Текст книги "13 кофейных историй (СИ)"
Автор книги: Софья Ролдугина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 139 страниц)
– А это-то еще почему? – опять встряла Зельда, сердито одергивая цветастую юбку.
– Потому что попытка обчистить во время утренней службы копилку для пожертвований в храме – это святотатство, – спокойно пояснил детектив и продолжил: – Между прочим, у многих прихожан в церкви Святого Доминика кулаки тяжелые, а про монахов я и вовсе молчу… Повезло вашему мальчишке, у которого слишком уж ловкая рука застряла в копилке, что я делал обход неподалеку и вовремя заметил, что вот-вот свершится самосуд. У последователей святого Доминика свои порядки, знаете ли… Впрочем, рабочий люд в Бромли бывает излишне горяч и скор на расправу, но уважение к мундиру имеет, – усмехнулся Эллис. – Итак, я арестовал мальчишку, но отвел его не в Управление, а к себе домой, и выяснив – знали бы вы, чего мне это стоило, мисс, – где жили его родители. Запер воришку, а сам отправился в Стим-энд. И познакомился с удивительной семьей…
– Думаю, вы сильно рисковали, отправляясь в такое место в одиночку, – предположила я.
– С револьвером под плащом и заложником в чулане? – насмешливо уточнил Эллис. – Нет, не слишком. Если желаете, мисс, можете уточнить у красавицы Зельды, правда, она, похоже, до сих пор не любит вспоминать ту мою выходку. А ведь я ничего плохого не сделал. Просто предложил себя в качестве воспитателя для ребенка – вместо того чтобы, как и требовалось, отправить его в тюрьму. Пообещал кормить мальчишку и одевать за свой счет, заняться образованием и досугом – благо мелкая должность в Управлении это позволяла. Сейчас и на себя-то времени не хватает… Впрочем, не об этом речь. Зельда в ответ на мое щедрое предложение только выругалась, а Джеймс чуть было не размазал меня по стенке. Уже позднее я понял, какой было удачей то, что Айрам в это время отсутствовал.
– Айрам и Джеймс – это? – кашлянула я смущенно, уже догадываясь, какой будет ответ. Не то чтобы меня сильно волновало семейное положение Зельды… Всевышний, лучше не думать об этом!
А еще – никак не могли увязаться в моей голове Эллис и подобная благотворительность. Даже если вспомнить, что история эта произошла в его молодые и полные идеализма годы… Впрочем, и я сама – весьма меркантильная особа – взяла на себя добровольно заботу о Мэдди, так что всякие чудеса случаются.
– Айрам и Джеймс? Мужья мои, – с вызовом произнесла Зельда, присаживаясь на кровать рядом со мной. Коробочка в руках джипси была полна сушеными травками до краев, и тонкие пальцы отстукивали по ней нервный ритм. – Ненаглядные, любимые. Айрам-то, правда, вспыльчив без меры. А Джеймс – холодная голова, ума палата – одно слово, аксонец. Это он присоветовал Лайзо в учение отдать и с «гусем» не спорить. Я-то поначалу взбеленилась, а потом-то разобралась, какая удача мальчику привалила. У Илоро на роду написано – жизнь людям менять, – с нежностью посмотрела она на Эллиса.
Я про себя отметила это странное обращение и решила расспросить при случае, почему джипси так зовет детектива Норманна.
– Так уж и менять, – хмыкнул Эллис. – В общем, заручившись согласием почтенных родителей и взяв в компанию старшего сына этого замечательного семейства, Тома, я отправился домой. Там меня ждал весьма злой и невежливый юноша, явно недовольный своим заключением в чулане. Впрочем, услышав от брата наказ матери, воришка быстро растерял свою ершистость и даже изволил сообщить мне свое имя.
– Неужели он так сразу и сдался? – не поверила я. У меня в детстве были друзья, братья-близнецы, сыновья герцогини Дагвортской. Очаровательные мальчишки, но упрямые и проказливые, как маленькие бесенята. И это – молодые джентльмены! Каков же нрав у уличного ребенка?
– Не сразу, но открытого бунта больше не было. Слово родителей у джипси, даже оседлых, – закон. – Эллис покосился на довольно сощурившуюся Зельду. Та кивком подтвердила его слова. – К тому же в тюрьму Лайзо ой как не хотелось. Уж лучше было послушаться некоторое время странного «гуся». Ну и намучился же я с воспитанием мальчишки! Норов – это еще ничего, но подозрительность из крови не вытравишь. Лайзо даже после встречи с семьей и задушевного разговора подозревал меня во всяких непотребствах – мол, зачем это взрослому мужчине понадобилось опекать юного воришку? Но, к счастью, через некоторое время я сумел заручиться его доверием. Н-да, веселое было времечко… – Детектив взъерошил волосы – черные пряди легли поверху, словно разом омолодив его, – и задумался.
– А дальше что? – спросила я, когда пауза затянулась. Зельде-то хорошо, она эту историю знает. Сидит себе, перебирает пальцами травки.
А меня мучило любопытство.
– Дальше? – Эллис вскинул голову, словно очнулся от сна. – Ничего дальше не было. Эксперимент по перевоспитанию с треском провалился. Не под силу человеку перекроить чужую душу… Спустя год Лайзо вернулся домой насовсем. Он перестал воровать, о да. Но, получив образование, воспользовался им весьма своеобразно. Теперь Лайзо – авантюрист и аферист, каких поискать. Действительно неуловимый, – улыбнулся детектив. – И совершенно не по моей части. Впрочем, я даже рад, что нынче работаю по убийствам. Не хотелось бы мне бегать за Лайзо. Да и тяжело было бы видеть своего воспитанника за решеткой.
Зельда вскочила, порывисто взмахивая руками. Лишь чудом травки не разлетелись из коробочки по всей комнате.
– Да прям его поймают! Только ты, Илоро, эдакое сделать сможешь, так ведь не станешь!
– Не стану, – с улыбкой подтвердил Эллис. – Как уже говорилось, я теперь работаю исключительно по трупам. Что возвращает нас к проблеме мисс Энн. Зельда, красавица… – Детектив встал, очутившись нос к носу с Зельдой, и сразу стало видно, что он ниже ее. Я представила себя на месте гадалки – взволнованной, раскрасневшейся, глядящей сверху вниз на Эллиса – запрокинувшего лицо к ней, но все равно властного до мурашек по коже… Сердце застучало волнительно и гулко. – Зельда… Пожалуйста, сделай настоящее предсказание. Ради меня.
– Ну, раз ты просишь, Илоро, – вздохнула она, отступая, и подняла взгляд на меня.
Я словно попала под жаркие солнечные лучи – столько странной силы и мудрости было в черных глазах джипси.
– Настоящее, значит… Слушай, пташечка… – Голос ее стал странно высоким, словно слова с трудом протискивались через горло. – Смерть за тобой по пятам ходит. Ты мыслью предашь, глаза тебя обманут, слова чужие тебя заморочат. Мертвый тебя позовет, но бойся живых. И железа бойся, – хрипло выдохнула она и провела левой рукой по лицу, вытирая испарину.
Я сжала пальцами воротник, сглатывая. В жизни бы не призналась – но слова Зельды меня напугали.
– Благодарю за совет. Постараюсь быть осторожнее, – стараясь не показать охватившего меня волнения, вежливо склонила я голову. Мне стало ужасно неуютно в этом доме, где не было окон и в воздухе пахло травами и пылью. – Спасибо, что уделили мне время, – добавила я светски, быстро и выразительно глянув на Эллиса.
«Ну же, догадайтесь, мистер детектив, уведите меня отсюда…»
Однако он моих знаков не заметил – и, кажется, всерьез задумался над «предсказанием». Глупость несусветная – полагаться в расследовании на туманные слова и потустороннюю чушь! Впрочем, многие талантливые люди суеверны, а в том, что Эллис был талантлив, сомневаться не приходилось.
А вот Зельда мой мимолетный взгляд перехватила и истолковала совершенно правильно.
– По делам торопишься, пташечка? – хмыкнула она, комкая в ладони ткань юбки. – Неужто уже здорова совсем?
Воспоминание о позорном обмороке заставило меня почувствовать смущение.
– Ничего особенного не произошло, поверьте, – улыбнулась я Зельде как можно непринужденнее. – Со мной подобное часто случается. Слабое здоровье, я полагаю.
Гадалка отчего-то обрадовалась.
– Так и знала! – подскочила она ко мне, держа перед собой коробочку с накрошенными травами и листиками. – Угадал Илоро! Вот, держи уж, дуреха, – она решительно вложила мне коробочку в руки. Я отшатнулась. – Для таких вот, как ты, нескладех слабеньких – самое то будет. По утрам заваривать будешь по щепотке на стакан, пить натощак – и через месячишко и думать про свои выкидоны забудешь! Ты не думай, это не отрава, – усмехнулась она. Наверное, уж слишком скептическим было выражение моего лица. – И не дурь. Просто травки полезные. Моя бабка в них толк знала и меня обучила. Бери уж! – толкнула она коробочку ко мне.
«Легче уступить, чем доказать, что оно мне не нужно», – вздохнула я про себя, а вслух спросила почти обреченно:
– Сколько с меня, уважаемая Зельда?
А джипси неожиданно улыбнулась – как-то по-особенному загадочно и мудро:
– Свои люди – сочтемся. Да и вообще, полезно это – когда сама графиня у меня в долгу.
Эллис рассмеялся, очнувшись от раздумий:
– Зельда, таких хитрюг, как ты, поискать нужно! Но на этот раз, поверь, зверюшка тебе не по зубам. Мисс Энн – не безмозглая великосветская пташка, а настоящий делец с цепкой кошачьей хваткой. Вся благодарность, на которую ты можешь рассчитывать, – пара хайрейнов, – и он беззаботно махнул рукой. Я растерялась, не зная, принять ли его слова за комплимент или за оскорбление. В конце концов, в первую очередь я все же леди, а не торговка! – К слову о рейнах, Зельда. Не вздумай даже пытаться шантажировать нашу графиню визитом в твою скромную обитель. Все, что грозит мисс Энн в случае разоблачения – это порицание со стороны общества. А вот тебя, милая, пристроят где-нибудь на дне Эйвона вместе с мужьями и детьми. – Взгляд Эллиса стал чертовски тяжелым. – И никакое колдовство не поможет.
Гадалка упрямо скрестила руки на груди и поинтересовалась с насмешкой:
– И о ком ты хлопочешь – обо мне или о ней?
– О себе, – без улыбки ответил Эллис. – И о своей карьере. Мне нравится работать в Бромли и вовсе не хочется переезжать из-за скандала куда-нибудь в провинцию. Идем, мисс Энн. – Он подал мне руку, помогая подняться. – Позвольте…
Прежде чем я успела запротестовать, Эллис потянулся к расшнурованному воротнику и ловко затянул завязки, щекотнув пальцами шею. Щеки тут же предательски заалели. А детектив, не обращая внимания на это, опустился на колено и одним движением расправил замявшиеся юбки.
– Что вы себе позволяете? – возмутилась я, наконец-то совладав с языком. И отступила, глупо и смущенно прижимая к груди коробочку с лекарством.
Эллис вскинул голову, насмешливо глядя на меня снизу вверх.
– Всего лишь привожу в порядок вашу одежду, чтобы ни у кого не возникло ненужных подозрений. Это не стоило мне больших усилий, поэтому прошу – не благодарите. – Бледно-розовые губы изогнулись в улыбке.
Я заглянула в чистые, искренние глаза Эллиса и поняла, что не могу сердиться на это бесцеремонное существо. Даже тогда, когда детектив делает что-то выходящее за пределы привычного поведения.
– Вы очень любезны, – произнесла я нарочито чопорно, как будто мы были на званом ужине у королевы, а не в сомнительном притоне где-то на дне Бромли.
Норманн хмыкнул, оценив шутку, и поднялся на ноги. Зельда подала мне перчатки, шаль и шляпку. Минута – и я уже была готова к выходу. К счастью, до дверей нас провожала сама гадалка, а не ее жутковатый сын. Занятное семейство, что ни говори… Любопытно было бы взглянуть на мужей Зельды. «Какие отношения у них? Как вообще можно жить втроем?» – мысленно задалась я вопросом, но сразу же одернула себя.
Нет уж, пусть меня и нельзя назвать примерной прихожанкой, но интересоваться подобными вещами, открыто порицаемыми церковью, для леди неприемлемо, и точка. Легче сделать вид, что этого нет.
Но, видят небеса, как же любопытно!
Уже у порога Эллис неожиданно остановился и обернулся ко мне со словами:
– Мисс Энн, подождите пару минут здесь. Я проверю, на месте ли кэб, который искал для нас Ян.
И сбежал, оставив нас с Зельдой наедине.
Честно говоря, без Эллиса с его револьвером я почувствовала себя в этом доме в три раза неуютнее.
– Вернется он, не боись. – Зельда окинула меня понимающим взглядом. Мне подумалось, что гадалки иногда бывают отвратительно проницательными. Наверное, без этой черты облапошить недоверчивого обывателя сложновато.
– Я не боюсь. У меня есть причины доверять мистеру Норманну, – с достоинством произнесла я, скрывая досаду. Жаль, что на самом деле «причин» все-таки не было, если не считать симпатию и робкое, ничем не подкрепленное чувство восхищения. Эллис привлекал меня своей необычностью, живостью, эмоциональностью. Но доверие между нами еще не зародилось.
– Ох, деточка, деточка… – вздохнула Зельда, покровительственно глядя на меня. – Тоже мне, надумала – доверять. Думаешь, тебя первую он сюда приводит? За одиннадцать-то годков кого мы только не повидали. И лордов знатных, и богачей… А то и наоборот бывает: из бедняков, воришек-бродяг кого-нибудь вытащит в люди! Он все балуется, с душами играет, даром, что зовем его Илоро, Сердечко. Любопытный он. Все ему интересно, как себя человек покажет, ежели его из родимого дома в самую пучину кинуть. Да и каждому он пучину по характеру выбирает, – вздохнула Зельда. Мне стало не по себе от ее слов. Уж слишком они совпадали с моими собственными наблюдениями. – Люди это чуют нутром и боятся. Да только как перед ним устоять, перед Илоро нашим, если он на тебя смотрит, как на чудо чудное, и ходит вокруг тебя, словно кот…
– Чувствуешь себя центром этого мира, – неожиданно вырвалось у меня. – Как будто все вокруг происходит только для тебя… Вы это имели в виду? – закончила я скомканно. Конечно, можно найти язык с любым человеком, это мне по опыту известно, но пока с Зельдой у нас почему-то не складывалось. Слишком уж непонятной она была – то грубая, то заботливая, то необразованная джипси, то доморощенный философ.
– Это, это, пташечка, – задумчиво кивнула она, щуря черные глаза. – Я-то, старая, многое вижу. Мы для него – игрушки, наиграется и бросит. А «игрушки»-то живые. Привыкают к тому, что Илоро вокруг них ходит, только что в рот не заглядывает. А потом вдруг разом заскучает – и поминай как звали. К старым своим игрушечкам ни в гости не зайдет, ни словом не перемолвится. А больней всего знаешь что? – Она придвинулась ко мне, словно заглядывая темными очами прямо в душу. – Как он смотрит. Когда играет – как на образ святой. А потом оглянется – и мороз по коже: насквозь глянул, как на пустое место. Вот тут-то и заболит сердечко… Да что я тебе рассказываю, – вздохнула она, отступая и приваливаясь спиной к стене. – И семи дней не пройдет – сама увидишь.
Я поправила шляпку, стараясь справиться с головокружением. Нет, непременно буду пить эти травы – хватит уже после каждого вздоха терять сознание!
От предчувствия чего-то нехорошего, чего-то гадкого свербело в груди. И от понимания, что вряд ли наше общение с Эллисом продлится после того, как завершится расследование и преступник будет пойман, легче не становилось. В конце концов, кто такой Норманн и кто такая я? Простому детективу рядом с графиней не место… Да и не интересен он мне в романтическом смысле. А то пугающе-сладкое ощущение направленного внимания… Как там сказала Зельда – «смотрит, будто на святой образ»? Вот подобного мне и будет не хватать.
Пускай его внимание надуманное, ложное, проистекающее только из того, что я – внучка леди Милдред Эверсан. Все равно – слишком дорогого стоит…
– Уважаемая, – тихо окликнула я Зельду. – А зачем вы это мне рассказываете? Получается, вы сами настраиваете меня против мистера Норманна. Зачем?
Гадалка неожиданно смутилась.
– Вина на мне, – призналась она, комкая в кулаке юбку. – Не люблю смерть предсказывать… Как будто сама и навешиваю. Вот и думаю: если перестанешь везде с Илоро ходить, может, и мимо костлявая пройдет. Он-то везде вывернется, на четыре лапы упадет… А, что говорить, дурь это все, от безделья! – решительно оборвала себя Зельда, расправляя замятый подол. – Будь что будет.
Я хотела спросить еще что-нибудь про Эллиса, например, почему его назвали именно «Сердечком», но тут в дверь замысловато постучали.
Детектив вернулся.
– Кэб ждет, – по-лисьи улыбнулся Эллис. – Он доставит нас до торгового района Вест-хилл, а не прямо до вашего дома – незачем вознице знать, что в пассажирках у него графиня. А там уж сядете на омнибус или поймаете другой кэб и спокойно доберетесь до родных стен. Я же прямо из Вест-хилл отправлюсь по делам. Неплохой план, да, мисс Энн?
– Вы даже меня не проводите, как джентльмен? – ответила я вежливо, радуясь, что вуаль прячет разочарованное выражение глаз.
– О, я бы с удовольствием, но времени нет совершенно, – развел руками Эллис. – До встречи, Зельда! Как-нибудь потом зайду в гости, а тебе желаю, наоборот, подольше не навещать Управление!
– Вот охальник! – хохотнула гадалка. – Доброго пути. А тебе, пташечка, удачи.
– Благодарю. Всего доброго, – вежливо попрощалась я и поспешила за Эллисом, пока тому не пришла в голову какая-нибудь дикая идея – например, опять ухватить меня под локоть и потащить за собой, точно лодку на буксире.
Кэб был старый, разбитый и скрипучий – сразу видно, что он обслуживал не самые богатые районы. Зато шум от несмазанных колес заглушал беседу, и возница наверняка ничего не слышал. Я поспешила воспользоваться этой возможностью, чтобы поговорить с Эллисом.
– Зачем вы возили меня туда? – поинтересовалась я. – Только для того, чтобы я помирилась с гадалкой? Или хотели посмотреть, как поведет себя леди рядом с суеверной джипси? Оговорюсь сразу, предсказание меня не впечатлило. Ничего конкретного, зато много пугающих образов. Может, для ярмарочных гуляк и сойдет, но не для…
– …такой скептической особы, как вы? – насмешливо выгнул бровь Эллис, отворачиваясь от окна. – Впрочем, верить или нет – исключительно ваше дело. Но лично я бы все-таки принял к сведению предостережения Зельды и непременно воспользовался ее лекарством. Вреда от него не будет – судя по всему, это какое-то укрепляющее снадобье, а в лечении травами Зельда разбирается.
– Зачем вы отвезли меня к ней? – проявила я упорство, повторяя вопрос вновь. Пусть отвечает прямо. О манере Эллиса уходить от ответа, уводя разговор в сторону, я за сегодняшнее утро получила достаточно четкое представление.
– Просто так, – пожал он плечами. – У Яна неплохие связи на темной стороне нашего благословенного Бромли. Я всего лишь хотел воспользоваться ими, чтобы уточнить – не поступало ли в последнее время заказов на убийство некой прелестной леди. А решение отвезти вас в Стим-энд и показать Зельде было спонтанным. Мне показалось, вы прекрасно уравновесите друг друга, – бросил он на меня озорной взгляд.
– То есть вы просто пожелали встретиться с информатором? – правильно истолковала я слова, игнорируя подколки Эллиса. – Логично.
– Детективу логика необходима, мисс, – улыбнулся он и отвернулся к окну.
Больше до самой площади мы не обменялись ни одним словом.
А там, на оживленной улице, Эллис распрощался небрежным кивком и ускользнул по своим делам, предоставив мне самой искать кэб или омнибус. К счастью, в торговом районе недостатка в транспорте не было.
Время приближалось к трем. «Опаздывать так опаздывать», – лихо решила я и велела отвезти себя к дому. Там хорошенько пообедала, переоделась с помощью Магды в новое платье – модное и дорогое, пусть и черное, распорядилась написать еще одно напоминание Хаммерсонам о долге и нанять нового шофера-механика, выбрала из коллекции шляпок самую роскошную, перехватила покрепче трость – и отправилась в кофейню, наконец-то чувствуя себя леди.
К моему огромному удивлению, «Старое гнездо» было переполнено. И это в четыре часа! Обычно столики занимают к семи, а то и к восьми. Исключение составляют зимние и весенние праздники, а также юбилей коронации. Но чтобы в обычный день, посреди недели…
– Леди Виржиния! – порывисто подлетела к дверям миссис Скаровски и попыталась меня обнять. Я как можно непринужденнее отступила в сторону, чтобы не обидеть экзальтированную поэтессу, и свела объятия к простому прикосновению – слишком уж неожиданным и бурным был ответ на мое появление. – Какое счастье, вы живы!
Ну и приветствие! Я даже несколько растерялась.
– Добрый вечер, миссис Скаровски! – У меня едва нашлись силы улыбнуться дружелюбно и оглядеться в зале. Похоже, сегодня собрались все постоянные посетители! От знакомых лиц в глазах рябило. Полковник Арч с сыном, ла Рон, вдова Риверленд, Эрвин Калле – на сей раз, кажется, без спутницы… И все взгляды были устремлены на меня. Я в одно мгновение ощутила себя звездой театра под ярким светом ламп, и это ощущение нельзя было назвать приятным. – Добрый вечер, господа! Рада видеть вас в «Старом гнезде». Не подскажете, по какому поводу мы собрались сегодня все вместе? – попыталась я завязать шутливый разговор, но журналист разбил мои планы.
– Празднуем ваше второе рождение, леди! – воскликнул он, выходя из-за столика и решительно направляясь ко мне.
Поэтесса тем временем недовольно оглядела посетителей – и тут же сразу несколько джентльменов, получив уколы булавками от своих жен, поднялись вслед за Луи. Я и охнуть не успела, как очутилась за столом с чашкой кофе в руках, а мои трость, шаль и сумочка перекочевали на вешалку.
– Второе рождение? Что вы имеете в виду? – непринужденно поинтересовалась я, уже предчувствуя ответ.
– Конечно, ваше чудесное спасение из лап отвратительного убийцы! – с энтузиазмом воскликнул Луи. Эллис как в воду глядел – наверняка завтра выйдут газеты с кричащими заголовками… Только этого не хватало! При такой волне внимания к моей персоне вполне может выплыть на поверхность сегодняшний визит на дно бромлинского «блюдца», что было бы совсем некстати. – Ну же, леди Виржиния, мы жаждем подробностей! – громко и немного фамильярно провозгласил он, и в кофейне заскрежетали придвигаемые к столу стулья.
«Вот что чувствуют, оказывается, львята в зоопарке», – подумала я, оглядывая из-под ресниц ближний круг из любопытных дам и внешний – из джентльменов, которым не хватило места за столом.
– Чтобы рассказать подробности, мне нужно знать, что уже вам известно, – улыбнулась я и сделала маленький глоток очень крепкого и сладкого кофе. Лимон, корица и, кажется, капелька ликера – думаю, свою чашку мне уступила поэтесса.
– Не так уж много, – развел руками ла Рон, сверкая из-за очков взглядом прожженного писаки, знающего все и обо всех. – Мой друг из Управления шепнул мне кое-что. По секрету, разумеется.
– Так уж и по секрету, – насмешливо и манерно протянул Эрвин, машинально оглаживая пальцами плечо сидевшей перед ним леди. Леди, невеста виконта Ричарда Брейвхарта, между прочим, будто бы и не заметила этого, но порозовевшие скулы выдавали ее чувства.
Доиграется когда-нибудь художник, чует мое сердце! Он-то сам не замечает, как начинает флиртовать с дамами, и значения этому не придает, а некоторые лорды могут быть на диво злопамятными и ревнивыми. И глупые дамы, принимающие привычку за знак внимания и приглашение к интриге, этому немало способствуют.
– Если это секрет, то почему о нем знает половина Бромли? Лучшая половина, конечно, – дразня почтенную публику, потянула я время.
– Как-то само вышло, – усмехнулся Луи. – Словечко здесь, словечко там, небольшая заметка в утренней газете… Знали бы вы, сколько мороки было с переделкой выпуска в последний момент! Но слава небесам – успели и теперь все затраты окупились сторицей… Однако мы жаждем услышать историю из первых уст, леди!
Глядя в горящие от нетерпения глаза моих гостей, знакомых и почти родных уже, я смирилась с неизбежным и начала рассказ:
– Пожалуй, все слышали шутку о том, что когда кто-то из Эверсанов не в духе, то лучше не попадаться им под горячую руку, особенно если в этой руке чашка с горячим кофе, бронзовая статуэтка или тяжелая трость. Но, кажется, с прошлого вечера это уже можно не считать всего лишь шуткой. Так случилось, господа, что вечером я возвращалась одна…
Расходиться почтенная публика начала только ближе к полуночи. К тому времени я уже порядком устала. Вот ведь неприятность, за весь день даже словом не перемолвилась ни с Георгом, ни с миссис Хат, ни с Мэдди… А они наверняка переживали за меня после той газетной статьи. Да, там не было ничего особенного – действительно, никаких подробностей, но уже самого факта вооруженного нападения хватило, чтобы взволновать общество.
В парламент сразу же поступило предложение увеличить финансирование для Министерства внутреннего порядка. В ответ посыпались критика и предложения «работать за совесть, а не за рейны» – мол, тогда и преступность будет ниже. «Гуси» и генералы совершенно справедливо возмутились, пошли прения, споры, кто-то под шумок попытался продавить свои интересы…
Словом, все, как обычно. Политика – грязная и запутанная игра, но всегда найдется кто-то, кому захочется воспользоваться моментом. У некоторых даже получается.
Закрыв дверь за последним гостем и защелкнув задвижку (нападение сделало меня осторожной), я прошла в кухню – и тут же попала в крепкие объятия миссис Хат, пахнущие мятой и ванилью.
– Ох, леди Виржиния, леди Виржиния… – пробормотала кондитерша. Я почувствовала, как в то же время вокруг моей талии обвиваются хрупкие тонкие руки Мадлен, а в лопатки утыкается горячий лоб.
Георг стоял на пороге и смотрел на нас. Между бровей у него залегла тревожная складка.
– Только не говорите: «Я же предупреждал вас, леди Виржиния», – слабо улыбнулась я, высвобождаясь из объятий. Миссис Хат хлюпнула носом и вытащила желтый платок. Щеки и глаза у нее покраснели, фигура погрузнела, словно бодрая Роуз состарилась за один день на десять лет. Мэдди лианой обвилась вокруг меня, пристраивая голову на плече. Бедная девочка, представляю, как она перепугалась, увидев утреннюю газету. Ведь я прихожусь Мадлен и вместо матери, и вместо старшей сестры…
– Не стану, – вздохнул Георг, переминаясь с ноги на ногу и отводя взгляд. Мастер, кажется, чувствовал себя очень неловко. – В случившемся есть и моя вина. Я должен был настоять на кэбе или довести вас до дома. Но больше такого не повторится. Сегодня кэб уже ждет. Мы вместе доедем до особняка, и только передав вас с рук на руки прислуге, я успокоюсь и отправлюсь домой.
Мэдди отстранилась и, нахмурив брови, начала бурное объяснение – жестами и знаками.
– Стой-стой! – запротестовала я, чувствуя себя слишком усталой, чтобы разгадывать сейчас ее пантомиму. – Возьми альбом, милая, и напиши… Пожалуйста.
Мадлен растерянно кивнула и быстро побежала на второй этаж за письменными принадлежностями.
– Ох, леди Виржиния, ну почему же с вами такое происходит? – всхлипнула миссис Хат беспомощно. – За что вас небеса так невзлюбили? И родителей прибрали, и леди Милдред, упокой Господь ее душу, а теперь и на вас напасть навалилась… Ох, леди Виржиния…
– Не волнуйтесь, миссис Хат, – тепло улыбнулась я, забрала у кондитерши платок и сама вытерла бегущие по ее обвислым щекам слезы. – Все же хорошо закончилось. Обещаю, поговорим об этом завтра, а сейчас я до безумия хочу спать…
– Да, да, девочка моя, – растроганно пробормотала она, подслеповато щуря глаза. – Мэдди?
Мадлен и вправду успела уже вернуться и теперь гордо демонстрировала мне единственную запись на альбомном листе, сделанную аккуратным округлым почерком:
«Я буду спать на коврике у вашей двери».
– Полагаю, спорить с тобой бесполезно? – Моя улыбка сделалась рассеянной. В глазах уже двоилось от усталости. – Так?
Мэдди радостно кивнула. Георг ничего не сказал, но я чувствовала, что решение Мадлен он одобряет, и сам не против сторожить меня целыми днями, но прекрасно знает, что я этого не позволю.
А Мэдди можно все.
– Но никаких ковриков, милая, – с трудом подавила я зевок. – Прикажу слугам приготовить соседнюю спальню… Простите, сегодня был трудный день, я совершенно вымотана. Мэдди, ты не поможешь мне?…
Девочка, которая, кажется, искренне боялась, что я запрещу ей ночевать в особняке, радостно кивнула, тряхнув рыжими кудряшками, и метнулась за шалью и тростью.
– Георг, вы проводите потом миссис Хат? А завтра, обещаю, мы обязательно поговорим о том, что случилось…
– Да, леди Виржиния, конечно, – кивнул Георг, пока Мадлен расправляла на моих плечах шаль. – А сейчас наша общая забота – доставить вас в целости и невредимости до особняка.
– Не стоит так волноваться, не думаю, что преступник повторит… – начала я говорить и осеклась.
Георг распахнул дверь и сейчас придерживал ее, чтобы мне удобно было пройти. Но отнюдь не мрачная ночь опасного Бромли заставила меня замолчать.
В свете фонаря над порогом я отчетливо разглядела царапину на руке Георга – от запястья до указательного пальца.
Совсем свежую царапину…
– …повторит нападение.
Самым трудным в моей недолгой жизни оказалось это – замаскировать неловкую паузу зевком и устало закончить фразу как ни в чем не бывало.
Если я поняла все не так – потом мне будет очень-очень стыдно перед Георгом. Но если права… Гадалка сказала мне: «Глаза тебя обманут». Я всегда видела Георга своим другом, почти родичем. Неужели я ошибалась?
Кэб был большим, четырехместным и слегка старомодным. Мы с относительным удобством разместились на жестких сиденьях. Я рядом с Мэдди, Георг – с беспрестанно шмыгающей носом, всхлипывающей и терзающей платок миссис Хат. Кружная дорога до особняка заняла едва ли больше четверти часа, но и за этот краткий срок чувствительная Роуз успела не единожды уверить меня в том, как «все мы любим вас, леди Виржиния, и желаем вам только добра». В другое время я умилилась бы и сама вытерла старушке слезы своим платком, но день отнял слишком много сил. Очень хотелось очутиться поскорей в тишине и покое родного дома, подальше от всяческих тайн и подозрений. Я благодарно улыбалась миссис Хат, стараясь поддерживать с ней успокоительную беседу, но мой взгляд против воли вновь и вновь возвращался к Георгу. Мне казалось, что кольцо на пальце, массивная серебряная роза, тяжелело и раскалялось, а злополучная царапина точно светилась в темноте.
К счастью, Георг не замечал моих терзаний, погруженный в собственные тревожные раздумья.
На пороге особняка нас встречала обеспокоенная и растерянная Магда во главе целой делегации прислуги и двое мужчин в форме Главного управления. Я ощутила приступ раздражения. Неужели еще какие-то проблемы? Кто, интересно, распорядился вызвать «гусей»?
Магда шагнула было ко мне, просияв радостью, но дворецкий Стефан молча нахмурил седые брови и придержал ее. Молча. «Гуси» сверлили меня внимательными взглядами, также не думая начинать беседу.
– Доброй ночи, господа, – вежливо кивнула я, скрывая досаду и надевая маску радушной хозяйки. – Чем обязана визиту? – добавила, обращаясь на сей раз уже не ко всем, включая перетаптывающихся с ноги на ногу слуг, а только к «гусям».
