сообщить о нарушении
Текущая страница: 93 (всего у книги 133 страниц)
- Что, думаешь, установит Кай им эту мачту или нет? – напряженным голосом спросила она, и Лиара вдруг моргнула, присматриваясь к гномихе. Вид у той был до крайности странный: глаза бегали, голос стал каким-то высоким, да к тому же, она еще и раскачивалась с пятки на носок на одном месте, бросая быстрые взгляды на борта корабля.
- Конечно, установит, - нахмурилась Лиара, разглядывая гномиху. – Ты лучше скажи, что с тобой? Ты сейчас какая-то странная.
- Вот как? Кхм! – гномиха кашлянула в кулак, деревянно дернув плечами, и неохотно промямлила. – Может, оно и так. Почему бы и нет, в самом-то деле?
- Что происходит, Улыбашка? – Лиара с тревогой взглянула на нее, и на лице гномихи прорезалось отчаяние, а глаза стали круглыми, как две плошки.
- Я ненавижу корабли, Лиара! – гномиха взглянула на нее с такой искренней тоской, что Лиара с трудом подавила улыбку. – Ненавижу качку, ветра, поганую стрепню, матросов, что как обезьяны скачут над головой! Ты только подумай: на какой-то поганой доске посреди моря, и в любой момент может начаться шторм, и вообще…
- Улыбашка! – прервала ее Лиара, пряча смех в уголках глаз и стараясь говорить как можно серьезнее. Гномиха с опаской и недоверием взглянула на нее, и Лиара постаралась добавить в голос побольше уверенности. – Не беспокойся, все будет хорошо. Думаю, мы очень быстро догоним Раду: это же большой корабль, смотри какие паруса, - гномиха побледнела, поднимая глаза вверх, и Лиара поспешила сменить тему. – Мы догоним Раду, заберем ее и поплывем на запад, а там уж и рукой подать до Семи Преград. Так что потерпеть тебе придется совсем немного, вряд ли наше путешествие затянется!
- Да сколько бы оно ни продлилось, - скорбно пробурчала гномиха, утирая рукавом нос, и, словно решившись, подняла на Лиару огромные, полные грусти глаза. – Я блюю, Светозарная. Вот прямо как только якорь поднимают и ровно до того момента, как его опускают в гавани. Блюю без перерыва, днем и ночью, и ничто не способно остановить это. Так что вряд ли я смогу вам помочь вытаскивать Раду, прости уж меня! Я бы и хотела, да только, скорее всего, даже встать не смогу.
Лиара собрала все свое терпение, приказав себе не смеяться. Если она сейчас захохочет прямо в лицо Улыбашке, обидчивая гномиха замкнется в себе и будет не только блевать, но и ворчать всю дорогу, а этого им уж точно не надо было. Не дрогнув ни единым мускулом лица, Лиара очень серьезно посмотрела на гномиху:
- Мы поговорим с Каем, Улыбашка. Он же жрец, он владеет энергиями, он тебе поможет. Так что не паникуй раньше времени, хорошо?
- Ладно, - гномиха отвела глаза, продолжая неуверенно топтаться на месте. – А ты не попросишь у него за меня? А то мне всегда сложно с ним разговаривать: такой высокий, что орать приходится, пока там, наверху, не ответят.
- Поговорю, Улыбашка, - пообещала Лиара, чувствуя, как смех распирает грудь, а на душе становится легче.
Тревога за Раду почти совсем покинула ее, свернувшись лишь где-то на самом донышке ее существа и продолжая скулить побитым щенком. Но Лиара гнала от себя плохие мысли. Великая Мать не оставит их, она была с ними и будет всегда, иначе ведь и быть не могло. Это знание теперь жило вместе с Лиарой, билось в ее груди, дышало ее дыханием, и было для нее самой честной и самой чистой правдой из всего, что она знала. Потому что я чувствую это, не знаю - а чувствую всем своим существом.
Гномиха пробормотала что-то неразборчивое в ответ и отошла к борту, слишком высокому для нее, чтобы даже просто перегнуться и заглянуть на ту сторону. А Лиара вдруг ощутила странную перемену в атмосфере, будто что-то в самом воздухе менялось, утончалось и при этом становилось более разреженным. Она нахмурилась, концентрируясь на ощущении, и ответ пришел с пристани, где стоял ильтонец.
Это было похоже на рябь, побежавшую по воде, на прохладное прикосновение чистой ключевой воды к разгоряченной коже, на первый утренний ветерок, что пробегает по самым краешкам листьев, заставляя их покачиваться и рябить в рассветных лучах. Лиара взглянула на ильтонца, и ее вывернутым глазам он предстал окруженным черными языками пламени. Они плясали на его коже, по всему его телу, залив белки глаз густой полночью, они танцевали над его руками, и вся его фигура будто бы рябила, вибрировала, когда мощь Черного Источника потекла в его тело. Лиара впервые в жизни видела, как призывают энергию, и это было поистине завораживающе.
Кай выглядел расслабленным и сосредоточенным одновременно, со спокойной силой глядя своими абсолютно черными глазами с нефритовой радужкой на разбитую корму корабля. И от языков пламени, окружающих его тело, отделились толстые черные жгуты энергий. Прямо на глазах Лиары они подхватили свежие доски, которые подтаскивали по причалу к кораблю от складов матросы Равенны, подняли эти доски в воздух, и те сами собой поплыли к здоровенной прорехе в корпусе кормы, наспех залатанной тем, что было у моряков в открытом море. А дальше начались настоящие чудеса.
Лиара поняла, что ноги сами несут ее к краю борта, и перегнулась через него, чтобы лучше видеть. То же сделали и остальные моряки, приглушенно переговариваясь и с благоговением глядя на ильтонца и доски, летающие в воздухе вокруг него. Старая рухлядь, которой заделали дыру, со скрипом и скрежетом выдираемых неведомой силой гвоздей отвалилась от кормы, а на ее место одна за другой плавно и бесшумно вплывали новые доски.
Кай сделал какое-то неуловимое движение, и доски сами начали ложиться, ровненько и гладко прислоняясь друг к другу, прямо на прореху в борту. Лиара видела, как стайка гвоздей из ящика под ногами ильтонца поднялась в воздух, словно крохотные стрекозы, и устремилась к корме. Гвозди замирали прямо напротив досок, резко вонзались в них по самую шапочку, одним точным ударом скрепляя дерево и восстанавливая поврежденные участки корпуса.
Лиара не сдержала восхищенного вздоха, переводя взгляд на спокойно наблюдающего за этим ильтонца. Энергии танцевали вокруг него: как минимум пять толстых жгутов, чтобы поднимать доски, и множество мелких, удерживающих гвозди и забивающих их прямо в свежее, хорошо высушенное, пружинистое дерево. Сам Кай при этом не шевелился и даже не моргал, просто стоял и смотрел на свою работу, не обращая ни на кого ровным счетом никакого внимания. Латать корму он закончил буквально за несколько минут, и она засияла свежими, некрашеными досками, как новенькая.
- Ну дает, каменнорукий! Асафир, вот бы тебе такого плотника! – услышала Лиара негромкий голос какого-то моряка рядом с собой. И она была полностью согласна с каждым его словом.
Закончив с кормой, Кай спокойно повернулся и взглянул на подтащенную моряками кучу досок на причале. Вся она медленно поднялась в воздух и зависла в метре над землей, а моряки с возгласами удивления и благоговения отступили на несколько шагов назад, словно эта сила могла им как-то повредить. Ильтонец не обратил на них никакого внимания и спокойно зашагал вверх по сходням, а толстые доски поплыли вслед за ним. Столпившиеся у борта моряки поспешили отступить назад, позволяя ему пройти и пронести доски, гурьбой повалили следом за Каем, который направился на развороченную и кое-как заделанную корму.
Там чудо повторилось, разве что к возгласам моряков добавилась еще и звонкая ругань Равенны, чья каюта находилась как раз под проломанной у штурвала палубой, и в какие-то четверть часа корабль вновь стал целым, словно и не было на нем пробоин и прорех.
Равенна обмолвилась о том, что одиннадцать дней назад отбила этот фрегат у работорговки с юга, именно потому он и находился в таком плачевном состоянии. Она утверждала, что действовала по воле и прямому приказу Марны, который был передан ей от Провидца Гарданом, и после всего случившегося с ними за последнее время Лиара была готова в это поверить. Как иначе можно было объяснить тот факт, что наемник, служивший раньше Раде, теперь был юнгой на этом корабле у страстной рыжеволосой женщины, которая отважилась во время шторма таранить вражеский корабль? Это еще больше подкрепило уверенность в груди Лиары. Я знаю, Великая Мать, что ты устроила все именно так. И приказ Марны кораблям не покидать северное побережье тоже должен быть как-то связан с нами. Вот только как? Она все ломала и ломала себе голову над этим, глядя на то, как Кай заканчивает починку палубы, а ответа найти так и не могла.
Ильтонец закончил свою работу на корме и развернулся, чтобы шагнуть обратно на трап. Обступившие его со всех сторон моряки, не решающиеся подходить близко, шарахнулись назад, словно Кай угрожал им чем-то. Глаза у всех этих бывалых мужчин, видевших шторма и бури пострашнее самых жутких сказок, сейчас смотрели на ильтонца с первобытным ужасом. А Лиаре вдруг подумалось, как же это на самом деле странно. Все эти люди сталкивались с сокрушительной мощью природы и спокойно бросали ей вызов, преодолевая ее дурной нрав и жестокую волю. А вот увидев одно единственное живое существо, разумное и спокойное, которое было лишь проводником этой воли и ничем больше, разбегались в стороны, словно перепуганные котята. Казалось бы, безличное должно было пугать гораздо сильнее, чем то, что имеет лицо, как пугает людей темная ночь за красным кругом костра или лес, полный шорохов, звуков и незнакомой, дикой жизни. Так и гигантская волна, поднявшаяся до самого неба и разрушающая все на своем пути, уж точно была страшнее, чем один человек, владеющий силой, другим недоступной. Однако, на деле все обстояло иначе. Человек меряет мир лишь мерой своего эгоизма. И пугает его в чужой силе не сама она, а то, что можно сделать с ее помощью. Может быть, все дело в этом, - подумалось Лиаре, но тут ильтонец вскинул руки и негромко заговорил:
- Я не причиню вам вреда, люди. Меня зовут Каярди Вард, и я истинный жрец Церкви Молодых Богов. Вы можете не беспокоиться, вам ничто не угрожает.
- Но как… как вы это делаете? – отважился спросить какой-то худющий паренек с прыщавым носом, судя по всему, юнга, из числа окруживших ильтонца моряков. Кай взглянул на него, и паренек заробел и замолчал, а остальные матросы аккуратно отступили от него на шаг, словно своим вопросом он мог прогневать ильтонца.
- Боги дают силу для того, чтобы эта сила работала на благо людей, - спокойно отозвался Кай. – А я – лишь длань, с помощью которой они несут свою силу в мир.
Моряки только моргали в ответ абсолютно круглыми глазами, но уже не так шарахнулись прочь от ильтонца, когда он пошел вперед, направляясь к разломанной мачте.
Кай остановился посреди палубы и внимательно оглядел торчащий из нее обрубок. Потом глаза его вновь полыхнули чернотой, и Лиара увидела, как жгуты энергий обвивают обломок, проникают внутрь него, охватывают со всех сторон.
- Это будет потяжелее, - рассеяно пробормотала она себе под нос, и стоящий моряк шарахнулся от нее прочь, заглянув ей в лицо.
Запоздало Лиара припомнила, что когда она выворачивала глаза, радужки начинали светиться серебром, а сейчас, в темноте, это было особенно заметно. Укорив себя, что не дело пугать людей, с которыми тебе еще много дней подряд предстоит находиться на одном корабле посреди открытого моря, Лиара вернула себе обычное зрение и продолжила наблюдать.
Некоторое время не происходило ровным счетом ничего. Кай стоял, глядя в пространство перед собой, и окружившие его матросы затаили дыхание, боясь издать даже звук и жадно пытаясь разглядеть, что же он делает. Зорким эльфийским глазам Лиары была видна испарина, появившаяся на лбу ильтонца. Да и немудрено: он работал одновременно с таким количеством потоков, с которыми не справился бы никакой человеческий жрец из числа истинных. Хоть своими глазами Лиара их никогда не видела, однако, много слышала о том, что они могут, и способности ильтонца явно превышали возможности даже самых сильных из них. Интересно, это из-за его расовой принадлежности? Или он просто очень сильный ведун?
А потом вдруг внизу, где-то в подбрюшье корабля, послышался легкий щелчок, и обрубок мачты легко заскользил вверх, двигаясь плавно и непрерывно. По рядам матросов прокатился дружный вздох, а головы их задирались вместе с поднимающимся вверх обломком. Она полностью вышла из паза, приподнялась еще немного, зависла горизонтально в воздухе и заскользила в сторону причала. Моряки с восхищением смотрели на то, как толстенная мачта медленно опускается на пристань, и только Лиара видела, как окаменело лицо ильтонца, пока он все это делал. Естественно, у любой силы были лимиты. Она только надеялась на то, что у него останется достаточно сил, чтобы установить центральную мачту вместо сломанной. В конце концов, это-то был только обрубок, и даже на него Кай затратил очень много сил, а сколько весила целая мачта, Лиара и знать не знала.
Только волновалась она зря. С огромным трудом, но через несколько часов, когда на Алькаранк уже опустилась совсем густая и тихая ночь, Кай, наконец, справился с задачей. Поднять и перетащить громадную мачту на корабль, установить ее в паз и укрепить со всех сторон, навесить на нее поперечины и укрепить каждую из них – это было непосильной ношей для любого ведуна, а ильтонец только сжал зубы, молчал и работал. И хоть другим не было видно, как тяжело ему это давалось, а Лиара прекрасно могла различить в темноте, как конвульсивно подрагивают жилы на его шее, как напряглась широкая спина, застыв, словно Кая била судорога. Когда работа была кончена, он лишь тихо выдохнул сквозь стиснутые зубы, отпустил Источник и тяжело уселся на ступеньки трапа на корму, извлекая из кармана аккуратно свернутый носовой платок и промокая им выступившую на лбу испарину.
К этому времени на палубе собралась уже вся команда. Сейчас все матросы выстроились вдоль палубы и рассматривали новую мачту, тихонько перешептываясь друг с другом и качая головами, будто не верили в то, что только что произошло. Приличная толпа зрителей собралась и на причале, возле которого стояла «Блудница», и даже несмотря на поздний час, никто из них не расходился по домам, ожидая развязки.
На палубе был и Алеор, попыхивающий трубочкой, прислонившись к борту справа от Лиары, и Улыбашка, уже начавшая зеленеть, молчаливо сидящая в стороне на свернутых канатах с болезненным видом. А впереди, недалеко от Кая, стояла Равенна, уперев кулаки в бедра и с широкой улыбкой на лице рассматривая только что установленную мачту. Когда ильтонец тяжело опустился на ступени, она покачала головой и резко развернулась к Алеору. В глазах ее горел неподдельный восторг:
- Я думала, вы изволите брехать, милорд, ан нет же! Стоит же мачта!
- Пусть это будет маленькой демонстрацией весомости моего слова, - холодно отозвался в ответ эльф. На Равенну он смотрел, почти что не мигая, и Лиара не могла понять по его взгляду, как он относится к рыжеволосой пиратке. Выдохнув облачко дыма, Алеор продолжил: - Теперь дело за вами.
- Мы управимся скоро! – Равенна повернулась к своим матросам и громко гаркнула: - А ну-ка, бакланы щипанные, живей, поднимайте свои телеса на мачту! Ставить паруса, крепить тали! Князь Ренон сдержал свое слово, и мы свое сдержим!
Лиара разглядела в числе моментально взявшихся за работу матросов и Гардана. Тот наверх мачты не спешил, но тоже подхватил скатку каната и направился следом за другими моряками к мачте. Он словно почувствовал ее взгляд и повернулся, внимательно посмотрев в ответ. Что же ты сделаешь здесь? – подумала Лиара, глядя, как он начинает разматывать свой канат по приказу высокого худого как палка мелонца, которого Равенна звала Вилемом. Пока еще у нее не представилось возможности порасспросить старого знакомого обо всем, что с ним произошло после того, как они распрощались в Латре. Но впереди их ждало еще несколько дней пути в море, и Лиара надеялась, что благоприятный момент представится.
Курящий рядом Алеор вновь выпустил облачко дыма и негромко позвал Равенну:
- Капитан? – она обернулась: хлестнули по плечам рыжие кудри, и первый мимолетный взгляд словно случайно скользнул по Лиаре. – Сколько времени займет установка парусов?
- Думаю, за пару часов уж точно управимся, милорд, - отозвалась Равенна, разворачиваясь и направляясь к ним. И опять у Лиары возникло ощущение, что смотрит она только на нее, а под тяжелым взглядом стало неуютно. Остановившись напротив эльфа и сложив руки на груди, Равенна добавила: - Так что, если вам будет угодно, мы сможем отплыть и до рассвета.
- Чем быстрее, тем лучше, - энергично кивнул Алеор, оттолкнулся от борта и позвал Лиару. – Пойдем-ка, потолкуем с Каем кое о чем.
