься.
– Тогда не хотелось бы показаться грубой, но не тяни время. В моём расписании сейчас нет окон, а я, перед тем как отправиться в корпус средней школы, планировала разжиться кофе, чтобы окончательно проснуться.
Курт выразительно посмотрел в сторону своего стаканчика.
– Можешь взять мой. Я к нему не притрагивался.
– Вы галантны, мистер Даглер. – Рейчел усмехнулась, но отказываться от предложенного напитка не стала. – Спасибо. Сколько я тебе должна за него?
– Не стоит благодарности. И денег тоже не нужно. В какой-то степени это попытка извиниться за побег с урока.
Рейчел кивнула. Комментировать прозвучавшие слова не стала, надеясь, что Курт продолжит говорить, а не оборвёт себя на полуслове.
Рейчел чувствовала, что он пока не сказал и половины всего, что крутилось на языке. К решительным действиям стоило либо подтолкнуть, либо продолжать хранить молчание, дожидаясь дальнейшего развития событий.
Курт следил за её действиями настолько пристально, что Рейчел опасалась притрагиваться к предложенному напитку, чтобы ненароком не вывернуть содержимое стакана на юбку. Она опустила одноразовую тару обратно на столешницу и решилась заговорить первой.
– Послушай, я понимаю, что ситуация, в которой мы оказались, немного нестандартная, если не сказать грубее. Не знаю, какие конкретно мысли преобладают в твоей голове, но я бы не хотела раздувать на пустом месте скандал и намеренно цепляться за прошлое. Всё-таки мы взрослые люди… – она запнулась, выразительно посмотрела на Курта и поспешила сама себя поправить. – Некоторые, конечно, относительно, но всё равно, об ответственности ты представление должен иметь. Я не из тех особ, что начинают преследовать по пятам каждого случайного любовника, намеренно превращая его жизнь в сталкерский ад. Потому торжественно обещаю, что эта история осталась в прошлом, и теперь мы будем поддерживать отношения исключительно того плана, который нам представила жизнь. Иными словами примерим на себя определённые социальные роли. Их и начнём со следующего занятия исполнять. Я буду преподавать английскую литературу, а ты постараешься не устраивать драматические представления на пустом месте и просто отходишь положенное количество часов, отведённых программой под мои занятия. Если опасаешься каких-то подлостей с моей стороны, то тоже поспешу успокоить. Ничего такого не предвидится. Для меня ты будешь таким же учеником, как и все остальные. Особого положения в моих планах не значилось.
Произнеся всё на одном дыхании, Рейчел почувствовала, как во рту пересохло от волнения, после чего вновь потянулась к кофе.
За время разговора он успел остыть, а потому можно было выпить почти всё одним махом, не рискуя обжечь язык и нёбо, что, собственно, Рейчел и сделала, практически не заметив ни вкуса, ни запаха.
– Как показало первое занятие, отторжения ко мне выпускники не испытывают, потому у меня есть все шансы наладить с ними диалог и провести этот год в приятной компании, а не в военных действиях.
– Ты им просто понравилась.
– Откуда бы тебе знать? – поинтересовалась Рейчел, собирая учебные пособия в единую стопку. – Тебя тут не было.
– Особенно Алану.
– М?
Она оторвалась от своего занятия и посмотрела на Курта немного непонимающе, словно просила пояснить смысл произнесённой фразы. Он воздел глаза к небу.
– Да, в том самом смысле.
– О, а я, оказывается, пользуюсь популярностью у школьников. То-то думаю, отчего мне в средней школе открытку в первый же день подарили. – Рейчел заметила, что Курта от брошенного вскользь замечания передёрнуло, но вида не подала и не начала торжествующе ухмыляться, тем более что поводов для сего действа особенных и не было. – В определённой степени, это лестное наблюдение, но я всё же предпочитаю мужчин постарше. А сюда пришла работать, чем и собираюсь заниматься в дальнейшем.
– Почему именно сюда? – спросил Курт.
– Я всегда мечтала оказаться в стенах «Чёрной орхидеи», но не как гость. Здесь учился Тони, и я… тоже хотела бы учиться. Но поскольку школа исключительно для мальчиков, ворота были для меня закрыты. Теперь, когда я стала единицей рабочего коллектива, у меня есть возможность постоянно находиться здесь, и это безмерно радует.
– Кто такой Тони?
– Мой кузен, – ответила Рейчел, бросила мимолётный взгляд на наручные часы и засуетилась, действуя быстрее, нежели прежде. – Извини. Приятно было встретить здесь знакомого и поболтать, но сейчас я должна бежать, потому что занятие у малышей начнётся с минуты на минуту.
Из состояния ступора Курт выпал лишь тогда, когда хлопнула дверь, оповещая, что он остался в гордом одиночестве. О недавнем присутствии в аудитории Рейчел напоминал лишь пустой стаканчик, на краешке которого с одной стороны остался отпечаток бледно-розовой помады.
Кажется, её вкус Курт до сих пор помнил с того самого вечера и никак не мог выбросить из головы.
Рейчел, однако, ясно дала понять, что ни о каком продолжении отношений речи быть не может. Она пришла сюда учить детей, а не устраивать личную жизнь.
Подобный подход к ситуации был единственным верным – сложно отрицать наличие рационального зерна.
Но Курта он почему-то не устраивал.
*
Покинув кабинет штатного психолога, Льюис почувствовал себя окрылённым. Еженедельное мучение благополучно завершилось. Впереди было семь дней свободы от этого проницательного взгляда, проникновенного голоса и вопросов, которые уже успели основательно достать, отпечатавшись на подкорке мозга. Иногда Льюис ловил себя на мысли, что в следующий визит сумеет без запинки повторить всё то, что Сесиль говорила на прошлом занятии. И на том, что было две недели назад. И три. Да даже год назад, если того потребуют обстоятельства.
Новый учебный год внёс некое разнообразие в привычную программу, позволив Сесиль несколько расширить диапазон обсуждаемых тем, приплюсовав к стандарту личность нового ученика. Она, как и Адель, искренне считала, что подселение способно расшевелить Льюиса, пробудить в его душе стремление поскорее отказаться от былых принципов и приползти к соседу с предложением дружбы. Он, естественно, надежд не оправдывал.
– Расскажи мне о Рексе, – просила Сесиль.
В первый раз Льюис улыбнулся и рассказал всё, что думал. Правда, главным героем его рассказа выступала придуманная овчарка, а не реальный человек.
– Если речь о моём соседе по комнате, то мне нечего сказать, – подвёл он итог своему повествованию.
– Почему?
– Мы не общаемся.
– И на то есть причины?
– Да. Я не хочу идти на контакт. Вообще-то мы неплохо ладим в рамках соседства, – произнёс Льюис, благополучно умолчав о том, какими судьбами на губе юного мистера Мюррея появилась ссадина. – Нас обоих устраивает такой тип взаимодействия. Он не вмешивается в мою жизнь, сохраняя границы личного пространства, я, по мере возможности, стараюсь отвечать ему тем же. Мы довольны, всё хорошо.
– Вы с ним сумели достичь компромисса. Это уже большое достижение.
– Бесспорно, – кивнул Льюис.
Помимо этого сомнительного достижения, окрашенного алым цветом, он так ничем похвастать и не сумел.
С момента заселения в общежитие прошёл целый месяц, а они с Рексом продолжали стоять на исходной позиции.
Адель такое положение вещей печалило. Льюис делал вид, что реакцию матери на сообщения не замечает. Он-то чувствовал себя прекрасно. Ну… Как сказать. Относительно прекрасно.
Несмотря на договорённость, сосед всё равно умудрялся его цеплять. Иногда вполне осознанно, иногда случайным образом.
