сообщить о нарушении
Текущая страница: 66 (всего у книги 133 страниц)
- Ну, выбор-то у меня не велик! – горько усмехнулся Гардан. – Придется догонять ее и разворачивать назад. Если согласишься сделать это для меня, то буду очень благодарен. Вот только денег у меня не так много, и, боюсь, что расплатиться в полной мере я не смогу.
- Давьяла не согласится разворачиваться. - Равенна почти не моргала, и лицо у нее стало жестким, а в глазах загорелся опасный огонек. – Тебе придется зарезать ее.
- Значит, зарежу, - пожал плечами Гардан.
- А как же эта хваленая мелонская ахинея про то, что женщин убивать нельзя? – презрительно скривилась Равенна. – Не побоишься руки-то марать?
- Мне плевать, кого убивать. Смерть отвратительна независимо оттого, кого она забирает: мужчину или женщину. К тому же, Марна приказала остановить корабли, и ее приказ для меня важнее, чем жизнь одной пиратки.
Несколько секунд Равенна испытующе смотрела на него, не отводя взгляда, потом заговорила, медленно и тихо:
- Трюмы «Гадюки» забиты примерно наполовину, значит, мы теряем в скорости. Ашьям собирался докупить вина в Лонтроне и только потом уже идти на юг, так что выгружать не так уж и много. Он пьян в стельку уже шестой день подряд, и не заметит, если мы оставим его вместе с грузом здесь под охраной, а сами быстро сгоняем до Кандора и обратно. Но если ты хочешь, чтобы я это сделала, тебе придется кое-что мне пообещать.
- Что? – спросил Гардан. Глаза Равенны сузились.
- Мы не будем вести с Давьялой никаких переговоров. Мы спалим ее судно к бхаре собачьей, а рабов вернем обратно на берег и выпустим. Никакой перепродажи, никаких сделок, никаких отговорок, только так.
Несколько секунд Гардан молча смотрел на нее. Нападение на пиратский корабль грозило ему очень крупными неприятностями едва ли не со всеми пиратскими шайками побережья. Здесь существовал особый кодекс: серьезные люди не мешали друг другу работать, соблюдая неписаное правило о ненападении в водах побережья, и нарушение этого правила могло стоить смельчаку всех дальнейших контрактов с заказчиками по всему Северу. Да и Равенне не светило ничего хорошего за то, что она без спроса заберет корабль Зубоскала и будет гонять на нем по Северному Морю. Ко всему этому прибавлялся еще и тот факт, что работорговля приносила хорошие барыши не только пиратам, соглашавшимся перевозить рабов, но и охотникам, что отлавливали, и ростовщикам, что перепродавали таких бедолаг, а это означало, что они оба наживут себе врагов даже еще более могущественных, чем пиратские капитаны. Гардан заколебался.
- А матросы согласятся идти с тобой, оставив капитана на берегу? – недоверчиво поинтересовался он, оттягивая время для решения.
- Согласятся, - кивнула Равенна. – Все они за меня, так что с этим проблем не будет.
Кожу стянуло тугой сетью, и Гардан глухо кашлянул, чувствуя, как пережимает горло. Марна давила на него, и вряд ли у него был какой-то особый выбор, но он все равно задал еще один вопрос, последний, чтобы убедиться:
- Тебе-то зачем это сдалось? Не только же из-за предсказания ты будешь рисковать всем.
Равенна ничего не ответила, только молча закатала рукав и показала Гардану запястье, кожа на котором была сморщенной и темной. Круговой шрам браслетом охватывал его, рваный и еще совсем свежий. Такие шрамы оставались только у тех, кто много лет провел в цепях работорговцев.
- Хорошо, - кивнул Гардан, сдаваясь, и хватка Марны на теле сразу же стала гораздо мягче. – Мы догоняем Давьялу, жжем ее корабль и освобождаем рабов. Клянусь тебе в этом.
- А чтобы никаких вопросов, зачем оно надо, не возникло у моих ребят, ты расскажешь им про слова Марны и покажешь печать Лавая, - добавила Равенна, требовательно глядя на него.
- Хорошо, - вновь согласился Гардан и протянул ей ладонь. – Мы договорились, Равенна, капитан «Морской гадюки», именем Марн и Грозара Громовержца.
- Именем Асафира Штормодержателя и Единоглазых Плетельщиц, наемник Гардан, - энергично кивнула та, крепко пожимая его протянутую ладонь. Кожа у нее была не по-женски твердой и покрытой мозолями. – А теперь иди и купи у трактирщика три ящика рома. А еще отсыпь ему золота поверх, монет пять, и скажи, что Равенна просит «поиграть в свинку».
- Что? – заморгал сбитый с толку Гардан.
- Просто скажи и все, он поймет, - поморщилась пиратка, отпуская его руку. Развернувшись, она засунула в рот два пальца и громогласно свистнула, отчего у Гардана едва уши не заложило. Половина зала моментально повернулась в их сторону, и Равенна махнула им рукой в сторону двери. А потом взглянула на Гардана, криво ухмыляясь. – Мы ждем тебя на улице, щербатый. Скоро отлив, так что не теряй времени.
Она первой вразвалочку направилась к двери на улицу, и за ней, извиняясь перед собеседниками, поднимаясь от столов с костями, отпуская объемистые формы шлюх, потянулись хмуроватого вида моряки. Гардан проводил ее пристальным взглядом. Женщины всегда оставались женщинами, даже если и зарабатывали на хлеб неженским делом. Мало того, что втравила его в сомнительное мероприятие, так еще и делать всю грязную работу тоже теперь приходилось ему. Ты бы выбрал остаться здесь и навлечь на весь мир и собственную шею гнев Марны? Гардана передернуло, он приказал себе собраться и зашагал к трактирщику.
Лысоватый старый пират, протирая пустой пивной стакан, подозрительно наблюдал за покидающими таверну матросами, и когда Гардан подошел к стойке, перевел свой тяжелый взгляд на него.
- Равенна попросила передать, что пришло время «поиграть в свинку», - с вопросом в голосе проговорил он. Трактирщик вдруг грязно выругался, плюнул на пол под ногами и в сердцах отшвырнул прочь тряпку, которой натирал стекло:
- Вот ведь шальма шелудивая! Все ей не сидится! Третий раз за месяц уже! А я говорил, говорил ей уже и не раз, что больше в этом участвовать не буду!
- Ты на меня-то не рычи, друг, - примиряющее поднял ладони Гардан. – Я продал за то, за что купил.
- Перед этим нужно было узнать, готов ли я покупать то, что ты мне предлагаешь! – огрызнулся трактирщик.
- Да я вообще не знаю, что происходит, и что все это значит. И честно говоря, не слишком-то хочу в этом участвовать, - проворчал Гардан, залезая в свой поясной кошель и принимаясь отсчитывать золото. Он выкладывал на столешницу один золотой за другим, и с каждым следующим глаза трактирщика становились все спокойнее. Остановившись на десятой монете, Гардан аккуратно завязал тесемки кошеля и проговорил: - Мне нужно три ящика рома и проклятая свинка. Этого будет достаточно?
- Будет, - кивнул трактирщик, сгребая монеты широкой мозолистой ладонью. Угрюмо шмыгнув носом, он кивнул двум крепким парням, охраняющим помещение, и повернулся к Гардану. – Пойдем. Поможешь мне.
Сам Гардан считал, что десять золотых – достаточная цена за то, чтобы лично он не марал руки в грязи, тем более, в свином дерьме. Однако, хозяин не выглядел так, словно собирался спорить, а потому наемник лишь кивнул и нехотя поплелся следом за ним по рассохшейся лестнице в дальнем конце помещения на второй этаж.
Навстречу им попалась грудастая деваха, которая как раз спускалась вниз, устало обмахиваясь простым белым платочком. Одета она была в алое платье с громадным вырезом, из которого едва не выпадала целиком, а подол юбки спереди был подрезан гораздо выше колен, волочась сзади длинным шлейфом.
- Ты бы не торопилась, Ирга, - сообщил трактирщик, проходя мимо нее. – Возьми Хельду и на следующие… - замолчав, он повернулся к Гардану: - На сколько дней вы уходите?
- Как минимум двадцать, - отозвался наемник.
Лицо трактирщика скривилось от отвращения, он смачно выругался и сообщил:
- Когда эта вертлявая потаскуха вернется, я сам ее на мачте вздерну. А с тебя еще пять золотых и никаких разговоров. – Обернувшись к шлюхе, он сообщил ей: - Бери Хельду и еще Далу, и следующие двадцать дней вы работаете только с Зубоскалом.
- Да ты совсем охренел, пень старый! – шлюха приняла угрожающую позу, уперевшись кулаками в бока и выпрямляясь, отчего ее впечатляющая грудь заняла буквально весь лестничный пролет, и хозяину пришлось спуститься на шаг, чтобы не ткнуться в нее лысиной. – Я сколько раз тебе говорила: прекращай эту ерунду с вашими «свинками», гарпун тебе в ребро! Зубоскал – это не тот человек, которого просто так можно водить за нос неделями! Он мель еще издали чует, и как бы пьян ни был, а все весла вам пообламает еще загодя! И я в этом участвовать не собираюсь!
- Ты будешь в этом участвовать, Ирга! – в голосе трактирщика зазвучала усталость, но смотрел он на шлюху твердо. – Ровно столько, сколько я скажу!
- Тебе что тут, Лонтрон, что ли? – черные глаза Ирги метали молнии. – Я – свободная женщина, не твоя рабыня, и не твоя кобыла, чтобы ты меня всем подряд продавал! И ноги я буду раздвигать только тогда, когда я хочу, и только перед теми, перед кем хочу! Или уйду и найду кого-нибудь более успешного, чем ты, а вместе со мной, уж поверь, уйдет и половина девочек! И тогда тебе самому придется подставлять Зубоскалу свой волосатый зад и притворяться невинной розовощекой девственницей!
- Бхара тебя раздери, Ирга! – зарычал трактирщик, упрямо наклоняя вперед голову. Гардану было прекрасно видно, как от ярости побагровела его шея. – Я сколько раз тебе говорил: хочешь идти – иди! Здесь до беса девок, которым нужна работа, и в любой момент я могу набрать себе еще десяток таких же, как и ты, а то и посвежее! Мне тоже не слишком радостно, что приходится это делать, но мы это сделаем! Да и от золота ты вряд ли будешь нос воротить, не так ли? И я никогда в жизни не поверю, что тебе есть дело до того, перед кем раздвигать ноги! Ты же шлюха, а не жрица Кану, простите меня Боги!
- Да ты просто влюбился, старый хрен, влюбился в эту кошку драную с югов! И все надеешься, что она тебе хоть что-то за это покажет или потрогать даст! – Ирга угрожающе нависла над трактирщиком, и Гардану подумалось, что она вполне способна на то, чтобы победить его в открытой схватке. Хоть кожа у нее и была белой, а тело выглядело мягким, но даже в полутемном помещении он прекрасно видел, как перекатываются у нее на руках стальные мышцы, да и стояла она так, словно привычнее ее ногам была бесконечная морская качка. Вполне возможно, что так оно и было: многие женщины из тех, что по каким-то причинам уже не могли ходить под парусом, шли торговать собой в притоны. В Северных Провинциях это не считалось ни чем-то постыдным, ни уж тем более редкостью. – Так вот я тебе скажу, трактирщик: ничего ты от Равенны не получишь, кроме хохота! Оборжет она и тебя, и твою дряблую мачту, и все твое бахвальство! Этой девке только гладкие бабские зады подавай, а ты ей без толку, старый хрыч!
- Дура ты, Ирга! – в сердцах сплюнул трактирщик. – Ей боги, дура!
- Да ты и сам-то не умнее, тюлень плешивый! – огрызнулась шлюха.
Гардан ощутил, как у него дернулся правый глаз. Вся ситуация была слишком типичной для этих краев: иногда и непонятно было, кто именно правит трактирами – их хозяева или шлюхи, которые на них работали. И сейчас вся правота и сила явно была на стороне Ирги, вместе с ее объемистым бюстом, горящими глазами и праведным гневом, которому вряд ли смогли бы противостоять и те два крепыша, что ухмылялись, пока хозяин не видит, за спиной Гардана. И все, включая самого трактирщика, прекрасно знали, что он проиграет этот бой, так что дальнейшее сопротивление было просто напросто бессмысленным.
Судя по всему, и он сам понял, что пришло время отступить, а потому только тяжело вздохнул и недовольно проворчал:
- Сет с тобой, Ирга! Отбери тех девочек, кого считаешь подходящими, и пошли их. Но мне нужно, чтобы возле Зубоскала постоянно кто-то крутился и не давал ему продрать глаза. Я внятно выражаюсь?
- Ты действительно веришь в то, что он не сможет ничего понять за двадцать дней? – шлюха взглянула на трактирщика, как на идиота. – Он пропойца, но он не идиот, это уж точно!
- Тогда, мать твою за ногу, постарайся, чтобы он этого не понял! – рявкнул трактирщик. – Ты же женщина, Ирга, да к тому же, еще и шлюха! Уж ты-то сможешь ему мозги запудрить точно так же, как пудришь их и мне! Так что вперед, родная! Подбирай для этого дела тех, кого считаешь нужным, и вперед! И уйди уже с дороги, у тебя корма такая, что и не обойдешь!
- Ты просто завидуешь, - фыркнула Ирга, закатывая глаза, но голос у нее звучал довольно, да и сама она посторонилась, позволяя им пройти. – Но я тебя в последний раз предупреждаю, Кедвин, что рано или поздно твои сельские игрища выдут тебе гарпуном в глотку! И тогда уже никто, даже мои девки, отмахать тебя от твоих клиентов не смогут!
Трактирщик хмуро зыркнул на нее, пробурчал что-то под нос, но быстро юркнул вперед по узкой лестнице, спеша поскорее оказаться на верхнем этаже гостиницы и оставить разбушевавшуюся даму за спиной. Гардан только хмыкнул, проходя мимо Ирги и демонстративно заглянув ей в вырез, а та ответила ему довольной улыбкой и воздушным поцелуем.
В коридоре на втором этаже было темновато. Под потолком болтались всего две масляных лампы с закопченными стеклами, дающие слишком мало света, чтобы осветить все помещение. Старые рассохшиеся доски под ногами скрипели, а из-за грубо сколоченных дверей слышались людские голоса и женские стоны. Гардан вновь ощутил, как нутро сводит от голода, но приказал себе успокоиться. Сначала Марны – потом все остальное.
- Так что же это все-таки за игра в свинку? – негромко спросил он, догоняя разъяренного Кедвина. Трактирщик только поморщился и проворчал в ответ:
- Сейчас узнаешь.
Он распахнул ближайшую к себе дверь и просунул внутрь голову, а через несколько мгновений высунулся и кивнул своим ребятам:
- Спит, давайте, выносите!
Гардан посторонился, пропуская двух дюжих молодцев и заглядывая через открывшуюся дверь в комнату. Отсюда ему был виден только край кровати, на которой разметался по сбитой постели пьяный в стельку человек с взлохмаченными волосами. Вышибалы подхватили этого человека за руки и за ноги, вынесли из комнаты и принялись аккуратно спускаться с ним по лестнице, стараясь не мотать его слишком сильно, чтобы он не проснулся от толчка.
- А мне что делать? – Гардан вопросительно взглянул на трактирщика.
- Поможешь собрать его вещи, - Кедвин первым вошел в комнату и принялся подбирать разбросанную по полу одежду. – Зубоскал хоть и пропойца, каких свет не видывал, только очень щепетилен к своим вещам. Не дай боги, кто тронет его сапоги или сабли, все, почитай, что пропало.
Следующие полчаса Гардан ощущал себя полным идиотом и все спрашивал Марн, за что же они послали ему такие испытания. Оказалось, что «игрой в свинку» Равенна и Кедвин называли следующее. Так как Зубоскал больше пил, чем плавал, то и дохода у «Морской гадюки» почти что и не было, а потому и матросам платить было нечем. Чтобы те не взбунтовались, Равенна периодически напаивала капитана до потери сознания, а сама быстренько обделывала дельца возле самых берегов, перевозя на небольшие расстояния ценные грузы, доставляя людей или помогая спрятать очередных беглецов от правительственных войск. А чтобы капитан не пронюхал о ее деятельности, они с Кедвином уговорились на это время запирать его в подвале в обществе шлюх и рома, что Зубоскала вполне устраивало. Таская вместе с трактирщиком тяжеленные сундуки с барахлом Зубоскала, Гардан подумал о том, что на месте Равенны выбросил бы Ашьяма за борт, а корабль забрал себе, да и дело с концом. Судя по всему, смекалка и сила воли у этой молодухи были достаточные для того, чтобы в скором времени она могла стать одной из самых известных капитанов Северного побережья.
В конце концов, работа была закончена, Гардан выложил в широкую ладонь Кедвина еще пять золотых, вышел на улицу и с наслаждением глотнул ледяного морского бриза, который налетал с севера, выбрасывая на берег шипящие серые волны. Уже стемнело, и в небе над водой повисла почти полная луна, протянув по рябчатой морской глади длинную прерывистую дорожку.
Здесь же ждала его и Равенна, покуривающая трубку и наблюдающая за тем, как ее люди перетаскивали из трюма «Морской гадюки» в сарай «Обломанной мачты» тюки с грузом, чтобы налегке корабль мог двигаться быстрее. Заметив Гардана она кивнула ему головой, и наемник подошел к ней, тоже выуживая из-за пазухи свою трубку.
- Ну что, разобрались со свинкой? – ухмыльнулась Равенна, весело поглядывая на него кошачьим зеленым глазом.
- Разобрались, - отозвался он, неторопливо забивая трубку. – Правда, Кедвину это не слишком-то понравилось.
- Готова поспорить, что гораздо больше это не понравилось Ирге! – проказливо хохотнула Равенна. – А все потому, что ей не нравлюсь я.
- Из-за того, что ты не работаешь на нее, а плаваешь под парусами? – предположил Гардан.
