Текст книги "А небо по-прежнему голубое (СИ)"

Автор книги: Кэрри Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 77 страниц)

Он оказался волшебником средних лет, со светлой бородкой и шапкой светлых же волос, на носу у него сидели очки в квадратной оправе, придававшие ему умный вид. Дункан внимательно следил за своими гостями, то и дело бросая взгляды на настенные часы и зашторенное окно.

– Ну, пришли в себя? – поинтересовался он, когда Гермиона кивнула и, допив зелье, поставила стакан на журнальный столик. Руки у неё дрожали. В отражении зеркала со стены напротив девушка увидела, что к ней уже вернулся её настоящий облик, но присматриваться не стала – не до того сейчас.

– Портал?

– Вот. – Мистер Торнтон указал на погнутые плечики для одежды, лежавшие тут же на столике. – Поторопитесь, пока портал ещё действует. О подробностях позже поговорим, когда операция завершится.

– Спасибо за помощь, Дункан, – отрывисто поблагодарил Кингсли.

Он и Гермиона вместе потянулись к плечикам. Дункан кивнул в тот самый момент, когда их пальцы коснулись тёплого, даже горячего дерева, и обоих точно крюком под живот подхватило. Перед глазами всё завертелось, дыхание спёрло, а в следующий момент волшебники уже стояли на очередной безопасной территории – во дворе «Норы».

Погнутые плечики полетели в сторону; одновременно с тем задняя дверь кухни распахнулась, и навстречу прибывшим поспешили Римус Люпин и Гарри – Гарри, живой, невредимый! Сорвавшись с места, Гермиона побежала навстречу другу, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы облегчения.

– Гарри!

Он крепко обнял её, глядя куда-то поверх её головы. Наконец-то всё кончено, наконец-то они добрались до «Норы»! За её спиной Римус о чём-то спрашивал Кингсли, и Гарри, взволнованный этим, отстранил подругу. Гермиона оглянулась следом за ним и услышала встревоженный голос бывшего преподавателя Защиты от Тёмных искусств:

– Нас кто-то предал. Кто-то рассказал о нашем плане – иначе бы Пожиратели не появились на Тисовой улице в таком количестве.

– Кто ещё вернулся? – спросил Кингсли, убирая волшебную палочку за пояс брюк.

– Пока только Хагрид, Гарри, вы с Гермионой да мы с Джорджем.

– И всё? – ошеломлённо воскликнула Гермиона. – Но… как же так? – Она в панике посмотрела на Гарри, пытаясь прочесть хоть что-то по его лицу.

– Нам крепко досталось, – объяснял между тем Римус. – Снейпу удалось ранить Джорджа Сектумсемпрой. Бедняга лишился уха, и весь остаток пути пришлось придерживать его, чтобы не свалился с метлы. Он потерял очень много крови. Надеюсь, остальные пострадали меньше. У вас что случилось, Кингсли?

– За нами увязались пятеро Пожирателей, – ответил Кингсли, – отбивались как могли, упрямые ребята оказались. А потом… Мы видели Сами-Знаете-Кого. Он…

– Летел, – вставил Гарри, и Гермиона испуганно на него посмотрела.

– Да, а потом исчез, – продолжил Кингсли.

– На нас переключился, – ответил Гарри. – Выдал себя Экспеллиармусом. Но там был Стэн, я не мог убить его! А оглушить на такой высоте равноценно убийству. Он ведь не понимал, что делает!

– Стэн – Пожиратель смерти? – не поверила Гермиона.

– Уверен, что под Империусом.

– Господи, какой ужас… – прошептала Гермиона, прикрыв глаза.

Из дома донёсся голос Хагрида, Гарри и Римус ушли вовнутрь, тогда как Гермиона и Кингсли остались во дворе, вглядываясь в ночную мглу в ожидании остальных.

«Почему они задержались? Что-то пошло не так? А вдруг кого-то ещё зацепило, кто-нибудь серьёзно ранен или того хуже…»

Ужас снова вернулся всей своей липкой, удушающей волной, и вместе с ним появились тревожные мысли о Фреде. Он и мистер Уизли должны были вернуться домой в числе первых, их укрытие находится не так далеко, так почему же они не здесь? Почему они, чёрт возьми, не здесь?!

«С ним всё в порядке. Обязательно, абсолютно точно. Полный порядок. Он вернётся, вернётся. Иначе и быть не может!»

Словно в ответ на её мысли ночная, тревожная тишина прорезалась громким хлопком, и посреди двора появились Фред и мистер Уизли, кое-как удержавшиеся на ногах от толчка перемещения. Оба живые и невредимые, хоть и потрёпанные. При их виде Гермиону захлестнула волна облегчения, и она ринулась от порога и Кингсли вперёд к вернувшимся, с криком:

– Фред!

Тот, оставив отца, тоже бросился навстречу и вцепился в неё, будто проверяя, на самом ли деле это Гермиона. Девушка уткнулась лицом в его плечо, вздрагивая от сотрясавшей её дрожи, впрочем, идущей на спад. Тёплые руки обвили её талию, а родной, близкий голос с нотками насмешливости шепнул на ухо:

– Что, уже не чаяла увидеть меня живым?

– Да ну тебя! – выдохнула Гермиона ему в плечо, едва удерживаясь от истерического смеха. Главное, что он жив и с ним всё в порядке. – Вас так долго не было, что я уже подумала…

– Плохо, видать, думала. – Отстранившись, Фред заглянул ей в глаза. – Ну, а Джордж как? Раньше вернулся?

– Да, только он… – Девушка сглотнула и отвела взгляд. – Пострадал.

– Что? – раздался позади неё возглас Артура Уизли. – Где он?

– В гостиной, там все, и миссис Уизли обрабатывает рану… – Гермиона снова подняла глаза на Фреда, неосознанно стиснувшего её сильнее. Ожог от Жалящего заклинания дал о себе знать, и она поморщилась. – Ему отсекли ухо Сектумсемпрой.

– Кингсли, отойди от меня по-хорошему, – рявкнул Артур Уизли у порога «Норы», и его резкий голос отрезвил Гермиону. – Позже проверишь, а пока что мне необходимо увидеть собственного сына!

Фред молча последовал за отцом, отстранив Гермиону; та поспешила за ним.

Дальнейшие события были будто покрыты туманной дымкой: страшное ранение Джорджа, возвращение Рона с Тонкс, Билла и Флёр и новость о гибели Аластора Грюма… Ночь выдалась тревожной, и мало кто смог заснуть. Гарри так вообще порывался уйти, – хорошо, что его отговорили. Миссис Уизли тревожно поглядывала на Гермиону и Рона, словно догадываясь о том, что им известны намерения их приятеля. Люпин и Билл отправились на поиски тела Грозного Глаза, но вернувшись рассказали, что ничего не нашли. Это давало повод думать, надеяться, что он не погиб, что в суматохе Биллу и Флёр просто показалось, что его убили…

Ближе к утру все разошлись по комнатам, но не для сна, само собой. Джинни, захватив из гостиной домашнюю аптечку, обработала рану на руке и шее Гермионы, которую Укрепляющее зелье мистера Торнтона полностью залечить не смогло. Позже девушки обсуждали случившееся вполголоса, тревожно оглядываясь. Было трудно поверить, что теперь опасность миновала; казалось, вот-вот из-за угла покажется белая маска и вспышка Убивающего заклятья…

Когда рассвет потихоньку забрезжил, пробиваясь сквозь неплотно задёрнутые шторы, Джинни удалось задремать, привалившись спиной к стене. Гермиона же потихоньку вышла и спустилась вниз, в гостиную, где немногим ранее перешучивались Фред и Джордж. Сейчас диван, на котором ещё остались незамеченные миссис Уизли пятнышки крови, пустовал, как и комната, залитая рассветным солнцем. Единственным звуком, нарушавшим безмолвие, было тиканье волшебных часов на стене. Косые лучики причудливо играли на стеклянном циферблате, и Гермиона, повинуясь порыву, подошла поближе, чтобы лучше рассмотреть фигурные стрелки. На каждой из них – она давно это знала – были имена всех членов семьи, а вместо цифр, обозначающих время, – места пребывания домочадцев. Сейчас все стрелки повернулись на «Дома». Гермиона осторожно коснулась дрожащими пальцами той, что была подписана как «Фред Уизли».

– Тоже не спится?

Голос, неожиданно раздавшийся за спиной, заставил вздрогнуть и обернуться. Фред – усталый, измотанный, с всклокоченной шевелюрой и мелкими царапинками на лице – стоял на пороге гостиной, привалившись плечом к дверному косяку. Видеть его в домашней пижаме было непривычно, и внешний вид молодого человека вызвал у Гермионы невольную улыбку.

– После такого разве заснёшь? – спросила она, покачав головой и сделав шаг навстречу Фреду, руками непроизвольно обнимая себя за плечи. – Как Джордж?

– Спит. Надоело соревноваться в том, кто больше шуточек насчёт его ранения придумает. – Голос у Фреда был шутливый, но он даже не улыбнулся.

– Разве можно о таком шутить? – вырвалось у Гермионы.

– Иногда шутка – это лучшее лекарство и спасение в тёмные времена, как сейчас.

В тишине залитой лучами рассвета комнаты его слова прозвучали излишне торжественно, и Фред невольно поморщился. Он и правда казался выжатым, как лимон, и Гермиона предложила:

– Давай посидим, раз уж спать не хочется?

– Только не здесь. Пошли на крыльцо? Там хоть не так душно.

«И ничто не напоминает о ранении Джорджа», – догадалась Гермиона, но ничего не сказала и послушно последовала за Фредом, державшим её за руку.

На улице действительно было прохладнее и дышалось легче, чем в «Норе», не говоря уж о том, каким чудесным был рассвет, смывавший своей яркостью все ужасы недавней ночи. Фред и Гермиона одновременно уселись бок о бок на ступеньках крыльца; одной рукой Фред привлёк Гермиону ближе к себе, глядя на восходящее солнце. Гермиона же задумчиво разглядывала молодого человека, чувствуя странное умиротворение рядом с ним. Всё было так мирно и безмятежно… до того, как Фред заговорил:

– Мы все вчера были в опасности. Могло случиться что угодно! Даже случилось, случилось самое худшее, причём с тем, кто выбирался и не из таких переделок. И Джордж пострадал, едва не погиб. Я не могу тебя отпустить! – взволнованно прошептал Фред, и Гермиона поняла: прошлая ночь всё же потрясла его, каким бы невозмутимым он ни пытался казаться. – Всё должно было пройти как по маслу, Грюм сам так говорил, а в итоге нас ждала засада!

– Засада на то и засада, что она всегда неожиданна, – пробормотала Гермиона, желая неуклюжей шуткой приободрить Фреда. Но если у него это получалось, то ей это не удалось. Фред повернулся к ней, отстранившись и сложив руки на коленях, непривычно серьёзный, даже рассерженный.

– Ты издеваешься, Грейнджер? – хрипло спросил он. Девушка сглотнула, отрицательно качая головой. Такого она не ожидала. – Ты же сама постоянно твердишь всем об опасности, а в итоге первой лезешь в самое пекло. Видите ли, шуточные товары да розыгрыши – это опасно, а отбиваться от змеемордого волшебника – просто безобидное развлечение! Так, что ли?

– Нет, не так! – горячо возразила Гермиона. – Думаешь, я от скуки лезу в – как ты там выразился? – в самое пекло? Просто, в отличие от тебя, я знаю, на что иду, и знала это всегда. Это для вас с Джорджем происходящее было шуточкой. Максимум, на что вы шли – это вывесить плакат со стишком, высмеивающим Сам-Знаешь-Кого! И слава богу, что вы не знали, что значит на самом деле «самое пекло». Поздравляю, вчера ты всё-таки увидел то, с чем я знакома уже очень давно!

– Мы всегда это знали, – напряжённым голосом ответил Фред. – Да, в стычках участвовали не так часто, как ты, и вчера впервые столкнулись с опасностью лицом к лицу, так сказать, но к происходящему относились со всей серьёзностью. Отец нам рассказывал о том, какой была Первая война, как она затронула нашу семью, рассказывал про дядю Фабиана и дядю Гидеона, а потом мы разговаривали с ним и о том, чем может быть опасна Вторая, которая не за горами, если уже не началась. И мы с Джорджем знали, что не хотим и не станем жить в страхе, а так же что нужно уметь найти что-то светлое, какой-то повод высмеять ситуацию, немного упростить её. Это почти как в случае с боггартом: если ты будешь поддаваться ему, он поглотит тебя твоими же страхами; но если попробуешь высмеять, если будешь сопротивляться его влиянию – он исчезнет. Не сразу, само собой, но всё же однажды его не станет. – Вздохнув, юноша уставился взглядом в колени, разглядывая ткань пижамных штанов. – И сейчас я хотел сказать лишь то, что мне страшно.

– Страшно? – неуверенно переспросила Гермиона, и Фред поднял голову, резко ответив:

– Да, страшно, представь себе. Страшно от того, что в результате досадной случайности, оплошности кого-то из моих близких может не стать. Я сам могу умереть, а этого, как понимаешь, мне хочется меньше всего. Вчера нам с отцом повезло, мы не привлекли ничьего внимания и спокойно добрались до нужного дома, а вот Джордж и ты, да и остальные – им пришлось несладко. Просто подумай, что если бы Люпин не успел отразить атаку Снейпа, если бы Джордж не так повернулся или бы случилось ещё что-то – и всё. Конец. А я не такого конца хочу. Я вообще не хочу никакого конца, понимаешь?

Голос у Фреда задрожал, выдавая панику, приступов которой у него наверняка никогда не было. Он содрогался всем телом, уронив лоб на руки, сложенные на коленях, а Гермиона совершенно не знала, что делать. Фреда трясло, трясло по-настоящему, словно бы он замёрз – а на самом деле попросту утратил над собой контроль, действительно перепугавшись после осознания той опасности, что угрожала всем участникам операции. Повинуясь порыву, девушка обхватила ладонями лицо Фреда, понуждая его повернуться к ней, и торопливо заговорила. Она убеждала его не думать о плохом, уверяла, что всё будет хорошо, что никто ни за что не пострадает и уж тем более не погибнет, что она уговорит Гарри взять близнецов с ними, что она всегда будет рядом с ним и не станет подвергать свою жизнь риску (в этом пришлось покривить душой, ибо никто не знал, что ждёт дальше и какие обстоятельства вынудят поступать рискованно), – что, в конце концов, он сам советовал верить в лучшее. И это подействовало. Фред позволил Гермионе крепко обнять его, устроил подбородок на её плече, губами касаясь щеки, а руками обвил её за талию.

– Прости, – выдохнул он. – Веду себя как настоящий трус.

Это действительно было трусливо, малодушно и крайне неожиданно для Фреда, но то, что он нашёл в себе силы доверить ей все потаённые страхи, открыться и рассказать обо всём, говорило об обратном. В конце концов, все чего-то боятся.

– Мне тоже очень страшно, – наконец, произнесла Гермиона. – И в этом нет ничего постыдного. Полностью бесстрашных людей, этаких героев, попросту не существует, потому что страх – это нормальное явление, особенно в такое время. Страх ведь может толкнуть на подвиг, – да, может! – а может и на трусливое бегство. Но что-то мне подсказывает, – тут она грустно улыбнулась, – что мы с тобой из тех, кто, несмотря на страх, пойдёт вперёд, рванёт в гущу событий, а не помчится назад, прячась.

Это подействовало.

– Пожалуй, – усмехнулся Фред ей в ухо. – Я всё-таки слишком люблю жизнь, чтобы от неё отказаться.

В следующий момент его губы скользнули по линии скул и запечатлели быстрый поцелуй в уголок губ Гермионы, отчего та прикрыла глаза, пальцами зарываясь в рыжие волосы Фреда, и сама потянулась ему навстречу, целуя его уже всерьёз.

И страх постепенно рассеивался вместе с лучами рассветного солнца.

В следующие дни у Гермионы и Фреда даже не было свободной минуты, чтобы провести её вместе, ибо миссис Уизли деловито взялась за подготовку свадьбы своего сына, а потому постоянно давала всем домочадцам множество различных поручений, так что к вечеру все против воли валились с ног. Утешало лишь то, что это ненадолго, а потому Гермиона в конце каждого дня с нетерпением думала, что скоро свадьба, а значит, конец суете. Но, с другой стороны, это означало также и то, что им предстоит покинуть «Нору» и отправиться на поиски крестражей, а это пугало. К тому же миссис Уизли выспрашивала и у мисс Грейнджер, и у Рона с Гарри насчёт их намерений и, догадавшись, что они заодно что-то замышляют, старалась не давать им возможности обсуждать планы, опять же заваливая домашними делами. Правда, в один из дней ребятам удалось остаться наедине в комнате Рона, но Гермиона так и не нашла в себе сил упросить Гарри взять с собой близнецов, тем более что он и без того сопротивлялся решению друзей последовать с ним. Она так и представила себе реакцию мальчишек на её предложение: «– Гермиона, ты с ума сошла?! – Давай с собой полфакультета захватим? А что, весело же будет! – Мы же на пикник собираемся, подумаешь, заодно будем искать частицы души Сама-Знаешь-Кого! Кого волнуют эти мелочи?»

И потому девушка чувствовала себя безмерно виноватой перед Фредом. Но хуже всего было то, что ей самой хотелось, чтобы Фред был с ней. Быть может, всё-таки удастся уговорить друзей?..

Ну а пока Гермиона понемногу собирала все необходимые вещи в свою объёмную сумочку, чтобы в случае чего быть в полной готовности отправляться куда бы то ни было.

Между тем приближалось тридцать первое июля, и в день рождения Гарри в «Нору» заглянул сам министр магии. Как оказалось, у него было завещание Альбуса Дамблдора, по которому директор кое-что завещал и Гарри, и Рону с Гермионой. Правда, если последние и получили завещанное – деллюминатор и книгу сказок барда Бидля, – то Гарри повезло частично: меч Годрика Гриффиндора ему не достался, зато он получил свой первый пойманный снитч – снитч, который новоявленный ловец сборной Гриффиндора проглотил на матче. После празднования друзья собрались в комнате Рона и Гарри и долго сидели, обсуждая завещание покойного директора и предназначение переданных им волшебных предметов. Это словно означало начало чего-то тревожного, чем мог явиться поиск крестражей – а в том, что все переданные Дамблдором предметы были необходимы в этих поисках, никто даже не сомневался.

Этой ночью накануне свадьбы Гермионе не спалось. В комнату она вернулась поздно, Джинни к тому моменту уже спала. Вчерашний день юной мисс Уизли дался нелегко, как и все те дни, начиная с момента, когда Гарри обмолвился о том, что в школу не вернётся и будет искать способ победить Волан-де-Морта. Да и разрыв отношений после похорон Альбуса Дамблдора тоже подкосил Джинни, хоть она и старалась не подавать вида. Гермиону восхищала стойкость подруги, но в то же время и смущала: ей было неловко от осознания того, что о Гарри ей известно куда больше, чем Джинни, что именно она чаще его поддерживала, что ей он доверял куда больше. Такова была сущность понятия «дружба», в данный момент наверняка оскорблявшего чувства Джинни. В последние дни она держалась несколько отстранённо и против своего обыкновения избегала ночных бесед. Вот и сейчас спит, отвернувшись к стенке, и со спины похожа на маленькую девочку-третьекурсницу.

Вздохнув, Гермиона забралась под одеяло и долго провожала взглядом все тени, скользившие по потолку, пересчитывала плакаты на стенах, пыталась проговаривать в уме все известные ей заклинания или мысленно прорабатывать технику трансфигурации того или иного предмета. Потом её взгляд упал на заранее приготовленное для праздника платье, висевшее на спинке стула возле кровати. Это платье она выбирала сама в один из дней, когда ездила с родителями в их клинику. Роберт и Джин Грейнджер принимали пациентов, а Гермиона прогулялась до ближайшего торгового центра, где и нашла эту чудесную вещицу. Девушка зажмурилась, пытаясь представить реакцию Фреда, когда он её увидит, но вместо этого на ум пришли воспоминания о Святочном бале, а там и о Викторе Краме. Сердито покачав головой, Гермиона последовала примеру Джинни и отвернулась к стенке, а там уже сон смежил ей веки через несколько минут.

– Гермиона, подъём! – раздался над ухом требовательный голос Джиневры Уизли. – Пора собираться и спускаться вниз. Ну же! – Она быстрым и резким движением стянула одеяло с подруги, и Гермиона нехотя открыла глаза.

Деятельная соседка уже носилась по комнате с расчёской в одной руке и чулками – в другой. Солнце давно осветило спальню Джинни и сейчас било прямо в глаза, а в распахнутое окно вместе со свежим ветром доносились голоса снизу, от свадебного шатра: видимо, началась предпраздничная суета.

– Я вот перекусить принесла, еле успела, – сообщила Джинни, указывая на поднос на краю стола, полный небольших бутербродов, рядом с которыми стояли два стакана прохладного тыквенного сока. – А то эти церемонии – такая нудная штука, до банкета сто раз проголодаться успеем. Я и Рону отнесла, хоть бы спасибо сказал…

Сердито ворча, девушка пристроилась у зеркала, расчёсывая длинные волосы и пытаясь соорудить из них причёску. Гермиона предложила помощь, и спустя пять минут рыжие локоны Джинни были зачёсаны и красиво уложены. После этого, пока Джиневра натягивала платье («Фред и Джордж его вместе со мной выбирали, это в качестве подарка», – похвасталась она), Гермиона занялась собой, и в скором времени обе девушки были готовы. В последний раз осмотрев себя в зеркале – лёгкое, летящее сиреневое платье красиво подчёркивало фигуру, а волосы, смазанные тем же снадобьем «Простоблеск!», легли на плечи послушными волнами, – Гермиона следом за Джинни спустилась вниз, неуверенно держась за перила старой лестницы – на каблуках она ходила не так часто, чтобы чувствовать себя в своей стихии.

На лестничном пролёте этажом ниже девушки столкнулись со старой ворчливой волшебницей – та громогласно рассказывала про диадему гоблинской работы, которую как раз вручала Флёр, ещё не успевшей надеть свадебный наряд и кутавшейся в большой халат. Невеста Билла покорно кивала и незаметно подмигнула проходившим мимо Джинни и Гермионе.

– Тётушка Мюриэль, – шёпотом пояснила Джинни и тут же замолчала, поскольку её присутствие не осталось незамеченным.

– Джиневра Молли Уизли! – гаркнула старушка, отвлекаясь от беседы с Флёр. – Почему это у тебя на губах столько помады? Будто глазурь с торта слизывала. А ну немедленно смой это безобразие! И что это за вырез? Тебя же насквозь видно, бесстыдница! А ты, – она повернулась к замершей Гермионе, – ты и есть та самая магглорождённая, о которой мне рассказывали?

Гермиона кивнула, не зная, стоит ли представляться, и тётушка Мюриэль смерила её оценивающим взглядом.

– Какая тощая, – отметила она, цокнув языком. – Кожа да кости. Да и ты, Джиневра, не лучше.

– Пошли, – шепнула Джинни, увлекая Гермиону следом а собой вниз по лестнице. Вслед им ещё нёсся голос тётушки Мюриэль, неодобрительно вещавший о «плохой осанке» обеих девиц.

– С каждым годом она становится всё более невыносимой, – простонала Джинни, едва они вырвались на задний двор. – Не обращай на неё внимание. Пошли-ка лучше в шатёр, может, найдём кого-нибудь более адекватного.

Пока они шли, Гермиона оглядывалась по сторонам, восторгаясь возведённым белоснежным шатром, флаг на вершине которого вился вровень с окном спальни Джинни, и нарядами гостей – один другого чудне́е. В воздухе разлился аромат садовых цветов, солнце пробивалось сквозь тяжёлую белую ткань и танцевал бликами на потолке образованной комнаты, куда заходили волшебники и волшебники. Неподалёку от входа Джинни заметила братьев и потянула Гермиону за собой.

– Ух ты! – удивлённо выдохнул Рон при виде сестры и подруги. – Классно выглядите!

– Рон научился делать комплименты? – лукаво поддразнила Джинни, метнув быстрый взгляд на Гарри, принявшего облик мальчишки из деревни – его в целях безопасности выдавали за кузена Барни. – Смотри, как бы Лаванда не заревновала.

– Не знаю насчёт Лаванды, но сейчас сюда нагрянет мой целый брат-близнец, так что советую воздержаться от похвал в адрес его девушки, – посоветовал Джордж, выглянувший из-за спины Рона, отчего тот вздрогнул и принялся ворчать, мол: «В кои-то веки решил быть галантным, а тут уже всякие намёки строят».

– Уф-ф, – следом за Джорджем появился и Фред, почти не отличавшийся от брата – разве что цветом жилета, выглядывавшего из-под парадной мантии. – Наши французские кузины просто очаровательны! – ухмыльнулся он и, заметив Гермиону, присвистнул: – Эй, беру свои слова обратно! Тут есть кое-кто куда привлекательнее.

– Не льсти мне, красавиц-вейл не так-то легко переплюнуть, – парировала Гермиона, смущённая горячим взглядом, каким её обвёл Фред с головы до ног. Юноша лишь отрицательно покачал головой и улыбнулся.

– Мы сейчас встретили тётушку Мюриэль, – между тем тараторила Джинни, теперь уже избегавшая смотреть в сторону Гарри. – Она была с нами не так любезна, как вы с Роном. «Плохая осанка», «костлявые лодыжки», – фыркнула девушка.

– Тётушка себе не изменяет, – отметил Джордж, переглянувшись с братом. – Виделись с ней утром, она сказала, что у меня уши кривые какие-то. Хоть в этот раз её придирки были обоснованны, – прибавил он, рассмеявшись.

– Зачем её вообще пригласили? – ворчливо спросил Рон. – Она только и умеет что действовать всем на нервы, каким бы ни был повод.

– Да уж, это не дядюшка Билиус, – согласился Фред. – Вот уж кто умел повеселиться!

Далее последовала история о чудно́м родственнике семейства Уизли, прерванная появлением неожиданного гостя.

– Виктор! – удивлённо воскликнула Гермиона, когда Крам подошёл к ним с приветствием и пригласительным. От восторга она нечаянно выронила из рук сумочку, в которую предварительно напихала все необходимые вещи, и та издала громкий звук, который девушка поспешила замаскировать возгласом. – Как ты тут оказался?

– Флёр пригласила, – ответил Виктор, разглядывая её тем же пристальным взглядом собственника, каким ранее её наградил Фред. Тот, естественно, это заметил и неодобрительно нахмурился. – Прекрасно выглядишь.

Но прежде чем Гермиона успела вернуть любезность, Гарри предложил гостю проводить его до места, и Виктор, согласившись, позволил увести себя вглубь шатра, где располагались стулья.

– Что это ты так ему обрадовалась? – осведомился Рон, недовольно глядя вслед болгарину, но ответить девушка не успела.

– Пора рассаживаться, не то о нас невеста споткнётся, – шутливо бросил Фред и зашагал к местам. Гермиона хотела последовать за ним, но Джордж покачал головой, и девушка присоединилась к Рону – им и Гарри выделили места рядом друг с другом и неподалёку от близнецов.

Вот прошли мистер и миссис Уизли, за ними – Билл и Чарли (Фред сопроводил их выход залихватским свистом, вызвавшим у кузин-вейл кокетливые смешки, которые, в свою очередь, взбесили Гермиону), а там появилась и сама невеста, выглядевшая ослепительнее обычного. При её появлении на душе у всех, у Гермионы в том числе, стало легко, и она даже сумела найти взглядом Фреда и послать ему лёгкую улыбку, которую он, к её радости, вернул ответной улыбкой.

Свадебную церемонию вёл низенький волшебник, ранее присутствовавший на похоронах Дамблдора, но вспоминать о том мрачном дне совсем не хотелось. Гермиона переглянулась с Джинни – та под влиянием момента сверкнула Гарри озорной улыбкой, – и глубоко вздохнула, стоило ей взглянуть на жениха и невесту. Билл так трепетно смотрел на свою будущую супругу, так держал её руку, с такой уверенностью произносил все полагающиеся клятвы, и сама Флёр вторила ему с не меньшей убеждённостью, – что сердце бы у любого дрогнуло.

А потом шары над головами новобрачных рассыпались, исчезли и стены белоснежного шатра, образовав вместо него крытую площадку с танцевальным настилом и столиками. Гости тут же хлынули наперебой поздравлять Флёр и Билла, а к Гермионе в этот момент подошёл Виктор. Гарри и Рон, как назло, тут же ретировались куда-то, оставив девушку наедине с гостем. Виктор просто стоял и разглядывал её, как тогда, в их последнюю встречу в Хогсмиде, когда ей пришлось сделать свой выбор. Не зная, что сказать, Гермиона нервно крутила в руках сумочку, пока пальцы Виктора не коснулись её запястья, вынуждая взглянуть на него.

– Всё в прошлом, Гермиона, – произнёс он, и то, что теперь он верно выговаривал её имя, поставило окончательную точку. – Давай лучше потанцуем.

Оглядевшись по сторонам и не заметив нигде поблизости Фреда, Гермиона приняла предложение и позволила Виктору увлечь её на танцевальный настил. В процессе танца они вели лёгкую, ни к чему не обязывающую беседу; говорил главным образом сам Виктор, рассказывая о своих недавних соревнованиях и спортивных достижениях. Слушать его было приятно, и Гермионе нравилось его общество, но всё равно что-то было не так – возникало неотступное ощущение неправильности, заставившее в своё время отказать Виктору.

Поверх плеча партнёра удалось разглядеть Фреда – он кружил в танце одну из кузин Флёр, невыносимо красивую блондинку, и Гермиона отвела глаза, сконцентрировав всё внимание на Викторе. Она не ревновала Фреда, но отчего-то видеть его с кем-то другим было обидно. Возможно, и ему не доставляло удовольствие её общение с Виктором?

После танца болгарин направился к столикам, позволив Гермионе найти в толпе Фреда. Тот как раз галантно раскланивался, благодаря хихикавшую вейлу за танец, и только толчок Джорджа заставил его посерьёзнеть и заметить Гермиону.

– Пожалуй, оставлю вас, – брякнул Джордж и поспешно скрылся с глаз.

Фред уставился на Гермиону, скрестив руки на груди; та в ответ вызывающе на него взглянула, а затем демонстративно перевела взгляд на находившуюся неподалёку вейлу.

– Ага, понятно, – многозначительно кивнул Фред.

– Что тебе понятно? – не выдержав затянувшегося молчания, спросила Гермиона.

– Ну как что? То, что ты ревнуешь, конечно.

– Что? С чего ты взял? Это вовсе не так.

– Если бы у тебя был взгляд василиска, то Мари́ сейчас уже бы с нами не было.

– Но я не…

– Господи, Грейнджер, – обречённо простонал Фред, закатив глаза, и потянул Гермиону за собой обратно к танцевальному настилу. – Уж и подурачиться нельзя. Дай хоть насладиться всеми прелестями холостяцкой жизни, пока время есть.

– Вот как мы заговорили! – ахнула Гермиона, не заметив, как тесно её прижал к себе партнёр. – Неужели собрался жениться?

– Ну когда-нибудь придётся же, – сумрачно ответил Фред. Его руки будто невзначай скользнули чуть ниже, чем предписано приличиями. – Просто сегодня я как никогда чётко осознал, что на Билле теперь можно ставить крест. Ни тебе пирушек с товарищами, ни весёлых ночных вылазок…

– Флёр не станет ни в чём его ограничивать, – фыркнула Гермиона.

– Все вы так говорите. А потом лучших из нас засасывает трясина семейного быта.

– Фред!

– Да ладно тебе, – лукаво подмигнул Фред. – У нас точно всё будет не так.

– У нас? – выпалила ошеломлённая Гермиона.

– Ну да, – как ни в чём не бывало согласился Фред и тут же увлёк свою партнёршу в дикий танцевальный ритм, так что все мысли вылетели у неё из головы.

Само собой, вести беседу, задыхаясь от быстрой смены разного рода па, было невозможно, а следовавший один за другим танец и вовсе исключали такую возможность, так что шанс отдышаться у Гермионы появился лишь с желанием Фреда выпить пунша.

– Ты оттоптал мне все ноги! – в притворном возмущении жаловалась Гермиона, позволяя Фреду тащить её следом к столику с напитками.

– Вот уж враньё, – отмахнулся Фред. – Я великолепно танцую, ты сама это знаешь, так что нечего было подставлять свои ноги в попытках меня дискредитировать.

– Какие умные слова вы знаете, Фредерик Уизли! – притворно восхитилась Гермиона. – Беседую с вами и прямо-таки диву даюсь!