Текст книги ""Фантастика 2025-107". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Георгий Смородинский

Соавторы: Виталий Останин,Иван Шаман
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 328 страниц)

.9

Ситуация – врагу не пожелаешь! Когда больше всего хочется закричать: «Да она просто так сказала! Не всерьёз! Я сейчас всё объясню!» Но ты не можешь так поступить. Потому что ты, мать его, граф, и оправдываться для тебя равносильно самоубийству. Политическому.

Да, необдуманные слова произнёс твой вассал, а не ты сам. Да, она молодая и глупая девчонка! А ты тогда кто – дворянин с вереницей предков за спиной или погулять вышел? Думай в следующий раз, кого клятвой связывать!

Так что мне осталось только сделать морду кирпичом, пожать плечами и с лёгкой, немного виноватой, улыбкой, сообщить Дерябину.

– Ну вы же видите, как обстоят дела, Фёдор Андреевич?..

Мол, сделал что мог. Кто может – пусть сделает больше. И вот это всё.

Барон Дерябин изобразил на лице понимание.

– Конечно, Роман Александрович.

И тоже – ни капли гнева или разочарования. И уж тем более спеси, в которой его Настя заочно обвиняла.

А вот отец Настасьи Филипповны, купец Строев, стоял, как оплёванный. Рот то открывал, то закрывал, а слова ни одного так и не вымолвил. Шокировало его сообщение дочери, нечего сказать. Да ещё и неприятно, должно быть, когда из разговора исключают, будто ты не человек, а предмет. Но тут уж я ничего поделать не мог. Сам, умник, притащил сюда своего покровителя из дворян, сам вывел встречу на этот уровень. Так что пущай терпит

– Уроки, – напомнила лиса, всё это время наблюдавшая за сценой с небольшого отдаления. – Три минуты.

– Простите, господа, но нам пора! – тут же подорвался я и потащил за собой Настю. Повод железобетонный, я хоть и граф, но школьник.

– Был рад знакомству! – Дерябин протянул руку. – Надеюсь, никаких обид?

– Что вы, Фёдор Андреевич, – уже на бегу я ответил на рукопожатие. – Взаимно!

Причём, последнюю фразу искренне сказал. Барон мне понравился. Сам по себе приятный человек, несмотря на слащавую внешность, и даже в такой ситуации смог сохранить достоинство и не полезть в бутылку. А Строева про его род говорила, мол, заносчивые всё. Ну, не знаю, не знаю.

С Настей говорить не хотелось. Ни сейчас, ни после уроков. Больше всего хотелось девчонку придушить. А ещё лучше – отправить её обратно к отцу, и пусть своему суженому хоть женой, хоть наложницей становится. Тоже мне – переговорщика! Надо же ляпнуть такое, да ещё и при совершенно левых свидетелях! Отрезать пути к отступлению!

«А в самом деле, почему бы и нет? – мелькнула такая мысль в финале размышлений. – Может это и выход? Она меня откровенно подставила, сказала то, что не являлось моим решением, но выдав свои слова за него. Это можно рассматривать, как нарушение вассального договора. Который даёт мне право расторгнуть его в одностороннем порядке. Даже свинячить не буду – отдам ссуду с процентами, чай не зверь! И пусть делает что хочет!»

Удивительно, но даже тот факт, что таким образом я разрушу девушке жизнь и мечты, меня нисколько не трогал. Вот ведь разозлила, коза!

На первом этаже Строева пыталась меня остановить, чтобы поговорить и объясниться, но я ответил взмахом руки и фразой: «Потом». И так едва успели до звонка.

До первого перерыва в занятиях мы с ней так и не общались. А потом не смогли. Сразу после звонка, стоило только выйти из класса, меня окружило сразу несколько парней. Всё уже хорошо знакомые – наша школьная команда по киле. Чуть ли не в полном составе. Будто подкарауливали…

– Брюс, красавчик! – вот от кого-кого, а от Алалыкина я таких слов не ожидал. Благодаря совместным тренировкам наши отношения перешли от категории враждебных до приятельских с лёгкой прохладцей. Но чтобы до такой степени? – Нагнул-таки строптивицу! Правильно, мещане должны знать своё место!

Остальные ребята поддержали это высказывание солидарным рёвом и словно селевой поток потащили меня прочь от класса – выведывать пикантные подробности. Мне осталось только покориться стихии.

В общем, они действительно меня поджидали специально. Каким-то образом, несмотря на идущие занятия, школьное сарафанное радио умудрилось раззвенеть новость про то, что Строева моя наложница по всем старшим классам. Может, и по младшим тоже, но им, по понятным причинам, было пофиг.

Мужская часть, конечно же, приняла мою сторону даже не задумываясь о том, насколько это всё правда. Попытки объяснить, что всё не так просто, ни к чему не привели. Один только Илья Журавлёв, как самый рассудительный, уточнил, как я это заимел наложницу до женитьбы. Вопреки правилам.

– Ой, ну чего ты такой зануда, Илюх! – Алалыкин, хотя сам раньше Настю домогался с теми же целями, был, похоже, рад за меня больше всех. – Кому нужен этот формализм? Пока – так, а как супругу в дом введёт, тогда уже Строевой статус и объявит. Думаешь церковь за этим так уж пристально следит?

«И правда, – мелькнула мысль в ответ на это высказывание. – А чего я кобенюсь-то? Девчонка сама готова в постель прыгнуть, так чего ей мешать?»

Я её оценил, как подленькую и прогнал. И вовсе не в осуждении церкви Спасителя дело. Просто использовать девушку, оказавшуюся в сложной ситуации, было бы с моей стороны совершенно бесчестно. Она ведь ясно сказала, что согласна на такое только с учётом статуса наложницы.

Как выяснилось чуть позже, женская часть старших классов позицию мужской не разделяла. В смысле, не радовались за меня или Настю, которая «так удачно устроила своё будущее» – это, кстати, опять Алалыкина слова. Складывалось впечатление, что девчонки между собой обсуждали совсем другую историю, не ту, которая на самом деле произошла. В их версии событий я, не иначе, обманом выкрал девицу Строеву из родного дома, снасильничал, а потом поставил отца несчастной перед простым фактом. Либо его дочь становится моей наложницей, либо я ославлю её доброе имя.

По крайней мере, смотрели на меня девчонки именно, как на злодея. Когда я вошёл с перемены в класс, то меня окатили таким ледяным презрением, что я даже поёжился от холода.

Самые пронзительные лучи абсолютного нуля шли, как ни удивительно, от Златы Зенбулатовой и её свиты. Которые, видимо, из женской солидарности, моментально сделались подругами с соперницей. Несколько девчонок, словно курицы, собрались вокруг поникшей Строевой и шептали ей слова утешения, а на меня бросали злобные взгляды.

Даже Ринко была среди них!

Это ещё повезло, что высказать мне никто ничего не успел, так как прозвенел звонок и в класс вошёл учитель. Лиса тут же оказалась за нашим общим столом, но с таким видом, будто ничего не произошло. Предательница! Она же была на стоянке! Знала, что произошло!

Остаток дня прошёл будто в тумане. Почему-то ситуация с Настей выбила из меня душевное спокойствие. Казалось бы – что мне за дело, какую фигню придумали себе старшеклассницы? Но – цепляло. Настолько, что хотелось объясниться, доказать, что я ни в чём не виноват. Ужас, сколько на борьбу с этим желанием сил уходило. Даже рот боялся лишний раз раскрыть, чтобы не ляпнуть чего-нибудь.

Слова учителей и других учеников звучали глухо, словно бы фоном. Выдаваемый на уроках материал влетал в одно ухо и сразу же вылетал из другого. Все мысли крутились вокруг ситуации со Строевой.

Которая, кстати, совсем забыла, что хотела со мной поговорить и теперь передвигалась по школе только в сопровождении новых подруг. И на меня смотрела исключительно, как на грязное животное.

Причём таким же взглядом обожгла, когда села в машину! Нормально, не? То есть, она накосячила, она же обиделась, но едет не домой, а ко мне! На моей машине! Кто мне объяснит эту кривую логику?

– Что происходит? – попытался я выяснить у девушек настрой.

– Ничего! – хмуро буркнула Настасья Филипповна. И отвернулась к окну с видом: «Я не собираюсь с тобой разговаривать!»

А лиса только плечами пожала и скорчила мордашку с выражением: «Только, пожалуйста, не втягивайте меня в свои разборки!»

В итоге я окончательно выпал в осадок и всю дорогу до дома промолчал. По приезде отправился в свою комнату, отмахнувшись от слуг, которые спешили с докладами. Догуляю лишь сказал, чтобы отменил на сегодня встречу с неблинцами – работать не хотелось совершенно.

Ужин пропустил, Уния выгнал, от тренировки с Ринко отказался. Сидел на краю кровати, смотрел в окно и не мог взять в толк, как и почему такое неважное событие выбило меня из колеи. Отчего чувствую такую дикую злость при мысли о Строевой, и при этом не могу перестать о ней думать. Одновременно с этим ещё и чувствуя потребность в действиях. Хоть в каких-нибудь!

Нужно было принять решение. Раз из-за Насти всё началось, значит, с её уходом и закончиться должно! Выгнать её к отцу и вся недолга! Весь день мне своими бабьими заскоками испоганила.

С другой стороны, если я слова не держу, и при первых трудностях сливаюсь – что я за дворянин тогда? Кто будет со мной дела вести, доверять, поддерживать? Конечно, кто-то сделает скидку на возраст, ну, мол, у кого из нас не уходил первый вассал! Но именно что «кто-то». Большинство запомнит и не постесняется при случае напомнить.

В итоге, ни к чему не придя, заснул, не раздеваясь. А проснулся оттого, что в комнату кто-то вошёл. Тихо скользнул в дверь и направился ко мне.

Обычно я не настолько чутко сплю, но тут, видимо, несколько факторов сыграло. И дневной нервоз, и то, что лежал в довольно неудобном положении. Да и вошедший таился не как вор или убийца. Босиком, кстати. Кто явится на покушение или ограбление босиком?

– Это Алевтина, господин граф. – прозвучал женский голос. Затем зажёгся слабый свет на экране телефона, позволяя рассмотреть девушку с распущенными волосами и в полупрозрачной ночной рубашке. – Вы позволите?

Служанка Строевой? Какого черта происходит? Нет, она женщина симпатичная, и организм шестнадцатилетнего парня отреагировал на её просвечивающую одежду вполне определённым образом. Но какого хрена, вообще⁈

– Ты что тут делаешь? – хриплым со сна голосом спросил я. И порадовался тому, что звучит он не робко. Не как у девственника, которого пришла соблазнять топ-модель из каталога сайтов, которые он просматривал перед сном.

– Пришла принести извинения от имени своей госпожи, господин граф, – произнесла Алевтина, медленно приближаясь ко мне. Не так, как обычно люди ходят – чтобы дойти. А демонстрируя всю ту роскошь, которая проглядывала из-под тонкой ткани.

– Какие извинения?..

Аналитическая часть мозга уже всё поняла. Сложила картинку перед глазами с фактами и вынесла очевидный вердикт. А вот чувственная, да и речевой аппарат тоже, подстроиться не успели.

– Ну… вы же понимаете?.. – Она каким-то неуловимым движением выскользнула из одежды и уже полностью обнажённой остановилась возле кровати. – Настасье Филипповне очень жаль, что так вышло.

Абсурд ситуации я понимал. Как и тот факт, что в современном обществе купеческие дочки не отправляют своих компаньонок в постель к юношам с извинениями – нет у них такой власти. Да и что это, блин, за извинения такие?

Но кроме разума уже включились другие управляющие контуры. Древние и очень могущественные – куда там мозгу! И всё, что я мог сказать, было:

– Мне тоже очень жаль…

А потом слова стали не нужны. Следующим движением Алевтина оседлала мои колени, и нежным и невероятно долгим поцелуем, вышвырнула из моей головы все мысли. И возражения, если таковые там ещё оставались.

Жар женского тела в моих руках окончательно растопил за ненадобностью здравый смысл. Я с упоением вдохнул сладкий запах волос и кожи служанки, поймал губами крупный сосок и… услышал знакомый, но совершенно неподходящий к обстановке голос.

– А с каких это пор меня на такое не зовут?

От неожиданности я даже закашлялся. И чуть не спихнул с себя Алевтину, как какой-то мальчишка, которого родители застали врасплох. Ринко? Она тут что делает? И какого хрена тут вообще происходит?

Прежде чем я обрёл дар речи и все эти вопросы высказал, лиса, как ни в чём не бывало, продолжила говорить.

– Никто не попадает в постель к моему господину, минуя меня!

Что? Нет! То есть, не было такого правила, я его впервые слышу! Он это только что придумала? Зачем? И что это значит?

А вот служанку ни появление Рин-рин, ни её слова не спугнули.

– Я здесь новенькая и не могу возражать против правил дома, – с застенчивой улыбкой проговорила она.

Посмотрела сперва на меня, облизнув язычком губы, а потом повернулась к кицунэ и протянула в её сторону руку. Приглашающим жестом.

– Хорошая девочка! – выдохнула лиса.

Да вашу мать! Я заснул и проснулся в порнографической версии этого мира? Что они творят?

Не могу даже сказать, я был больше напуган, возбуждён или ждал дальнейшего развития события? Наверное, все вместе, но больше последние два пункта. В любом случае даже мысли о том, чтобы остановить девушек, у меня не возникло. И сюжет пошёл дальше, развиваясь всё в тех же рамках сценариев фильмов для взрослых.

Ринко взялась за ладошку Алевтины, приблизилась к ней и обняла со спины. Зарылась носом в её волосы. Служанка отреагировала каким-то мурлыканьем, прижимаясь к лисе. Миг – и обе девушки уже страстно целуются…

А потом одна из них падает на меня без признаков жизни.

– М-да, Ром-ром! – произнесла одноклассница голосом, в котором не было ни капли былой страсти. – Что за хрень с тобой постоянно происходит, а?

– Ты мне скажи!

Как я на истерику не сорвался, не знаю.

Но Ринко отвечать не спешила. Молча спихнула с меня служанку – живую, отметил я, просто потерявшую сознание. Сдёрнула с одной из подушек наволочку и резким движением разорвала её на две части. Одной связала голой девушке руки за спиной, другой – ноги.

Я ей не помогал. Просто смотрел на её деловитую суету и тихонько офигевал. Закончив, девушка уселась на край кровати рядом со мной и вздохнула.

– Ничего странного не чувствуешь?

– Ты, блин, сейчас серьёзно⁈

– Давай помедитируем вместе? Станет легче, обещаю.

– Ринко, я тебя придушу сейчас! Какая ещё, на хрен, медитация!

– Ты, что, обиделся за Алевтину? Зря! Она неискренне тебя хотела. Какая радость от секса без взаимности?

– Ар-ра!

Лиса, наконец, перестала меня троллить и с удовольствием рассмеялась. А через несколько секунд также резко оборвала смех и сделалась очень серьёзной.

– Роман, я не так давно тебя знаю, но уже успела убедиться, что зла в тебе нет.

Так… Нормальный переход. Я попытался сосредоточиться, но в голову почему-то опять полезли картинки утренних событий. С Настей, которая кричит отцу, что она станет моей наложницей. Чёрт, а это-то сейчас каким боком?

– Однако от количества странностей вокруг тебя, у меня скоро весь мех поседеет! – завершила свою мысль Ринко, возвращая меня к текущему вопросу. – Взять хотя бы сегодняшний день. Ты в курсе, что на тебя приворот повесили?

– Чего? – недоверчиво протянул я. – Что ещё за бабушкины сказки пошли?

А потом вспомнил, что у лисы, как у дамы, давно живущей на этом свете, некоторые слова в лексиконе малость архаичны. И приворот на самом деле, если пользоваться современной терминологией, это…

– Ментальная закладка, – пояснила девушка. – Зерно, которое одарённый подсаживает своей жертве. Не приказ сделать что-то, а идея. Которая сама разовьётся в стимул к действию. И человек, находящийся под приворотом, останется в полной уверенности в том, что решения на самом деле принимал он сам.

Выгнать Настю и разорвать с ней вассальный договор – вот навязчивая идея, которая крутилась у меня в голове весь день. Избавиться от неё, передать отцу, больше не связываться, не нести ответственности. Такое зерно мне подсадили. От этого и вся парнойя: казалось, все только и делали сегодня, что смотрели на меня с осуждением. А на деле это я сам себе все напридумывал.

Ну и кто это меня так?

А кому выгодно?

Руку я пожимал сегодня только одному человеку. И именно после разговора с ним, вся эта ерунда и началась. Барон Фёдор Дерябин, покровитель Настиного отца. Он поставил мне ментальную закладку. Ментальная закладка равно менталисты. А они, в свою очередь… Вот блин!

– Так, с этим разобрались, – буркнул я хмуро. – А эта красотка тут каким боком?

И кивнул на бесчувственную Алевтину, лежащую обнажённой на моей кровати.

– А она тоже под приворотом, – хихикнула лиса. – Если бы тебя самого так не придавило днём, заметил, как она с тебя глаз не сводила после возвращения. Ну я и зашла посмотреть, чем всё закончится.

.10

Возможно, с Иганом Бреном нужно было встретиться. Взглянуть в глаза и спросить: «зачем?» На кой ляд было из-за подобной мелочи (в рамках нашего сотрудничества, я имею в виду), так портить отношения? Что там у неблинцев, свет клином сошёлся на Насте Строевой, чтобы у меня её отбивать? Или они своему купцу подзащитному должны больше, чем мне?

Но я не хотел – настроения не было. Его испортили с вечера, а утром добили контрольным в голову. Но об этом позже. В любом случае желания тащится куда-то, выслушивать чью-то ложь или даже подвергать свою жизнь и жизнь своих людей опасности, не имелось. Гораздо проще отправить текстовое сообщение вот такого содержания:

«Я предупреждал: ещё один раз, и мы закончили наше сотрудничество. Выпад со стороны барона – это тот самый „ещё один раз“. Он случился вчера. Счастливо оставаться».

В ответ получил три звонка, на которые отвечать не стал, и сообщение с попыткой сыграть в несознанку:

«Что за барон?»

Что за барон, ха! Ну, конечно, теперь-то Иган Брен пытается сделать вид, что даже не понимает, о чём я тут говорю! Но у меня в том, что Дерябин – мигрант из Неблина – не было ни малейших сомнений. Ментальная закладка и менталисты. Его рукопожатие и крышесносная паранойя на весь день. Служанка Строевой и её ничем не спровоцированный приход в мою спальню.

Что за барон всё это организовал, интересно?

С Алевтиной, кстати, так в гладко, как со мной, всё не закончилось. Как и с её хозяйкой. То есть, я-то быстро в себя пришёл, достаточно было лисе сказать, что нахожусь под чужим воздействием. Всё-таки тренировки Кочевников, хоть и не были направлены на противодействие менталистам, здорово укрепляли психику и критичность мышления.

А девушки…

Алевтину Ринко просто вырубила – «откачала» немного энергии, чтобы она ненадолго потеряла сознания. Когда служанка пришла в себя и обнаружила, что находится связанной и голой в постели у хозяина дома, то устроила истерику. И главное же – сама пришла! Как потом сказала, помнила об этом.

С ней разобрались – одноклассница очень туманно, но с явным знанием предмета и женской психологии, наплела на приворот, недругов господина, меня, то есть, и велела обо всем молчать. Но с утра вылезла новая проблема. Настасья Филипповна пожаловала разбираться с моим ужасным поведением.

Моим, главное, ага!

Её компаньонка считала себя девушкой приличной и не смогла удержать в тайне от хозяйки произошедшее. Вывалила на неё свою версию событий, которая звучала примерно так:

«Приворожил меня граф! Как есть приворожил, барыня! Я невиноватая! Волю будто потеряла и, как во сне, сама к нему пришла!»

Погорячился я про лису и её знание женской психологии.

Логика и здравый смысл были не самыми сильными сторонами служанки, ведь из её объяснений никак не следовало, зачем мне было её привораживать, а потом связывать, вырубать, а после всего этого, отпускать, даже не воспользовавшись.

Настя тоже на эту тему не заморачивалась. В своём прекрасном возрасте «весны юности», она была абсолютно уверена, что все парни проводят 99 процентов времени, обдумывая различные варианты всего лишь одной миссии – как залезть к девчонкам под юбку.

Я, естественно, исключением не был. Просто хорошо скрывал свои намерения. До поры.

По её мнению, это я ей так отомстить решил. Обиделся, что она отказывалась со мной сожительствовать без получения статуса наложницы. Мужская мелочность, неудержимая похоть и банальное неумение пережить отказ, и толкнули меня на это ужасающее преступление.

Что за бедлам в голове у этих женщин⁈

Битый час – вместо завтрака и до поездки в школу – мы этот вопрос утрясали. Всем домом – за выяснениями отношений наблюдали слуги, охрана, и лиса с Унием. Хоть советы не давали, и то хорошо!

А пёсель, освоившись с безмолвной речью на уровне тролля восьмидесятого уровня, чуть ли не каждые пять минут выстреливал в меня сообщениями.

«А она точно сама пришла?»

«Серьёзно, братан? Связывать девушку, которая тебя домогалась?»

«Ты бы хоть фоток наделал, бессердечное ты животное!»

«Я бы на твоём месте не растерялся!»

Как я его на цепь у дома не посадил – не представляю!

В общем, утро в приюте «Дворянское гнездо» вышло очень бурным и суматошным. И наверное поэтому, уже в машине получив сообщение от неблинца с датой и местом для очередного Перехода, я психанул. И решил закрыть сотрудничество с ним не при личном контакте, а путём переписки. В лучших традициях старшей школы – бросил по СМС.

Ну и естественно, Иган Брен приехал лично. Уже ждал меня на улице перед домом, когда мы все вернулись с занятий.

– Проблемы? Помощь нужна? – уточнила Ринко, с подозрением глядя на мужчину, которого знала как моего заёмщика из мира криминала.

– Не мешать, – отмахнулся я. И добавил на всякий случай. – Правда, Рин-рин, не лезь. Я сам разберусь. Займи лучше Настю, у меня на неё уже сил нет!

Сразу трёх зайцев убью одним выстрелом, как здесь говорили. И лису отвлеку, и Строевой не дам подкатить с очередными претензиями и смогу нормально (с учётом обстоятельств), поговорить с неблинцем.

Не хватало ещё в разговоре с ним прятаться за эвфемизмами! Так-то мы наловчились уже говорить на русском, заменяя лишь некоторые слова и фразы родным языком. Что полностью укладывалось в легенду с глоссией, не позволяло случайным (или намеренным) слушателям понять, что мы говорим, но плохо выглядело при свидетелях.

Так что при разговоре с Иганом Бреном я оставил только Уния. Который, изображая сторожевого мастифа, уже находился в нескольких метрах от незваного гостя. Не давая ему приблизится к дому и уйти.

– Итак, что в словах «мы закончили наше сотрудничество», тебе осталось непонятным, Иган? – произнес я, приблизившись.

Старался выглядеть спокойным и совершенно не расстроенным. Хотя один только вид этого типа будил внутри мои самые тёмные стороны. Всё-таки выбесил он меня своей атакой конкретно!

– Так дела не делаются, Брюс! – едва сдерживая бешенство, сказал неблинец. – Мы не нарушали соглашения, а ты…

– Стоп-стоп-стоп! – поднял я руки. – В смысле, вы не нарушали соглашения? Ты ещё скажи, что барон Дерябин действовал не по твоему поручению! Ну или кто у вас на самом деле главный?

– Что за барон Дерябин? – возмутился мужчина. – Да я понятия не имею, о ком ты, вообще, говоришь!

– То есть, всё отрицать – это и есть твоя стратегия? – желчно ухмыльнулся я. – Так себе решение, прямо скажем. Впрочем, дело твоё, я и так не горел желанием с тобой общаться. И если это всё…

– Брюс!.. – Иган сделал шаг вперёд, намереваясь ухватить меня за рукав. Но был остановлен предупредительным рычанием Уния, моментально занявшим позицию между нами. – Послушай! Я не знаю, что ты там себе надумал…

– Надумал? – изогнул я бровь. – Иронично!

– Но ты ошибаешься! Что произошло? Это-то ты можешь мне сказать? Пожалуйста! Ты же нас всех на смерть обрекаешь!

Последние слова он произнёс уже совсем другим тоном. Без наезда, а просительно. Даже умоляюще. И давя на самое слабое у меня место, скотина! Точнее, два места. Ответственность и человеколюбие.

– Я обрекаю вас на смерть? – вновь повернувшись к собеседнику, повысил голос. – Я, а не твоё бездарное управление анклавом? Сперва ты волочёшь обдолбанного «лотосом» аристо на стол для Перехода, а потом пытаешься запудрить мне мозги? Превратить меня в марионетку?

– Честное слово, с дворянчиком такого больше не повториться! Глупо вышло, признаю! Практически случайность! – заторопился с объяснениями Иган. – Никто его специально не накачивал, он сам таким из клуба вывалился. А один из наших как раз в такси работал, принял заказ. Ну и сообщил мне, ладно! Но, Брюс, ты что, сам бы отказался от такого шанса? Это же аристократ – столько возможностей для последующих действий! Тебе повезло при Переходе, никому из моих людей – нет. Я думал…

– Ты думал, что я в этот бред поверю, Иган? – рассмеялся я. – Случайность, повезло? И твой человек под клубом дежурил не с намерением быстро забрать нужную вам тушку? Не держи меня за идиота!

– Я говорю правду!

– Даже обсуждать этого не буду! Может быть, до вашей вчерашней выходки, я бы ещё поверил – ошибка, случайность, да что угодно! Но теперь – нет! Катись к дьяволу, Брен! Мы. Больше. Не. Сотрудничаем.

От моего натиска мужчина чуть сдал назад. Но уходить не спешил.

– Да что случилось-то? – уже более спокойным, без надрыва, голосом спросил он. – Ты так об этом говоришь, будто я просто обязан знать, о чём идёт речь!

– Ну, на мой взгляд, так и есть, – пожал я плечами. – Ты подослал ко мне своего человека. И он попытался вложить в меня ментальную закладку. Ментальную, Иган. Ментальная закладка – менталисты – Неблин. Что здесь ещё придумывать-то? И я, уж прости, воспринимаю это как целенаправленную атаку на меня. Попытку подчинить Кочевника и сделать своей марионеткой.

– Но я этого не делал!

– Допускаю такую мысль. Я же понятия не имею, как у вас организовано управление. И действительно ли ты главный. Но это не важно уже. Неблинцы атаковали Кочевника из Ленова.

– Нет!

– И лучшее, что я тебе сейчас могу предложить – свалить отсюда. Прямо сейчас.

– Да послушай же ты!..

– Потому что я тоже в бешенстве! – рявкнул я наконец, на миг утратив самообладание. Но закончил уже более или менее спокойно. – Всё, что сейчас меня сдерживает, Иган, это лишь нежелание привлекать к нам внимание здешних властей. Иначе, уже бы отдал приказ пинками выгнать тебя с территории.

Некоторое время неблинец стоял, не двигаясь, глядя на меня исподлобья. Тяжёлый у него был взгляд, одновременно растерянный, гневный и обречённый. Мне даже пришлось напомнить себе, что менталистам верить нельзя, а то бы даже пожалел.

Вот что у меня за натура такая – всех жалко. Тех, кто стоит за этим мерзавцем – жалко! Они-то, люди обречённого Неблина, не виноваты, что один конкретный господин Брен решил сыграть ва-банк. И подставился не только сам, но и сотни тысяч других людей под плаху подвёл.

Хотя, чего спрашиваю? Я – Кочевник. А нас ведь не только по способностям отбирают, но ещё и психотип заботливо выстраивают. Чтобы, свалив в другой мир, мы не предали свой народ. Ну или хотя бы, сделали это не сразу.

– Значит, мы вернулись к тому, с чего начинали? – вскоре нарушил молчание Иган. – Хорошо. Но помни, этот выбор сделал ты сам.

О чём это он? А, наша первая встреча! Сотрудничай со мной или я солью тебя местным властям. Ни себе, что называется, ни людям. Ну, удачи!

– Проваливай. И по-хорошему, пожалуйста. У Уния вон зубы уже чешутся задницу тебе обглодать.

В подтверждение этих слов, мастиф раззявил свою внушительных размеров пасть и продемонстрировал жёлтые зубы.

Иган Брен сел в машину и уехал. А мы с товарищем ещё несколько минут простояли на одном месте.

«Точно считаешь, что это он? – прилетело он него мыслесообщение. – Так-то он довольно убедителен был. И удивлялся натурально».

– А ты уверен, что это твои мысли, а? – отозвался я. – Ну вот это вот сочувствие и сомнения в собственных решениях?

«Так можно вообще непонятно до чего дойти».

– Вот и я про то. Менталисты, чтоб они сдохли!

На входе в дом меня уже ждала Ринко. С докладом, что Настя заперлась в своей комнате вместе с Алевтиной – обе девушки прямо сейчас думают над своим утренним поведением.

И ещё одним делом.

– А мне с тобой срочно нужно поговорить, – закончила она.

Вчера вечером, во время визита служанки, мы уже пообщались на тему произошедшего. Довольно обстоятельно, надо сказать. Лиса рассказала о том, как и когда она сталкивалась с менталистами – ворожеями, так она их называла. Говорю же, у неё лексикон порой, как у бабули.

Было это давно, лет сорок-пятьдесят назад. Их было мало, и никто никогда не считали их сильными одарёнными. Так что жили они в основном по дальним хуторам да провинциальным городишкам, где могли дурить людям голову и не особо опасаясь эту самую голову в процессе потерять. Большинство становилось бродячими торговцами – это, кстати, помогало выживанию. Продавали любовные эликсиры, средства от всех болезней и прочую неведомую хрень, а когда обдуренные покупатели приходили за деньгами, быстренько покидали очередную локацию.

Сейчас таких уже и не встретишь, – даже с некоторым сожалением вздыхала лиса по-старушечьи. Эх, мол, ушла эпоха!

Меня в её рассказе немного корябнуло то, что действовали ворожеи точно так же, как и барон Дерябин. То есть, физический контакт, ментальная закладка и создание обстоятельств, в которых заложенное зерно взрастёт в идею. В моём случае – отказа от покровительства Строевой.

Что, с одной стороны, странно – прямо как неблинцы! А с другой – сходный путь подразумевает и типовые приёмы. В общем, с равной степенью вероятности можно было предположить, что знакомые Ринко ворожеи – это менталисты из моего мира, которые вполне могли осваивать здешние земли полвека назад. Или продукт эволюции человечества Деноса. Один из его тупиковых путей.

Но вот что было совершенно точно, дворянами ворожеи никогда не были. А Дерябин – был. Не в пользу Игана Брена довод, да?

– Пойдём в кабинет, – кивнул я подруге. – О чём разговор-то?

– О несостоявшемся тройничке, – произнесла Ринко с таким видом, словно речь шла о совместном выполнении домашнего задания.

– Вроде бы все обсудили? – по пути я кивнул Догуляю, который ненавязчиво маячил возле лестницы. Всех своих я уже успел предупредить о конфликте с анклавом Неблина, так что они старались держаться наготове.

– Возможно, я немного ошиблась, – лиса закрыла дверь в кабинет, дождалась, пока я сяду, и произнесла. – Или очень сильно.

Вступление напрягло.

– Давай, жги уже.

– Я немного с Алевтиной позанималась. Ненавязчиво.

Я кивнул. Видимо, Ринко имела в виду какую-то совместную медитацию. Которая позволяла как бы соединить, пусть и не в полной мере, сознания участников. Меня она так учила пользоваться энергоканалами.

– И?

– Ну, вчера я считала, что девочку под тебя захотели подложить, чтобы закрепить закладку, – принялась пояснять лиса. – Сексуальный контакт, как ты знаешь, сильно снижает уровень критичного мышления.

Вчера мы это тоже обсуждали. Я занимаюсь сексом с Алевтиной, закладка Дерябина прорастает, и в итоге решение о разрыве со Строевой принадлежит мне, а не кому-то ещё. И я в это верю.

– Помню.

– Но сегодня, когда я её немного расслабила, она сболтнула одну вещь. Из-за которой запаниковала. О том, что кроме внезапно вспыхнувшей страсти к тебе, она ещё испытывала и сильную… пожалуй, можно назвать это ревностью.