сообщить о нарушении
Текущая страница: 99 (всего у книги 133 страниц)
С ревом откуда ни возьмись под ноги одному из стахов вкатилась Улыбашка. Как несущийся с горы камень она врезалась твари под колени, и не ожидавший удара стах громко вскрикнул, опрокидываясь вперед. В один длинный прыжок Улыбашка приземлилась ему на спину, отчетливо громко прибив его к палубе. Сверкнули крест на крест два топора в ее руках, и стах содрогнулся всем телом, а ятаган выпал из его пальцев.
В следующий миг еще один стах упал камнем вниз, метя Улыбашке в спину копьем. Сквозь разрыв туч как раз выглянуло солнце, и она успела увидеть его тень, мелькнувшую на досках палубы поверх ее, а потому каким-то совершенно неожиданным для ее крепкого неповоротливого тела движением откатилась в сторону. Копье стаха вонзилось прямо в спину уже поверженной твари, и в следующий миг нога его подломилась, подкошенная топором Улыбашки, а сам стах заревел, припадая на правое колено. Гномиха попыталась добить его, но топоры с громким лязгом ударились о широкое лезвие выставленного ятагана, и она, громко охнув, пошатнулась от удара. Стах сгруппировался и ударил ее кулаком в грудь, пытаясь отбросить прочь, только не тут-то было. Гномиха лишь покачнулась и вместо того, чтобы упасть, вонзила прямо в его протянутую руку топор, хорошенько вывернула рукоятку. Стах закричал еще раз, и следующий удар Улыбашки пришелся прямо в его вытянутое лицо.
Лиара вовремя увидела черную тень и над собой. В первый миг страх парализовал тело, не давая ей двинуть даже мизинцем, но она справилась, нечеловеческим усилием воли заставив сведенные мышцы повиноваться. Она успела только уклониться в сторону от острого наконечника копья, вонзившегося в палубу буквально в каких-то миллиметрах от ее веска и сорвавшего прядь волос, и в следующее мгновение сильнейший удар в спину выбил из нее дух.
Охнув, Лиара врезалась лицом в доски палубы и почти ослепла от боли в разбитом носе. На спину навалилась тяжесть, и чья-то рука рванула ее за волосы, оттягивая голову далеко назад. Лиара завыла, забилась, осознавая, что вот прямо сейчас ей перережут глотку, и поймала взгляд стоящей напротив Улыбашки. Глаза гномихи расширились, а в следующий миг она швырнула прямо в лицо Лиаре тонкий метательный нож. Этого было уже чересчур для нее, и Лиара зажмурилась от ужаса, без единой мысли, ощутив лишь тяжелый удар сердца, как ей казалось, последний. А потом тяжесть на ее спине дрогнула, хватка на волосах разжалась, и Лиара заскреблась по палубе, лихорадочно выбираясь из-под начавшего медленно заваливаться набок стаха с пронзенным лицом.
От страха зубы во рту выбивали дробь, а все тело тряслось, будто желе на подносе у решившего потанцевать подавалы. С каким-то унизительно тонким писком она отползла в сторону и прижалась спиной к самому борту корабля, будто тот мог дать ей хоть какую-то защиту. Прямо на ее глазах Алеор, раскрутив трезубец, пригвоздил ногу стаха к палубе, ребром ладони ударил его прямо в глотку, и тот, ухватившись руками за горло, упал на колени.
Вдруг что-то полыхнуло, яркое, будто тысячи солнц в одной точке. Роговицу едва не сожгло, и Лиаре понадобилось еще несколько мгновений, чтобы восстановить зрение. Все цвета перемешались: черное стало белым, белое – черным, а на роговице остались обожженные фиолетовые полосы, как бывало всегда после удара молнии. Она еще успела заметить, как стахи, что еще несколько секунд назад кружили над кораблем, словно вихрь растревоженных ос, сложив крылья, головой вниз падают в воду. Вокруг корабля послышался громкий плеск от упавших тел, два или три мертвых тела рухнули на палубу, врезавшись в доски, причем выглядели они почерневшими и обуглившимися. А следом за ними на колени упал Кай, уперевшись нефритовыми ладонями в палубу и так низко нагнувшись над ней, будто сейчас растянется пластом.
Лиара только моргала, не в силах вымолвить ни слова. Матросы на парусах замерли на мгновение, а затем разразились громким ревом ликования, потрясая оружием над головой. Громче всех вопила Равенна из ласточкиного гнезда. Приложив рог к губам, она выдула из него несколько торжествующих нот.
К Лиаре подбежала Улыбашка, и та инстинктивно отдернулась от ее рук, покрытых темной кровью стахов.
- Ну что ты, девочка? – голос гномихи звучал успокаивающе, а в глазах медленно затухало бешенство боя. – Это не моя кровь, не бойся! Ты не ранена?
Широкие ладони тяжело легли ей на плечи, и Лиара поняла, что только часто-часто кивает в ответ, не в силах вымолвить ни слова и шумно дыша. Никогда еще она так не боялась. Даже там, в таверне на дороге на Онер, где на них набросилась Свора, даже на болотах, когда в нее вцепился Страж. Там с ней была Рада и Великая Мать, и даже на краю гибели она все равно чувствовала себя защищенной, чувствовала, что в беде ее не оставят. Теперь Рада была далеко, а Великая Мать, сколько Лиара ни звала ее, не отзывалась. И смерть в этот раз подошла к ней так близко, дыша ледяным дыханием прямо ей в лицо, что кровь едва не кипела в жилах, а по спине пробегала дрожь, то и дело перехватывая дыхание.
- Ну что ты? Успокойся! Все закончилось! – Улыбашка сильно тряхнула ее за плечи, пытаясь привести в себя.
- Ничего не закончилось! – послышался из-за ее спины разъяренный голос Алеора, подействовавший на Лиару гораздо более отрезвляюще. Эльф стоял над поверженным телом стаха, дикими глазами глядя вверх. – Эти твари порезали нам паруса!
Лиара вскинула голову вслед за его взглядом, и сердце вновь едва не остановилось. В пылу боя стахи действительно успели повредить паруса своими длинными копьями, и те теперь лоскутами болтались на мачтах, безвольно обвиснув, как старые драные тряпки. И корабль застыл на волнах, не двигаясь ни на метр вперед. Как же мы теперь догоним Раду?!
- Я… сейчас… - прохрипел Кай, поднимая голову так медленно, словно это стоило ему всех оставшихся сил.
Лиара видела, как дрожали его каменные руки, которыми он опирался об пол, словно готовы были переломиться и развалиться грудой обломков в любой миг. Пот покрывал все его лицо, капал с кончика подбородка крупными каплями на мокрые доски палубы. Ильтонец взглянул на паруса, и глаза его вновь стали черными, а по телу прошла дрожь. Черная энергия вихрем закрутилась над его кожей, жгуты молниеносно ударили вверх, сшивая паруса, сращивая их вместе, восстанавливая поврежденные фрагменты. Прошло всего несколько мгновений, и ткань вновь стала неповрежденной, а разбушевавшийся от действий Лиары ветер моментально надул ее своим дыханием. Корабль ощутимо дернуло вперед, отчего Алеор пошатнулся, а Улыбашка едва не рухнула на Лиару. А ильтонец растянулся без чувств прямо на палубе, громко стукнув каменными руками о доски.
- Лиара! - рявкнул Алеор, поворачиваясь к ней. Взгляд у него был полон такого яростного огня, что она вздрогнула, как завороженная глядя в его превратившиеся в маковое зернышко зрачки. – Ветер! Немедленно!
Она бы и хотела сказать ему, что сил у нее нет, и что раствориться в воздухе она больше не может, вот только не могла этого сделать. Кай потерял сознание и истратил все свои силы, так что вряд ли теперь очнется в ближайшее время. А корабль Сагаира уходил на восток под полными парусами, и здесь больше не было никого, кто помог бы «Блуднице» догнать его.
Помогай, Великая Мать! На этот раз я без тебя не справлюсь! Лиара судорожно сжала кулаки и растворилась в воздухе, превозмогая немыслимую боль в каждой клеточке своего существа.
========== Глава 45. Пылающие волны ==========
Шум на палубе над головой прекратился, а гортанные голоса стахов медленно затихали вдали. Всего несколько пар ног топотали теперь по палубным доскам над ней, и холодный голос Сагаира то и дело отдавал резкие приказания.
Рада лежала на полу, почти что задыхаясь от бесконечной, бескрайней, бушующей силы, хлещущей ей прямо в грудь, словно кто-то вспорол клинком из света грудную клетку и щедро плескал в нее из бочки расплавленные солнечные лучи. Тело чувствовалось слабым, как у котенка, отбитое мясо немилосердно ныло, но отвратительное жжение, стискивающее кожу и делающее ее сухой и чересчур чувствительной, ушло, осыпавшись с нее, как бесполезный шлак. А вместе с ним ушел весь тот яд, что терзал и травил сердце, вся та ложь, черную сеть которой ткал и ткал вокруг нее Сагаир на протяжении последних дней. И теперь дышалось так легко, так звонко, как никогда.
Она будто вынырнула из густого вязкого болота, удерживающего все тело, сковывающего его леденящей донной жутью и илом. Все, что так мучило и глодало предыдущие дни, все ее страхи, недоверие, ярость, сейчас казались ей клубком шевелящихся глянцевых змей, разъяренно шипящих где-то далеко, когда морская волна смыла их прочь, позволяя высвободить душу из их ядовитых зубов и тугих колец. И Рада, прикрыв глаза, дышала, дышала полным ртом, всей собой, глотая затхлый спертый воздух своей камеры, который сейчас показался едва ли не самым сладким из всего, что она только чувствовала в жизни. А где-то за спиной, за плечом, вечно ускользающая, если пытаться ее поймать, обнимала ее мягкой силой Улыбка. И Рада улыбнулась в ответ, склоняя голову к самому полу и всем своим существом моля о прощении.
Ты всегда была со мной, Великая Мать, ты ни на миг не оставляла меня. Это я отвернулась от тебя, погрузившись в ненависть Сагаира, отвечая на нее, согласившись быть в ней. Он и тронуть меня не мог, пока я не позволила это сделать, пока я была в тебе. И стоило лишь на миг ослабить бдительность и позволить ему укрыть меня этой сетью из лжи, как я сразу же отвернулась от тебя и принялась обвинять. Я клянусь тебе, текущей в моих жилах, звенящей в моей груди, что больше никогда не отведу взгляда от твоих золотых глаз.
Словно в ответ где-то вдали громко бухнуло, и звук медленно разнесся над морской водой. А чья-то теплая ладонь нежно-нежно подтолкнула ее в спину, и Рада начала подниматься с пола.
Это было сложно, сейчас особенно. Голова кружилась, в груди что-то противно булькало, и Рада гнала от себя мысль, что в легких есть внутренний разрыв. Ноги дрожали, а руки по-настоящему жгло, и она знала, что на этот раз уже не сможет провернуть запястья в путах. Из-за того, что ее постоянно перевязывали, а сама она только и делала, что вращала запястья в веревках, кожа не успевала заживать, началось заражение, и дергающая неприятно теплая боль терзала ладони, заставляя Раду постанывать от каждого движения. Но в груди бушевало море солнечного света, и она задыхалась от наслаждения и мощи, проносящейся сквозь тело, как ураган. И по сравнению с этим все остальное казалось мелким и чужим, ведь черной сети лжи на ней уже не было.
С трудом ей удалось подняться на колени, но сил на это ушло слишком много, и пришлось сделать передышку. Рада тяжело уперлась лбом в топчан, чувствуя перекисшую вонь слежавшегося старого матраса и пережидая раздирающие тело когти боли. Если бы у меня только сейчас был меч. Если бы только можно было…
Внезапно по руке что-то мазнуло, а за спиной послышался громкий звон и стук. Рада вздрогнула и резко обернулась. Ее глаза уже успели привыкнуть к темноте за эти долгие дни заключения, и она смогла разглядеть слабый-слабый контур своего меча на полу. Того самого меча, который она забрала в поместье Гелата, меча, который Улыбашка назвала гномьим.
В немом изумлении Рада взглянула на люк в потолке трюма. Тот был закрыт, и она готова была поклясться в том, что он не открывался. И в помещении с ней не было ни одной живой души. Взгляд переместился на меч, который лежал рядом с ней, и Рада заморгала, абсолютно ничего не понимая. Я что уже, схожу с ума? У меня галлюцинации? Прямо на ее глазах клинок слабо-слабо засветился кроваво-красным цветом, и на лезвии, будто выпариваясь из пор металла, показались крохотные рубиновые капельки. Все они собрались в одно большую каплю, которая с громким шипением выпарилась, крохотной струйкой пара потянувшись к потолку трюма. И меч моментально остыл, вновь став обычным клинком.
Несколько секунд Рада смотрела на него, отупело моргая, а затем выругала себя последними словами. Какая разница, что сейчас произошло, откуда взялся этот клинок? Она просила меч, меч у нее, так что же еще надо? Вознеся тихую молитву Великой Матери, Рада кое-как заковыляла на карачках по полу, спиной вперед, пытаясь пятками ухватить рукоять и зажать ее. Учитывая отбитое тело и неслушающиеся мышцы, это сделать было очень тяжело, но она давилась собственными стонами и упрямо шарила по полу. Ей выпал шанс спастись, и упустить его Рада просто не могла.
Наконец пятки уцепили и сжали рукоять, и Рада начала медленно-медленно отклоняться назад, вслепую шаря руками в поисках лезвия. Сейчас нужно было быть очень аккуратной: клинок был отточен до бритвенной остроты, и любое неверное движение могло стоить ей пальца. Она ощутила, как веревки, перетягивающие запястья, коснулись чего-то твердого. Несколько движений, и руки были свободны.
Рада не сдержала стона, когда затекшие за столько дней плечи наконец-то приняли обычное положение. Веревки упали с воспалившихся рук, и это тоже было больно, так больно, что горячие слезы выступили на глазах. Всхлипывая и глотая стоны, она наклонилась вперед и принялась медленно-медленно разминать руки в суставах. Это было так тяжело, что кричать хотелось, но Рада молчала и делала, чувствуя, как золотая мощь в груди все нарастает и нарастает. Ты дала мне шанс, Великая Мать, и я не упущу его.
Лиара почти что висела, навалившись грудью на борт и чувствуя, как ноги под ней дрожат, словно две тростинки на ветру. Все тело болело, каждая его клеточка, и контакт с ветрами держался едва-едва. Она почти что и не погружалась в потоки, потому что просто не могла этого сделать, слишком тонка была связь между ней и стихией. Скользя по самому краю воздушных масс, она из последних сил призывала порывы ветра на помощь, направляя их в паруса, и «Блудница» неслась по волнам, стремительно сокращая расстояние, что отделяло их от корабля Сагаира.
- Кажется, я вижу корабль! – раздался рядом звонкий голос Улыбашки.
Гномиха не утерпела, отыскала на нижней палубе пустую бочку и приволокла ее наверх. Выставив ее у самого борта, Улыбашка с трудом вскарабкалась на нее и теперь, держась рукой за какие-то канаты, тоже смотрела вперед, на то, как они приближаются к кораблю Сагаира.
- Мы здесь все видим корабль, Улыбашка, - сухо сообщил ей эльф, глаза которого не отрывались от танцующего впереди на волнах судна. – Твое достижение крайне важно для нас всех, однако, ценность его чрезвычайно низка.
- Боги, ну до чего же ты тугой! – гадливо поморщилась Улыбашка, а потом буквально ткнула пальцем вперед. – Оторви хоть на миг глаза от этого фрегата и оглянись! Твои друзья пираты прибыли, как и обещали.
Лиара с трудом заморгала, пытаясь восстановить расплывающееся зрение. Видимо, тот стах ударил ее гораздо сильнее, чем она думала поначалу, а на то, чтобы контролировать ветра, уходили ее последние силы. Однако она все равно смогла разглядеть на самом горизонте цепь черных точек разного размера. Все они растянулись с севера на юг по морской глади, образуя сеть и перекрывая кораблю Сагаира путь вперед.
Внутри как будто что-то надорвалось, и Лиара выдохнула, безвольно обвисая на борту корабля. Теперь этот проклятый эльф не уйдет, теперь они точно его догонят. Она с самого начала верила в это, вот только тревога все равно скреблась где-то глубоко под сердцем, мешая сосредоточиться и подпитывая страх.
- Ну наконец-то! – выдохнул рядом Алеор, словно подтверждая ее мысли.
Оба корабля летели по волнам вперед, и вскоре цепь, которую встраивали пираты, стала виднее. Их корабли были разномастными, разного размера, держались они примерно на одинаковом друг от друга расстоянии и, заметив Сагаира, начали потихоньку сближаться. Правда, расстояние до них было еще слишком большим, чтобы можно было в деталях рассмотреть, что там происходит, но раз корабли изменили курс, значит, готовились взять в клещи вражеский корабль.
- Вот он! – голос Алеора хлестнул воздух, будто плеть.
Они значительно сократили расстояние до него, и теперь ей было отчетливо видно высокую фигуру, что стояла на корме недалеко от крылатого стаха рулевого. Алеора почти что затрясло рядом, и с его губ сорвалось приглушенное рычание:
- Бхарин ублюдок! Подожди еще немного! Теперь не уйдешь!
Словно услышав Алеора, Сагаир резко развернулся и направился куда-то по палубе в направлении носа корабля.
