сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 133 страниц)
В чем – в чем, а вот в глупости милорда Гелата упрекнуть было нельзя, к величайшему сожалению Рады. Этот человек с ранней молодости был холодным и проницательным, расчетливым и жестоким. Иногда Раде казалось, что он может просчитать шахматную партию еще до ее начала по тому, как его соперник расставляет фигуры на игральной доске, и события, целиком перевернувшие ее жизнь за последние два дня, это доказывали. А потому недооценивать Гелата не стоило, так же, как и его стражу. В отличие от обычных дворян, которые пользовались услугами выученных при Военных Академиях стражников Лорда-Протектора, Гелат набирал в свою охрану только наемников из ведущих наемнических сообществ, предпочитая тех, что придерживались кодекса чести, принятого в этой среде, и предпочитали работать только с одним работодателем, не гоняясь за крупными барышами и резонансными заказами.
Потому поместье Тан’Камардан напоминало скорее крепость, чем обычную жилую усадьбу, и попасть туда каким-либо иным путем, кроме парадного входа с согласия самого хозяина, было достаточно проблематично. Впрочем, не для Рады. Я слишком зла для того, чтобы какие-то разгильдяи-наемники смогли остановить меня.
Проникнуть на охраняемую территорию усадьбы было самым простым из всего предстоящего. Рада просто притаилась под забором, внимательно прислушиваясь и присматриваясь, дождалась того момента, когда сменялась стража, а потом перемахнула через утыканную кольями ограду и скользнула между ничего не заметившими наемниками. Когда-то ей приходилось в одиночку пробираться в занятую повстанцами деревню, чтобы взять их резвящегося с девками главаря прямо в бане, которую со всех сторон окружала охрана. Вот тогда было гораздо тяжелее остаться незамеченной, однако, ей удалось это сделать, заработав лишь два незначительных пореза на боку. Да и настрой у нее тогда был скорее азартный, чем по-настоящему деловой: никто из этих ребят не рискнул бы убивать ее, боясь разозлить окрестных пиратов, так что даже если бы ее схватили, она все равно осталась бы жива. А к их главарю она никакой особенной неприязни не испытывала, так что шла на задание с легким сердцем.
Сейчас же дело обстояло совершенно иначе. Сейчас Гелат и Аспар по-настоящему задели ее, убив ее мужа, смешав с грязью и растоптав ее честь, и внутри клокотала лютая ледяная ярость, которую пока еще Рада держала под контролем, не давая себе расходиться. Но я еще смогу от души оторваться, все еще впереди. Нужно только проникнуть в дом, и все.
С высоких ветвей старого раскидистого дуба было прекрасно видно расположившийся на берегу пруда особняк. Окна на всех трех этажах ярко горели, несмотря на то, что до вечера было еще далеко, оттуда лилась музыка и гомон человеческих голосов, дворяне то и дело выходили на балкон на втором этаже особняка или спускались по парадным ступеням на берег пруда. Несколько молодых дворянок в шелках в сопровождении мужчин прогуливались вдоль самой воды, подкармливая хлебом лебедей и уток. Но не это интересовало Раду.
Глаз цепко выхватывал из толпы людей ряженых наемников, что охраняли Гелата. Вот какой-то молодой парень, что рьяно кромсает садовыми ножницами розовый куст под окном. Только вот почему-то вместе с листьями ножницы по ошибке отсекают и соцветия, а холодные глаза, не отрываясь, следят за перемещением гостей. Или тот парень, что разносит напитки, затянутый в зелено-желтую ливрею дома Тан’Камардан. Все в нем вроде бы в порядке, только вот походка выдает человека, привыкшего носить на боку меч и совершенно точно не приученного прислуживать другим. Да и остальные были не лучше: дворник, что елозил граблями по дорожке, а сам оглядывался на гостей и по привычке тянулся к поясу, где сейчас не было кинжала, лодочник, катающий дам по пруду, у которого через все лицо шел старый вздувшийся шрам от удара мечом. А самое забавное было в том, что никто из дворян не замечал, кто на самом деле им прислуживает. Когда ряженый разносчик напитков споткнулся и едва не выплеснул бокал с игристым прямо в декольте какой-то затянутой в шелка курице, молодой лорденыш с едва сошедшим со щек пушком визгливым фальцетом отчитал его и даже позволил себе замахнуться на него конским хлыстом, которые сейчас носила молодежь, подражая лонтронским всадникам. И не заметил потемневшего взгляда ряженого и того, как его рука конвульсивно дернулась к поясу. Кажется, в этот раз ты себя перемудрил, Гелат. Надеюсь, ты хорошо им платишь. Иначе они сами перережут твоих гостей за оскорбления, да и тебя вместе с ними.
Ее плащ и меч были надежно спрятаны снаружи высокой ограды поместья, свои золотые волосы Рада натерла пеплом и землей, перевязала в тугой пучок на затылке, чтобы не мешались. Кровь она смывать не стала, добавив к ней еще и золы, чтобы издали не мелькать белым пятном кожи на фоне черной одежды. Здесь нужно было действовать быстро и тихо, чтобы иметь возможность убраться отсюда живой, и для этого меч и эффектное появление были ни к чему. Ей хотелось насладиться местью в тишине, там, где никто не помешает ей по-настоящему ощутить это удовольствие.
На дереве она устроилась достаточно комфортно для того, чтобы не быть замеченной с земли, а также, чтобы просидеть здесь сколь угодно долгое время. Скорее всего, в течение ближайшего получаса до Гелата донесут весть о смерти Лорда-Протектора. Как настоящий актер, милорд объявит, что вынужден прервать праздник в этот мрачный день, и поедет вместе с Аспаром во дворец на внеочередной Совет Лордов Страны. Там-то и выяснится отсутствие Ленара, начнется расследование, хватятся Рады… Одним словом, веселье растянется на весь оставшийся день, а Рада, воспользовавшись отсутствием хозяина дома, сможет с легкостью пробраться в поместье и дождаться его в его опочивальне. К тому же, насколько она знала Аспара, тот просто не сможет устоять и не отпраздновать удачно сложившуюся операцию. А значит, они вернутся вместе, привезут с собой девок и запрутся в покоях Гелата до утра. Они всегда так развлекались, еще со времен Военных Академий. Вот тогда-то у Рады и будет шанс расквитаться за все.
Ждать ей пришлось недолго. На взмыленном коне по въездной дорожке почти к самым ступеням особняка примчался гонец из дворца. Музыка сразу же оборвалась, гости заохали и заахали, высыпав из дома на луг перед прудом. Раде не было с такого расстояния слышно, о чем они говорят, да этого и не нужно было. Спектакль разыгрывался по всем правилам: к гонцу вышел милорд Гелат в зеленом камзоле с золотыми отворотами, за ним следом сбежал в голубом Аспар, поигрывая кнутом и бросая сладкие взгляды на дворянок. Оба они приняли серьезный вид, выслушивая гонца, потом Гелат развернулся к гостям и принялся что-то говорить…
Рада широко зевнула, наблюдая за тем, как от конюшен потянулась целая кавалькада карет и грумов, ведущих под уздцы лошадей для гостей. Те начали рассаживаться и разъезжаться, а Гелат с Аспаром, собрав свою стражу, во главе всей этой кавалькады покинули поместье. Луг перед прудом опустел, ряженые наемники ушли куда-то в особняк, а вместо них на улицу высыпали настоящие слуги: подтирать грязь за благородными и исправлять вред, причиненный розовым кустам «садовником».
Решив, что насмотрелась она уже вполне достаточно, Рада аккуратно отлепилась от ствола и слезла на землю. Пригнувшись, она заскользила между деревьев, обходя особняк по большой дуге. Сейчас она была настолько зла, что почти что порами тела чувствовала приближение охранников Гелата и замирала за толстыми стволами старых деревьев, пережидая, пока они пройдут мимо. Спешить-то ей было некуда. К тому же, в отсутствие хозяина стража не слишком-то хорошо охраняла дом. Проходящие мимо Рады наемники зевали во весь рот, а кое-кто даже прикладывался к фляге, хотя кодекс лучших наемнических сообществ однозначно запрещал алкоголь во время выполнения задания. Видимо, и эти на дармовых харчах тоже разжирели и обленились. Ну что ж, мне это только на руку.
До дома она добралась без особенных препятствий, не попавшись никому на глаза. С тыльной стороны особняка тоже было крыльцо, из которого гости могли выйти погулять по украшенному колоннами подстриженному саду. Сейчас через эту дверь то и дело скользили слуги, внося в дом столы и стулья, убирая мусор. Рада терпеливо ждала до тех пор, пока суета в нижних залах прекратилась, и усталые люди ушли обедать. Дворяне-то могли жрать целый день, только пальцами щелкни, и тебе все принесут. А вот слугам редко предоставлялась возможность отдохнуть в отсутствие хозяина и как следует набить животы остатками роскошной трапезы.
Сейчас с ней не было Гардана, а лютая ярость все никак не желала отступать, а потому Рада чувствовала себя легкой, будто перо. Незамеченной в полной тишине она скользнула в распахнутую настежь дверь поместья, поднялась по широким ступеням парадной лестницы и оказалась на втором этаже особняка.
Парадные залы были пусты и тихи, и Рада, не торопясь, шагала сквозь золотые галереи, лишь мимоходом замечая ковры ручной работы, статуи из розового мрамора, тонкий фарфор с далекого юга. Эти вещи никогда не тревожили ее, а их красота была настолько обесценена двуличием и алчностью их владельцев, что оценить ее по достоинству Рада не могла. Она задержалась лишь раз, приметив на стене тусклый старый клинок из числа фамильного оружия, которым украшали стены. На матовой стали, давно не полированной, все равно проступали мягкие линии закалочного узора, а от самого клинка веяло злобой и древностью.
Прищурившись, Рада взглянула на него еще раз, запоминая расположение комнаты. Прихвачу с собой, когда буду уходить. Гелат за эти годы задолжал мне столько, что одной его жизни не хватит, чтобы расплатиться сполна.
Кабинет милорда Тан’Камардана Рада тоже прошла насквозь, не став перерывать бумаги или искать хоть какие-то свидетельства его планов. Это не имело смысла. Она все уже для себя решила. С завтрашнего утра, если даже не сегодня вечером, она будет вне закона, ее начнут искать, послав преследователей по всем городам и дорогам. А сама она уйдет от погони, переждав несколько дней у Ренона и покинув город вместе с ним, чтобы стать частью легенды, частью Великого похода за Семь Преград. От этого в груди трепетно сжималось, и чувство это звенело даже сквозь сводящую с ума, заставляющую стискивать зубы ярость.
Может, на самом деле ты все это время был со мной, Грозар? Может, все это случилось только затем, чтобы дать мне уйти отсюда? Рада задумчиво остановилась перед выполненным из мрамора изваянием Громовержца, на широком алтаре перед которым дымились благовония и горели свечи. Лицо его было спокойно, дымные кольца, поднимающиеся от алтаря, плясали на фоне его строгих черт, бросая на них тени, закручиваясь и танцуя. На миг Раде показалось, что Грозар улыбается ей. Это все случилось потому, что я просила тебя о свободе, Громовержец? Мой муж мертв, мой дом разрушен, мое имя смешано с грязью. Это ли цена, которую ты запросил за мою свободу? Только Грозар молчал, и дым танцевал вокруг него, обтекая со всех сторон его застывшую навеки в камне фигуру.
Личные покои Гелата состояли из трех комнат, дверь в них была плотно прикрыта. Рада осторожно вошла внутрь, бесшумно приоткрыв дверь и прислушиваясь. Кое-кто из благородных позволял своим наложницам оставаться в своих покоях на какое-то время, и Раде не хотелось бы резать глотку шлюхам или, еще того хуже, благородным девкам, которые сразу же поднимут вой, едва заметив ее с порога. Однако и здесь не оказалось ни одного человека, она прикрыла за собой дверь и огляделась по сторонам.
Покои милорда Гелата представляли собой три смежных помещения: гостиную, уставленную мягкими диванами, спальню с огромной шикарной кроватью, застеленной шелком, и еще одну комнатку, дверь в которую была заперта на замок. Поковырявшись в замке кончиком тонкого кинжала, Рада благополучно взломала ее и присвистнула, заглянув внутрь. В маленьком помещении без окон стоял плоский стол с подозрительного вида сквозными отверстиями в столешнице, по стенам висели плети, веревки, какие-то неприятного вида шипастые и острые булавы. У входа стоял большой сундук, и Рада, поколебавшись, откинула крышку. Сундук был пуст, но на его дне виднелись подозрительного вида темные пятна.
Рада нахмурилась, оглядывая помещение. По городу ходили слабые слушки, передающиеся приглушенным шепотом, о том, что шлюхи, которых приглашает к себе милорд Гелат, часто возвращаются сильно израненными или в слезах, а иногда и вовсе пропадают бесследно. И теперь Рада понимала, почему. Ну что ж, это означает лишь то, что у меня появился дополнительный маленький пунктик, чтобы убить эту мерзость. Заодно и девчонкам безопаснее будет. В Северных Провинциях Раде довелось общаться со шлюхами, и она считала их едва ли не лучшими женщинами из всех, что встречались ей в жизни. Труд у них был горький, а мозгов побольше, чем у деревенских кумушек. И если сейчас она сможет избавить мир от очередного урода, отягощающего их и без того не сладкую жизнь, то оно и лучше.
Осторожно прикрыв дверь в пыточную, Рада еще раз прошлась по покоям, внимательно осматривая все. Гелат дураком не был, и он насторожится, когда услышит о ее исчезновении из особняка. А потому, скорее всего, перед тем, как он зайдет в свои покои, его наемники обшарят каждый угол на тот случай, если Рада решит нанести ему визит. Поэтому было бы неплохо загодя придумать, где бы спрятаться, чтобы не вызвать подозрение.
К сожалению, под кровать, за занавески и в шкафы лезть было бессмысленно: там всегда смотрели в первую очередь. Рада бросила задумчивый взгляд на запертую дверь в пыточную. Вряд ли Гелат посвящает своих охранников в свои дела, не говоря уже о том, что дверь будет заперта, и они решат, что все в порядке. А если все-таки решат проверить, она всегда может спрятаться в том пустом сундуке. Вряд ли они полезут внутрь.
В гостиной в стенном шкафчике обнаружился неплохой бар, состоящий, в основном, из крепких напитков. Ровные ряды бутылок с аккуратно наклеенными бирками выстроились перед ней, и Рада, не торопясь, выбрала темный ром с вязким запахом пряностей. Бутылка как раз была уже вскрыта, а это означало, что если какое-то количество жидкости и пропадет, вряд ли Гелат заметит это. Отлив себе в уже успевшую опустеть флягу, Рада осторожно поставила бутылку на место, следя за тем, чтобы все выглядело в точности так же, как и до ее маленького налета, и закрыла бар.
Теперь оставалось только ждать. Развалившись на шелковых простынях кровати, она без всякого сожаления водрузила измазанные грязью сапоги на белоснежную подушку милорда Гелата и принялась потягивать ром. Напиток был по-настоящему хорош, крепкий, с благородным ароматом и чуть вяжущим вкусом. Подумав еще немного, Рада выудила из-за пазухи трубку и неторопливо забила ее табачком. В воздухе ощущался легкий запах табака, да и сама она не раз видела, как милорд Гелат курил, так что даже если слуги заглянут сюда, и ей придется прятаться раньше времени, подозрения это не вызовет.
Солнце за окном медленно клонилось к закату, и Рада рассеяно наблюдала за тем, как шевелятся на ветру длинные листья каштанов, высаженных возле дома. Листья уже побурели и посохли по краям, выглядели тяжелыми и усталыми. Осень подступала все ближе, хоть лето и продолжало отчаянно удерживать свои позиции, никак не желая отступать прочь. Рада всегда любила осень.
Тихий шелест ветра в ветвях успокаивал ее, а мысли текли и текли все дальше, пропитанные терпким вкусом рома и табака. Рада, щурясь, наблюдала за тем, как тлеют в чашечке трубки толченые сухие листья, и в завитках дыма над ней ей мерещились диковинные узоры. Раскидывали крылья клювастые драконы, переплетались, обращаясь в скачущих через звездные степи коней с развивающимися гривами, в птиц с длинными маховыми перьями, которые медленно поднимались к потолку, растягиваясь под неуловимыми токами ветра.
А Рада чувствовала себя словно на изломе, словно кто-то бросил монету, и та со звоном запрыгала по полу, заскакала и встала на ребро, крутясь вокруг себя, и на самой вершине этого крутящегося ребра тихо и спокойно стучало ее сердце. Надламывалось прошлое, трещали трухлявые доски под кровлей ее дома, выстроенного ею самой кое-как, спустя рукава, с вечным ощущением того, что она идет не туда, делает не то.
