Текст книги "А небо по-прежнему голубое (СИ)"

Автор книги: Кэрри Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 77 страниц)

На громкий разговор в купе сунулся и Драко Малфой всё с тем же невыносимо высокомерным видом. Рон после его высказываний ещё долго дулся и молчал вплоть до того, как поезд остановился на станции в Хогсмиде.

Друзья вышли из вагона и бегом поспешили к каретам, стремясь попасть в первую пятёрку, чтобы не мокнуть под дождём. По пути приветственно махнули Хагриду – тот, по традиции, должен был перевозить первокурсников через озеро. Это в такую-то погоду…

– Даже представить себе не могу, как они будут переправляться, – поёжилась Гермиона, усаживаясь в карету. – На улице так холодно…

Гарри и Рон согласно кивнули и замолчали.

– Ничего не скажешь, тёплый приём! – ворчал Рон, когда ребята уже рассаживались в Большом зале за факультетским столом. Только что на входе их компания подверглась бомбардировке шариками с водой, которую устроил Пивз, полагая, что это очень смешно. Слава Мерлину, в Большом зале было тепло, и все промокшие быстро согрелись и повеселели. Тут и там слышались громкие разговоры и смех. Оглянувшись на преподавательский стол, Гермиона улыбнулась и помахала Чарити, кивнувшей в знак приветствия.

– Эй, похоже, профессор Дамблдор не нашёл нового преподавателя Защиты от Тёмных искусств! – заметил Рон, проследив за взглядом Гермионы.

Гарри присоединился к разглядыванию преподавательского стола. Три места вакантно пустовали: одно принадлежало профессору МакГонагалл, руководившей уборкой в холле, второе занимал Хагрид, сейчас борющийся со штормом на озере, а вот третье обычно отводилось преподавателю, никогда не задерживающемуся более чем на год.

– Но ведь директор не может оставить должность без преподавателя, – покачала головой Гермиона. – Может, он просто задерживается…

Она осеклась: в зал вошла профессор МакГонагалл, за которой тянулась узкая колонна промокших первокурсников. Один из них был закутан в огромную шубу Хагрида, волочившуюся за мальчишкой по полу. Из толстого воротника торчала маленькая, кажущаяся даже крошечной белобрысая голова. Зал тут же погрузился в тишину.

– Это мой брат, – прошептал сидевший рядом с ребятами Колин Криви, когда согласно процедуре распределения профессор МакГонагалл вызвала мальчишку в кротовой шубе. – Он упал в озеро!

– Это… круто, – невпопад отметил Гарри.

Денниса Криви распределили на Гриффиндор, и он поспешил усесться за стол рядом со своим братом и восторженно уставился на соседа, коим был сам Гарри Поттер. Мальчишку переполняли эмоции.

Наконец, когда распределение закончилось, профессор Дамблдор объявил о начале ужина, и оголодавшие студенты тут же набросились на наполнившиеся едой тарелки. Расположившийся рядом с троицей друзей Почти Безголовый Ник скорбно смотрел на аппетитные блюда и вслух рассуждал о недавних событиях.

– Ужин мог и не состояться: Пивз учинил погром на кухне, напугал бедных домовиков…

Гермиона только прислушивалась к призраку, но, услышав о домовых эльфах, уронила вилку и недоумённо уставилась на прозрачного соседа.

– Домовые эльфы? В Хогвартсе? – взволнованно переспросила девушка.

«Да быть этого не может! Я наверняка ослышалась».

– Ну конечно, – кивнул Почти Безголовый Ник, удивляясь замешательству Гермионы. – Одна из самых больших общин. Трудятся безвозмездно испокон веков.

– Безвозмездно?! – выпалила Гермиона, отложив вилку. Ей вдруг стало противно есть. – Но как же выходные дни? Зарплата? Отпуска по болезни? Пенсии?

Удивление сэра Николаса было столь безгранично, что он позволил своей не до конца отрубленной голове упасть на гофрированный воротник.

– О чём вы говорите, юная леди? – осведомился призрак, водружая голову на место. – Домовики счастливы тем, что работают здесь, и им вовсе не требуются эти ваши пенсии, уверяю.

Гермиона всё ещё не могла поверить услышанному. Неужели столько лет каждый день завтрак, обед и ужин готовили крошки-эльфы, не получающие за свою работу ни пенни? А она даже не удосужилась узнать, кто же на самом деле обеспечивает Хогвартсу все эти удобства!

– Но ведь я ни разу не видела ни одного эльфа! – прошептала девушка, оторопело разглядывая собственную тарелку, словно ожидая, что на ней появится домовик.

– Они покидают пределы кухни только по ночам, для уборки замка, – охотно пояснил Гермионе призрачный сосед. – Это ведь и есть признак хорошего домового эльфа: его никто не видит.

Негодование, подобное тому, какое охватило её при небрежном отношении к Винки, снова забурлило внутри. Гермиона гневно посмотрела на сэра Николаса, спокойно оглядывавшего стол Гриффиндора.

– Что же вы не ужинаете, мисс Грейнджер? – любезно осведомился призрак, указав взглядом на пустую тарелку девушки.

– Я не собираюсь поощрять рабский труд и пользоваться его плодами! – заявила Гермиона, решительно отодвинув от себя золотое блюдо.

Гарри и Рон, напротив, не обратили никакого внимания на то, что их ужин был приготовлен эльфами-домовиками – на них слова сэра Николаса не произвели никакого впечатления, – и продолжили наслаждаться десертом. Гермиона с трудом удержалась от того, чтобы прочитать друзьям лекцию. Ничего, успеется. А пока что нужно составить план действий.

«Первым делом стоит перечитать «Историю Хогвартса», может, я что-то там упустила. Вторым – разыскать помещение, где расположена кухня, и убедить домовиков в том, что их используют. Отлично!».

Тут весьма кстати ужин закончился, и Альбус Дамблдор поднялся со своего места, чтобы сказать традиционную речь. Насытившиеся ученики повернулись к директору, на многих лицах ясно читалось нетерпение.

– Итак! – Дамблдор дружелюбно улыбнулся залу. – Теперь, когда все мы хорошенько поужинали, самое время для нескольких объявлений. Сначала сообщу вам традиционные уведомления: ученики младше третьего курса не могут посещать Хогсмид, походы в Запретный лес строго запрещены, колдовать в коридоре не рекомендуется, такие вещи, как Визжащие игрушки йо-йо, Клыкастые фрисби и Безостановочно-расшибальные бумеранги запрещены. Полный список состоит из четырехсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомиться в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает.

Также я должен сообщить вам всем, что в этом году межфакультетского соревнования по квиддичу не будет.

Гарри и Рон переглянулись и посмотрели на Фреда и Джорджа: те даже рты раскрыли от изумления. Гермиона едва слышно прыснула.

– Соревнования отменены по причине запланированного мероприятия, которое будет проводиться в нашей школе в этом учебном году. Оно потребует от преподавателей и учеников много сил, но доставит не меньше удовольствия, уж поверьте. Для меня является честью объявить вам, дорогие учащиеся, что в этом году наша школа…

Директора прервал грохот входной двери. Все ученики обернулись на звук, кое-кто даже вскрикнул от изумления: на пороге Большого зала стоял ужасающего вида волшебник. Седая грива его волос спадала на воротник тяжёлого чёрного плаща, с которого на пол стекала вода, в его разрезе виднелась настоящая деревянная нога. Всё лицо незнакомца было испещрено кривыми шрамами и, казалось, собиралось по кусочкам каким-то слепцом. Нос будто отсутствовал вовсе, рот представлял собой сплошной надрез, но самым жутким были глаза: один нормальный, скрытый складками века, а второй – волшебный, проворно двигающийся в металлической глазнице и осматривающий зал.

– Вот чёрт! – громко выдохнул Симус Финниган.

Будто бы не расслышав восклицания, незнакомец двинулся к преподавательскому столу. При каждом его шаге деревянная нога издавала глухое клацанье. Впечатлительные младшекурсники закрывали глаза ладонями. Даже Гермиона была вынуждена признаться себе, что выглядит этот волшебник отталкивающе. От одного его вида мурашки по коже бегут.

Между тем пришелец спокойно приблизился к профессору Дамблдору и пожал его руку, после чего занял своё место за преподавательским столом и приступил к трапезе.

– Позвольте представить вам нашего нового преподавателя Защиты от Тёмных искусств – профессор Аластор Грюм! – жизнерадостно объявил директор в звенящей тишине.

Хлопали только сам директор и Хагрид, остальные же только смотрели на новоявленного профессора.

– Что у него с лицом? – прошептала Гермиона, наклонившись к Рону.

– Понятия не имею, – ответил приятель. – Но па как раз вчера помогал ему с чем-то…

Бросив взгляд на сидевших неподалёку близнецов, Гермиона пришла к выводу, что те тоже пребывают в состоянии, близком к шоку. Тем не менее, они уже оценивающе разглядывали профессора Грюма.

– Как я и говорил, – продолжил профессор Дамблдор, – в этом году нашей школе выпала великая честь принимать у себя легендарное событие – Турнир Трёх Волшебников!

– Вы ШУТИТЕ! – во весь голос выпалил Фред, и тут же ученики повернулись к нему. Вопль сумел разрядить напряжение, охватившее зал при появлении Грюма.

– Нет, не шучу, мистер Уизли, – покачал головой директор, улыбаясь. – Полагаю, многие не знают, что это за мероприятие, и потому я сочту своим долгом объяснить всё как можно более доступно.

Итак, Турнир Трёх Волшебников – это соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами Волшебства: Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представляет один чемпион, избираемый независимым судьёй, и эти чемпионы соревнуются в трёх разных и сложных испытаниях. Турниру уже более семисот лет, он проводится раз в пять лет в одной из магических школ и считается лучшим способом наладить контакты между учениками. Но ввиду ужасных событий, коими был омрачён Турнир, было постановлено прекратить его проведение.

– Ужасных событий? – переспросила Гермиона, оглядываясь по сторонам. Но никого эти слова директора, похоже, не смутили. Нахмурившись, она продолжила слушать.

– Долгое время мы пытались возродить Турнир, и вот, наконец, главы наших магических департаментов сумели прийти к соглашению. Всё лето преподавательский состав Хогвартса готовился принимать Турнир и создавал все необходимые условия для размещения наших гостей. Ученики Шармбатона и Дурмстранга прибудут в октябре, а выборы чемпионов будут проходить в День Всех Святых. Отбор будет вести беспристрастный судья, ведь цена участия слишком высока, равно как и награда – вечная слава и тысяча галеонов.

– Я буду участвовать, – громко заявил Фред на весь стол. Его близнец, судя по всему, рвение брата не разделял, но и его лицо озарилось предвкушением. Сидевшие рядом с ними Анджелина, Кэти и Алисия взволнованно перешёптывались, как и весь зал. Гермиона лишь нахмурилась: это безрассудно и опасно!

Но вот профессор Дамблдор снова заговорил, и шум стих.

– Я верю, что многие из вас хотели бы попробовать свои силы, но вынужден сообщить: в этом году после голосования был введён возрастной ценз. Выдвигать свои кандидатуры могут лишь ученики, которым исполнилось – уже исполнилось, я подчёркиваю, – семнадцать лет. Не моложе! – Эти слова директора потонули в гуле голосов.

– Нечестно! Нечестно! – вопили Фред и Джордж: им семнадцать должно было исполняться в апреле. Вполне понятна их обида.

– Тише! – Зал снова умолк. – Возрастной ценз введён из-за участившихся случаев гибели чемпионов. Мы не можем допустить, чтобы несовершеннолетние волшебники подвергали себя опасности, тем более что задания Турнира всегда отличались повышенной сложностью. Именно поэтому используются крайние меры – ради вашей же безопасности. И не пытайтесь обмануть независимого судью – я лично прослежу, чтобы никто из студентов младше указанного возраста не подсунул ему свою кандидатуру с помощью какого-нибудь трюка. – Это было сказано, вне всяких сомнений, для Фреда и Джорджа, всё ещё недовольно пыхтевших. – Так что советую вам не тратить понапрасну время.

Ещё хочу отметить, что вы должны быть исключительно любезны с нашими гостями, которые пробудут в стенах Хогвартса вплоть до окончания учебного года. Советую вам наладить с ними контакты и искренне болеть за избранных чемпионами. Ну, а теперь, полагаю, можно закончить ужин. Отправляйтесь в спальни.

– Поверить не могу, что он так поступил! – буркнул Джордж, остановившийся в дверях и смотревший на профессора Дамблдора, беседовавшего с Грюмом. – Мы почти совершеннолетние!

– Он не сможет помешать нам участвовать, – процедил Фред. – Чемпионам такое позволено, что другим и не снилось!

– И тысяча галлеонов награда, – мечтательно протянул Рон.

– Пойдёмте-ка, – позвала ребят Гермиона. – Мы опоздаем в башню и не узнаем пароль.

– Я знаю пароль, – буркнул Джордж, но всё же послушал девушку.

Всю дорогу мальчишки обсуждали, какими же способами можно обмануть этого «беспристрастного судью». Обсуждения повергали Гермиону в ужас.

– Как вы можете хотеть участвовать в этом Турнире? – недовольно спросила она у парней. – Это же опасно! Там люди гибли!

– И что с того? – беззаботно отмахнулся Фред. – Это было давно и уже неправда. Сейчас и организация лучше, и соревнования интереснее…

– И приз солиднее, – прибавил Рон.

– Эх, Рон, а представь, если мы сможем обмануть судью, а? – спросил Фред.

– Тогда и нам с Гарри расскажете, – кивнул Рон.

– Нет! – возмутилась Гермиона. – Гарри не станет в это участвовать, правда, Гарри?

Приятель неопределённо качнул головой.

«Мальчишки! – кипятилась девушка. – Идиоты! Вот дождутся, что что-нибудь обязательно случится! Не по душе мне вся эта затея. Надо бы почитать поподробнее о Турнире…»

Джордж сообщил Полной Даме пароль – «Чепуха», – и компания вместе с догнавшим их Невиллом протиснулась в Общую гостиную. Здесь было очень тепло из-за пляшущего в камине пламени, и после промозглых коридоров находиться в этом помещении было донельзя приятно. Но Гермиона нахмурилась, поняв, что это всё – дело рук домовиков, – и, пробормотав «Рабский труд!», пожелала мальчикам спокойной ночи и поднялась в женскую спальню.

Лаванда и Парвати приветливо ей улыбнулись и даже спросили, как прошло лето. Гермиона позволила себе вставить пару замечаний о намечающемся Турнире и улеглась в постель, прислушиваясь через бархатный полог к болтовне соседок. Простыни были тёплыми – не иначе как между ними снова заботливо засунута грелка, и теперь понятно, кому Гермиона все эти годы была обязана столь приятным сюрпризом по приезде. Появилось желание вытащить грелку из-под простыни, но, немного подумав, Гермиона решила позволить себе эту маленькую уступку и пусть и не совсем спокойно, но заснула, наслаждаясь теплом.

========== Глава 2 ==========

Школьные будни – Новоприбывшие гости – Четвёртый Чемпион

2 сентября 1994 года – 31 октября 1994 года.

Началась первая учебная неделя, ознаменовавшаяся мрачной прохладной погодой и на удивление большой нагрузкой. В первый же день Гермиона воспользовалась свободным временем с толком и поспешила оставить ошарашенных друзей, чтобы посетить библиотеку. Её как никого другого интересовал вопрос о судьбе домовых эльфов, и она решила посвятить ему все силы – но, естественно, не в ущерб учёбе.

Мадам Пинс лишь мрачно насупилась в ответ на просьбу Гермионы подсказать ей литературу, в которой упоминается история магических существ, но книги, тем не менее, выдала, пусть и с явным недоумением и недовольством. Мисс Грейнджер, не теряя времени даром, тут же заняла читальный стол и с головой погрузилась в энциклопедии, приготовив пергамент для записей и перо с чернильницей.

Так как это был только первый день, библиотека пустовала, и благостная тишина помогла Гермионе полностью сосредоточиться на её задаче. Под сухое, нарушавшее молчание через равные промежутки времени покашливание мадам Пинс девушка проштудировала «Тёмные пятна волшебной истории» и «Классификацию магических рас». Негодованию Гермионы не было предела: правду об эльфах наглым образом замолчали, скрыли! Нигде нет ни слова о тех притеснениях, что совершали волшебники касательно домовых эльфов. А их безропотное повиновение, наверняка вымученное и вымуштрованное за несколько веков, позиционировалось как добровольное согласие. «Добровольное», как же!

Вся эта история с эльфами напомнила Гермионе отношение чистокровных волшебников к маглорождённым. «Существа, находящиеся ниже всех», «отбросы», «недостойные»…

«Несправедливо! Чем домовые эльфы и гоблины хуже волшебников? Хотя, кхм, гоблины были далеко не ангелами с их извечными восстаниями и нападениями, но эльфы-то что сделали магическому сообществу? Жили мирными общинами, в войны не ввязывались, знай себе следили за хозяйством, изредка помогали маглам, называвшим их «домовыми»… Но и только!»

Гермиона так увлеклась чтением, что не сразу услышала строгий голос мадам Пинс, сообщившей, что библиотека закрывается: осталось два часа до отбоя. Собрав книги, девушка решила зайти к Чарити – проведать приятельницу и заодно обсудить спорный вопрос притеснения эльфов. Чарити должна всё понять, должна помочь!

Профессор Бэрбидж явно не ожидала столь позднего визита, и потому Гермиона едва сдержала хохот, когда дверь ей открыла дама в домашнем сером халате и со старомодной сеточкой на рыжих волосах.

– Что случилось, детка? – недоумённо осведомилась Чарити, пропуская ученицу в кабинет, примыкавший к личным покоям. – Неужели соскучилась? Но идёт только первая учебная неделя – да что уж там, первый день!

– Мне нужна твоя помощь, – объявила Гермиона, с грохотом поставив стопку книг на первую парту.

– Внимательно слушаю, – насмешливо отозвалась Чарити, усевшись за преподавательский стол напротив Гермионы. – «Краткий справочник магических рас»? «История волшебных существ»? Гермиона, в чём дело? Решила классифицировать слизеринцев?

Неудачная шутка приятельницы не произвела на Гермиону впечатления. Сухо откашлявшись, девушка вытащила из середины стопки нужную книгу и открыла её на заблаговременно оставленной закладке.

– Я буквально вчера узнала о том, что в Хогвартсе, оказывается, используется рабский труд, – начала Гермиона со сдержанным негодованием в голосе, глядя Чарити прямо в глаза. Приятельница только независимо пожала плечами. – Ты ведь знала, да?

– Конечно, знала, – скучающим тоном протянула Чарити. – А вот ученикам знать об этом вовсе не обязательно. Впрочем, чистокровные волшебники зачастую в курсе ситуации, ведь они с детства воспитываются, помыкая домашней прислугой.

– Но это бесчеловечно! – возмутилась Гермиона. – Между прочим, им даже не платят за работу, и…

– Детка, это ведь не магловский мир, где работникам обслуживания платят зарплату и дают некоторые льготы, – начала Чарити успокаивающим тоном. – Традиция использования эльфов повелась ещё с давних пор, с Вулфрика Агрессивного, или как там его звали… – Гермиона тут же сделала пометку на и без того исчёрканном пергаменте. – В чистокровных семьях труд эльфов используется до сих пор, и порядки там, смею тебя уверить, очень жестокие.

– Да, Гарри рассказывал мне об одном таком эльфе, Добби, – вспомнила Гермиона. – Ему приходилось наказывать себя, если он делал что-то против воли хозяина. А ведь таких эльфов тысячи! А может, даже больше! И все они находятся в столь безвыходном положении!

– Не спорю, – кивнула Чарити. – Мне тоже это не по душе. Но, смею тебя уверить, в Хогвартсе порядки совсем иные. Здесь никто не притесняет домовиков, они трудятся по доброй воле.

– Просто потому, что не знают, что можно работать иначе, – не согласилась Гермиона. —

Как это удобно для волшебников: вроде как не принуждать эльфов, они ведь сами работают!

Чарити покачала головой, глядя на девушку с чем-то вроде снисхождения.

– Это – уже сложившийся порядок, детка, и глупо пытаться его изменить. Нечто вроде предубеждения насчёт маглорождённых. Поверь мне на слово: в школе с эльфами обращаются очень хорошо, их никто здесь не держит, они вольны уйти в любой момент. Но им тут нравится работать, понимаешь? Здесь они в безопасности, ведь политика Сама-знаешь-кого и их клеймила «второсортными» существами, тем самым подвергая риску умереть в пытках. Ты знаешь, скольких эльфов находили мёртвыми и истерзанными по всей стране? Приспешники Того-кого-нельзя-называть больше пытать любили только маглорождённых.

Слова Чарити произвели на Гермиону нужное впечатление: глаза девушки невольно расширились, губы задрожали, а пальцы так сильно сжали карандаш, что тот чуть не треснул. Живое воображение тут же услужливо нарисовало ретроспективные кадры: изломанные тела домовиков, кровь, грубый хохот, крики… Вздрогнув всем телом, Гермиона моргнула и поймала сочувствующий взгляд Чарити.

– Ладно, – чуть осипшим голосом пробормотала девушка, – я не буду предпринимать радикальные меры по освобождению эльфов. Но бороться за их права я обязана.

– Час от часу не легче, – картинно вздохнула Чарити, прикрыв лицо ладонью. – Я вовсе не этого хотела добиться своими словами, детка.

– Но ты всё правильно сказала! – Вскочив со стула, Гермиона принялась убеждённо сыпать словами, путаясь в разрозненных мыслях: – Да, эльфов пока нельзя отпускать на волю из Хогвартса, и, если им здесь нравится работать – пусть! Да, профессор Дамблдор бы не стал их унижать, я верю в это. Но что ты скажешь о тех эльфах, кому не так повезло с «местом работы»? О тех эльфах, которые наверняка страдают, горбатясь на волшебников вроде Малфоев? О тех эльфах, которые живут в страхе и до сих пор подвергаются насилию? Знаешь, я читала, что их даже лишили представительства в Отделе по регулированию и контролю за магическими существами. Это же вопиющее нарушение прав! Не смотри на меня так, – прибавила Гермиона. Прервавшись на вдох, она поймала странный взгляд Чарити.

– Не рановато ли заниматься правозащитной деятельностью, а, ученица четвёртого курса? – поддразнила приятельница, покачав головой. – Я, конечно, знаю, что ты у нас борец за справедливость и мир во всём мире, но всё-таки оставь это чиновникам из Министерства. Попридержи гиппогрифов хотя бы до окончания Хогвартса, а там, глядишь, может быть, что-то изменится.

Мягкий, успокаивающий голос Чарити отрезвляюще подействовал на взвинченную Гермиону, и девушка присела обратно на стул, массируя виски.

– Да, ты права, пожалуй, – неуверенно проговорила Гермиона, бросив взгляд на груду справочной литературы. – Но я всё равно этот вопрос так не оставлю. Уверяю: к концу седьмого курса у меня будет подготовлена программа и проект. Только мне нужно всё как следует обдумать… – Девушка прервалась, зевнув. Усталость дала о себе знать, навалившись тяжёлым комком.

– Борцам за справедливость давно пора спать, – заявила Чарити после такого же зевка. – Чёрт возьми, ты меня заразила, Грейнджер. Ну-ка быстро марш в постель, иначе мы обе будем завтра клевать носами. И если с моей стороны это ещё позволительно, ибо ученики будут рады моей рассеянности, то твоя репутация окажется под угрозой.

– Иду, – пробурчала Гермиона, улыбаясь. – И не называй меня по фамилии, хватает уже одного рыжего, раздражающего меня этим прозвищем.

– Разве раздражающего? – лукаво усмехнулась Чарити, поднимаясь со стула вслед за Гермионой. – Давай-ка я провожу тебя до спальни, а то ещё нарвёшься на кого-нибудь из дежурных преподавателей.

Хотя до отбоя оставался ещё час, школа казалась странно опустевшей. Спустившись, Чарити и Гермиона проследовали по коридору второго этажа, любезно поприветствовали Почти Безголового Ника и проводили подозрительными взглядами спешащую с распушённым трубой хвостом Миссис Норрис.

– Брысь, чёртова кошка!

Ругательство, внезапно послышавшееся из-за угла, где только что скрылась пушистая помощница Филча, заставило приятельниц остановиться и прислушаться. Но их заминка не оказалась для неизвестного за углом тайной.

– Поздновато для прогулок, не находите? – прокаркал появившийся в коридоре Грозный Глаз Грюм. Голубой волшебный глаз проворно осматривался по сторонам, в то время как обычный уставился на Чарити и Гермиону.

– Я провожаю мисс Грейнджер в башню её факультета, профессор Грюм, – отозвалась Чарити, учтиво кивнув мужчине. – А вы что здесь делаете?

– Осматриваюсь. – Грюм хрипло хохотнул. – Давненько уже не бывал в замке, понимаете ли. Сегодня уже успел наткнуться на боггарта в подземелье у Снейпа. Нечисть совсем распоясалась – чего стоит полтергейст, устроивший днём фестрал знает что на перемене у моего кабинета.

– Думаю, Пивз успел пожалеть о выборе места для своего преступления, – хихикнула Чарити.

Грюм кривовато ухмыльнулся, из-за чего его испещрённое шрамами лицо и вовсе напомнило гримасу какого-то чудища, и Гермионе стало не по себе.

– Ладно, идите, куда шли, – каркнул новоявленный преподаватель защиты от Тёмных искусств. Зрачок его волшебного глаза вернулся на место и смерил Чарити и Гермиону пристальным взглядом, похожим на рентгеновский. – Если заметите ещё какого-нибудь боггарта, сообщите. Всего хорошего.

– И вам спокойной ночи, сэр, – не сговариваясь, хором ответили приятельницы и поспешили скрыться за поворотом под аккомпанемент клацающих шагов Грюма.

– Весьма колоритная личность, ты не находишь? – непринуждённо спросила Чарити у Гермионы, когда обе уже удалились на порядочное расстояние. – Недаром был главой мракоборческого управления. Я с ним мало знакома, но знаю, что профессор Дамблдор высокого о нём мнения, даже пригласил, как видишь, на пост учителя.

– Он очень ответственно подходит к своему делу, – пробормотала Гермиона, вспомнив про «ночную инспекцию» Грюма.

– Ещё бы! – Оглядевшись по сторонам, Чарити заговорщически понизила голос и прошептала на ухо Гермионе: – Я слышала, он каждую ночь проверяет свой дом на наличие Пожирателей и тёмных заклинаний и всегда тестирует поданную ему пищу на яды. Впрочем, не только пищу. Он во всём видит опасность и угрозу. И это вполне обоснованно. Привычка, выработанная за годы террора. О, мы уже пришли! – объявила приятельница, остановившись в коридоре, ведущем к холлу у портрета Полной Дамы. – Спокойной ночи, детка. Пусть тебе приснится… м-м-м… – Чарити деланно задумалась. – Пусть тебе приснится освободительное шествие домовиков.

– Ха. Ха. Ха, – сухо пробормотала Гермиона, зевнув, и направилась в сторону портретного проёма.

Студенты уже расходились по спальням, но всё равно Общая гостиная была похожа на гудящий улей. Гарри и Рон корпели над домашним заданием в любимом уголке неразлучной троицы, Лаванда и Парвати сидели по соседству, болтая с незнакомыми Гермионе пятикурсницами, братья Криви склонились над колдокамерой, явно пытаясь её зачаровать. Старшие курсы, против обыкновения, уже разбрелись по спальням – даже неутомимые Фред и Джордж.

Пройдя мимо Гарри и Рона и пожелав им спокойной ночи, Гермиона поднялась в спальню, порадовавшись редкой возможности побыть одной в тишине и спокойствии. К моменту возвращения Лаванды и Парвати девушка успела приготовиться ко сну и задёрнуть полог кровати.

В следующие два дня Гермиона только и делала, что составляла и продумывала программу восстановления домовых эльфов в их правах. Игнорируя удивление Гарри и Рона, на переменах утыкалась в книгу, что-то чёркала в пергаменте и почти не принимала участия в разговорах. По вечерам, быстро разделавшись с домашним заданием, убегала в библиотеку, где и засиживалась допоздна. Старания её были совсем не напрасны: Гермионе пришла в голову отличная идея – создать общество так называемых «борцов за справедливость». По её мнению, это бы очень помогло продвинуть в массы идеи освобождения эльфов. Ведь ученики Хогвартса – это потенциальное будущее магического мира, а если в их головы заложить рациональные идеи, они обязательно дадут позже всходы. А Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов – именно такое название решено было дать этому маленькому сообществу – объединит всех неравнодушных к столь важной проблеме и не допустит, чтобы вопрос так и оставался нерешённым.

В магловской школе, где училась Гермиона, были очень популярны разного рода кружки – макраме, оригами, футбольная секция и прочее; они-то и подсказали девушке идею создания Г.А.В.Н.Э. Аббревиатура, конечно, звучала не очень, но если делать паузы при её произношении, то никто не обратит на это внимания. В самом деле, ну не отказываться же от столь яркого и броского названия в полной форме?

Все необходимые идеи, постановления, ближайшие планы и важные правила были записаны в Кодекс, роль которого играла небольшая записная книжечка. Туда же были выписаны исторические факты, названия разнообразных пактов и прочая нужная информация. С помощью волшебной палочки Гермиона сделала на чёрной кожаной обложке тиснёную золотом надпись, а в углу поставила собственную подпись.

Как раз в этот момент прозвучал звонок на урок, и девушка, спешно сложив всё в сумку, побежала к кабинету, где проводились уроки защиты от Тёмных искусств. По дороге она нещадно корила себя за забывчивость: вот будет весело опоздать на первый урок у Аластора Грюма!

К счастью, преподаватель где-то задержался, и Гермиона успела проскользнуть на первую парту, которую заняли Гарри и Рон в надежде не пропустить зрелище. Фред, Джордж и Ли так расхваливали уроки профессора Грюма, что мальчишки ждали нынешнего четверга с завидным нетерпением.

В классе, несмотря на отсутствие учителя, царила почти идеальная тишина: ученики практически неслышно переговаривались, с любопытством косясь в сторону двери в ожидании появления профессора Грюма. Гермиона разложила учебники и настроилась на урок.

Что ж, профессор Грюм оказался действительно колоритной личностью с экстравагантным подходом к учебному процессу. Начать он решил, к всеобщему недоумению, с Непростительных заклятий. Не самая удачная тема для первого урока, как полагала Гермиона, но интерес всё-таки победил в ней снобизм. Профессор Грюм рассказывал так, что овладевал вниманием учеников с первых секунд и до самого конца урока. Говорил грубовато, громко, хрипло и не чурался нестандартных подходов. Замечание сделал лишь один раз, но этого было вполне достаточно, чтобы в будущем таких инцидентов не случалось. Особенно привлекало учеников то, что Грозный Глаз Грюм по-настоящему знал, о чём рассказывает. Это вам не теорию по учебнику шпарить! В чём-то его манера вести урок напоминала профессора Люпина, что располагало к нему гриффиндорцев – не всех, впрочем.

– Ненормальный! – возмущалась Лаванда Браун по дороге в Большой зал – этот урок был последним на сегодня. – Какое право он имел показывать нам всё это?

– Зато какое представление! – вклинился Рон.

Гарри бросил на друга мрачный взгляд и кивнул Гермионе, тоже разделявшей его мнение: то, что творилось на уроке и что воспринималось учениками, судя по всему, как балаган, на самом деле было куда более серьёзно. Демонстрация Непростительных заклятий на пауках, может, и могла показаться кому-то весёлой, но только не тем, кто понимал истинную суть произошедшего.