сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 133 страниц)
- Вот как? И что, они в очередной раз поливали меня помоями и рассказывали о том, как я люблю пить кровь человеческих младенцев по утрам? – взгляд Рады стал тяжелым, будто камень, а Лиара вмиг обмерла.
Все вдруг встало на свои места, резко и быстро, как вспышка молнии: и странное поведение Рады, и манера себя держать, и повадки при любом резком звуке хвататься за нож, и мозоли на руках, и отсутствие золотой нити ее дома на черной одежде. Лиара споткнулась, едва не упав на пыльные плиты, и буквально с открытым ртом воззрилась на нее.
- Вы – Черный Ветер?!
- А ты что, не знала этого? – удивленно вскинула брови Рада.
Несколько секунд они с одинаковым недоумением рассматривали друг друга, а потом Рада первой расхохоталась, похлопав теперь уже по-настоящему перепуганную насмерть Лиару по плечу:
- Да уж, мы с тобой явно друг друга стоим! Первопришедшая-подкидыш из Дерана и Высокая, ставшая женой мелонского лорда! – она со смехом покачала головой и вновь взглянула на Лиару. – Да не бойся ты меня, не кусаюсь я! А большая часть всех этих россказней про меня – всего лишь чьи-то хвастливые байки и не более того.
Однако для Лиары это все равно было иначе. Подумать только, сама Черный Ветер! Даже до их захолустья доносились десятки рассказов о ней, и Лиара подозревала, что вранья в них было столько же, сколько и правды, если не больше. Чего только не было в этих россказнях, начиная от яда и ненависти и заканчивая искренним восхищением. Вот только Лиара считала, что Черного Ветра и на свете не существует, что это очередная байка из числа тех, что так любят выдавать за правду менестрели. И теперь вот она: шагает рядом с ней, жмурится на солнце и периодически сплевывает в пыль себе под ноги. Живая, золотоволосая, одетая в черное, совсем как в сказаниях, только – совершенно не такая как в них.
- Кану Защитница! – выдавила-таки из себя Лиара, слегка отойдя от первого шока. – Да боюсь, мне и вовсе нечего будет рассказать вам, если хотя бы половина историй о вас, что я слышала в жизни, правда! Может, это вы мне что-нибудь расскажете, чтобы я могла написать об этом песню?
- Ты еще и пишешь? – Рада недоверчиво вскинула бровь, и Лиара ощутила, как краска бросается в лицо. Говорить об этом было непривычно и тяжело, но она все-таки, потупившись, негромко сообщила:
- Та песня, которую я вчера пела в таверне… Это я написала.
- Ничего себе! – присвистнула Рада, задумчиво глядя на нее, словно впервые видела. – А она очень даже неплоха, если не сказать больше! Кажется, нам обеим есть, что друг другу порассказать, ты так не считаешь?
Лиара только неуверенно улыбнулась ей в ответ. Эта женщина не пугала ее, хотя и должна была, ой как должна была! Кану Защитница, сама Черный Ветер! Боги! Как же вы переплели наши дороги? Как же так получилось?
Пушистые белые облака над головой все также тянулись за горизонт, и если боги и слышали ее, то отвечать не торопились. Зато широко ухмыльнулась Рада, вновь хлопнув ее по плечу:
- Ну что ж, значит, начало положено. Надеюсь, ты любишь выпить. Потому что от долгих разговоров у меня просыпается дикая жажда.
Лиара совершенно не была уверена в том, что делает, но внутри тихонько затеплилась надежда. Может, меня и не прогонят отсюда. Может, на этот раз все будет хорошо?..
========== Глава 7. Нарушенное обещание ==========
...Белогривые кони мчались навстречу закату,
И шумливое море дышало, волной наползая на берег.
Паруса раздувались ладей, наполнялись северным ветром,
И скользили ладьи к прибрежным оскаленным скалам.
То спешил навстречу судьбе коронованный роком,
Тот, чье имя вписали в века Одноглазые Марны,
Сын свободных ветров, молодой Король Солнце,
Ирантир, в чьих ладонях горел Фаишаль, рассыпающийся искры…
Рада прикрыла глаза, наслаждаясь золотым перебором струн и тихим голосом Лиары, что выводила, выплетала, буквально наполняла жизнью картинки из ее далекого детства. Рада почти что помнила приглушенный свет лампы, запах пыли и нафталина, жесткие, теплые руки кормилицы, что чесала ей волосы и скрипучим голосом рассказывала сказки о Короле Солнце и том, как Боги подарили ему Фаишаль, древнее оружие, единственное оружие, что могло уничтожить Крона.
Наверное, все дети мира, забравшись под свое одеяло и укрывшись с головой от холодного воя зимней вьюги за окном, с замиранием сердца грезили о том, что именно они и есть – Дети Солнца. И что придет день, когда весь мир падет на колени в страхе, возопит от отчаяния, и жестокие ветра Конца Мира подуют с севера, неся с собой бесконечную ночь. И тогда свет с небес падет именно им на голову, а с темных туч спустится сам Грозар Громовержец, осеняя их своим знамением и провозглашая их Детьми Солнца. А потом они добудут разбитый на осколки и давно уже потерянный в веках Фаишаль, объединят разрозненные народы и поведут их на последнюю битву против Тени и Смерти.
Грезила об этом и Рада, считая, что у нее-то уж точно побольше шансов, чтобы быть Чадом Солнца, чем у всех остальных. В конце концов, кровь в ее жилах текла эльфийская, своих родителей она не знала, а брат всегда загадочно улыбался, когда она спрашивала его о своем происхождении. Естественно, что все это давало ей весьма веский повод для того, чтобы считать, что легенда написана уж точно про нее, и долгие зимние ночи напролет она мечтала о том, как придет день света, день надежды и силы, когда именно она возглавит коалицию армий Старых и Молодых рас, чтобы наконец-то разбить Сети’Агона и его черные полчища. А потом установит вековечный мир, в котором все будут счастливы.
Судьба, оказавшаяся не такой героической, как ей рисовалось в детстве, а скорее жестокой желчной мегерой с вечной мигренью, распорядилась иначе, и все последующие годы из Рады с завидным терпением и упорством выбивали все ее глупые детские мечты и переживания. И чем упрямее она за них цеплялась, тем сильнее ее били, пока, в какой-то момент совсем не переломали пополам. И это светлое, детское, живое, ушло куда-то внутрь, глубоко-глубоко, уснув, как ей казалось, навсегда. И вот теперь, много лет спустя она сидела в кресле у открытого окна, закрыв глаза и всем своим существом слушая, а в груди медленно, осторожно, словно перепуганный олененок, неуверенно открывало огромные доверчивые глаза ее детство.
Голос Лиары плыл вместе с теплым осенним ветром, тихим шуршанием занавесок, метущих по полу, шелестом листьев за окном. Золотые переливы струн арфы казались колокольчиками на ветру, а может, журчанием ключевых ручьев в далеких горах, или шумом дождя. Порой они наполнялись силой, и Рада слышала в них воющие ветра, грозные ураганы, несущие с собой громады туч, жонглирующие волнами, ломающие вековечные деревья. Порой они шептали тише утренних туманов, бесшумно опадающих на сонные, поседевшие лесные поляны. А порой в них вплеталось что-то такое дрожащее, такое звонкое и надрывное, что в груди у Рады сжималось, болезненно и остро, и тихонько пело, вторя голосу струн.
…Что ты голову клонишь в сомненье, о солнца избранник?
Что печалит твой взгляд, насылает тревожные думы?
Ты же слышал глас божий и чувствовал неба знаменье,
На ладонях твоих, замирая, заря трепетала.
Подними же глаза, соколиные зоркие очи,
Выходи же на бой, не боясь ни врага, ни невзгоды,
За тобой мощь богов, а в руках твоих пламя святое.
Ты одержишь победу, ведь так предначертано небом…
Рада вновь усмехнулась, расслабляясь все больше и позволяя музыке течь прямо сквозь нее. Лиара совсем иначе пела эту балладу, уж точно не сравнить с хриплым голосом старой кормилицы Рады. Наверное, так пели барды при королевских дворах: сама она не особенно-то бывала на дворцовых приемах, поэтому и слушать их ей не приходилось. Кажется, судьба послала ее мне, чтобы хоть как-то развлечь мое бесцельное существование. Во всяком случае, еще неизвестно, кто с большим восторгом слушает все эти сказки: Далан или я.
Сын сейчас занимался: читал историю Мелонии и что-то по географии. Ленар сухим голосом сообщил Раде, что расписание крайне важно для образования и воспитания ребенка, а потому его не следует нарушать или менять. Однако она настояла на утренних прогулках верхом, и мужу пришлось смириться. Теперь каждое утро они с сыном катались по полям к югу от города в сопровождении четырех стражников, со скучающим видом таскавшихся следом за ними. Впрочем, на стражу Раде было плевать. Гораздо важнее было то, что они с Даланом проводили вместе время.
Паренек совсем обвыкся в ее присутствии, перестал отмалчиваться и сдерживаться, и его прямо как прорвало. Целыми днями он трещал, рассказывая ей все, что успел выучить во время своих занятий, а сверху добавлял то, что слышал от слуг, свои собственные мысли и совсем уж несусветную кашу из своих снов, мечтаний, грез и всего остального, чем были забиты головы детей в раннем детстве. Рада жалела лишь об одном: что у мальчика не было друзей-сверстников, с которыми он мог бы заниматься всяческой ерундой, но общение сына с детьми прислуги Ленар не поощрял, а между семьями лордов такое общение было не принято. Мне повезло, что я росла в семье эльфа, которому не было до меня дела. У меня-то, во всяком случае, друзья среди слуг были.
Впрочем, приближалось время, когда Далан должен был поступить в Академию, а там-то у него точно появится нормальное общение. Несмотря на свое происхождение, мальчик рос сметливым, дружелюбным и открытым, так что Рада предполагала, что отношения со сверстниками у него сложатся. Сейчас же он изо всех сил тянулся к ней, а еще, как ни странно, к Лиаре.
Судя по всему, Далан воспринимал ее, как старшую сестру: в конце концов, разница лет у них была не такая уж и большая. Эльфийка провела в особняке всего три дня, но за это время Далан успел уже показать ей все свои игрушки, рассказать все мало-мальски значимые события из своей жизни, даже познакомить ее с собственным пони. Она же только и делала, что пела ему и рассказывала сказки, от которых паренек приходил в бурный восторг. Раду это только радовало: мальчику явно не хватало простого общения, а Ленар не мог дать ему ничего, кроме сухих цифр и разговоров об учебе. Пусть лучше сказки слушает. Для него это гораздо актуальнее сейчас, чем внутренняя политика Мелонии.
Мужу не слишком-то понравилась идея Рады пригласить эльфийку на службу, однако, сильно противиться ее решению он не стал. Судя по всему, он готов был сделать что угодно, лишь бы заставить Раду держать обещание и не сбегать из особняка в таверны, а для этого мог смириться и с присутствием еще одной эльфийки под своей крышей, пусть и Первопришедшей. Впрочем, в этом вопросе мнение Ленара Раду не интересовало. Свое окружение и своих людей она всегда подбирала сама, не подпуская мужа к этому, а ее Лиара вполне устраивала. На том и порешили.
Девчонку отмыли, переодели, накормили, и из грязного помойного котенка она превратилась в красивую молодую женщину. Цвета дома Тан’Элиан были слишком темными для нее, о чем та, запинаясь и краснея, сообщила Раде, так что ей было дано персональное разрешение ходить в том, что нравится. Так что Лиара умудрилась раздобыть где-то простое платье из светлого хлопка, а потом – расшить его по подолу, рукавам и горлу маленькими коричневыми цветочками. Волосы она подстригла, превратив их в аккуратную кучерявую шапочку до плеч, и теперь они теплой волной пружинок стекали на ее тонкие ключицы. Да и вся она казалась Раде совсем тоненькой, маленькой, хрупкой, будто перышко: дунет ветер, так и унесет ее.
Однако характер там, за перепуганными глазами и зажатыми плечами, все-таки был твердый, к искреннему удивлению всех обитателей поместья. Пару дней назад Лиара отшила начавшего приставать к ней молодого конюшонка, а вчера выплеснула в лицо стражника, попытавшегося зажать ее в углу, ведро с помоями. Да и перед камердинером Раденом она не слишком-то робела, сразу же сообщив ему, что наняла ее Рада, а потому и подчиняться она будет только ей. Впрочем, никакой агрессии от нее не исходило: только уверенный отказ прогибаться под остальных, а потому в особняке к ней отнеслись настороженно, но без предубеждения. Во всяком случае, пока дело обстояло так, и Рада очень надеялась, что со временем все изменится только в лучшую сторону.
Кажется, иначе быть и не могло. Девчушка оказалась очень внимательной, чувствительной, хоть и слегка пугливой, словно молодой олененок. Ну, оно и неудивительно, учитывая, сколько она пережила.
Ее чуткий слух еще издали уловил тяжелую поступь сапог по паркету. В Латре все ходили тихо, крадучись, воровато оглядываясь через плечо, словно собирались подрезать кошелек или подглядеть за кем-то в замочную скважину. Так топотать мог только один человек, и Рада удовлетворенно вздохнула. Гардана не было в особняке несколько дней кряду, он исчез сразу же, как она отправила его за сведениями, и больше не появлялся, и Рада начала уже волноваться, не случилось ли с ним чего.
Она выпрямилась, глядя на дверь, и Лиара, сразу же уловив ее движение, оборвала песню на полуслове, вопросительно глядя на нее. Двери в покои открылись, и внутрь просунулась небритая физиономия наемника.
- Я уж думала, ты не вернешься, - сообщила ему Рада, кивая заходить.
- Здесь слишком хорошо кормят, - осклабился наемник. Взгляд его с интересом скользнул по Лиаре, и та вся сжалась, отводя глаза. – А что это за маленькая певчая птичка?
- Эта птичка теперь служит в доме и развлекает меня и моего сына, - сообщила Рада, пристально глядя на Гардана. – Надеюсь, тебе хватит мозгов понять, что именно это означает.
- Можешь не объяснять, - кивнул Гардан, проходя в комнату и плотно закрывая за собой дверь.
У них с давних пор еще было правило: Гардан мог сколько угодно шляться по борделям и другим сомнительным заведениям, но он никогда не дотрагивался до ее прислуги и окружения. Больше всего на свете Рада ненавидела склоки, вызванные тем, что кто-то с кем-то спал или, наоборот, не спал, и не терпела этого в своем доме. Гардан с легкостью принял ее правила и гулял на стороне, как настоящий драный кот. Однако еще один его долгий взгляд, брошенный на Лиару, говорил о том, что наемник заинтересовался. Да тут любой заинтересовался бы на его месте: девчонка и правда была исключительно хороша собой, а эльфийская кровь придавала ей в глазах окружающих еще большей привлекательности.
Сейчас Лиара подорвалась со своего кресла, собираясь уйти, но Рада остановила ее.
- Поиграй еще. Ленару не слишком-то нравится, когда я провожу время в обществе Гардана, так что, если ты будешь громко петь, может, никто и не заметит, что он ко мне заходил.
- Как прикажете, Рада, - скованно кивнула Лиара, глядя прямо перед собой.
Ее пальцы вновь принялись перебирать струны арфы, но вид при этом был напряженный. Может, кто обидел ее, потому так и дергается, подумалось Раде. Лихих людей в Мелонии хватало, особенно ближе к постоялым дворам и тавернам, а Лиара недавно обмолвилась, что какое-то время играла в одном таком месте, выступая перед гостями заведения. Потому-то эльфы и не стремились покидать провинцию Рамасан, в которой никто не осмеливался их и пальцем тронуть. И одинокой девушке где-то в глуши Карамона должно было быть туго отбиваться от назойливых слушателей. Ну да с этим можно было разобраться и позднее, сейчас Раду интересовал Гардан.
Она хлопнула по стулу рядом с собой, и наемник уселся, бросая задумчивые взгляды на эльфийку, но не говоря ни слова.
- Рассказывай, где был и чего узнал. – Рада по столу пододвинула к нему кисет, и Гардан, кивнув, полез за пазуху за трубкой.
- Сначала я сунулся в «Приют Пташек», - Гардан принялся рассказывать, устало потирая переносицу. Вид у него, и правда, был не слишком-то хороший: от одежды разило дымом и перекисшим вином, лицо под недельной щетиной осунулось и потемнело. Судя по всему, спал он за это время только урывками. – Потерся там некоторое время, поспрашивал и послушал. Под описание, которое ты мне дала, подходят три человека, которые были там в ту ночь, когда тебя ранили. Все трое – наемники, из не слишком знатных сообществ, знаменитых тем, что берутся за любую работу, какая только попадется под руку, вне зависимости от ее качества. Первый – из Южных Кротов.
- Если я правильно помню, это сообщество Дентора, да? – прищурилась Рада. Дентор был городом рудокопов и столицей провинции Камардан, как раз той самой, которой заправлял ее старый приятель Гелат. Могло ли это быть простым совпадением? Про Южных Кротов Рада никогда в жизни не слышала, а Гелат все-таки не был дураком, чтобы нанимать для ее убийства представителей сообщества, у которого не было достаточно веской репутации.
