Текст книги "13 кофейных историй (СИ)"
Автор книги: Софья Ролдугина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 74 (всего у книги 139 страниц)
Но в тот вечер Арлин так и не появилась. Увиделись мы лишь на следующее утро, во время прогулки по палубе. Людей вокруг было много – кажется, разом все пассажиры поспешили воспользоваться относительным затишьем после нескольких дней ненастья, и вышли на свежий воздух полюбоваться пасмурным, хмурым небом с редкими окошками хрустально-чистой синевы.
Лицо у леди Кэмпбелл было заплаканным, и вместо приветствия она встретила меня надрывным возгласом:
– Он всё-таки до него добрался!
– Что, простите? – переспросила я и осторожно коснулась её руки. – Ну же, успокойтесь, что бы ни случилось, это не стоит ваших слёз, Арлин.
– Чендлер портрет забрал, – скупо объяснила Мэй, комкая в кулаке ткань широкой юбки. – Как этого вашего Уилфилда увидал – в лице переменился. Так свою клятую трость стиснул… Уж думала, сейчас огреет поперек спины.
– Ну что ты, Мэй, ты же не матрос, а женщина, – ободряюще улыбнулась сквозь слёзы Арлин. – Тебя бы он не стал… тростью.
Мне как-то некстати вспомнились синяки на руках у Арлин в нашу первую встречу.
– Тростью, может, и не стал бы, а в сундук уже как-то раз сажал, – мрачно возразила Мэй. – Думала, задохнусь там. Да и то, что портрет он уничтожил – полдела. Так мы утром сегодня поднялись, глядим – а кистей-то и нет. А Чендлер будто бы и ни при чём.
Взгляд Арлин неожиданно стал злым и колким, как декабрьский ветер.
– У меня ещё остались карандаши. И пусть Рольф только попробует их тронуть…
От её голоса, ломкого и нежного, как обычно, у меня вдруг пробежали мурашки по спине. Подумалось, что у каждого человека есть предел. Мы очень терпеливы по природе – можем вынести многие лишения и беды, но у любого в сердце найдётся уголок, который должен оставаться нетронутым, потому что именно на нём и держится всё остальное.
– Даже если не получится загнать Чендлера в ловушку с помощью ваших показаний – отыщется что-нибудь другое, – произнесла я ровно. – Он замахнулся на слишком крупную добычу. Помните ту старую притчу о тщеславном охотнике, что решил отправиться за самым свирепым кабаном в лесу?
Арлин недоуменно сдвинула брови и обернулась к Мэй. Та неуверенно протянула:
– О том самом охотнике, который не верил, что кабан был ростом с мельницу?
– Да, – улыбнулась я. – Он опрометчиво лёг спать в отпечатке от его копыта. К чему это привело, полагаю, напоминать не стоит.
Успокаивая Арлин, я одновременно думала о том, что Чендлер, чем больше его замыслы раскрывались, тем сильнее напоминал одержимого. Власть любой ценой – не вышло через богатство, так получится через титул, через интриги, хоть бы через предательство собственной страны… Было в этом нечто нездоровое, саморазрушительное.
– Что привело его к этому, хотела бы я знать…
– Леди Виржиния?..
– Ах, ничего такого, дорогая Арлин. Просто разговариваю сама с собой – глупая привычка, – отшутилась я. И сделала пометку в памяти – расспросить дядю Рэйвена о Чендлере.
В конце концов, что мне было известно об этом страшном человеке, кроме многочисленных свидетельств его безнравственности, жестокости и властолюбия…
Несколько дней прошли в тишине и спокойствии. Шварц то ли притворялся больным, то действительно всерьёз занемог – и в обществе не показывался. Уроки рисования продолжались благодаря капитану Мерри, в чьих неистощимых запасах нашлись и кисти, и даже акварельные краски, принадлежавшие когда-то «одному доброму другу» и восхитившие до глубины души леди Кэмпбелл.
«Мартиника» мало-помалу приближалась к Серениссиме. Погода налаживалась; туманы теперь появлялись только ранним утром, а дожди и вовсе сошли на нет. Днём палуба, залитая солнечным светом, манила на прогулку. Вечера будили странные романтические желания – вздыхать, стоя у перил; любоваться звёздами, таинственно мерцающими в темном небе; подставлять лицо под ласку тёплого бриза, прикрывая глаза, и слушать плеск волн… Правда, волнующий трепет в груди угасал, стоило вспомнить, что громадный лайнер к самому городу-на-воде не подойдёт, а причалит в бухте. И уже оттуда каждый отправится своей дорогой. Шварцы – в Алманию, ла Крус – в Романию, мы с дядей Рэйвеном и почтенное альбийское семейство – в Серениссиму, а леди Кэмпбелл со своим чудовищным супругом…
Об этом я старалась не думать.
Что же касается остального, то к просьбе рассказать немного о биографии Чендлера маркиз отнесся с пониманием, но заметил, что это история не на пару минут.
– Вы непременно узнаете её – но позднее, – уклончиво добавил он. – Если пожелаете, я даже могу предоставить вам полное досье, драгоценная моя невеста.
– О, не стоит. Просто рассказ подойдёт, – улыбнулась я.
До Серениссимы оставался день пути, когда случилась катастрофа.
Это произошло уже за полночь. Утомлённый Лиам, которого Мэтью Рэндалл развлекал почти полвечера, обучая основам фехтования, уже спал. Мадлен тоже клевала носом над рыцарским романом и заодно караулила моё спокойствие. А я листала выданную маркизом книгу на алманском, время от времени заглядывая в словарь… и тут, посреди необычайно занимательного абзаца, в дверь забарабанили, отчаянно и гулко.
– Кто это? – громко спросила я, подойдя ближе. Мэдди стояла рядом со мною, сжимая в руках увесистый роман. – Ответьте, будьте любезны.
– Это я, – испуганно всхлипнула Арлин. – Кажется, я совершила ошибку.
Разумеется, я тут же отперла дверь. Леди Кэмпбелл была облачена в простое домашнее платье в крупную клетку и куталась в шаль, прижимая руки к груди.
– Святые небеса! – выдохнула я. – Только не говорите мне, что Чендлер… А где же Мэй?
– В сундуке у Рольфа в комнате, – ответила она, дрожа. – Не волнуйтесь, она там сама спряталась, но крышка захлопнулась, а ключи у Рольфа. Виржиния, что нам делать?
В коротком возгласе было столько отчаяния, что у меня ослабели колени.
– Сначала – успокоиться, – как можно твёрже произнесла я и увлекла её в свою комнату, крепко заперев перед этим дверь – на два оборота ключа и на щеколду. – Мадлен, принеси мой револьвер, – добавила тихо, чтобы Арлин не услышала. – А вы расскажите мне пока, что произошло. Что за ошибку вы совершили, как Мэй оказалась в сундуке и при чём здесь, ради всего святого, мистер Чендлер?
Вместо ответа Арлин, как слепая, наощупь нашла кресло и села, по-прежнему прижимая левую руку к груди. Только сейчас я заметила, что из-за корсажа платья что-то торчит. Какие-то… бумаги?
– У него был тайник в трости, – наконец сказала она тихо. – Я заметила, ещё дома, что Рольф очень бережёт эту свою трость и никогда с ней не расстаётся. И здесь тоже он везде с нею ходил… Однажды забыл её в каюте, когда собирался прогуляться по палубе с мистером Шварцем, но почти сразу вернулся. И вот сегодня он весь день чувствовал себя неважно, что-то вроде простуды… видно, болезнь перешла на него с мистера Шварца, Рольф ведь навещал его… – Арлин спрятала лицо в ладони в тщетной попытке успокоиться, и теперь голос звучал глухо. – Рольф вышел на ужин без трости и не возвращался очень долго. Тогда мы с Мэй пробрались к нему в кабинет, взяли её и начали искать тайник. Как в романах. Святая Роберта, какие же мы глупые были… – всхлипнула она.
«Он ведь не застал их за этим занятием?» – пронеслось у меня в голове паническое.
– И что случилось?
Мадлен, как раз вернувшаяся из спальни, осторожно положила рядом со мной коробку с револьвером и подсела к Арлин, с другого бока. Я взглядом указала в сторону комнаты, где спал Лиам, и Мэдди покачала головой – «Нет, не проснулся».
Арлин вытерла лицо краем шали и посмотрела на меня.
– Мы нашли его. Не знаю, как это получилось… но трость вдруг распалась на три части, и из средней, из трубки, торчали уголки бумаги. Я потянула за один… И тут всё высыпалось на пол. Мэй стала собирать бумаги, а я испугалась, что Чендлер вдруг придет и застанет нас. Бумаг оказалось очень много, и они никак не лезли обратно в трубку… – Арлин уже колотило, как в жестокой лихорадке, и даже меня начало потряхивать – от сопереживания. – Тогда я забрала бумаги и побежала в коридор, сторожить. А Мэй попыталась свинтить трость, я ведь совсем не разбираюсь в механике… И внезапно Рольф вернулся. Я побежала в комнату, предупредить Мэй… А трость то ли заклинило, то ли деталь потерялась… Мэй сказала мне бежать к вам и всё рассказать. И письма забрать с собой. И я спряталась за комодом, а когда Рольф прошел в кабинет, то выбежала в коридор и побежала сюда. Перед этим я слышала, как щёлкнула крышка сундука… Он обычно приоткрыт, но если захлопнуть его, то без ключей не откроешь. А ключи у Рольфа, – совсем-совсем тихо сказала Арлин и протянула мне дрожащей рукой скомканные бумаги. – Возьмите их, пожалуйста. И придумайте что-нибудь… Если он убьет Мэй, я тоже умру. Какие же дурочки мы были…
К концу рассказа у меня уже кружилась голова. Я понимала только одно – нам нужен дядя Рэйвен, и срочно.
– Так… – Необходимо было сию секунду что-то сказать, уверенно и смело. – Сперва объясните мне, сколько может просидеть в сундуке Мэй, если обстоятельства сложатся самым благоприятным образом, и Чендлер её не найдёт?
– В прошлый раз она там ночь провела, – призналась Арлин, терзая ногтями тонкую шаль. Шелковистая ткань так и норовила соскользнуть с плеч. – Он не очень плотно закрывается, там щель в полпальца толщиной у петель.
Ответ меня несколько успокоил. Слава святой Генриетте Милостивой, бедная девочка хотя бы не задохнётся. Уже неплохо.
– А что вы в нём храните? Может что-либо из сундука понадобиться вашему супругу? – подумав, спросила я.
– Обувь, тёплые плащи, мои принадлежности для вышивания, – старательно перечислила Арлин. – Ещё там была моя одежда, но Мэй в самом начале вынула и повесила её в платяном шкафу в наших покоях, чтобы не ходить в кабинет Рольфа, если мне что-нибудь вдруг понадобится.
– Так что теперь сундук полупустой?
Юная леди Кэмпбелл закивала.
У меня от сердца отлегло.
– Что ж, тогда вы можете успокоиться. У нас есть главное преимущество – время, – твёрдо и уверенно произнесла я, хотя сомнения по-прежнему никуда не делись. Главное сейчас было успокоить Арлин, чтоб она не натворила глупостей. – Увидев, что трость пропала, и вы вместе с ней, Чендлер наверняка отправится на поиски. Ему и в голову не придёт, что Мэй может, оставив вас одну, спрятаться в сундуке, где она к тому же недавно отбывала наказание. Так что, скорее всего, ваш супруг бродит по кораблю… и не стремится привлекать к себе внимание, – поразмыслив, добавила я. – Наверняка эти документы для него очень важны, и поэтому он не захочет предавать огласке сам факт их исчезновения. Поэтому наша первейшая цель – заручиться поддержкой капитана Мерри и маркиза Рокпорта, придумать, как оправдать ваше отсутствие и на кого взвалить вину за исчезновение трости… Впрочем, насчёт последнего у меня есть одна идея.
Я мысленно извинилась перед безбилетным пассажиром – к сожалению, виновен он в чём-то или нет, но удобнее кандидата в «воры» не найти.
– И это всё? – шмыгнула носом Арлин – самым неподобающим леди образом.
– И ещё – не попадаться на глаза вашему супругу. Мне он показался человеком, который не боится… не очень чистых методов, – негромко призналась я.
Стоило подумать о возможных перспективах – и страх вновь стиснул грудную клетку так, что не вздохнуть.
Всё это невыносимо напоминало историю Эвани. Тогда по моей вине мисс Тайлер впуталась в расследование кровавых убийств; я не остановила её, когда она ходила навестить больного мальчика, сына главного подозреваемого… Более того, именно мои слова и подтолкнули Эвани к неосторожным поступкам. И сейчас история шла по кругу. Напуганная предупреждениями дяди Рэйвена, я, тем не менее, не сумела внушить должную осторожность Арлин и Мэй. И, что ещё хуже, дала им надежду, зажгла искру охотничьего азарта…
«А ведь Мэй чем-то похожа на Эвани», – подумалось вдруг.
Да, похожа. Умная, хладнокровная, не страшащаяся встать на защиту слабых и младших… и совершенно не ценящая собственную жизнь.
– А что мы будем делать сейчас? – спросила Арлин, глядя на меня широко распахнутыми глазами. По спине пробежали мурашки – а если не оправдаю такое доверие, и, как в прошлый раз…
Я ущипнула себя за руку. Не время погрязать в самоуничижительных размышлениях.
– Пойдёмте сперва в мою спальню. Она не сообщается напрямую с коридором, поэтому там мы будем в безопасности. И от подслушивания, и от неожиданного вторжения. Свет в гостиной лучше погасить, пусть все считают, что графиня Эверсан-Валтер спит…
Договорить я не успела – Мадлен дернула меня за рукав и шикнула. На то, чтобы на цыпочках пересечь комнату и погасить обе лампы, ушло несколько секунд. А затем мы затаились, неотрывно глядя на светлую полосу под дверью, тонкую, как ниточка.
Послышались шаги – сначала вдалеке, а потом ближе и ближе, и вот уже полоска света померкла. Я затаила дыхание и успокаивающе сжала кисть несчастной леди Кэмпбелл.
В дверь постучали – настырно и властно, совершенно несвойственно слугам.
Арлин резко выдохнула, прижимая пальцы к губам.
Сделав Мэдди знак оставаться на месте, я отвела дрожащую баронессу в спальню, велев спрятаться между стеной и кроватью, а сама вернулась в гостиную. В это время стук повторился. Мадлен стояла на коленях у двери и глядела в замочную скважину. Добравшись до дивана и ощупью найдя коробку с револьвером, я взвела курок и отступила обратно к спальне. Шепнула Арлин в темноту:
– Что бы ни происходило, не бойтесь и сидите тихо, – а затем крикнула заспанным, высоким голосом:
– Мэдди, мне слышится какой-то стук! Сходи посмотри, что там.
На цыпочках вернувшись к своей комнатке, Мадлен нарочито громко хлопнула дверью, потом зажгла лампу и шумно протопала к двери. Поскреблась в скважину, погремела ключами – и подбежала ко мне.
– Что значит – какой-то мужчина? – воскликнула я недовольно и тут же тихо-тихо спросила: – Чендлер?
Мэдди кивнула и изобразила взгляд разгневанного быка на арене. У меня вырвался вздох.
– Ах, никак не пойму, что случилось. Придётся смотреть самой…
Некоторое время повозившись – якобы приводя себя в порядок – мы прошли в центр гостиной, и я велела Мэдди открыть дверь, а сама встала между входом и спальней, пряча за спиной револьвер.
Ключ проворачивался в скважине с жутким скрипом, отдающимся, кажется, в самом позвоночнике.
– Чем обязана столь позднему визиту… мистер Чендлер? – произнесла я с холодным удивлением, когда Мадлен отступила в сторону, не выпуская, впрочем, дверной ручки. Будто смогла бы остановить взрослого мужчину, случись что…
Выглядел Чендлер неважно – перекосившийся пиджак, расстегнутая верхняя пуговица на бело-коричневом полосатом жилете, замявшийся воротничок, красные пятна на щеках, потемневшие глаза и всклокоченные волосы. И даже издалека мне ударил в нос кисловатый запах глинтвейна и лекарств.
– Доброй ночи, леди Виржиния. – Голос был сиплым – как Арлин и говорила, её супруг, очевидно, страдал от жестокой простуды. – Не видели ли вы мою жену?
– Видела, – кивнула я, принимая ещё более надменный вид. – Нынче вечером, на уроках рисования. О, нет, постойте, мистер Чендлер, куда же это вы идёте? Вы же не хотите скомпрометировать меня? – нахмурилась я, отступая на шаг назад. Чендлер тоже замер. – Боюсь, мой жених будет весьма огорчен таким развитием событий.
Ох… вот упоминание дяди Рэйвена было ошибкой.
– Маркиз Рокпорт мне не указ, – по-звериному раскатывая «р-р», выговорил Чендлер. – И если вы забрали вещь, которая мне принадлежит, то…
Впрочем, не он один умел принимать угрожающие позы.
Выпрямив спину и плечи, словно офицер на плацу, я шагнула вперёд. Тяжесть револьвера, спрятанного за юбками, придавала уверенности.
– То что, мистер Чендлер? – повысила я голос. Искусство смотреть в глаза, не мигая, знаменитый «ледяной взгляд Валтеров» пришелся как нельзя кстати. – Угрожайте вашей служанке, если вам угодно, а сейчас потрудитесь вспомнить, что перед вами леди. Если вы, конечно, джентльмен. И что вы назвали сейчас «вещью»? Свою супругу? Звучит так, будто вы её потеряли.
Чендлер стиснул зубы и отступил. Я растянула губы в снисходительной улыбке.
– Я ничего не терял. Просто моя Арлин вышла прогуляться. Надеюсь, она не свалилась за борт, – выплюнул он со злостью.
– Помолитесь об этом святой Генриетте, сэр, – елейно протянула я. – Иначе, боюсь, вам будет светить каторга. На суде я не смогу солгать и утаить то, что вы отправились на поиски драгоценной супруги в гневе… и, кажется, пьяным. Ах, да, и проверьте Восточный салон – после рисования дамы отправились туда, играть в преферанс. Доброй ночи, мистер Чендлер. Мадлен, закрой дверь за гостем.
Он бросил на меня испепеляющий взгляд – но подчинился. Мэдди провернула ключ в скважине и задвинула щеколду. Только после этого я обернулась, с облегчением переводя дыхание… и заметила на полу, на самом видном месте, обороненную Арлин шаль.
У меня потемнело в глазах.
«Святая Роберта, – промелькнула мысль. – Надеюсь, Чендлер её не видел».
– Мадлен, – слабым голосом позвала я. – Будь любезна, подай в спальню немного ликёра. Мне нужно успокоиться. Святые небеса, как же хочется горячего шоколада!
Она кивнула и показала три пальца, одновременно обводя левой рукой полукруг.
– Да, – ответила я, подразумевая – на всех нас.
Мне предстояло самое сложное – вытащить Арлин из-за кровати, успокоить, закутать одеялом, чтоб она перестала трястись, и убедить никуда не убегать до утра.
– Он может подстеречь под дверью, – шёпотом увещевала я взволнованную баронессу. – Или застигнуть вас где-нибудь в коридоре. По той же причине я не могу послать за помощью Мэдди или Лиама. Чендлер уже подозревает нас. Мэй он не нашел, готова поклясться в этом – иначе бы он точно знал уже, где вас искать. Поэтому просто потерпите до утра, когда я смогу послать дяде Лиама с запиской. Всего-то шесть часов, не так уж долго.
– А что до тех пор делать?
Я мягко улыбнулась:
– Знаю, это прозвучит невозможным… но попытайтесь уснуть.
Вскоре Мэдди принесла ликёр, и совместными усилиями мы слегка подпоили Арлин и уложили её спать. Затем я устроилась в кресле с книгой, а Мадлен заняла сторожевой пост в гостиной. Шаль висела в изножье кровати ярким напоминанием о моей неосторожности, самоуверенности… и везучести.
Около семи, когда рассвело, мы разбудили Лиама и отправили его с запиской к дяде Рэйвену. Арлин всё ещё спала, измучанная волнениями. У меня, сказать откровенно, тоже от переживаний слегка тряслись руки, да к утру к тому же проснулся здоровый аппетит. Я мечтала уже не только о спасении для Мэй и благополучном разрешении этого ужасного происшествия с бумагами, но и о плотном завтраке.
– Приветствую вас, прекрасная моя невеста, – улыбнулся дядя Рэйвен, входя в комнату. – Прошу прощения, но я очень спешу, поэтому если можно, изложите дело кратко.
– Если кратко – это касается Чендлера.
– О, – вздернул бровь маркиз. – Я удивлён. Так вы уже знаете?
– Знаю о чём? – осторожно поинтересовалась я.
– Мистер Чендлер упал в воду. Когда за ним спустили лодку, он был уже мёртв – слабое сердце, холодная вода, легкое опьянение… Виржиния, что с вами?!
Тут, признаюсь, я позорно лишилась сознания.
От облегчения.
Первое, что я услышала, очнувшись – извинения дяди Рэйвена, необычайно многословные и искренние.
– Право же, не стоит, – пришлось прервать его наконец, чтобы не разбудить ненароком Арлин. – Поверьте, вы тут ни при чём, это всё бессонная ночь и вишнёвый ликёр…
К моему удивлению, маркиз невесело рассмеялся:
– Я прошу прощения не за то, что взволновал вас, Виржиния, а за то, что не успел поймать. Признаться, я несколько растерялся в первую секунду – слишком привык видеть перед собою преемницу леди Милдред, а не дочь Идена. В отличие от матери, отличавшейся крепчайшим здоровьем, – усмехнулся он, – Иден ещё со времён колледжа был склонен к обморокам. И несколько весьма громких дуэлей с теми шутниками, коим сей факт казался невероятно смешным, оградили его от дальнейших пересудов.
– Неужели? – Брови у меня поползли вверх. От прислуги в доме я всего пару раз слышала об обмороках отца, гораздо чаще говорили о слабости моей матери.
– К счастью, Мадлен оказалась расторопнее меня, – не слишком охотно, как показалось, признал дядя Рэйвен. – Но не будем об этом. Вы сейчас в порядке?
– Да, – кивнула я осторожно, отнюдь не ощущая себя в полной мере здоровой. – А теперь, если у вас есть время, расскажите мне о Чендлере. Ваши новости меня изрядно… ошарашили.
– Если совсем коротко – он упал за борт и утонул. – Губы дяди Рэйвена тронула улыбка – почти мечтательная. – Есть даже свидетель. Вы его знаете – это Кэрриган.
– Тот рыжий матрос?
– Именно, – подтвердил маркиз. – Он вместе с ещё одним товарищем по команде находился недалеко от того места, где и перевалился через борт Чендлер. Кэрриган был немного ближе, и поэтому видел, как всё произошло. Якобы сперва он услышал громкие голоса, мужской и женский, затем, приблизившись, увидел, как к лестнице бежит, «не касаясь палубы» – это цитата, Виржиния, обратите внимание, – очень высокая и худая леди в бело-синем плаще и с распущенными светлыми волосами. Потом вдруг раздался вопль Чендлера, непонятно как очутившегося в воде. Кэрриган тут же подозвал товарища, они вдвоём спустили лодку, но когда смогли добраться до Чендлера, тот был уже мёртв. Что думаете об этом, драгоценная моя невеста?
Ухмыляющийся призрак Эллиса померещился мне в зеркале над кофейным столиком.
– Во-первых, убийцей может быть леди с белыми волосами, – начала перечислять я. – Во-вторых, Кэрриган – у него есть мотив, да и возможность сначала столкнуть обидчика за борт, предварительно стукнув по голове, а затем уже позвать другого матроса. В-третьих, Чендлер мог упасть сам. Скажем, у него случился приступ морской болезни и головокружение.
Дядя Рэйвен слегка позеленел – или, возможно, мне только показалось.
– Что ж, возможно, виновата и морская болезнь, это весьма коварный недуг… Да, я думаю о том же самом.
– А есть ли доказательства, что эта белокурая леди вообще существовала?
Меня обуял азарт.
– Прядь волос, зажатая в руке у мёртвого Чендлера, – совершенно серьезно ответил дядя Рэйвен. – Полагаю, достаточно, чтобы поверить Кэрригану на слово. Беда в том, что под описание этой леди на всём корабле подходят два человека… Арлин Кэмпбелл и Мэй. У остальных рост и сложение не те… С другой стороны, светлые волосы сбивают с толку.
От неожиданности я рассмеялась:
– Невозможно. Арлин всю ночь провела в моей каюте, спасаясь от гнева супруга. А Мэй была заперта в сундуке.
– В сундуке? – Бровь у маркиза дёрнулась. – Да… Я планировал, не медля, заняться расследованием, но, похоже, сперва мне придётся выслушать ваш подробный рассказ, Виржиния.
Беседу мы успешно совместили с ранним завтраком – выяснилось, что у дяди Рэйвена тоже с утра во рту и маковой росинки не было. Впрочем, узнав о бумагах, найденных в трости, он на время позабыл об омлете и тостах. Я же наслаждалась всем – от хруста поджаренного хлеба до запаха кофе, от свежести воздуха после ночного дождя до розоватых облаков в утреннем небе. Было в этом что-то от эйфории, от лёгкого помешательства.
– Ах, вот чем он держал Уилфилда… – бормотал себе под нос дядя Рэйвен, ощупью находя чашку с кофе. – Интересно. Значит, внебрачный сын, да ещё не один? Леди Уилфилд определенно это бы не понравилось. Записи Шварца? Долговая расписка? Просто чудесно… Гм, а вот с этим мы сделаем так…
Четыре листочка из найденных в трости окончили своё существование прямо здесь, на столе, в чашке из-под кофе, как только дядя Рэйвен потрудился достать спички. Ещё несколько писем перекочевали к нему в нагрудный карман. Но один невзрачный листок маркиз протянул мне со словами:
– Взгляните. Не вчитывайтесь, вам лучше не знать содержания этого письма для шантажа, просто взгляните на почерк. Весьма специфический, верно?
– Да, – согласилась я, бросив взгляд на ровные строчки. – Острые буквы, наклон влево, крышечка на «т»… Но мне точно не приходилось видеть такого почерка раньше.
– Зато мне приходилось, – негромко заметил дядя Рэйвен и забрал письмо. – В деле о таинственной смерти лорда Томаса Эрла Палмера, двоюродного брата герцогини Альбийской. Документы, найденные у него в комнате, были написаны той же рукой. Как Чендлер связан с безвестной актриской по имени Мэлоди, хотел бы я знать… Впрочем, забудьте, что я сказал, Виржиния.
Я собиралась заверить его, что последние две минуты и вовсе глядела в сторону, а прислушивалась лишь к плеску волн, однако тут, наконец, Арлин выглянула из спальни, робко кутаясь в шаль. Мадлен с готовностью подскочила, отодвигая стул и приглашаю юную – и, к счастью, овдовевшую наконец – баронессу присоединиться к нам.
Новость о судьбе ненавистного супруга Арлин приняла на удивление спокойно. Я ждала бурных проявлений – или радости, или испуга, но леди Кэмпбелл только вздохнула и произнесла:
– Есть справедливость на этой земле, – и замерла, точно кукла из воска, сильно наклонив голову. По бледным щекам катились слёзы и падали на белую скатерть и золотистые тосты, и дядя Рэйвен старательно сражался с омлетом, глядя только в свою тарелку, а я тихонько поглаживала Арлин по плечу.
– Вот и всё, – повторяла я негромко, – вот и всё…
А потом леди Кэмпбелл вдруг подняла голову и испуганно спросила:
– Как же ключи? Вы забрали у него ключи? Нужно же спасти Мэй из сундука… А вдруг он потерял их или выбросил?
– Даже если ключи и утонули в море – ничего страшного, – заверил её дядя Рэйвен, поднимаясь из-за стола. – Леди Виржиния, леди Кэмпбелл – прошу подождать меня здесь. Я вернусь через пятнадцать минут, и мы все вместе отправимся спасать Мэй. И не беспокойтесь, торопиться так или иначе уже некуда, – добавил он пугающе спокойным голосом.
Арлин передёрнула плечами. Я тут же пересела к ней и взяла за руку – да так и держала, пока не вернулся дядя Рэйвен в сопровождении капитана Мерри. Мадлен осталась в каюте с Лиамом, а мы направились в апартаменты Кэмпбеллов-Чендлеров. Для того чтобы попасть туда, нужно было сначала подняться по лестнице на палубу, а потом снова спуститься – только с другой стороны. Арлин шла медленно, слегка приподнимая подол длинного светлого платья, чтобы не запачкать его – доски блестели от сырости после дождя. Воспользовавшись моментом, я спросила дядю Рэйвена, где погиб Чендлер, догадываясь об ответе – и оказалась права.
– Здесь и погиб, – кивнул маркиз в сторону перил, у которых Мэтью Рэндалл что-то внимательно разглядывал; рядом топтался седой матрос с объёмным ларцом в руках. – Удобное место. Ни с одной точки корабля не проглядывается издалека.
«В отличие от того места, где за борт столкнули меня», – добавила я мысленно.
Интересно, было ли это удачным стечением обстоятельств – или заранее продуманным планом?
Каюта Кэмпбеллов-Чендлеров выглядела так, словно в ней целую ночь буянили королевские гвардейцы. Увидев на полу затоптанные платья Арлин вперемешку с битым фарфором, я вздрогнула. Как хорошо, что Мэй догадалась отправить сестру ко мне! Иначе, боюсь, сегодня мы говорили бы о смерти совсем другого человека…
– Не покажете ли, где находится искомый сундук? – ободряюще улыбнулся капитан Мерри, обращаясь к Арлин. – И если я могу вам чем-то помочь, мэм…
Прозвучало это неожиданно тепло и искренне, и Арлин расправила плечи:
– Там… в кабинете.
И, не дожидаясь, пока остальные последуют за ней, она опрометью кинулась в следующую комнату. А там – обогнула стол и рухнула на колени перед старым, рассохшимся сундуком с затейливой резьбой на крышке.
– Мэй, Мэй… ты здесь? О, пожалуйста, будь живой… Пожалуйста…
Капитан Мерри неловко застыл в дверях, не решаясь сделать ни шагу дальше. Арлин давилась всхлипами и оглаживала крышку сундука, а фарфор хрустел у меня под ногами, как выбеленные временем птичьи косточки. И это продолжалось бы ещё долго, если бы маркиз не подтолкнул капитана в спину, шепнув:
– Рон, позже, не время для деликатности.
И, кажется, добавил что-то тихо про вдову и возможность, но я не была уверена – не подвёл ли меня слух.
Капитан, словно опомнившись, торопливо пересек комнату и опустился на колени перед сундуком, стараясь не тревожить Арлин. Затем внимательно оглядел замок, извлёк из кармана что-то причудливо выгнутое и блестящее и начал возиться с замочной скважиной; временами что-то щёлкало или звенело, и точно также, кажется, звенел сам воздух. Даже Арлин перестала плакать и поднялась на ноги, прижимая к груди скомканную шаль.
– Сейчас, – говорил капитан, криво улыбаясь. – Сейчас. Ещё немного.
А потом крышка вдруг крякнула, как рассохшийся порог – и поднялась вверх на пружине. Не сговариваясь, мы с дядей Рэйвеном одновременно шагнули вперёд, Арлин быстро наклонилась, едва не ныряя в сундук с головой…
Мэй лежала на ворохе тёмной ткани, обнимая коричневый замшевый сапог, точно ребёнка. Когда сестра вскрикнула и дрожащей рукой коснулась её лица, она вздрогнула и открыла глаза, щурясь на неяркий утренний свет.
– Ах…– выдохнула Мэй. – Думала, что задохнусь здесь… Арлин, силы небесные, как я рада, что ты… ты… – и она потянулась вверх, к сестре, позволяя обнять себя за плечи.
Капитан Мерри отвёл взгляд. А вот маркиз наоборот, нахмурился.
Думаю, что он, как и я, заметил тёмную мокрую полосу на подоле светлого платья Мэй.
Позже, поручив сестёр заботам капитана, корабельного врача и служанок, мы с маркизом поднялись на палубу. Погода установилась чудесная – солнце, лёгкий ветер, тепло и благодать. Дамы уже прогуливались с кружевными зонтиками, щебеча о моде и рукоделии. Следы ночного дождя стремительно исчезали – ещё немного, и никто уже не вспомнит о ненастье. Впереди всего в одном дне пути лежала Серениссима, и чудился в морском бризе пряный запах карнавала – кофе и шоколада с острым перцем, горячего, хрустящего хлеба с кедровыми орешками, ассорти из даров моря, запечённого на решётке на открытом огне, пряного вина… Чаще слышался смех и мнилось, что вот-вот выглянет из-за угла леди в старинном синем платье и с фарфоровой маской.
«Мартиника» двигалась дальше, словно никто и не погиб, но напротив – она освободилась от тяжёлого груза и стала невесомой, как те перистые облака в акварельно-прозрачном небе.
– И что вы думаете об этом, Виржиния?
Вопрос дяди Рэйвена сбил меня с толку, вырвав из череды приятных размышлений.
– Думаю о том, что иногда самые страшные истории разрешаются благополучно без человеческого вмешательства. Вот так и начинаешь верить в Провидение.
– Полагаете, что небеса достаточно жестоки, чтобы утопить злодея, дабы спасти невинных? – колко рассмеялся маркиз. Глаза его сквозь синие стёкла очков показались мне ледяными.
