Текст книги "А небо по-прежнему голубое (СИ)"

Автор книги: Кэрри Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 77 страниц)

И работа началась. Тяжёлые бархатные шторы собрали и перевязали крупными золотистыми шнурами; окна отмыли и наколдовали на них росписи, схожие с узорами инея; кое-где на стенах развесили мишуру, оживляя тем самым выцветшие и потускневшие обои; на ворсистых коврах разбросали сугробы искрящегося волшебного снега, а на потолках разместили россыпи звёздных огоньков. Схожие действия воспроизводились и в остальных комнатах; с люстр снимали паутину, заменяя её ало-серебристыми и золотистыми лентами да пёстрыми гирляндами; выбивали пыль из штор и покрывал и всячески создавали праздничную обстановку.

Верный своему слову, Наземникус действительно раздобыл где-то ёлку, причём не «ободранную метёлку», как неодобрительно предполагала миссис Уизли, а настоящую девятифутовую красавицу. Установленная в главной гостиной, где был к тому же самый высокий потолок, она распространяла вокруг себя головокружительный хвойный аромат. Приготовившаяся было ворчать миссис Уизли восторженно ахнула и увела смутившегося от похвалы Флетчера на кухню – угостить горячим бульоном.

Молодёжь же принялась украшать ёлку. В принесённой Сириусом коробке обнаружились старинные волшебные игрушки в виде трещоток и колокольчиков, наигрывающих знакомые праздничные мелодии, «живых» хрустальных ангелочков и крохотных фей, крупных стеклянных шаров всевозможных расцветок, каждый из которых, если его коснуться, выдавал какое-нибудь поздравление (правда, чары со временем выветрились) и многое другое. Чего там только не было! Сириус ожил и казался подростком, вертя ту или иную игрушку и вспоминая при этом, как он и его младший брат наряжали нижние ветви рождественской ёлки, когда были совсем ещё маленькими детьми.

Процесс украшения сопровождался руладами близнецов Уизли, решивших перепеть все им известные рождественские гимны; сам хозяин особняка охотно им подпевал. Гарри и Рон с весёлым видом дирижировали импровизированным хором, пока Джинни и Гермиона развешивали игрушки на пышных еловых ветвях.

Право вешать звезду на самую макушку ёлки Джинни присвоила себе с молчаливого согласия окружающих. Джордж посадил её к себе на плечи и покорно ждал, пока младшая сестрица, у которой захватило дух от высокой посадки, вдоволь проявит свои восторги и водрузит наконец-таки звезду на полагающееся ей место.

В самый разгар веселья – Джордж с Джинни на плечах принялся выплясывать фрист следом за Фредом, который насильно вовлёк в танец покрасневшего Рона – в комнату заглянула Чарити Бэрбидж, не преминувшая прокомментировать увиденное:

– Приятно знать, что с таким настроем гостей Сириус не впадёт в уныние.

Гермиона, развешивавшая в этот момент оставшиеся игрушки, обернулась и удивлённо ахнула.

– Ты как здесь оказалась? – взволнованно спросила девушка несколькими минутами позже, когда обе приятельницы вышли из гостиной в коридор.

– Я ещё состою в Ордене, если ты не забыла, – ответила Чарити. – Мне нет смысла оставаться в Хогвартсе; уж лучше побуду здесь и приму на себя дежурство за кого-нибудь, желающего провести Рождество с семьёй, а не в министерских коридорах.

В её голосе ясно слышалась горечь, и Гермиона снова задумалась о том, каково это – жить в одиночестве по собственной воле, не иметь семьи и близких людей, с нетерпением ждущих дома. Чарити, видимо, догадалась о мыслях своей юной приятельницы и тряхнула головой, словно прогоняя охватившую её меланхолию.

– Не стоит раскисать, – заявила она с куда более привычной ей бодростью. – Вот что, Гермиона, у меня есть отличная идея. Чем ты планируешь заняться завтра? Полагаю, отправиться за подарками? – спросила она, уже зная, что ответ будет утвердительным. – Могу составить тебе компанию, если хочешь.

– Конечно! – с готовностью кивнула Гермиона, обрадовавшись тому, что не придётся ходить по магазинам в одиночестве.

– Тогда отправимся пораньше, хорошо? – предложила Чарити. – Попрошу Молли разбудить тебя заранее.

Удивившись тому, что мадам Бэрбидж неожиданно тепло отозвалась о миссис Уизли, Гермиона вопросительно взглянула на волшебницу. Та улыбнулась.

– Полагаю, пришло время забыть о прошлых размолвках и ссорах, – лаконично ответила она, и было видно, что она испытывает огромное облегчение от того, что ей удалось наладить отношения с давней подругой. Гермиона догадывалась, что вызвано это сложившимися трагическими обстоятельствами, в данном случае сыгравшими важную роль в примирении двух волшебниц.

Следующим утром миссис Уизли действительно осторожно разбудила Гермиону по просьбе Чарити. Одевшись и приведя себя в порядок под недовольное сопение Джинни, потревоженной шорохами в комнате, но так и не проснувшейся, девушка спустилась вниз, где её уже ждал горячий завтрак. Миссис Уизли потихоньку начинала приготовления к праздничному ужину, готовкой которого планировала заниматься целый день. Гремя посудой, она жаловалась на отсутствие Кикимера, помощь которого очень бы ей пригодилась.

– И куда только Сириус смотрит? – ворчала миссис Уизли, не замечая недовольного взгляда Гермионы. – В его положении следовало бы иметь как минимум восемь домовых эльфов, а он не может справиться и с одним! «Эльфом больше, эльфом меньше…» – передразнила она крёстного Гарри. – Нам, к сожалению, такой роскоши не понять. Будь в «Норе» хоть один эльф, какое бы это было счастье! Домашние хлопоты не отнимали бы столько времени. – Женщина будто не замечала того, что бормочет вслух, и сконфуженная Гермиона поспешила закончить завтрак и покинуть кухню.

Чарити уже поджидала свою подопечную на ближайшей остановке, пустой по причине раннего времени. По дороге, пока сонно шатавшийся автобус, куда забрались обе волшебницы, катил по улицам Лондона, Чарити рассказывала Гермионе о проделках, в которых она принимала участие вместе с Фабианом и Гидеоном. Благодаря рассказам перед глазами девушки оживали их герои, и ей даже казалось, что она без труда может представить братьев Молли Уизли – в её воображении они были немного ниже и коренастее, чем долговязые Фред и Джордж, – а вместе с ними такую же бойкую и рыжеволосую волшебницу в лице Чарити. По большей части Гермиона молчала, понимая, что Чарити было важно выговориться. Во время рассказа её лицо оживлялось и казалось моложе, на губах появлялась какая-то иная, почти неуловимая улыбка, и то же неуловимое, задумчивое выражение таилось в глубине тёмных глаз мисс Бэрбидж. Наверняка ей было по-своему нелегко говорить о близких людях, погибших столько лет назад, но молчать было куда сложнее.

Добравшись до нужной улицы, приятельницы по уже ставшему привычным маршруту миновали «Дырявый котёл», хваставший праздничными украшениями в виде вялых гирлянд остролистника и пыльными ёлочными шарами, и через задний двор попали в Косой переулок. Атмосфера приближавшегося праздника накрывала с головой буквально с самого первого шага по волшебному кварталу. На тротуарах и крышах зданий блестел снег, витрины всех магазинов радовали глаз новыми товарами и были щедро украшены иллюминацией, повсюду раздавались звуки рождественских гимнов, сливавшихся в общую жизнерадостную какофонию, а волшебники, сновавшие из лавки в лавку, то и дело останавливались, приветствуя друг друга и желая счастливого рождества. Многие были с детьми, восторженно кричавшими при виде того или иного захватывающего зрелища.

– Потрясающе, – выдохнула Гермиона, ошеломлённая увиденным великолепием.

– Держу пари, у магглов в Лондоне такого не встретишь, – хмыкнула Чарити, беря свою юную спутницу под локоть, чтобы не потеряться в пёстрой толпе. – Итак, ты уже определилась с подарками?

– Пока нет, – задумчиво протянула Гермиона, засмотревшись на маленькую девочку, вприпрыжку спешившую за родителями и державшую стопку книг в ярких цветных обложках. – Давай зайдём в книжную лавку? – предложила она, провожая долгим взглядом девочку, которую, судя по оклику матери, звали Элис.

– Ты абсолютно не пытаешься быть оригинальной, – закатила глаза Чарити. – Честно говоря, другого от тебя и не ждала. Ладно уж, пошли.

Лавируя средь покупателей, они прошли к «Флориш и Блоттс». Народу там было куда меньше, чем, например, в лавке «Всё для квиддича», чему обе волшебницы порадовались, протискиваясь к отделу подарочных изданий.

– Ты только посмотри! – восхищённо выдохнула Гермиона, проводя кончиками пальцев по старинной обложке. – Это же первая энциклопедия «Самых таинственных мифов»! Коллекционное издание! С авторскими пометками!

– Прости, что не разделяю твоего восторга, – насмешливо откликнулась Чарити, чьё внимание привлёк сборник под названием «Сто одна причина избегать магглов». – И кто додумался выпустить подобную макулатуру? – презрительно спросила она, отвернувшись.

В итоге после получаса поисков Гермиона обнаружила весьма занятную вещицу – планировщик домашних заданий. Это было нечто вроде ежедневника, но заколдованного: при открытии книжечка выдавала сентенцию в виду пословицы или укора своему обладателю, отложившему какое-либо дело на потом.

– То, что нужно, – обрадовалась Гермиона. – Подарю Гарри и Рону. Им как раз пригодится перед подготовкой к экзаменам.

– Они будут просто в восторге, – усмехнулась Чарити.

Для Джинни Гермиона купила «Шпаргалку начинающего ловца», миссис Уизли – поваренную книгу с особо редкими рецептами, с подарком для мистера Уизли решила повременить. Что же касается Фреда и Джорджа, то для них она нашла книгу, полную разнообразных сведений о зельях и заклинаниях, что могло бы помочь им в разработке собственных товаров. Девушка сначала сомневалась, стоит ли дарить близнецам то, что поможет им удвоить размах их «шалостей», но потом представила довольную улыбку Фреда, и вопрос отпал сам собой. Упускать возможность порадовать его Гермиона не собиралась, равно как и задумываться над истинной подоплёкой своих намерений.

Пока мисс Грейнджер занималась выбором подарков в книжном отделе, Чарити, предупредив, исчезла, а вернувшись, всплеснула руками.

– Гермиона! Ты что, потратила все деньги на книги? – разочарованно спросила волшебница, увидев пакеты в руках девушки. – А как же та волшебная лавка, в которую мы собирались зайти?

– В другой раз, – отмахнулась Гермиона, прижимая покупки к груди. – А книги, между прочим, лучший подарок.

– Ты неисправима, – покачала головой Чарити.

Обе, переглянувшись, рассмеялись.

– Что ж, – продолжила мисс Бэрбидж, – раз мы так быстро разделались с покупкой подарков, предлагаю просто прогуляться по Косому переулку. Вдруг тебе захочется купить что-нибудь ещё? Хотя, конечно, что может быть лучше книг? – передразнила она Гермиону.

По улочкам волшебного квартала две волшебницы бродили до самого обеда, разглядывая витрины магазинов и прислушиваясь к галдящей толпе магов. Всеобщее весёлое настроение передалось и Гермионе, и та неожиданно почувствовала желание вести себя безрассудно и от души наслаждаться праздником. С небывалым восторгом она оглядывалась по сторонам, смеялась и весело болтала со своей спутницей. Косой переулок с его разномастными и светящимися иллюминацией домами, покупателями-волшебниками и поднявшейся снежной пургой казался заключённым под стеклянный купол шарика. Ощущение усиливалось из-за неба, казавшегося высоким и мутным, как самое настоящее запотевшее стекло.

Неподалёку от главной улицы Гермиона неожиданно различила в толпе две знакомые рыжие макушки и неуверенно окликнула их:

– Фред? Джордж?

Близнецы тут же обернулись на её голос, и, протиснувшись сквозь кучку волшебников в одинаковых мантиях, подошли к ней и Чарити. Волшебница кивнула в ответ на их приветствие и отошла, не желая мешать разговору, что заставило Гермиону враз почувствовать себя неуверенно. Её взгляд, мельком скользнув по Джорджу, задержался на Фреде. Хоть оба юноши и были одеты одинаково, Фреда она сразу же отличила, и, к её ужасу, что-то внутри предательски дрогнуло, когда он перехватил её взгляд и ответил мимолётной усмешкой.

– Что вы здесь делаете? – тут же спросила Гермиона, старательно скрывая эмоции.

Братья переглянулись.

– Мы тут по делам, – лаконично ответил Джордж.

– Грейнджер, мы же не в школе, так что тут твои права старосты не работают, – насмешливо сообщил Фред, предупреждая новый вопрос Гермионы.

– Как будто вы в школе отвечали на мои вопросы, – недовольно буркнула девушка.

– Давай сойдёмся на том, что, в отличие от школы, сейчас мы не делаем ничего незаконного и потенциально опасного, – предложил Фред.

– Верится с трудом.

– Гермиона, мы так польщены вашим высоким о нас мнением, – рассмеялся Джордж. – Но прошу вас умерить своё любопытство.

– Есть вещи, знать о которых старостам вовсе не обязательно, – намекнул Фред. – И, потом, нам пора…

– Ладно уж, идите, – разрешила Гермиона, понимая, что от этого вовсе ничего не зависело.

Шутливо отсалютовав напоследок, близнецы улизнули, затерявшись в толпе. Девушка, покачав головой, развернулась и заметила Чарити, задумчиво наблюдавшую за ней.

– Опять что-то задумали, – неодобрительно произнесла Гермиона, пытаясь скрыть замешательство.

– И тебя это очень интересует, верно? – лукаво спросила Чарити.

Поймав сердитый взгляд своей юной приятельницы, мисс Бэрбидж сменила тему, предлагая возобновить прогулку. Время в общей сутолоке и предпраздничной суматохе пролетело незаметно, приближая момент возвращения на площадь Гриммо. Правда, Гермиона запаслась отличным настроением, и сейчас оно разрывало её изнутри, желая вырваться наружу.

На обратном пути к «Дырявому котлу» Чарити и Гермиона зашли в несколько волшебных магазинов, где купили обёрточную бумагу и ленты и просто полюбовались на ассортимент товаров. В этот день мисс Грейнджер удалось увидеть множество вещей, о которых раньше она даже не догадывалась. Магический мир открывался ей с новой стороны, удивительной и волшебной.

Домой добираться пришлось куда дольше – на дорогах в послеобеденное время образовались пробки из-за жителей города, намеревавшихся совершить последние покупки перед праздником. Чарити вполголоса сетовала на то, что они не могут трансгрессировать – Министерству не следует знать о местонахождении мисс Бэрбидж и мисс Грейнджер. В конце концов, не выдержав, волшебницы покинули автобус и направились на площадь Гриммо пешком.

Лондон быстрыми темпами принаряжался к Рождеству: на фонарях и домах появлялась праздничная иллюминация, кое-где на тротуарах возле магазинов появились снеговики и статуи оленей, а из колонок щедро лились рождественские хиты.

– Мы желаем вам весёлого Рождества и счастливого Нового года*, – вместе распевали Чарити и Гермиона, шагая мимо магазинчика, из которого слышалась эта мелодия.

У Гермионы не было сомнений в том, что Рождество будет, в самом деле, весёлым, и ей хотелось верить, что и год не подведёт. Сдать бы экзамены, а там уже ничего не страшно. О чём-то худшем, нежели проваленные С.О.Вы, Гермионе думать не хотелось – такие мысли даже в голову не приходили. Она чувствовала себя беззаботной и бесконечно счастливой, и Чарити с удовольствием составляла ей в том компанию.

К моменту их возвращения до праздничного ужина оставалось не так уж много времени, и поэтому Гермиона поспешила подняться в комнату и заняться упаковкой подарков. Джинни, успевшая сделать это с утра, играла с Живоглотом, используя в качестве верёвочки сломанный Удлинитель ушей; Гарри и Рон затеяли партию в «волшебные шахматы» в своей комнате. Близнецы пока не возвращались, и это было ясно уже по затишью, охватившему дом.

Оборачивая книгу для старших братьев Рона и Джинни возмутительно яркой бумагой, Гермиона улыбалась, представляя при этом, как загорятся глаза у Фреда при виде фолианта, о котором он часто говорил с Джорджем – это тоже было косвенной причиной покупки. Ей так хотелось показать Фреду, что он ей небезразличен, что сейчас она даже не задумывалась над тем, как он воспримет этот намёк.

Подарок для Виктора девушка откладывала до последнего, не решаясь завернуть его в красочную обёртку. Ей казалось неприличным дарить «Историю развития банковских систем волшебного мира» после их расставания, но проигнорировать традицию было бы ещё хуже. Наконец, переборов свои страхи и сомнения, Гермиона бережно обернула книгу, напоследок проведя пальцами по обложке и словно прощаясь тем самым с чувствами, что когда-то имела к адресату посылки, после чего привязала свёрток к лапке одолженной у Гарри Букли и долго смотрела на распростёршееся над лондонскими крышами небо, где растворилась снежно-белая сова.

Когда все подарки были упакованы и сложены аккуратной стопкой на подоконнике, Гермиона принялась рыться в гардеробе в поисках какого-нибудь платья, подходящего для того, чтобы быть надетым к застолью. Вскоре к ней присоединилась вернувшаяся Джинни; на её поясе болтался телесный шнур от Удлинителя ушей, обвязанный вокруг талии – именно за ним охотился Живоглот всё это время.

Переодевшись в непритязательные платья – бежевое у Гермионы и светло-зелёное у Джинни, – девушки спустились вниз, на кухню, где миссис Уизли, распевая гимны вместе с Чарити, накрывала на стол. Гермиона не сумела сдержать улыбки при виде своей приятельницы, крутившейся рядом с Молли в фартуке поверх маггловских свитера и джинсов, при этом усердно вытягивающей ноты какого-то старинного рождественского гимна. Почему-то в последнее время эти гимны слышались на каждом шагу, но мисс Грейнджер они нисколько не раздражали. Наоборот, она охотно подключилась к пению, помогая Чарити раскладывать столовые приборы, в то время как Джинни следила за Живоглотом, крутившимся неподалёку и с самым хищным интересом поглядывавшим на праздничный мясной рулет.

– Давно мне уже не приходилось встречать Рождество в столь тёплой обстановке, – мельком шепнула Чарити, когда они с Гермионой принялись расставлять тарелки. – Столько воспоминаний…

– Не время хандрить, – ободряюще улыбнулась Гермиона, сжав руку мадам Бэрбидж. – Всё ведь хорошо.

– Я знаю, – кивнула Чарити, смаргивая слёзы. – Ты тоже повеселись от души и будь самой собой. – Она обернулась и крикнула: – Молли, где «счастливый» пирог?

– «Счастливый?» – удивлённо переспросила Гермиона.

– Ну да, – объяснила Джинни, поймавшая Живоглота и теперь терзавшая его в попытках нацепить бант ему на шею. – В пирог запекается монетка, и тот, кому она попадётся, будет счастлив и удачлив весь год. Как-то так… – Она сердито выругалась себе под нос, выпуская кота, чуть было не оставившего затяжку на её платье.

– Эта монетка почти всегда попадалась Фабиану, – с улыбкой вспомнила Молли. – А один раз…

– Он сломал об неё зуб, когда жевал свой кусок пирога, – подхватила Чарити, и обе волшебницы рассмеялись.

В этот момент на кухню трансгрессировали близнецы, словно почувствовавшие, что здесь веселятся без их участия. Окинув кухню быстрым взглядом, оба хором спросили:

– Ну, скоро ужин?

– Вы превращаетесь в Рона, – шутливо упрекнула братьев Джинни.

– А где, кстати говоря, он сам? – не преминула спросить Гермиона, как раз ставившая на стол большой поднос с закусками.

– Позовите мальчиков, – попросила Молли, колдуя над плитой, от которой шёл головокружительный аромат чего-то сладкого. Исполняя её просьбу, один из близнецов снова трансгрессировал, предварительно умыкнув канапе. – И, Фред, ради Мерлина, помоги Гермионе, если тебе совсем уж нечем заняться, – прикрикнула она на второго сына, который чуть не пихнул Чарити, нёсшую чан пунша. Сделал он это, правда, не нарочно – юноша попятился с намерением укрыться от Джинни, возжелавшей примерить на него тот самый бант, что прежде предназначался Живоглоту. Ни одно, ни другое рыжее недоразумение восторга от украшения не испытывали.

– Джинни первая начала, – недовольно ворчал себе под нос Фред, совсем как мальчишка. Гермиона не удержалась от смешка, когда он подошёл ближе, чтобы помочь. – Могла бы высказаться в мою защиту, Грейнджер, ты ведь всё видела.

Девушка бросила на своего вынужденного помощника быстрый взгляд через плечо.

– А, ну да, – Фред нарочито сухо прокомментировал этот взгляд. – Нашёл кого просить о помощи.

– Что я слышу? – притворно изумилась Гермиона, верно разгадав шутливое недовольство юноши. – Фредерик Уизли не в духе! И это в Рождество, подумать только! – Она замолчала, когда Фред приблизился к ней вплотную, и сделала глубокий вдох, при этом втянув носом причудливую смесь запахов, вившихся на кухне; среди них был один особенный, принадлежавший именно Фреду Уизли, но задумываться об этом девушка не стала.

– Не дразнись, – Фред шутливо щёлкнул Гермиону по носу. – И дай-ка мне этот поднос.

– Я вполне смогу взять его сама, – не согласилась девушка.

Чтобы хоть как-то сгладить неловкость, охватившую её от близости Фреда, она потянулась за подносом, но Фред перехватил её руки, обхватив горячими пальцами за запястья. Гермиона испуганно подняла на него глаза, осознав, что сейчас находится в двусмысленном положении, зажатая между столом и грудью старшего брата Рона Уизли, причём в присутствии большей части рыжего семейства.

– Ладно, бери, – быстро пискнула Гермиона, отпустив поднос.

– Так-то лучше, – довольно отозвался Фред, хватая злополучный груз. – Грейнджер, я не сомневаюсь, что ты у нас силач, каких поискать, но, если ты не забыла, к мужскому полу из нас двоих принадлежу я, а не ты.

– Я не страдаю забывчивостью, – заносчиво ответила Гермиона, пристально следя за тем, чтобы Фред не уронил свою ношу.

– Ты что, не можешь хотя бы на один вечер оставить своё поведение старосты? – спросил юноша, поставив поднос на стол. Разговор между парочкой вёлся вполголоса, заглушённый царившим на кухне шумом.

Пристальный взгляд, коим Фред наградил Гермиону, заставил девушку вздрогнуть. Он как будто бросал ей вызов и одновременно был в ней разочарован. Наверное, действительно считает её скучной и занудной старостой. Но в эту ночь Гермионе Джин Грейнджер не хотелось никого поучать; ей хотелось сохранить тот настрой, что сопровождал её весь этот долгий и насыщенный предрождественский день.

«Может, стоит оставить внутренние ограничения? – подумалось ей. – Что мешает мне веселиться, как и всем?»

А потому Фред был немало удивлён, когда на его вызов мисс Грейнджер ответила весёлой улыбкой.

– Именно это я и собираюсь сделать, представь себе, – жизнерадостно объявила Гермиона и для большего эффекта тряхнула головой.

Фред было прищурился, но его реплике не суждено было быть озвученной по причине появления Гарри и Рона, сопровождаемых конвоем в лицах Джорджа и Сириуса.

– Так, все собрались? – взволнованно спросила миссис Уизли, уже стянувшая фартук, равно как и Чарити. – Тогда за стол, живее! Сейчас всё остынет!

Весело переглянувшись, Джинни и Гермиона поспешно заняли места по соседству поближе к «счастливому» пирогу. Рядом уселись Рон и Гарри, напротив – близнецы. Взрослые заняли противоположную часть стола. Пока все рассаживались, на кухню ворвалась Тонкс, в красно-зелёных волосах которой мерцали крупицы снега с улицы.

Праздничный ужин прошёл в непринуждённой обстановке; атмосфера была такой тёплой, что Гермионе не составило никакого труда отбросить сковывающие её внутренние ограничения, весело чокаясь пыльной бутылочкой сливочного пива из запасов Сириуса с каждым, кто сидел за столом. Фред и Джордж беспрестанно шутили насчёт каждого из присутствующих, вызывая тем самым взрывы хохота. Джинни то и дело парировала их насмешки, завязывая длительные перепалки, перемежавшиеся паузами для оценки вкуса того или иного блюда.

Никогда ещё Гермиона не проводила Рождество так весело. Дома, пусть и в окружении любящих родителей, праздник получался каким-то холодным. Мистер и миссис Грейнджер приглашали коллег с работы, а с их отпрысками Гермионе в детстве не удавалось найти общий язык; теперь же ей уже самой не хотелось общаться с ними. Последние годы она успешно избегала возвращения домой на зимние каникулы и чувствовала себя очень виноватой за это и за то, что вне дома ей куда лучше, нежели в кругу семьи. Но разве семейство Уизли не стало ей по-настоящему родным?..

После ужина молодёжь облюбовала для дальнейших посиделок празднично украшенную гостиную, в то время как старшее поколение осталось на кухне. Перед самым уходом ребят как раз разрезали счастливый пирог, и монетку в своём куске обнаружил Сириус. Его помолодевшее со времени появления нежданных гостей лицо расплылось в улыбке, явившей настоящий облик Сириуса Ориона Блэка, каким он был в юности.

– Хорошая примета, – прокомментировала находку Чарити, переглянувшись с Молли.

– Я не верю в приметы, – отмахнулся Сириус, задумчиво вертя монетку в гибких пальцах. – И всё же удача пригодится не только мне, но и нам всем, верно? – Усмехнувшись, он отложил монетку и вместе с остальными гостями поднял стакан огненного виски – напитка куда более крепкого, нежели маггловские вина и сливочное пиво юных волшебников.

Юные волшебники между тем под шумок покинули кухню, намереваясь провести оставшееся до сна время с максимальным удовольствием. Рон принёс взрыв-колоду, и следующие полчаса ребята посвятили игре, между делом опустошая захваченные с собой бутылочки сливочного пива. Беззаботно смеявшаяся Гермиона то и дело ловила на себе взгляды, принадлежавшие, без сомнения, Фреду – Джорджу просто-напросто не было нужды на неё смотреть. Эти взгляды заставляли её обрывать смех и отводить глаза, коря себя при этом за трусость и малодушие. Что, неужели так сложно ответить простой улыбкой? Перевести «переглядки» в шутку? Для обычной девушки труда бы не составило, но Гермионе это казалось невыполнимой задачей. Присутствие Фреда лишало её самообладания и заставляло вести себя совсем иначе, нежели в любое другое время и в другой обстановке. И даже приятно круживший голову лёгкий хмель сливочного пива не мог побороть застенчивость мисс Грейнджер.

– Эй, смотрите, что я нашла! – Джинни, выскочившая на пару минут из комнаты, вернулась с грудой старых грампластинок, пожертвованных Сириусом ещё утром (это она рассказала Гермионе перед ужином). – Давайте устроим танцы? – предложила девчонка. – Я видела в одной из комнат граммофон…

Дважды повторять не пришлось, и спустя несколько мгновений близнецы трансгрессировали обратно в гостиную со старым граммофоном. Потребовалось несколько заклинаний со стороны близнецов, чтобы заставить его заиграть. Гермиона хотела было отчитать старших братьев Рона – они ещё не достигли совершеннолетия, чтобы колдовать вне школы, – но те ловко отшутились, сообщив, что в доме, полном волшебников, никто не обратит внимания на факт мелкого колдовства.

– И потом, Грейнджер, как, ты думаешь, мы разрабатывали свои «Вредилки»? – полюбопытствовал Фред.

– О, ну конечно, – кивнула Гермиона. – Этого следовало ожидать.

– Наша староста снова вспомнила о своих обязанностях? – поддел девушку Джордж.

– Значит, нужно заставить её о них забыть, – не растерялся Фред.

Подмигнув брату, он схватил Гермиону за руку, увлекая танцевать. Не улыбнуться его нахальству было просто невозможно, пусть мисс Грейнджер и собиралась возразить что-нибудь для вида. Но занудствовать в праздничный вечер ей не хотелось, и потому она позволила себе расслабиться, вслед за Фредом вытанцовывая па уже знакомого танца и подстраиваясь под ритм музыки – кажется, это была старая запись The Beatles – I Want To Hold Your Hand.

– А у Сириуса хороший музыкальный вкус! – одобрил Джордж. – Магглы, в самом деле, умеют делать отличную музыку!

Гермиона невольно рассмеялась, услышав эти слова. Песня, в самом деле, была замечательной. Удивительно, что у Сириуса остались пластинки маггловской музыкальной группы. Хотя если он бунтовал против порядков чистокровной знати, не стоит этому удивляться. На миг Гермиона представила себе крёстного Гарри в возрасте лет пятнадцати закрывшимся в комнате и вовсю подпевающим зажигательным песням и не сумела сдержать смех, который Фред, судя по всему, воспринял на свой счёт.

– Сириус, оказывается, фанат маггловских музыкантов, – пояснила девушка, и Фред ответил такой же усмешкой.

– Нужно будет упросить его поделиться пластинками.

Рядом отплясывали Джинни и Рон – последнего вытянули явно против его желания. Уши юноши горели под стать покрасневшему лицу, но его сестру это вовсе не смущало. Джордж упорно пытался залучить в пару Гарри, но тот качал головой и что-то отвечал ему, отчего Джордж то и дело смеялся.

– Знаешь, похоже, танцевать с Фредом Уизли уже становится новогодней традицией, – отметила Гермиона, вспомнив задорный фрист на Святочном балу. Ей хотелось нарушить установившееся между ними молчание.

– Думаю, это не самая плохая традиция, – весело откликнулся Фред, явно пребывавший в прекрасном расположении духа.

Текст песни, под которую они танцевали, смущал Гермиону. Прислушиваясь к повторяющимся строчкам, она гадала, придаёт ли им Фред такое же значение, как и она.

«О, пожалуйста, скажи, что позволишь мне стать твоим парнем, и, пожалуйста, скажи, что ты позволишь мне держать тебя за руку…»

Нет, судя по всему, текст песни его вовсе не волнует. Придумала себе невесть что…

За одной пластинкой следовала другая, и Гермиона попеременно составляла пару то Рону, уже развеселившемуся в должной степени, то Джинни. Вскоре, однако, танцы деятельным близнецам и Рональду (чуть менее деятельному) надоели, и было решено устроить партию в «волшебные шахматы». Гермиона и Джинни, склонности к этой игре не испытывавшие, выступили в роли зрителей. В результате нескольких напряжённых схваток Рону удалось обыграть Гарри и Фреда с Джорджем и стать чемпионом, что дало ему повод гордо посматривать на проигравших соперников. Гермиона радость ему омрачать не стала, понимая, как важны для него эти маленькие и на первый взгляд незначительные победы.

– Моё попранное достоинство сможет утешить лишь бутылочка сливочного пива, – со скорбным видом заявил Джордж, предлагая по бутылке собратьям по проигрышу.

– А вам не много ли? – прищурилась Гермиона, не терявшая бдительности.

– Ой, Грейнджер, твоя совесть сейчас вот совсем не к месту, – фыркнул Фред. – Твоё здоровье, – прибавил он, подняв бутылку, после чего сделал глоток, не спуская взгляда с возмущённого лица Гермионы.

– Они взрослые мальчики, а мы не в школе, – шепнула на ухо подруге Джинни, чей житейский опыт был куда больше опыта Гермионы, несмотря на разницу в возрасте в пользу последней.

Снова зазвучали пластинки, но танцевать никто не рвался. Гарри, Рон, Джинни и близнецы взялись за взрыв-колоду, но Гермиона к ним не присоединилась, вместо этого предпочтя следить за игрой, сидя в кресле и почёсывая вспрыгнувшего на колени Живоглота. Уютно потрёскивал огонь в камине, за окном таилась прореженная огоньками уличных фонарей лондонская темнота, утробно мурлыкал кот, отвечая на нехитрую ласку в виде поглаживаний за ухом, то и дело раздавались смешки игроков или возгласы во время особо неожиданного, успешного или неудачного хода. Всё это наполняло Гермиону какой-то расслабленностью, теплом и спокойствием. Ей хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался.