сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 133 страниц)
Смех родился в груди золотым комочком, еще одним маленьким шмелем с толстой мохнатой спинкой, заворочался в клети из ребер, поднялся вверх к горлу, и Рада поняла, что улыбается. Так и должно было быть с самого начала, и это было так просто, так по-настоящему, без масок, без притворства, без вечной усталости от того, чтобы угодить другим, быть правильной, делать то, что должно… Плевать было на долг маленьким черным ласточкам, которые разрезали своими треугольными крылышками бесконечные небесные дороги, подчиняясь лишь одним им слышимой песне, которую нашептывал в густых травах восточный ветер. Плевать было и мышкующему в поле коту, поднявшему голову из высокой травы и круглыми глазами разглядывающему всадников, что проезжали мимо него. Плевать было и мухам, что назойливо жужжали вокруг лошадей, и полевым цветам, на лепестках которых медленно высыхала алмазная россыпь росы, и встающему солнцу, что, резвясь, протыкало своими лучами белоснежные облака. И это было так хорошо, так весело и просто, что Рада вновь рассмеялась, когда роса на высоких травах, что доставали ей до колен, промочила насквозь штаны, и коленки озябли под ветром, покрывшись под одеждой маленькими пупырками мурашек.
Здесь была простота и чистота извечной песни мира, здесь, буквально в двух шагах от душного пыльного города, удавливающего самого себя кольцами своих Золотых дорог, утопающего в собственной грязи, разрушающегося от собственной жажды стать больше, поглотить все больше места, разрастись. Здесь тихо пел мир, и город не замечал его задумчивого мурлыканья за собственным тысячеголосым ежеминутным криком. И на миг Раде показалось, что она тоже слышит эту легкую, золотую, солнечную песню земли, усталой от долгого лета и мирно ожидающей первых холодных ветров, которые принесут дожди и смоют с нее всю пыль и усталость, а потом укроют теплым пушистым белым одеялом снега, послав ей своей вьюжной песней спокойные сны.
- Как хорошо, - тихонько прошелестел голос Лиары за ее спиной, и Рада полуобернулась в седле.
Эльфийка ехала, прикрыв глаза и чему-то тихонько улыбаясь. Солнечный свет обнимал ее со всех сторон, золотыми капельками скатывался по пушистым кудряшкам волос, дрожал на самых кончиках длинных ресниц, и Раде вдруг почудилось, что солнце пропивает все ее тело насквозь, заставляя кожу светиться изнутри. Как когда смотришь на спелую желтую сливу, пронизанную солнцем. Золотистая тонкая мякоть, а внутри оранжево-рыжая косточка.
Внутри зашевелилось какое-то странное чувство, словно маленький червячок, назойливо щекочущий ее в груди. Рада прислушалась к себе, пытаясь понять, что это. Чувство было совсем тонким, тоньше волоса, прохладно-золотистым, но при этом от него возникало ощущение слабости в теле. А еще – зуд между лопаток, заставивший ее передернуть плечами. И что это такое? Она еще раз обернулась, взглянув на Лиару. Вид у той был донельзя мирным, однако Рада все равно засомневалась. Она же Первопришедшая, а от них можно ждать чего угодно. Может, она как-то воздействует на меня при помощи своих сил? Но как? И чего она хочет добиться?
Почувствовав ее взгляд, Лиара открыла глаза, слегка перепугано заморгала и сразу же потупилась, сжалась, будто хотела спрятаться. Рада засомневалась, стоит ли сейчас заговаривать с ней, но назойливая слабость в груди уже пропала, и ей стало любопытно. Можно постараться как-нибудь аккуратно выяснить, что она может, а чего нет. Просто для того, чтобы быть готовой.
Поле тянулось без конца до самого горизонта, на котором тонкой зеленой полосой растянулся Ваэрнский лес. Алеор ехал впереди, вновь накинув капюшон на голову и внимательно оглядываясь по сторонам, и весь его вид говорил о том, что общаться он сейчас не расположен. Решив, что это даже и хорошо, Рада придержала Злыдня, дожидаясь Лиару.
Эльфийка вопросительно взглянула на нее и неуверенно улыбнулась, будто не знала, как себя вести. Покрутив в голове, как можно начать этот разговор, и так и не придумав ни одного дипломатичного варианта, Рада махнула на это рукой. В конце концов, она никогда не отличалась дипломатическими способностями, так чего тогда думать об этом? Потому она просто взглянула на Лиару и спросила:
- Слушай, я давно пытаюсь понять и все никак не могу. А чем Первопришедшие отличаются от Высоких?
Лиара заморгала, круглыми глазами глядя на нее, совершенно сбитая с толку. Спереди донесся смешок Алеора; видимо, не настолько уж сильно он был погружен в себя и занят обследованием окрестностей. Но Раде было плевать на его реакцию, и потому она лишь ждала ответа от Лиары.
Та подумала немного, нахмурив свои темные брови, отчего на глаза легла тень, и они стали цвета штормового моря в рассветных сумерках, и заговорила:
- Ну… Во-первых, своим происхождением. Первопришедшие – это те эльфы, которые пришли из-за Кругов Мира вместе с эльфийскими Владыками сразу же после творения, когда мир был еще совсем пуст и чист, когда в нем не было ни растений, ни животных, ни людей. Именно они помогали Молодым Богам создавать тот облик Этлана, который мы видим сейчас. Позже Молодые Боги создали и другие расы, в том числе людей. Часть Первых Людей начала заключать браки с Первопришедшими, кровь смертных и бессмертных, кровь Этлана и того, что за его пределами, перемешалась, и в мире появились Высокие эльфы.
- То есть, Высокие – это потомки Первопришедших? – уточнила Рада, изо всех сил стараясь уловить мысль. – А понижение уровня их способностей – следствие смешения крови со смертными?
- Не совсем так… - Лиара потерла лоб, хмурясь и часто моргая, будто у нее болела голова. – Я не помню, откуда знаю это, однако… Мне кто-то объяснял, что тут дело в сознании. Первопришедшие обладали сознанием иного мира, иной ткани реальности, иной энергии и природы, и это сознание вошло в конфликт с сознанием Этлана. Это как если масло вылить в воду: оно не начнет растворяться, оно пленкой покроет воду сверху, но дальше ему дороги не будет. Может, очень медленно какие-то слои и перемешаются, но этого будет недостаточно, это все равно конфликт.
- Эээ… То есть Первопришедщие были умнее тех, кого создали Молодые Боги? – заморгала Рада, глядя на нее.
- Не умнее, - покачала головой Лиара. – Ум – это то, что можно развить, совершенствовать… Нет, так не пойдет. – Она сосредоточенно нахмурилась, потом снова заговорила: - Ум – это инструмент, как рука или нога, ум – это часть тела, не более того. А есть еще и сознание, которое и отличает живое от неживого: если сознание есть, есть жизнь, если нет, то и жизни нет.
- Как человек и камень, например? – предположила Рада.
- Нннет, - протянула Лиара, бросая на нее задумчивые взгляды. – У камней есть сознание, просто очень, очень инертное. Как и у земли, как и у растений. Разве ты не чувствуешь этого? Ты ведь Высокая, вам доступен тонкий мир.
- Она как бревно, - приглушенно сообщил Алеор, ехавший впереди. – Не чувствует ровным счетом ничего. Пережитки человеческого воспитания, я полагаю.
- Слушай, займись своим Тваугебиром, а? Он у тебя, кажется, на волю рвался, нет? – обиженно прикрикнула на него Рада и взглянула на Лиару. Говорить об этом было странно: ей никогда в жизни не приходилось еще бывать в компании двух эльфов, обладающих способностями, куда превышающими ее собственные. И теперь она чувствовала себя сконфуженно. – Меня воспитывали люди, и никто из них не объяснял мне, что и как делать.
- Поэтому ты спишь по ночам, да? – в глазах Лиары промелькнуло понимание.
- А ты что, не спишь? – удивленно вскинула брови Рада.
- Мне не нужен сон, у меня есть грезы, - пожала плечами Лиара и вдруг улыбнулась, отчего лицо ее просветлело, будто рассветное небо. – И это тоже, говоря о сознании. Ты, когда засыпаешь, ничего не помнишь, так? Отключаешься и уходишь в себя, видишь сны, но, когда просыпаешься, помнишь очень мало. Это – свойство сознания свертываться внутрь, чтобы дать отдохнуть телу. Я же не отключаюсь, не свертываю сознание, я его утончаю, растекаюсь над своим телом, давая ему возможность отдыхать, но при этом не теряя связи с реальностью. Понимаешь?
- Нет, - честно призналась Рада. – Но об этом можно и потом. Ты мне лучше про Первопришедших расскажи.
- Тебе бы сначала о Высоких хоть что-нибудь узнать, - опять возвысил голос Алеор. – А то ты как ребенок: еще ходить не научилась, а уже бегать рвешься.
Рада бросила ему в спину испепеляющий взгляд, и Лиара поспешно заговорила, словно пыталась отвлечь ее мысли от хамства эльфа:
- В общем, Первопришедшие были совершенно иными существами, кардинально отличающимися от всех, созданных внутри Этлана. Постепенно из-за потери связи с той реальностью, которую они покинули, чтобы прийти сюда, они начали терять и свои способности. Пошел процесс размывания, который приобрел колоссальные масштабы после того, как начались контакты с людьми. Общий уровень сознания расы понизился, и тогда и выяснилось, что дети Первопришедших, могут потерять свою силу не только из-за смертной крови в их жилах. Оказалось, что достаточно трех поколений Первопришедших, родивших в Этлане, чтобы у их потомков уже отсутствовало то изначальное чувствование мира, та сила и мощь, которая была у самых первых эльфов, спустившихся вместе с Владыками в Этлан. И тогда Первопришедшие приняли решение отделить себя от всего остального мира, создав нечто, называемое ими Мембраной, - энергетическую прослойку, за которую не мог проникнуть никто, кроме них самих. Укрывшись Мембраной, Первопришедшие отделились от всего остального мира, а их потомков стали называть Высокими эльфами, и именно их сейчас можно встретить не только на территории Лесного Дома, но и в человеческих государствах Этлана.
Рада внимательно слушала, стараясь уложить все это в голове и запомнить в деталях, однако у нее все равно было чувство, будто Лиара не ответила на ее вопрос. Или ответила, только Рада ничего не поняла из ее слов. Или же сама Рада поставила вопрос так глупо, что Лиара ответила, но не на него. Грозар, у меня сейчас просто голова треснет!
- Так, а с силами-то что? – она выразительно взглянула на Лиару. – Чем они отличаются-то друг от друга?
Спереди послышался громкий хохоток Алеора, но на этот раз Рада решила его игнорировать. Лиара удивленно вскинула брови, глядя на нее как-то странно.
- Ты хочешь услышать, что конкретно могут Первопришедшие и чего не могут Высокие?
- Ну да, - кивнула Рада, чувствуя облегчение. Кажется, на этот раз ей удалось четко донести свою мысль, и то хорошо.
- Первопришедшие могут гораздо больше, - Лиара покачала головой, глядя перед собой и подбирая слова. – Здесь очень много различий, я даже не знаю, с чего начать… Ну, например, Первопришедшие могут проходить сквозь пространство, менять очертания своего тела, управлять погодой, ветрами, стихиями. Самые сильные из них способны контролировать мысли других людей, управлять ими, вынуждая к тем или иным поступкам, и человек даже не будет знать об этом. Рада, этих способностей так много, что я и перечесть не смогу всего.
- А ты что умеешь? – Рада постаралась принять самый невинный вид из всех, что только могла, задавая этот вопрос, но Лиара все равно взглянула на нее неуверенно и заколебалась перед тем, как отвечать.
- Все понемногу. Все эти способности заложены в нас с кровью наших матерей, и вопрос лишь в том, развиваем мы их или нет. Есть какие-то врожденные предрасположенности к тому или другому, как у людей, когда одни дети, например, хорошо рисуют, а другие могут складывать стихи или писать музыку. Все зависит от желания развивать их, от возраста эльфа, от того, как долго и упорно он занимается саморазвитием. Так что индивидуальный уровень сильно колеблется.
- Вот оно как, - протянула Рада, стараясь ничем не выдать себя. Так она может контролировать мысли людей! Тогда понятно, почему я себя иногда так странно чувствую в ее обществе! Тогда все понятно. Надо будет попросить Алеора, чтобы он научил меня защищаться от ее влияния. Уж он-то должен уметь это делать. Вот только видимо, какие-то мысли все-таки отразились на ее лице, уж больно внимательно и пристально смотрела на нее Лиара, словно гадая, о чем Рада думает. А что будет, если она догадается, что я догадалась? Рада лихорадочно попыталась придумать какую-нибудь тему разговора, чтобы отвлечь внимание от своих мыслей, а потому брякнула первое попавшееся: - Ты поэтому так хорошо на арфе играешь? Это тоже эльфийский талант?
Тут уж Алеор не удержался и заржал в голос, запрокинув голову, а затем обернулся к Раде и с насмешкой сообщил:
- Ну конечно, Рада! Так все и происходит! Коли ты эльф, то еще в колыбельке уже можешь играть на арфе или пилить на скрипке. Если родился человеком, то тоже ничего: тебе подойдет гитара или, там, барабаны какие-нибудь для тех, кто поглупее. А вот гном просто обязан шпарить на какой-нибудь громадной трубе больше его самого с таким противным-противным звуком. Остается лишь вопрос: на чем будет играть дермак?
- Ты идиот! – проворчала Рада, глядя на него. – Я тут пытаюсь что-то понять для себя, а ты надо мной смеешься!
- Дермак будет играть на свирельке, - внезапно сказала Лиара, и они с Алеором одновременно молча уставились на нее. Эльфийка смущенно пояснила: - Это самый простой инструмент, там особого умения не надо.
- Боги, да вы просто нашли друг друга! – хмыкнул Алеор, качая головой и оглядывая их обеих. – Конечно, лапушка ты моя, дермак будет играть на свирельке! Как же может быть иначе?
Лиара сконфуженно замолчала, опуская глаза, а Рада вдруг тоже хмыкнула, присоединяясь к смеху эльфа. И внутри стало тепло и очень светло. Они уезжали прочь от Латра, все дальше и дальше от его душных стен, от всей его лжи и фальши, и теплые лучи солнца грели спины сквозь одежду, а огромное небо встречало их бескрайней синью. И Рада должна была признаться себе, что все это – превосходное начало для новой жизни. Я свободна. Наконец-то я принадлежу сама себе и могу делать, что угодно, не думая о том, что это принесет кому-то боль. И хвала тебе за это, Грозар!
========== Глава 16. Путевые вехи ==========
Ваэрнский лес был огромен, простираясь на многие сотни миль во все стороны прочь от Латра. Старики поговаривали, что это – последний осколок самого первого леса, высаженного на бескрайних просторах Этлана Срединного эльфами еще в Предначальную эпоху, и Рада не знала, как относится к их словам. Она подозревала, что жители каждой из стран материка говорили что-то похожее о любом мало-мальски старом леске, который прорастал на их территории, утверждая, что именно оттуда-то, из-под самого трухлявого и гнилого пня на весь лес и началась история всего Этлана. Дескать, вот эта вот гнилушка когда-то была только маленьким семечком, которое обронил, пролетая мимо, какой-нибудь перводятел, прародитель всех остальных дятлов, пробужденный эльфами еще сто тысяч лет назад. А под его когда-то раскидистой кроной отдыхал сам великий Король Ирантир Солнце. Такие байки Рада слышала в Северных Провинциях как минимум про три рощи, явно высаженные несколько столетий тому назад на дрова и изрядно заросшие, а потому ни одному слову больше не верила.
Однако, где-то в глубине души все-таки скреблось детское любопытство и искреннее восхищение, когда они проезжали под задумчивой прохладной тишиной громадных веток толщиной в обхват ее тела, а копыта лошадей тонули в глубоком мягком зеленом мху, и с него срывались стайки маленьких белых мотыльков, начиная кружиться и танцевать над ярким разноцветным ковром. Могло ли быть так, что эти исполины стояли здесь уже десятки тысячелетий? Могли ли глаза того же Короля Солнце или кого-то из его приближенных видеть эти могучие стволы, покрытые темными наростами лишайников, увитые диким хмелем, разбросавшим во все стороны, как всегда по осени, белые пахучие шишки, ярко выделяющиеся на фоне начавших багроветь листьев? Или, быть может, эти мягкие влажные мхи когда-то приминали подошвы сапог Аватар Создателя и их великой армии Спутников, когда те шли карать последнего короля Мелонъяр Тонала – Хорезмира Проклятого за его измену и непрямое пособничество Аватару Хаоса?
Наверное, все эти вопросы можно было бы задать Лиаре, которая ехала сразу же следом за Радой, задумчиво оглядываясь по сторонам с видом отрешенным и далеким. Ее серые глаза затуманились, став похожими на раннее зимнее утро, а губы порой едва заметно шевелились, словно она проговаривала себе под нос строчки стихотворений или какие-то песни. Вообще-то, эльфийка не выглядела расположенной к разговору, да и Рада сомневалась, что она может знать правду. Свои знания Лиара черпала из легенд и сказок, которые передавались из уст в уста бесчестное количество раз, и, естественно, каждый из бардов прибавлял к ним что-то свое, на самую капельку изменяя суть. А теперь попробуй представить бобовую похлебку, которую варят десять тысяч человек, один сменяя другого. Как ты думаешь, что это будет за похлебка, когда десятитысячный украсит ее последней петрушечкой и подаст на стол? Потому, Рада отвернулась, не став приставать к Лиаре с бессмысленными вопросами, правдивый ответ на которые она все равно дать была не в состоянии.
