Текст книги ""Фантастика 2025-107". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Георгий Смородинский

Глава 22

– Не очень понимаю, чем обязан такому счастью, – спросил я, едва успев рассмотреть показанные мельком корочки. – И как вы вообще так далеко оказались от своей работы в Москве. Сочи разве в вашей юрисдикции? Как и аристократы в целом.

– Похоже, вы уже получили деньги и консультацию, – хмыкнул Сёчев. – Только вот я из федерального центра, и полномочий у меня вполне хватает. А вы проходите в статусе свидетеля, а не обвиняемого. Пока.

– И что это должно значить?

– Для начала я прошу вас проехать в отделение, для уточнения нескольких вопросов. Замечу, «прошу». Но в случае оказания сопротивления у меня будет повод применить силу. Ну а уж если вы примените силу, тут извините, нападение на сотрудника федерального ведомства.

– Возможно, я что-то путаю, ну знаете, теряюсь в деталях… Но о какой федерации идёт речь? – невинно спросил я, глядя, как даже в темноте лицо оперативника наливается пунцовым цветом. Мне аж начало казаться, что он сейчас сорвётся и разразится матом, но мужчина быстро взял себя в руки.

– Привычка, – слабо улыбнувшись, ответил он. – Но давайте не будем ёрничать, князь. Полномочий у меня вполне хватает, и сейчас вы фактически нарушаете сразу три закона. Мы можем сделать всё просто, пройти в отделение, где вы ответите на вопросы. Или можем существенно всё усложнить, и в результате вы из свидетеля будете переквалифицированы в подозреваемого. А вам это нужно?

– Увы, курс юриспруденции у нас ещё не начался, но что-то мне подсказывает, что делами старшего боярского сословия должна заниматься СИБ, а не… как вы назвали своё ведомство? Впрочем, неважно. Раз это моя добрая воля, и ваша инициатива, то давайте поговорим, почему нет…

– Хорошо, следуйте за мной в участок, – с облегчением ответил Сёчев.

– Для разговора в участок ехать нет никакой нужды, – улыбнувшись ответил я. – Да и вечер поздний, думаю, нам обоим будет удобнее поговорить в ближайшем ресторане, ну или можем зайти в мою съёмную квартиру.

– Послушайте, любому самодурству есть предел!

– Тогда о какой доброй воле и сотрудничестве может идти речь? – удивлённо выгнул я бровь. – Но, если хотите услышать только «не помню», почему бы нет. Ни от показаний, ни от ответов на ваши вопросы, я не отказываюсь.

– … во шпарит, мелкий… – произнёс один из сотрудников милиции. К слову, ростом я был чуть выше большинства присутствовавших, и только бывший федеральный оперативник оставался вровень. А что до возраста… Ну, тут вопрос был, мягко скажем, спорный. Одно дело – тело, другое – душа.

– Вы заявляете, что вам нечего мне рассказать и вы ни о чём не помните? – недовольно проговорил Сёчев.

– В данный момент я могу думать только о завтрашних занятиях. Документы у меня с собой, вы назвали меня по ФИО и титулу, так что для подтверждения личности вы меня задержать не можете. Иначе получите не просто выволочку, а встречное дело от СИБ. Можем поступить по-вашему, и встреча закончится ничем. А можем, по-моему, и, может, даже придём к какому-то компромиссу.

– Мы будем действовать согласно протоколу. Следуйте за мной, или вас проводят силой, – мрачно пообещал оперативник, и мне оставалось только улыбнуться и пожать плечами. – Вы очень и очень рискуете.

– Скорее, вы, но посмотрим.

Меня погрузили в старый грязный автомобиль, буквально в камеру на колёсах, ещё и с решёткой на единственном окне. Так что пришлось постоять, чтобы не испачкаться. И, похоже, следователь из Москвы был неприятно удивлён, что я вышел чистый и не помятый, хотя машину подкидывало на каждом ухабе.

– Мы должны снять с вас отпечатки пальцев и взять на анализ ДНК, – сказал он, когда мы вошли в неказистое двухэтажное здание.

– Со свидетеля? – я чуть не рассмеялся, всем видом показывая отношение к данной затее. – Нет уж, спасибо, я откажусь. Не хочу быть соучастником вашего преступления.

– Вы не слишком много на себя берёте, Иван Васильевич?

– Вот уж нет. Наоборот, я всеми силами спасаю вашу шкуру.

– Ведите его за мной, – рыкнул следователь, и меня подтолкнули ко входу. Обернувшись, я впился взглядом в милиционера, и он сделал два шага назад, выставив перед собой ладони.

– Прошу прощения, поскользнулся, – пробормотал он.

Не знаю даже, что именно на него так повлияло. Взгляд, осмотрительность, которую проявляло местами московское начальство, или хорошо выглядевший костюм. А может, то, что сотрудники местной полиции в целом были не избалованы и запуганы криминалитетом, раз не сумели сами найти склад с рабынями и наркотой. Хотя в это я не особенно верю, скорее, они даже знали, но не стали лезть внутрь.

Коррупция и недостаточное финансирование. Два главных бича любой системы. Надо сказать, что при всём этом я всегда уважал служителей закона. Тех, которые честные и неподкупные. Но и прекрасно понимал, что пытается сделать следователь.

Кого он перед собой видел? Вчерашнего ребёнка, который должен при одном виде милиционера испугаться и сразу начать рассказывать всё, что интересно. Или, наоборот, устроить браваду и заработать на задержание. А ему очень нужно получить хоть какое-то реальное основание, иначе потом его сожрут с потрохами конкурирующие службы.

Это один из явных минусов, но в то же время и явных плюсов государственной службы. Если ты действуешь строго по уставам и закону, ты в своём праве, и никто не смеет тебе перечить. Но если ты проявляешь излишнюю инициативу… На одного исполнителя всегда найдётся два проверяющих. А уж на бедного капитана, в случае необходимости, их может и десяток слететься, словно стервятники.

– Подождите здесь, мне нужно несколько минут, – заведя меня в допросную, сказал Сёчев и, выйдя, запер дверь с той стороны.

– Ясно, значит, идём по тяжёлому пути, – вздохнул я и, отодвинув стул, сел на место, которое изначально предназначалось следователю. Скинул пиджак, положил ноги на стол и укрылся как одеялом, и попытался вздремнуть. Если они рассчитывают взять меня измором, у меня для них плохие новости.

Но заснуть никак не получалось. Из головы никак не хотел уходить недавний разговор с Житовым. Может ли такое быть, что следователь подрабатывает на боярина и таким образом хочет сделать меня более сговорчивым? Вполне. Им для проворачивания грязных делишек позарез нужен порт.

Уверен, они пока проворачивают всё в чёрную и с текущим, таскают контрабанду, не выплачивая налоги. Но если у них будет свой порт, можно будет развернуться по полной программе. Любые товары, никакого контроля. А случайный патруль погранцов вполне можно и подкупить, или отбрехаться с помощью титула и запрета на осмотр.

Да… Какой простор для криминала! А ведь императору даже невыгодно сейчас прижучить уродов, идущих на такое. Он, наоборот, всеми силами должен поддерживать только начавшее подниматься дворянское и боярское сословие. А люди инициативные и пробивные часто стоят по ту сторону закона. До тех пор, пока сами не становятся законом.

Второй вариант – меня задержали, чтобы с помпой вытащить и показать, как меня ценят и всё подобное. Склонить на свою сторону. Тут уже могут быть разные интересанты. От того же Житова, которому я точно звонить не стану. До его покровителей и прямых конкурентов среди бояр. Ну или представителей силовых ведомств, тех самых, в связи с которыми меня обвинял «отец».

Но и это далеко не худшее. Вполне мог осуществиться и третий вариант – я где-то накосячил. Оставил следы, ДНК, отпечатки… И это легко, потому что пока я помогал Алику – я не готовился, это была чистой воды импровизация. И облапал я там полно всего, пока клад искал. А ведь могли ещё и самого Алика с девушкой, чёрт, как её… да неважно. Вот их могли отследить в другом регионе, поймать, допросить и выяснить мою роль во всём произошедшем.

И что дальше? Сектанты… нет, там всё было чисто. Даже если следы ботинок и остались, то минимальные. Отпечатков точно нет. Свидетели? Только косвенные.

Ангар? Опять нет. Огромная площадь. Это надо конкретно знать, что искать. А там были сотни людей, как бандитов, так и их жертв.

Что меня могло с ними связать? Да ничего… кроме одного конкретного свидетеля. Абрам, чтоб ему икалось. Мог он дать против меня показания, когда его нашли медики? А зачем ему подобным заниматься? Но чисто теоретически – мог. И это было неприятно.

Что у него на меня есть, кроме свидетельских показаний? Я не видел объектива камеры в ломбарде, но это не значит, что его вообще не было. И тогда это самый неприятный вариант. Моя чуйка вполне могла такое пропустить, как не угрожающее жизни. Но вот отпуск оно мне точно сорвёт… Хотя вопрос юрисдикции…

– Вам тут что, гостиница? – недовольно проговорил Сёчев, со стуком закрыв дверь. – Что вы здесь устроили?

– Вы хотели, чтобы я дождался, так в чём проблема? – спросил я, легко убирая со стола ноги. – Присаживайтесь, вы же хотели со мной поговорить?

– Это моё место, – нависнув надо мной, проговорил оперативник.

– О, не знал. Но тут не подписано, а там свободно, – кивнул я, набросив пиджак. – О чём вы хотели спросить?

– Пересядьте, – проговорил мужчина, и я заметил, как у него дёргается глаз.

– Похоже, вы сами загнали себя в тупик, не зная, что со мной делать. Но, раз вам так нравится стул. И он для вас так важен… – я хмыкнул, переместившись на другое сидение, куда менее удобное.

– Итак, свидетель Карлсон, предупреждаю вас, что за любые лжесвидетельства и дачу ложных показаний в стране предусмотрен реальный уголовный срок. Вы меня поняли? – строго спросил он, положив перед собой папку с несколькими листами. – Скажите это вслух, для записи.

– Понял, чего тут не понять.

– Назовитесь и подтвердите, что вы являетесь свидетелем по делу о массовом убийстве и поджоге.

– Я, князь Пожарский Иван Васильевич, сего дня, против моей воли, был доставлен сотрудниками милиции и представившимся мне капитаном Сёчевым, в отделение полиции, – медленно и чётко сказал я, от чего тик следователя стал ярче, и дёргаться начала уже щека. – Подтверждаю, что он спрашивает меня о каком-то поджоге и убийстве, но я не могу являться свидетелем в деле, о котором мне ничего не рассказали.

– То есть вы отрицаете, что знаете о поджоге в Сочи?

– Ни в коем случае, конечно, знаю, – ответил я, и тот победно улыбнулся, но ненадолго. – Весь город о них знает. По новостям крутили и не раз. По радио. Слышал, что там кого-то убили. А ещё говорили, что должна приехать СИБ, чтобы расследовать смерть графини Барановой. Но не могу взять в толк, при чём тут я.

– Вы не упоминали пожар, в котором погибло восемь человек, произошедший за несколько дней до гибели графини.

– Разве было подобное в Сочи? – удивлённо спросил я.

– Это к сути не относится. Пожар произошёл в Адлере, ровно в тот день, когда вы прибыли в Адлер. Это подтверждают ваши билеты и чек с санаторного комплекса Адлер, – сказал москвич, положив сверху лист с чеком и написанными от руки показаниями. – Вы что-то знаете о произошедшем там?

– Увы, не могу вспомнить. Так уж вышло, что в поезде я познакомился с потрясающей девушкой, и все мои мысли были заняты полностью ею. Думаю, у вас по этому поводу даже есть свидетельства с ресепшена, – улыбнувшись воспоминаниям, проговорил я. – Да, это было прекрасное начало отпуска.

– По поводу девушки: у нас есть показания милиции о вашем опросе, в связи с грабежом, – продолжил следователь.

– Будет интересно прочесть. Тем более что ничего подобного не было, и тому были свидетели. Опять же, не очень понимаю, какое это имеет отношение…

– Всё имеет, – буркнул мужчина. – На следующий день вы переехали в Сочи, а ещё через день сгорел дом, в котором некто убил графиню Баранову. Что вам об этом известно?

– Ну, тут у меня тоже было событие, которое затмевает все остальные… мы расстались с девушкой, я глубоко переживал… и даже не помню, где спал в тот день… Так что извините. Нет. Не могу взять в толк, куда вы клоните.

– Хватит врать, Иван! – с трудом сохраняя самообладание, рыкнул следак. – Где вы были вечером семнадцатого августа двухтысячного года⁈

– Шутите что ли? Не помню я, говорю же. Это вообще когда было? Занимался, скорее всего. Или это в тот день, когда убили графиню?

– Карлсон, хватит придуриваться! Тебе самому то не смешно? – уже не скрываясь выругался мужчина.

– Нет. Совсем не смешно. Понятия не имею, по какому праву вы меня задержали. Учитывая, что я свидетель, а не обвиняемый и не подозреваемый, у вас вообще никаких прав нет, одни обязанности. А я могу прямо сейчас встать и уйти. И не делаю этого лишь потому, что всячески пытаюсь сотрудничать со следствием и вам помочь. Да только вы мне шанса не даёте.

– Чего? – ошарашенно спросил следователь.

– Расскажите мне, о чём хотите спросить. В чём дело-то?

– Хватит ломать комедию, Пожарский. Все случаи поджога, пожара, если угодно, происходили, лишь когда вы были в городе!

– Ба. Дак вот кто тут главный злодей! Я⁈ – не выдержав, я расхохотался в голос и не мог успокоиться минуты две.

– Вам смешно?

– О да, очень. Знаете, я не глухой и не слепой. И даже если желтушные заголовки правы хотя бы на десять процентов, вы вообще не в ту сторону воюете. На вашем месте я бы искал не поджигателей. А там явно работал не один человек. Писали, что там были разборки между двумя ворами в законе. А искал бы я, на вашем месте, тех, кто похищал девушек и торговал наркотой.

– Но вы не на моём месте, – сурово сказал Сёчев. – И не будете!

– Ну, это мы ещё посмотрим. Как раз для того, чтобы служить государству я и пошёл в академию. И так уж получилось, что присягу дал буквально на этой неделе. Через пять лет я буду на вашем месте, или выше, – сказал я, поднимаясь и поправляя пиджак. – И тогда я вспомню, что некий капитан вместо того, чтобы заниматься своим делом, искал тени в чёрной комнате. Я могу идти, или вы попробуете меня задержать?

– Можете идти. Но никуда не уезжайте.

– Если не будет приказа от императора, даже не подумаю, – усмехнулся я, направляясь к выходу. – В Сочи мне нравится всё больше. По крайней мере, не скучно.

Выйдя из участка, я взял такси и спокойно доехал до съёмной квартиры. Заодно сделав себе в уме пометку – нужно узнать номер СИБ, для таких случаев. Пусть они друг с другом грызутся. Спать оставалось совсем недолго, так что даже выбитое окно мне не помешало провалиться в глубокий сон.

Москва, Кремль.

– Слушаю тебя, Леонид. – взяв трубку на аппарате, ответил Михалыч. Многие его помощники уже ходили с сотовыми, но он привык работать по старинке, так было надёжнее. Телефоны, где всё записывается и проверяется. Папочки, где под каждой бумагой стоит подпись ответственного. Это сильно упорядочивало бытие.

– Боюсь, мы неправильно подошли к нашему кандидату. Он оказался слишком уравновешенным, в участке чуть не уснул, был в себе уверен, даже слишком. В конце обвинил нашего сотрудника в некомпетентности и ушёл. Давить нам на него нечем.

– Ну что же. Если не сработал кнут, попробуй пряник. Благо в России им можно не только приманивать, но и как следует избить, – усмехнулся Михалыч. – Встреться с ним сам. Что предложить… подумай.

– Так точно, сделаю. Всего хорошего, господин премьер.

Санкт-Петербург, царское село.

– Сегодня подопечного пытались арестовать, увели в отделение, продержали более трёх часов, затем отпустили. Обвинения предъявлены не были, – спокойно отчитывался оперативник Лебедю. – В процессе был обнаружен исполнитель нижнего звена, сотрудник бывшего отдела ФСБ в Москве.

– Значит, всё же силовики, – легко догадался об остальном глава СИБ. – Прослушку поставили? Что ему вменяют, известно?

– Пока его держат в статусе свидетеля. Дела о поджогах и массовых убийствах.

– Дела?

– Так точно, пока проходит четыре делопроизводства. Три в центральном Сочи, одно в Адлере, – перелистнув страницу, отчитался оперативник. – Всего погибло двадцать пять человек. Девятнадцать людей авторитета Кусаки, в трёх эпизодах, он сам, четверо гражданских и графиня Баранова.

– Есть какие-то общие места в убийствах, кроме поджогов?

– Есть свидетели, показавшие, что во время нападения на графиню был только один человек. Он же и положил всех её соратников и её саму. Связь с убийством людей Кусаки в Адлере и графини прослеживается через схожую ножевую рану в шею. Попадания немного разнятся. Но тот, кто их наносил, явно умело пользовался холодным оружием, в том числе метательным, и у него уже есть выработанные привычки. С устранением вора в законе никаких общих мест нет. Кроме того, что до этого убили его людей в квартире подопечного.

– И как это связано с нами?

– По логике, никак, ваше сиятельство, – вытянулся по струнке оперативник. – Однако, мы вели за ним наблюдение, и после возвращения из Петербурга он ненадолго пропадал из своей квартиры. Как раз во время разборок. А на следующий день внёс крупную сумму в валюте на свой счёт в банке. О чём директор филиала доложил СИБ.

– Пропадал и вернулся с деньгами… потом попал к силовикам и вернулся… – Лебедь на мгновение прикрыл глаза. – Стоп. Что значит пропадал? На него было совершено покушение, в его квартире убитые. А вы оставили его без присмотра?

– Если быть точным, убитые не в квартире, кто-то выкинул их из окна уже мёртвыми, – поправился сотрудник. – Так что нам пришлось заниматься сбором улик и…

– Это не оправдание! Если вам мало сотрудников, направьте ещё одну группу. И не расслабляться! Этот чёртов курорт становится горячей точкой. Чтобы глаз с него не сводили. Ясно?

– Так точно! Есть не расслабляться. Немедленно отправлюсь! – козырнул граф Берг, мысленно благодаря за такую возможность.

После того, что этот мальчишка творил во время посвящения, сомневаться в его способностях не приходилось. А если слухи правдивы, и парень освоил свой знак сам, без обучения, в камере. Всего за несколько часов.

Тут ведь ещё вопрос, какой знак… но уработать двадцать человек. Да хоть сто! Уже были прецеденты. На ближнем востоке у палестинцев вон появился мессия, насылающий на врагов плотоядную саранчу, и скрывать это от мировой общественности становится с каждым днём только сложнее.

Глава 23

Удивительно, но если меня не дёргать, не пытаться убить и не таскать по допросам, то появляется куча времени. Настолько большая куча, что я даже несколько растерялся, и обрадовавшись сводил-таки Аню в ресторан. Просто вкусно покушать, без всяких дальнейших пошлых планов. Но как говорится, приглашения в ресторан куда чаще заканчиваются сексом, чем приглашение на секс.

Это же подстегнуло меня, наконец, заняться восстановлением снимаемой квартиры. Сходил в стекольную мастерскую, сам вставил окно, с удовольствием поработав руками. Убрал все бьющиеся предметы. Чтобы в следующий раз не лишиться посуды. Для этого пришлось купить яркие разноцветные пластиковые кружки и тарелки. Вначале хотел взять металлические, но уж очень они напоминали лагерные, да и качеством не не могли похвастаться, в отличие от китайского новодела.

С мебелью всё было сложнее, покупать новые вещи в чужую квартиру не хотелось. Да и вообще, студент я или кто? Нечего заниматься такими мелочами, если можно обойтись самыми простыми вещами. Вместо забот лучше сходить на море, искупаться, пригласить девушку на ужин…

И если в других регионах России это может оказаться проблематично, первые два пункта, то в Сочи, до конца сентября… да что говорить, старожилы обещали пятнадцать градусов тепла в январе! Температура моря опускалась по ночам до двадцати двух, но зато днём, как и температура воздуха, была под тридцать.

В учёбе, наконец, произошли значительные изменения, и у нас внезапно устаканилось расписание. А ближе к концу сентября из северной столицы прибыло два преподавателя. Женщина, которая должна была вести у нас этикет, и мужчина, отвечавший за юриспруденцию. А ещё неожиданно выяснилось, что в предметы затесались бальные танцы!

– … занятия являются обязательными для кадетов специального и общего дворянского факультетов, – сказала Нина Иосифовна, наш преподаватель по этикету, строго одетая, тридцатипятилетняя женщина, в очках с толстыми линзами и собранными на затылке в пучок чёрными волосами. В таком виде она выглядела лет на десять старше, но, возможно, этого она и добивалась. – Для остальных это факультатив.

– Ну и зачем нам танцульки? – пробурчал недовольный Саня.

– Будьте уверены, ваше сиятельство, мои занятия вам совершенно не нужны… – проговорила преподаватель, чуть опустив очки. – Если вы хотите оказаться посмешищем на рождественском балу в Санкт-Петербурге. На который вы обязаны явиться.

– Рождественский бал? – с придыханием проговорили почти все девушки. – Настоящий, в платьях, во дворце?

– Именно, – улыбнувшись подтвердила Нина Иосифовна. – Этот великолепный бал является традицией МГИМО, но с этого года он является общеобязательным для всех дворян и бояр в Российской Империи. Это прекрасная традиция и все мы очень рады, что она возрождается.

– У нас будут бальные платья! – восхищённо проговорила Наташа.

– Если вы не сможете позволить себе заказать платье, вам, конечно, будут предоставлены государственные, для перешивки. Но, дорогие мои, настоятельно рекомендую накопить денег, попросить у родителей или заработать, и пошить платье на заказ. И помните, что это не так просто и не так быстро, – предупредила преподаватель. – Месяц или полтора у вас есть, но не более.

– А сколько это стоит? – упавшим голосом спросила Дёмина.

– Сложно сказать. В России, за время СССР, было потеряно множество навыков, в том числе и пошива бальных платьев. Наша мода и дизайнерские дома больше нацелены на авангард или повседневную максимально удобную одежду, – со вздохом неодобрения проговорила Нина Иосифовна. – Мне известно, что многие заказывают во Франции. В европейских мастерских, где сохранилась подобная культура, но, конечно, это очень дорого. Платье может стоить десятки тысяч долларов.

– Десятки тысяч⁈ – прокатились по аудитории ошарашенные голоса.

– Ну что вы, девушки? Всё же это прерогатива настоящей аристократии, – улыбнулась преподаватель. – К вам же требования не такие высокие. А вот двум присутствующим князьям повезло. По этикету на балу можно появляться в военной форме, если вы её заслужили. Хотя, безусловно, не из стандартных материалов. Форму тоже придётся пошить, но с этим проще.

– И сколько подобное может стоить? – спросил, напрягшись, Саня.

– Думаю, тысяч в десять, пятнадцать рублей вы вполне уложитесь, – пожав плечами, ответила преподаватель. – Впрочем, прежде моя задача будет сделать так, чтобы костюм не смотрелся на вас как на вешалке. Пока же…

Она вздохнула, покачав головой и показывая, что всё безнадёжно.

– А можно не ехать? – выражая общее мнение, спросила Аня. – И так ясно, что на балу будут девушки из богатых семей, которые будут блистать, а нас используют в качестве массовки и страшной подружки. Для контраста.

– Для присягнувших империи мероприятие обязательно, для остальных – нет. Но, возможно, это будет единственный ваш шанс на всю оставшуюся жизнь, – ответила Нина Иосифовна. – К тому же ваша природная красота и манеры могут оказаться куда ярче, чем любое платье. Для этого я здесь, чтобы вам помочь.

– Но остальные же тоже будут заниматься?

– О, не стройте иллюзий. Пусть это будет и первый массовый бал для новой аристократии, мне достоверно известно, что большая часть княжон уже несколько месяцев занимается с репетиторами по танцам. Но вы и не княжны, – слегка оскорбительно заметила преподаватель. – К вам такие строгие требования предъявляться не будут.

– Я, наверное, не поеду, – вполголоса сказала Аня. – Толку позориться, если на платье нужно потратить стоимость квартиры в Краснодаре?

– Заниматься всё равно надо, а дальше… – ответил я. – Жизнь иногда преподносит совершенно непредсказуемые сюрпризы, в том числе и приятные.

– У тебя откуда-то завалялись несколько лишних тысяч долларов? – с усмешкой спросил Саня. – А то я вчера тебя видел в центре в костюме.

– У тебя появился костюм? – удивлённо посмотрела на меня Аня.

– Да, надо было для встречи…

– Как здорово, что его сиятельство Иван Васильевич хочет продемонстрировать нам своё умение бального танца. – громко заметила преподаватель, возмущённая нашим перешёптыванием. – Прошу, подойдите ко мне, я буду вашей партнёршей. Только не отдавите мне все ноги.

– Очень постараюсь быть аккуратным… – я слегка растерялся, конечно, но виду не подал. – Вы поведёте?

– Хм, кажется, вы не полный профан, обычно вести в танце должен кавалер, но раз вы настаиваете, я вам немного помогу, – Нина Иосифовна кажется и не пыталась скрыть улыбку превосходства. – Дайте мне свою правую руку, левую на талию. Вот так. Музыку! И раз, два…

До три дело не дошло. И не потому, что я тут же отдавил женщине ноги, просто тело вспомнило. Да, до моего появления царевич Романов был одиноким, загнанным и запуганным подростком. Но в том числе это выражалось в строгих преподавателях, которые вдалбливали в него свои предметы. И танцы тут были не исключением.

К тому же, в одной из прошлых жизней я был правителем очень неспокойного города-миллионника, в котором были и балы, в том числе. Правда, там каждый танец был скорее битвой не на жизнь, а насмерть. Где использовалась сила духов и дары усиления. Мне они никогда не нравились, но это не значит, что я не овладел ими в совершенстве.

– Неплохо. Совсем неплохо, – чуть сдавленно проговорила преподаватель, когда мы закончили. – Слишком агрессивно. Чересчур много контроля, но у вас совершенно точно были превосходные преподаватели. Я даже стесняюсь спросить, где именно вы подобному научились. Но всё же…

– Это было словно в прошлой жизни, – не забыв чуть поклониться, ответил я. После чего смущённая преподавательница сделала книксен.

– Кажется, вас учить мне не придётся, но я прошу вас, ваше сиятельство, продолжить ходить на все занятия. Ваша помощь в качестве партнёра для девушек, особенно Натальи, будет неоценима, – попросила Нина Иосифовна. – Это пойдёт на пользу не только вам, но и остальным. А теперь давайте разберём всё, что вы сейчас видели. Первое – это положение рук…

– Не расскажешь, где ты этому научился? – спросила Аня, когда я закружил её в танце. – И почему мы с тобой раньше никогда не танцевали, это же так весело!

– Ну, не сказал бы. Скорее это тяжёлый труд, – ответил я, стараясь не замечать, как она оттоптала мне ногу, третий раз за две минуты. – Когда ты будешь в платье, постарайся с каждым движением чуть дальше поднимать ноги и отталкивать таким образом юбку, они обычно пышные и тяжёлые.

– Не уверена, что мне это вообще нужно… – покачала головой Аня, и в этот раз я не стал её переубеждать. За первое занятие мне пришлось станцевать с половиной девушек с нашего факультета, в то время как преподавательница в основном занималась с князем Серебряным. И результаты её не очень радовали.

– Боги, за что мне такие испытания. Простите, ваше сиятельство, но мне, кажется, медведя научить было бы проще, – со вздохом отступила она и, сев на стул, не скрывая начала разминать стопы. – В следующий раз вы будете в носках, а я надену туфли с шипами, надеюсь, хоть это научит вас не наступать на ноги партнёрше.

– Да кому они вообще нужны, эти танцы, – расстроенно бросил Саня. – Что мы, без них не обойдёмся?

– Не обойдётесь, – заметил от входа предельно серьёзный Пётр Алексеевич. – Кадеты Семёнов и Карлсон, на крытый стадион, бегом-марш!

Спорить с завкаф, когда он напрочь игнорирует любые титулования, дело совершенно неблагодарное. Во-первых, ему пофиг, во-вторых, это может вылиться в какое-нибудь садистское наказание, вроде двадцати кругов по стадиону. И, конечно, можно было забить и вообще игнорировать любые занятия, нам уже пообещали аттестаты с тройками, но быть удовлетворительно никчёмным… Кому такое понравится?

Только вот в крытом зале нас ждал сюрприз. Все двери оказались заперты, за исключением одной, которую заперли сразу после нашего появления. И главное, никого кроме преподавателя из Петербурга в зале не было.

– Здравия желаю, ваши сиятельства, – спокойно проговорил командированный преподаватель, обычно дававший юриспруденцию. Только соотносится крытый ли стадион с законодательством и дворянскими обязанностями? – Вижу на ваших лицах удивление, но не волнуетесь, сейчас всё поймёте. Для начала прошу внимательно прочитать и подписать вот эти документы. Вы хоть и давали присягу, но иногда нужны уточнения.

На листе А4 мелким шрифтом был напечатан документ. Согласно которому мы обязаны были молчать обо всём произошедшем на уроках с Филипом Анатольевичем. При этом в случае, если мы всё же проговоримся, были предусмотрены весьма внушительные штрафные санкции. Вплоть до уголовного преследования за раскрытие государственной тайны.

– После подписания бумаг вы становитесь носителями тайны категории К2, для служебного пользования. Это накладывает на вас как ряд привилегий, так и существенные ограничения.

– Но зачем такие сложности? – нахмурился Саня. – Что вы такого нам рассказать собираетесь?

– Не рассказать, а показать, а может даже и научить, – хмыкнул я, уже догадавшись, о чём пойдёт речь, и подмахнув документы.

– Всё верно, ваше сиятельство, – улыбнулся Филипп. – О вас мне уже рассказали, если честно информация несколько противоречивая и слишком невероятная, так что предпочту увидеть всё своими глазами. Но для начала мне нужна подпись вашего одногруппника.

– А если я не хочу это подписывать? Я уже принёс присягу, вы сами сказали, зачем мне такие сложности?

– Если хотите, я могу просто вам приказать, как равный по титулу, но старший по званию, – легко ответил Филипп, который никогда не назывался князем. – Однако я хотел бы, чтобы вы сделали это добровольно. Тем более что это строго в ваших интересах.

– Ладно… – поморщившись, проговорил Саня и подписал бумагу, тут же исчезнувшую в жёсткой картонной папке. – И что теперь?

– Вероятно, до вас доходили разные слухи о появлении в стране большого количества людей с экстрасенсорными способностями. Каждый день снимаются и транслируются передачи про гадалок, колдуний, знахарок и ведунов… ими буквально забит вечерний эфир, – с улыбкой проговорил преподаватель. – А ещё всевозможных магов, инопланетян и атлантов среди нас.

– И рептилоидов заодно, с жидомассонами, – усмехнулся я, сам не раз попадавший на такие передачи при переключении каналов.

– Именно. Вы должны знать, что это государственная политика, а не просто случайный всплеск любителей паранормального. А цель – среди шарлатанов и фокусников скрыть настоящих одарённых, – веско проговорил Филипп. – Не нужно возражений, демонстрация всё вам пояснит лучше всяких слов. Внимание на манекен.

Убедившись, что мы оба внимательно смотрим на установленный в центре зала деревянный манекен для одежды, мужчина достал из кармана небольшой нож, и казалось небрежно взмахнул им, после чего воздушная волна ударила, рассекая дерево и выбрасывая щепки в разные стороны.