Текст книги "13 кофейных историй (СИ)"
Автор книги: Софья Ролдугина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 113 (всего у книги 139 страниц)
Эллис смиренно опустил взгляд:
– Доверюсь вашему опыту… то есть мудрости, – поспешил исправиться он, когда Клэр опасно сузил глаза. – Конечно, шулер первым предложит себя обыскать – хотя бы затем, чтобы иметь полное право закричать: «Меня подставили!», если краплёные карты у него всё же отыщутся. Но между шулером и убийцей есть одно важное отличие: первый почти всегда умеет блефовать, поскольку мошенничество – это профессия и навык. А вот скрыть эмоции убийце гораздо сложнее. Потому уверенность отца Адама несколько поколебала мои убеждения. Ровно до тех пор, пока я не понял: он уверен, что обвинят другого. Но об этом потом… А сейчас вернёмся к тому, с чего начали. Итак, изначально мне показалось, что отец Адам одержим властью. Но затем всплыли кое-какие интересные детали… Миссис Меррит, скажите, когда Огастин впервые заговорил о свадьбе?
Вопрос застал Рэйчел врасплох:
– Летом, – неуверенно ответила она и задумалась. – Да, летом, в самом начале июня.
Эллис обернулся к мистеру Панчу:
– А когда отец Адам вырубил часть сада под благотворительный огород?
– В конце мая, – не колеблясь, откликнулся адвокат. Очки его загадочно блеснули. – Кажется, я понимаю, к чему вы клоните, мистер Норманн. Оригинально. Предупреждая ваш следующий вопрос – слухи о проклятии, которое лежит на развалинах замка, появились примерно тогда же.
– И деньги у мистера Меррита – тоже, если верить показаниям миссис Меррит, – кивнул Эллис удовлетворённо. – Причём поползли эти слухи из церкви. Миссис Аклтон, да будет благословенна её набожность, дословно запомнила, что сказал ей отец Адам после одной из исповедей: «И не смейте верить глупым слухам о проклятии. Замок – это просто развалины!». Надо полагать, что до тех пор миссис Аклтон, как и прочие деревенские жители, даже не задумывалась о том, что родовое гнездо Валтеров, покровителей и хозяев окрестных земель, может быть источником зла.
С лица Клэра сошло высокомерное выражение. Он сладко улыбнулся и ухватил щипцами очередной кусок кекса – прямо перед носом у Эллиса:
– Кажется, я тоже понимаю, к чему вы клоните. И мне начинает нравиться ваше чувство юмора.
– А мне – ваше, – хмыкнул Эллис и совершенно неподобающим для джентльмена образом ловко выхватил кусок из щипцов. Затем пристроил его на тарелку, стряхнул крошки с ладоней и продолжил: – Вот этот маленький фрагмент и позволил разрешить головоломку. Я понял, что власть для отца Адама – это средство. А цель – деньги. И всё встало на свои места. Искушение появилось, когда отец Адам решил расчистить часть земли под благотворительный огород, а заодно чужими усилиями заготовить дров на зиму, – позволил себе лёгкую усмешку Эллис. – Помочь ему вызвались несколько человек: Рон Янгер, Джон Кирни и, разумеется, Руперт-дурачок. Были и другие, но меня интересуют лишь эти трое. Присматривал за ними Огастин Меррит, казначей, ведающий жалованием работников, а, следовательно, заинтересованный в том, чтобы они не слишком-то отлынивали от расчистки развалин. Корни у старых яблонь длинные и уходят в глубину на два человеческих роста… Работали на «благотворительном огороде» обычно по вечерам. И вот представьте: закат, романтические сумерки, работники машут лопатами, изредка утирая пот… и вот слышен металлический лязг или, возможно, просто деревянный стук: лопата уткнулась в нечто твёрдое.
Тут догадалась даже я. Но меня опередила Рэйчел:
– Сундук. Они нашли сундук с золотом и серебром.
Эллис искоса посмотрел на неё:
– Вы знали?
– Нет, – качнула головой Рэйчел. Кэрол успокаивающе погладила сестру по плечу. – Наверняка – нет. Но не догадаться было сложно. Огастин… он подарил нам кое-что из того сундука, украшения из золота и серебра. Сказал, что купил их, но я-то знала, что он никуда не ездил! А потом появились эти странные деньги… Наверное, Огастин продавал некоторые украшения в городе, понемногу, чтобы не привлекать внимания. Тогда-то он и заговорил о свадьбе – ведь у нас появились средства, чтобы начать новую жизнь.
– Что ж, полагаю, у него намерения были самые хорошие, – вздохнул Эллис, и взгляд у него внезапно потемнел. – Судя по слухам, которые распространял отец Адам, нечто в составе клада указывало на ещё один клад – уже среди развалин. Первое сокровище пришлось поделить на всех – по крайней мере, разделить с Мерритом, который наверняка хитростью откупился от работников. Но делить второе отец Адам не пожелал. Между ним и богатством стояло лишь несколько свидетелей. И избавляться от них следовало аккуратно – так, чтобы остальные ничего не заподозрили.
При упоминании о «втором кладе» я едва сумела подавить восклицание – ни к чему было привлекать к себе внимание. Но слишком уж ясно вспомнился недавний сон об Алвен. Если отец Адам с сообщниками нашёл в сундуке указание на то самое сокровище, о котором она говорила, то алчные желания, увы, остались бы не удовлетворёнными.
Священный дуб – не совсем та ценность, которую жаждет обрести кладоискатель.
Эллис заметил мою полуулыбку и ворчливо поинтересовался:
– А у вас, леди Виржиния, очевидно, своя версия произошедшего? Может, поделитесь?
Я опустила взгляд; улыбка против моей воли стала шире.
– О, нет, ничего подобно. Просто вспомнился один сон. Продолжайте, прошу.
– Сон? – подозрительно сощурился Эллис. Я запоздало прикусила язык, сообразив, что о моих снах детектив знает гораздо больше остальных – кроме, разве что, Мадлен. – Впрочем, неважно. Косвенных доказательств у меня вполне хватит, чтобы обвинить отца Адама и инициировать обыск в церкви и прилегающих помещениях. Но есть два «но». Первое – убийца всё-таки лицо духовное. И за ним стоит громоздкая, но мощная система. Церковные суды ушли в прошлое, однако с оступившимися священниками по-прежнему разбираются, так сказать, по-своему. Если нарушение незначительное – например, взятка или вымогательство, то преступника отправляют в дальний приход. Например, на северные острова – всего населения там пара-тройка не слишком набожных рыбацких семей, а сама церковь и кладбище требуют большого ухода. Если же преступление значительное… Без наказания злодей, конечно, не остаётся, но вот добраться до него трудно: церковная верхушка старается избежать какой бы то ни было огласки. И это в высшей степени разумно: нельзя по одному отступнику судить обо всём духовенстве, а крикливые газетные заголовки подстрекают именно к этому, – вздохнул Эллис и досадливо взъерошил волосы. – Дело зачастую не доходит до суда, ссылку заменяют пребыванием в отдалённом монастыре со строгим уставом. Для преступника разницы нет, но для следствия – есть: порой невозможно до конца размотать клубок и найти всех осведомителей, соучастников, помощников… и жертв. И вот ещё что: иногда жертвы таких преступников на суде превращаются в соучастников. Это и есть второе «но».
Эллис умолк и придвинул к себе опустевшую чашку из-под кофе, разглядывая коричневые разводы на стенках. Адвокат деликатно снял очки и принялся протирать стёкла платком. Я тоже догадывалась, к чему клонит Эллис, но молчала, не желая ранить чувства сестёр Лоринг.
Дядя Клэр такой щепетильностью не обладал.
– Алхимик, – презрительно скривился он и царапнул безупречно ровными ногтями вышитый узор на скатерти. – На суде ему трудно будет доказать, что это он был орудием в руках отца Адама, а не наоборот.
Рэйчел стала совсем бледной и пошатнулась. Кэрол вскочила и неловко потянулась за графином с водой, едва не опрокинув сливочник. Я сделала Мэдди знак, чтобы та помогла сёстрам, но сама осталась сидеть на месте.
Что-то в последних словах детектива меня настораживало. Да и не в его привычках было давать разъяснения до того, как дело окончено. Обычно он поступал наоборот: хитрил, манипулировал, ловил на живца… И только в самом финале скупо обрисовывал ход следствия. А если и делился тайнами по ходу, то лишь для того, чтобы вытянуть из собеседника втрое больше сведений против того, что разглашал сам.
«Он выставил из комнаты детей, Паолу и Аклтонов, – размышляла я. – Значит, они ему не нужны. А сестёр Лоринг он оставил. И отправил куда-то Лиама…»
Эллис переждал суматоху, всё так же разглядывая кофейные узоры, а затем произнёс:
– Вообще-то хватило бы одного свидетеля, который бы подтвердил показания мистера Лоринга. На Руперта надежды нет – дурачок и есть дурачок. Отец Адам просчитал всё практически безупречно. Сам он ни разу не подставился. Посылки из городской аптеки для изготовления наркотических смесей он заказывал на имя Руперта и передавал их мистеру Лорингу, которого таким образом из жертвы шантажа превращал в невольного соучастника. Все, кто имел отношение к кладу, мертвы, опять-таки кроме дурачка… И отец Адам легко мог бы выйти сухим из воды, если б не ошибся в одной фигуре. Он попытался использовать Майлза Дарлинга, а это не тот человек, которым легко можно управлять.
Скучающе-презрительный взгляд Клэра мгновенно стал внимательным и острым.
– Майлз Дарлинг? Впервые слышу это имя… здесь.
Эллис невинно улыбнулся:
– Судя по оговорке, вы его не раз слышали в других местах.
– Однажды. У нас была партия в покер три года назад, – небрежно пожал плечами Клэр.
– И?..
– Неудачная.
– Что, неужели вы проиграли? – искренне изумился Эллис.
– Нет. Но у него была компания.
– А как же Джул?
– Большая компания, мистер Норманн.
– О, – выгнул брови детектив. – Позвольте спросить, а как вы вообще загремели в…
– Мистер Норманн, – прервал его Клэр, улыбнувшись сладко до непристойности, так, что мне даже стало неловко, и я ненадолго отвела взгляд в сторону. – Может, когда это всё закончится, мы сыграем несколько партий? На что-нибудь маленькое и невинное.
Эллис, кажется, на мгновение растерялся и моргнул несколько раз, а затем рассмеялся:
– Почему бы и нет? Но от ставок я воздержусь.
– Даже от совершенно безопасных? – тоном искусителя поинтересовался Клэр. Эллис фыркнул:
– Если речь идёт о вас, я не уверен, что вообще существует такая вещь, как «безопасная ставка».
– Приму это как комплимент, – кивнул он. – Однако вернёмся к Дарлингу. Как вообще этот человек оказался здесь?
– Я его посадил за решётку, но у него были кое-какие средства. Недостаточные для того, чтоб вернуться к прежнему существованию, но на побег, месть и новую жизнь под другим именем их хватило, – неохотно пояснил Эллис, а потом добавил коротко: – Стрельба по автомобилю – его рук дело.
Клэр Черри дураком отнюдь не был. В отличие от меня, ему не понадобился долгий рассказ с объяснениями, чтобы связать концы с концами.
– Вы притащили на хвосте опасного человека. И позволили ему увязаться за нами в особняк Лоринга.
– Ну, положим, не совсем позволил…
– В машине были дети, мистер Норманн.
Хотя тон у дяди Клэра оставался мягким, спокойным, Эллису явно сделалось не по себе.
– Не будем обсуждать это сейчас, – ответил он, взглянув на часы и странно дёрнув плечом. – Важнее, кто направлял Дарлинга в его охоте.
Мистер Панч наконец закончил протирать очки и бережно водрузил их на самый кончик носа.
– Я догадываюсь, к чему вы ведёте. Но даже если упомянутый мистер Дарлинг – насколько я понимаю, он беглый преступник – тот самый сообщник отца Адама, вряд ли можно рассчитывать на показания в суде. Даже если его поймают, он до последнего будет настаивать на своей полной непричастности к тому, что здесь происходит. И доказать обратное невероятно сложно.
Эллис скромно опустил взгляд.
– У меня есть одна гениальная идея. Дело в том, что Майлз Дарлинг весьма суеверен. И ещё – он ненавидит, когда им манипулируют. А потому достаточно будет устроить одно маленькое представление. Участники, кстати, почти все в сборе, ждём последнего… А вот и он.
В дверь несмело постучали. Воображение тут же нарисовало мне хрупкую девицу или ребёнка. Однако на пороге показался молодой человек среднего роста, одетый в скромный тёмно-коричневый костюм. Слегка вьющиеся волосы были аккуратно уложены, в отличие от прошлого визита, но большие ясные глаза по-прежнему смотрели дерзко и испуганно одновременно, а верхнее и нижнее веко выглядели так, словно их припудрили сажей.
Теперь настал черёд Кэрол бледнеть и лихорадочно стискивать руки на груди.
– Роберт… – едва слышно прошептала девушка, и я поспешила заговорить, дабы скрыть её оплошность:
– Мистер Блаузи, добрый день. Полагаю, вас пригласил детектив Норманн?
Прежде чем ответить мне, колдун обменялся с Кэрол долгими, нежными взглядами, и лишь затем кивнул:
– Не только. Мои духовные слуги… – начал он и с опаской оглянулся, вероятно, выискивая Лайзо. Не обнаружил его и продолжил уже уверенней: – Духовные слуги доложили утром, леди Виржиния, что вы спасли мою невесту. И вот я пришёл… отдать долги. – Тут последовал ещё один долгий обмен взглядами с Кэрол, нежной и яркой сейчас, как южный цветок после дождя. Когда Роберт вновь обернулся ко мне, лицо его выражало робкую надежду: – Леди Виржиния, а вы правда поможете нам пожениться? Отец у мисс Лоринг такой строгий… Даже мои духовные слуги ничего не могут с ним поделать.
Я, право, не знала, смеяться или сердиться. Однако Эллис не позволил мне определиться с решением. Он торжественно поднялся, стряхнул невидимые пылинки с рукава и заявил:
– Разумеется, поможет. А вы, мистер Блаузи, поможете нам остановить убийцу. Мне понадобится чёрный дым и… Мистер Блаузи?
Роберт побелел как перед обмороком и твёрдо сказал:
– Мои духовные слуги против.
И как-то так получилось, что все присутствующие, за исключением сестёр Лоринг, вдруг вспомнили о кофе и десерте. Мистер Панч вновь принялся вытирать очки, а улыбка Клэра сделалась чуточку мечтательной; так он выглядел едва ли не ровесником колдуна.
«Бедный мистер Блаузи! – сочувственно подумала я. – Он ещё не знает, что переубедить Эллиса невозможно».
Театр мне никогда не нравился.
Эта неприязнь, зародившаяся ещё в детстве, со временем лишь окрепла – сперва Патрик Морель, затем история Мадлен Рич… То есть Хэрриет. Театр был тем местом, где по одну сторону кулис царит скука, а по другую – прорастают шипами ядовитые интриги. Глупо, конечно. Нельзя отвергать целый мир искусства только потому, что малая часть его оказалась неприглядной.
Цирк же, стыдно признаться, манил и притягивал, хотя настоящее представление я видела только раз в жизни. Отец тогда поехал навестить маркиза Рокпорта, а меня взял с собою. И, пока рычащий автомобиль взбирался на один из бромлинских холмов по скользкой после дождя брусчатке, я неотрывно смотрела сквозь боковое стекло на цветной шатёр на площади у подножья – и на циркачей. Они словно пришли из другого мира, чужие и одновременно знакомые. Рыжая девочка с десятком косичек жонглировала, стоя на мяче; светловолосый юноша в наряде колдуна выдыхал огонь в серый, смрадный туман, ползущий с Эйвона; чуть поодаль перебирал гитарные струны высокий мужчина, чьи чёрные с проседью волосы были заплетены в косу. Музыка оставалась там, внизу, точно рёв двигателя стал той самой мистической стеной, которую все иные звуки преодолеть не в состоянии. Я зажмурилась, пережидая кратковременную дурноту – и циркачи исчезли, а за стеклом потянулась бесконечная кованая ограда, увитая плющом.
Сейчас Эллис будто вернул меня в то время.
Его гениальная идея балансировала между театром и цирком; она восхищала, пугала и смешила одновременно, и увлекла всех, включая скептичного поначалу мистера Панча и откровенно скучающего Клэра. Подготовка к представлению началась ещё ночью, к счастью, без моего участия, а продолжилась уже утром.
Детектив снова завтракал с нами. Но на сей раз он не стал выставлять миссис Аклтон из гостиной. Я же, якобы пользуясь отсутствием сурового дядюшки, пригласила её попробовать «кофе по особенному рецепту, сваренный лично моей компаньонкой и подругой». Разумеется, никаких особенных ингредиентов в скромном провинциальном доме не водилось… Однако в саду рос можжевельник, усыпанный сморщенными тёмно-синими ягодами, а среди гурманских сокровищ мистера Панча обнаружился апельсиновый ликёр – такой сладкий и некрепкий, что, скорее, правильней было назвать это сиропом. Рецепт мы с Мэдди изобрели буквально на ходу, но кофе в итоге получился изумительный: зимний, пряный, с едва заметной кисловато-смолистой ноткой можжевеловых ягод и освежающе-сладким апельсином.
Эллису даже не пришлось притворяться благодушным, умиротворённым и расслабленным, а ключевая фраза вписалась в разговор совершенно естественно.
– Божественный напиток… Не думал, что так соскучусь по рецептам из «Старого гнезда», леди Виржиния.
– Мне тоже не терпится вернуться к делам кофейни, – согласилась я, догадываясь, к чему он ведёт. – Но, боюсь, нам придётся немного задержаться.
– Отнюдь! – Эллис отсалютовал мне чашкой, точно бокалом. – С убийцей я разберусь не позднее завтрашнего утра. Только и осталось, что получить маленькое подтверждение… Собираюсь наведаться сегодня на кладбище после часа пополудни. И, возможно, поброжу там немного. Надеюсь, отец Адам не станет возражать.
– Сэр Клэр Черри наверняка будет расстроен, если вы снова позаимствуете его камердинера, – заметил мистер Панч. – Возможно, вам следовало с самого начала найти подходящего ассистента.
Эллис поднял руки в защитном жесте:
– Нет-нет, никаких ассистентов! И сам справлюсь, пожалуй. Чем меньше свидетелей – тем лучше. Да и как раз метель начинается – прекрасная погода, что ни говори.
Миссис Аклтон следила за разговором, пожалуй, немного более внимательно, чем требовала простая вежливость. Я незаметно обменялась с Мадлен улыбками: всё шло по плану.
– А для прогулок погода не слишком подходит, – подытожила Паола. – Полагаю, нам сегодня следует последовать примеру сэра Клэра Черри и остаться дома. Вы бы не хотели посмотреть, какие успехи делает ваш воспитанник?
И беседа плавно свернула к трудностям воспитания молодого поколения. Если миссис Аклтон и было, что сказать по этому поводу, она предпочла промолчать и уйти сразу после завтрака, сославшись на дела в деревне.
Эллис победно улыбнулся:
– Ну, что ж, можно и начинать. Ждите в условленном месте. Лайзо вас заберёт…
«…если всё и дальше пойдёт по плану», – это так и осталось не озвучено.
Мы с мистером Панчем нужны были в самом последнем акте грандиозного представления – адвокат и землевладелица, два безупречных свидетеля, которые подтвердили бы показания. Поэтому нам следовало ожидать неподалёку от места, где разворачивались основные события… Места в партере не только обеспечивают наилучший вид, но и становятся весьма опасными, если артисты вдруг принимаются жонглировать острыми ножами или выдыхать пламя. Впрочем, беззащитной я не была; компанию мне составляли трость, револьвер и Мадлен.
Когда Эллис ушёл, то через некоторое время коттедж скрытно покинули и мы с мистером Панчем. Клэр и Джул ушли ещё на рассвете, дабы подготовить место. Таким образом, у Аклтонов оставалась только Паола – присмотреть за детьми и за сёстрами Лоринг заодно.
Ожидать пришлось в двухэтажном кирпичном доме здешнего доктора неподалёку от церкви и кладбища, ближе к холмам, чем к деревне. В подвале уже сидел связанный Руперт. Полагаю, уже это порядком выбило из колеи престарелых хозяев и проживавшую с ними вдовую племянницу с маленьким сыном, однако возражать детективу из Управления, облечённому немалой властью, никто не стал. Доктор и его семья тихо сидели в гостиной на первом этаже, а нам уступили кабинет на втором. Оттуда открывался прекрасный вид на сцену, где творил Эллис.
Я не могла точно видеть, что происходило там, однако догадывалась – по торопливому перемещению человеческих фигурок между кладбищем и холмами, по вспышкам, по клубам дыма, сопоставляя всё с изложенным накануне планом и надеясь, что никто не пострадает.
Воображение рисовало картины так ясно, как если бы я сама находилась там.
…приглушённый из-за расстояния хлопок. Майлз Дарлинг попадает прямо в ловушку и пытается застрелить Эллиса, но «ранит», разумеется, загодя изготовленную куклу. Та падает, как подкошенная, заваливаясь в овражек между холмами – это Клэр тянет за верёвку, утаскивая муляж. Дарлинг, разумеется, не может удержаться от искушения и лезет следом.
…дым валит прямо из-под ног. Роберт Блаузи так и не раскрыл своего секрета, но помочь всё-таки согласился. В багрово-чёрных клубах с перепугу мерещатся жуткие лица; они стекают к овражку, там снова густеют и взмывают вверх – заложенные в снегу дымовые шашки, хитроумные трубки, алхимические смеси? А из-за этого зыбкого занавеса выступает воистину чудовищная фигура в два человеческих роста и рокочет: «Да падёт на осквернителя наказание!»
Голос Джула искажён чудовищно. Дарлинг вскидывает ружьё, однако выстрелить не успевает – снова со всех сторон начинает валить дым, а снежную бурю перекрывает ужасающий то ли вой, то ли стон, в котором звучит громоподобное: «Покайся!»
В дыму мелькают строгие и светлые лица, искажённые гневом; вряд ли Роберт Блаузи имеет к ним хоть какое-то отношение…
Когда Мадлен тронула меня за плечо, я едва не закричала.
– Пора.
– Неужели заснула? – Голова была странно тяжёлой. – Сколько времени прошло?
– Чуть меньше часа с тех пор, как всё началось, – ровным голосом подсказал адвокат. – Мистер Маноле готов отвести нас на место. Прошу прощения за неделикатный вопрос, но вы хорошо себя чувствуете, леди Виржиния? Вы так долго сидели с закрытыми глазами, что это, надо признаться, внушило мне некоторые опасения.
– Метель усыпляет, – отговорилась я, чувствуя себя весьма неловко. Интересно, был ли мой короткий сон отражением того, что действительно произошло, или же он соткался из беспокойных мыслей? – Не будем же медлить.
Лайзо ожидал внизу. Он быстро посмотрел на меня – зелень и густая тьма – и сказал, обращаясь к мистеру Панчу:
– У вас есть с собой личная печать, чтобы заверить протокол?
– Да, – кивнул адвокат. – Судя по вопросу, предприятие завершилось удачно?
– Можно и так сказать, – уклончиво ответил Лайзо. – Есть… сюрпризы.
Пока мы шли через метель, сгибаясь от ветра, я гадала, что бы это значило. Мадлен крепко держала меня за руку, точно боясь потерять – да и немудрено в такую погоду! Очки адвоката сделались белыми, а одно стекло, кажется, треснуло.
«Плохой знак», – промелькнула мысль, хотя в известной дурной примете говорилось только о расколовших чашках и бокалах.
Сперва мне показалось, что мы идём прямо в церковь. Но затем Лайзо свернул на боковую дорожку, ведущую к приземистому зданию, похожему на сарай. Дверь была выбита и валялась рядом с порогом.
– Здесь не опасно? – спокойно поинтересовался мистер Панч, оглядывая сарай поверх очков.
Лайзо покачал головой:
– Уже нет.
Внутри беспорядочно стояли коробки и ящики. Часть из них была сдвинута от стены к центру помещения, открывая спуск в подвал. И подземная часть «сарайчика» оказалась гораздо больше надземной. Спустившись, мы сперва попали в некое подобие холла, узкого и с низким потолком. И лишь за дополнительной дверью начинался, собственно, подвал – огромный, сорок на сорок шагов, по меньшей мере. Темноту разгоняли по углам четыре свечных фонаря, подвешенных к потолку, и потому я некоторое время терялась в догадках, что здесь происходит и почему так тихо.
Когда же глаза привыкли к полумраку, с губ моих сорвался судорожный вздох.
Отец Адам некрасиво раскинулся на полу; священническое одеяние задралось до колен, а грудь была разворочена.
Кто-то хрипло рассмеялся и произнёс незнакомым голосом:
– А у дамочки нервы крепкие. Может, хоть она оценит? Шесть выстрелов почти в упор. Пр-редатель, кха-кха…
Я застыла, точно громом поражённая. Но испугал меня отнюдь не вид изуродованного тела и не заговоривший вдруг незнакомец, нет; страшней всего были руки отца Адама – красивые, аккуратные. Ногти округлые, пальцы не слишком длинные, но ровные – ни выступающих суставов, ни заусенцев. Запястья массивные, крепкие, с чётко обозначенной косточкой, наполовину прикрытой краем чёрного узкого рукава.
И, готова спорить, на сгибе между большим и указательным – родинка.
То были руки из моего ночного кошмара.
– Это он, – тихо произнесла я. – Тот, кто всеми манипулировал.
Мадлен обняла меня со спины, то ли прячась, то ли наоборот, защищая.
– Сон? – тихо спросила она. – Тот сон?
– Да, – кивнула я механически, не в силах отвести взгляд от мёртвого священника. – Точнее, несколько разных снов. Но его руки я узнаю. Он действительно управлял всеми, как марионетками.
Не знаю, почему это меня затронуло так глубоко. Я уже видела смерти, и куда более страшные, а к своим снам… не то чтобы привыкла, скорее, примирилась с ними. Так свыклась леди Клэймор с головными болями накануне бурь и дождей: не благо, но предостережение.
Но сейчас отчётливо вспоминалось то неприятное чувство пустоты, охватившее в церкви всё моё существо; и нерассуждающий страх, который пробудился, когда отец Адам отчитывал Лиама за неосторожность; бледная и болезненно прямая Рэйчел над могилой мистера Меррита; тело, распростёртое под копытами лошадей, и пятна на снегу…
«Неправильно» – вот подходящее слово. Так не должно быть.
Не на моих землях.
– Леди Виржиния? – послышался недоумённый возглас адвоката. – Вам дурно? О каких снах вы говорите?
Надо же, не думала, что такого человека можно хоть чем-то удивить.
– Пустое, – ответила я ровно, возвращая прежнее самообладание. – Ничего интересного.
– А мне интересно! Кха-кха… – запротестовал снова незнакомец. – Ну-ка, расскажите. Пока я ещё слушать могу, хр-р…
Он снова не то закашлялся, не то захлебнулся воздухом, и я наконец нашла в себе силы отвернуться от изувеченного тела.
А в подвале, между тем, собрались теперь все участники разыгранного только что представления. Клэр и Эллис стояли бок о бок, и от обоих ощутимо несло дымом. Их, пожалуй, можно было бы принять сейчас за старинных приятелей, благо полумрак скрывал выражения лиц. Чуть поодаль стоял у стены, опираясь на кривовато сколоченные полки, Роберт Блаузи, больше напоминающий пугало или призрака, но никак не живого человека. Его отчётливо потряхивало. А между длинным-длинным столом, освещённым тремя фонарями, и продолговатым сундуком сидел Джул, то ли удерживая кого-то на земле, то ли просто поддерживая.
На полу поблёскивали осколки кружки; немного пахло вином.
«Соберись, Виржиния», – приказала я себе и попыталась сопоставить напряжённую позу Эллиса, пустой лист в руках у Клэра, странное положение человека на полу… Нет, не незнакомца; мы уже виделись однажды – во сне, только ему об этом знать не обязательно.
Майлз Дарлинг.
Детектив поймал мой взгляд, кивнул на Дарлинга, постучал по губам и скривился. Для меня пантомима осталась загадкой, но вот Мэдди прекрасно справилась с расшифровыванием:
– Не хочет говорить, – шепнула она едва слышно.
Чувство неуверенности постепенно развеялось: что-что, а расспрашивать людей я умела. Положение владелицы кофейни обязывает.
– Интересно? – произнесла я как будто бы растерянно. – Вы имеете в виду сны?
Дарлинг рассмеялся, но смех быстро перешёл в кашель и рвотные позывы.
– Кха… Именно, дамочка.
– Понимаю, – кивнула я и продолжила с нотками беспомощности, обращаясь не то к дяде Клэру, не то к Эллису. – Вы не могли бы нас представить друг другу? Право, неловко в такой ситуации…
Дарлинг снова закашлялся от смеха, но, похоже, его всё происходящее весьма забавляло.
– Леди Виржиния, перед вами – Майлз Дарлинг, – сдержанно произнёс Клэр, взяв на себя функции посредника. – Известный делец, успешный притом.
Я изобразила оживление:
– Да-да, припоминаю. Сэр Харрингтон, кажется, говорил о нём, когда был в кофейне в последний раз. Что-то связанное с клубом «Ярби».
– Возможно, – уклончиво ответил Клэр и продолжил: – Леди Виржиния-Энн, графиня Эверсан и Валтер.
– Польщён, – ухмыльнулся Дарлинг и попытался сесть ровнее, но скривился от боли. – Сама графиня явилась, дабы скрасить последние минуты умирающего… Кха-кха, поделом мне.
Не знаю, отчего, но этот человек – преступник и убийца – стал постепенно вызывать у меня симпатию. У него было не слишком красивое вытянутое лицо с резко заломленными бровями, как у книжного злодея, и нервные повадки. Он считал, что умирает, но почему-то вёл себя легкомысленно и свободно.
Он приехал на крыше поезда, как в дурацких авантюрных романах.
Он стрелял в автомобиль, где были дети…
«Нет, – подумала я, ощущая укол стыда. – Не симпатия. Но сочувствие. Это, надеюсь, не предосудительно…»
А вслух сказала иное:
– И что же вас завело так глубоко в провинцию, мистер Дарлинг?
– Хотел его убить, – небрежно дёрнул подбородком он в сторону Эллиса. – Но не срослось. Зато другого прихлопнул. Тоже предатель… Отравить меня вздумал, тварь… кха-кха…
– Отец Адам? – Мне даже не пришлось изображать замешательство. – Но… как? Что вас с ним связывает? Он казался таким порядочным человеком…
Дарлинга перекосило от гнева.
– Порядочный? Он-то? Взял меня в оборот с первого дня, а я-то дурак, кха… «Я помогу вам, а вы поможете мне». Ну, как же! Я чуть не подох в первый же день, когда в метели заблудился, выскочил к церкви и наткнулся на него. Он привёл меня сюда, – кивнул Дарлинг на подвал. – Напоил какой-то дрянью, я и выложил всё как на духу… – Клэр незаметно переместился к столу, пристроил листок и начал быстро-быстро строчить; почерк у него был, насколько я помнила, мелкий и аккуратный. – Думал, он меня сдаст тут же вашему детективу, ан нет. Наоборот, вручил мне лыжи, ружьё и подсказал, когда можно будет его подловить, – Дарлинг умолк. – Это допрос, что ли?
Я вздохнула и, подобрав юбки, переступила через пятна крови, оказываясь аккурат напротив него.
– Вы стреляли по автомобилю, мистер Дарлинг, – сказала я тихо и доверительно. – Не столько по мистеру Норманну, сколько по мне, моей компаньонке и племянникам, двум мальчикам шести лет. Получается, что отец Адам использовал вас. И я имею право знать, как именно.
Глаза Майлза Дарлинга блестели в темноте по-звериному.
– Ну, простите, – произнёс он неохотно. – У меня счёты с этим драным Норманном, не с вами. Вот его бы я с удовольствием… Кха-кха… Отец Адам поил меня какой-то дрянью, это я уже потом догадался. Дрянь приносил один придурковатый верзила…
– Руперт, – не удержался от подсказки Эллис, но Дарлинг продолжил, не заметив:
– И в тот день отец Адам сказал мне, что я могу отомстить. Надо только проехать через холмы… Я боялся заблудиться, метель бушевала – будь здоров, но он пообещал меня встретить с фонарём. А там была засада, на холме… Кха… Призраки, будь они неладны. И сегодня тоже. А ведь меня верзила предупреждал… – Дарлинг прерывисто вздохнул, закатывая глаза, и сел рывком. Лицо его блестело от пота. – Адам не верил в проклятия. Смеялся. Вот теперь… Поверил. Чёртов клад…
