Текст книги ""Фантастика 2025-107". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Георгий Смородинский

Глава 3

– … Скорый поезд 35, Санкт-Петербург-Адлер, отправляется со второй платформы пятого пути. Повторяю. Скорый поезд… – гнусаво, но громко вещали динамики по всему вокзалу.

Сориентироваться на вокзале оказалось проще простого, а вот содержимое ячейки хранения меня неприятно удивило. Вернее, его полное отсутствие, кроме единственного билета на скорый поезд – верхнюю откидную полку в плацкартном вагоне. Либо царевича вообще ни во что не ставили, либо решили таким образом поспособствовать его скорейшему взрослению. Учитывая причину, с которой начался весь этот балаган, выбор наихудших условий для проезда вполне мог оказаться намеренным.

Вот только тут они в очередной раз просчитались. Кто хоть раз ехал в тюремном вагоне к разлому, где за жёсткие откидушки из стальных прутьев дрались до смерти, жаловаться на мягкую койку с матрасом и подушкой не станет. А мне ещё и бельё выдали. Чистое!

И только поезд тронулся, как внизу на столике умопомрачительно запахло жареной курицей, маринованными грибочками и солёными огурцами. Зазвенели стаканы с чаем и не только. Организм напомнил, что я сегодня вообще-то ещё не ел, а только занимался самоочищением. Напомнил настойчивым громким урчанием.

– Ну, за дорогу! – раздалось снизу, и последовавший звон посуды подсказал, что пить там будут не чай. – Эх, хорошо пошла. Наливай!

Вагон оказался набит битком: ехали как отдыхающие, начавшие праздновать отпуск, стоило поезду отойти от перрона, так и семьи с детьми, весело визжащими и бегавшими по проходу, не давая пройти. Где-то в задней части шумели дембеля, легко определяемые по парадной форме с множеством рюшечек, а где-то совсем рядом уже настраивали гитару.

Но теснота не давила на людей, наоборот, она сближала, делая даже совершенно чужих незнакомцев почти друзьями на время пути.

– Эй, тощий. Чё глаза такие голодные? Мамка с собой ничего не положила? – поймав мой взгляд на накрытый стол, спросил уже подвыпивший мужчина в тельняшке. – Айда к нам, накормим. А то трое суток твой живот слушать – вся еда скиснет.

– О! За то, чтоб не скисло, – тут же предложил его собутыльник.

– Спасибо, но нахлебником быть не хочу. Деньги у меня есть.

– Что, с собой подъёмные выдали? Ну это хорошо, но от стола тоже не отказывайся. Тебе чаю налить? – продолжил «моряк».

– Давай школоте что покрепче, – усмехнулся собутыльник в штопаной майке на длинных лямках и синих спортивных штанах с растянутыми коленями.

– Рано ему, – возразил третий, в синей клетчатой рубахе, джинсах и круглых очках, одним словом, интеллигент. – Как тебя вообще родители отпустили?

– Да как, скорее послали, – усмехнулся я.

– Ты это, в вагон-ресторан сходи, поешь, – предложил очкастый.

– Он же с нами едет, откуда столько бабок? – отмахнулся бывший спортсмен в семейниках. – Садись, парень. Хочешь, ногу тебе отрежу?

– Если это обязательное условие, то я лучше буду голодным, но с ногами, – отшутился я, и от нехитрого юмора мужики заулыбались. В этот момент поезд качнуло, скрипнули тормоза, и вагон начал замедляться.

– … стоянка три минуты… – раздалось из динамиков, и почти сразу голос начпоезда заглушил крик снаружи.

– Пирожки горячие, варёная кукуруза сладкая, картошка жареная очень вкусная, – орала во всю лужёную глотку бабища поперёк себя шире. Всё называемое лежало здесь же, у её ног, на промасленной газетке.

– Ты это… не советую. По дороге какую только отраву не продают, будешь на перроне покупать, до точки назначения здоровым не доедешь, – поправив очки, проговорил интеллигент.

– Точно! Дристать будешь дальше, чем видишь, – хохотнув, поддержал его спортсмен. – Лучше на вот, яичко съешь.

– Спасибо, я сейчас, – кивнул я, спрыгнув с полки, и протиснулся через стоящих в проходе парней. Курящие как раз вышли, чтобы «подышать свежим воздухом», и даже гитара на минуту смолкла за разговорами.

Выбравшись на перрон, я с удивлением понял, что к орущей торговке уже собралась немаленькая очередь. Торговаться никто не спешил, но выбирали тщательно, будто могли по внешнему виду определить, гавкало или мяукало мясо в пирожках. Один из дембелей, успевший первым, как раз встал перед торговкой и начал показательно есть беляш. Я же огляделся по сторонам, ну не может же быть, чтобы одна торговка на весь перрон была. Почти сразу заметил бабушку с авоськами, которая жалась к переходу.

– Привет, бабуль, случилось чего? – спросил я, подойдя ближе. – Или просто поезда ждёшь?

– Спасибо за заботу, но шёл бы ты, милок, пока Жучка наша не рассвирепела, – оглянувшись на торговку, сказала старушка.

– А, значит, тоже торгуете?

– Нет, – вздрогнула она словно от удара. – Не торгую. Ничем.

– На её счёт можете не беспокоиться, скоро ей не до вас станет, – усмехнулся я, видя, как дембель разрывает пирожок в поисках мяса. – Так что? У меня две минуты осталось. Продаёшь или нет?

– Продаю! – кивнула с загоревшимися глазами бабка. – Кукуруза варёная. Огурцы, помидоры, яблоки – всё со своего огорода. По сто рублей за кило отдам.

– Я тебе добро сделать хочу, а ты на мне нажиться? – покачав головой, отступил я на шаг. – Ладно, удачи

– Пятьдесят? Нет, тридцать! – тут же начала скидывать цену старушка, не отрывая взгляда от начавшегося скандала. Там дембель уже наседал на продавщицу беляшей без мяса, опрокинул на землю коробку, и еда покатилась по земле.

– Сотню за сумку, – заглянув в пакет с кукурузой и принюхавшись, сказал я. – И всего остального по кило за тридцать.

– Забирай, чёрт языкастый, – выхватила у меня из рук деньги старушка. Оставив мои пакеты, она подхватила другие сумки и начала споро подниматься по лестнице, но оглядывалась постоянно. Не на меня, а на разразившуюся отборным матом торговку, на подмогу которой уже спешили братки в кожаных куртках.

Поезд спустил пар с тормозов, зашипев, и толпа зевак сразу ломанулась обратно в вагоны. Проходя мимо дембеля, сцепившегося с братком, я пнул последнего под лодыжку, заставив охнуть и ослабить хватку, и этого хватило, чтобы парень вырвался, да ещё и раньше меня скрылся в вагоне.

– Ну что, закупился на всё? – ехидно спросил интеллигент, когда я вернулся к своей лежанке. – А я говорил, что не стоит туда лезть. Но зато шоу посмотрел.

– Ну, кое-что купить удалось, – улыбнулся я, продемонстрировав пакеты с овощами и фруктами.

– О, это ты молодец, – уважительно посмотрел на меня моряк, а затем подмигнул. – Видел твой трюк. Уважение. Только всё это вначале как следует помыть надо, а кукурузу лучше заново прокипятить.

– Так не в чём. Хотя можно попробовать ошпарить крутым, – заметил интеллигент. – Помидоры не стоит, кожура слезет, а в остальном – нормально. Надо к проводнице сходить, заодно насчёт чая узнать. Помочь?

– Нет, спасибо, я сам, – кивнув, отложил помидоры и поплёлся обратно в начало вагона, но наткнулся на затор из подростков, что сгрудились, и не рассмотреть, что там дальше. Зато бренчание гитары было прекрасно слышно.

– … Ещё не жаль огня, и бог хранит всех нас!.. – почти хором пропело большинство собравшихся, и только одна девушка, вероятно, на автомате спела «бог хранит меня», чем заслужила несколько недовольных взглядов. Отвернулась и встретилась со мной глазами.

А это уже прокол. Угораздило меня попасть в тот же вагон, что и единственная запомнившая меня девушка, да ещё и подходившая пообщаться. Кажется, её звали Катрин.

– Дайте пройти, – сказал я, когда песня кончилась, и собравшиеся вежливо расступились. На удивление. После чего я чуть не столкнулся с бегущим ребёнком лет шести. Его матерью. И, наконец, добрался до купе проводницы, молоденькой девушки. Лет двадцати трёх, совершенно ошалевшей от жары, но при этом не снимающей форму.

– Холодильник не работает, – не глядя на меня, на автомате, сказала девушка.

– Хочешь яблоко? Только его помыть надо, – сказал я, показав на пакет.

– Яблоко? Ха-ха… шутник. Пришёл бы хоть с шампанским.

– Ну, ты хоть и симпатичная, но не Ева. Я не это имел в виду, – улыбнулся я, увидев, как взгляд проводницы становится задумчивым. – Мне нужно овощи и фрукты помыть, желательно в кипятке. Готов поделиться.

– Вот уж чего у нас полно так это кипятка, – фыркнула девушка. – Один сплошной кипяток, и форму эту дурацкую снимать нельзя.

– Почему? Не думаю, что кто-то из мужиков в вагоне будет жаловаться, увидев тебя без формы.

– А ты шутник. Будь ты хоть на пять лет старше… эх… Давай свои овощи!

Я молча протянул пакеты, из которых она длинными ловкими пальчиками выудила несколько яблок. Затем достала из шкафа большую металлическую кружку, положила торчком початки и, залив водой, сунула на верхнюю часть кипятильника. Пока вода грелась, мы вместе помыли яблоки, и я с удовольствием вонзил молодые зубы в брызнувший кисловато-сладким соком фрукт.

– М-м, давно я такого вкусного не ела, – улыбнулась проводница. – То химией напичкают, то мелкая дичка. А что ты там про Еву говорил?

– Говорил, что при такой жаре ни один нормальный проверяющий сюда не сунется. Особенно если у них холодильники работают.

– Ну, может, после Москвы… – загадочно улыбнулась она, расстёгивая несколько пуговиц на служебном кителе. – А пока держи, чистое.

– Спасибо, – улыбнулся я, забирая продукты.

Постарался проигнорировать все намёки, что довольно тяжело, учитывая подростковые гормоны вкупе с богатым опытом и отличным воображением. Ведь это она могла просто так развлекаться, теша женское самолюбие. Но куда хуже, если она и есть мой куратор, который должен присматривать во время поездки и в курсе, кто я. Тогда такие намёки – это дополнительный шанс на провокацию, на выведение меня из себя или даже сбор компромата.

Ну объективно, пусть Генри и потрудился над моим лицом не в худшую сторону, но прямо красавчиком я не стал. Дрищ, пусть и смазливый, едущий плацкартом. Может, у меня и есть какой-то природный магнетизм, сила души – штука непререкаемая, но закалял я её и использовал на врагов. Не должна она на девушек так работать.

Хотя мне-то откуда знать? Я последний раз отдыхал и занимался делами любовными… даже не вспомню когда. Одно дело, когда к тебе как к самому сильному и успешному женщины тянутся инстинктивно, на уровне рефлексов, и совсем другое – ощущать на себе женское внимание, когда ты, ну, такой… Нет, надо как можно скорее заняться тренировками.

– … А я вам говорю, это всё комуняки! – чуть ли не с пеной у рта доказывал свою правоту интеллигент. Я вроде не так долго отсутствовал, когда это они успели так нажраться? – Если бы не они, не довели бы страну до этого позора, всё бы у нас нормально было!

– Много ты понимаешь, интеллигенция вшивая, – пробасил бывший спортсмен. – Да, до развала была жопа. Но не потому, что коммунисты плохие, они как раз разумными были. О людях заботились. А сейчас посмотри: все друг другу глотки рвут, режут так, что даже в газетёнках не рассказывают – задолбались. Только цифры за неделю публикуют. Не просри ГКЧП, и был бы у нас СССР 2.0! Люди за это на референдуме голосовали. Да только твои либерасты всё похерили. Да скажи ему, Пётр!

– А я чего? Мне и сейчас неплохо, – улыбнувшись, пожал плечами моряк. – Если не трус и с головой дружишь, место своё найти всегда можно. А то, что есть шанс с жизнью распрощаться, так это всегда было.

– В нормальных демократических странах нет такого беспредела! У нас же буквально все старые пердуны из ЦК у власти остались. Только те, кто умер, не присутствуют, да и те дочек и сыночков просунуть постарались в думу. А теперь что?

– Что? – спросил я, присев на нижнюю полку.

– А теперь олигархи, которые должны свободный рынок развивать, вцепились в свои выдуманные титулы и начали не об эффективности и капитализации беспокоится, а предков родовитых искать, чтобы обосновать свои владения. Это же бред! Они должны экономикой заниматься, а вместо этого…

– Экономикой должно министерство соответствующее заниматься, комитеты…

– Хватит, назанималось, так что полки пустые стояли десять лет, – тут же возразил спортсмену интеллигент. – Теперь же все полки забиты до отказа!

– Ага, отлично сказано, только большинство в эти магазины теперь как в музеи заходит, посмотреть и пооблизываться. Колбаса – сто рублей за кило! А у меня зарплата полторашка! А работаю я не хуже, чем раньше!

– Так надо лучше, не с утра до вечера, а головой! – возразил интеллигент, на что Пётр только улыбнулся. – Что, не так?

– Да всё так, только таких умных полстраны, – возразил моряк. – Все что-то пытаются продавать, думать и прикидывать. А как до дела дойдёт… да неважно… Как бы мы власть ни ругали, а едем в Сочи, отдыхать! На море!

– Пф, Сочи. Тоже разруха. А была здравница всего Союза, – с грустью заявил спортсмен и залпом опрокинул в себя стопку. Затем помутневшим взглядом окинул стол, взял вымытый огурец и захрустел. – О, свеженький.

– Это же ты малец принёс? Присоединяйся, голодный поди. Вот мясо бери, честный обмен, – кивнул мне моряк, подвинув ближе курицу. – А то закусь быстро заканчивается. Надо было сырков плавленых купить.

– Не делают уже таких сырков, вот раньше были. Эх, – махнул рукой бывший спортсмен. – Всё просрали. Раньше для людей делали, а теперь что? Масло и то пальмовое. Всё копейки из нас выжать пытаются.

– Да если бы! – вновь возмутился интеллигент. – На полдороге застряли. Нормально всё было, кризис преодолели, полки полные, шмотки на любой вкус, а теперь на тебе – новая чума на нашу голову – монархия.

– Что вы спорите? Олигархи ваши куда-то делись? Нет, так же режут друг дружку, только теперь бандюки в пиджаках. Члены КПСС исчезли? Да нет. Просто перекрасились, раньше были директорами, теперь – владельцы. Опыт при них остался, хватка тоже, – покачал головой Пётр. – Нормальные процессы, страна оживает. Кавказская война закончилась, слава всем богам. Теперь в высоких кабинетах рвутся не изничтожить друг друга под ноль, а доказать, что его род древнее.

– Вот! Не тем они заняты! – вскинулся спортсмен.

– Ну хоть в чём-то мы сошлись, – согласился интеллигент. – Не тем. Они нас в варварство тащат, а не в светлое будущее.

– Это капиталистическое, что ли?..

Пока ел, слушал вполуха. Вначале заточил кукурузу, потом две ноги куриных, добил всё огурцами и помидорами, запил чайком горячим с сахаром. Из гранёного стакана в старом потемневшем железном подстаканнике. И так хорошо стало, сытно и спокойно, что я забрался обратно на верхнюю полку и тут же задремал под мерный стук колёс. Чухчух-чухчух…

Проснулся, когда было хорошо за полночь, по естественным нуждам. Мужики, которые, на мой взгляд, перебрали ещё днём, продолжали сидеть и разговаривать, а может, пошли уже по второму или третьему кругу, я особенно не вслушивался. Спустился, тихонько и чуть покачиваясь, сходил по своим делам.

Не знаю, что меня дёрнуло заглянуть к проводнице, дверь оказалась прикрыта, но судя по тихим стонам девушка сегодня одна спать не легла и избавилась не только от пиджака и железнодорожной формы, но и от остатков стеснения. А может, это так жара и духота влияла. Чёрт его знает.

– Ой, извини, – услышал я восклицание до того, как в голову прилетела девичья ладошка. Должна была прилететь, но я уже сносно освоился в новом теле и уклонился. Судя по недовольному сопению, это стало неприятной неожиданностью. Но девушка не растерялась и, спрыгнув в проход, пошла в атаку. – Ты что, меня преследуешь что ли?

– Я к себе иду, дальше спать, – подняв бровь, парировал я, разглядывая Катю. – Чего и тебе желаю.

– Так, я и собиралась, а тут ты опять, – уперев руки в бока, сказала девушка. Нет, похоже, во всём именно жара виновата, которая так соблазнительно облепляет футболкой женские прелести. Мозги плавятся, гормоны выходят на первый план. Иначе я даже объяснить не могу почему, когда вагон вильнул, и девушка, покачнувшись, сделала шаг вперёд, я её подхватил вместо того, чтобы просто отступить.

Подхватил и почувствовал, что становится ещё жарче. Гораздо. Даже в темноте стало заметно, как её уши и щёки порозовели, как участилось дыхание, а приблизившиеся губы столь манили.

– Кать, у тебя совесть есть? Идите в тамбур хотя бы! – раздался с нижней полки недовольный женский окрик и тут же несколько едких смешков с разных сторон.

Девушка, опомнившись, отстранилась и тут же юркнула к себе на верхнюю полку, укрылась простынёй с головой. А мне понадобилось несколько секунд, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце.

Ощущения были не то чтобы незнакомыми, но с новыми нотками беззаботности и привкусом приятных приключений. Добравшись до койки, я подумал, что обычно моё путешествие в новом мире начинается менее приятно.

В теле бойца, идущего в последнюю штыковую атаку, когда кончились боеприпасы. В центре мясорубки сломавшегося рыцарского строя, отбивающегося от несметной толпы орков. В блиндаже под оглушительный рёв артиллерии и вопли демонов. И в первые, нет не недели, в первые пару лет единственная цель – отбиться, закрепиться, занять руководящую должность, чтобы выстроить оборону…

А тут. Наркоман-пидор? Случайный теракт, не направленный на меня? Братки, крышующие торговку и сцепившиеся с дембелем? Мелочи какие.

Я прожил уже сутки, а никакой серьёзной угрозы рядом не возникло. В смысле, угрозы моего уровня. Что это значит? То, что хранитель выполнил своё обещание. Я в отпуске! Пусть не на тех условиях, которых рассчитывал, но теперь только от меня зависит, насколько хорошо я его проведу и насколько долгим он станет.

В первую очередь нужно всерьёз заняться своим здоровьем. Даже если это не жизненная необходимость, хорошее накаченное тело обеспечивает в первую очередь комфорт. Легче двигаться, быстрее бегать, уйти от погони… опять не в том направлении думаю. Я в отпуске!…девушкам нравиться. И не из-за жары и ореола таинственности, а чтобы искренне.

Во вторую очередь нужно обзавестись жильём. Бомжевать я точно не собирался, денег мне хватит лишь на первое время, значит, нужно рассматривать другие варианты. Где дают бесплатное жильё и питание? Самое простое – на военной службе. Благо у меня теперь есть паспорт и среда привычная.

Но в том-то и дело, что привычная до зубной боли, этим путём я сходить всегда успею, в своих способностях уверен на все двести процентов. Не будь я убийца богов. Так что этот вариант откладываем до худших времён. Жаль, спросить по поводу учебного заведения не у кого. Хотя, почему?

– А вы не знаете, какие в Сочи вузы есть? – свесившись со второго яруса, я бесцеремонно влез в продолжающийся политически спор.

– Да какая разница, деревня она и есть деревня. Какой там вуз? – отмахнулся от меня очкарик. – Тебе в Петербурге остаться надо было или в Москву…

– Погоди, вопрос серьёзный. Так ты отдыхать едешь или поступать? – удивился Пётр.

– Пока не определился, я туда первый раз еду.

– Горазд ты на приключения, парень. Но тебе повезло в общем. Черноморская академия как раз в прошлом году из Севастополя переехала. С документами бардак, так что может и успеешь поступить в этом году. Только там конкурс строгий и по физухе тебя, боюсь, отсеют. Слишком ты мелкий.

– Ну это мы ещё посмотрим. Главное по другим параметрам пройти, – отмахнулся я. – Спасибо.

– Да не за что, – по-другому посмотрел на меня моряк.

– Вот, про вуз тот же, – почувствовав, что мы закончили, тут же перехватил разговор спортсмен. – Продали! Всё продали! Даже институт из Крыма перевели. А всё зачем? Кому это выгодно было? Нам? Нет! Только жидомассонам! Они за всем бардаком стоят, точно вам говорю!

– Им, можно подумать, сейчас есть до нас дело? У них своя война, сцепились с половиной Африки и Аравиийского полуострова. Даже Эмираты, что под Штатами не дёргаются, и те возмущаются, – пренебрежительно отмахнулся интеллигент. – Это британцы за всем стоят. Хотят нас стравить с американцами, потому и монархию, которая своё отжила, нам навязали. Все знают, что партию Романовых бриты спонсировали.

– Да ну, ерунда это всё. Я вам говорю, это все маги, – покачав головой заявил моряк. – Церковь во всём мире ослабла, инквизиция исчезла как вид. А теперь и коммунистический строй. Посмотрите, на каждом шагу гадалки, экстрасенсы, астрологи, тарологи… из-за них, Кашпировских всяких, страна и разваливается. А теперь они одного из своих в кресло монарха посадили.

– Да ну чего ты бред-то несёшь, – поморщился интеллигент. – Ещё скажи рептилоиды с планеты Нибиру…

– А что? Ничуть не хуже других теорий. У нас об этом ТНВ каждый четверг рассказывает, – усмехнулся Пётр, обращая всё сказанное в шутку. А я, напрягшись при упоминании магов, рухнул на подушку.

Странное дело. Выходит, о символах знают лишь единицы? Для остальных это миф на уровне городских баек? Но в то же время сотрудники СИБ совершенно не удивились манипуляциям Генри, значит, были в курсе. И отец-император, угрожая лишить наследства, тоже упоминал родовой дар.

Искусство для самых избранных, о котором не положено знать простому народу?

Забавно выходит, особенно учитывая, что символ «облик» был выжжен в моём сознании. Могу поспорить, что сумею вызвать его в любой момент. Надо только потренироваться завтра перед зеркалом. Но тогда вопрос, что за родовой дар Романовых?

Вопросов больше, чем ответов, но зато примерно понятно, чем заниматься в ближайшее время. Нужно поступать в Черноморскую академию.