Текст книги "А небо по-прежнему голубое (СИ)"

Автор книги: Кэрри Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 77 страниц)

Образ этот, к сожалению, продолжал преследовать её на протяжении всего следующего дня. Лаванда постоянно была рядом с Роном, кокетливо строила ему глазки и так и льнула к нему, трогательно краснея и с успехом применяя уже отточенные приёмы. Именно поэтому Гермиона решила, что ей следует поговорить с однокурсницей. Ей не хотелось, чтобы та в конце концов отпраздновала свою победу над Рональдом, проявлявшем удивительную наивность в отношении девушек. Чёрт возьми, да у него даже опыта особого не было! Он ни с кем не встречался (Парвати в качестве спутницы на Святочном балу не в счёт). Неудивительно, что Лаванда сможет вертеть им, как ей вздумается!

С этим необходимо срочно что-то делать. Возможность, впрочем, не заставила себя ждать.

– Значит, встречаетесь?

Этими словами Гермиона встретила вернувшуюся в спальню Лаванду Браун. Та хихикала, на шее у неё болтался галстук, явно развязанный Роном «в порыве страсти», свидетелем которому наверняка в очередной раз стала вся Общая гостиная.

– Ну да, – ответила Лаванда и с независимым видом прошагала к своей кровати. – А что, поздравить хочешь?

– Нет, не поздравить. – Гермиона приподнялась в постели, сверля взглядом девушку, разыскивавшую что-то в прикроватной тумбочке. – А спросить.

– Ой, Гермиона, мне сейчас совсем не до вопросов, – отмахнулась соседка по комнате, но староста так просто отступать не собиралась.

– Зачем ты это делаешь, Лаванда? Вздумала посмеяться над Роном? – требовательно спросила Гермиона.

– Что?! – Сокурсница резко обернулась, выпрямившись.

В этот самый момент в комнату сунулась Парвати, весело окликнувшая подругу и только теперь заметившая витавшее в воздухе напряжение.

– А что тут у вас происходит? – поинтересовалась она, и с лица её слезла улыбка.

– Наша староста снова лезет не в своё дело, – пожала плечами Лаванда. – Ничего нового.

– Это и моё дело тоже, – не согласилась Гермиона, взбешённая поведением однокурсниц. Парвати тем временем вошла в комнату, притворив за собой дверь, и прислонилась к стене, скрестив руки на груди. Она явно не знала, стоит ли вмешиваться. – Рон – мой друг!

– Друг? – ехидно переспросила Лаванда. – Да неужели? А может, ты просто ревнуешь? Решила двух Уизли сразу заполучить? Или нашла в его лице подходящую замену старшему братцу, пока того нет рядом?

– Да как ты смеешь? – взвилась Гермиона, соскочив в кровати. Лаванда невольно отпрянула, явно пожалев о своих словах, но сдавать позиций вовсе не собиралась.

– Если не так, то почему ты лезешь к нам с Роном?

– Потому что я знаю, что ты решила выбрать его объектом для своих последующих насмешек, разве не так? Разве вы с Парвати не высмеиваете ваших кавалеров, которых сами считаете недостойными себя и с которыми встречаетесь только чтобы потом сыграть на их чувствах?

– Гермиона, ты всё не так поняла! – наконец, вмешалась Парвати. Но обе спорщицы её не услышали.

– Я вовсе не собираюсь издеваться над Роном, ясно? – выпалила Лаванда. – Те ребята действительно были полными неудачниками, даже в квиддич не играли…

– А Рон, значит, перестал казаться тебе неудачником после того, как в команду пробился, да? – презрительно бросила Гермиона, закипая и с трудом сохраняя холодный тон.

– Допустим, – кивнула Лаванда, тоже едва сдерживаясь. – Но дело не только в этом!

– Правда? Не держи меня за дурочку, Браун. Более чем уверена, что тебе плевать на Рональда и на его чувства. В отличие от него, я тебя знаю, как знаю и твою манеру обращаться с парнями вроде него. Кажется, ты их «неудачниками» зовёшь, изображая из себя богиню, которую они недостойны, а затем обсмеиваешь, обсуждая с Парвати. Разве не так?

В комнате повисла тишина. Лаванда, казалось, почти физически ощутила брошенные ей обвинения и смертельно побледнела, чего за ней прежде не наблюдалось. Парвати что-то тихонько пискнула и уже хотела было броситься к подруге, когда та вдруг вздрогнула и упёрла руки в бока.

– Вот, значит, как, да, Грейнджер? – Голос у девушки дрожал, выдавая её злость и даже обиду. – Вот что ты обо мне думаешь! Замеча-а-ательно. Браво! Какие точные выводы, какая правота!

– Лаванда… – пробормотала Парвати, но её порыв остался незамеченным.

– Ты сама говорила, что нельзя судить человека как книгу – по обложке, – выпалила Лаванда. – Почему же ты тогда меня так судишь, а? Или это только к тебе относится, и наша безупречная староста может судить о людях, как ей вздумается, не зная всей правды? Да ты настоящая лицемерка! Какое тебе вообще до меня дело, Гермиона?

– Я вовсе не сужу тебя как книгу, только лишь не хочу, чтобы ты провернула с Роном одну из тех штучек, что с успехом применяла на других ухажёрах, – ответила Гермиона уже не так уверенно, вдруг почувствовав себя довольно смущённой. – Рон ведь мой друг, и…

– А с чего ты вообще взяла, что знаешь мои намерения? – перебила Лаванда. – О да, конечно, как я могла забыть! Ты ведь привыкла лезть без приглашения в чужие дела, считая себя самой умной, а своё мнение – истиной в последней инстанции, да? Только здесь уж ты не права, и то, что происходит между мной и Роном, тебя касается в самую последнюю очередь, ясно?

На последних словах голос у Лаванды предательски сорвался, и она стремительно выбежала из комнаты, не обратив внимания на Парвати, попытавшуюся схватить её за руку, чтобы удержать. Хлопнувшая напоследок дверь стала финальным аккордом девичьей ссоры, после которой в спальне повисла гнетущая тишина. Гермиона вздохнула, осознав, что всё это время почти не дышала, и в горле у неё отчего-то запершило, а во рту появился неприятный кислый вкус – вкус вины. Тем не менее, она подняла голову и, не глядя на Парвати, отлепившуюся от стены, снова забралась в кровать. Да уж, завершать разговор ссорой вовсе не планировалось, Гермиона лишь хотела выяснить правду, а в итоге… В итоге в ней взыграло беспокойство за Рона вкупе с раздражением, которое невольно вызывало само присутствие Лаванды Браун. Да, это была ревность, но поистине дружеская, а не какая-либо ещё.

– Гермиона, – наконец, подала голос Парвати. – Ты действительно всё не так поняла, и Лаванда…

– Если я не так всё поняла, – мигом ощетинилась староста, – то беги утешать её. Или – ах, да, как я могла забыть! – у неё теперь есть утешитель, и в твоих услугах она не нуждается.

– Зря ты так, – покачала головой Парвати. – Я понимаю, что ты обо всём этом думаешь, но ты не права.

– Неужели? Парвати, перестань.

– А ты выслушай меня, – с нажимом произнесла соседка по комнате, усевшись на кровать Лаванды прямо напротив Гермионы. – Да, мы обе, бывало, потешались над мальчишками, да, встречались с некоторыми из них смеха ради, не всерьёз, и зачастую не задумывались об их чувствах. Это правда. Но сейчас всё совсем иначе. Лаванда действительно влюблена в Рона, уж поверь, и она вовсе не собирается издеваться над ним. Дело вот в чём… – Убедившись, что Гермиона внимательно слушает, Парвати продолжила: – Помнишь, когда Мариэтта выдала нас Амбридж, из-за чего произошла та облава во время очередного занятия? Уж не знаю, куда ты в тот момент подевалась – вроде бы сбежала с Фредом, да? – но мы с Лавандой немного замешкались, в результате чего разбежались в абсолютно разные стороны. Она мне позже рассказала, что её чуть не поймал один из слизеринцев, что были у Амбридж в помощниках, а Рон её защитил – метнул какое-то заклятье в него, благодаря чему Лаванда сумела убежать. И потом, они раньше неплохо общались на третьем курсе… Думаю, ты понимаешь, к чему я веду? – Парвати пытливо посмотрела на слушательницу, опустившую взгляд на одеяло. – Всё совсем не так, как тебе показалось. Подумай над этим.

После этого девушка поднялась с кровати и покинула комнату, оставив Гермиону наедине с её мыслями и остро кольнувшим чувством собственной неправоты, разъедавшим подобно уксусу.

В последующие дни Лаванда демонстративно игнорировала Гермиону, и та платила ей тем же, не зная, как вести себя. Она осознала, что была неправа в своих обвинениях, но не понимала, как объяснить это Лаванде, вполне оправданно обидевшейся на соседку по комнате. Парвати их помирить даже не пыталась, у неё были заботы поважнее, касавшиеся уговоров родителей разрешить ей с сестрой остаться в Хогвартсе.

Рон, между тем, о ссоре ничего не знал, и стараниями Гарри ему удалось помириться с Гермионой. Правда, их общение теперь уменьшилось, так как Лаванда, постоянно бывшая рядом со своим парнем, не желала мириться с обществом мисс Грейнджер и постоянно находила предлоги, чтобы увести Рональда то на прогулку, то ещё куда – лишь бы подальше от старосты. Гермиону это частично устраивало, и всё же она отнюдь не была довольна сложившейся ситуацией.

Между тем на территорию Хогвартса ступил декабрь, чьё морозное дыхание покрывало инеем каменные стены замка, отчего в коридорах гуляли пробирающие до костей сквозняки, а студенты толпами наведывались в больничное крыло к мадам Помфри за её Бодроперцовым зельем. Школа принаряжалась к близившемуся Рождеству: по всему замку развешивались волшебные свечи и венки омелы, гирлянды из остролиста и еловых ветвей. Процессом руководили старосты факультетов и всего Хогвартса, что помогло Рону и Гермионе немного сгладить отношения.

В преддверии каникул в замке царило приподнятое настроение, несмотря на то, что немногие решились остаться в школе. В основном ребята разъезжались по домам, и неразлучная троица исключением не стала.

– Так и представляю себе волшебное Рождество с Флегмой, – скривилась Джинни.

Она и Гермиона сидели в комнате последней. Лаванда и Парвати куда-то смылись, и девушки наслаждались одиночеством и тишиной. Пока за окном плясала снежная пурга, Гермиона неторопливо собирала вещи, чтобы потом не искать ничего в последний момент. Джинни же развалилась на свободной постели, свесившись к полу и пытаясь выманить Живоглота из его убежища под кроватью, водя по полу жёлтым поясом от халата мисс Грейнджер. Кот на столь дешёвую провокацию упорно не поддавался.

– Не будь к ней так строга, – отрешённо заметила Гермиона, раздумывая, брать ли один из свитеров.

– То-то ты к Лаванде целиком и полностью доброжелательна, – фыркнула Джиневра, и её замечание было вполне справедливо.

– Я просто требую от неё того, чему сама стараюсь соответствовать.

– И это глупо, – отрезала Джинни. – Все люди разные. Правда, они с Флегмой одного типа – «красавицы-блондинки», но это уж действительно «на любителя». Так что оставь Рона в покое. Больше чем уверена, что они максимум до марта будут встречаться, а потом разбегутся.

Гермиона удивлённо оглянулась на мисс Уизли, прежде не отзывавшуюся об отношениях с таким цинизмом.

– Что случилось? – спросила староста. – Снова с Дином поссорились?

– Ты как всегда на редкость проницательна, – поморщилась Джинни, припомнив одну из любимых фразочек Фреда в адрес Гермионы. – Нет, серьёзно, это уже начинает действовать на нервы! Дин пытается контролировать меня, лезет в мою жизнь, а я не таких отношений хочу, понимаешь?

– Ты просто продолжаешь думать о том, чего у тебя никогда не будет, – вполголоса заметила Гермиона, намекая на Гарри.

Реакция последовала незамедлительно: Джинни приподнялась на локтях, выпустив пояс из рук на пол, и сердито проговорила:

– Да, я думаю о Гарри, и что с того? Нам удастся провести время вместе в «Норе», и тогда, возможно, мне удастся убедиться в своём к нему отношении. У него сейчас нет девушки, и будь я уверена в его симпатии ко мне…

– Бросила бы Дина? – продолжила Гермиона мрачно. – Зачем тогда было завязывать отношения с ним?

– А тебе какая разница? – изумилась Джинни. – Слушай, я не хочу это обсуждать, ясно? Только нотаций сейчас не хватало.

Перевернувшись на спину, девушка принялась разглядывать бархатный полог кровати. Гермиона же, кивнув самой себе, вернулась к вещам, и спустя минут пять молчания тишина была нарушена Джиневрой.

– Ты не хочешь ехать к нам только из-за Рона? Ну, из-за того, что вы поругались тогда, на матче?

– Мы уже помирились, – ответила Гермиона, складывая лишние вещи обратно в шкаф.

– Тогда почему ты отказалась от приглашения ма?

– Потому что я уже обещала родителям провести Рождество с ними. – Гермиона искренне сожалела о своём отказе, но иного выбора у неё попросту не было. – Думаю, вы не будете скучать без меня, – прибавила она с усмешкой.

– Да уж, конечно, – язвительно хмыкнула Джинни. – Выслушивать препирательства ма и Флегмы – что может быть увлекательнее?

– Зато Фред и Джордж помогут разрядить обстановку, – не согласилась Гермиона.

– Думаю, их больше увлекут подшучивания над нашим Ронни-Я-теперь-целуюсь-с-девушкой-а-не-с-подушкой.

– Джинни! – Возмутившись, Гермиона бросила в подругу подушку; та прижала снаряд к животу и звонко рассмеялась. – Как тебе не стыдно так говорить о собственном брате?

– А как он обо мне отзывался, когда застал нас с Дином? – оскорбилась в ответ Джинни, и подушка полетела к её хозяйке, не успевшей среагировать и повалившейся на свою кровать.

– Ты ведь знаешь Рона, – вздохнула Гермиона спустя пару минут после завязавшейся перестрелки, в результате которой в комнате настал настоящий беспорядок. – Это в его характере. Уверена, он вовсе не хотел по-настоящему тебя задеть.

– Но всё равно задел, – бросила Джинни, поймав выглянувшего на шум Живоглота. Кот теперь был плотно зажат её коленками, в то время как девушка чесала его рыжую шерсть найденной поблизости расчёской. – Ладно, чёрт с ним, Рон действительно путает порядок «сначала думай, потом говори», пора бы привыкнуть. Фред уже знает о том, что ты не приедешь?

– Я намекнула ему об этом ещё в сентябре, – промолвила Гермиона, расставляя по местам сбитые подушками вещицы. – Думаю, мы сможем увидеться с ним сразу после Рождества.

– У него, полагаю, имелись кое-какие планы по отношению к тебе, – лукаво заметила Джинни.

– Если так, думаю, их можно немного перенести, так как мне бы действительно хотелось провести время с родителями. Я и так большую часть времени провожу с твоей семьёй, забывая о своей собственной, и хоть мне и не терпится увидеть Фреда, думаю, это может подождать. К тому же… Стой, подожди-ка… Эй, это щётка Лаванды! – воскликнула Гермиона.

Джинни уставилась на расчёску, потом перевела взгляд на Гермиону и пробормотала:

– Как думаешь, Лаванде рыжий цвет волос пойдёт? – после чего обе девушки расхохотались, и Джинни принялась судорожно вычищать из щетинок рыжую шерсть, скрывая улики.

К тому моменту как Лаванда и Парвати вернулись в спальню, щётка была на своём месте, приведённая в полный порядок, а Джинни кое-как сдерживала смешки, пока хозяйка вещицы демонстративно расчёсывала светлые локоны перед зеркалом, игнорируя Гермиону и её подругу.

Между тем подошёл день отъезда, и на следующее же утро после праздничного пира в Большом зале, сказочно украшенном по случаю Рождества, ученики расселись по каретам, доставившим их на станцию в Хогсмид. Дорога до Лондона пролетела незаметно: Гермиона и Рон, как старосты, патрулировали коридоры поезда, следя за порядком вместе с представителями других факультетов, потом посетили собрание старост и лишь после всего этого заглянули в купе к Гарри, Невиллу и Полумне. Рон, недолго просидев с ребятами, смылся к Лаванде, Гермиона же осталась до самого прибытия поезда на конечную станцию. После сигнального гудка старосты, опять же, проследили за порядком при выходе учеников из вагонов, а затем и сами ступили на платформу 9¾. К удивлению и сожалению Гермионы, Фреда и Джорджа среди встречающих не было.

– Наверняка заработались в магазине, – утешила подругу Джинни, толкавшая свою тележку с багажом по направлению к разделительному барьеру. – Сейчас же, сама понимаешь, горячая пора, продажи возросли в преддверии праздников, и им не следует отлучаться. Я передам Фреду, что ты будешь ждать его у себя дома, – прибавила она с усмешкой. – Ты ведь уже познакомила его с родителями? Если нет, то у тебя будет отличный шанс. Ну, до скорого! – И Джиневра первой проскочила барьер.

К тому моменту как Гермиона тоже выскочила на маггловскую платформу, мисс Уизли уже и след простыл. Зато неподалёку нетерпеливо поджидали дочь мистер и миссис Грейнджер, и Гермиона, снова ощутив себя маленькой девочкой, вернувшейся домой на зимние каникулы первого курса, бросилась к ним, волоча за собой чемодан, снятый с тележки.

Как оказалось, дома уже начались приготовления к празднику. Стоматологическая клиника родителей закрылась на время Рождества, и потому Роберт и Джин Грейнджер могли посвятить всё своё время дому и собственному ребёнку. Гермиона не могла припомнить, когда в последний раз получала такое удовольствие от пребывания дома. Вместе с матерью они развешивали гирлянды и украшали заколками шторы, размещали украшения на ёлке и делали венки на дверь.

Дело шло достаточно быстро, так как уже совершеннолетняя волшебница могла колдовать, что с гордостью продемонстрировала родителям. Те, конечно же, были поначалу ошарашены, но потом оценили способности дочери. В частности, именно они помогли поздней ночью, когда все соседи уже давно спали, с помощью заклинания Левитации навесить световые гирлянды на крышу дома Грейнджеров. Присутствовавший при процессе Роберт позже восхищённо прокомментировал талант Гермионы, к удовольствию последней.

Накануне Сочельника к Грейнджерам заглянула Чарити, которую встретили с должным вниманием и гостеприимством. Гермиона так и вовсе обрадовалась визиту приятельницы и с готовностью приняла её предложение пройтись по магазинчикам Косого переулка, чтобы подыскать подходящие подарки. Точно как в прошлом году, обе волшебницы на автобусе добрались к Чаринг-Кросс-Роуд, где располагался «Дырявый котёл», прошли через паб на задний двор и после хитрых манипуляций с каменной кладкой прошли в Косой переулок.

В отличие от прошлого Рождества, сейчас волшебная улица не радовала обилием красок и смехом посетителей. Наоборот, атмосфера здесь больше напоминала тот холодок, что витал в Хогсмиде накануне Хэллоуина: отсутствие каких-либо украшений, заколоченные и пустые витрины, встревоженные, постоянно оглядывающиеся по сторонам покупатели – и на этот раз никто не рискнул взять с собой детей.

– Нет, в этот раз мы не пойдём в книжный, – твёрдо заявила Чарити, увлекая свою спутницу, уже направившуюся к «Флориш и Блоттс», в ответвление Косой аллеи – маленькую узенькую улочку, мощёную булыжником особой формы. – Я ведь обещала показать тебе ту лавочку волшебных товаров. Уверяю, там есть на что посмотреть, и подарки найдёшь нетривиальные.

Лавируя меж редких прохожих, волшебницы пробрались к нужному магазинчику, вывеска которого, потёртая от времени, слабо трепыхалась на зимнем ветерке. Прочесть название магазина было невозможно, но это, похоже, не волновало Чарити. Приятельница уверенно толкнула дверь и вошла в тёмное помещение, и Гермиона последовала за ней.

Внутри было тепло и остро пахло каким-то резким, но на удивление приятным запахом. Специфический аромат странно расслаблял и окутывал своеобразным невидимым коконом. Повсюду располагались стеллажи с разного рода товарами, образуя причудливый лабиринт, приглушённое освещение бросало блики на полки тёмного дерева – словом, тут с успехом создавался эффект таинственности, манивший остаться в магазине как можно дольше.

– Интересное местечко, – высказалась Гермиона, разглядывая товары на полках.

Чего тут только не было! И шкатулки – резные деревянные и металлические, и необычные статуэтки, и ручные зеркальца в художественно выполненных оправах, и обложки для книг в твёрдых, инкрустированных различными камнями переплётах, и фигурные чернильницы, и наборы для письма, и целый ряд всяких печатей, и вполне обыденные вещи вроде расчёсок, флакончиков и цветочных горшков. К тому же имелся целый стенд с причудливыми украшениями – заколками для волос, браслетами, кулонами, брошками, камеями, ожерельями и серёжками. В общем и целом магазинчик производил впечатление маленького блошиного рынка, полного разных разностей.

По совету владельца магазина Гермиона приобрела занятную вещицу – кулон в виде небольшого светло-золотистого камня, испещрённого непонятными символами, похожими на кельтские руны.

– Сильный оберег. Если продеть шнурок, можно носить на шее.

Камень лёг в ладонь Гермионы и тут же потеплел, оставаясь с виду таким же ничем не примечательным, разве что рисунки выделились чуть ярче. Девушка подняла глаза на владельца лавки, и тот с усмешкой кивнул.

В итоге волшебницы обзавелись множеством разного рода волшебных штучек и покинули магазинчик в самом бодром расположении духа.

– Мы тут когда-то бывали с Молли и её братьями, – рассказывала Чарити по дороге домой. – Тогда магазином владела ирландка по имени Фенелла – очень дружелюбная и необычная женщина, настоящая колдунья. У неё был такой взгляд… Знаешь, пробирающий, видящий тебя насквозь. Как будто никто не мог ничего от неё утаить.

За разговором время пролетело незаметно, и вот Чарити и Гермиона уже шли по пригородному посёлку к коттеджу семьи Грейнджер. Мисс Бэрбидж согласилась задержаться на чашечку чая, после чего любезно откланялась, пожелав обитателям дома счастливого Рождества.

Рождество, в самом деле, оказалось счастливым. Весь предпраздничный день Гермиона вместе с матерью занималась готовкой, пока отец с довольным видом наводил порядки в своём кабинете, после чего семья собралась за большим столом. К вечеру нагрянули гости – коллеги и друзья семьи, и в доме стало на порядок шумнее. Но в тот день Гермиона от души радовалась шумихе и даже смогла завязать беседу с детьми некоторых гостей.

Празднование было в самом разгаре, когда раздался звонок в дверь, и Джин Грейнджер вышла в прихожую посмотреть, кто это к ним пожаловал. Спустя несколько минут она вернулась в гостиную в обществе человека, незнакомого большей части присутствующих.

– Гермиона, это к тебе, – позвала мать, и девушка, обернувшись, узнала в госте Фреда Уизли.

На лице у неё невольно появилась ошарашенная улыбка, а в следующий момент Гермиона уже поспешила навстречу Фреду, не обращая внимание на присутствующих, и её руки сомкнулись на шее юноши, в то время как тот зарылся лицом в её волосы, привлекая ближе к себе и приподнимая над полом в приветственном объятии.

– Кхм… – отозвался Роберт Грейнджер, с трудом заставив себя отвернуться и возобновить беседу с давним знакомым.

– Ты что тут делаешь? – взволнованно прошептала Гермиона на ухо молодому человеку, с наслаждением вдыхая знакомый аромат его одеколона, пальцами касаясь рыжих волос и скользя нетерпеливым взглядом по россыпи веснушек на любимом лице.

– Ты как будто не рада мне, – хмыкнул Фред с усмешкой, не собираясь, тем не менее, отпускать девушку. – Так и знал, что сюрприз удастся на славу. Мне передали, что ты заглядывала на днях к нам в магазин вместе с профессором Бэрбидж. Мы тогда отлучились по делам, и мне показалось неплохой идеей всё-таки увидеться. Поэтому сейчас магазин закрыт, Джордж улизнул куда-то с Анджелиной, а я решил повидаться с тобой. Надеюсь, твои родители не будут против нежданного гостя.

– Мама, судя по всему, совсем не против, – рассмеялась Гермиона. – Ну всё, поставь меня на место, – смущённо попросила она, и Фред выполнил её просьбу.

– До сих пор не привыкла к нашим отношениям? – изумился Фред, нахально обнимая девушку за талию. – Не волнуйся, у нас с ними уже есть контакт, так что всё в порядке. Лучше покажи мне, где тут у вас закуски.

Вопреки всем опасениям Гермионы, Фреда родители приняли радушно. От их внимания, естественно, не укрылись «особенности общения» дочери с этим молодым человеком, и они догадались об их отношениях, о чём Джин Грейнджер чуть позже рассказала своему чаду.

– Он достойный молодой человек, – признала мать, выслушав после этого Гермиону. Обе, не сговариваясь, посмотрели в другую часть комнаты, где Фред о чём-то рассказывал Роберту Грейнджеру, слушавшему его с интересом и вниманием. Заметив взгляды жены и дочери, он кивнул, снова сосредоточившись на беседе. – Тебе повезло с ним.

– Это ещё кому повезло, – тихонько хмыкнула Гермиона, и услышавшая её замечание миссис Грейнджер неожиданно рассмеялась, приобняв дочь за плечи.

– Я рассказывал твоему отцу о нашем с Джорджем магазине, – пояснил Фред чуть позже, когда они с Гермионой покинули гостиную и поднялись наверх. – Ему было в самом деле интересно; он даже дал нам несколько советов – у твоих родителей ведь тоже в своём роде бизнес, так что его слова были для меня полезны. Эй, это что, твоя комната? – удивлённо спросил он, когда Гермиона распахнула перед ним дверь.

– Да. Заходи. Или боишься? – поддразнила девушка. Сердце у неё между тем забилось в ускоренном ритме.

– Ещё чего! – фыркнул Фред, сделав шаг в спальню и оглядываясь по сторонам. – Просто Джинни, например, запрещает даже заглядывать к ней в комнату, а ты запросто впускаешь, хотя обычно девчонки так себя не ведут. Странные вы всё-таки, – заключил он, оглянувшись на Гермиону, с улыбкой выслушавшую его слова. – А тут мило, кстати. Ты, наверное, вторая девчонка на моей памяти после Джинни, которая не любит розовый цвет и не имеет ничего розового в своей комнате. Признаться, я приятно удивлён.

Вместо ответа Гермиона промолчала, разглядывая Фреда. Он был первым, кому она позволила сюда зайти (Чарити не в счёт), и потому девушка испытывала некоторую неловкость. Пока гость прохаживался вдоль стен, разглядывая детские рисунки Гермионы, старые плакаты и полки с книгами, хозяйка комнаты следила за ним, прислонившись к закрытой двери. Свет она не зажгла, но хватало отблесков праздничной иллюминации, бивших в окно и плясавших на потолке и мебели.

– Грейнджер, – позвал Фред, обернувшись к девушке. – Иди сюда. У меня есть для тебя подарок.

– Правда? – спросила Гермиона, приблизившись. Чуть раньше она улучила минутку и спрятала подарок для Фреда в нагрудном кармане платья. – И какой же?

– Вот. – Фред достал из-за спины подвеску на шнурке и осторожно надел её на шею Гермионы, после чего отступил, разглядывая украшение. – Прости, что без упаковки. Это нечто вроде талисмана. Сам сделал, – прибавил он с гордостью, вызвавшей у Гермионы улыбку: Фред при этом напомнил ей мальчишку-третьекурсника, хвалившегося должностью загонщика в сборной Гриффиндора.

– У нас схожий ход мыслей, – заметила Гермиона, поблагодарив за подарок и выудив из кармашка собственный кулон. – Это тоже талисман. На удачу.

Не отрывая взгляда от внимательно следивших за её действиями глаз Фреда, она надела подарок ему на шею, при этом проведя кончиками пальцев по горячей коже. В этот момент Фред перехватил её ладони и сжал в своих.

Казалось, Земля перестала вращаться, и время остановилось за пределами маленькой комнатки. Снизу, из гостиной, доносились отзвуки весёлой праздничной музыки, мигали разноцветные лампочки гирлянд, чьи блики скользили по лицам застывших людей. Сердце Гермионы было готово вот-вот выпрыгнуть из груди – грудная клетка будто бы не могла больше сдерживать его в ограниченном пространстве. Но вот Фред плавно переместил руки девушки к себе на плечи, сам же обвил её талию и затеял какой-то плавный танец, ориентируясь на музыкальный фон.

– Не будем нарушать традицию, – хрипло пробормотал он, вызвав тем самым смешок у Гермионы.

– С Рождеством, – шепнула она чуть позже, прижавшись щекой к плечу Фреда.

И ей хотелось, чтобы этот миг длился целую вечность.

Празднование Рождества затянулось до самого утра, и, воспользовавшись этим обстоятельством, Фред и Гермиона смылись в «Нору».

– Только на денёк, – пообещал Фред, когда парочка выскочила на улицу, и Гермиона на ходу пыталась обозначить временные рамки. – Я же не на все каникулы тебя краду, Грейнджер! Зато хоть увидишь, как мы дом к празднику украсили.

Посмотреть, в самом деле, было на что: территория вокруг «Норы» представляла из себя целую галерею снеговиков самого разного стиля, размера и, как это ни странно, пола. Деревянная изгородь радовала глаз праздничной мишурой, равно как и сам дом, а крыша сарая оказалась усыпана крупными конфетти, из-за чего тот напоминал маленький пряничный домик.

– Фред, где ты был? – крикнула с порога Джинни, явно обратившая внимание на волшебные семейные часы, указывавшие на возвращение одного из домочадцев. – Мы без тебя ходили в деревню гимны петь, кстати, а ты ведь никогда не пропускаешь это… О, Гермиона! – изумилась девчонка, заметив спутницу брата, увязшую, как и он сам, в снегу. – Давайте быстрее в дом, я маму предупрежу пока.

– Весело тут у вас, – признала Гермиона немногим позже, отведав праздничное угощение миссис Уизли, щеголявшей подаренной близнецами остроконечной шляпой.

Молодежь в лице Гарри, Рона, Джинни, Джорджа, Фреда и Гермионы сидела в маленькой гостиной «Норы», попивая домашний глинтвейн. Гарри поведал о визите министра этим же утром, а Джинни прибавила, что со Скримджером явился ещё и Перси, использовавшийся явно как предлог для посещения.

После посиделок Джордж предложил сыграть в снежки на улице, тем более что погода выдалась на редкость удачной для подобного времяпрепровождения, и следующие три часа ребята провели за увлечённой перестрелкой. Гермиона не могла припомнить, когда в последний раз вела себя настолько безрассудно, забывшись в процессе игры и безостановочно хохоча, так что к вечеру даже не смогла нормально говорить и, по всей видимости, простудила горло.

– Не пожалела, что пошла со мной? – запыхавшись, спросил Фред.

Последние несколько минут он и Гермиона вместе с Джорджем и Джинни пытались станцевать задорный ирландский танец под пение Селестины Уорлок, основываясь на весьма скудных познаниях Джиневры, руководившей процессом. Гарри и Рон, наблюдавшие за танцующими, подбадривали их хлопками и комментариями.

– Нисколько! – ответила Гермиона, весело тряхнув головой. Она получала неподдельное удовольствие от происходящего и уже не удивлялась собственному поведению: Фред влиял на неё, заставляя забыть обо всём на свете, в том числе и о внутренних ограничениях, определявших её поступки.

– Рон, давай с нами! – позвала Джинни, отбрасывая волосы с лица. От внимания Гермионы не укрылось то, с каким вниманием Гарри следил за каждым действием младшей сестры Рональда. – Или ты бережёшь себя для Лаванды?

– Лаванда – это та юная особа, которой не посчастливилось стать его девушкой? – полюбопытствовал Джордж. – Фред, так это правда! Наш малыш Ронни наконец-то стал настоящим мужчиной. Девушку себе нашёл, в смысле, а не то, о чём ты только что подумал, – прибавил он с поистине дьявольской усмешкой.