сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 133 страниц)
Раде захотелось ответить ему что-нибудь язвительное, но она сдержалась. В конце концов, Алеор был прав. Она действительно не представляла из себя ничего важного, кроме сильного тела и умеющих обращаться с оружием рук. Даже всякими эльфийскими штучками не владела, вон, даже учиться пришлось. Так что эльф не сказал ничего, что было бы чрезмерным преуменьшением ее возможностей. Вот только тон его напрягал. За несколько лет разлуки Рада уже успела позабыть, каким мерзким он может быть при долгом общении. А два дня для Алеора были уже почти что тысячелетним сроком.
- Ладно, - буркнула она, бросая на едущего впереди эльфа хмурый взгляд. – Тогда давайте пораскинем мозгами, что же может быть здесь связано с Аватарами. Лиара, твой черед. Ты же у нас мастерица байки травить, так что приступай.
- Да я все думаю, думаю и никак не могу найти связи, - эльфийка часто моргала, сосредоточенно сдвинув к носу брови. Кажется, она даже и не расслышала раздражения в тоне Рады. – Аватары Создателя, одна душа, разделенная на две половины, которая должна сражаться с Аватаром Хаоса. Их всегда двое, это всегда женщины, рожденные в один день и час, которые находят друг друга, даже если родились в двух разных концах мира. Они всегда Анкана, ведьмы, владеющие энергией Обоих Источников, и они обе должны погибнуть в бою против Аватара Хаоса, уничтожив и его тоже. Возрождаются каждые полторы – две с половиной тысячи лет…
Лиара вдруг осеклась, и Рада, не услышав продолжения, взглянула на нее. Лицо у эльфийки вытянулось, глаза расширились, а кожа побелела.
- Ты чего? – вопросительно покосилась на нее Рада.
- Сейчас тысяча шестьсот двадцать девятый год Четвертой Эпохи Этлана Срединного, - тихо проговорила та, и голос у нее напряженно звенел, будто Лиара с трудом сдерживалась оттого, чтобы не закричать. – Прибавь к этому еще девятьсот семьдесят один год, ровно столько продолжалась Третья Эпоха, которая началась сразу же после смерти Аватар.
- Ну и что? Получается две тысячи шестьсот… - холодные обручи стиснули все ее тело, и язык во рту моментально пересох, отказываясь двигаться. Рада тоже ощутила, как вся кровь отхлынула от лица.
- Поняла, наконец, талантливая ты моя? – проворчал ехавший впереди Алеор, не поворачивая головы. – Прошло две тысячи шестьсот лет. Это значит, что они или уже возродились, или вот-вот родятся и устроят тут такую бойню, что мало не покажется. В любом случае, ты до этого доживешь и сможешь насладиться сполна.
- Но при чем здесь я? – горло осипло, и Рада с трудом выталкивала сквозь него слова. Нутро предательски затряслось, словно желе, и ей стало еще холоднее, чем в том ледяном ручье. – Не думает же Сети’Агон, что я – Аватара Создателя?
- Если он так думает, то он еще тупее, чем я считал, - хмыкнул Алеор. – Достаточно всего один раз посмотреть на тебя, чтобы понять, что никаким воплощением души Создателя ты быть просто не можешь. Он бы не стал настолько сильно унижать самого себя, я думаю.
- Вот и хорошо же, да? Хорошо! – Рада даже не обратила внимания на оскорбление, готовая почти что расцеловать Алеора за сказанные им слова. – Так давайте тогда дадим Птичнику хорошенько меня рассмотреть, чтобы он убедился! Что ж мы тогда птиц-то его сбиваем? Ты уж их не трогай, Алеор!
- А чего это ты так переполошилась? – оскалился эльф, все-таки поворачиваясь к ней. – Боишься что ли?
- Я не собираюсь драться с ходячими мертвецами и умирать за весь мир, - честно призналась Рада. – Это не та судьба, о которой я с детства мечтала, и я явно не готова жертвовать собой за ту шелупонь, что осталась в Латре! Это не говоря уже о том, что вряд ли в других городах люди лучше, чем там!
- А жаль, - задумчиво проговорил Алеор. – Я всегда жалел, что родился уже после окончания Танца Хаоса. По мне, так выбрать более интересное время для рождения сложно. Но все сложилось удачно, и нынешний Танец я уж точно успею увидеть. И хорошенько покуражиться!
- Но ведь это ужасно! – Лиара глядела на них обоих огромными глазами, что два блюдца. – Это же страшнейшая война, настоящая бойня! Во время Танца Хаоса люди умирают тысячами, города разрушаются как карточные домики, страны пылают как факелы! Ходячие мертвецы встают из могил по воле Аватара Хаоса и выходят в мир, чтобы сеять смерть и создавать все новых и новых мертвецов! Как можно мечтать об этом?
Рада только пожала плечами, ничего не говоря и чувствуя себя слегка сконфуженно. Она-то думала только о том, чтобы самой не оказаться Аватарой, а об остальных и не задумалась даже.
Алеор же вновь обернулся в седле, пристально глядя на Лиару, и лицо у него стало вдруг острым, как у хищника.
- Напомни-ка мне еще раз, сколько тебе лет?
- Восемнадцать, - пискнула Лиара, побледнев как полотно.
- Восемнадцать, - медленно повторил Алеор. – А твоя мать оставила тебя в приюте в Мелонии, именно в Мелонии, а не где-то еще. К чему бы это?
- Нет, - покачала головой Лиара, глядя на него огромными глазами. – Нет, нет, нет!
- А если да? – выразительно взглянул на нее эльф. – Согласись, это очень странно. С чего бы Первопришедшей бросать чистокровную дочь на другой стороне мира от Речного Дома? Да еще и в крохотном забытом богами городе в глуши Мелонии?
- Но я не могу быть Аватарой! – глаза Лиары лихорадочно забегали, а потом она вдруг просветлела и выпалила одним духом: - Я не могу использовать Источники! Правильно! Эльфы не могут использовать энергию Источников, а значит, Аватарой я быть не могу!
- Мало ли, какие шутки может вытворять Создатель, эманируя в мир? – равнодушно пожал плечами Алеор. – Что если в этот раз он принял образ эльфийки, выросшей среди людей? – Лиара ничего не ответила, только молча открывая и закрывая рот, и Алеор продолжил, внимательно разглядывая ее. – Ты не чувствовала никогда ничего необычного? Может, тебя тянуло и влекло к кому-то? Вело куда-то? И ты даже не могла себе объяснить, почему оно так?
Раде на память сразу же пришел их вчерашний разговор и слова Лиары о том, что она всегда слышала чей-то голос, ведущий ее по жизни. Возможно, это были лишь воспоминания о давно потерянной матери или эльфийский дар. А возможно…
- Нет! – твердо покачала головой девочка, видимо, что-то решив для себя, и серьезно взглянула на эльфа. – Нет. Я не могу быть Аватарой. Я бы знала. Я чувствую силу, но не притяжение Источников. А значит, Птичник следит не за мной.
Несколько секунд Алеор без выражения разглядывал ее, потом медленно проговорил:
- Возможно, это и так. Слишком уж ты светлая для того, чтобы быть чумным поветрием, стирающим с лица земли города и цивилизации. – Брови его нахмурились, и он отвернулся, глядя вперед. – Тогда вопрос остается открытым: почему за нами следит Сети’Агон?
- Может, он следит за тобой из-за того, что ты организуешь поход за Семь Преград? – встрепенулась Рада. – Может, на самом деле он следит за нашим отрядом, за всеми вместе, а не за кем-то в отдельности?
- Может быть, - откликнулся эльф. – Но это в любом случае означает, что нам нужно вернуться на дорогу. Лучше уж ехать в обществе мелонской стражи, чем тех тварей, которых может приманить сюда Птичник.
- Он может кого-то напустить на нас? – встревожилась Лиара.
- Ну не просто же так он нас разглядывает, ты так не считаешь? Не потому же, что мы ему симпатичны? – Алеор хмыкнул. – Птичник передает информацию и как только увидит то, что ему нужно, Сет сразу же узнает об этом. И тогда уже он пошлет по нашим следам кого-то серьезного с расчетом на то, что с вами я.
В голосе Алеора прозвучал едва сдерживаемый голод, и Рада хмыкнула:
- Ну, вот и славно тогда! Решим сразу две проблемы: ты справишься с Тваугебиром, а мы оторвемся от погони. И все будет хорошо.
- Я лучший наемник Этлана, Рада, и Сети’Агону это прекрасно известно, - веско сказал эльф. – При выборе преследователя он будет исходить из этих соображений. Представляешь, что именно он за мной пошлет?
- Честно говоря, даже и не хочу, - отозвалась Рада, поежившись.
- Вот поэтому мы поедем по дороге, дорогая моя, - Алеор отвернулся, но по его сведенным судорогой плечам она прекрасно видела, как сильно он насторожен. – И быстро.
На этом разговор и увял. Алеор больше не проронил ни слова, лишь подгоняя и подгоняя своего мышастого жеребца и даже не удосуживаясь обернуться и взглянуть, успевают они за ним или нет. Лиара ехала пепельно-серая, глядя прямо перед собой круглыми от страха глазами, и тоже не выглядела склонной к беседам. Потому Рада только вздохнула и отвернулась.
По большому-то счету, думать обо всем этом не имело никакого смысла. Сколько бы они ни гадали, а все равно окажется, что у Сети’Агона на самом деле план хитрее. Не зря же он терроризировал Этлан с самого падения Крона и начала Первой Эпохи, без малого семь тысяч лет, и за это время кто угодно научился бы хорошо вуалировать свои планы так, чтобы их невозможно было понять никому другому. А потому и Раде бессмысленно было об этом думать. Придет за ними погоня – так Алеор с ней справится. В конце концов, Тваугебир не знал себе равных, и никому еще не удавалось укротить его или уничтожить: ни Стражам Болот, ни Драконам-От-Тьмы, ни даже духам Гортенберга, чью крепость он разнес до последнего кирпичика. Ее, правда, буквально через месяц отстроили вновь, но к этому он уже отношения не имел. Поглядывая на то, как нервно дергает шеей эльф, Рада подумала о том, что было бы даже очень неплохо, если бы Сети’Агон послал за ними какого-нибудь серьезного бойца. Авось запала боя хватит на то, чтобы Тваугебир наелся, и они обойдутся малой кровью. А если нет…
Возможно, был и другой способ. Рада нахмурилась, задумчиво изучая спину ехавшего впереди эльфа. Эта штука, которую они вчера вечером проделали вместе с Лиарой, трюк с погружением в окружающий мир, с растворением в нем. Если уж Лиара смогла отвести туда Раду, которая вообще впервые в жизни прикоснулась ко всему этому, может, и с Алеором тоже получится? После вчерашней ночи она чувствовала себя как-то иначе: более легкой, более светлой и спокойной. Ушла тоска, тяжелые думы, накопившееся давление. В груди, конечно, острым крючком так и сидела боль за сына, однако Рада сомневалась, что это можно вылечить и за двадцать таких процедур, как вчера. Но все равно она была гораздо свежее, чем раньше. Может, и Тваугебира можно также удержать? Предложу-ка я это попозже. Больно злой он с утра. Эльф как раз резко дернулся, проводив глазами пролетевшего мимо воробья, и лицо у него при этом было такое, словно он его заживо готов был сожрать вместе с перьями.
Не прошло и часа, как они выехали на дорогу. Оказалось, что Алеор не стал уводить их слишком далеко от тракта: стражники короля не больно-то хотели соваться в заросли да искать беглецов по кустам, так что и с дороги съезжали исключительно для вида, прочесывая лишь полянки, больше всего подходящие для ночлега путников, которым нечем платить за ночь под крышей или не хочется иметь дело со стражей. Широкий старый тракт, вымощенный толстыми гранитными плитами, прорезал лес буквально ножом, и исполины-деревья обступали его со всех сторон, задумчиво клоня кучерявые головы вниз и наблюдая за путниками. Копыта лошадей зацокали по каменным плитам, и Алеор присвистнул, переводя мышастого на легкую рысь. И опять не удосужившись предупредить спутниц. Сжав зубы, Рада последовала его примеру.
За дорогой хорошо следили, да оно и понятно: Восточный караванный путь приносил Латру несметные богатства. По нему шла торговля с Алькаранком – единственным незамерзающим портом на северном побережье Этлана, и оттуда в Мелонию тянулись караваны, груженые шелком, коврами, драгоценными маслами, благовониями, редкими фруктами, экзотическими винами, поделочной костью и еще тысячами тысяч вещей, которыми так любила баловаться знать. Потому дорожное полотно регулярно подновляли, стыки между плитами засыпали щебенкой и гравием, чтобы избежать появления колдобин, старые, покосившиеся над дорогой деревья спиливали и убирали прочь. Двигаться по дороге было одно удовольствие: если не считать попутчиков.
Торговля с Алькаранком шла оживленная, и мимо путников то и дело громыхали караваны торговцев. Усталые пыльные мулы, перебирая тонкими копытцами, тянули парусиновые фургоны из тех, что предпочитали гномы. Сами купцы, коротышки поперек себя шире с окладистыми бородами, сидели на козлах, мусоля длинные чубуки трубок и поглядывая на проезжавших мимо путников с явным подозрением на дне черных, как уголь, глаз. Купеческие охранники у них тоже были коротышки, больше прямоугольные, чем квадратные, в своих странных, громоздких доспехах, да еще и вооруженные булавами, боевыми топорами и клевцами, вид у которых был достаточно красноречивым, чтобы предположить, что они явно не раз побывали в чьих-то телах. Раде как-то раз довелось сцепиться с гномом, и она на своей шкуре знала, что этот народец не только задиристый и щепетильный в вопросах чести, но и крайне опасный. Несмотря на компактные размеры, гномы были способны молниеносно двигаться, мельтешить под ногами высокого противника, запутывая его и сбивая с толку, и наносить удары такой силы, что кости буквально трескались. А уж нарваться на драку с ними было очень просто: хватало одного неверного взгляда или не вовремя брошенного слова, которое воспринималось всем их родом, включая престарелую двоюродную бабулю, как страшнейшее оскорбление, после чего они и набрасывались на незадачливого говоруна кучей и топтали до тех пор, пока тот уже не мог говорить. Потому, увидев первый же караван, Рада опустила глаза, стараясь не встречаться взглядом с их возницами или охранниками. Лучше уж так, чем заработать железными кулаком в зубы за неудачное движение бровей.
Мелонские караваны тянули круторогие волы, натужно ревущие, неторопливые, но выносливые. Купцы носили нарядные платья, одним своим видом намекая на то, что именно они везут, а охранники у них были из людей – крепкие небритые ребята серьезного вида, окидывающие встречных цепкими взглядами. Лонтронцы впрягали в телеги только лошадей – высоких, тяжелых, мохноногих, редкой валитской породы, которыми они по праву славились на весь мир. Лошадники никому не разрешали разводить валитов за пределами своей страны, внимательно следя за тем, чтобы какой-нибудь утлый конюх не подсунул под тяжеловоза рабочую кобылку, пока купец спит, а самих валитов продавали по баснословным ценам и только оскопленных, чтобы уж точно не потерять рынок.
Караваны грохотали мимо, но на широкой дороге легко было разъехаться. Алеор, не снижая скорости, обгонял купцов и селян на двуколках, и его мышастый невозмутимо отмерял длинными ногами километр за километром, не теряя ни в скорости, ни в плавности шага. Однако Злыдень под Радой, каким бы хорошим скакуном ни был, за эльфийским жеребцом явно не успевал. Совсем скоро он начал сопеть, потом на морде выступила пена, и вскоре Рада, недовольно хмурясь, окликнула Алеора, предложив двигаться попеременно рысью и шагом. Скорчившись и наградив ее полным презрения взглядом, эльф согласился.
Темп он задал настолько хороший, что уже к обеду Рада чувствовала себя измотанной, словно после долгой тренировки. На Лиару вообще смотреть было страшно: лицо у нее сковала гранитная маска муки, а в седле она почти что стояла, стараясь не садиться, чтобы не растревожить содранную кожу. Потому, когда горячее солнце повисло прямо над их головами, а воздух над дорожным полотном на горизонте слегка зарябил от жары, Рада окликнула эльфа.
- Может, остановимся? Лошади устали, да и нам нужен отдых.
- Тебе так не терпится нарваться на драку? – хмыкнул через плечо Алеор.
- Мне не терпится попить для начала, - отозвалась Рада. – И поесть чего-нибудь. А там уж, как пойдет.
- Ладно. В следующей таверне остановимся.
Раде послышался из-за спины облегченный вздох Лиары. Та уже едва держалась в седле, окончательно выбившись из сил.
Примерно через четверть часа езды впереди среди деревьев показалась большая выпилка. На открытом месте, обнесенном невысоким забором, расположилась приземистая гостиница в два этажа, к которой примыкали высокие конюшни. В стороне виднелось расчищенное место с плотно утрамбованной землей: там размещали свои фургоны останавливающиеся на ночлег торговцы. Сейчас у коновязи стояло лишь с десяток расседланных гнедых лошадей. Рада прищурилась: эти точно были мелонцами, не слишком дорогой рабочей породы, не отличающиеся хорошими статями. Только вот фургонов торговцев рядом видно не было.
Впрочем, гадать, в чем тут дело, ей не особенно-то хотелось, тем более, что прямо у дороги высилась двускатная крыша колодца, возле которого на земле темнело большое пятно воды. Еще издали от гостиницы пахнуло вкусным запахом какого-то варева, и Рада невольно облизнулась.
Она первой спрыгнула на землю у колодца и, не дожидаясь никого, закинула гремящее ведро с примотанной к краю связкой ржавых подков внутрь. Ворот с душераздирающим скрежетом закрутился, а снизу пахнуло прохладой и плесенью.
