сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 133 страниц)
Гардан кивнул, поднялся со своего кресла и направился к двери, но та неожиданно открылась ему навстречу. На пороге застыла Лиара, глаза которой испуганно расширились при взгляде на наемника, и она сразу же потупилась, а рядом с ней – маленький Далан. Он на наемника посмотрел с любопытством, и Рада вдруг задалась вопросом, что именно рассказывал Ленар ее сыну о ее телохранителе.
- Милорд, птичка миледи, - картинно раскланялся Гардан и с кривой усмешкой прошел мимо них. Лиара испуганно взглянула ему вслед и скользнула в комнату. В руках у нее был какой-то сверток.
- Мама! А Лиара говорит, что мы с тобой сегодня не будем кататься верхом! – звонко сообщил Далан, подходя к ней. Сегодня он был в бежевой куртке и серых штанах для верховой езды, расшитых узорами с изображением коней дома Тан’Элиан.
- Лиара совершенно права, сынок, - кивнула Рада, бросив быстрый взгляд на эльфийку.
Она ведь еще не говорила ей, что сегодня в особняке ожидают миледи Тайрен, однако девчушка уже знала, что Рада никуда не поедет. Это было подозрительно. Боги, Рада! Да слуги постоянно треплются друг с другом, кажется, даже во сне. Чихнуть не успеешь, как весь дом будет знать, что ты смертельно болен! А она живет среди них. Однако события вокруг Рады разворачивались с такой скоростью, что уследить за ними было невозможно. И эта девчонка почему-то всегда оказывалась вовремя и именно в том месте, где должна была оказаться.
Внутри едким червячком зашевелилось сомнение. А что, если Гардан был прав, и Лиара действительно следила за ней, передавая эти сведения кому-то? Впрочем, одного взгляда в огромные серые глаза эльфийки было достаточно, чтобы понять абсурдность такого предположения. Рада много времени провела среди колодников, убийц и пройдох, и прекрасно знала, как выглядят глаза человека, который пытается что-то скрыть. Словно темные точки прятались в тени ресниц, а сами глаза становились непрозрачными и какими-то очень выпуклыми что ли. Лиара же смотрела чуть задумчиво, склонив голову набок, или неуверенно, или перепугано, но никогда ничего не скрывая. Просто ты становишься параноиком, как и все вокруг тебя. Успокойся уже. Нельзя же никому не верить.
Эльфийка ожидающе взглянула на нее, и что-то из ее мыслей, видимо, отразилось в глазах Рады, потому что Лиара как-то сразу сжалась и отвела взгляд.
- Почему мы не поедем кататься, мама? – любопытно спросил Далан.
- Потому что сейчас у нас будут гости, - сообщила ему Рада и посмотрела на эльфийку: - Разве Лиара тебе этого не сказала?
- Нет, - покачал головой мальчик. – Она просто сказала, что чувствует так.
- Чувствует… - протянула Рада, пристально рассматривая девчушку. Что-то тут было не так, она буквально печенкой это ощущала: что-то странное, но не опасное. – И почему же ты так чувствуешь?
- Атмосфера в доме изменилась, - Лиара говорила, тщательно подбирая слова и осторожно посматривая на Раду. – После того, как пришло известие о смерти короля, что-то изменилось и стало очень напряженным.
- Вот как, - удивленно вскинула брови Рада и непонимающе нахмурилась: - У тебя есть дар предвидения или что-то такое?
- Не совсем, Рада, - Лиара неловко принялась потирать левой рукой предплечье правой, в которой держала сверток. – Просто ощущение… Я не могу объяснить. Это как когда погода меняется, когда буря приближается, и в воздухе уже пахнет дождем и ветром, хотя туч еще нет на небе.
- Я так понимаю, это какие-то эльфийские штучки? – уточнила Рада, глядя на нее.
- Я не слишком-то много знаю об эльфах, - смущенно улыбнулась в ответ Лиара. – И до знакомства с вами ни одного не встречала.
- Ладно, - Рада помолчала, настороженно прислушиваясь к своим ощущениям. Внутри все было спокойно, значит, Лиара говорила правду. Рада и сама не слишком-то хорошо понимала, что в ней от эльфа, а что – от привитой долгими годами войны внимательности. Брат никогда не учил ее ничему из того, что умел сам, а потом и вовсе исчез, и последние двадцать пять лет от него не было ни слуху, ни духу. Однако, Рада слышала, что Первопришедшие умеют кое-что: считывать атмосферу, улавливать настроения людей, предвидеть события. Это могло помочь. Подавшись вперед, она внимательно взглянула на Лиару: - Скажи, а если, допустим, человек замыслил недоброе или лжет тебе в глаза, ты чувствуешь это?
Лиара ненадолго задумалась, потом осторожно кивнула.
- Да, Рада.
- Сможешь почувствовать, если не смотришь на него?
- Не знаю… наверное, - Лиара слегка потупилась. – Я не всегда могу точно сказать, врет кто-то или нет. Это сложно отследить.
- Ну, хорошо, а угрозу хотя бы можешь ощутить? Угрозу, исходящую от человека? – допытывалась Рада.
- Могу, - кивнула эльфийка, выжидающе глядя на нее.
- Хорошо, - кивнула та. – Тогда мне будет нужно, чтобы ты побыла в саду под окнами вместе с Гарданом и сосредоточилась на нашей гостье, которая скоро придет. Судя по всему, от этой женщины можно ожидать беды, но мне нужно точно знать, в каком она будет настроении. Сможешь сделать?
Лицо Лиары окаменело, и она потупилась, не отвечая. Рада добавила:
- Не бойся, Гардан не так плох, как кажется на первый взгляд. Он тебя не обидит. Мы с ним договорились, и он знает, что с ним будет, если он нарушит слово.
Поколебавшись, эльфийка кивнула, бросив на Раду несмелый взгляд.
- Тогда хорошо, миледи.
- Вот и славно, - удовлетворенно кивнула Рада.
- Мам, а может, если сейчас не получится покататься, отец разрешит вечером выехать в поля? – все это время Далан упорно ждал, когда они договорят, хотя Рада видела, что его едва на месте не подбрасывало от нетерпения. И стоило им замолчать, как мальчишка сразу же с надеждой взглянул на нее.
- Боюсь, что сегодня не получится, дорогой, - покачала головой Рада, и глаза мальчика разочаровано потухли. – Но не волнуйся, обещаю тебе, как только все это закончится, мы с тобой обязательно снова будем кататься вместе. И я уже даже присмотрела для тебя чудесного коня, которого ты получишь на день рождения.
- Что, правда?! – мальчишка расцвел, глядя на нее влюбленными глазами. – Коня? Мне? У меня будет свой конь?!
- Да, сынок, - мягко улыбнулась Рада, потянувшись и потрепав его по волосам. – И подождать осталось совсем немного: день рождения-то твой уже через два дня. Так что давай-ка, подожди меня еще денек, и я вся твоя, договорились?
- Да, мама! Вот это да! – Далан повернулся к Лиаре и восторженно заверещал: - Ты слышала, Лиара? У меня будет собственный конь! Настоящий и совсем мой!
- Поздравляю тебя, - улыбнулась ему эльфийка, мягко тронув его плечо. Лицо у нее просветлело, наполнившись искренней нежностью. – Ты будешь великолепно смотреться в седле. Лучше всех!
- Ага! – разулыбался мальчик. А Лиара подняла глаза на Раду и протянула ей сверток:
- Ваши кинжалы, Рада. А одежду я потом отдельно принесу, уж больно приметный тючок получается.
- Да забудь про нее, - махнула на нее рукой Рада, забирая сверток и откладывая его на стол. - Я уже все сказала Ленару, так что можешь на этот счет не переживать.
- Как прикажете, - склонила голову эльфийка. - А когда мне нужно быть в саду?
- Чем раньше, тем лучше. Отведи Далана к наставнику, а потом найди Гардана. Он у южной части здания. Будьте там.
- Хорошо, Рада, - кивнула Лиара, и, бросив на нее еще один взгляд, приобняв мальчика за плечи, повела его к двери. Сын не унимался, продолжая радостно верещать о своем подарке.
Когда дверь за ними закрылась, Рада размотала сверток и вытащила оттуда три своих кинжала. И, подумав, аккуратно упрятала их за пазуху и отвороты сапог. Тайрен вряд ли стала бы набрасываться на нее и Ленара с ножом, но осторожность никогда не мешала.
Ореховый кабинет располагался на первом этаже, в южной части особняка, и использовался Ленаром для переговоров с незнатными дворянами. Он был достаточно шикарным для того, чтобы не оскорблять чувства переполненных самолюбованием благородных, однако не настолько официальным, как гостиные, где богатство дома Тан’Элиан могло вызвать зависть и затаенную злость гостей. Проклятый политес!
Ленар уже ждал Раду, сидя в небольшом кресле из орешника лицом к окну. Стены кабинета были обшиты панелями из ореха, в тон им была подобрана мебель, выполненная в тяжеловесном стиле начала прошлого века. На стене висело старинное оружие, отполированное до блеска, с рукоятками, изукрашенными серебром и драгоценными камнями. Большие каминные часы тоже были выполнены из серебра и изукрашены изображениями оружия, доспехов и щитов. Раде вдруг пришло в голову, что Ленар не просто так выбрал именно этот кабинет для встречи с леди Тайрен, хоть и использовал его достаточно редко. Обстановка должна была навести ее на мысль о том, что сдаваться и сдавать Раду властям они не собирались. Все-таки я чересчур бестолкова для всех этих тонкостей. Мне бы даже и в голову не пришло подумать о том, как выглядит комната, где мы будем ее принимать. С другой стороны: оно мне надо вообще? Проще просто взять ее за шиворот и тряхнуть пару раз, чтобы все мысли о том, как бы получше меня подставить, вылетели из ее напудренной головки!
- Что Гардан? – не поворачивая головы, спросил муж.
- Уже здесь, занял свое место под окнами, - отозвалась Рада, подходя к нему и присаживаясь рядом за стол. Тот только кивнул, задумчиво глядя в пространство.
Рада вытянула ноги и тяжело вздохнула. Кресла здесь были с короткой спинкой и жутко неудобные: не развалиться, а это означало, что ей придется ерзать во время всей беседы. И ведь еще неизвестно, сколько эта беседа продлится. К счастью на резной столешнице уже стояла хрустальная пепельница и свеча для нее, и она полезла за пазуху за трубкой. Ленар был погружен в себя и внимания на это не обратил, потому Рада неторопливо набила трубку и раскурила ее от свечи. За все это поганое утро она успела устать так, что теперь внутри разливалось тупое равнодушие. В конце концов, если леди Тайрен попробует особенно сильно извиваться и юлить, можно будет хорошенько пугануть ее. Раду ведь и так считали опасной, а завтра могли объявить государственной преступницей, так что терять ей было нечего. А Гардан с Лиарой послушают, о чем пойдет речь, и, может, смекнут, что делать дальше. Одним словом, ее участие во всей предстоящей беседе сводилось к минимуму, поэтому Рада откинула голову назад и выпустила в воздух над собой три серых дымных колечка. А если кто-нибудь из этих бхар попробует накинуть тебе на шею петлю, ты тоже будешь пускать колечки? Над ее головой, тихонько позвякивая, покачивалась хрустальная люстра, и Рада оскалилась. Да. Только перед этим наконец-то уже кого-нибудь убью. И на этот раз взаправду.
========== Глава 10. Точка кипения ==========
Косые лучи солнца заливали осенний парк, и в его световых спицах деревья казались обсыпанными мелкой золотой пудрой. Настоящие осенние дымки еще только-только начинались, и Лиара, как и всегда, с замиранием сердца ждала времени, когда они войдут в полную силу, и весь мир накроет прозрачная тихая шаль, легкая, будто сотканная из лесных паутинок. И кроны деревьев будут медленно желтеть под густо-синим небом, а ноги утонут в шершавом покрывале из сухих листьев, с которыми начнет забавляться бродяга-ветер, закручивая их в маленькие водовороты. Леса станут прозрачными и легкими, просматривающимися насквозь, и какими-то задумчиво-засыпающими. И свет солнца будет падать на усталые за долгое лето плечи деревьев, рассеянный и золотистый, процеженный сквозь небесное сито, разбиваясь на тонкие ниточки отдельных потоков, дрожащим маревом застывших в воздухе. И их можно будет почти что потрогать – только протяни ладонь и подставь ее солнцу.
Ветер дул с востока, слегка клоня кроны деревьев в одну сторону, срывая с ветвей только-только начавшие засыхать листья. Только вот бдительные садовники не давали им мягким ковром укрыть землю, безжалостно собирая их каждое утро в большие сухие кучи на открытом месте. А ветер насмехался над ними, принимая правила игры и набрасываясь на эти кучи, разбрасывая их в стороны, заставляя садовников хмуриться и начинать свою работу заново. Бессмысленную работу, как казалось Лиаре. Все в этом городе занимались бессмысленной работой, подрезая кусты, выравнивая дорожки, останавливая рост деревьев, словно боялись, что в один прекрасный день природа откроет свои зеленые глаза и с хохотом пробьет сочными ростками полы и крыши их домов, прорастет травой сквозь широкие плиты проспектов, оплетет плющами неподатливый пыльный камень домов и раскачает, развалит старые стены в пыль.
Впрочем, леса в Мелонии чувствовались Лиаре старыми. Казалось, что они уже отжили свой век, устав бороться с упорными человеческими руками, вырубающими деревья на дрова, распахивающими все новые и новые поля, выжигающими рощи под новые пастбища, и теперь просто дремали, нечувствительные и потерявшие интерес ко всему, лишь вяло реагируя, когда людские топоры начинали вновь гулять по их зеленой плоти. Интересно, есть ли в мире еще такие места? Те, что помнят свободные ветры и свежую зарю, разгорающуюся на востоке в первый день мира. Те, что по ночам видят сны о звездопадах и хвостатых огненных кометах, а в прохладной тишине, на мягком ложе из мха у их корней спят старые сказки, уже давно забытые смертными или никогда ими не слышанные.
Что-то тихонько начало разворачиваться в груди, медленно-медленно, как бутон цветка, и Лиара взмолилась Молодым Богам, чтобы те не дали ей утерять это ощущение. Стихи всегда приходили к ней, словно белые бутоны кувшинок, начинавшие медленно подниматься из темной воды на рассвете, раскрывающие лепестки навстречу солнцу. Только сейчас было не то самое время, когда стоило записывать строчки. Сейчас Рада дала ей задание, причем не самое приятное, однако Лиара хотела выполнить его. А потому она попросила Богов о том, чтобы они сохранили нетронутым нежный бутон цветка и дали ему раскрыться позже, в то время, когда у нее будет возможность собрать серебристую росу слов с пушистых пыльников и выплести из нее новые строчки.
Впрочем, ей казалось, что время такое придет не слишком скоро. Атмосфера в доме становилась темнее буквально час от часу. Словно тучи укрыли солнце и набухали, кипя и чернея, и гроза уже начинала ворчать в их глубине недовольным псом. И потому голубое небо над крышей особняка, в котором золотился желтый круг солнца, казалось ей сейчас таким странным, лишним, резко контрастирующим с тем, что происходило внутри дома.
Раде угрожала беда. Лиара чувствовала это еще вчера вечером, когда та приняла решение ехать в город с Гарданом и искать того, кто покушался на ее жизнь, но не решилась ей ничего говорить, боясь, что Рада не поверит. Хоть она и была эльфом, но вела себя совершенно как человек, а люди никогда не верили в то, что говорила Лиара. А когда ее предсказания сбывались – начинали ненавидеть ее и гнать от себя прочь, прозывая вороньим клекотом, предвещающим беду. И сейчас, когда она пригрелась у теплого очага этой странной женщины, Лиаре было очень страшно, что та может вышвырнуть ее прочь, услышав то, что ей не понравится.
К утру, когда пришли вести о смерти короля, ощущение угрозы стало еще более острым, и настоящего пика оно достигло сейчас, когда вот-вот в особняк должна была приехать гостья. Лиара не слишком хорошо поняла, кто это, однако внутреннее чутье подсказывало ей, что приезжает она с темными мыслями, и ничего хорошего в связи с этим Раду не ждет.
Ситуацию обостряло и присутствие наемника Гардана, который Лиаре не слишком-то нравился. И дело было не в том, что от него вечно разило перекисшим вином и табаком, и даже не в его масляных взглядах, которые он бросал на нее периодически, нет. От него пахло смертью, сильно и густо, и это гораздо больше беспокоило Лиару, чем все остальное. Этот человек очень много убивал в своей жизни, он не только хорошо умел это делать, но и любил свою профессию, и это заставляло Лиару тревожно сжиматься в его присутствии.
От Рады тоже пахло смертью, но как-то легче, что ли, не так сильно. Это немного сбивало Лиару с толку. Если песни, что пелись о ней, были правдивы, то за свою жизнь она перебила очень много народу лично и стала виновницей смерти еще большего числа людей опосредованно, через своих солдат, сражающихся с мятежниками. Однако, вживую она не производила впечатление человека, склонного к насилию или получающего от него удовольствие. Нет, от нее гораздо больше пахло азартом и жаждой поединка, чем наслаждением от чужой боли. Потому в ее обществе Лиаре было не так тяжело, как в обществе наемника.
