Текст книги "А небо по-прежнему голубое (СИ)"

Автор книги: Кэрри Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 77 страниц)

– А если провалится, то ты продолжишь его игнорировать? – ехидно осведомилась Гермиона, чувствуя, как ею овладевает злость. Она терпеть не могла девиц вроде Лаванды, для которых человек представляет интерес или из-за того, что может быть чем-то полезен, или из-за того, что на него обращают внимание.

– Он сам по себе был бы ничего, но участие в команде прибавит ему очков, – небрежно ответила Лаванда. Её внимание привлекли кружившие над стадионом Фред и Джордж, являвшие собой идеальный тандем загонщиков, и она обменялась с Парвати взглядами. – У него такие классные братья, – обронила девушка томно. – Если бы не их отношения с Анджелиной Джонсон… Я слышала, – Лаванда понизила голос, – что у них… Как бы выразиться… «любовь на троих».

Парвати ахнула, стыдливо прижав ладошку к губам и округлив глаза. От столь фальшивой реакции Гермиону едва не стошнило, и она отвернулась, не желая больше быть пассивным участником подобных обсуждений. Соседки по комнате, теснее прижавшись друг к другу, принялись шёпотом обмениваться мыслями по поводу близнецов Уизли и Анджелины Джонсон, и до Гермионы всё равно долетали некоторые их фразочки вроде: «Ну, они семикурсники, им вроде как можно…» или: «Интересно, как долго это продлится?»

Если Фред и Джордж и были в курсе подобных сплетен, то их появление никоим образом не провоцировали, а с Анджелиной общались исключительно на тренировках, как было известно Гермионе. Словом, речи об их «любви на троих» даже не шло. Непонятно, откуда такие мысли могли появиться у Лаванды и Парвати, проявляющих чересчур уж живой интерес к чужой личной жизни.

Но вот Ли Джордан громко объявил выход Рона, и сокурсницы наконец-то замолчали, с интересом уставившись на вышедшего на поле юношу, выглядящего особенно нескладно в форме на несколько размеров больше. Приосанившись, Гермиона выкрикнула:

– Давай, Рон! Ты справишься!

Лаванда и Парвати тут же оглянулись на неё, но девушка внимания не обратила, старательно подбадривая приятеля. Оседлав новую метлу, он взмыл в небо и застыл в воздухе перед тремя вратарскими кольцами. Дальше всё было только за ним, и во время испытания Гермиона взволнованно кусала губы, следя за охотницами в лицах Алисии, Кэти и Анджелины, бомбардировавших Рона квоффлами. Фред и Джордж между тем подлетели к трибунам как раз возле сидевших пятикурсниц, отвлекая тем самым их внимание.

– А Ронни неплохо справляется, – отметил Джордж после того, как Рон особенно удачно отбил атаку Алисии. – Но зря он в команду сунулся.

– Это ещё почему? – прищурилась Гермиона, непроизвольно придвинувшись ближе к краю трибуны, у которого зависли близнецы.

– Не с его комплексами лезть в такую игру, – ответил Фред, мрачно следя за тем, как младший брат выронил пойманный было квоффл из рук, и лицо его слилось по цвету с мячом. – Любая атака на него как на члена нашей команды, и он не выдержит.

– Что это ещё за «атака»? – поинтересовалась Гермиона достаточно агрессивно: ей не понравились слова Фреда.

– А то ты не знаешь, Грейнджер? – удивился юноша.

– Неужели не видела, как слизеринцы караулят нас в коридорах? То подножку поставят, то заденут плечом, то отмочат второсортную шуточку собственного сочинения… В общем, выводят из строя всеми возможными средствами, – пояснил Джордж.

– И с самоконтролем Рона он станет для нас сплошной проблемой, – подвёл итог Фред.

Тут девушка досадливо закусила губу. Да уж, близнецы правы: Рон всегда болезненно воспринимал насмешки на свой счёт, а на членов команды слизеринцы действительно часто нападали – не раз и не два Рон и Гермиона были тому свидетелями, когда объектом становился Гарри.

– Уизли и Уизли! Живо на поле! – заорал в рупор Ли Джордан, явно выполняя приказ Анджелины.

Братья, шутливо отсалютовав Гермионе и её сокурсницам, поспешно смылись и на подлёте к земле что-то ободряюще крикнули Рону, уже спустившемуся и направлявшемуся в сторону трибуны, где сидели все участники.

По итогу всех «выступлений» Анджелина предпочтение отдала Рону; тот тут же издал воинственный клич и ринулся по трибунам наверх, где сидела Гермиона. Лаванда и Парвати, ставшие свидетельницами живописной сцены – Рон порывисто обнял подругу, явно не в силах сдержать эмоций, написанных на его выразительной веснушчатой физиономии, – тоже поздравили новоявленного вратаря, при этом посмеиваясь, на что юноша внимания даже не обратил.

– Фред и Джордж обещали закатить вечеринку, – обрадовано вещал Рон по пути в замок. – Вот Гарри удивится, когда узнает! Не завидую я ему – сидеть у Амбридж… – Его передёрнуло. – Нет, ну ты видела, как я отбил тот удар?

– Вечеринку? – прищурилась Гермиона. Из всего сказанного её, похоже, заинтересовала лишь очередная попытка нарушить школьные правила.

– Естественно, Грейнджер!

– Не каждый же день младший братец становится вратарём!

Фред и Джордж присоединились к парочке с мётлами наперевес. Кто-то из них хлопнул Рона по плечу.

– Добро пожаловать, – хором воскликнули они.

– Готовься к тому, что вратарю несладко приходится…

– Квоффлом могут в лицо заехать…

– Или бладжером по почкам…

– Ты теперь будешь мишенью не хуже Гарри…

– Так что держись!

Хохоча, они ушли вперёд, а Рон обеспокоенно пробормотал, глядя им вслед:

– Это ведь они не всерьёз, верно?

В ответ Гермиона лишь зевнула: в последнее время она допоздна засиживалась в гостиной, занятая вязанием, и поэтому выспаться удавалось не всегда. Вот и сейчас навалилась усталость – навалилась настолько, что девушка не смогла даже как следует отчитать Фреда и Джорджа, что входит в её обязанности старосты, и те закатили балаган на полную катушку. Нет, за рамки дозволенного веселье не вышло, но и тихими посиделками назвать это было нельзя. Впрочем, Гермиону очень скоро сморил сон, а разбудило появление Гарри, который встревоженно поделился с нею опасениями по поводу Амбридж: во время отработки у неё шрам неожиданно пронзила боль. Могла ли Амбридж быть под контролем Того-кого-нельзя называть, как когда-то – Квиррелл? Нет, маловероятно. Она ведь всё-таки работает в Министерстве, какой бы стервой она ни была…

Градус настроения в последние дни неумолимо падал: в «Ежедневном пророке» мимоходом публиковались новости о том, что известно местонахождение Сириуса Блэка и что был пойман Стерджис Подмор – один из членов Ордена Феникса (о чём Министерство, конечно, не могло знать). К тому же в свет вышел Декрет об образовании, согласно которому Долорес Джейн Амбридж назначалась Генеральным инспектором Хогвартса. Это означало, что теперь в её власти инспектировать каждый урок и решать, пригоден ли преподаватель и отвечает ли требованиям к своей должности.

Новость эта явно не предвещала ничего хорошего, как справедливо рассудила Гермиона. Гарри её точку зрения полностью поддержал в виду того случая на отработке у Амбридж. В статье, напечатанной всё тем же «Пророком», упоминалось, что у Министерства имеются сомнения насчёт состоятельности Альбуса Дамблдора в качестве главы школы.

– Амбридж точно метит в директорское кресло! – негодовала Гермиона, сердито запихивая злополучный номер «Пророка» в сумку. – Как будто мало ей тех законопроектов, из-за которых люди вроде Люпина не могут спокойно жить! Это… возмутительно!

Гарри на этот раз промолчал, и Гермиона поняла, в чём причина: не далее как вчера вечером, когда их троица допоздна засиделась в Общей гостиной, к ним заглянул Сириус, воспользовавшись каминной сетью. Это было очень рискованно, о чём ребята прямо ему сказали. Тот заботы о своей безопасности не оценил. Понятно, что ему хочется вырваться из клетки ненавистного дома, но и очертя голову бросаться в разного рода авантюры совсем не стоит, тем более что в «Пророке» уже появилась заметка о том, что Министерство догадывается о местоположении Сириуса Блэка – «Он прячется в Лондоне». Наверняка руку к этому приложил Люциус Малфой, видевший Сириуса в облике собаки на вокзале.

Чуть позже в тот же день Амбридж проинспектировала урок Трелони (Гермиона в то время была на нумерологии), после чего отыгралась на несдержанности Гарри, заработавшего тем самым ещё неделю дополнительных занятий в её «уютном» кабинете.

Словом, обстановка складывалась неприятная. Амбридж посетила уроки профессоров МакГонагалл и замещавшей Хагрида Граббли-Дерг и, видимо, возомнила себя почти что хозяйкой школы. Невыносимо было видеть её жабью физиономию, слышать тоненький сюсюкающий голос, больше подходящий уменьшенной копии Лаванды Браун. Лаванда, кстати говоря, начала проявлять куда больше внимания к Рону и часто расспрашивала Гермиону о нём, попыток для сближения, тем не менее, не предпринимая.

Желая поделиться своими мыслями и опасениями, Гермиона решилась написать Виктору. Письмо она составляла долго и очень тщательно, чтобы в его содержании никто посторонний не мог усмотреть ничего преступного. Ей было необходимо выговориться хоть кому-то, выплеснуть своё негодование. У Гарри хватало своих проблем, Рон увлёкся тренировками в команде, воодушевлённый тем, что его приняли, а Чарити предупредила, что пока что будет занята в Ордене. Так что Виктор Крам оставался единственным, кто мог понять Гермиону и выслушать, пусть и на расстоянии.

Ответ пришёл достаточно быстро и немного улучшил настроение девушки. Глядя, как величавая сова болгарина приводит в порядок слегка растрёпанные после перелёта перья, Гермиона пробегала взглядом ровные, аккуратно-педантичные строчки послания, подбадривавшего и советовавшего взять ситуацию в свои руки.

«Что мешает вам потренироваться самостоятельно? Уверен, что правилами школы это не запрещено. Устройте нечто вроде кружка или дополнительных занятий. Нельзя бросать ситуацию на самотёк в преддверии важных экзаменов».

Идея показалась Гермионе стоящей. В самом деле, а что, если попробовать учиться самостоятельно? Они с Роном помогали Гарри перед Турниром и вполне успешно разучивали вместе с ним всякие полезные заклинания. Возможно, к ним захочет присоединиться кто-либо ещё…

Весь день Гермиона обдумывала свою идею, не решаясь заговорить на её счёт с Роном: видимо, у него снова что-то не ладилось на тренировках, и с последней тем вечером он вернулся мрачнее тучи. Девушке оставалось лишь проводить приятеля, направившегося в спальню, долгим взглядом. Находясь в своеобразном одиночестве, она решила написать ответ Виктору и как раз обдумывала, как же завершить послание, когда рядом с ней приземлилась взрыв-петарда, которой перекидывались близнецы Уизли, уже сменившие спортивную экипировку. Погрузившись в свои мысли, Гермиона даже не замечала шума, который производили Фред и Джордж, вовлекавшие в свою игру всё больше и больше народа.

«Хорошо хоть оставили в покое первокурсников», – подумала Гермиона, с опаской глядя на шипевшую в соседнем кресле петарду.

За снарядом уже поспешил один из близнецов, пропустивший передачу в свою сторону. Схватив петарду, Фред – это был вроде бы он – подмигнул Гермионе и снова вернулся к компании друзей-старшекурсников, где веселье вновь возобновилось. Покачав головой, Гермиона вернулась было к письму, но потом невольно подняла глаза, искоса наблюдая за семикурсниками. Увлечённые дурацкой забавой, они не обращали внимания ни на что вокруг и словно не замечали сидевшую в отдалении Анджелину, державшуюся особняком в присутствии близнецов. Неожиданно Гермиона задумалась о том, откуда Лаванда и Парвати вообще взяли слухи о «любви на троих». За последнее время не было ни одного повода!

Или…

Кончик пера, застывшего на пергаменте, продырявил лист письма, когда кто-то из близнецов метнул петарду прямо в Анджелину, которая с реакцией истинного игрока в квиддич схватила снаряд. Старшекурсница прищурилась, отвлекаясь от карты, на которой делала тактические пометки для предстоящей игры, и смерила веселившихся хмурым взглядом, поигрывая пойманной петардой. От толпы тут же отделился один из близнецов и, остановившись перед девушкой, что-то сказал, при этом молитвенно сжав руки на груди в знак шутливого раскаяния. До Гермионы донёсся ворчливый ответ Анджелины:

– Я бы с большим удовольствием затолкала эту петарду тебе или твоему братцу сам знаешь куда…

Тут её нагло перебили, что-то шепнув, после чего оба спорщика уставились на Гермиону, тут же поспешившую перевести глаза на игравших в «волшебные шахматы» третьекурсников.

– Да, пожалуй, Гермиона страшна в гневе, – сообщила Анджелина как-то оценивающе и даже не пытаясь понизить голос. – Ладно уж, живите. – Она протянула петарду своему собеседнику. – Но ещё хоть раз что-нибудь из вашего арсенала окажется в опасной от меня близости, я…

Тут петарда с громким хлопком взорвалась, окатив обоих дождём из конфетти под смех всех собравшихся.

– Наша новая разработка, – гордо объявил Фред или Джордж, за что тут же получил неласковый толчок от Анджелины. – А за демонстрацию с тебя штраф, так что пошли. – Он схватил не особо сопротивлявшуюся девушку и потянул за собой к однокурсникам, позволяя Гермионе снова остановить взгляд на их компании.

«Что это значит – «Гермиона страшна в гневе?» – сердито подумала староста, нахмурившись. – При чём я тут вообще?»

В связи с этими мыслями вспомнился один недавний эпизод первого учебного дня. Тогда Гермиона не сумела сдержать удивления, когда узнала от Гарри, что капитаном сборной Гриффиндора назначили Анджелину. Ей казалось, что у любого из близнецов было куда больше шансов, о чём она тихонько обмолвилась во время обеда в Большом зале. К несчастью, проходившая мимо Анджелина услышала её слова и тут же едко прокомментировала их:

– Очень польщена твоей верой в мои силы, Гермиона. Думаю, ни одного из этих оболтусов, – она указала на разом поднявших головы Фреда и Джорджа, – не назначили по одной лишь простой причине: они бы развалили команду со своим безответственным отношением к серьёзным вещам. Советую тебе воздерживаться от подобных высказываний, ведь ты, я так понимаю, мало что смыслишь в квиддиче. Могла бы поддержать меня хотя бы из женской солидарности, – неожиданно подмигнула Анджелина и ушла, так и не дав понять, разозлилась ли она или же просто примеряет на себя резкий капитанский тон.

Обычно семикурсница никогда не грубила Гермионе, они вообще не особо часто общались, и потому вспышка гнева с её стороны была для мисс Грейнджер в новинку. Она непонимающе уставилась на Гарри и Рона, чувствуя себя неловко от того, что свидетелями сцены стали Фред с Джорджем. Те, к их чести, промолчали, буркнув лишь:

– Какая муха её укусила?

– Если она будет вести себя так на каждой тренировке, они превратятся в сущий кошмар.

Переговариваясь, близнецы ушли, оставив Гермиону наедине с её смущением и непониманием. И кто её вообще тянул за язык?.. Впрочем, тем же вечером Анджелина, проходя мимо старосты, бросила: «Я не в обиде. Забудь о том, что я тебе наговорила, Гермиона» и даже позволила себе улыбнуться. Но всё равно чувствовалось какое-то напряжение в её поведении, из-за чего Гермиона испытывала некоторую неловкость, вспомнившуюся и сейчас.

Она вздрогнула, перехватив направленный на неё задумчивый взгляд со стороны одного из близнецов. Смутившись, девушка уже в который раз отвела глаза от беззаботно смеявшихся старшекурсников и полностью сосредоточилась на письме.

Когда Общая гостиная опустела, к Гермионе спустился Рон, кажется, более-менее пришедший в себя. Вместе с его приходом Гермиона как раз закончила письмо, и к ней снова вернулись мысли о кружке по обучению Защите от Тёмных искусств, особенно когда приятель упомянул Амбридж.

– Эти отработки у Амбридж – настоящая пытка! – проворчал Рон, растянувшись в кресле. – И как Гарри только держится?

– Не преувеличивай, это всего лишь строчки, – не согласилась Гермиона.

– «Всего лишь строчки»? – передразнил приятель. – Да она же каждый вечер ему руку вспарывает!

Задумавшаяся было Гермиона повернулась к Рону с выражением крайнего ужаса на лице.

– Она – что?

От её внимания не укрылось, что Рон досадливо поморщился – явно по просьбе Гарри не желал ничего говорить, а теперь проболтался. Внутри тут же поднялась волна ярости и бессильной злобы.

– И долго вы собирались молчать? – прошипела Гермиона, отодвинув свиток письма, когда Рон всё же рассказал ей всё про пытки Амбридж. – Уму непостижимо! Она же… Она же издевается над учениками! Это нельзя оставить просто так! Сейчас, подожди…

Спустя полчаса Гермиона вернулась из больничного крыла, куда ходила за настойкой растопырника, и, заметив озадаченный взгляд Рона, пояснила:

– Это уменьшит боль от порезов. Я читала в одной книге, – прибавила девушка, размещая миску на столике, под которым калачиком свернулся Живоглот. – Надо что-то делать.

– Тебе нечем заняться? – не понял Рон, явно сонный. – Шапки уже не устраивают?

– Нет, я не это имела в виду. Я про Амбридж. Нельзя позволять ей творить свои грязные делишки в пределах нашей школы. Посмотри, что она делает, прикрываясь именем Министерства! Я уверена, она – очень страшная женщина, и пусть её внешний вид тебя не обманывает.

– И что ты предлагаешь? – спросил Рон, потягиваясь. – Отравить её?

Гермиона нахмурилась, старательно сдерживая невольную усмешку.

– Пожалуй, сработало бы, но этой змее хватит её природного яда, – заметила девушка мрачно. – Нет, нужно кое-что другое…

Она не договорила – в проёме появился Гарри, медленно шедший после отработки. При виде друзей он заметно приободрился и направился к ним, придерживая пораненную руку. Ни о чём его не спрашивая, Гермиона протянула другу миску с настойкой растопырника, игнорируя желание отчитать его за обман. Гарри и без того тошно, это ясно видно.

Глядя, как приятель купает кровоточащую руку в настойке, Гермиона ещё сильнее убедилась в необходимости противостояния Долорес Амбридж. Уверенная в том, что друзья поддержат её, она осторожно заговорила, предлагая возникшую у неё благодаря Виктору идею самостоятельных тренировок. И Гарри, и Рон поначалу восприняли слова Гермионы в шутку, но потом Рон согласно кивнул, поддерживая подругу и одобряя её идею. Только вот Гарри всё это не пришлось по вкусу, из-за чего он сорвался, отрицая все аргументы, которые приводили Рон и Гермиона, перечисляя его успехи. Ясно было, что пока что Гарри не согласится им помогать, нужно дать ему время всё хорошенько обдумать. Напоследок, уходя спать, Гермиона попросила его принять к сведению возникшую идею, надеясь, что Гарри всё же согласится.

До этого разговора она была убеждена в том, что приятель с готовностью поддержит её инициативу, желая заниматься тем, что у него действительно получается, желая насолить Амбридж. Гарри действительно демонстрировал хорошие успехи в заклинаниях – в конце концов, только ему удаётся создавать Патронуса, а это очень мощная магия. С его практическими навыками и с теорией, изучаемой Гермионой, они могли бы хорошо попрактиковаться в Защите от Тёмных искусств.

Но после вспышки гнева в тот вечер Гермиона поняла, что для Гарри всё это не игрушки, что в некоторых случаях всё зависело вовсе не от него и его умений. Однако это же он разогнал дементоров на третьем курсе! И это он справился с драконом, пусть и с подсказкой, он одолел василиска… Он вовсе не какой-то там всесильный волшебник, что бы о нём ни думали. И всё же он мог бы многому научить тех, кто согласился бы поучаствовать в их «кружке».

Следующие дни Гермиона даже не заговаривала о своей идее, делая вид, что ничего не произошло, терпеливо выжидая удачного момента. На уроках Амбридж она больше не провоцировала преподавательницу, но вовсе не от страха – просто было бы глупо идти на открытый конфликт, как то делал Гарри. Нужно действовать тайком, не привлекая к себе внимания – тем эффективнее будет результат.

Правда, ничто не мешало Гермионе обсуждать свою идею с Роном, которому она пришлась по душе. Он с блаженным видом представлял, как однажды превратит Амбридж в большую и жирную жабу («Сначала с трансфигурацией мыши разберись», – осадила его тогда Гермиона). Оба ожидали удобного момента, чтобы снова попробовать уговорить Гарри, и пока что ушли с головой в горы домашних заданий, задаваемых преподавателями «в преддверии экзаменов», до которых было больше половины учебного года.

Погружённая в свои заботы, Гермиона бы даже не вспомнила о собственном дне рождения, если бы рано утром её не разбудила почтовая сова Виктора Крама. Подарком Виктора оказалась книга – труды одного болгарского историка-волшебника, описывавшего средневековый период становления магического сообщества. Книга была по-настоящему раритетной, и потому Гермиона поначалу даже хотела отказаться от столь дорогого подарка, но приписка в открытке настоятельно рекомендовала этого не делать. В итоге подарок был бережно уложен под подушку для дальнейшего прочтения, а настроение Гермионы поднялось, что не укрылось от внимания соседок по комнате.

– Это ведь сова Виктора Крама? – сонно спросила Лаванда, с трудом оторвав голову от подушки, когда Гермиона открыла окно, впуская пернатого почтальона. – С днём рождения, кстати.

– Ага, – присоединилась Парвати, зевая. – Вы с ним до сих пор вместе?

Проигнорировав их вопросы, Гермиона покинула спальню. Теплота, затопившая её после подарка Виктора, исчезла.

«”До сих пор вместе?” А можно ли назвать отношениями то, что сейчас происходит между нами? Как долго они вообще будут продолжаться?»

– Ну, ты ведь его любишь, – то ли спросил, то ли заявил внутренний голос.

«Очень трудно быть уверенной в этом, находясь на огромном расстоянии», – мысленно вздохнула Гермиона.

Внутренний «разговор» пришлось отложить – внизу, в Общей гостиной, её уже поджидали друзья, и Гермиона улыбнулась им, прогоняя охватившую её паническую дрожь от неожиданно нагрянувших мыслей. Весь день она старательно отгоняла от себя все размышления о Викторе Краме, отчего-то страшась их, и полностью сосредоточилась на уроках, обязанностях старосты и домашней работе. Девушка с головой ушла в эссе для профессора Бинса, пока Гарри и Рон корпели над дневником сновидений для Трелони, а потому насмешливый оклик испугал её. Ойкнув и из-за этого поставив кляксу на пергаменте, Гермиона подняла голову и увидела близнецов Уизли, остановившихся у облюбованного троицей уголка. Лица у обоих были загадочными, и они что-то прятали за спинами. Живоглот, до того игравшийся со скомканным листом черновика, замер, как и его хозяйка, настороженно – или же заинтересованно – глядя на старшекурсников. Гарри и Рон тоже оторвались от работы.

– Поздравляем, – грянули хором старшие братья Рона, отчего Живоглот вскочил и поспешил скрыться под креслом, оттуда подозрительно щуря глаза. – Держи.

Переглянувшись, Фред и Джордж протянули Гермионе подарочную коробку. Прыснувшие было Гарри и Рон синхронно уткнулись в свои пергаменты, поймав сердитый взгляд Гермионы, которым она наградила их, прежде чем принять презент. Придвинув кресло, близнецы уселись рядом с пятикурсниками: Джордж вольготно расположился в самом кресле, а Фред уселся на его подлокотник. Под их пристальным вниманием староста сдёрнула пёструю обёртку и вынула подарок – с виду самое обычное писчее перо.

– О, спасибо, – поблагодарила Гермиона, отложив коробку. – Мне как раз требовалось новое перо, – прибавила она, улыбнувшись.

– Кроме того, оно очень полезное, – вставил Фред.

Девушка тут же подозрительно прищурилась и принялась вертеть перо в руках, отыскивая его скрытые свойства. Неужели Фред и Джордж решили подшутить над ней или протестировать какой-нибудь свой товар? Но, с другой стороны, это же просто перо! Вряд ли от его использования будут какие-то масштабные разрушения. Хотя зная близнецов…

– Полезное? – переспросила Гермиона, подняв глаза на Фреда и снова вернувшись к изучению пера.

– Здесь встроена автокоррекция ответов, – пояснил Джордж, наблюдая за старостой. – Правда, чары держатся недолго, но…

«Ах, вот в чём дело!»

– Я же предупреждала вас насчёт «Ужастиков Умников Уизли», – сердито перебила Гермиона, отложив подарок с такой поспешностью, будто он обжёг ей пальцы.

– Но это ведь безвредная разработка, – возразил Фред. – И от подарка ты не имеешь права отказаться, – лукаво прибавил он.

«О, понятно, чего они добиваются! Надеются, что если я буду пользоваться их «разработками», то перестану ограничивать их эксперименты. Не выйдет!»

– Может, и не имею, но и пользоваться им не буду, – решительно заявила Гермиона.

Она демонстративно убрала перо обратно в коробку, заметив заинтересованный взгляд Рона, явно не оставившего без внимания столь полезную штучку.

– Я бы не отказался от такого подарка, – «прозрачно» намекнул Рон, с сожалением рассматривая собственное бесполезное перо. – Идея-то классная!

– Естественно классная, Рон, – скучающе протянул Фред. – Это же наша разработка.

– Мы как никто другой знаем, что заинтересует покупателя, – подмигнул Джордж.

– О, ну конечно, – закатила глаза Гермиона. – Сами-то недалеко ушли от возраста своих «клиентов».

– Сочтём это за комплимент, – усмехнулся Фред.

– А перо, между прочим, действительно очень полезное, – заявил Джордж.

– И наверняка будет пользоваться спросом, – подхватил его брат-близнец.

– И правда, что может быть полезнее пера, пишущего правильные ответы за тебя? – саркастично отозвалась Гермиона, следя за безуспешными попытками Живоглота незаметно стянуть на пол шуршащую подарочную обёртку. – И учиться не надо.

– Нет, Грейнджер, тут в другом фишка, – покачал головой Фред. – Думаешь, стали бы мы дарить тебе как любительнице учиться перо, которое упраздняет эту необходимость?

– Перо просто корректирует текст – сочинение, например, – зачёркивает неверные ответы, ну и так далее, – вмешался Джордж. – Хочешь проверить?

Слова Джорджа заинтриговали Гермиону, и она нехотя потянулась за коробкой, открыла её и достала перо.

– Поднеси к пергаменту, – подсказал Фред, наклонившись ближе.

Едва кончик пера коснулся листа, как оно тут же вырвалось из руки Гермионы и принялось носиться по пергаменту. Не найдя, по-видимому, никаких нареканий в работе мисс Грейнджер, оно самовольно переместилось на лист Рона и тут же принялось ожесточённо зачёркивать по нескольку мест в каждой строчке. Рон от такого рвения пера даже опешил немного и поспешно отпрянул, Гарри и вовсе бросил работу, наблюдая за деятельностью ожившего подарка.

– Кла-а-асс, – протянул Рональд, потягиваясь.

– Интересная задумка, – нехотя сказала Гермиона, глядя на близнецов, чьи лица сияли триумфом.

– Мы знали, что тебе пригодится такая полезная вещь, – подмигнул Фред.

– В самом деле, очень удобная примочка, – присоединился Джордж.

– Ладно, вы правы, – согласилась Гермиона. – Такое перо действительно мне поможет. Ещё раз спасибо.

– Спасибо – вещь приятная, но бесполезная, – фыркнул Фред.

– Зато оно приносит эстетическое удовлетворение, – парировала Гермиона.

– Мне бы и кое-что другое принесло «эстетическое удовлетворение»… – многозначительно протянул юноша.

– Не при старостах, – шутливо одёрнул брата Джордж.

Перо между тем замерло на середине пергамента Рона и, выдохнувшись, безвольно упало на лист.

– Чары что-то действительно недолговечные, – ехидно усмехнулась Гермиона. Взмахнув волшебной палочкой, она прошептала наудачу: – Энервейт!

Результат не заставил себя ждать: перо «очнулось» и возобновило работу.

– Эй! – Близнецы переглянулись. – Так что, можно было?

– Видимо, да, – с самым серьёзным видом кивнула Гермиона, придвинув к себе начатое эссе.

– Слушай, Грейнджер, ты только что подсказала нам очень дельную идею, – сообщил Фред.

– Так что нам пора.

– Нужно опробовать заклинание на тех перьях, которые мы занесли в партию «бракованных»…

– В общем, с праздником.

Проводив Фреда и Джорджа, поспешивших к сидевшему неподалёку Ли Джордану, долгим взглядом, Гермиона обернулась к друзьям и вздохнула, заметив их усмешки.

– В чём дело? – спросила девушка удивлённо.

– Ты хоть понимаешь, что только что помогла Фреду и Джорджу с их изобретениями! – Рон округлил глаза.

– А Грейнджер не впервой нам помогать, да? – усмехнулся Фред, оглянувшись на них.

Смутившись, Гермиона нервно убрала прядь волос с лица.

– Это вовсе не то, о чём вы подумали, – сердито ответила она взглядам друзей.

Фред между тем подошёл к ней ближе и, облокотившись на спинку кресла, на котором сидел до этого, сказал:

– Серьёзно, Грейнджер, ты нам очень помогла. Может, подскажешь ещё парочку полезных заклинаний? Это бы очень нам помогло…

– Это уже без меня, – безапелляционно заявила Гермиона. – То, что я всё же не написала вашей матери, вовсе не означает, что я одобряю ваши разработки и, более того, буду вам с ними помогать.

– Ты в любом случае ей не напишешь, – с самоуверенной улыбкой возразил Фред.

– Не испытывай терпение нашей старосты, – преувеличенно громко прошептал Джордж на ухо брату, подкравшись сзади. – Нам пора, братец. Товары ждут. Мы ведь ради вас стараемся. – Он шутливо махнул Гарри и Рону.

– Да, ты прав, – согласился Фред и позволил близнецу и Ли Джордану увести себя.

Остаток вечера Гермионе пришлось игнорировать смешки Рона и его восхищение волшебным пером, которое девушка решила использовать лишь в крайних случаях, к вящему негодованию приятеля. Гарри же вполголоса сказал ей, что подарок немного напомнил ему Прытко Пишущее перо, находившееся в арсенале у Риты Скитер, а также перо Амбридж. Но в общем и целом задумка и ему понравилась.

Чуть позже имениннице удалось увидеться с Чарити – та пригласила её прогуляться во время ночного дежурства, что для старосты было вполне позволительно, так как выглядело как совместное патрулирование коридоров с преподавателем. Встретившись с Гермионой в галерее четвёртого этажа, профессор Бэрбидж вручила ей большой свёрток.

– Там два подарка – от Молли и от меня, – пояснила волшебница. – Я заглядывала на Гриммо и сразу забрала посылку – отправлять её с совой было бы крайне опасно и неразумно. Ну, рассказывай, взрослая шестнадцатилетняя волшебница, как праздник?

Рассказ вышел не таким уж большим и подробным; кроме того, Гермиона почему-то побоялась говорить о своей идее создания кружка по практике Защиты от Тёмных искусств. Если Чарити и догадалась, что её младшая приятельница что-то скрывает, то ничего не сказала. Когда волшебницы повернули по коридору в сторону лестниц, Гермиона рискнула спросить:

– А как понять, что на самом деле испытываешь к человеку?

Чарити удивлённо посмотрела на свою спутницу; её глаза сверкнули в огоньке мерцавшего на кончике волшебной палочки Люмоса.

– Ты в каком это смысле? – усмехнулась дама. – Не можешь разобраться в своих чувствах к кому-то?

– Почти. – Гермиона прикусила губу, испытывая неловкость от начатого ею разговора. – То есть я не совсем уверена, то ли чувствую. Мне не нравится то, что я сомневаюсь насчёт отношений на расстоянии и…