Текст книги ""Фантастика 2025-107". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Георгий Смородинский

– Поступать. Где бюджетные места есть?

– И общежитие, – добавил я.

– Ну с общежитиями у нас сейчас небольшая проблема. Не определилось, какие в университете останутся, а какие придётся отдать, – со вздохом заметила та, что чуть старше. – Но вы себе этим голову не забивайте, для начала вообще поступить нужно.

– У нас в этом году всё… ну вы видите. Но дальше точно будет лучше, – попыталась убедить нас младшая регистраторша. – Сейчас, где-то тут у меня была… А вот, факультеты! Ракетного вооружения надводных кораблей, береговых ракетно-артиллерийских войск, специального вооружения, медицинской помощи, судовождения и энергетики судов…

– Он пойдёт на спецуру, – раздался знакомый бас у меня за спиной.

– Ой, Пётр Алексеевич, я не заметила, как вы вошли, – вздрогнула, вытянувшись, регистраторша.

– Вольно, Мариночка, – улыбнулся, подходя ближе моряк. Хотя какой он, к чёрту, «моряк»? Тоже в форме, с двумя звёздами на погонах. Явно птица не мелкого полёта. К счастью, памятка для идиотов, «Как различить начальство», висела за спинами девушек. И его погоны были четвёртыми сверху. – Добрался-таки?

– Так точно, – ответил я, по-новому глядя на случайного попутчика. Совпадение? Или подстроенный ход? Да нет, вряд ли. Хотя билеты мне брали СИБовцы, вполне могли специально свести с возможным куратором. Только вот почему тогда на пейджере никаких новых сообщений нет?

– Вольно, сказал же. Ты пока даже не кадет, – усмехнулся Пётр. – Нашёл уже, где жить?

– Пока в санатории Адлер, рядом с вокзалом.

– Красиво жить не запретишь. Ты бы ещё в Москве остановился, – хмыкнул капитан второго ранга. – Уверен, что тебе на бюджет нужно?

– На сто процентов, – почти не задумываясь ответил я. – Хочу учиться, а не дёргаться на постоянный поиск подработок.

– Совсем без подработок, увы, не выйдет. Студенческая стипендия у нас хоть и предусмотрена, для отличников боевой подготовки, но на жизнь её всё равно не хватит, – извиняющимся голосом сказала регистратор.

– Ну ничего, солдат должен быть что? Правильно, находчив и смел. А ещё сообразителен, так что не пропадёт, – усмехнулся Пётр. – Что там со списком?

– Русский, математика и физическая культура, – тут же ответила регистратор. – Формально есть ещё черчение, но преподавателя пока не нашли.

– Прекрасно, просто прекрасно, – пробормотал капдва. – Хорошо. Мариночка, запиши паспортные данные абитуриента. Двадцать пятого жду на испытаниях. В девять ноль-ноль. Опоздаешь – не сдашь, даже если всё выполнишь отлично.

– Так точно, – буркнул я, понимая, что выбор у меня без выбора. – Разрешите вопрос? Вы ведь догадывались, что я буду поступать сюда…

– Разговорчики, – строго зыркнул на меня Пётр. – Понятия не имею, о чём вы, абитуриент. Я в отпуске, и я на службе – два совершенно разных человека. Ясно?

– Ясно, – ответил я, ещё больше теряясь в догадках. Попрощался с вышедшим капдва, забрал у регистраторши листок со списком предметов и кабинетов, в которых их можно было сдать. Но тут же выяснилось, что в администраторском аду во время переезда всё перемешалось, и когда приведут в порядок документы не ясно даже приблизительно.

– Внизу на доске будут указаны аудитории для сдачи. Даты смениться не должны, но всякое случается. Лучше подготовьтесь заранее и приходите каждый день, – посоветовала она. – Я внесла вас в список поступающих. Жаль, что нет аттестата, но он сейчас и не нужен, пока форма не устоялась, да и из-за развала у нас то тут, то там всплывают разные образцы. В общем, преподаватели сами решат, прошли вы экзамены или нет. Но учтите, что на каждом факультете у нас всего десять бесплатных мест. И проблемы могут быть с проживанием… и с питанием… ох. Удачи вам!

– Да, не особенно-то это похоже на сказочные условия, – заметила Катя, когда мы вышли из здания.

– Ну, по крайней мере, ты сможешь ездить из дома, – ответил я, прикидывая, куда раньше податься. На ближайший месяц денег мне хватит, но, похоже, работу искать всё равно придётся. А значит, жильё брать подешевле, и лишние траты урезать.

– Если не поступлю на бюджет, просто уеду отсюда, – решительно сказала Катя, на что я лишь пожал плечами, и тогда она дёрнула меня за рукав.

– Что?

– Я… не права была. Извини, – наконец проговорила девушка.

– Мне тебя извинять не за что. Это твои жизненные трудности, твой путь.

– Да ну тебя, – вновь вспыхнула девушка. – Я помириться пытаюсь, а ты…

– Заметно.

– В общем, я наговорила вчера разного. Ты не думай, просто на взводе была. Сама себе напридумывала принца на белом коне, воздушный замок нафантазировала. А потом ты меня…

– Спас? – усмехнулся я, понимая, насколько она на самом деле близка к истине. Пусть я не принц, но царевич, что почти одно и то же.

– Нет, позже, гораздо позже. Спустил с небес на землю. Мечты разбились, и я наговорила всякого. Ты не подумай, я на самом деле не такая. Вспылила просто. И ты у меня… второй. И было… в общем, прости. Давай забудем эту перепалку и продолжим?

– А если я не поступлю? Или ты?

– Ну, значит, судьба такая, – легко сказала девушка. – Только… мне сегодня нужно к Антону приехать. Составишь компанию?

– Ладно. Почему нет. Но сейчас на рынок зайдём, нужно закупиться.

Через полчаса, в новых китайских шортах, футболке «Сделан в СССР» и кепке, а главное, в новых удобных кедах, я стоял вместе с Катей у небольшого двухэтажного дома с пристройкой, над которой возвышался крест.

– Гхм… ты уверена, что тебе туда нужно?

– Это просто старый дом! Идём, – потянула меня за руку Катя, и мы поднялись на крыльцо.

Глава 8

Пока шли по саду, подумалось, что главное – не прийти на собственную свадьбу, а то мало ли что там может оказаться в этом домике. Но войдя в дом, я не заметил ни одного служителя церкви православной церкви. Обычный коттедж, построенный лет пять назад, местами даже новый и красивый. Правда, белые пластиковые окна смотрелись диковато на общем фоне, но в целом приятное здание. Если бы не несуразно приделанный крест.

– Заходите, у нас замков нет, – улыбаясь поприветствовала нас довольно красивая девушка, лет двадцати. – Привет, Кать! Рада тебя видеть! А ты, наверное, тот новенький, о котором все говорят?

– Обо мне говорят? – сложно было не удивиться.

– Конечно! Ты же вчера Катю спас, а до этого так усердно в поезде тренировался. Все ребята только о тебе и трепались, – заливисто рассмеялась она, да так заразительно, что я невольно улыбнулся. – Заходите скорее. Но меня будет маленькая просьба: у нас не принято приносить с собой оружие, так что, если у тебя в рюкзаке нож или монтировка, оставь её, пожалуйста, в шкафчике у входа.

– Странные вы. Просто не приглашайте тех, кого боитесь.

– Мы никого не боимся, – понимающе улыбнулась девушка. – Но это дом любви и заботы, и в нём не место оружию и насилию.

– Тогда нет проблем, оружия с собой не имею, – ответил я, показав открытые ладони.

– Ножам тоже не место.

– А колбасу и яблоки вы как режете?

– Чего ты боишься, так цепляясь за ненужное оружие? – спросила, чуть наклонив голову, девушка. Подтекст и взятие на слабо читались с трудом, но я уловил.

– Вообще, я просто спросил, потому что у меня с собой ничего нет, – решил я проверить Катю, которая точно видела нож в моей сумке. – Если хотите, можете проверить мои вещи, но тогда о каком доверии может быть речь?

– И в самом деле, – продолжая улыбаться, сказала встречающая, но я заметил, как непроизвольно сузились её глаза, а потом она посмотрела на молчавшую Катю. Кажется, встречала нас далеко не простая девушка, непонятно только зачем. – Ты прав. Кто может надеяться на доверие, не показав его первым? Идёмте скорее в дом, как раз начинается!

– Что начинается? – спросил я, но вместо ответа передо мной поставили тапочки.

– Переобувайтесь, не будем остальных заставлять ждать, – вновь поманила меня рукой девушка и ушла вглубь дома.

– Почему ты не отдал нож? – тихо спросила Катя.

– Хотел убедиться, что сделал правильный вывод, – ответил я. – Теперь-то можешь сказать, куда ты меня привела?

– Это… не так просто уже и объяснить… Пусть этим Антон или Анжела занимаются.

– А тебе это зачем?

– Давай позже это обсудим? А то я словно не в своей тарелке, – попросила Катя и первой прошла в холл.

Надо сказать, дом был, может, и не шикарный, с дворцом, понятно, не сравнить, но вполне себе неплохой. Прихожая и место для смены обуви в плитке, а в остальном – тёплый паркет. Светло, хорошо. Приятно пахнет деревом и какими-то благовониями. Но тихо, ненавязчиво. Я прислушался. В доме одновременно находилось пять или шесть групп разговаривающих людей.

– Ребят, поторопитесь, пожалуйста! – попросила Анжела, выглянув из приоткрытой двери. – Только вас ждём, а чай уже остывает. С печеньками!

– Уже иду! – довольно сказала Катя, ускорившись, а я сообразил, что мы, вообще-то, с утра не ели, самое время подкрепиться. Вероятно, встречающие рассудили так же.

На небольшом квадратном столике была гора бутербродов с колбасой, несколько открытых пачек печенья с иностранными надписями, какие-то шоколадки. Рядом стоял поднос с кружками и двумя большими чайниками. Я бы предпочёл мясо, но судя по тому, как жадно смотрели на сладости собравшиеся, нас собирались кормить деликатесами. Хотя может дело просто в том, что эти ребята не выглядели упитанными или богатыми.

– Голодное брюхо к ученью глухо, – заметила Анжела, приветливо улыбаясь. – Налетайте, пока не остыло.

Дважды ей просить не пришлось, со стола сметали всё, я же постарался сделать заинтересованно безразличный вид и скорее нюхал, чем ел. У меня с деньгами всё отлично, лучше потом зайду в ресторан и возьму себе стейк.

– Ты чего не ешь? – спросила Анжела. – Не стесняйся, здесь на всех хватит, а если закончится, я приготовлю ещё. Главный ингредиент, делающий еду такой вкусной, – то, что она приготовлена с любовью! Даже бутерброды.

– Спасибо, я не голодный, вчера переел, – я вежливо отказался.

– Ну хоть чаю попей. Он у нас тоже целебный на травах.

– Спасибо, – я взял кружку, поднёс ко рту, делая вид, что пью, и удовлетворённая Анжела, наконец, отвернулась. А я, наоборот, принюхался как следует.

Нет, бывают заботливые люди, кто бы спорил. Искренне любящие окружающих, но гиперопека – это тоже заболевание. А ещё я подозревал, что такое проявление заботы не случайно. Хочешь сделать добро? Возьми полевую кухню и поставь в окраинах. За копейки накормишь толпу бедолаг. Пошей дешёвую и прочную одежду, раздай трудягам. Помоги детскому саду или питомнику.

А здесь собрали именно подростков, от пятнадцати до двадцати двух. Достаточно побитых жизнью, но ещё не сломленных. Недолюбленных в детстве, а потому тянущихся за каждой похвалой и лаской, которую давали старшие. Из таких выходят верные товарищи или безумные террористы-смертники. Смотря как повернуть. Чего греха таить, я сам не раз собирал сирот, чтобы воспитать из них гвардию и бойцов для самоубийственной миссии по спасению мира.

– О, уже все в сборе? Какие молодцы! – чуть вытягивая слова, проговорил Антон, входя в комнату. – Извините, что задержался, сегодня на нашей улице праздник, а, даже два. Первый – это то, что нам, наконец, подарили этот великолепный дом, навсегда. А вторая – к нам присоединился Иван! Наконец! Думал, ты заглянешь к нам раньше.

Вот ведь, так выворачивает, будто я виноват, что не пришёл, но он не хочет меня ругать, а ласково журит. Так, немного. Заставляя оправдываться на пустом месте и чувствуя себя виноватым. Отличная манипуляция, может, даже необдуманная.

– Решил составить компанию, – парировал я, показывая, что мог бы вообще не приходить, но сам решил и…

– Вот и славно. Молодец, что к нам присоединился. Мы никого ни к чему не обязываем, просто хорошая компания близких друзей, – улыбнулся Антон, сев в единственное кресло, стоя́щее в углу. Тоже не просто так, а чтобы одновременно видеть всех и обращаться к каждому и ни к кому одновременно.

– Прежде всего хочу сказать вам спасибо, что нашли время и пришли, вы большие молодцы. Знаю, что многие из вас работают, но сегодня особенный день, а потому я хотел бы провести с вами немного времени, – успокаивающим и располагающим к себе голосом проговорил Антон. – Сегодня преображение господне, двойной праздник, ведь ровно две тысячи лет назад Христос показал своим ученикам истинный лик.

Блин, чего у парня не отнять так это ораторского искусства, вот вроде ничего такого не сказал, но тембр голоса заставила всех в комнате замолчать, даже чавкать и прихлёбывать чай перестали.

– И дважды это праздник потому, что сегодня до нас дошли благие вести. В разделённой и кровоточащей Корее святая Луна обрела господа, – продолжал он, не вызывая никакого неприятия у собравшихся. – Парламент Кореи, наконец, признал наше движение наравне с католической церковью.

Ну признали и признали, чего радоваться-то? Здесь вам совсем не Корея. Ясно-понятно, что это заявка на международное влияние. Но что с этого простым парням и девчонкам, которые его слушают с открытыми ртами? Может, я плохо принюхивался и в еде всё-таки какой-то наркотик?

– Знаю, что для вас это всё в новинку, некоторые уже слышали о нашей деятельности. Многим мы помогли. Многих наставили на истинный путь и помогли очиститься, избавившись от первородного греха, – продолжал Антон, словно гипнотизируя присутствующих. – Вы же знаете, что все грешны?

Многие закивали, но некоторые, как и я, ничего не ответили. Старший сделал паузу, заставив всех ёрзать в нетерпении.

– Даже младенцы, сколь бы чисты они не были, приходят в этот мир с грехом в душе. Ведь он передаётся из поколения в поколение от самих Адама и Евы. Именно она, первая женщина, свершила ужасающий грех. Какой, кто знает?

– Сорвала яблоко? – не очень уверенно сказал один из парней.

– Ну, можно и так сказать, – рассмеялся Антон. – Яблоко – это лишь символ, для детей. Но вы же уже не дети? Сорвать яблоко – значит совершить половой акт, переспать. Вы же помните, что Ева создана из ребра Адама? Она его плоть и кровь. Можно сказать, сестра или даже дочь.

При этих словах я невольно скривился. Как и многие другие из присутствовавших.

– Вот, вы же понимаете, насколько это отвратительно, переспать с собственной дочерью? Но хуже всего, что Адам не понимал своего греха, и Ева сама возлегла с ним. И ещё не раз в Ветхом Завете было такое же: отцы часто имели детей от своих дочерей не по своей воле. И об этом сказано в Евангеле!

И напоили отца своего вином в ту ночь; и вошла старшая и спала с отцом своим: а он не знал, когда она легла и когда встала. На другой день старшая сказала младшей: вот, я спала вчера с отцом моим; напоим его вином и в эту ночь; и ты войди, спи с ним, и восславим от отца нашего племя. И напоили отца своего вином и в эту ночь; и вошла младшая и спала с ним; и он не знал, когда она легла и когда встала. И сделались обе дочери Лотовы беременными от отца своего.

Понимаете, насколько это ужасно? И ведь мы с вами несём на себе этот грех, и повторялось это многократно. Не нужно кривиться и отчаиваться, всегда есть возможность избежать худшего. Две тысячи лет назад Христос пожертвовал собой, чтобы очистить нас от всех грехов. Но после его смерти все новые грехи остаются только с нами, с людьми, и мы должны их искупить. И в первую очередь – девушки.

– Какое отношение произошедшее с кем-то тысячи лет назад имеет к нам? – спокойно спросил я, отставив чашку.

– Увы, грех передаётся из поколения в поколение. До твоего рождения, до рождения твоих родителей. Ты же не станешь спорить, что пришёл сюда не чистым? Что не было у тебя никогда девушки, с которой вы не сочетались браком?

– И как это относится к какому-то там Лоту? Он тут при чём? Мои решения и мои действия, вот за что я отвечаю.

– Именно! А потому мы даём каждому возможность делами своими открыть дорогу к богу. Посвятить себя очищению. В нашей общине, с благословения святой Луны, вы сможете найти себе чистую душу для брака, чтобы не передавать своим детям этого греха. Дать им шанс на полную чистую жизнь.

– Через брак? – уточнил я. – А как в других религиях?

– Имеет ли это значение? Увы, ни одна из них не сумела добиться мира и процветания даже для своего народа. Оглянись вокруг, разве не видишь? – Антон повёл рукой в сторону окна. – Разврат, преступность, беззаконие, нищета. Разве это то, чего заслуживают дети господа? Учение Христа переврали, а ведь он есть любовь. И только в любви и вере истинной можно найти спасение.

– Возможно, я мало смыслю в богословии.

– Не беда, обращайся, я всегда помогу тебе истолковать писание. А если не смогу я, можно обратиться к старшему города и даже региона. Если же найдётся хоть что-то, что не сумеют объяснить они, всегда можно рассчитывать на святую Луну.

– И как же предполагается служить ей? Платить десятину?

– Наше движение не нуждается в подачках, каждый из истинно уверовавших – это часть большой и дружной семьи, в которой нет нуждающихся и обиженных. Мы помогаем всем своим братьям и сёстрам.

– Гхм. Братьям и сёстрам? Так ты же только что говорил, что кровосмешение – это главный грех, – зацепившись за его слова, произнёс я. – А теперь получается, что братья и сёстры должны сочетаться браком, чтобы родить чистых детей? Так выходит?

– Братья и сёстры во Христе, – ласково, словно несмышлёнышу, пояснил Антон. – Под руководством наставников, которые помогут очиститься.

– И как же это сделать? – уточнил я. – Если пожертвования вы не принимаете.

– Тем, кто посвятил себя истинному пути, не нужны мирские блага. Это не значит, что от них нужно отказываться, совсем нет. Просто мы не требуем ничего, кроме вашего участия. К тому же что может быть ценнее, чем душа и преданность? – разведя руками в мирном жесте, задал риторический вопрос Антон, – Мы помогаем посмотреть мир, обрести себя и очистится от греха, а после начать новую насыщенную и полную красок жизнь.

– А взамен человек должен отдать всё, что имеет.

– У большинства нет ничего, кроме самих себя, и нам этого довольно. Мы не стяжатели и не рэкетиры. Вижу, вы уже утомились, так что давайте закончим на сегодня. Кто хочет остаться на вечернюю беседу, с удовольствием увижусь с вами позже, а если нужно идти по делам, никого не держим.

– Спасибо за гостеприимство и угощение, – сказал я, поставив полную кружку на стол. – Ничего не имею против религии, тем более свободы вероисповедания, но это не моё. Надеюсь, что больше мы не пересечёмся.

– Ты зря так категоричен, – по-прежнему располагающе улыбаясь, сказал Антон. – Но мы не в праве тебя удерживать. По крайней мере, теперь ты знаешь, куда сможешь прийти в случае нужды.

– Спасибо, что напомнили, нужно же квартиру снять, – выглянув в окно, проговорил я. – Всего хорошего, постарайтесь не лезть в неприятности.

Кивнув, я поднял рюкзак и вышел из дома, и только когда был уже у калитки, услышал торопливые шаги позади.

– Погоди, я с тобой! – крикнула вдогонку Катя, заставив меня остановиться.

– Слушай, я сейчас не в настроении. Голодный и злой. Так что, если хочешь что-то сказать, просто говори, – обернувшись к девушке, сказал я.

– Ты чего? – она даже опешила, чуть отступив.

– Это же Антон попросил тебя со мной встретиться? – в лоб спросил я.

– Нет… нет, конечно, я сама! – с искренней обидой проговорила девушка.

– Прости, но не очень верится. Хотя нет. Верю, что ты думаешь, что решила так сама, ведь мы с тобой ещё на экскурсии увиделись. Вот только вспомни, это ты спросила про меня, у Семёнова, и попросила его за мной прийти, или наоборот?

– Я ничего не просила, – нахмурилась девушка.

– Ясно. Антон тебе что-то говорил? Может, подбодрил тебя, сказал, что у тебя хороший вкус, или что ты сделала правильный выбор?

– Даже если так, это было моё решение! И переспать с тобой я решила, потому что ты мне нравишься, а не… – задыхаясь от возмущения, проговорила Катя.

– Ты просто прелестная дурочка, – вздохнул я, глядя на то, как девушка дуется. – Можешь считать это комплиментом, потому что главное тут «прелестная». Но он пытается тебя использовать. Как и всех собравшихся. Я понятия не имею, какие у них цели, может, вполне благородные, но на твоём месте я бы держался от них подальше.

– Я сама всё решила, – упрямо проговорила Катя.

– В таком случае я твой выбор полностью одобряю. Будь я девушкой, тоже бы выбрал именно потрясающего меня.

– Да ты… как его… нарцисс! Вот!

– Ладно. Я устал препираться. Как я уже сказал, я голодный и злой. Нужно исправить второе через первое. Так что, если ты не решила остаться с этими братьями и сёстрами, я приглашаю тебя составить мне компанию. Заодно расскажешь, чем они тебя так увлекли, что ты решила взять на себя чужую вину умершей сколько-то там тысяч лет назад женщины. Если она вообще существовала.

Если честно не думал, что она пойдёт за мной, вообще не думал об этом, просто через несколько метров она догнала меня и вцепилась в локоть, словно боялась потерять. А мне в голову продолжали лезть навязчивые мысли, сколько в этом её решения, а сколько того, что ей внушили.

Но в первую очередь – где бы пообедать с видом на море. Так, чтобы сочный стейк средней прожарки, с румяной корочкой и сочный внутри, и… да, пожалуй, пора как следует подкрепиться.