сообщить о нарушении
Текущая страница: 100 (всего у книги 133 страниц)
Ноги шатались, а руки едва слушались ее, но Рада упрямо волокла по полу мешок с чем-то тяжелым, что стоял прислоненным к стене. Он был не слишком велик, и в ее обычном состоянии она с легкостью управилась бы с ним в несколько мгновений, но сейчас от боли рябило в глазах, а саму ее мотало из стороны в сторону так, что она с трудом сохраняла равновесие. Все же, проклятый мешок был ей нужен. По длине он как раз сошел бы за ее тело. Осталось лишь уложить его поверх топчана и прикрыть сверху дырявым одеялом, в которое в последние дни у нее даже сил замотаться не было. Авось, на несколько мгновений оно отвлечет внимание пришедшего за ней стаха, и этих мгновений ей должно хватить на то, чтобы зарезать его и выбраться из трюма.
Что она будет делать дальше, Рада не слишком хорошо себе представляла. Сил на то, чтобы плыть, у нее явно не было, но может, она будет в состоянии продержаться на поверхности волн достаточно долго, чтобы на корабле Алеора ее успели выловить? Оставался еще вопрос, как сделать это незаметно для команды Сагаира: а именно, выйти из трюма, пробежать через всю палубу и перемахнуть за борт, но это Рада решила оставить на потом. Стах мог спуститься за ней в любую минуту, и нужно было подстраховаться до его прихода, чтобы вновь не лишиться меча и не оказаться связанной.
С трудом втянув-таки мешок на топчан, Рада кое-как прикрыла его тряпками, и, запрещая себе даже минуту передышки, поковыляла к трапу, ведущему наверх. За ним в темной нише под ступенями можно было укрыться от взгляда сверху, да никто и не ожидал, что она освободится и сможет встать с топчана, так что преимущество неожиданности было сейчас на ее стороне. Покрепче сжав дрожащими руками рукоять меча, Рада уперла лезвие в пол, чтобы не держать его на весу и не тратить последние силы, и принялась ждать.
Наверху пока было тихо, лишь ветер завывал в парусах, да волны с шумом бились в борта. Рада прислушивалась, затаив дыхание, чтобы не пропустить тяжелую поступь того, кто придет за ней, и изредка двигала плечами, что вызывало резкую боль. И руки надо было разминать, потому что после стольких дней в путах они потеряли всю гибкость и почти что не повиновались ей, и сознание нельзя было терять, а боль в вывернутых суставах быстро приводила ее в чувство. Перед глазами крутились красные круги, а в груди булькало все сильнее, и Рада то и дело сипло кашляла, стараясь делать это как можно тише, чтобы не тревожить болящее тело и не привлекать внимание своих сторожей.
Мысли сами собой вновь вернулись к неожиданному появлению меча в ее руках. Почему так случилось? Вот это было поистине чудом, и Рада все ломала себе голову, пытаясь найти хоть какое-то объяснение происходящему. И если поначалу она списала появление оружия на волю Великой Матери, то с каждой минутой все меньше и меньше была уверена в этом. В конце концов, сила Великой Матери никогда не проявляла себя так. Она входила в тело Рады, она добавляла мощи ее рукам, позволяла ей самой творить вещи, которые в обычном состоянии та никогда бы проделать не смогла, но она воздействовала лишь непосредственно на Раду, а не на окружающие ее предметы. И если все произошедшее не было ее волей, то каким же образом меч оказался в трюме?
Приглушенные шаги где-то в отдалении привлекли внимание Рады, и все раздумья моментально вылетели у нее из головы. Она сгруппировалась, собирая свои последние силы и кое-как поднимая перед собой меч. Сейчас это было по-настоящему трудно: изможденным искалеченным рукам он казался неподъемно тяжелым.
- Канакта! – громко крикнул Сагаир, и Рада замерла, прислушиваясь. – Иди вниз, приведи пленницу!
- Слушаюсь, капитан! – прогудел в ответ низкий хриплый голос, и тяжелый стук сапог по палубе направился в сторону люка.
Сейчас! Рада выдохнула, собираясь и ожидая появления стаха. В следующий миг сапоги замерли у нее над головой, и крышка люка откинулась. По глазам моментально резанул яркий дневной свет, и Рада зажмурилась, не в силах выносить его. После долгих дней во тьме глаза немилосердно заслезились, отказываясь что-либо видеть. Впрочем, это было не так уж и важно. Она могла драться и в полной темноте, ориентируясь на звук. Правда, не в таком состоянии, как сейчас, но выбирать не приходилось.
Тяжелые сапоги застучали по ступеням трапа у нее над головой, взметая с них затанцевавшую в квадрате солнечного света пыль, и стах спустился в трюм. Он замер на самой нижней ступеньке, держась рукой за перила трапа и присматриваясь сквозь темноту к укрытому одеялом мешку на топчане, и Рада воспользовалась этим. Сил у нее было не слишком много, потому бить надо было наверняка. Острие меча снизу вверх вонзилось в открытую подмышечную впадину под правой рукой стаха, которой тот держался за перила, и Рада всем телом налегла на рукоять, проворачивая меч в ране.
Стах вскрикнул от боли, потерял равновесие и скатился вниз по ступеням. В один миг Рада была возле него, и лезвие меча ударило во второй раз, теперь уже пронзив незащищенную шею.
Сердце так грохотало в ушах, что она не слышала больше ничего. Кое-как ухватившись за перила, Рада покрепче стиснула меч и полезла вверх по ступеням, вкладывая в это все свое стремление сбежать наконец-то из этого поганого душного трюма.
Ослепительно яркий свет ударил в лицо, а морской воздух был таким свежим, таким полным, густым и холодным, что Рада задохнулась, на миг совершенно растерявшись на верхней ступеньке трапа. Перед глазами вновь помутилось, ее качнуло назад, и она едва не рухнула обратно, прямо в открытый проход в полу. Сгруппировавшись, вслепую, сжимая в руке меч, она рванулась было вперед, не разбирая дороги, надеясь успеть перепрыгнуть через борт корабля до того, как хоть кто-нибудь спохватится. И в следующий миг сильный удар по ногам сбил ее на палубу.
Рада покатилась кубарем по доскам, каким-то чудом умудрившись сохранить меч и не изрезаться об него. От каждого движения избитое тело протестующее ныло, но сейчас не было на это времени. Тяжело упав плашмя и обернувшись через плечо, она увидела размытую фигуру Сагаира, стоящего в центре палубы в нескольких шагах от нее. Больше ничего рассмотреть не удалось из-за выступивших от боли и яркого света слез.
- Ты сама решила выйти ко мне, сестренка, - в голосе Сагаира звучала жестокая насмешка. – Ну что ж, я рад тебе. – Он шагнул к ней, и Рада попыталась поднять меч, но тяжелый сапог брата надавил на больное запястье, и Рада закричала, конвульсивно выпуская рукоятку. – Не стоит играть с острыми игрушками, дорогая, ты можешь порезаться, - вновь проговорил Сагаир, носком сапога отпихивая ее меч прочь.
Зрение начало потихоньку возвращаться, но встать у нее уже сил не было. Рада успела увидеть высокую тень стаха, что склонилась над ней, крепкие руки подхватили ее под вывернутые плечи и резко поставили на ноги. Перед лицом возникла клыкастая ухмылка стаха, и он наотмашь ударил ее по лицу тыльной стороной руки.
На этот раз она едва не лишилась сознания и просто тряпкой обвисла в железной хватке твари. Больше уже сил на то, чтобы сопротивляться, не осталось. Рада могла лишь безвольно болтаться и моргать, пытаясь увидеть сквозь красные круги лицо стоящего возле нее Сагаира.
- Связать, капитан? – хрипло спросил стах, глядя на него.
- Нет, не надо, - покачал головой тот. – Вряд ли она еще попробует показать зубы, да и нести будет сложно. По моему сигналу возьмете ее вместе с Аракта и понесете к берегу. Там вас встретят. И разрежьте паруса. Мне нужно, чтобы корабль остановился, как можно скорее.
- Понял, - кивнул стах.
Сквозь слезы Рада разглядела-таки лицо брата, который стоял всего в двух шагах от нее и улыбался.
- Ты видишь меня, сестренка? Хорошо. – Он развернулся, указывая ей рукой куда-то вперед. Перед глазами плыло, но Рада могла разглядеть длинный ряд кораблей, выстроившихся прямо перед ними, живой стеной загораживающих Сагаиру путь. – Видишь те корабли? Они все пришли сюда для того, чтобы не дать мне увезти тебя на восток. Наш маленький братик оказался сообразительнее, чем я думал, и воспользовался всей этой идиотской ситуацией с Марной, вывернув ее в свою пользу. Только Марна не властна ни над моим господином, ни надо мной, понимаешь, сестренка? – в голосе его звучало торжество. – Не может она дотянуться до нас из своей черной пещеры, руки слишком коротки, да и силенок маловато. К тому же, я поумнее буду, чем Марна и Алеор вместе взятые, и я все равно обойду этого глупого мальчика, не дам ему вернуть тебя. А корабли эти станут для него точно такой же западней, какую он готовил для меня. – На лице его показалась широкая, полная лихорадочной жажды улыбка, и он обратился к Раде тихо, почти шепотом, по-дружески наклонившись вперед и словно обещая ей настоящий сюрприз. – Смотри внимательнее, моя дорогая девочка. Надеюсь, эта маленькая демонстрация хоть немного изменит твое мнение обо мне, и ты наконец-то поймешь, что нет у тебя никакой надежды и никакого выхода. Лишь принять моего господина и никак иначе.
У Рады не было сил даже на то, чтобы ответить ему, да сейчас она и не могла этого сделать. Золото так хлестало в ее избитую грудь, что дыхание перехватило, и она буквально обвисла в руках стаха, не в силах больше держаться прямо.
А Сагаир развернулся навстречу пиратским кораблям и встряхнулся будто кот. Кораблей было много, как минимум сотня, разного размера, быстро приближающихся к ним и сокращающих расстояние друг между другом, чтобы не было лазейки, в которую на полном ходу мог бы втиснуться корабль Сагаира. Рада уже видела черные точки матросов, что карабкались по парусам и бегали по палубам, и разноцветные флаги на высоких мачтах, на каждой из которых полоскалось свое собственное изображение. Неужели все они здесь только для того, чтобы спасти меня? Как тебе это удалось, Алеор? Мысли в голове были вялыми, как желе.
А потом Сагаир вдруг прыгнул, прямо с места прыгнул в воздух, и Рада поняла, что не может оторвать глаз оттого, что происходило прямо перед ней.
- Вон она! – Лиара дернулась вперед всем телом, едва не перевалившись через борт.
Время для нее застыло, и она видела лишь крохотную фигурку, что отчаянно рванулась вперед к борту корабля. Только Сагаир был быстрее. Одним точным движением он подсек Раде ноги, и та покатилась на палубу, а сердце в груди у Лиары сжалось в болезненный кровоточащий комок. Потом над Радой наклонился стах, скрутил ей руки и поднял ее на ноги.
- Вот ведь скот косоглазый! – зарычала рядом Улыбашка, потрясая топорами. – Давай, Рада, отделай его!
- Да куда ей сейчас, - с сомнением в голосе проговорил Алеор, и Лиара была с ним согласна.
Детали с такого расстояния видны не были, но Рада висела в руках стаха буквально тюком, едва не падая на палубные доски, а это означало, что сил сопротивляться у нее нет. Ярость взметнулась в груди, лютая, алая ярость. Что ты сделал с ней, Сагаир?! Что ты сделал?!
Корабли пиратов подошли к Сагаиру уже примерно на то же самое расстояние, что и стремительно догоняющая «Блудница». Команды на парусах суетились, меняя курс и сближая борта кораблей, и те все быстрее и быстрее выстраивались в ровную стену, чтобы не позволить кораблю Сагаира пройти между ними, как вдруг…
- Где он?! – почти что вскричал Алеор.
Лиара не успела понять, что произошло, моргнув и не уловив движения, только секунду назад Сагаир стоял на палубе своего корабля, а теперь его уже там не было. И в следующий миг самый дальний к северу корабль в пиратской цепи содрогнулся.
Лиара поняла, что открыв рот от изумления, смотрит и не верит собственным глазам. Средняя мачта самого дальнего корабля начала медленно заваливаться набок. Удар сердца, и следующий по счету корабль ощутимо дрогнул, просев вниз. Еще мгновение, и на палубе расцвел огненный цветок, который с ревом устремился вверх и обхватил паруса. Удар сердца, и третий корабль дрогнул, а его мачты со стоном обломились, падая в южную сторону и почти что доставая концами борта соседнего корабля.
- Что происходит? – слабым голосом спросила Улыбашка, но ей никто не ответил.
Какая-то неведомая мощь словно чумовое поветрие неслась, перепрыгивая с одного корабля на другой и в мгновения ока круша его до такой степени, что продолжать плавание судно уже не могло. Одна за другой будто под топорами гигантского лесоруба падали мачты, вспыхивали палубы, люди с криками бросались в море. Как назло ветер был северо-восточным, а пиратские корабли сгрудились уже достаточно близко, чтобы по падающим мачтам пламя могло перекинуться на соседний борт. Один за другим паруса вспыхивали как спички, и черный дым пополз в небо густыми столбами, подкрашивая снизу подбрюшья туч в смолистую ночь.
- Кану Защитница!.. – пробормотала Лиара, разглядев, наконец, что же происходило на палубах.
Ни одно живое существо не могло двигаться так стремительно и смертоносно, ни одно, и все же, это был Сагаир. Он буквально серой стрелой несся сквозь плотный ряд кораблей, расшвыривая по сторонам какие-то темные предметы, которые взрывались и поджигали паруса. В руке его виднелась одна темно-серая полоса, даже не блещущая в отсветах огня, тонкое бритвенное лезвие, которым он с легкостью, будто это были тростинки, срубал толстенные мачты кораблей. Достигая дальнего конца палубы, Сагаир группировался, резко и сильно, да так, что корабль припадал на один борт, зарываясь в волны, и выпрыгивал вверх. То ли хищной птицей, то ли камнем, то ли монстром из ночных кошмаров Сагаир обрушивался на борт соседнего корабля, и тот тоже кренился от удара, и даже с такого расстояния было слышно, как трещит палуба. Несколько мгновений на то, чтобы раскидать эти темные предметы, перерубить мачту и добежать до противоположного края, а потом прыгнуть, но за эти мгновения корабль уже пылал, буквально разваливаясь на куски.
- Боги, да что же это такое!.. – сипло прохрипела Улыбашка, стоящая на своей бочке, и ответил ей Алеор.
- Это Огонь Глубин. – Голос эльфа был мрачным, а глаза не отрывались от мечущейся по пиратским кораблям фигуры Сагаира.
- Но как? – Лиара обернулась к эльфу, глядя на него широко открытыми глазами. – Ведь секрет Огня Глубин канул в могилу вместе с Кроном, и после окончания Первой Войны больше никогда не применялся…
- Значит, Сет воссоздал его вновь, - мрачно отозвался эльф.
Лиара содрогнулась. Она помнила сказки об Огне, что невозможно было погасить, который в считанные мгновения пожирал все без разбора: дерево, камень, плоть, пожирал до основания, протраливая саму землю и делая ее бесплодной. Говорили, что именно Огонь Глубин уничтожил когда-то плодородные эльфийские сады, что теперь назывались Хмурыми Землями, бескрайней равниной бурой земли, на которой за эти долгие семь тысяч лет, прошедшие со времен падения Крона, не выросло ни единой травинки. После той войны изготовление вещества было строжайше запрещено, как и изучение найденных в обозах разбитых Кроновых армий остатков, которые увезли эльфы и выбросили в самую глубокую морскую бездну в Океане Штормов.
Только теперь огненное зарево пылающего пожара плясало в ее собственных зрачках, и она прекрасно видела, с какой скоростью это пламя распространяется по череде выстроившихся пиратских кораблей.
Нет!
Люди, сотни людей, что прыгали с палуб своих кораблей в море, пытаясь уйти от пламени, укрыться от него. Только огонь в считанные мгновения охватывающий судно, жадно разливался вниз с него, на поверхность моря, и волны тоже загорелись, словно были жесткой травой на иссушенной солнцем груди степей.
Нет! Нет!
Сердце в груди сжалось в одну крохотную болящую точку, когда прямо на глазах Лиары это пламя разрасталось и разрасталось, пожирая пытавшихся спастись вплавь людей. Часть капитанов, чьи корабли оказались на самой южной оконечности цепи, начали отводить корабли в сторону, цепь распадалась буквально на глазах, и суда на всех парусах мчались прочь, чтобы не угореть в этом буйстве огня. Вот только Сагаир неумолимо приближался к ним, все быстрее и быстрее, и пламя расцветало за его спиной.
Лиара знала, что его не остановит никакое расстояние, знала, что как только он закончит с теми судами, то доберется и до их корабля. И что-то огромное, настоящий первородный ужас охватил все ее существо могучей рукой.
Нет, Великая Мать, не допусти! Это же твои дети! Они гибнут!
Лиара поняла, что задыхается от собственного бессилия. Ветер в их парусе уже совсем стих: увидев ужасающую картину уничтожения почти что сотни кораблей, она растеряла всю свою концентрацию, и соединение, и без того слабое, ускользнуло прочь, оставив ее иссушенной и пустой, как старая рыбья чешуя, которую прибивает волной к берегу. И она ничего не могла сделать, чтобы спасти всех этих людей. Ничего.
НЕТ. И это был уже не ее голос.
На миг все перестало существовать вокруг нее. Ушла прочь палуба под ее ногами, борт корабля под грудью, за который она так отчаянно цеплялась, бушующее небо, полное черного дыма, над головой, алое марево горящих кораблей и пылающего моря. Все это исчезло в один миг, и вместо него пришло иное.
