Текст книги "А небо по-прежнему голубое (СИ)"

Автор книги: Кэрри Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 77 страниц)

– Не беспокойся, Фред занят где-то с клиентом, мне одна из сотрудниц объяснила, – сообщила Джинни, верно истолковав поведение подруги. – Они с Джорджем заглянут к нам в «Нору» в конце каникул, когда схлынет ажиотаж, так что вы ещё увидитесь.

Покраснев, Гермиона смущённо пробормотала что-то вроде «Я и не думала беспокоиться» и ради приличия схватила с ближней полки какую-то коробочку в качестве будущей покупки.

Остаток каникул Гермиона зачитывалась новыми учебниками, размышляя о том, какие предметы выбрать для дальнейшего изучения в Хогвартсе. Ей было трудно определиться с предпочтениями насчёт профессии, а ведь от этого зависело её будущее. Хотя в свете последних событий думать о будущем было страшновато. Буклеты в пёстрых обложках веером раскладывались на кровати мисс Грейнджер едва ли не каждый день, вместе с этим в её личном блокноте появлялись новые отметки и неоднократно перечёркивались старые. Специалист по защите прав волшебников? Целитель? Сотрудник отдела магического обеспечения? Ликвидатор заклятий? Каждая профессия к тому же предполагала отдельный набор изучаемых дисциплин, рассчитанный на два оставшихся года обучения.

К тому же с толку сбивали настойчивые разговоры, затеваемые Гарри, о том, зачем Малфой в одиночку совался в «Горбин и Бэрк», что он там искал и не вступил ли он в ряды Пожирателей смерти подобно своему отцу, сейчас отбывавшему срок в Азкабане. Рон и Гермиона мысли приятеля не разделяли: ну какой из шестикурсника Пожиратель? Кем бы ни был его отец, вряд ли Волан-де-Морт станет вербовать неопытного, пусть и подлого, мальчишку. Что касается его визита в магазин, так это известное местечко среди тёмных волшебников, наверняка он пополнял там какие-то собственные запасы – например, искал замену Руке славы, как предположил Рон. Словом, сейчас Гермиону больше волновал выбор будущей профессии, а самого Рона – повторные пробы в команду. Ради этого он то и дело звал Гарри и Джинни поиграть в квиддич, от чего Гермиона постоянно отказывалась, предпочитая наблюдать за тренировками снизу в обществе любимых книг.

Близнецы Уизли по возможности заглядывали в «Нору»; Джордж в таких случаях зачастую соглашался сыграть в квиддич с ребятами или помочь расчищать двор от гномов, а Фред постоянно крутился близ Гермионы. Вместе они спускались в деревню за покупками, гуляли по окрестностям и беззаботно дурачились во время походов к реке с остальными – словом, наслаждались летними каникулами.

По случаю окончания лета и возвращения в школу в «Норе» устроили традиционный прощальный ужин. Миссис Уизли с помощью девочек наготовила самые любимые блюда семьи, заодно делясь рецептами с «будущими хранительницами очага», как она ласково называла Джинни и Гермиону (одна от этого прозвища морщилась, другая краснела). Флёр тоже внесла свою лепту, к неудовольствию Молли: после минутных препирательств ароматный буйабесс был внесён в меню и чуть позже занял своё место на столе.

– Билл любить ф’ганцузскую кухню, – щебетала мадемуазель Делакур, умудрявшаяся выглядеть сногсшибательно даже в испачканном фартуке и с наспех собранными волосами.

– Интересно, он сам-то об этом знает? – сердито бурчала отвернувшаяся к плите миссис Уизли.

Вечером все обитатели «Норы» расселись за обеденным столом, вынесенным, как обычно делалось в таких случаях, во двор. Старательно не глядя на миссис Уизли, смущённая Гермиона покорно уселась рядом с Фредом, по-хозяйски притянувшим её к себе. К счастью, во время ужина он вёл себя вполне прилично, но взгляды, которые его мать довольно часто бросала на их край стола, заставляли Гермиону нервничать.

– Не парься по пустякам, – посоветовал Фред, только что отдавший должное буйабессу. – Ма поймёт. В конце концов, мы с тобой взрослые люди. Ну, почти, – признал он, не выдержав явного скепсиса во взгляде своей соседки. – Ты младше меня всего-то на год, скоро станешь совершеннолетней, и тогда-а-а…

То, каким голосом и с каким выражением лица Фред протянул последнее слово прямо на ухо Гермионе, заставило девушку покраснеть и выронить вилку, за которой пришлось наклоняться под стол. К стыду своему, Гермиона стала свидетельницей того, как Флёр, сохранявшая невинный вид, под столом поглаживает ногу Билла своей точёной ножкой. Покраснев до самых корней волос, Гермиона поспешно вынырнула из-под скатерти вместе со злополучной вилкой.

В последнее время она, конечно, задумывалась о другой стороне отношений, предполагавшей интимную близость, и эти размышления неизменно заставляли Гермиону чувствовать себя неуверенно. Она совершенно не разбиралась во всём этом, не имела врождённого инстинкта, кокетства, присущего Флёр, или же опыта Лаванды или Парвати, позволявших им вести себя куда более раскрепощённо с противоположным полом. Кроме того, теперь ей постоянно и во всём виделись разного рода намёки, заставлявшие девушку стесняться собственных мыслей. Вот и сейчас она никак не могла унять охватившую её дрожь, явно не оставшуюся незамеченной Фредом. Юноша накрыл руку Гермионы своей ладонью, отчего та дёрнулась и едва не опрокинула на себя тарелку.

– Что с тобой? – удивился Фред, разглядывая соседку.

– Н-н-нервничаю, – просипела Гермиона и прокашлялась, чтобы вернуть голос. – Понимаешь, уже завтра возвращаться в школу, а я так и не определилась с будущей профессией.

Это она удачно придумала: Фред тут же стал непривычно серьёзным и сосредоточенным, и это привело её в чувство.

– Ну, ты ведь хорошо сдала все экзамены, разве нет? Надеюсь, моя куртка останется цела и когда ты сдашь на «Превосходно» все ЖАБА, – шутливо заметил юноша, поведя плечами.

– И всё же по Защите от Тёмных искусств у меня всего лишь «Выше ожидаемого», – сообщила Гермиона с несчастным видом.

В ответ Фред картинно округлил глаза.

– Мне бы твои проблемы, Грейнджер! – с наигранным возмущением объявил он, заставив девушку нервно хихикнуть. – А если серьёзно, то что с того, что у тебя не «Превосходно»? Не всегда же мисс Грейнджер должна быть безупречна, – заметил Фред. – Как по мне, безупречность – это чертовски скучно, знаешь ли. – И он выразительно покосился в сторону Флёр, о чём-то ворковавшей с Биллом.

Замечание Фреда неожиданно успокоило Гермиону, даже согрело, наполнив необъяснимым теплом, и она с трудом удержалась от какой-нибудь вольности, в последний момент вспомнив, что они не одни.

– И потом, я сам видел, как ты владеешь теорией и практикой на занятиях ОД, – продолжил Фред. – Так что не забивай себе голову всякой ерундой и выбирай самые интересные предметы. Что там у тебя? Руны, трансфигурация…

Остаток вечера Гермиона и Фред, ускользнув с ужина, провели у ограды близ гаража мистера Уизли: растянувшись на траве, Фред разглядывал ночное небо, начавшее озаряться брызгами звёзд, а Гермиона при свете его волшебной палочки делала пометки в блокноте, который постоянно таскала с собой. В итоге решено было отказаться от астрономии, ухода за магическими существами и ещё нескольких маловажных дисциплин в пользу почти стандартного набора: трансфигурации, заклинаний, травологии, Защиты от Тёмных искусств, нумерологии, зельеварения, древних рун и маггловедения.

– Ты что, всерьёз хочешь сделать карьеру социального работника? – спросил Фред. – Ты ведь и так всё знаешь о магглах.

– Их быт интересно изучать с точки зрения волшебника, – не преминула высказаться Гермиона. – А вот ты, например, какие предметы выбрал после сдачи СОВ?

Фред приподнялся на локте.

– Благодаря твоим стараниям мы с Джорджем неплохо сдали экзамены, но, конечно же, усердствовать нам было ни к чему. В итоге мы оба взяли одинаковый набор…

– И почему я не удивлена? – пробормотала Гермиона едва слышно. Фред же тем временем продолжал:

– …это заклинания, трансфигурация – МакГонагалл, кстати говоря, была восхищена нашими способностями, которые мы, как утверждала даже ты, растрачиваем попусту, – ещё Защита от Тёмных искусств и зельеварение.

– Так вот почему у вас с Джорджем было полно свободного времени! – воскликнула Гермиона. Разгадка оказалась невероятно простой. – Вы же ничем, фактически, не занимались! Неудивительно, что вы успевали проворачивать эти ваши шуточки.

– Поздравляю, мисс Грейнджер, вы только раскрыли один из секретов «Умников Уизли», который, к слову, секретом и не являлся. – Сопроводив свои слова непродолжительными аплодисментами, юноша снова растянулся на траве, запрокинув голову навстречу небесному куполу. – Просто другие дисциплины нам были не так уж нужны, да и баллы не позволяли их изучать, а потому пришлось довольствоваться тем, что было доступно.

– И то вы не доучились, – буркнула Гермиона, покачав головой, но Фред её занудное бормотание как всегда пропустил мимо ушей.

Отложив блокнот на траву, она прилегла рядом со своим соседом и прикрыла глаза. Где-то позади слышался шумок: это наверняка убирали со стола. Доносился лёгкий, звонкий и переливчатый смех Флёр, растворившейся в ночи вместе с Биллом, слышались препирательства Рона и Джинни и голос миссис Уизли, командовавшей процессом возвращения стола на его законное место. Неподалёку в кустах трещали цикады и сверчки, из ближайшей рощи долетало уханье сов. Всё вокруг дышало спокойствием и умиротворением, присущими обычным, тёплым и приятным летним ночам. И чуть позже, прощаясь с Фредом на крыльце «Норы», пока рядом никого не было, Гермиона знала, что воспоминания ещё долго будут греть её в девичьей спальне башни Гриффиндора.

Утром мисс Грейнджер едва не проспала: разбудила её ворвавшаяся в комнату Джинни, чуть раньше спустившаяся на кухню в поисках любимой кофты.

– Эй, Гермиона, вставай! – всполошилась девушка, заметив, что её соседка по комнате намерена поспать ещё как минимум часа два. – Нам выезжать через полчаса!

– Мне кажется, ты не в духе, – пробормотала сонная Гермиона, усевшись в кровати и протирая глаза кулаками.

– Ещё бы тут быть «в духе», когда пришлось выдержать рассуждения Флегмы по поводу расцветки платьев для подружек невесты. – Сердито фыркнув, Джинни принялась натягивать кофту, из-за чего её наспех заплетённая коса окончательно растрепалась, и волосы полезли в лицо. – Я и без неё знаю, что мне розовый не идёт, и поэтому его не ношу, и тем более вообще его не выношу! Тьфу!

Воспользовавшись паузой, образовавшейся, пока Джиневра отплёвывалась от рыжих прядей, Гермиона быстро натянула заранее приготовленную одежду. Да, практичность помогает, если опаздываешь. К сожалению, есть люди – Джинни, например, – которые этого не понимают. В то время как Гермиона расчёсывалась (читай – ломала зубья несчастной расчёски), Джинни продолжила делиться впечатлениями:

– «Джинни, с твоим пылким цветом волос г’озовый цвет будет смот’геться п’госто чудовищно! Нам п’гидётся о’гиенти’говаться на тебя, ведь Габ’гиэль идут абсолютно все оттенки…» Как будто я настаивала на определённом цвете! Мне вообще всё равно, во что она нас вырядит, лишь бы не в мешок какой-нибудь. Хотя нет, это ведь не в стиле её свадьбы. И всё время она ставит мне в пример свою сестрицу. «Вы обязательно под’гужитесь! Габ’гиэль покажет тебе, как нужно следить за собой, чтобы не п’гев’гатиться в эту Тонкс…» Да как она смеет вообще так отзываться о Тонкс? Она в сто раз лучше этой… вертихвостки!

– Кажется, кто-то говорил, что мы опаздываем, – напомнила Гермиона, прерывая монолог своей соседки по комнате.

Спустя полтора часа министерские машины уже доставили всю компанию в Лондон, к вокзалу Кингс-Кросс. Билл и Флёр снова остались дома (Джинни клялась, что после возвращения из магазина близнецов парочка казалась смущённой, а она сама чуть позже нашла кружевной лифчик на перилах у площадки третьего этажа), зато Министерство выделило в качестве сопровождения собственных сотрудников – всё ради безопасности Гарри, которого, судя по его виду, чрезмерная опека уже достала.

Гермиона в числе первых выскочила из машины и вместе с багажной тележкой и сопровождающим в маггловской форме направилась к переходу на платформу 9¾, мысленно уже прикидывая, как будет возвращаться к обязанностям старосты, предполагавшим для начала патрулирование коридоров в «Хогвартс-Экспрессе». Но у каменной стены её поджидал приятный сюрприз во всё той же куртке из драконьей кожи.

– Всё, можешь быть свободен, – махнул Фред спутнику Гермионы, и тот, помедлив, ушёл, а юноша занял место рядом с Гермионой.

– Я не думала, что ты придёшь проводить меня, – удивилась Гермиона. – У вас же куча работы…

– Джордж согласился подменить меня ненадолго. – Фред сверкнул самоуверенной улыбкой. – Ну что, рванули?

Разбег, вспышка перед глазами – и вот они уже на затянутой дымом от паровоза станции, среди шумной толпы провожающих и уезжающих. Фред уверенно повёл тележку своей спутницы к вагонам, не обращая ни на кого внимания, а потом забрался в вагон старост и помог залезть Гермионе.

– Ну, вот и всё, – отметил Фред, запихнув чемодан Гермионы на верхнюю полку.

Сама девушка в этот момент натянула заблаговременно приготовленную форменную мантию поверх обычной маггловской одежды и теперь прикрепляла значок старосты. Действия Фреда невольно вернули её в воспоминаниях к первой поездке в школу, когда Фред вместе с Джорджем вот так же заталкивали её увесистый багаж, чуть ранее придавивший Невилла, и Гермиона не сумела сдержать улыбку, когда Фред повернулся к ней, невольно прогоняя тем самым вставший перед глазами образ тринадцатилетнего мальчишки.

– Дай поправлю.

Юноша принялся вертеть значок, сняв его, а потом, когда Гермиона требовательно кашлянула, наклонился и принялся крепить его обратно. Не удержавшись, Гермиона взлохматила рыжие волосы на макушке Фреда, наклонившегося к ней совсем близко, и он поднял на неё глаза, а затем привлёк ближе к себе.

– Ты там смотри, сильно не усердствуй с наказаниями нашей смены, идёт? – пробормотал Фред на ухо Гермионе. – Чёрт, у меня такое чувство, будто я собственного ребёнка провожаю в школу, причём в первый раз.

– Не грусти, папочка, – хмыкнула Гермиона, в качестве утешения запечатлев поцелуй на его щеке. – По всем законам жанра сейчас именно я должна лить слёзы.

– Ну нет, ты же не из таких девчонок, – уверенно заметил Фред, нехотя отпуская девушку. – Ладно, я пойду. Передавай от нас с Джорджем привет Пивзу и Филчу с его киской.

На прощание потрепав макушку Гермионы, молодой человек вышел из купе, но через пару секунд снова сунулся обратно по пояс и произнёс:

– И ради Мерлина, Грейнджер, держись подальше от неприятностей хотя бы этот год!

– Кто бы говорил! – невольно рассмеялась Гермиона, но Фред уже скрылся, задвинув дверь.

Вскоре к Гермионе присоединился Рон, тоже облачившийся в форму, и старосты заступили на дежурство, помогая будущим первокурсникам найти свободное купе и затолкать багаж на полку, а также предотвращая столкновения между учениками. Поезд уже катил по пустошам к Шотландии, когда старосты Гриффиндора отыскали купе, где расположились Гарри, Невилл и Полумна, а через несколько минут Гарри и Невилла зачем-то вызвал к себе Гораций Слизнорт. После собрания у будущего профессора вернулся только Невилл, сообщивший, что Гарри собрался где-то ненадолго задержаться. «Ненадолго» растянулось на весь оставшийся путь до школы, что не могло не встревожить ребят (хоть там и было полчаса езды). Перед прибытием к Хогсмиду Рон и Гермиона прошлись по коридорам, но приятеля нигде не нашли.

– Может, Гарри раньше сошёл с поезда? – предположил Рон, когда почти все пассажиры уже покинули «Хогвартс-Экспресс».

– С чего бы это? – справедливо поинтересовалась Гермиона. Ей было неспокойно от исчезновения друга, а особенно – от того, что, как сказал Невилл, Гарри захватил с собой мантию-невидимку. – Вдруг он решил проследить за Малфоем? – неуверенно пробормотала девушка.

– Но Малфой-то уже вышел, – резонно заметил Рон. – Значит, Гарри ещё раньше ускользнул и прячется под мантией – не будет же он при всех из-под неё вылезать! Пошли, Гермиона, – и он спрыгнул на сырую от прошедшего дождя площадку перрона.

В последний раз осмотрев длинный извилистый коридор, Гермиона последовала за Роном, и вместе они построили галдевших первокурсников, направившихся к Хагриду, после чего старосты забрались в карету с Невиллом, Джинни и Полумной.

– Гарри не видели? – встревожено спросила Гермиона, и ребята отрицательно покачали головами.

Гарри не нашёлся ни среди толпы у крыльца школы, ни за столом факультета, и тогда Рон с Гермионой перепугались не на шутку. На аппетит Рона это, конечно, не повлияло, но, как он сам признался, в обществе Гарри ему было бы куда спокойнее наслаждаться плодами трудов домовых эльфов. Гермиона проигнорировала это замечание, оглядывая зал. Её взгляд остановился на столе Слизерина, а именно на повернувшемся боком к однокурсникам Драко Малфое. Перехватив взгляд Гермионы, юноша мрачно осклабился и вернулся к трапезе, держась подальше от соседей по скамейке. Такое поведение настораживало, если учесть, что раньше Малфой-младший не упускал случая выпендриться перед сокурсниками. Может, на него повлияло известие о поимке отца? Тут уж не до симпатий окружающих, когда твой родственник сидит в Азкабане.

Прошло распределение, ужин уже завершался, настало время десерта, когда двери Большого зала распахнулись, являя вернувшегося Гарри Поттера. По мере его приближения всем удалось разглядеть залитое кровью лицо Избранного, уже успевшего где-то нарваться на неприятности – причём крупные, если судить по размерам бурых пятен, заливших маггловскую серую футболку.

– Где ты был, Гарри? – тревожно спросила Гермиона, когда приятель сел рядом с ней и Роном. Взмахом палочки девушка очистила футболку и лицо пострадавшего, после чего его вид стал более-менее приемлем.

– Потом, – отмахнулся Гарри, поблагодарив и придвигая к себе тарелку. – Нос в порядке?

– Ты уже успел его сломать? – округлил глаза Рон. – Но как?

В этот момент слово взял профессор Дамблдор, и волей-неволей пришлось утихнуть. Директор объяснил причину повышенных мер безопасности, применяемых в этом году, а также объявил об изменениях в преподавательском составе. Только вот изменения эти оказались куда более неожиданными, чем этого можно было ожидать.

– Зельеварение? – вместе с остальными обескураженными учениками воскликнула Гермиона. Но как мог новый профессор быть мастером зелий? Если только…

– Кто в здравом уме доверит Снейпу должность преподавателя Защиты от Тёмных искусств? – В негодовании Рон даже хлопнул кулаком по столу, и Симус с Дином поддержали его реакцию восклицаниями. – Дамблдор совсем свихнулся!

Но судя по понимающей усмешке, директор был в здравом уме и мигом прекратил разговоры среди учеников. Его объяснения обычно внимательная Гермиона не слушала: её больше заинтересовала обугленная рука профессора Дамблдора, высунувшаяся из длинного рукава парадной мантии. Гарри объяснил подруге, что директор поранил её ещё до их летней встречи и причин ранения не назвал.

– Наверняка это было страшное заклинание – только они оставляют такие ужасные следы, – пробормотала Гермиона, сглотнув.

Словом, праздничный ужин завершился не самым лучшим образом для всех, кроме слизеринцев, бурными овациями приветствовавших своего декана, назначенного на новую должность. Гермиона поспешила собрать первокурсников и провести их в башню факультета, предварительно разузнав новый пароль, как то предполагали обязанности старосты. До этого притихший, сейчас замок наполнился топотом ног, разговорами и смехом. Следовавшие за Гермионой дети то и дело оглядывались на мелькавших рядом призраков или на живые портреты, а уж лестницы, хаотично меняющие своё положение, и вовсе привели их в восторг. По дороге староста вспоминала свои собственные впечатления от Хогвартса, удивляясь преследовавшим её весь день приступам ностальгии.

Разместив первокурсников по комнатам, девушка сама поднялась в спальню, где уже раскладывали вещи соседки. Парвати поприветствовала Гермиону, в отличие от Лаванды, которая, по-видимому, продолжала на неё дуться. Что ж, пусть дуется, раз ей так хочется.

Все уже давно улеглись в кровати, но к Гермионе сон всё никак не шёл. Девушка долго ворочалась с боку на бок, а потом, не выдержав, закуталась в халат и спустилась вниз, в опустевшую Общую гостиную, как сделала когда-то на первом курсе. Комната встретила старосту обволакивающей темнотой и тишиной, располагавшей к уединению и спокойным размышлениям, и Гермиона забралась с ногами в кресло у потухшего камина. В этом году всё было как-то не так, всё шло наперекосяк: и Гарри опоздал на ужин, и Снейп сменил должность… и вездесущих близнецов Уизли нет рядом. А впереди ещё целый учебный год, обещавший быть насыщенным – и в то же время пустым. Наверное, стоит воспользоваться случаем и сосредоточиться на учёбе, пока ничто от этого не отвлекает. Тогда и мысли всякие в голову лезть не будут, справедливо полагала Гермиона, от нечего делать ворочая кочергой золу в камине.

Когда дремота уже начала заманивать в свои сети, девушка поднялась обратно в спальню, и на этот раз сон не заставил себя долго ждать.

Второе сентября принесло с собой немало сюрпризов: Гарри и Рону было позволено продолжать курс зельеварения с их оценками «Выше ожидаемого» (это означало, что они вполне могут пробиться в отдел мракоборцев); обнаружилось, что древние руны стали гораздо более усложнёнными, и от огромного домашнего задания у Гермионы слегка закружилась голова. К тому же урок Защиты от Тёмных искусств у профессора Снейпа оказался на редкость… специфичным. Немногим в тот раз удалось овладеть Невербальными заклинаниями – следовало признать, что это действительно сложно. Тем не менее, у Гермионы получилось вполне сносно отразить заклинание Невилла, но Снейп, естественно, оставил этот эпизод без внимания. Зато Гарри из-за своей несдержанности и ненависти к преподавателю нарвался на крупные неприятности.

Зельеварение же приятно удивило тех немногих, кто собрался в подземелье, ранее нагонявшем мрачное настроение на всех, кроме слизеринцев. Профессор Слизнорт оказался полноватым мужчиной с лысинкой, объёмным животом и усами моржа, и у него был свой подход. Во-первых, сначала он расставил в опасной от учеников близости котлы с разнообразными зельями, которые позже им придётся варить на экзамене ЖАБА: там были и Сыворотка правды, и Оборотное зелье, и Амортенция. Гарри, Рон и Гермиона расположились как раз за столом с последним зельем, из-за чего пар от Амортенции привёл их в расслабленное состояние. Во время одного из глубоких вдохов Гермиона различила смесь запахов, вившихся от поверхности котла – это были ароматы свежескошенной травы (так пахло на заднем дворе «Норы» возле гаража мистера Уизли, где постоянно выкашивали зелень), нового пергамента (такой же дурманящий аромат, как и тот, что идёт от новой книги, только намного приятнее) и одеколона, каким пользовался Фред. От благоухания кружилась голова, и Гермионе стоило огромных усилий сосредоточиться на уроке и заставить себя не думать о времени, проведённом с Фредом Уизли.

Второе, что привлекло внимание Гермионы, была заинтересованность Слизнорта в ответах учеников. Отвечала, правда, одна лишь мисс Грейнджер, но зато у неё была возможность высказаться и даже кое-что обсудить с профессором, чего Снейп никогда не позволял, довольствуясь краткими ответами по существу.

Третьим был «приз» за выполнение задания: маленький флакончик «Феликс Фелицис» – зелья жидкой удачи. Какой преподаватель мог предложить такую награду обычному шестикурснику? За этот флакончик стоило побороться, и Гермиона, поддавшись собственной самоуверенности, уже решила, что он у неё в кармане. Только на этот раз её ждал сокрушительный провал. Ранее все зелья девушке удавались на «ура» (чего стоило Оборотное зелье, сваренное на втором курсе!), и вначале Напиток живой смерти тоже получался таким, каким и описывался в учебнике, но потом… Потом что-то резко пошло не так. Гермиона нетерпеливо кружила возле своего котла, сверялась с инструкциями в учебнике, помешивала, подливала, дула и в панике оглядывалась по сторонам. Утешало лишь то, что у других ребят дело шло гораздо хуже. Уже уверившись в том, что её зелье вполне сносно, Гермиона повернулась к Гарри, работавшему по соседству, и обомлела: его зелье было именно таким, каким и должно было быть на завершающей стадии, описанной в учебнике! Но почему? Что она сделала неправильно?

Гарри на вопрос Гермионы ответил, что Дремоносные бобы нужно не разрезать, а раздавить, но это глупости, решила девушка, ведь в учебнике написано совсем не так. И откуда Гарри только взял эту блажь?

Тем не менее, по окончании урока именно его зелье ошеломлённый Слизнорт признал лучшим и вручил в награду отличившемуся ученику заветный флакончик. Не сказать, чтобы Гермионе он был так нужен, просто её угнетал сам факт того, что в кои-то веки она стала худшей. Это больно ударило по самолюбию девушки, считавшейся одной из самых блестящих учениц школы. Терять репутацию не хотелось. Гермионе было неловко из-за того, что она невольно завидует Гарри, даже злится на него, но она ничего не могла с собой поделать.

Правда, позже, на обеде, выяснилось, что победу Гарри принёс выданный самим Слизнортом потрёпанный учебник, весь исписанный его предыдущим владельцем. Именно его инструкции помогли Гарри справиться с заданием, что заставило Гермиону не на шутку разозлиться, а проходившую мимо Джинни, ставшую невольным свидетелем разговора – обеспокоиться. Ей не понаслышке было известно, как опасно связываться с непонятными книгами. Но проверка Гермионы ничего ужасного в учебнике не выявила, и на всех следующих занятиях Гарри выполнял задания лучше всех, что помогло ему быстро завоевать симпатии профессора Слизнорта. Девушку это необычайно злило, но лишь по одной причине: Гарри поступал нечестно. Почему она, пользующаяся своим, а не чужим, умом, неизменно проигрывает другу и какому-то самоучке, исписавшему весь учебник? Несправедливо!

Словом, с первого учебного дня стало понятно, что шестой курс намного сложнее, чем пятый. Домашние задания поражали объёмом, занятия – нагрузкой, и зачастую свободного времени не хватало, чтобы всё успеть. Выбранная Гермионой тактика действительно помогала ей держать себя в руках, хотя совмещать напряжённую учёбу и обязанности старосты было трудно. А ведь у неё было куда больше выбранных предметов, нежели у тех же Гарри и Рона! Правда, Гарри был капитаном сборной, а Рон упорно тренировался, чтобы в неё вернуться, так что у них своих забот хватало.

Загруженные отработками Невербальных заклинаний, применение которых теперь требовалось едва ли не на всех уроках, ребята даже не успевали навестить Хагрида, от предмета которого им пришлось отказаться. Гермиона чувствовала себя виноватой, как и Гарри с Роном, и в конце концов друзья решили заглянуть к лесничему сразу после отборочных, назначенных на субботу третьей учебной недели.

На эту же неделю выпадал день рождения Гермионы, который девушка планировала не отмечать: в Хогсмид ещё нельзя, да и праздновать не с кем, так как у Гарри, Рона и Джинни тренировки перед отборочными. Поэтому мисс Грейнджер решила заглянуть вечерком к Чарити, с которой и так виделась только на занятиях. Они неплохо провели время за разговорами о планах на будущее – и Гермионы, и Чарити. Последняя даже поделилась своими замыслами, приоткрыв завесу тайны, которую хранила всё это время.

– Ты прекрасно знаешь, что мне по роду своей деятельности приходилось часто общаться с магглами, и особенно – с магглорождёнными волшебниками, – начала профессор Бэрбидж. – Объяснить им, откуда взялись волшебные способности и какова жизнь в мире волшебников мне удавалось куда лучше, потому что оба эти мира для меня всегда являли единое целое. К сожалению, таких людей мало, и многие из них, как ты знаешь, уверены, что таким, как ты, здесь не место. Глупость, на мой взгляд. Какая разница, что за происхождение у человека, если он имеет магические способности? Это ведь удивительно, если подумать: дар одного из предков дремал на протяжении нескольких десятилетий, а быть может, веков, прежде чем проснуться в далёком потомке, причём с прежней силой. Значит, дар посчитал именно этого волшебника достойным. А разве это не самое настоящее чудо? Можно было бы вплотную заняться исследованием этих закономерностей, прослеживать генеалогические древа многих волшебников, в том числе с маггловским происхождением, составить нечто вроде теории, выяснить, на самом ли деле они отличаются от нас, как привыкла считать родовая знать…

Чарити перевела дух, в то время как Гермиона внимательно слушала её, обхватив ладонями чашку с остывающим чаем.

– К сожалению, этим никто не хочет интересоваться. Впрочем, дело не совсем в этом, я опять отвлеклась. Вот одна из важных проблем: юные волшебники, не знающие о своих способностях, могут быть опасны. Они не в силах контролировать себя и тем самым рискуют выдать себя магглам, причинить себе вред или – бывало и такое – навлечь родительский гнев. Уверяю, есть такие семьи, где родители считают подобное едва ли не «печатью Дьявола», или как там выражались во времена Инквизиции… – Вздохнув и неодобрительно покачав головой, волшебница продолжила: – Но, опять-таки, никого это не волнует. Волшебники предпочитают закрывать на это глаза и обвинять магглорождённых волшебников в том, что они ставят под угрозу Статут о секретности. Однако это вовсе не их вина! К чему я веду: со сложившейся ситуацией нужно бороться, пусть эта борьба нужна разве что мне. Дело в том, что у меня появилась прекрасная идея! – Глаза Чарити загорелись азартом, она придвинулась ближе к сидевшей напротив Гермионе и заговорила быстрее: – Что, если создать нечто вроде маггловской начальной школы для новоявленных волшебников? С полным пансионом, проживанием – словом, мини-Хогвартс. Там можно было бы помогать детям учиться справляться с их способностями, привыкать к ним, знакомиться с новым миром… Мне кажется, это правильно.

– Это очень… неожиданная идея, – честно призналась Гермиона после непродолжительного молчания. Чарити напротив неё взволнованно кусала губы – совсем как девчонка, а не взрослая волшебница. Тонкие пальцы нервно постукивали по деревянной столешнице, а взгляд тёмных глаз прожигал Гермиону насквозь. – Но как это можно устроить? Неужели никто не пытался сделать этого раньше?

– Ты удивишься, но проблемы магглорождённых мало кого интересуют в последнее время, – ответила Чарити. – Особенно если учесть период борьбы с Сама-Знаешь-Кем, когда положение таких волшебников значительно пошатнулось, будучи и без того неустойчивым. Не берусь утверждать, что моя задумка оригинальна, но ещё никто не пытался воплотить её. А я хочу это сделать.