Текст книги ""Фантастика 2025-107". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Георгий Смородинский

Глава 19

– Уверен, что это лучший вариант? Пусть внешне она и стала похожа, она никого из ведущих специалистов не знает и в их бизнесе совершенно не разбирается, – император мою идею с перевоплощением Ани воспринял без энтузиазма.

– Анастасия прекрасно разбирается в бизнесе, просто раньше не особенно им интересовалась. До предательства отца, – легко отбил я. – Уберите на пару недель всю верхушку, чтобы остались только замы, которые с ней не общались.

– А не проще взять в жёны оригинальную Берёзову? И проблемы разом решатся, и придумывать ничего не придётся.

– Даже не знаю, что выбрать: самовлюблённую, рвущуюся к власти лицемерку, которая хочет меня использовать, или честную, но неодарённую девушку, которая со мной по любви. Как тяжело… – задумчиво проговорил я.

– Ладно-ладно. Хорошо хоть бывшую княжну убивать не пришлось, – сказал недовольно Василий. Тут он был прав, я же не маньяк убивать беззащитных, тем более без крайней нужды. Сменил ей внешность, даже не на уродину, а просто на нормальную девушку. Ну ещё обрили, чтобы волосы пока отрастали, и упекли от любопытных взглядов подальше.

Ну а что поделать, если эта сумасшедшая, явно деревенская девушка, пыталась всем доказать, что она княгиня, что ей изменили лицо и голос, а бывшие одноклассники просто её оболгали. Врачи сравнили её с многочисленными фото, поговорили со знакомыми из академии и пришли к однозначному выводу – помешательство на кумире. Обещали вылечить, лет за десять.

С компаниями всё тоже решилось довольно быстро. Пусть сервис знакомств и стал популярен, денег он почти не приносил, а ЦарьФон и вовсе был на грани безубыточности из-за больших репутационных издержек. Понятно, что продавались там товары втридорога, но телефоны мы не выпускали, а для оказания услуг пришлось нанимать большой штат. К счастью, обе фирмы вполне влились в конгломерат Берёзовой. Оказалось, что бывшие конкуренты даже создавали структуры для передачи управления. Которыми и воспользовались, правда, уже мы, обладая контрольным пакетом.

Ане пришлось несколько раз появиться перед камерами, сделать заявления об отказе от родственной связи с предателями, сбежавшими заграницу. После чего с благодарностью передать большую часть компаний в ведомство короны. Её родителям перевели часть карманных компаний, обеспечив их на долгие годы. И разобравшись с кредиторами, двинулись дальше.

Инициализация. Вначале, конечно, пришлось избавиться от остатков постамента, но в спокойной обстановке у меня на это ушло не так уж много времени. Всего-то день, блин. Потому что никакими дисками болгарки он не брался, они стачивались быстрее, чем странный материал. Пришлось срезать кусочками, используя Серп. И хорошо, что параллельно я просматривал документы кандидатов.

За полтора года в России присягу принесли больше тысячи человек, у которых был найден ген Древних, но только у трёхсот из них получилось активировать символы. При этом далеко не всегда императору удавалось подтолкнуть к выбору нужного, боевого или административного Знака.

Увы, далеко не все хозяйственные Знаки подходили для боя, а по назначению использовать тот же Плуг, когда есть трактора и комбайны, – довольно тупая идея. Так что следующей задачей было определить по внешнему виду, для чего служил тот или иной Знак, и назначить ему порядковый номер, чтобы потом проще инициировать. И удивительно, что некоторые вещи почти не поменяли свой вид за четыре тысячи лет, а догадаться, для чего служили иные, я без помощи не смог.

– Хорошая новость! Мы каталогизировали все пятьдесят известных символов. Десять из них можно отнести к условно боевым, десять – к сложным или административным. Остальные тридцать так или иначе относятся к посевным работам, скоту, сбору урожая и его обработке, – сказал Клим, которого привлекли в качестве учёного-эксперта. Он всё равно видел, как я использую Знаки, а потому было решено, что хуже уже не будет.

– Ну, говори плохую, раз эта была хорошей.

– Для вас это может неважно, а вот для нас, для всего учёного мира, критично, – нехотя продолжил Клим, и я подбодрил его кивнув. – Не складываются они в языковую модель. Это не имеет никакого смысла.

– А мне кажется, наоборот, предельно понятные.

– В том-то всё и дело! Их нельзя назвать ни иероглифами, ни пиктограммами, они ближе к наскальным рисункам и максимально примитивной клинописи. Но при этом исполнены практически идеально, – расстроенно проговорил историк. – Это полностью ломает теорию развития письменности. Буквально ставит её с ног на голову.

– А как же египетские рисунки?

– Они были позже на тысячу лет. Самые первые иероглифы датируются тремя с половиной тысячами лет до нашей эры. Этим больше четырёх! А самым близким по изображению может являться шумерская табличка из Киша. Только вот там это известняк и мягкие линии, а тут рубленные и гранит!

– То есть это самые древние символы на земле?

– Нет, ну что ты, – отмахнулся историк. – Есть примеры и из седьмого тысячелетия до нашей эры. Письменность Цзяху на панцирях черепах, тому прямое доказательство. Я их лично не видел, но некоторые фотографии очень похожи, если бы не качество и чёткость исполнения.

– И что это может значить? – не особенно рассчитывая на ответ, спросил я.

– Могу только предполагать. Это как… ну, например, если бы взрослый пытался не учить детей нормально разговаривать и читать, а взял знакомые им понятия и превратил их в символы. Для нас как историков это кошмару подобно. Потому что совершенно невозможно узнать, что будет на других таблицах, сколько их всего и так далее…

– Я тебя обрадую, рано или поздно нам всё равно придётся собрать все, – похлопал я историка по плечу. – Главное, чтобы для этого не пришлось развязывать атомную войну.

– Да уж, пусть некоторые тайны остаются тайнами… – проговорил Клим, и мне показалось, его аж передёрнуло. – Ладно, вернёмся к символам. На данный момент удалось идентифицировать Топор, Меч, Копьё, Палицу, Щит, Пращу, Лук и Дротик.

– Достаточно богатый выбор, я думал, всё будет хуже, – уважительно проговорил я. – А что с административными?

– Тут всё не так просто и понятно. Во-первых, мы точно не знаем, для чего они служат. Проблема идеографической письменности в том, что понять её однозначно могут лишь те, кто уже находится в контексте. Посторонним же довольно сложно понять, что вот это за квадрат с поперечиной, – показал историк на рисунок в центре таблички. – Во-вторых, порядок символов не определён. Они не идут строгими рядами, а перемешаны. Вероятно, тот, кто ими пользовался, понимал всё без дополнительных пояснений. Увы, мы слишком далеки от создателей этих скрижалей в культурном и бытовом плане.

– Ладно, значит, остановимся на том, что уже знаем, – легко согласился я. – Возьмём только боевые и всё.

– Постойте, – неожиданно прервал меня историк. – На самом деле, ну зачем вам такой примитив? К чему стрела, например? Или дротик? У вас оружия мало? Не лучше ли попробовать инициировать совершенно непонятные символы в попытке выяснить, для чего именно они служат? Вот эта восьмиугольная клякса, например.

– Послушайте, профессор, если бы у меня было бесконечное количество добровольцев, которым символы подойдут, я бы, безусловно, так и сделал. Но у меня их меньше, чем спартанцев при сражении с персами. И каждому нужно подобрать наиболее полезный Знак, который будет ему служить всю оставшуюся жизнь. А на эксперименты, увы, нет ни времени, ни ресурсов.

– Ну, видят боги, я сделал всё, что мог, – со вздохом всплеснул руками Клим. – Мы стоим на пороге великого открытия, чуда, а вы им собираетесь полы подметать и дрова рубить.

– Скорее головы, – поправил я историка. – А учитывая их максимальную приземлённость и функциональность, именно для этого их и создали.

– И это создаёт ещё больше вопросов, на которые у нас нет ответов. Кто, когда, зачем? Ладно, вот ваш список и нумерация. Надеюсь лишь, что у нас будет возможность исследовать эти скрижали в будущем.

– Будьте уверены, обязательно. Просто не сейчас, – подбодрил я Клима.

Вскоре первый десяток бойцов стоял в тронном зале. Нам пришлось заново придумывать процедуру, ведь в дворян их всех уже посвятили, клятвы верности короне они принесли, и казалось, что ещё может понадобиться? По этой причине была создана царская гвардия, со своим уставом и присягой. Целое представление пришлось разыграть.

– Каждый из стоящих здесь заслужил право и честь быть представленным в гвардию его императорского высочества Ивана Васильевича Романова, – как церемониймейстеру удавалось сохранять спокойное лицо, выливая тонны пафоса, я не знаю, но его профессионализму можно было только позавидовать. – Своей безукоризненной службой в СИБ, в горячих точках и на специальных заданиях. Осталось последнее, личное собеседование у царевича. Он должен взглянуть на вас и решить, подходите ли вы ему.

Обнадёживать людей просто так не хотелось, а другого способа проверить, сумеют ли они пробудить второй символ, не прикасаясь к скрижали, у меня не нашлось. Так что мы просто решили прогнать всех через эту процедуру и взять тех, у кого символ проявится. Не слишком честно, учитывая, что все они и в самом деле были достойны. Но кому сейчас легко?

– Подходите по одному. Представляетесь, если его высочество захочет задать вам вопрос, отвечайте строго по делу, – чеканил распорядитель. Дворяне подходили ко мне по очереди, кланялись, вставая на одно колено и прикасаясь к полу рукой. Как раз в том месте, где лежала скрижаль. И конечно, у меня находилось достаточно вопросов, чтобы успеть провести все необходимые процедуры.

Вот только результаты не радовали. В первый день прошло меньше десятка людей, получивших второй символ. И только трём мне удалось помочь и выбрать боевую модификацию, остальные, как того и желал Клим, заполучили случайные символы, по крайней мере, мне так казалось.

Ровно до тех пор, пока я не рассказал о произошедшем императору за ужином.

– Не всё так плохо. Восемь инициированных повторно – это на восемь больше, чем мы имели вчера. Как только будешь готов и уверен в своих силах, нужно будет провести мою инициацию, желательно что-то простое и защитное, – помахав в воздухе вилкой, проговорил он. – За то время, пока я сам проводил инициацию, у меня родилась теория.

– Если она имеет под собой основание, то хотелось бы её услышать до того, как я себе всю голову поломал.

– Теория очень простая, на самом деле. Скрижали сами выбирают, к чему ты больше всего подходишь, и дают именно этот Знак. Ну или если идти от их местоположения и истории, Знаки переходят не просто по генофонду, а по его наибольшему соответствию определённой системе. Кастовой. Где всё жёстко завязано на твоей ДНК. И только когда есть сомнения, скрижаль можно слегка подтолкнуть в нужную сторону. Единственный, кто выбивается из данной системы, это ты.

– В каком смысле?

– Ты получаешь символы от тех, кто атаковал тебя, а после умер. Мы провели серию экспериментов, увы, ни разу ни я, ни кто-либо из моих доверенных людей не получили второй символ таким образом, – отмахнулся Василий. – И не беспокойся, проверяли на бандитах и террористах. Никто бы не стал использовать для того нормальных граждан.

– Я даже не сомневался… – проговорил я, внимательно глядя на императора.

– Вот и славно. А совета своего знакомого лучше послушай. Знаки могут быть сильно разными и полезными в совершенно неожиданной ситуации. Тем более что обстановка с каждым днём накаляется.

– Что-то случилось?

– Не сегодня, – поморщился Василий. – Слышал про сбитые израильские бомбардировщики? Ну так вот, они потеряли семнадцать бомб. А вчера Иран объявил о том, что не только нашёл их, но и приспособил для использования в своих баллистических ракетах малой дальности. Теперь у них десять ядерных ракет…

– А куда делись ещё семь?

– Есть ненулевая вероятность, что они вскоре найдутся у соседей Израиля. А учитывая, что их поддерживали до последнего штаты… Страшно подумать, что будет с арабскими странами и всем регионом. Турция, планировавшая стать региональным лидером на востоке, продвигала свой тюркский мир, а теперь стала просто страной НАТО без ядерного оружия.

– Сейчас главное, чтобы у них внутренние противоречия не начались.

– Как сказал один мой знакомый профессор, вовремя раздела Югославии международное право скончалось. Во время сегодняшнего конфликта его труп выкопали и отымели ядерной дубиной, – невесело хмыкнул император. – Одно только противостояние Германии и США за хранящиеся в западной части ядерные боеголовки – уже сигнал не из приятных. У Франции и Англии есть боеголовки и ракеты. Большинство европейских стран от создания ядерного оружия, хоть бы и грязной бомбы, отделяют не научные разработки, они займут года три максимум, а политические решения. И если будет решение сделать бомбу…

– Посмотрим, получится ли у них. Сейчас даже у Индии с Пакистаном по нулям. Голод, разрушенные города… Афганистан под облаком пепла, там полная шляпа. Россия и США – единственные, к кому точно никто не полезет, но это пока. Если у всех будет ядерка, это создаст опасность применения её по городам крупных держав под воздействием эмоций или целенаправленного саботажа.

– Именно поэтому мы уже начали переговоры со Штатами о ядерном сдерживании. Лучше нанести превентивный удар по стране, решившей создать ядерное оружие, чем дожидаться, пока ракета прилетит к тебе во двор, – с мрачной решимостью проговорил Василий. – Для этого все методы хороши.

– Чую, нас ждут очень интересные времена… – пробурчал я, поднимаясь из-за стола. – Ладно, перерыв окончен. Мне ещё пятьдесят человек проверить надо. К тому же появилась у меня одна идея.

– Не хочешь поделиться, прежде чем осуществлять?

– На самом деле максимально простая: уж лучше использовать диверсионную команду, чем взрывать ядерными ракетами конкурентов. А у нас она как раз формируется. Против целой армии ни одному спецотряду не справиться, если он не будет достаточно мобилен, а вот влететь с двух ног, уничтожить разработки и вывезти учёных – это можно.

– Спецподразделения, отвечающие за нераспространение ядерного оружия? Это интересный вариант. Я внесу это в повестку будущих переговоров.

– И на том спасибо, – поблагодарил я и вернулся к инициации.

На самом деле идея о дворянских отрядах лежала на поверхности. Конечно, никто не захочет просто так рисковать жизнью, тем более отпускать своих деточек, но если между властью и народом возникнет общественный договор, такой же, как был в Средние века, это вполне нормально.

Не сражаешься, не рискуешь ежедневно своей жизнью – просто живи и никуда не дёргайся. Хочешь добиться большего, высокого положения, имущества, наделов, долей в бизнесе или должности в администрации – будь добр, послужи своей стране на передовой. Кто-то скажет, что схема полна недостатков, и это так. Но у нас и не Средние века: никто обычных людей загонять в крепостные не станет. Просто общество в очередной раз разделится на потомственную военную элиту с высокой смертностью, и всех прочих.

Первый шаг к такому положению вещей император сделал ещё полгода назад, когда создал первые дворянские дружины. Второй был после создания института охотников за головами, когда человек с лицензией, в рамках своих полномочий, мог устранить разыскиваемого преступника и получить часть его богатств. Третий – после введения дворян в боевые подразделения антитеррора.

А сейчас, если у него всё получится, будет четвёртый: международно-признанные вооружённые подразделения с правом проведения операций на территории третьих стран. Как они протащат это через Совет Безопасности ООН? Чёрт его знает, может, какие-то объединённые операции. Правда, там в совете Британия, с которой нам не по пути.

Весь день, прошёл в бытовых заботах. Как и всю следующую неделю. Отвлечься от них удавалось только во время перерывов на еду и тревожные звонки. Увы, их хватало. Начиная с бытовых проблем, которые брали на себя секретари и управляющие, в частности, Аня, в смысле Настя, заканчивая террористическими угрозами.

После зачистки угроз на Кавказе террористы растеклись по регионам, уходили в Грузию и дальше на юг, в Афганистан. А потом отработали американские минитмены, и террористы вместе с беженцами пересекали границы соседних с нами государств, где уже начинались беспорядки.

Именно поэтому мне пришлось в срочном режиме собирать из инициированных и уже подготовленных дворян смешанных с отрядами спецподразделений. Во время этих вылазок в очередной раз подтвердилась инертность мышления профессионалов: даже получив новые Знаки, даже освоив их, они всё равно больше применяли огнестрельное оружие и пользовались символами только, если им напоминать.

Сам я выбраться никак не мог, слишком много дел навалилось в Петербурге. И ничего не предвещало беды, когда во время очередного перерыва ко мне не заглянул Лебедь.

– Настолько плохо? – сразу поняв настроение генерала, спросил я.

– Берёзова мертва. Не дёргайся так, не твоя самозванка, – быстро поправился Лебедь. – Но это уже запоздалая новость, просто только сейчас обнаружили.

– Если запоздалая, то какая требует моего личного участия?

– Два часа назад группа царевича Михаила наткнулась на нечто, что они описали как «шестигранный шпиль» на глубине пяти метров в центре Аркаима. С похожими письменами на скрижали.

– Ну, это скорее хорошая новость, чем плохая.

– Нет, – протянул он мне фотографии. – Что видишь?

На небольших снимках были отображены уходящие в глубину грани. До боли знакомые символы и такие же грани. Обелиск древних? Но почему я тогда не видел его в Вавилоне? Или я просто сосредоточился не на том, а надо было продолжить копать? Увы, но это было не главное, все шесть граней были активны. Отчётливо видно, как символы вспыхивали золотым светом.

– Есть догадки? – всё ещё надеясь на лучшее, спросил я.

– Тут всё понятно и однозначно. Британцы раздобыли четыре скрижали. Ни о каком равновесии речи быть не может, – буркнул он, и в этот момент телефон у него на поясе призывно пиликнул. Генерал посмотрев на экран и смачно выругался. – Объединённый американо-британский флот подвергся нападению в Ла-Манше. Уничтожено две трети судов.

– Ядерка? – уже понимая, к чему он клонит, уточнил я.

– Да. Похоже, у всех срывает крышу. А нам это расхлёбывать.

– Если уж по ним ударили, значит, никаких красных линий больше нет. Есть предположения, кого они обвинят в нападении?

– Точно не нас, они не самоубийцы. Могут обвинить немецких радикалов, афганских террористов, да кого угодно, но с нами сейчас бодаться – значит начать глобальную войну на уничтожение. Мы, наоборот, стабилизируем ситуацию. Но и оставить проблему без ответа они не смогут.

– Секунду, – попросил я, когда уже у меня зазвонил телефон, на экране отобразилось «Отец». – Слушаю.

– Новости уже слышал? По поводу убийства, скрижалей и атаки? – спросил император и, получив положительный ответ, продолжил: – Собирай команду, появилось окно возможностей. Пока у них паника, нужно сходить в музей. Британский.

– Чего? – я даже не сразу понял, что именно он мне предлагает сделать. – Какую команду, куда собирать?

– Ты по-русски вообще понимать перестал? У британцев полная неразбериха, их ближайшие сторонники, американцы, обвиняют их в саботаже, над Ла-Маншем радиоактивное облако, глушащее все радары! – рявкнул император. – Немедленно собирай своих дуболомов штурмовиков и на взлётную полосу! Второго такого шанса нам не представится.

В голове пролетели сотни контраргументов, но все они разбивались о два довода. Первый – у них четыре скрижали, а у нас всего две. Второй – у них тоже есть ядерное оружие. Если дать им время на подготовку и инициацию, вскоре нам будет противостоять целая армия одарённых с четырьмя символами каждый. И повезёт, если они тоже выбираются случайным образом, а не имеют доступа к более точному выбору.

– Откуда известно, что скрижали хранятся в музее?

– Мой старый однокашник по Оксфорду, герцог эдинбургский, – легко выдал Василий. – Нас отлично научили считать, и он понимает, на чьей стороне сила. Деньги уже не имеют никакого значения, как и офшоры. А вскоре, может, и Британии никакой не будет. Так что теперь только количество боеголовок и скрижалей. И мы должны заполучить большую часть камней.

– Нам нужно прикрытие, по крайней мере, дипломатическое, – выпалил я, понимая, что рискую не только собственной головой, но и обострением между ядерными державами. – Нельзя без подготовки лезть в пасть к тигру.

– Ко льву, они себя считают львами, хоть и растеряли всякую силу, а теперь ещё и со Штатами на грани ссоры, – ответил император. – Поэтому и может сработать. Бери только тех, в ком уверен на двести процентов. Чтобы никто не сдался живьём.