сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 133 страниц)
- Потому что люди чувствуют страх, и страх притягивает их, как магнит. Если нет страха, то им не нужно нападать.
Несколько секунд Тваугебир смотрел на нее, как на безумную, а потом подался вперед:
- То есть ты хочешь сказать, что они просто прошли бы мимо тебя, если бы ты их не боялась? Что они не попытались бы захватить тебя? Только потому, что ты их не боялась?
- Да.
- Боги! – эльф закатил глаза. – Я думал, Рада – самая безумная из женщин, которых я когда-либо встречал, оказывается, нет. Ну что ж, вы просто нашли друг друга, девчонки.
- Но ведь это так, - Лиара вдруг ощутила, что боится его уже меньше, чем раньше. Все еще до дрожи в коленях и желания бежать отсюда как можно быстрее, но все-таки чуточку меньше. – Ведь животное никогда не нападет, пока не почувствует, что ты его боишься. С людьми то же самое.
- Люди гораздо хуже животных, девочка, - осклабился Тваугебир. – Они убивают для забавы, по собственному желанию, а не потому, что вынуждены.
- Но это все равно работает, - упрямо повторила Лиара, глядя на свои ладони. Пальцы больше не сводило от холода. – Я знаю. Если не боишься, с тобой ничего не случится.
Некоторое время Тваугебир молчал, разглядывая ее в упор, и вдруг, усмехнувшись, покачал головой.
- Ладно, твоя взяла. Считай, как знаешь. Надеюсь, твоя вера убережет тебя. Или Рада, не зря же она тебя подобрала в той таверне.
От его слов внутри почему-то стало тепло, и Лиара поняла, что тихонько улыбается. Рядом с Радой она действительно чувствовала себя спокойнее, гораздо спокойнее, чем когда-либо и с кем-либо. Наверное, так же спокойно, как и маленький Далан рядом с самым устрашающим наемником всего Этлана. Ты не видишь ничего общего между вами? Вряд ли Далан знает о том, что на самом деле представляет собой Тваугебир, потому ему и не страшно. А может, наоборот, все дело в том, что детям плевать на то, как ведут себя взрослые, если они добры к ним? Словно в подтверждение ее мыслей, эльф вдруг хитро подмигнул пареньку, действительно как любящий дядюшка, развлекающий племянника.
Он потянулся под стол, вытащил оттуда какой-то кулек и вывалил его содержимое на столешницу. Воздух сразу же наполнился сильным чесночным запахом, исходящим от большого куска колбасы. Рядом с ним на столешнице оказалась буханка хлеба и еще два больших красных яблока.
- Угощайтесь! – Тваугебир кивнул на стол. – Все равно сидеть до вечера, а вы, небось, поесть-то и не успели. А что касается тебя, девочка, - его взгляд, обращенный к Лиаре, больше не был тяжелым. Просто спокойным и чуть-чуть смешливым. – То искать тебе твою мать надо не здесь, а в Речном Доме. Здешние Первопришедшие тебе ничего не скажут, толку от них не будет никакого. Они погрязли в интригах, а ты – связалась с Радой, и вряд ли это останется незамеченным ими. Теперь тебе ко двору ход закрыт, иначе они втянут тебя в свои игры, и ничего хорошего от этого ты не получишь. Так что твой путь лежит на запад, как и наш, и там, возможно, ты получишь свои ответы. Да и норов у тебя, как я вижу, подходящий, так что добро пожаловать в команду.
- В какую команду? – настороженно спросила Лиара, уже зная, что ответ ей не понравится.
- А разве Рада не рассказывала тебе о моем маленьком походе? – Тваугебир развалился на стуле и принялся грызть яблоко. Алый сок брызнул с его губ, словно кровь, и Лиару передернуло. – Я собираю людей, тех, кто согласен участвовать в моем походе и стяжать себе вечную славу. Раз Рада подобрала тебя и взяла к себе, значит, что-то она в тебе увидела, а коли ты можешь то, о чем мне только что рассказала, то ты нам вполне подходишь. Да и идти в Речной Дом – в ту же сторону, что и нам. Так что присоединяйся к команде, получишь возможность найти мать и неплохое денежное вознаграждение.
- А куда вы идете? – Лиара внимательно смотрела на эльфа. Предложение его было слишком хорошим, чтобы в нем не было подвоха, и подвох, судя по всему, был немалый.
- За Семь Преград, к Неназываемому, - широко оскалился Тваугебир, и она поняла, что не стоило ей уходить из провинции Карамон. Ох как не стоило.
========== Глава 14. Потери ==========
За грязными окнами медленно опускались сумерки. Тваугебир ушел, заявив, что у него еще есть дела, которые необходимо закончить перед отъездом. И они с Даланом остались вдвоем.
Некоторое время мальчик еще восторженно лопотал о предстоящем его матери походе за Семь Преград, а потом, свернувшись калачиком на шерстяном одеяле и уложив Лиаре на колени вихрастую голову, спокойно уснул. Сама она его радостей и восторгов не разделяла. Перебирая мягкие волосы Далана, сквозь золу на которых упрямо пробивалась рыжинка матери, Лиара невидящими глазами смотрела в пространство перед собой.
Сил на что-либо реагировать, бояться, страдать или грустить у нее больше не было. Проклятый Тваугебир просто добил ее сообщением о предстоящем походе, и как бы Лиара ни искала для себя поводы не участвовать в этом мероприятии, а что-то внутри нее настойчиво подсказывало, что ей не отвертеться.
Раде места в Латре уже не осталось, это было ясно как белый день. Интригу против нее состряпали такую, что даже если она и умудрится доказать свою невиновность, то лучше ей будет убраться подальше с глаз знати, пока шум не уляжется. К тому же, Лиара видела в ней это: неуемную жажду поскорее сбежать из города. Ее почти что на месте подбрасывало, так хотелось отсюда ноги унести, она от скуки едва на стены поместья не лезла, а потому, скорее всего, воспользуется предложением Тваугебира и согласится на экспедицию. А значит, и Лиаре уходить вместе с ней: вряд ли Ленар позволит ей остаться в поместье приглядывать за мальчиком в отсутствие Рады. Да и зачем ей там оставаться? Тваугебир сказал, что искать ее мать нужно в Речном Доме, а не здесь, пообещал, что они отведут ее туда по дороге на запад. Но Семь Преград…
...За бескрайней вуалью метели, растянутой между горами,
Где нет троп и дорог, скалы грозно щерятся в небо,
За лесами Железного древа,
За Плавучими островами,
За горящей землей и Пустыми Холмами Червей,
За дорогами эха и льдом, что сковал бездну мхира,
Дожидается Конца Мира
Властелин трухи и костей.
Его зубы крепки, но засов его клети надежен,
Хоть грызи, хоть ломай, не треснут печати из Силы.
Только помни, герой, из могилы
Путь обратный долог и сложен.
Коли славы захочешь такой, чтоб гремела до горниц небесных,
Коли в сердце нет страха, и вывел Грозар на дорогу,
Приходи во Врага берлогу,
Имя коего Неизвестно…
Лиара одними губами задумчиво шептала строчки, наблюдая, как гаснет за грязными окнами последний солнечный луч уходящего дня. С этих строчек начиналась «Песня о Пятерых героях и Семи Преградах». Кажется, ее содержание знал каждый мальчишка на всем протяжении земель Мелонии от Кандора на побережье Северного Моря и до рудников Дентора на юге. Впрочем, скорее всего, пели ее и во всех остальных странах; в таверне, где она выступала, ее заказывали все: и хмурого вида усатые лонтронцы и низкорослые гномы, и темноволосые с чуть раскосыми глазами бернардинцы и белогривые южане. И все они прекрасно знали, чем кончалась эта песня: гибелью пятерых величайших наемников Запада буквально в нескольких шагах от логова Неназываемого. И раз уж они туда не попали, то куда было кому-то еще.
Впрочем, выбора у нее опять-таки не было никакого. Или сидеть в Латре и ждать, пока за ней не придут те, кто будет искать Раду, если той не удастся оправдаться, или попытать счастья на западе, присоединившись к легендарному походу. И хотелось бы Лиаре сказать самой себе, что ей совсем не хочется за Семь Преград, однако, она не могла.
Ты всегда пела чужие песни о чужих подвигах и чужой славе. Не пришло ли время написать свои? Ведь получилась одна уже, Раде-то понравилось… При воспоминании об этом внутри поднялось непрошенное тепло, и Лиара тихонько улыбнулась. Черный Ветер сказала, что ее стихи хороши, они ей очень понравились. Черный Ветер вообще относилась к Лиаре гораздо лучше, чем та того заслуживала: выручила в таверне в день их встречи, дала кров, теперь даже жизнь своего сына доверила. Было что-то такое в ней, что-то такое странное, непонятное для Лиары. Она никогда не встречала похожих на нее: свободных и при этом скованных по рукам и ногам собственной судьбой. Тех, кто оседлал ветра, чтобы лететь на их гривастых потоках до самого края мира, тех, кто не боялся рока и смеялся в лицо надвигающейся беды, тех, кого не под силу было сломить никаким невзгодам. Вот ты уже и запела о ней. Не рано ли? Мы еще даже никуда не выехали из этого города. Лиара улыбнулась, рассеяно и тихо, чувствуя странное любопытство. Все равно деваться-то ей некуда, а дороги уже привели ее навстречу к Раде. Так почему бы и не сложить песню о новых героях, что дойдут-таки до логова Неназываемого? И я смогу увидеть все собственными глазами и не приукрасить ни слова.
Откуда-то из глубины темного леса колонн долетел отдаленный хлопок и человеческие голоса. Лиара вздрогнула, выпрямившись и рассеяно глядя туда. Оказалось, что пока она раздумывала, на город теплым черным пузом улеглась ночь, и теперь они с Даланом сидели в кромешной темноте, в заброшенном особняке, логове Тваугебира. Может, тебе уже и не надо никуда уходить? Может быть, твой путь к Семи Преградам уже начался?
Лиара прикрыла глаза, расслабляясь и позволяя сознанию растекаться вокруг нее, словно теплому молоку. Ощущение было странным, легким, прозрачным, словно прикосновение перышка к лицу или едва ощутимое касание солнечного луча. Сейчас она чувствовала сухую пыль оставшихся от внутренних стен дома остовов, рассохшиеся горбы половиц, стылые зевы пустых очагов. А еще – двоих мужчин и женщину, приближающихся через пустые помещения к ним с Даланом. Потому она совсем не удивилась, когда они подошли вплотную, в отличие от Рады, которая громко охнула:
- Грозар! Вы тут так притаились в темнотище, что напугали меня! – Черный Ветер часто заморгала, пытаясь рассмотреть фигуру Лиары на фоне единственного светлого пятна в помещении – замызганного окна. – Сынок уснул?
- Да, Рада, - кивнула Лиара, не переставая гладить волосы мальчика. Он тихонько завозился на ее руках, но не проснулся.
- Я вообще не представляю, как вы в такой темноте видите, - буркнул Гардан, держащийся за плечом Рады так, словно ориентировался в пространстве только по ее голосу. – Надо котом быть, чтобы хоть что-то тут разглядеть.
- Или хорошим наемником, - презрительно осклабился Тваугебир, проходя мимо него и волоча на спине какой-то кулек. – Но не воспринимай это, как оскорбление. Я уважаю и ценю все попытки человеческой расы хоть как-то держаться на уровне, учитывая ваши крайне ограниченные способности.
- Ну конечно, не все здесь такие талантливые, как великий Алеор Ренон, - проворчал сквозь зубы Гардан, нарочито отворачиваясь. – Куда уж нам!
- И это правда, друг мой! – широко улыбнулся эльф, опуская кулек на пол у кровати. – Однако, не все потеряно. Думаю, лет через семьдесят-восемьдесят ты уже сможешь подучиться и получить шанс оказаться у меня в помощниках… Ох, прости! Как я мог забыть? Ты же смертный! – Он картинно прижал ладонь к сердцу. – В это время ты же уже будешь кормить червей! Какой же я рассеянный!
- Пошел ты!.. – неприязненно бросил Гардан, угрюмо глядя в сторону эльфа, хоть разглядеть его в такой темноте явно не мог.
- Ладно тебе уже зубы скалить, Алеор, - устало сказала Рада, плюхаясь на стоящий у стола стул и проводя ладонью по лицу. – Гардан в порядке. И мне уже осточертели эти препирания, так что заткнитесь оба, и давайте поедим.
- Как скажете, миледи Тан’Элиан, - Тваугебир изобразил самый учтивый поклон, на который был способен, и Рада хорошенько пнула его в голень, все-таки не удержавшись. Эльф только оскалился в ответ.
- Хватит с меня уже этого имени, - Рада расстегнула пряжку плаща у горла и стащила его с плеч, небрежно сбросив на пол. – Да я больше и не имею на него права.
- Ты на него никогда права не имела, горлинка моя, - доверительно сообщил ей Тваугебир. – И хвала всем твоим богам за это.
- Да уж, - устало кивнула она.
Лиара внимательно пригляделась к ней. В Раде что-то изменилось за те несколько часов, что они не виделись. Теперь она чувствовалась усталой, и еще… какой-то легкой. Очень легкой, словно сухой осенний лист, который вот-вот унесет порывом первого ледяного ветра. А еще очень спокойной и тихой.
- Что случилось, Рада? – негромко спросила она, осторожно наклонившись вперед и вглядываясь в ее лицо.
Тваугебир как раз завозился с масляной лампой, а Гардан принялся, невнятно ворча под нос, сбрасывать с плеч вьюки, которые притащил с собой. Лицо Рады скрывали тени, но глаза ее были отчетливо видны Лиаре. И в них был все тот же покой, тише предрассветной дремоты трав.
- Мои враги меня больше не побеспокоят, - тихо отозвалась та, задумчиво глядя на Лиару. – И Ленар мертв.
- Мне так жаль, Рада, - тихо проговорила та, и это было от души. Молодой лорд не слишком нравился ей, но он любил мальчика, да и жену свою пытался защитить изо всех сил.
- Да, - кивнула та, но в голосе ее кроме усталости не было ничего. - Лорд-Протектор, правда, тоже погиб, но это уже не имеет значения. Завтра утром я отправляюсь на запад вместе с Алеором. – Она несколько секунд помолчала, о чем-то думая, потом неловко взлохматила волосы на затылке: - Я знаю, я обещала тебе кров и службу, но теперь служить будет уже негде, так что… Если хочешь, можешь отправиться с нами на запад.
В голосе ее был просто вопрос и ничего больше, и внутри отчего-то болезненно кольнуло. Лиара удивилась самой себе: ждать иного от Рады она не могла, та и так очень много сделала для нее и ее судьбы. Да и что вообще она должна была ждать от этой женщины? Их ведь ничего и не связывало вовсе, кроме нескольких совместных переделок. Однако, внутри все равно кольнуло, и причина этого была ей непонятна.
- Тва… милорд Ренон уже пригласил меня, и я иду, - скрывая свою грусть под опущенными ресницами, сообщила она.
- Вот как? – удивленно вскинула брови Рада. – Ну что ж, тогда вообще хорошо.
- А что будет с Даланом, Рада? – осторожно спросила Лиара, стараясь не тревожить спящего мальчонку. Не стоило ему просыпаться сейчас, когда его мать была явно не в состоянии что-либо ему объяснять о смерти отца и собственном отъезде. Ведь не была же она окончательно сумасшедшей, чтобы тащить его с собой за Семь Преград.
В ответ Рада только тяжело вздохнула, глядя на сына, нахмурив брови и часто моргая. И подняла глаза на Лиару.
- Все, кто мог угрожать ему расправой, мертвы. Но оставлять его одного в городе нельзя. У Ленара есть брат, он сейчас в поместье, в Ронтисе, вместе с моей дочерью. Гардан отвезет Далана туда. Меня в любом случае обвинят в смерти Лорда-Протектора и Гелата с Аспаром, а потом и в смерти короля, а, значит, будут искать. С Гарданом ему будет безопаснее тайно покинуть Латр: искать-то будут женщину с ребенком, а не мужчину.
- Да уж, хорошее у тебя получилось возвращение домой, Радушка! – хмыкнул Алеор, и перед ним во тьме вспыхнула масляная лампа. В помещении сразу же заплясали длинные тени, а Лиара отстраненно удивилась: как же эльф умудрился так быстро зажечь свечу? Ведь огнива у него в руках не было. Алеор отодвинул все заслонки лампы и выпрямился, насмешливо глядя на Раду. – Укокошила короля, Лорда-Протектора и кучу дворян, нанесла вред старинной архитектуре города, сожгла целое поместье. И все это за… Напомни, сколько ты здесь?
- Две недели, - мрачно сообщила Рада. – Но веселье началось только три дня назад.
- Уступим посредственностям, - предложил ей эльф. – Все равно никто не сможет за такой короткий срок перебить столько народу. Так что пусть будет две недели.
- Технически, убила я только Гелата с Аспаром, остальные – не моя заслуга, - поморщилась Рада, нашаривая за пазухой трубку.
- Однако, доказать ты ничего не сможешь, и людская молва все равно назовет тебя цареубийцей. Так что хотя бы гордись своим подвигом. Теперь-то, когда ты покинешь Мелонию, надо будет на что-то жить, а с такой репутацией цена на твои услуги как наемницы стремительно вырастет.
В ответ Рада бросила на него угрюмый взгляд, но от комментариев воздержалась.
Далан на руках Лиары сонно зашевелился, разбуженный светом лампы и голосами людей, присел, потирая ладонями заспанные глаза. Рада помрачнела, глядя на сына, мужчины замолчали, сразу же найдя себе занятие. Алеор принялся накрывать на стол, небрежно бросая на столешницу промасленные свертки со снедью, которые извлекал из принесенного им мешка, Гардан нырнул под стол к своим вьюкам, что притащил на плечах, и принялся усиленно отыскивать в них что-то. Видимо, они самоустранились, не желая участвовать в том, что Раде нужно было сообщить сыну о смерти Ленара.
