сообщить о нарушении
Текущая страница: 50 (всего у книги 133 страниц)
Гардан нахмурился, глядя на него. Они ехали по дороге на северо-восток уже восьмой день подряд, останавливаясь на ночлег в самых захудалых гостиницах, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Первые два дня Далан то и дело начинал хныкать, хоть и старался изо всех сил скрыть это от Гардана, завешивая лицо отросшими пыльными патлами или поглубже натягивая капюшон. Наемник принял правила игры и не лез к мальчишке, чтобы тот смог справиться с бедой самостоятельно, как полагается настоящему мужчине. И ухаживал за ним как мог, уступая ему кровать, когда они останавливались в душной комнатенке на одного человека, подкладывая самые вкусные куски в тарелку и следя за тем, чтобы тот всегда был в тепле.
На третий день Далан более-менее успокоился и затих, и плакать перестал, сжав губы в тонкую нитку и холодным взглядом синих глаз глядя перед собой. Гардан решил, что паренек, наверное, справится, а потому не беспокоил его расспросами или разговорами, тем более, что сам он понятия не имел, о чем можно поговорить с ребенком восьми лет от роду. У него самого детей никогда не было, а если и были, то он о них не знал. Его младшие братья и сестры вечно носились вокруг него одной грязной и худющей кучей некормышей вместе с точно такими же тощими и грязными собаками. И никакое утешение им не требовалось: только еда и как можно больше. К тому же, Далана воспитывали как сына лорда, и Гардан отдавал себе отчет в том, что по качеству и количеству знаний этот паренек уже сейчас, скорее всего, опережает его самого. Ну, или находится на том же уровне, во всяком случае, что касается счета и письма. К своему стыду Гардан с трудом мог нацарапать даже простую записку, несмотря на то, что читал неплохо, а считать умел только золотые или задницы шлюх, потому что все остальные счетные вещи просто не могли надолго завладеть его вниманием. В связи со всеми этими обстоятельствами, на третий день они тоже молчали, как и на четвертый, и все последующие.
Вот только какое-то время назад наемник заметил, что паренек то и дело трет свой лоб и кривится, словно у него там засела боль. Тут уж пришлось-таки разомкнуть зубы и начать узнавать подробности, потому что Гардан знал: коли уж застудишь голову, живым тебе от Старухи Марны не уйти, и нить твою она перережет как пить дать. И Далан сообщил, что у него болит голова, причем не где-нибудь, а прямо между бровями, и с каждым часом боль становится все сильнее. В тот вечер, чтобы избавить его от этого, Гардан предложил ему немного сильно разбавленного виски. Паренек выпил и уснул как подкошенный прямо в общей зале гостиницы, и Гардану пришлось на руках нести его наверх, раздевать и укладывать под теплые одеяла. Вот только на следующий день головная боль меньше не стала, а еще через день на коже мальчика между бровей появилось маленькое красное пятнышко.
В детских болезнях Гардан разбирался еще меньше, чем в витиеватых каракулях, которые благородные называли высоким письмом. Потому спешить и пытаться как-то лечить паренька он не стал, решив выждать и посмотреть, что будет. Далан мог просто спросонья врезаться головой в дверную ручку, пока выходил из комнаты, или еще где удариться: дети вечно бились обо все, Гардан знал это по себе. Или его могла укусить какая-нибудь назойливая муха, а тот и расчесал пятнышко до тех пор, пока оно не стало причинять боль. Или вообще вырос какой-нибудь внутренний свищ, который теперь выгнивал наружу. В любом случае, сколько бы Гардан ни осматривал паренька, ни интересовался его самочувствием, а жара у него не было, да и выглядел он вполне бодрым и здоровым. Если не считать этой головной боли.
Подтверждая правильность хода его мыслей, сегодня утром на лбу у паренька надулась шишка. Гардан внимательно осмотрел ее со всех сторон, ощупал и пришел к выводу, что это свищ, самый обычный свищ, который легко вскрывался острым ножом, как только достаточно вызревал. А это означало, что им нужно просто дождаться, как только появится белая головка, вскрыть ее и залить рану виски, да и дело с концом. Это он и сообщил пареньку, пообещав ему, что беспокоиться не о чем, и Далан вроде бы кивнул в ответ, хотя никакого особенного интереса к информации не проявил.
Сейчас рука мальчика инстинктивно поползла ко лбу, и он поморщился, тронув большую красную шишку между бровей.
- Не три, - приказал Гардан. – Не дай Грозар занесешь туда грязь. Тогда маленьким шрамом не обойдемся, и девки от тебя начнут морду кривить.
Мальчик ничего не ответил, опуская голову еще ниже, словно пытался спрятаться или сжаться в комок. Гардан понаблюдал за ним некоторое время, а потом отвернулся и нахмурился.
Возможно, стоило бы показать мальчишку какому-нибудь жрецу. Вреда от этого точно не будет: они с Гарданом выглядели достаточно помято и жалко, чтобы никому на свете не пришла в голову мысль, что паренек – сын Лорда Страны и объявленной вне закона Рады Тан’Элиан. К тому же, жрецы ведали травами, разбирались в целебных припарках и всевозможных болячках, и уж они-то точно знали, что делать с этой шишкой. А если им еще и хорошенько повезет, то при храме может оказаться и Истинный Жрец, который вылечит паренька, если это все-таки непростой свищ. Золота у Гардана с собой было достаточно, чтобы оплатить такую услугу, тем более, что Рада никогда не скупилась на вознаграждение за верную службу, а в ее поместье от брата милорда Ленара его ждала еще более кругленькая сумма за быструю доставку племянника живым из Латра в условиях большой опасности. Я должен тебе жизнь, Рада, и я никогда этого не забуду. Кивнув сам себе, Гардан сообщил, не оборачиваясь:
- Как только увидим Церковь, сразу же заедем, покажем тебя жрецу на всякий случай.
- Хорошо, - негромко отозвался мальчик.
- И не три свою шишку! – еще раз строго приказал Гардан. – Чем больше мусолишь, тем больше воспалится.
Мальчик ничего не ответил, все также понуро сидя в седле.
Дорога лениво извивалась между мокрых холмов. В отдалении среди стоящих под паром полей виднелись фермерские домишки. К северу от города Ваэрнский лес кончался раньше, и здешние места уже принадлежали дому Тан’Гандов, чья резиденция располагалась в Ронтисе. Вот только до самого Ронтиса с подобной скоростью им было еще пилить и пилить. В одиночку Гардан доехал бы гораздо быстрее, но паренек вообще впервые в жизни ехал верхом самостоятельно, и перегружать его без нужды не стоило. Гардан прекрасно помнил, как тяжело в первые недели ему давалось седло: вечную ломоту во всем теле, отбитый зад, ободранную кожу на внутренней стороне бедер. Далан в этом плане держался гораздо лучше, его уже учили ездить верхом на пони, и он несколько раз катался с матерью по окрестностям Латра. Только пони – это все-таки не лошадь, как и двухчасовая прогулка – не полноценный день верхом. А потому Гардан никуда не гнал.
К тому же, не стоило привлекать к себе излишнего внимания. Двое путников, мужчина и мальчик, отчаянно скачущие на север в сторону Ронтиса, запросто могли заинтересовать городскую стражу, которой на дороге в первые несколько дней пути попадалось пруд пруди. Правда, вскоре стражников стало меньше, а на пятый день они и вовсе пропали, как не было. Гардан аккуратно порасспрашивал на эту тему хозяев постоялых дворов, и те охотно рассказали последние сплетни: дескать, беглую жену Лорда Страны обнаружили, и ее увозит прочь из Мелонии Алеор Ренон, к которому просто никто не рискнул соваться. Они, правда, изо всех сил выпячивали грудь и божились Гардану, что стражники в Онере уж точно смогут перехватить беглецов и предать Раду суду, только Гардан очень в этом сомневался. Ни один нормальный человек не стал бы заступать дорогу Тваугебиру, и в его обществе Рада была в абсолютной безопасности.
Однако сам Гардан Тваугебиром не был, а это означало, что с ним у стражи разговор будет коротким. Он очень внимательно выслушивал все слухи, и пока еще маленький сын миледи Тан’Элиан числился то ли убитым вместе со своим отцом, то ли без вести пропавшим. В грязном оборвыше, которого вез с собой Гардан, узнать наследника одного из богатейших домов Мелонии было сложно, а потому тот преспокойно называл паренька своим сыном, и взгляды хозяев гостиницы не задерживались на нем дольше двух секунд. Этого Гардан тоже понять не мог: абсолютной человеческой слепоты и глупости. Оттуда у черноволосого темноглазого наемника мог взяться русоволосый голубоглазый сын, похоже, никого и не интересовало, и за это Гардан благодарил Грозара и всех богов вместе взятых. Да и пареньку хватало ума держать язык за зубами и не поднимать глаз от стола, пока наемник выслушивал сплетни любивших поболтать трактирщиков. Хотя порой скулы его и деревенели, а зубы издавали явственный скрежет, когда какой-нибудь очередной облысевший пузан начинал вовсю костерить Раду и называть ее цареубийцей и еще более нелицеприятными словами.
Ситуацию осложняло и то, что никто не самом деле не знал, что именно произошло в имении Тан’Элиан, когда Рада вернулась после так называемого убийства Лорда-Протектора. Тело наемника слуги во дворе обнаружили, но мало кто из них верил в то, что это именно он убил Ленара Тан’Элиан. Раду в поместье не знали и чурались ее эльфийской крови и не женского нрава, а потому кое-кто уже начал поговаривать, что мертвый наемник – ее сообщник, которого она наняла, чтобы зарезать собственного мужа, и даже больше, что это ее любовник, вместе с ней убивший Ленара. Зачем Раде нужно было убивать этого любовника, никто из них внятно объяснить не мог, но все уверенно твердили одно и тоже: эльфийка Рада из ненависти и мести убила Гелата, Аспара, короля, Лорда-Протектора и даже собственного мужа с подвернувшейся под руку леди Тайрен, и все лишь потому, что сердца эльфов черны и полны ненависти и зависти, и вообще всех их в шею надо гнать прочь из провинции Рамасан и территории Мелонии в целом.
На эти слова Гардан только хмуро улыбался и молчал, выжидая своего часа, и дождался-таки: новые сплетни полетели по дорогам от провинции Рамасан, в которой вновь начались волнения. Видимо, кто-то из местных попытался напакостить эльфам, потому что не в состоянии был вздернуть Раду, и те дали отпор, как и ожидалось. И вскоре там, как всегда, завязалась долгоиграющая свалка с взаимными оскорблениями и поджогами сараев, и момент, надо сказать, был самый подходящий: ни Лорда-Протектора, ни короля в Латре пока еще выбрать были не в состоянии. Дворяне намертво грызлись друг с другом за важные посты в государстве, формировали новый Совет Лордов из-за отсутствия в нем аж троих представителей, и им совершенно никакого дела не было до беспорядков в провинции совместного проживания. Ну и заварила же ты кашу, Рада! И ничего для этого не сделала, просто приехала в город. В какой-то момент Гардан даже ощутил невольную гордость за то, что устроила эта золотоволосая громогласная женщина. И потом эти курицы при дворе еще говорят, что женщины в Мелонии обделены властью! Да вы посмотрите, какой властью наделена эта так ненавидимая вами эльфийка, раз смогла буквально в несколько дней разжечь настоящий пожар!
- Гардан, - каким-то странным голосом позвал из-за спины Далан, и наемник вздрогнул, вырываясь из своих мыслей.
- Чего? – он повернулся к нему и остолбенел, чувствуя, как холод моментально вымораживает спину.
Мальчик все также сидел в седле, испуганно глядя на свои ладони, красные от крови. Кровь текла и по его лицу, капая с кончика носа прямо на гриву гнедой кобылы, а во лбу виднелось тонкое отверстие прямо посреди шишки, словно кто-то вспорол ее клинком.
- Бхара! – приглушенно рявкнул Гардан, рывком подводя своего чалого к мальчишке и сжимая ладонями его лицо. – Что ты сделал?
- Ничего! Я даже ничего не трогал! – перепугано пискнул Далан. – Она сама потекла!
Гардан нервно сглотнул моментально забивший глотку комок. Шишка, которую он принял за свищ, теперь вскрылась посередине, кожа прорвалась, обнажив тонкую полосу чего-то белого. И это белое там, в голове мальчика, шевелилось, словно живое. Только крови было слишком много, чтобы он мог разглядеть, что это.
Страх моментально выстудил кровь, и Гардан на миг замер, раздумывая, что делать. Потом он полез за пазуху и вытащил из нашитого изнутри под курткой кармана чистый кусок полотна, который всегда носил с собой на случай ранения. Ткань изрядно подмокла, как и все их вещи, однако ничего лучшего или более чистого у него с собой все равно не было. Быстро размотав полотно, Гардан принялся накладывать повязку прямо на эту штуку во лбу паренька, лихорадочно раздумывая о том, что же это такое могло быть, и не померещилось ли ему чего из-за этой сырой мороси и вечного холода.
- Гардан, что со мной? – вскинул на него мальчишка Радины синие глаза. – Так больно!.. И кровь течет!..
- Успокойся, сынок, - он постарался сделать так, чтобы голос звучал как можно увереннее, однако глотка давала петуха, и от этого говорить было сложно. Гардан был готов поклясться в том, что во лбу у мальчика что-то шевелилось, но паренька раньше времени пугать не стоило. – Просто свищ прорвался. Сейчас я остановлю кровь, а потом мы с тобой быстро-быстро доедем до деревни и там найдем жреца. Договорились? Ты только потерпи!
- Я терплю, - дрожащим голосом отозвался паренек. В глазах у него плескался ужас, но он изо всех сил делал вид, что все в порядке. – Это же всего лишь свищ.
- Да, сынок, просто свищ! – кивнул Гардан, затягивая узел на затылке мальчишки. Пальцы ходили ходуном, а перепачканные в крови руки были ледяными, как голыши в талой воде. – А теперь давай-ка, перебирайся на мою лошадь, поедем чутка побыстрее.
- Я и сам могу, - запротестовал мальчик, подбирая поводья. – Я уже много дней еду и понял, как правильно надо.
- А если ты с седла упадешь ненароком, если голова разболится? Как я тебя буду из грязи-то вытаскивать? – строго взглянул на него Гардан.
- Не упаду, - помотал головой мальчик, серьезно глядя на него. – Честное слово.
От того, что он только что увидел, волосы на голове шевелились, и нормально размышлять Гардан сейчас был просто не в состоянии. Если мальчишка выпадет из седла, будет плохо, но если они вдвоем поедут на чалом Гардана, будет медленнее. Проклятье, я ведь понятия не имею, стоит ли нам спешить или нет! Перед внутренним взором опять возникло шевелящееся белое месиво под кожей паренька, и Гардана передернуло.
- Ладно, - кивнул он. – Езжай в своем седле, но держись крепче. Ты должен дотерпеть до деревни, понял, парень? Как только мы увидим Церковь, тебе помогут.
- Хорошо, - серьезно взглянул на него Далан. Судя по всему, он и сам не на шутку испугался, а это было уже неплохо. Может, испуг поможет ему дожить до этой проклятой Церкви, позволит оставаться в себе достаточно долго.
- Поехали! – Гардан отпустил поводья его кобылы и пришпорил чалого.
Копыта лошадей загрохотали по мокрому дорожному полотну, и точно с такой же скоростью колотилось сердце в груди у Гардана, едва не выпрыгивая из его глотки и не выбивая ему зубы. Никогда в жизни он не видел и не слышал ни о чем подобном, и лютый страх сжимал внутренности при одной мысли о том, что мальчишка вот прямо сейчас умрет. Рада доверила ему своего сына, попросила довезти его живым до его родных, а Гардан даже не уследил за тем, как у него под кожей поселилась какая-то дрянь. И ведь парень жаловался на то, что болит голова, жаловался, да только Гардан решил, что ему до этого нет никакого дела, все равно ничем страшным это быть не может. Дурак! Придурок ленивый! Если бы ты сразу повнимательнее посмотрел! Горечь стиснула сердце, и Гардан пригнулся пониже к гриве своего коня, то и дело бросая взгляды на скачущего рядом мальчишку.
Во всяком случае, Далан не выглядел так, будто умирает. Кровь пропитала бинты на его лбу, но больше ее не становилось, да и цвет лица у паренька был нормальным, и в седле он держался ровно и собранно. Только иногда как-то странно смаргивал, словно глаза у него закатывались, но поводьев не отпускал и не шатался. Он сам испугался, вот его и трясет. Нужно просто дотянуть до следующей деревни! Чем быстрее мы будем там, тем быстрее нам помогут! Гардан гнал от себя невеселые мысли о том, что в деревне может не оказаться Истинного жреца, способного им помочь, или даже просто церкви, что паренек вообще может умереть в любой миг, не добравшись до помощи. Проклятье! Рада доверила мне своего сына! И я уберегу его любой ценой!
Когда впереди между холмов замаячил медный купол деревенского храма, Гардан едва не застонал от облегчения. Деревенские домишки показались чуть позже, окружая храм со всех сторон и обнимая дорогу, прорезающую поселение насквозь и служащую еще одним источником дохода для местных жителей. Обычно на подъезде к деревням Гардан сбавлял ход лошади, чтобы не привлекать к себе внимания, однако теперь он лишь сильнее хлестнул поводьями чалого, пролетая между первыми деревенскими домами под перепуганные крики местных жителей и заливистый лай собак.
С квохтаньем разлетались в стороны бродящие по дороге куры, копыта лошадей разбрызгивали комья грязи, и разозленные деревенские кричали что-то Гардану вслед, потрясая кулаками. Только он не слышал ничего, кроме грохота крови у себя в ушах, и казалось, даже не вздохнул, пока чалый, вскидывая голову и храпя, не замер перед дубовыми дверями, ведущими внутрь деревенской церкви.
