сообщить о нарушении
Текущая страница: 116 (всего у книги 133 страниц)
- Рада, я… - Лиара вдруг ощутила себя такой маленькой, такой беззащитной. Ноги сами понесли ее вперед, и она почти застонала от наслаждения, когда горячие руки Рады обняли ее и прижали к себе. От ее одежды пахло дождем, щекой Лиара уткнулась в ее отсыревшую куртку, да и с плаща несколько капелек воды холодными иголочками скатились прямо на лицо. Но наградой всему были теплые ладони Рады, обнявшие так крепко, так нежно, что сердце вмиг растаяло и горячей волной побежало по венам. – Он сказал, они попытаются впутать меня в политику и вызнать что-то о нем, - приглушенно призналась она Радиному плечу. – Сказал, что время за Мембраной течет в пять раз быстрее, а это значит, что тебе придется ждать меня так долго!
Над головой ей почудился теплый грустный смешок Рады, и ее голос успокаивающе произнес:
- Ничего страшного, искорка! Я буду ждать тебя хоть всю жизнь! – Лиара оцепенела от этих слов, зажмурившись и переживая их каждой клеточкой своей души, а Рада, словно смутившись, добавила: - И никто не сможет впутать тебя ни в какую политику. Просто скажи им, что ты ничего не знаешь, и возвращайся ко мне скорее.
- Я совсем не хочу никуда от тебя уходить, - тихо проговорила она. После стольких недель молчания говорить это вслух было тяжело, слова буквально обжигали ее горло. Но и хорошо, вместе с тем, так правильно. Она еще крепче прижалась к плечу Рады, закрывая глаза и наслаждаясь тем, как нежно скользит в ее кудрях теплая мозолистая ладонь. – Я знаю, что это глупо, и что я так долго ждала встречи с матерью, но сейчас я не хочу никуда. Я хочу остаться здесь, с тобой.
- Я знаю, маленькая, - срывающимся хриплым голосом ответила Рада.
На них обеих вновь пала эта золотая тишина, заглушившая все звуки, отгородившая от них все шепоты мира невидимой стеной. Едва слышно шуршал за окнами дождь на мокрых ветвях поникших к зиме деревьев, барабанил по подоконнику и стеклу. Где-то завывал ветер, где-то холодные волны реки вздувались под его порывами, недовольно перекатываясь и ворча. Но здесь они были одни, вдвоем, и никого больше в этой тишине, вязкой, будто патока, уютной, как долгожданное тепло потрескивающего камина.
- Лиара, - вдруг тихонько позвала Рада, и сердце в груди ёкнуло. Облизнув вмиг пересохшие губы и не думая ни о чем, Лиара медленно отстранилась и взглянула ей в глаза. Рада смотрела на нее, смотрела так глубоко в нее, что от этого все тело звенело и пело, готовое взорваться тысячами солнечных лучей. Губы Рады дрогнули, и она тихо-тихо проговорила: - Я так давно хотела сказать тебе это. – Весь мир на миг замер и перестал дышать, и в этой тишине глухо прозвучали слова Рады, идущие из самой глубины ее сердца. – Я люблю тебя, моя маленькая певчая птичка, моя самая яркая искорка на всем небосводе. И я буду ждать тебя столько, сколько нужно, лишь бы вновь увидеть, как ты улыбаешься.
Лиара только выдохнула, чувствуя немыслимую, невероятную нежность, такую пронзительную и тихую, что слезы сами хлынули из глаз. А потом Рада наклонилась и поцеловала ее, и это было неописуемо, так нужно, так нежно, так дорого. Ее горячие губы сводили с ума, они были такими мягкими, такими сладкими, что Лиара почувствовала, что плачет, покрепче обнимая ее за шею и изо всех сил жмурясь, словно боясь, что это счастье сейчас исчезнет.
- Ну что же ты, что же ты плачешь, родная? – шептали губы Рады, сцеловывая слезы с ее ресниц, щек, покрывая невесомой сетью поцелуев все ее лицо. – Не надо плакать, зоренька моя рассветная, самая золотая, самая нежная! Все же хорошо!
- И я люблю тебя! – выдохнула Лиара, чувствуя, как в этот миг вся земля вдруг накренилась под ее ногами. Что-то раскрылось внутри, развернулось, распустилось одним огромным золотым цветком, и ее губы сами принялись целовать лицо Рады без разбора, взахлеб, так, как бесконечно хотелось все эти невыносимо долгие дни в окружении чужих людей. – Люблю тебя! – твердила она, изо всех сил сжимая в ладонях ее мокрую косматую голову. – Люблю тебя! – шептала она, щекой прижимаясь к ее щеке, вжимаясь в нее так крепко, как только можно было. И золото внутри пело, танцевало, горело, в его сиянии таяли, бледнели и уходили прочь все ее тревоги и страхи, не оставив после себя даже слабой тени.
Этот сияющий миг длился долго, так долго, что пролетел, будто одна секунда. Они все так же стояли посреди комнаты, и руки Рады все так же надежно и тепло обнимали ее за спину, и глаза ее горели двумя загадочными звездами на темном небе, такими яркими, что в их свете Лиаре хотелось раскинуть руки и танцевать, танцевать без конца, так чтобы босые ноги и не касались росистой травы, так чтобы ветер летел вместе с ее волосами и тысячами крохотных цветочных лепестков, унося их куда-то далеко, к самому разгорающемуся первой зарей небу.
И также нежно этот миг кончился, затихнув между ними, улегшись где-то на глубине их сердец, как мягкий утренний туман.
Рада смотрела на нее и вдруг рассмеялась, совсем как девчонка, так светло, так звонко, и Лиара засмеялась вместе с ней, захлебываясь от этого бесконечного счастья.
- Мне давным-давно уже надо было сказать это тебе, - тихо проговорила Рада, глядя на нее. – Только сначала я, дура, ничего не понимала, потом был Сагаир, потом это плавание с кучей матросов, лишними людьми…
- Тише, - Лиара приложила ладошку к ее губам, и Рада, прикрыв глаза, с нежностью поцеловала самые кончики ее пальцев. – Не говори ничего, - попросила она, прижимаясь к ее груди и закрывая глаза, наслаждаясь ее теплом и стуком ее сердца, таким надежным, таким родным. – Просто побудь со мной еще вот так, подержи меня в своих ладонях. Я хочу еще несколько минут этого, прежде чем уходить.
- Хорошо, маленькая, - тихо проговорила Рада, и ее ладонь вновь принялась поглаживать ее по затылку, успокаивающе и мягко. – Все будет, как ты захочешь.
Только теперь печаль от необходимости уезжать вернулась с новой силой, терзая сердце гораздо пуще прежнего. И это было так больно, так несправедливо, так тяжело! Лиара украдкой сморгнула вновь выступившие на глазах слезы, надеясь, что Рада не заметит этого. Но плечи у нее дрогнули, выдав ее с головой, и Рада крепче обняла ее, прижимая к себе и тихонько зашептав на ухо:
- Не нужно плакать, искорка моя, самый яркий мой огонек! Ты уедешь совсем ненадолго, ты узнаешь все то, что так давно стремилась узнать. А потом, обещаю тебе, мы уже не разлучимся с тобой никогда. Мы пойдем за Семь Преград, и еще дальше, в те горы, о которых ты все время твердишь. Мы узнаем все на свете, все поймем, и ты будешь писать тысячи песен, самых красивых песен на свете, а я всегда буду рядом с тобой, чтобы никакая беда и тревога тебя не коснулась. Так и будет, маленькая моя, я обещаю тебе! Теперь все будет хорошо!
- Теперь все будет хорошо, - тихо повторила Лиара, всей собой вдыхая ее запах. – С тобой. Наконец-то с тобой.
Сейчас ей казалось, что тысячи дорог лежали где-то за порогом этой маленькой комнаты с мягкими белыми занавесками и шуршащим по стеклу дождем. Тысячи дорог, что она уже преодолела на пути в эти руки, самые нужные, самые надежные, самые родные и такие долгожданные руки, тысячи дорог, что только ждали ее впереди. Вот только эти пути уже не пугали ее. Теперь все переменилось, и Лиара знала, что никогда ни на одной из этих дорог, какой бы дальней, тяжелой, темной она ни была, она не будет одна. И что эти руки, с такой бережностью держащие ее в своем кольце, никогда не разожмутся и не отпустят ее, что нет никакой силы в мире, которая могла бы заставить их разжаться. Это знание жило в ней, оно наполняло все ее тело до самой последней кудряшки, оно наполняло всю ее душу, и от него хотелось то ли плакать, то ли смеяться.
- Самое простое чудо на свете, - тихонько прошептала Лиара, и Рада вновь едва слышно усмехнулась рядом.
- Да, моя искорка, самое простое и самое чудесное, - проговорила она, и в ее голосе Лиара слышала улыбку.
Они постояли так еще немного, совсем чуть-чуть, ставшие одной нежностью на двоих, одной любовью, связанные и слитые ею на этот короткий миг где-то посредине огромного мира, застывшего между двумя упавшими с неба теплыми капельками дождя. Затем Лиара слегка отстранилась, вытирая мокрые щеки тыльной стороной ладони, и неуверенно улыбнулась Раде:
- Я вернусь так быстро, что ты не успеешь даже заметить, что меня не было, мое сердце! Обещаю тебе, я вернусь быстрее ветра!
- Хорошо, маленькая, - теплая шершавая ладонь легла ей на щеку, и Лиара прижалась к ней, прикрыв глаза и всем телом впитывая ее тепло. Рада улыбалась, и ее большой палец мягко-мягко гладил бровь Лиары, чуть ероша ее в неправильную сторону. – Я буду ждать тебя здесь, и ты совсем скоро вернешься. Я люблю тебя.
- И я люблю тебя, - Лиара открыла глаза, глядя на нее и чувствуя пронзительное золотое копье, насквозь пробившее ее тело. – Я люблю тебя, Рада!
Потом они снова целовались, не в силах оторваться друг от друга даже на миг, и это было такое счастье, такое звенящее счастье, полное горечи расставания. В конце концов, Лиара все-таки приказала себе вырваться из ее рук, растирая по щекам мокрые дорожки слез, и серьезно кивнула сама себе:
- Я пойду. Чем быстрее это закончится, тем быстрее я снова буду с тобой.
- Как скажешь, искорка, - Рада отступила в сторону и подхватила с пола ее сумку с самым необходимым, оставив седельные сумы с одеждой и остатками припасов лежать на полу у стенки. И это было правильно: Лиаре хотелось, чтобы часть ее вещей осталась здесь, в этой комнате, как доказательство того, что совсем скоро она сюда вернется.
Вдвоем они спустились по узкой винтовой лестнице вниз, в общую залу гостиницы. Почему-то Лиара совсем не удивилась, увидев, что на высоком барном стуле возле стойки сидит, потягивая подогретое вино из кружки, Латаан. То ли он не уходил и ждал ее здесь, то ли только что вернулся, Лиаре было все равно. Раз уж он знал, что ее нужно дождаться, значит, Алеор был прав. В политику они все равно ее впутают, хочет она того или нет. Только теперь Лиара была готова к этому. Самые сокровенные слова, которых она так ждала, уже прозвучали, и она почти чувствовала, как эти слова окружили ее непроницаемым золотым щитом, отгородив от всего мира и сделав неуязвимой. Она со мной, Великая Мать, и ты со мной. Разве что-то может мне угрожать теперь? Разве что-то может меня остановить от возвращения к ней?
Лиара подошла к Латаану, не спускавшему с нее взгляда, и остановилась прямо перед ним.
- Я бы хотела попасть в Иллидар и как можно скорее, - уверенно проговорила она, отстраненно удивляясь тому, как спокойно звучит ее голос. – У меня есть дело в столице Речного Дома.
- Я перевезу вас, - кивнул эльф, сделал последний глоток из чашки с отваром и поднялся с места.
Он был гораздо выше Лиары, наверное, такой же высокий, как Алеор, но сейчас это нисколько не пугало ее. Не обращая внимания на пристальный взгляд, которым одарил ее полирующий полотенцем стаканы за стойкой Гиэлат, Лиара нашарила теплую ладонь Рады и сжала ее. Вдвоем они вышли из гостиницы в серую морось наползающей зимы.
Рада молча шла рядом, крепко держа ее ладонь и одним своим присутствием вселяя в нее уверенность. Латаан шагал впереди, не оборачиваясь и не говоря ни слова, будто все, что сейчас происходило, было для него самым обычным делом. Они дошли до пристани, отошли немного правее по скользкому бревенчатому настилу, и эльф легко спрыгнул вниз с пристани прямо в привязанную к швартовочной тумбе ладью. Ладья была совсем маленькой, даже без кабинки на корме, чуть крупнее обычной лодки. В ней лежали весла и какие-то свертки, которые эльф принялся вытаскивать из-под простого деревянного сиденья на корме.
Лиара обернулась к Раде, чувствуя звенящее в груди печалью чувство потери.
- Иди, искорка, - тихонько проговорила та, улыбаясь и уверенно пожимая ее руку. – Иди, ты совсем скоро вернешься ко мне.
Эльф нарочито не смотрел на них, но даже если бы и смотрел, Лиаре было все равно. Привстав на мыски, она еще раз поцеловала Раду и тихо-тихо прошептала ей в самые губы:
- Я люблю тебя!
Рада только кивнула, улыбаясь. Вид у нее был слегка напряженный, может, из-за присутствия рядом Латаана, а может, из-за прощания. Она аккуратно поддержала Лиару, пока та спускалась в лодку, передала ей ее сумку с вещами.
- Я отвяжу, - Рада махнула рукой Латаану, севшему на весла, и быстро размотала канат, которым ладья крепилась к швартовочной тумбе.
Латаан оттолкнулся веслом от пристани и аккуратно вставил его в уключину, когда лодка закачалась на волнах. Лиара обернулась, глядя на стоящую на причале Раду. Капюшон ее был откинут, и по золотым волосам на лицо стекали тонкие струйки воды. Лиара не смогла бы сказать, не прятались ли под этими струйками слезы.
Однако, как бы ни плакало ее собственное сердце, как ни рвалось обратно к Раде, а путь ее лежал на север, в Иллидар. Ты же сказала, что будешь учиться защищать себя самостоятельно, чтобы быть достойной стоять рядом с ней. И сейчас у тебя впервые появился шанс доказать это. Вот и доказывай, а не нюни распускай! Махнув еще раз на прощанье рукой, Лиара заставила себя отвернуться от Рады и сразу же поймала на себе холодный, словно прорубь, взгляд льдисто-синих глаз Латаана. Цвет у них был таким блеклым, что они казались почти белыми, и Лиара поежилась под плащом, чувствуя себя не на своем месте. Взгляд эльфа, казалось, буравил ее сердце, пытаясь выведать, вынюхать, вытянуть из нее все, что только можно было, о ней самой и ее спутниках.
- Если вы продрогли, можете накинуть плащ, - Латаан кивнул на сверток, который извлек из-под простой деревянной лавки, на которой сейчас сидела Лиара. – В нем никакой дождь не будет для вас проблемой.
- Благодарю, - отозвалась Лиара, порадовавшись, что ее жест эльф принял за признак того, что она замерзла.
Аккуратно размотав сверток, она достала из него серый плащ из мягкой, перетекающей ткани, почти что тающей в руках. Плащ был легким, словно листок березы, а ткани, из которой он был сшит, Лиара не знала, но когда она накинула его на плечи, моментально стало теплее. А капли дождя, что должны были сразу же промочить почти прозрачный плащ, лишь стекали по нему вниз, тихонько шурша.
- Как ваше имя? – спросил Латаан. Лиара подняла на него взгляд: эльф сидел напротив нее на точно такой же деревянной скамье и равномерно загребал двумя длинными тонкими веслами. Гребки были мощными, лодку сильно выталкивало вперед, однако в эльфе не было видно никакого напряжения. С тем же успехом он мог бы подносить ко рту чашку с горячим чаем. Его глаза вновь цепко пробежались по Лиаре. – Я бы не стал утверждать, что знаю всех Первопришедших Иллидара: все-таки кое-кто путешествует во внешнем мире, кто-то никогда его не покидал или даже не выходил из дворца, однако почти все его жители мне известны в лицо. Вас же я вижу в первый раз.
- Меня зовут Лиара Морин, - негромко ответила она, подбирая слова. Ничто не изменилось в лице эльфа, он и не слышал будто никогда такого имени. Лиара продолжила, следя за его реакцией: - Я воспитывалась в Мелонии, в сиротском приюте в городе Деран, провинции Карамон, в течение последних десяти лет. Когда я стала достаточно взрослой по людским меркам, чтобы его покинуть, то решила отправиться на поиски своей матери.
- В компании Светлейшего князя Лесного Дома Ренона? – голос эльфа был абсолютно ровным, но Лиаре буквально почудилась тень насмешки, скрывающаяся за бесстрастным взглядом Латаана.
- Да, именно так, - кивнула она, решив, что лодочнику этой информации вполне хватит. Если Алеор был прав, и ее действительно будут допрашивать какие-либо представители знати, тогда она расскажет и побольше. Но этому эльфу говорить больше необходимого она не собиралась.
- Странную компанию вы выбрали для себя, Лиара, - заметил Латаан. Глаза его скользнули ей за плечо, туда, где на причале стояла Рада. Лиара знала, спиной чувствовала, что та еще не ушла в гостиницу, провожая взглядом уплывающую лодку. – Князь Ренон не слишком часто наведывается в Мелонию, что же касается Радаэль Киер… - Он помолчал, обдумывая что-то, едва заметно поджал губы.
- Вы можете посоветовать мне, откуда начать поиски? – Лиара прямо взглянула ему в глаза, игнорируя вопрос. Эльф вновь поджал губы, на этот раз уже демонстративно, и только затем нехотя ответил:
- Ваше имя ничего мне не говорит, но ваша внешность кое-кого напоминает. Думаю, вам следует прямиком отправиться во дворец Владыки. Именно там обитает женщина, на которую вы несколько похожи. Ее имя Аваиль Элморен. – Помолчав, он добавил: - Вполне возможно, что это даже не совпадение, и вы действительно рассказали мне правду о себе, Лиара.
- Зачем я стала бы вам врать? – холодно вздернула она бровь, чувствуя раздражение, исходящее от Латаана и смешивающееся с ее собственным. Судя по всему, Первопришедшие были еще хуже людей: одно дело – ненавидеть чужих, и совершенно другое – своих собственных соплеменников.
- А зачем Первопришедшей путешествовать в компании Светлейшего князя Ренона? – губы эльфа скривились в неприятной улыбке.
