Текст книги ""Фантастика 2025-107". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Георгий Смородинский

Дальше я уже врал так вдохновенно, что сам на себя со стороны глядючи, завидовал. Как по писанному шпарил! Мол, после исцеления, совсем недавно, ощутил в себе силы людей лечить, но не всяких, как позже выяснилось. Поскольку дар сам по себе работает, а меня лишь проводником использует. Это я проверил на нескольких неизлечимых больных, волонтеря в доме призрения. На троих испытал и лишь один полностью от недуга оправился.

– Это его ты в дом слугой забрать решил? – и здесь проявил осведомлённость господин Леви.

– Его. Дома у него нет, память потерял, что же мне его теперь, после спасения, обратно в омут кидать? Не по-людски это как-то. – хотел сказать «не по-христиански», но вовремя вспомнил, что мой собеседник относится иудейскому племени. И не факт, что почитает Спасителя, как большая часть подданных Российской Империи.

– А про трактат зачем придумал?

– Для прикрытия, – повинился я. И вот тут меня на лжи поймать было нереально. Поскольку это была чистая правда. – Не хочется получить прозвище «святого», которым народ меня обязательно наградит, если я в открытую буду дар использовать. Слишком много обязательств налагает. Зачем мне пристальное внимание церкви и других сил?

Говоря про последних, я намекал, что государственные структуры, не такие, как Тайная Канцелярия с Охранкой, а более специфические, парня с даром исцеления обязательно под себя подгребут. И не факт, что на добровольных началах.

– Ну да, – согласно склонил голову контрразведчик.

– А ведь ещё он и работает не по заказу, дар этот, вот в чём штука. Как я буду одним говорить, что смогу помочь, а другим отказывать? За ханьской техникой иглоукалывания хотя бы спрятаться можно.

– Неплохо придумано, – с явным одобрением пробурчал мой собеседник. Со знанием дела, профессиональная деформация. – Сам придумал или надоумил кто?

– Сам. Много было времени на подумать.

– И решил, значит, дар этот монетизировать?

– Вы не подумайте дурного. С тех, у кого денег нет, я их брать не стану!.. – замахал я руками.

– А с тех, у кого они есть – сам бог велел? – неожиданно подмигнул мне господин Леви.

– Ну, в общем, да… Ту же лечебницу на что-то содержать надо.

По лицу этого старого еврея было непонятно, поверил он мне или нет. С одной стороны, подкопаться к моей истории сложно. И волонтёрство в наличии, и чудесно исцелённый пацан, который уже успел мужика с отёком мозга на ноги поднять. С другой же – в службе, вроде Тайной Канцелярии, работали отъявленные материалисты. Которые предпочитали любые чудеса разбирать на набор фактов, улик и доказательств.

Поэтому закончив, я молча ждал вердикта. И получил его.

– Видал я чудеса и почудесатее, – наконец нарушил тишину вечернего сквера Барух Моисеевич. – Слово своё подтверждаю – никто от меня о твоём даре не узнаёт. Более того, если встанет надобность, лично подтвержу, что трактат твой ханьский действительно существует. А с дедом твоим мы это потом обкашляем по-стариковски. Лечебницей можешь заниматься, если помощь понадобится, обращайся без стеснения. Однако будет у меня к тебе условие.

Ну, конечно! Чтобы контрразведчик, получив компромат, да не оставил за собой последнего слова! Не бывает такого!

– Слушаю?

– Если понадобится даром твоим человека посмотреть – без гарантии, я всё понимаю! – не откажи, хорошо?

– Ну что вы такое говорите, Барух Моисеевич! Конечно! А кого?

– Это на будущее, Роман. Кто его знает, как оно всё повернётся…

.39

После того как я легализовал свою идею не только перед одноклассницей, но и в глазах одного из сильнейших ведомств страны, сразу как-то спокойнее стало. Появилась уверенность в том, что и дальше будет также гладко идти. Но Догуляй, он же Иван Непомнящий, решил, что как-то гладко у меня всё идёт. И нужно добавить немного сложностей. Чисто для профилактики самоуверенности.

Не сказать, что я чего-то подобного не ждал, даже готовился. Но всё равно начал он раньше, чем я мог предположить. Думал, хотя бы до дома дотерпит. За пару дней обвыкнется, с планами определиться, и тогда уже… Но он решил время не тянуть. Резкий!

Следующим днём, как и было обещано главврачу – после школы, я забрал своего нового слугу домой. А он мне начал выносить мозг ещё по дороге. Причём без всякого предварительного прощупывания.

– Харон, – начал он, едва мы отошли от лечебного учреждения. – Что дальше собираешься делать? Ты ведь не собираешься и в самом деле назначить меня своим слугой?

И ухмылочкой дал понять, что сам этот вариант не рассматривает полностью.

Надо сказать, лицо у его реципиента было приятное. Простое, открытое, даже симпатичное. Классический русак средней полосы. На такое глядя никогда не скажешь, что оно прячет суть человека, который не гнушался убийствами. И всегда стремился подняться повыше.

– А ты, как видишь, будущее? – уточнил я, не прекращая идти. И бросил. – Хароном меня больше не называй. Харон умер. Как и Догуляй.

– Как скажешь… Роман, – хмыкнул Непомнящий. – А что до будущего, то всё просто. Пару дней для успокоения местных, я проживу в твоём доме. Освоюсь малясь, а там ты снабдишь меня некоторой суммой и поможешь устроиться самостоятельно. Дальше от тебя ничего не требуется. Как мои люди подтянутся, тоже пусть ко мне догуляют. Всем выгода.

Особенно умиляло, что произносил он это тоном, в котором не было даже тени сомнений в том, что именно так события и будут развиваться. Значит, он всерьёз рассчитывал, что Координаторы проведут его ближников вне очереди. Возможно, даже имел на них какие-то рычаги давления, уже покинув Ленов. Надо поговорить об этом с Эрикой. И передать Совету своё «фи». Выраженное во временном отказе принимать соотечественников, если следующие переселенцы будут из банды профсоюзного работника.

Нет, я всё понимаю, круговая порука, коррупция, влияние и целая паутина взаимных услуг. Но меня это каким образом касается? Нет уж, ребятушки! То, что было в Ленове – остаётся в Ленове. И я эту мысль донесу как до профсоюзного босса, так и до Координаторов.

– И какой же суммой мне тебя снабдить? – спросил, никак не демонстрируя эмоций. Понял уже, с каким типом столкнулся. Раньше-то лично с ним знаком не был, только слышал. И досье, отправленное Маяком, тоже читал.

– Пока не понял. Надо изучить рынок. Но достаточной, чтобы домик купить и первое время пожить нормально. Ты же здесь граф, это не будет проблемой, да?

Непомнящий, похоже, даже не рассчитывал на отрицательный ответ. Считал, что здесь, как и в Ленове, он мог требовать, что желает, и получать это. Возможно, тот из Координаторов, кто протащил его в программу, уверял, что Кочевник вполне управляемый. Ну что же, пришло время исправить это небольшое недоразумение.

Начал, тем не менее, я довольно мягко.

– Видишь ли, Иван, – на этот раз я даже остановился, чтобы не на ходу такое объяснять. Да и место было довольно уединённое, вход в тот самый сквер, где мы с Леви вчера вечером встречались. – Здесь общество сословное. Дворяне, мещане и вот это всё. Никто не поймёт графа, если он начнёт слуг отпускать направо и налево. Да ещё и деньгами снабжать.

– Да что ты? – деланно удивился собеседник, останавливаясь напротив. И глазами наглыми уставился, мол, что ещё умного скажешь.

Очень захотелось врезать по морде. Желательно, усилив кулак «ударом». Самую малость, чтобы не убить, но парочку зубов выбить.

– Так и есть, – продолжая сохранять спокойствие, кивнул я. – Но это бы ещё полбеды. В конце концов, никто вслух мне претензий озвучивать не станет. Как ты правильно заметил, я всё же граф.

– Ну вот видишь! – оскалился соотечественник, в очередной раз активируя желание пересчитать ему зубы. – Это не проблема!

– Всё верно. Но есть другая, и куда более серьёзная. Главная проблема в исполнении твоей просьбы в том, что я не хочу тебя отпускать. Мне под боком не нужна твоя самодеятельность. Я ведь понимаю, чем примерно ты планируешь заняться. И мне это не нравится. Во-первых, потому, что впутает меня в твои игры и бросит на моё имя тень. Ведь все возникающие в твой адрес претензии будут адресованы мне, как твоему благодетелю. Что мне совсем не нужно – репутация для дворянина важнее денег. А во-вторых, твой паразитический стиль жизни кажется мне мерзким. И здесь ты его продолжать не будешь. Поэтому я не буду тебя отпускать. И оставлю рядом с собой тем, кем ты и являешься. Своим слугой.

– А удержишь? – взгляд Догуляя остался таким же наглым, но что-то в глубине мелькнуло. Не страх, нет. Настороженность. Он был опытным зверем, битым. И чувствовал искренность. А я душой не кривил.

– Даже стараться не придётся, – доброжелательно произнёс я.

Ростом он был повыше меня, примерно на голову. Чем решил воспользоваться, подойдя чуть ближе, нависнув надо мной. Я же, пользуясь любезно предоставленной им возможностью, просто положил руку ему на предплечье.

Секунду или две губы мужчины ещё кривила дерзкая ухмылка. Видимо, он считал, что у нас намечается этакая игра в гляделки, где проигравший будет вынужден отступить и признать условия победителя. А потом сменилась на гримасу боли. В глаза выплеснулась паника. Он дёрнулся, пытаясь освободится от моей хватки, но не смог. Усиленная магией земли, моя рука держала его крепко.

– Что ты делаешь? – прохрипел он севшим голосом. – Перестань!

Он в самом деле не понимал. Одно дело – мёртвая хватка шестнадцатилетнего пацана, которой он удерживает крепкого мужчину без всяких видимых усилий. Это ещё можно как-то объяснить. Но что делать с разливающейся по телу слабостью и внезапными, но очень острыми уколами в области сердечной мышцы?

– Ты ведь слышал, что в здешнем обществе у дворян есть магические способности, да? – спокойно проговорил я, всё крепче сжимая его руку. Сломать не сломаю, но синяки точно останутся. – Тебе должны были сказать перед Переходом. И так вышло, Иван, что я тоже теперь принадлежу к числу одарённых. Ты вот говорил про то, что я граф, но забыл о мелочи. Между этим словом и другим – маг, стоит знак равенства.

– Прекрати!..

– Не всегда, согласен. Бывают и бастарды, в целом по стране довольно много слабеньких магов без благородного происхождения. Но даже их силы хватит, чтобы размазать тебя по ближайшей стене тонюсеньким слоем.

– Мне больно!..

– Но я не они. Владею родовым даром, который оттачивался местными аристократами на протяжении столетий. Представь, что я смогу с тобой сделать?

– Хватит!.. Я понял…

– Не уверен. Видишь ли, я пытаюсь донести до тебя очень простую мысль, Иван, – продолжил говорить, понемногу усиливая, как сжимающие его предплечье пальцы, так и невидимое воздействие на организм. – У тебя нет никаких шансов выжить в этом мире без меня. А ты сразу пытаешься сделать из меня врага. Такого, против которого у тебя ни в открытом противостоянии шансов нет, ни в попытке напасть со спины. Моя магия уничтожит тебя раньше, чем ты успеешь сказать «отче наш». Это название молитвы в местном культе, если ты не знал.

Последнюю фразу пришлось пояснять. Догуляй ведь проигнорировал уроки социализации в новом мире. Придётся мне его учить. Столько обязанностей у начинающего синьора! Когда своими делами заниматься?

– Мне нечем дышать!..

– Это стенокардия. Я запустил в твоём организме приступ этого заболевания. Сложность дыхания, боль в груди, головокружение – это тоже от неё. Можно немного усилить давление, подвести к ишемии. Снизить или полностью прекратить кровоснабжение в органах, создать серьёзный «кислородный голод» – гипоксию в них. Хочешь попробовать?

– Прошу, нет!..

Больше не в силах стоять на ногах, профсоюзный босс из моего мира упал на одно колено. Со стороны выглядело так, будто он внезапно решил принести мне клятву в верности. Или делал предложение… Нет, пусть будет клятва в верности!

– Я и не думал тебя убивать, Иван. Было бы странно потратить столько усилий, доставить твоё энергетическое тело в новый мир, и потом лишить жизни. Это абсолютно нерациональное использование ресурсов. Уж кому, как не тебе, этого не понимать.

Говорили мы на родном для нас обоих языке, так что прослушки я не опасался. Да и место для укрощения строптивого выбрал с умыслом. Наружка Тайной Канцелярии могли отлично меня видеть, но вот подслушать – никак. А уж какие выводы они из этой сцены сделают, меня мало интересовало. Я взял на себя ответственность за этого человека, так что был в своём праве.

– Не убивай!..

– Надеюсь, не придётся. Если ты постараешься уложить в своих крошечных мозгах одну простую мысль. Ты больше не на вершине пищевой цепочки, а в самом её низу. У тебя нет документов, социальный статус на самом дне, и твоё благосостояние и даже жизнь – полностью находятся в моих руках.

– Я всё понял!..

Так, думаю с кнутом хватит. Мысли я читать не умею, но они у него на лице сейчас написаны. Основная, конечно, страх. Такие, как он, очень ценят свою жизнь. Часто сохраняя её за счёт других. Но была и другая. Почти полностью растворенная в ужасе перед близкой смертью. Злость. Жажда реванша. Этот человек слишком долго командовал другими, чтобы легко принять унижение. Пусть и без свидетелей. А значит, настала пора пряника. Который будет некоторое время удерживать его в узде.

– Тогда вставай, чего ты упал-то? – Убрав давление на организм Догуляя, я даже помог ему подняться. Но продолжал удерживать его руку в своей. – Всё нормально, снова дышишь?

– Да…

– Ну вот и хорошо. Это была плохая сторона нашего с тобой дальнейшего сотрудничества. Но может быть и хорошая. Служи мне. Выполняй распоряжения, помогай в создании здесь анклава нашего мира, и сам возвысишься. Будут и деньги, и домик, и много чего ещё. О чём ты даже мечтать не мог. Ну, что скажешь?

Думал мужчина недолго. Сперва полностью овладел эмоциями, спрятал и страх, и гнев. И лишь после этого, с таким видом, будто между нами ничего такого не произошло, утвердительно кивнул.

– Я признаю́ твоё превосходство.

– Не, Иван, так не пойдёт! – рассмеялся я. – Ты бы ещё сказал: «Я тебя услышал». Это другой мир и совсем другие правила. Мы с тобой чуть позже сходим к юристу и заключим вассальный договор. Ты примешь меня своим господином, и я получу в отношении тебя права казнить и миловать. И не думай, что это просто фигура речи. Предательство сюзерена действительно можно наказать смертью, причём без всяких для меня юридических последствий.

– Я… понял.

Несмотря на то что он уже владел лицом, кое-какие эмоции всё же прорвались наружу. Желание сбежать, например. Очень характерно стрельнул глазами в сторону. Я не стал давать понять, что меня это полностью устроит. Поэтому просто отпустил его руку, повернулся спиной и пошёл к дому.

Спустя несколько секунд услышал шаги и тяжёлое дыхание.

– Как ты это сделал? – в голосе Непомнящего больше не было дерзости. Лишь осторожный интерес и… почтительность. Кажется, он усвоил урок. Хотя и не полностью.

– Как вы это сделали, господин граф, – поправил его. – Привыкай, не хватало еще на людях продемонстрировать такое непочтение к господину.

Он повторил вопрос. Как положено. И я ответил.

– Магия. Не отставай.

К родовой магии Брюсов то, что я провернул, не имело никакого отношения. Точнее, кое-что оттуда я использовал, а именно: увеличение физической силы, видоизменённый «удар», превратив его в «каменную хватку». Но только для того, чтобы удержать Догуляя на месте. А вот остальное… Скажем, это уже местная разработка. Личная.

Когда несколько дней назад мы с лисой медитировали, работая над меридианами, я сглупил и создал конструкт диагностического щупа, который коснулся каналов телохранительницы. Кицунэ тогда меня жёстко отчитала, сказала, что это очень опасные эксперименты на моём текущем уровне развития. И чтобы я больше так не делал.

Я предупреждению внял, но только в части риска. Отказываться перед открывающимися возможностями не стал. И продолжил изыскания в этом направлении. Используя её уроки и собственный слабенький биокинез, стал ставить простенькие опыты. Сперва на себе, потом – очень осторожно – на других. В частности, на лежачих больных в доме призрения, куда по-прежнему ходил, выполняя обязанности волонтёра.

Не скажу, что сразу всё получалось. Несколько раз довольно близко подошёл к истощению – никак не удавалось контролировать отток энергии, называемой ниппонкой ки. Но затем приноровился и смог ограниченно, при прямом физическом контакте, проникать диагностическим щупом в тела других людей. И оказывать небольшое воздействие на их внутренние органы.

Полагаю, что невозможное в моём мире, стало доступным здесь только потому, что местные совершенно иным образом развивали свои энергетические тела. И все проводимые ими воздействия были направлены не внутрь себя, а наружу. Благодаря чему простой и понятный конструкт биокинетика вдруг превратился в подобие оружия.

С очень ограниченными (надеюсь, пока!) возможностями. Ведь энергия не берётся из ниоткуда и не уходит в никуда. Баланс существует всегда. А раз так, то я не мог просто взять и остановить сердце собеседника одним лишь усилием воли. На это просто не хватило бы сил. Сверхусилие же вполне могло убить и меня.

Так что по большому счёту, Догуляю я соврал. Прямо вот контролировать его, где бы он ни был, я не смогу. Чтобы устроить ему небольшую аритмию (про стенокардию и ишемию я тоже лгал) мне требовалось находиться с ним в непосредственном контакте. Желательно не двигаясь. И самому тратить много сил.

Но результат того стоил. Напуганный профсоюзный босс Ленова принял мои слова за чистую монету. И автоматически, как это заведено у преступников, поставил себя на ступень ниже меня в собственной иерархии. Не факт, что он не попробует взять меня внезапностью или хитростью, но пока – точно поостережётся. А уж когда с лисой пообщается…

– Ринко! – позвал я хозяйничающую по дому кицунэ, входя в дом. – У нас новый жилец, взял из дома призрения. Поступает в твое распоряжение. Будь с ним построже, мне кажется, он вороватый тип.

Большую часть сказанного Догуляй не понял, но уловил, что говорят про него, и на всякий случай дружелюбно улыбнулся.

– А на кой чёрт тогда его притащил? – девушка выглянула из кухни. Лицо её было недовольным. На нём буквально написано было: «Я тут тебя охраняю, а ты непроверенных людей в дом тащишь! А что, если это агент врага?»

– В этом плане он безопасен, – заверил её я. – Последние несколько недель он провалялся с отёком мозга, и шпионом точно быть не может. Теперь выздоровел, а идти ему некуда. Он даже имени своего не помнит. И говорить толком не умеет. Я взял его слугой в дом. Тебе ведь нужна помощь?

Телохранительница посмотрела на стоящего рядом со мной мужчину другим взглядом. Расчётливым.

– А когда мы с тобой в школу будем уходить, кто за ним присмотрит?

– Уний, – пожал я плечами. – Но ты тоже дай ему понять, что девушка непростая. Чтобы глупые мысли сразу из головы вылетели.

– Это я могу! – расплылась она в улыбке.

Уний, вслед за лисой вышедший из кухни, некоторое время пристально смотрел мне в глаза. Я хотел уже было помахать ему рукой и спросить у девушки, что у нас сегодня на ужин, как вдруг в моей голове возникли слова:

«Это Догуляй?»

Великое Древо! У него получилось!

.40

Деньги, как оказалось, решают далеко не все вопросы. Это я понял, едва мы с Настей Строевой начали заниматься организацией нашего маленького бизнеса. Казалось бы, что сложного-то? Средства есть, идея тоже. Остались чисто технические вопросы: снять помещение, закупиться мебелью, нанять немногочисленный персонал, провести его обучение и дать рекламу новой клиники на нескольких специализированных порталах в сети.

Но тут выяснилось, что если я хочу назвать клинику именно лечебным учреждением, то нужно получить медицинскую лицензию. Для этого учредителю необязательно иметь диплом врача, но в штате всё равно должны присутствовать люди, у которых такой документ имеется. Другими словами, у клиники должен быть хотя бы главный врач. А найти такового оказалось совсем непросто.

Тоже вроде небольшая проблема. На рынке труда квалифицированных медиков было полно. Но все они, стоило только начать собеседование, очень быстро отваливались. И вовсе не потому, что школьник предлагал им маленькую зарплату. Или оттого, что работать предстояло на человека, который ещё аттестат о полном образовании не получил.

Нет, причины были более прозаические. Стоило только начать обсуждать профиль нашего учреждения, а именно то, как мы собираемся лечить людей, как у всех кандидатов находились какие-нибудь отговорки.

Лишь один соискатель, молодой доктор по фамилии Атаманов, напрямую сказал, что именно ему не нравится.

– Это, господин граф, слишком уж похоже на шарлатанство, – почтительно, несмотря на разницу в возрасте (он был старше меня лет на десять), но тем не менее твёрдо, сказал он. – Участвовать в подобном для настоящего врача равнозначно уничтожению собственной карьеры.

Об этом я, честно говоря, даже не подумал. На первый взгляд – ну что такого! По-разному можно лечить людей. Медикаментами, лечебной физкультурой, хирургическим вмешательством. Чем иглоукалывание-то не угодило?

Но при ближайшем рассмотрении – после откровения Атаманова пришлось немного зарыться в историю вопроса – что именно акупунктура в Российской империи в здешней официальной медицине, считается чем-то вроде бабкиных наговоров. Деревенскими методами, которым нет места при серьёзном подходе лечения болезней.

Они практиковались, да. У тех же ниппонцев, что уже двести лет жили с русскими бок о бок, имелись свои традиции, строго говоря, не слишком отличающиеся от ханьских. Однако практиковались они в основном в собственной среде. У старых мастеров, передававших свои навыки от учителя к ученику. Но так и не выйдя на нужный уровень.

Почему так – это я тоже понял, пусть и не сразу. По политическим причинам. Наша страна с Поднебесной жила в состоянии необъявленной войны последние лет двести пятьдесят, как только границами соприкоснулась. И поэтому всё, что было связано с ханьцами, считалось если не вредным, то точно не заслуживающим серьёзного отношения.

Поэтому заниматься акупунктурой было можно. Никаких запретов на сей счёт не существовало. Но где-то на уровне косметических процедур, вроде омолаживающего массажа лица. Серьёзные врачи, получившие диплом и рассчитывавшие на медицинскую карьеру, связываться с ней не хотели. Также считали и пациенты. Мышцы там во время массажа расслабить, зажим снять – еще куда ни шло. Но не более того.

– Назови это не лечебницей, а тем же домом призрения. На него же не нужно медицинской лицензии, – предложила выход из ситуации Настя. – Беднякам, которые себе не могут позволить дорогое лечение, какая разница?

В этом тоже была логика, вот только мне, по понятным причинам, она не подходила. Да, безнадёжные, отвергнутые официальной медициной к нам пойдут – людям, стоящим у грани свойственно надеяться даже на не особо внушающие доверия методы. Но это же значило, что подходящих для переселения реципиентов среди них будет исчезающе мало. Либо очень старые, либо калеки.

Выход нашёлся там, где я и не ждал. В лице Ринко, которая наблюдала за моими страданиями и в какой-то момент решила вмешаться. О том, что я затеял, она уже много выслушала, но до сих пор с советами или предложениями не лезла.

– Есть у меня один старый знакомый, – сказала она. – Практику уже оставил по возрасту, но когда-то был неплохим военным хирургом. И редкостным красавчиком! Давай я напишу ему письмо, а ты ему передашь. Может, его и устроят твои условия.

Сама она с ним встречаться отказалась. Мол, помнит его молодым и энергичным парнем, а увидеть придётся старика. Живущей очень долго кицунэ это, как оказалось, неприятно.

В результате через пару дней я уже принимал в одном из кабинетов, что сняла Строева в крупном деловом центре, пожилого мужчину интеллигентного вида. Хотя какого, нафиг, пожилого! Разумовский Андрей Дмитриевич был реально старым человеком. Точно за восемьдесят.

Несмотря на возраст, спину он держал ровно, говорил чётко, а глаза из-под толстых линз очков смотрели удивительно твёрдо. И да, пожалуй, при определённом воображении, можно было представить его очень интересным для женщин молодым человеком.

Представившись, старомодно сняв шляпу, он сразу же произнёс.

– Можете всецело рассчитывать на мою поддержку, господин граф!

– Даже не спросите, в чём именно она будет заключаться? – удивился я.

– Если это нужно Рин-рин, то это не имеет значения! – тепло улыбнулся он.

Мне пришлось удерживать на лице вежливую маску, чтобы не дать проступить выражению полного обалдения. Великое Древо, да он всё ещё влюблён в лису! Только этим можно объяснить его готовность вписаться в любой блудняк, и подобное мечтательное выражение лица.

Вот же… Ринко! Теперь стало ещё лучше понятно, почему она не захотела встречаться со своим – в этом я уже не сомневался – бывшим любовником. Не просто из сожалений о том, как быстро стареют люди. Нет, она не хотела смотреть на то, как изменился человек, которого она знала молодым и полным сил. И выслушивать от древней развалины пылкие слова, подходящие молодости.

– Что же, это приятно слышать, – нейтральным тоном сказал я. И сжато выдал ему суть работы клиники, куда нанимал его главным врачом. Ту версию, в которой лечение безнадёжных больных должно было осуществляться по «древней методике ханьских лекарей».

– Ха, так хвостатая проказница решила снова немного заработать? – хохотнул старик. – Что же, на этот раз она хоть немного озаботится прикрытием!

Я округлил глаза в удивлении.

– Что вы имеет в виду, Андрей Дмитриевич?

– Не в обиду вам будет сказано, молодой человек, – продолжая улыбаться, сказал Разумовский. – Но вся эта легенда с ханьской акупунктурой не выдерживает никакой критики. По крайней мере, в глазах врача с практикой в несколько десятилетий. Не скажу, что хитрость легко раскусит любой медик, но мне доводилось работать с ханьскими и ниппонскими мастерами иглоукалывания. И я могу с уверенностью сказать, что иглы не лечат те заболевания, от которых отказалась официальная медицина.

Вот тебе на! Прислала лиса помощника, а он весь нагнанный мной туман одним выдохом сдул.

– Тем не менее вы согласны в этом участвовать? – осторожно уточнил я. – Не веря в это?

– Ну, конечно же! Это ведь нужно Рин-рин!

Разговорившись с этим догадливым стариком, я выяснил довольно много интересного о моей телохранительнице. Оказывается, в прошлом она уже занималась целительской деятельностью. И в самом деле излечивала даже безнадёжных больных. А Разумовский, кроме того, что был её любовником в те времена, ещё и выступал её помощником.

– В те годы я был молод и желал разгадать секреты методов ёкаев из Ниппона. – говорил он. – Рин-рин предупреждала, что у меня ничего не выйдет, мол, это родовые техники, абсолютно бесполезные для непосвящённых. Но я ещё был и ужасно упрям!

Секрет ему разгадать удалось, но вот повторить и вписать своё имя в легенды российской медицины – нет. Кицунэ оказалась права – они подходили только для ёкаев. И были хоть и действенными, но весьма жестокими.

– Чтобы один человек смог получить надежду на спасение, второй должен был умереть, – поведал он. – Племя Рин-рин мастерски управлялось с внутренней энергией, собственной и других людей. Вы ведь слышали об этой их таинственной ки? Вот ею-то они и лечат. Кажется настоящим волшебством, но при этом вполне укладывается в наше сегодняшнее понимание физики. Другими словами, ёкаи не берут ки из ниоткуда. Лишь перераспределяют. Одни их пациенты, в результате исцеляются, другие же – умирают. Вот и весь секрет её чудесных методов.

По мнению Разумовского, сейчас лиса именно этим и собиралась заняться. В очередной раз. Примерно раз в полвека она открывала частную практику, брала богатых пациентов и исцеляла их. А потом на полученные средства безбедно жила.

А меня старый хирург счёл не более чем прикрытием. Как и себя. Мол, времена изменились, на одних чудесных обещаниях далеко не уедешь. Вот и понадобился меценат (вероятно всего, без памяти влюблённый в красавицу-кицунэ), который откроет клинику, и старый, никому не интересный уже врач, который предоставит свой медицинский диплом.

При этом, против подобного подхода он совсем не возражал. Методы лисы и тогда считал оправданными – для человека с большим личным кладбищем он прекрасно понимал, что пятидесятипроцентное исцеление безнадёжных больных, это очень и очень хорошие цифры. Меня за соперника не держал: «Помилуйте, юноша, в моем-то возрасте!» Для себя же желал лишь одного – участвуя в очередной авантюре лисы, увидеть её ещё раз. Хотя бы издали.

– Что же, тогда вы приняты, Андрей Дмитриевич! – протянул я ему руку. – Рад видеть вас в своей команде.

Про себя же подумал, что сущности плодятся, как местные говорят, словно грибы после хорошего дождя. Это было уже третья версия, объясняющая мою деятельность на ниве лечения людей. Строева верила в акупунктуру, Тайная Канцелярия в лице Баруха Моисеевича – в чудеса, а Разумовский видел в ней лишь средство одной хвостатой чаровницы, которыми она собиралась обеспечить себя материально на следующие полвека.

Если так пойдёт и дальше, то придётся записывать, что и кому я говорил. Чтобы не запутаться.

Однако рассказ престарелого врача был мне интересен ещё одним важным аспектом. А именно тем, что Ринко, оказывается, могла заниматься целительством. Тёмным целительством, если быть точным. Я сам этот термин придумал, ведь исцеляя одного человека, моя подруга убивала другого.

Не сказать, что совсем уж новая информация о моей телохранительнице. Что-то подобное я уже предполагал – с того момента, когда девушка отругала нерадивого ученика, случайно устроившего перетекание ки от одного человека к другому. Сказала, что это слишком сложная и высокоранговая техника для моего уровня развития. Логично предположить, что уж она-то ею владела.

Но что гораздо важнее, азами этого метода владел и я сам. Когда сформировал диагностический щуп и направил его за пределы собственного энергетического тела, я как раз и сделал на этом пути первый шаг. А второй – с Догуляем. Убедив бывшего профсоюзного босса в том, что могу остановить его сердце щелчком пальцев.

Это значило, что я смогу и сам стать «тёмным лекарем», как лиса. Очень серьёзный аргумент для того, кто собирается открывать клинику для неизлечимых больных. Понятно, что рост навыка произойдёт нескоро, и потребует непростого развития. Но ведь каждый путь начинается с первого шага!

Весь путь до дома я думал о том, какие возможности откроются мне, если удастся овладеть техникой перераспределения жизненной энергии. Сколько должников в знатных семействах можно наплодить с её помощью! Это даже не вопрос денег – услуги стоят гораздо дороже. Здесь попросить подпись поставить, тут выдать разрешение, а там – закрыть глаза на странности. Золотое дно!