Текст книги "А небо по-прежнему голубое (СИ)"

Автор книги: Кэрри Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 77 страниц)

– Но как? – снова повторила Гермиона. – Для такого заведения нужно помещение, нужно вложить очень много сил и денег…

– А кто говорит, что всё будет сразу? Естественно, на всё уйдёт порядка пяти лет, по моим скромным подсчётам. Конечно, зарплата у меня невелика, но можно найти спонсоров, сочувствующих волшебников, в конце концов, привлечь внимание общественности… А что касается помещения, то я уже присмотрела здание заброшенного приюта в Уэльсе, когда ездила туда зимой. Приют, конечно, обветшал и теперь никому не нужен, так что если найти владельца и всё с ним обсудить, одной проблемой будет меньше. Это важно, Гермиона! Уверена, ты понимаешь это не меньше, чем я. Мне хотелось поделиться с тобой этой идеей. Возможно, ты захочешь… помочь? – Последнее слово было произнесено неуверенно, что заставило Гермиону вздрогнуть.

– Я всегда готова помочь, – выпалила она, и губ Чарити коснулась мимолётная улыбка. – В конце концов, я ведь хотела связать свою жизнь с социальной работой…

Эти слова воодушевили Чарити, и она поднялась на ноги, не в силах больше сидеть на месте от распиравших её эмоций и чувств.

– Нас уже двое, а это больше, чем один. Дело пойдёт быстрее после Рождества, я уверена. Мы… мы обязательно заглянем в тот приют, найдём владельца, потом попробуем пробиться к одному человеку в Министерстве… После того, как ты закончишь школу, – прибавила волшебница. – Пока в этом нет смысла, нужно всё хорошо продумать. Ты точно уверена, что хочешь этого?

В ответ Гермиона энергично кивнула, отчего волосы упали ей на лицо. Убрав их, девушка заметила, что Чарити остановилась метрах в трёх от неё, облокотившись на одну из парт и скрестив руки на груди, и лицо у неё вдруг постарело, а в глазах появилась тоска, что испугало Гермиону.

– Мне действительно приходилось общаться со многими магглорождёнными волшебниками, – начала волшебница чуть хриплым голосом, – и все они были разные, непохожие друг на друга: любопытные и застенчивые, активные и спокойные, весёлые и молчаливые. Почти с каждым из них мне удалось найти общий язык – а вот подружиться смогла только с тобой, чему я бесконечно рада. Эти шесть лет пролетели совершенно незаметно, и что же я вижу? Маленькая лохматая девчонка с горящими от восторга глазами, переполненная любопытством и знаниями, превратилась в юную, умную и отважную волшебницу, и я безмерно горжусь тобой, Гермиона. Думаю, было бы правильно чаще говорить тебе об этом, а не только в твой день рождения. Словом… – Чарити замялась и возвела глаза к потолку, после чего снова посмотрела на замершую Гермиону. – С днём рождения, детка.

В следующий момент Гермиона уже крепко обнимала мисс Бэрбидж – Чарити, всегда просто Чарити, – женщину, ставшую её первым другом, проводником в мир волшебства, вечным слушателем и отдушиной, и она, обычно старавшаяся избегать тесных контактов, ответила на объятие, уткнувшись лбом в плечо Гермионы.

– Ну всё, детка, – Чарити первой нашла в себе силы отстраниться. Ещё раз взглянув в лицо Гермионы, она объявила прежним жизнерадостным тоном: – У меня есть для тебя небольшой подарок. В камине. – Она повела плечом в сторону горевшего позади неё огня и заговорщически подмигнула. – Ну иди же, посмотри.

Ничего не понимая, Гермиона послушно направилась к камину, где весело полыхало пламя, и несколько секунд в недоумении разглядывала переливы красно-оранжевого марева, пока среди них не обрисовался силуэт головы со знакомыми чертами лица.

– Фред! – вскрикнула девушка от неожиданности и оглянулась назад.

Чарити кивнула ей и вышла, тихонько притворив за собой дверь кабинета. Полная признательности к приятельнице, удивлённая этим сюрпризом, Гермиона опустилась на колени перед каминной решёткой, любуясь языками пламени.

– Грейнджер, «Всевозможные Волшебные Вредилки» на связи! – жизнерадостно объявил Фред, чей голос доносился немного приглушённо, но всё равно не утратил присущих ему отличительных нот.

– Мои поздравления! – эхом послышался схожий голос, принадлежавший, вне всяких сомнений, Джорджу, видимо, проходившему мимо брата.

– И мои, мисс Я-уже-совершеннолетняя-волшебница, – прибавил Фред, тряхнув головой, отчего поленья выбросили несколько искр. – Мы тут немного поколдовали, к тому же па помог выделить канал на полчаса, так что можем немного поболтать. Сразу первый вопрос: ты к нам приедешь на Рождество?

Гермиона смущённо опустила глаза. Она обещалась провести зимние каникулы с родителями, ведь у них только-только начали налаживаться отношения… С другой стороны, ей безумно хотелось снова окунуться в ту атмосферу бесшабашного веселья, что окружала её в «Норе», а уж особенно рядом с Фредом…

– Пока рано это обсуждать, – наконец, произнесла девушка, и Фреда этот ответ явно не удовлетворил. Лучшим выходом было сменить тему, что Гермиона и сделала. Благодаря этому следующие минуты Фред посвятил воодушевлённому описанию торговли в магазине, намекнув на то, что им пришлось послать несколько заказных партий Любовных зелий в Хогвартс.

– Уж не Гарри ли стал объектом соблазнения? – игриво поинтересовался молодой человек, смеясь. – Ты предупреди его, чтобы не брал ничего из рук своих поклонниц, мы ещё не завершили тестирование противоядий…

После разговор коснулся школьной жизни Гермионы; девушка с тем же воодушевлением поведала о новом расписании, об изменениях в преподавательском составе и о тренировках Рона перед отборочными в команду. Они как раз обсуждали вероятность победы Гриффиндора, когда раздался настолько сильный грохот со стороны квартиры в Косом переулке, что его звук отлично слышался даже в кабинете Хогвартса.

– Джордж! Так, Гермиона, мне пора выручать этого оболтуса, так что ещё раз поздравляю, подарок мой ты получила, наставления тоже. Передавай привет Рону и Джинни. И подумай насчёт Рождества.

Поленья в камине вспыхнули на прощание и зашипели, когда Фред покинул камин, разорвав связь. Оторвав взгляд от затухающих искр, Гермиона подметила по часам, что уже достаточно поздно. Разговор с Фредом наполнил её каким-то внутренним теплом, словно согрев. До чего же ей не хватало этой задорной улыбки, этих фраз, этого голоса и взгляда! Поморщившись – ход собственных мыслей смутил её, – девушка поднялась на ноги. Спустя пару минут в кабинет вернулась Чарити, согласившаяся проводить Гермиону до башни факультета, и чуть позже, уже засыпая в собственной кровати, мисс Грейнджер сонно улыбалась в подушку. Разговор с Фредом был лучшим подарком, какой только могла преподнести Чарити.

В субботу после завтрака Гермиона вместе с Гарри и Роном направилась на стадион, и там, пожелав друзьям удачи, поднялась на трибуны. К её удивлению, вскоре неподалёку уселись Лаванда и Парвати. В последнее время подружки вели себя не так, как обычно: преимущественно перешёптывались, но явно не сплетничая, а скорее обсуждая вероятность того, что Парвати и её сестру-близняшку Падму заберут домой.

– Папа говорит, что в школе стало опасно, – поделилась Парвати как-то раз в спальне девочек, готовясь ко сну. Ей как раз пришло письмо, послужившее причиной её расстроенного вида. – Родители хотят забрать нас из Хогвартса. Считают, что Дамблдор не может защитить учеников – он сам куда-то постоянно исчезает и к тому же не ладит с Министерством…

Неудивительно, что подружки ведут себя более чем скромно и тихо. Но вдобавок ко всему прочему Лаванда стала оказывать знаки внимания Рону: смеялась над его шутками (даже несмешными), бросала на него долгие взгляды на уроках, а сегодня даже пришла на отборочные. Всё это интересовало и невольно злило Гермиону.

«Что могла Лаванда найти в Роне? Он абсолютно не в её вкусе. Разве что задумала как-то подшутить над ним? Что ж, я этого ей не позволю. У Рона и так проблемы с уверенностью в себе, не хватало ещё, чтобы над ним издевалась эта… вертихвостка».

Лаванда и раньше подшучивала над своими «воздыхателями» и потом долго смеялась над ними вместе с Парвати, обсуждая свои проделки в спальне, причём жестокостью это не считала.

– Должна же я дать им понять, что не заинтересована в их ухаживаниях? – повторяла она с абсолютно невинным видом, после чего подружки снова начинали хихикать.

Нет, над Роном Гермиона так издеваться не позволит.

Смерив перешёптывавшихся девиц сердитым взглядом, староста сосредоточила всё своё внимание на испытаниях. Вратаря Гарри, судя по всему, решил оставить напоследок, и потому претенденты на этот пост шатались по трибунам в ожидании своей очереди – все, кроме Рона, застывшего неподалёку в гордом одиночестве.

Тут внимание Гермионы привлекла фигура, расхаживавшая неподалёку с самым наглым видом. Присмотревшись, девушка узнала ученика: это был Кормак Маклагген, тот самый, что в прошлом году на спор съел дюжину яиц докси. И, конечно же, сейчас метит в вратари. По телосложению он и вправду подходит, стоит признать это. Похоже, у Рона совсем нет шансов…

– Эй, Грейнджер, привет от будущего вратаря! – крикнул Кормак снизу, заметив интерес со стороны Гермионы и неправильно его истолковав. Лаванда и Парвати тут же громко прыснули, а староста мигом отвернулась, принявшись разглядывать силуэт замка.

К счастью, что-то отвлекло Маклаггена, и он отошёл. Гермиона перевела дух, а спустя несколько минут расслышала громкий и нахальный голос Кормака – он решил задирать Рона:

– Прости, Уизли, но у тебя нет шансов, даже если твоя сестричка тебе подыграет. Тут побеждает сильнейший, понимаешь? Ты бы и в прошлый раз в команду не попал, будь я на отборочных. Представишь меня потом своей подружке, а?

«Нет-нет, нельзя ему позволить пройти в команду, пусть даже он и играет отлично», – решила Гермиона, неприязненно глядя на Маклаггена, после слов которого лицо Рона приобрело нежно-салатный оттенок. Не место таким выскочкам в команде.

Принятое решение показалось мисс Грейнджер самым верным в данной ситуации, тем более что она знала, на что способен Рон, будучи «в ударе», и потому, когда настал черёд Маклаггена пробоваться, украдкой шепнула заклинание, заставившее самоуверенного красавчика шарахнуться в противоположную от мяча сторону. Далее всё зависело от способностей Рона, и он не подкачал: неаккуратно, но всё-таки отбил пять мячей из пяти. Гермиона видела, как Кормак о чём-то ожесточённо спорил с Гарри, взявшим Рона в команду, и ещё раз похвалила себя: ни к чему в команде скандалисты. Насколько она помнила, состав, выбранный Оливером Вудом, был сплочённым, все игроки поддерживали друг друга и никто не пытался выставиться. Кормак же наверняка только о себе бы думал. Нет-нет-нет. А Гарри ещё и спасибо потом скажет.

– Так держать, Рон! – крикнула со своего места Лаванда, что заставило Гермиону повернуться к ней.

– Я думала, вы пришли за Маклаггена поболеть, – заметила девушка удивлённо.

– Вовсе нет, – фыркнула Лаванда. – Он полный кретин и неудачник.

– Потому что отшил тебя на прошлом курсе? – хихикнула Парвати, за что получила толчок от подружки.

– Не только поэтому, – сердито буркнула Лаванда. – И вообще, Гермиона, тебе-то какая разница, за кого я болею?

– Абсолютно никакой, – пренебрежительно ответила староста. – Просто удивлена тем, что тебе есть дело до Рона. Насколько я помню, он никогда не был в твоём вкусе.

– А ты всё так же суёшь свой нос в чужие дела, да? – взвилась Лаванда. – Пошли, Парвати. Не могу находиться рядом с этой занудой.

Эта перепалка заставила Гермиону почувствовать себя неуверенно. И зачем она вообще прицепилась к Лаванде? В конце концов, ей ничто не мешало болеть за Рона – он ведь её сокурсник, к тому же на третьем курсе, во время ссоры с Гермионой, Рон неплохо общался с девочками…

В следующие дни задумываться о том, что на самом деле заинтересовало Лаванду, у Гермионы просто не было времени. Девушка старательно отрабатывала Невербальные заклинания, выполняла домашние задания за троих (помощь Рону и Гарри, пусть и незначительную, никто не отменял, так как оба пропадали на тренировках по три вечера на неделе) и допоздна засиживалась то в библиотеке, то в Общей гостиной.

К тому же с недавнего времени профессор Слизнорт, вдохновлённый успехами Гермионы (на её взгляд, успехами зелья, далёкие от идеальных зелий Гарри, назвать было сложно), стал приглашать девушку на свои вечера в «Клубе Слизней» – обществе авторства самого Слизнорта, где собирались самые достойные, по мнению профессора, и подающие надежды ученики. Гарри хватило одного такого вечера, после чего он начал назначать тренировки своей команды именно на обозначенные для собраний «Клуба Слизней» дни. Тем самым удавалось не оставлять обиженного и не приглашенного Рональда в одиночестве, а заодно вызволять Джинни, не испытывавшую особого восторга от «элитного» общества.

Гермионе тоже не доставляло удовольствие посещение званых вечеров, но у неё не было возможности отказаться от столь «приятного» времяпрепровождения. В итоге приходилось терпеть приставания Маклаггена, мнившего себя исключительно галантным кавалером, стараться игнорировать едкие замечания Забини и садиться поближе к Невиллу, тоже приглашённому к профессору Слизнорту. Вдвоём держаться было немного проще, к тому же Гермиона успела зарекомендовать себя, что означало полезные знакомства благодаря связям Слизнорта, а это, в свою очередь, могло помочь ей закрепиться на выбранной в будущем должности. Упор на честолюбивые амбиции помогал терпеть общество не самых приятных людей.

Так и проходили учебные дни вплоть до ожидаемой всеми с нетерпением вылазки в Хогсмид, назначенной на середину октября. Указанный день выдался промозглым, ветреным и полным мокрого снега, что норовил просочиться за шиворот и упорно хлестал по лицу. Одевшись потеплее и плотно закутавшись в форменные шарфы и плащи, ученики, сбившись в компании, покинули пределы школы и направились по вмиг ставшей скользкой дорожке в Хогсмид. К удивлению многих, в том числе Гарри, Рона и Гермионы, волшебная деревушка выглядела вовсе не так радостно, как могла бы в преддверии скорого Хэллоуина. Половина витрин забита досками, люди ходят с озабоченными лицами, нигде не слышна обычная весёлая музыка и суета, зато повсюду налёт тревожного опустошения – точно как в Косом переулке в августе. И это ни Гермионе, ни её спутникам не понравилось.

Ребята обсуждали неожиданную встречу с Наземникусом Флетчером, возвращаясь из Хогсмида, где провели время, спасаясь от по-настоящему зимней вьюги в тёплом помещении «Трёх мётел». В этот раз им даже не удалось купить что-либо в «Зонко» и «Сладком королевстве»: ассортимент не радовал разнообразием, да и сами продавцы объявили короткий рабочий день – и это тогда, когда был самый наплыв потенциальных покупателей! Словом, этот день принёс одни разочарования.

– Зачем он вообще в Хогсмид сунулся? – недоумевал Рон, поднимая выше потрёпанный воротник старой мантии. Судя по небольшим буковкам инициалов на тёмной ткани, та когда-то принадлежала Фреду.

– Наверняка собирался сбыть вещи Сириуса своим собутыльникам в «Кабаньей голове», – с ненавистью бросил Гарри. Его действительно задела эта сцена, и он до сих пор не мог успокоиться.

Гермиона понимала и разделяла его негодование: у Наземникуса не было никакого права красть вещи, ранее принадлежавшие Сириусу, а теперь, как и дом, из которого были похищены, Гарри. Если бы они с Роном не удержали приятеля, тот бы набросился на Флетчера (абсолютно заслуженно!), но и тот, не будь глуп, мигом трансгрессировал и сейчас наверняка спрятался в какой-нибудь норе, где обычно обитают типы, подобные ему.

Нахмурившись, Гермиона принялась убирать под шапку выбившиеся волосы; вьющиеся пряди, мигом намокнув от липкого мелкого снега, липли к лицу, мешая обзору. Погода заметно ухудшилась, всё вокруг затянула мутная дымка, сквозь которую с трудом проглядывались очертания Хогвартса. Девушка блаженно потянулась, крепче обнимая за плечи шагавших рядом с нею Гарри и Рона. В её мыслях уже появилась ванная старост, горячая вода и пушистая пена, обещавшие помочь согреться. Потом можно поваляться в постели, сознавая, что один вечер ничего не стоит без вреда посвятить безделью. После – написать письма родителям и Фреду и приступить к чтению той интересной книги по особенностям средневековой нумерологии…

Рисуя в голове планы один приятнее другого, Гермиона не сразу заметила то, что не укрылось от внимания друзей: впереди них шли две девчонки, и, судя по всему, громко спорили. Ребята остановились, Гермиона вынырнула из собственных тёплых мыслей навстречу уличному холоду и взволнованным возгласам, долетавшим до компании:

– Кэти, так нельзя! Ты же не знаешь, что в этой посылке! И, потом, кто бы стал передавать важную вещь профессору Дамблдору в женском туалете? Кто это был?

– Не твоё дело, Лианна! – выпалила, судя по всему, Кэти Белл.

В тот же момент даже ветер, казалось, стих, предвещая нечто ужасное. И точно: Кэти рывком выхватила у Лианны какой-то свёрток, в тот же миг пакет упал на землю, а сама Кэти плавно, даже грациозно взмыла ввысь, раскинув руки и откинув голову. Этим можно было бы даже залюбоваться, если бы не искажённое гримасой мучительного страдания лицо гриффиндорской охотницы, явно выдававшей агонию, пронзившее тело несчастной. Спустя миг гнетущую тишину разорвал полный ужаса и страдания вопль, от которого у всех застывших внизу зашевелились волосы на голове. Кэти визжала, не в силах пошевелить ни одной частью тела, её глаза расширились, рот приоткрылся, а голос продолжал пронзительно звенеть, выплёскивая боль.

Опомнившись, ребята кинулись к поднявшейся ещё выше девушке; Лианна уже дёргала подругу за ногу, рыдая от ужаса и дрожа всем телом. Но тут Кэти сама рухнула прямо на руки Гарри и Рону, содрогаясь в конвульсиях. Гермиона поспешно увела Лианну подальше, и семикурсница с силой вцепилась в неё, не в силах отвести взгляда от подруги.

– Тише, тише… – машинально бормотала Гермиона, поглаживая Лианну по спине и стараясь заставить её отвернуться. Она сама была в ужасе, но что-то помогало ей удержаться от паники, которая охватила подругу Кэти.

Тем временем Гарри сорвался по направлению к школе за помощью и вскоре привёл с собой Хагрида. Когда тот с Кэти на руках направился в Хогвартс, Рон указал на пакет, оставшийся сиротливо лежать на земле возле лужи.

– Вы из-за этого повздорили, прежде чем…?

Он не договорил: Лианна судорожно кивнула и продолжила кивать с усердием китайского болванчика, пока Гарри не отвлёк её следующим вопросом:

– Что произошло, Лианна?

– Мы… мы были в «Трёх мётлах», – наконец, заговорила девушка, справившись с собой, – и Кэти вернулась из туалета с этим свёртком. Сказала, что его н-н-нужно кое-кому передать. С-сюрприз. Меня, ко-конечно, насторожило это, я начала спрашивать, кто дал ей это, но Кэти не… не отвечала и только говорила, что нам нужно побыстрее вернуться в школу. Мы ушли, я пыталась выяснить у неё правду, и тут… – Всхлипнув, Лианна прижала ладони к лицу и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Пока они говорили, Гарри осторожно замотал опасный свёрток в шарф, и ребята двинулись к замку, намереваясь рассказать о произошедшем профессору МакГонагалл. По дороге Лианне удалось побороть истерику, и она молчала, судорожно вцепившись в руку Гермионы, бормотавшей ей какие-то ободряющие слова. Перед глазами же у неё была недавняя страшная сцена, хотелось самой закричать от ужаса, сорваться и закрыть голову руками в надежде изгнать отзвуки страшных воплей, сотрясавших Кэти.

На пороге школы их уже ждала взволнованная профессор МакГонагалл. По её приказу страшную находку передали для изучения профессору Снейпу, тогда как она сама отвела студентов в свой кабинет для выяснения обстоятельств трагедии.

Чуть позже, после разговора в кабинете декана, ребята вернулись в башню Гриффиндора. Рон и Гарри остались внизу, а Гермиона поднялась наверх. Ни о какой ванной старост не шло и речи: были дела поважнее. Стянув мокрую одежду и вместо этого закутавшись в тёплый пижамный комплект, девушка забралась в кровать, укуталась одеялом и устроила на коленях огромную книгу, твёрдую обложку которой зачастую использовала как аналог ровной поверхности письменного стола. Разложив рядом чернильницу с пером и несколько пергаментных свитков, Гермиона принялась взволнованно выводить на первом листе строчки спешного послания Фреду, в котором извещала его и Джорджа о случившемся с Кэти. Долгое время близнецы состояли в сборной Гриффиндора и сохранили тёплые дружеские отношения со всеми игроками, так что их во многом касалось произошедшее.

Девушка как раз была на середине письма, когда в спальню вошла Парвати, усыпанная снегом, явно усилившимся за последнее время. Соседка по комнате принялась отряхиваться и раздеваться, сопровождая свои действия недовольными комментариями по поводу ужасной погоды, скукоты в Хогсмиде и какого-то ужасного происшествия. Полностью ушедшая в свои мысли Гермиона думала, что Парвати имеет в виду случай с Кэти, и не имела никакого желания снова обсуждать это, но тут её отвлекло упоминание личности, никоим образом с этими событиями не связанной.

– …что ж, я всегда знала, что этот Малфой ненормальный, но не настолько же!

Гневно тряхнув головой, отчего длинные чёрные волосы красиво заструились по плечам, Парвати захлопнула шкаф и повернулась к Гермионе, заинтересованно раздвинувшей только что задёрнутый полог.

– Малфой? А он-то тут при чём? – недоумённо осведомилась мисс Грейнджер.

– Гермиона, ты что, впервые решила меня послушать? – поддразнила Парвати. – Что ж, в таком случае ты на удивление невнимательна. Я же тебе только что рассказывала: возвращаемся мы с Лавандой в замок, смотрим, а в коридоре как раз на пути в нашу башню ругаются Малфой и один из его обезьяноподобных дружков. Ну мы решили просто пройти мимо, а Малфой как раз что-то бросил насчёт Хогсмида, потом нас заметил, побелел буквально и бросился прочь, к тому же толкнул меня. Ну и дружок его за ним следом. Вот ненормальные, да?

Покачав головой, девушка продолжила переодеваться, плавно перескочив на рассказ о том, кого из парочек им с Лавандой удалось увидеть в кафе мадам Паддифут. Гермиона же вернулась к письму, задумчиво покусывая кончик пера и размышляя о Малфое. Ведь именно его Гарри обвинил в произошедшем, основываясь, опять же, на своей абсурдной теории «Малфой – Пожиратель смерти»… Правда, профессор МакГонагалл сразу же отмела это серьёзное обвинение: Драко не был сегодня в Хогсмиде, он отрабатывал наказание у преподавателя трансфигурации и не мог всучить Кэти проклятое ожерелье. Но если верить рассказу Парвати, можно сделать вывод о том, что он поручил это Крэббу или Гойлу… Да нет, невозможно! Может, они обсуждали вовсе не это. В конце концов, разве можно доверять подобным сплетням? А если рассказать Гарри, то он точно убедится в своей версии («Только этого не хватало!»), и тогда…

«Нет, нельзя основываться на каких-то там догадках и слухах, – решительно одёрнула себя Гермиона. – Это глупо! И потом, как можно быть уверенным в правдивости выводов, сделанных на такой непрочной основе? Так можно обвинить невиновного, пусть это и такой несносный тип, как Драко Малфой. В конце концов, презумпцию невиновности ещё никто не отменял, и уж Гарри-то, как человек, знающий порядки маггловского мира лучше волшебного, это прекрасно известно. Так что пока не время для столь громких обвинений».

– Слышали?

Одновременно с возгласом в комнату ворвалась встревоженная Лаванда, на ходу разматывавшая шарф. Лицо у неё раскраснелось, но, похоже, вовсе не от холода, а светлые волосы, заплетённые в две толстые косы, растрепались.

– О чём? – не преминула спросить Парвати.

– О Кэти Белл! Ну, ты, Гермиона, наверняка в курсе, – прибавила Лаванда, переведя дух и сконцентрировав всё своё внимание на подруге. – Я сейчас болтала внизу с Роном, он мне всё рассказал, как было. Какой ужас!

И, перешёптываясь с Парвати, девушка принялась избавляться от мокрой верхней одежды. Гермиона же вернулась к письму, не задёрнув, однако, полог и прислушиваясь к болтовне соседок по комнате. Уже завершая письмо, она сделала для себя несколько выводов.

Первое: на Кэти Белл Лаванде абсолютно плевать, и случившееся интересует её лишь как неожиданное происшествие, разбавившее ровное течение школьной жизни.

Второе: несмотря на первый вывод, Лаванду интересует Рон; возможно, не только как источник для получения достоверной информации о сегодняшнем инциденте.

Третье: судя по всему, Рональд тоже интересуется Лавандой Браун.

Итог: скоро коллекция предприимчивой и влюбчивой мисс Браун пополнится ещё одним ловко обдурённым экземпляром.

И Гермионе это вовсе не нравилось.

Между тем приближался день первого матча – Гриффиндор против Слизерина. Гарри пришлось увеличить количество тренировок и пригласить в команду на место Кэти Белл, находящейся в Мунго, Дина Томаса, который неплохо показал себя на отборочных. Судя по всему, команда справлялась хорошо, но только первые дни; потом Рон начал приходить всё более и более озлобленным после каждой тренировки, так что Гермиона иной раз даже боялась заговорить с ним. Крутившаяся поблизости Лаванда также не затевала попыток поговорить с Роном, однако то и дело бросала подозрительные взгляды на Гермиону. Последнюю это крайне раздражало, причём она сама не знала, почему, и из-за этого с каждым днём сильнее укреплялась в мысли о том, что Лаванда действительно задумала «подшутить» над Роном в своём стиле. От этого было тошно, к тому же Гермиона не знала, как предупредить Рона. Впрочем, ему сейчас было совсем не до Лаванды, так что этой темы пока девушка не касалась.

Однако в ожидаемый всеми с любопытством и нетерпением азартных болельщиков матч принёс с собой не только победу Гриффиндору, но и своеобразное поражение Гермионе. Холодный ноябрьский день выдался на удивление ясным, что играло на руку обеим командам. Рона это обстоятельство, однако, не вдохновило, и рано утром перед игрой он сидел как в воду опущенный. Улучшить его настроение не смогла даже знаменитая рычащая шляпа Полумны в виде головы льва. Что ж, у гриффиндорского вратаря всегда шалили нервы, но чтобы настолько…

– Рон вчера был просто ужасен на тренировке, – шёпотом сообщила Джинни, сидевшая рядом с Гермионой. – Демельзу до слёз довёл, а ведь она играла превосходно, в отличие от него. Слышала, он даже порывался уйти из команды. Нет, я, конечно, знаю, что у него не слишком хорошо с верой в себя, и всё-таки это – не дело.

– Пошли, Джинни! – окликнул девушку Дин, и оба члена команды, по совместительству встречавшиеся, покинули Большой зал.

Гермиона же задумчиво разглядывала Рона, нахмурившись, когда Лаванда окликнула его, пожелав удачи. На Рональда её оклик нужного впечатления, к сожалению, не произвёл. Но тут в руке у Гарри мелькнул стеклянный флакончик, и глаза у Гермионы расширились.

– Не пей, Рон! – приказала она, качая головой и глядя на Гарри. – Ты что-то добавил туда!

– Понятия не имею, о чём ты говоришь, – улыбнулся Гарри, с наглым видом заталкивая флакончик в карман. Гермиона едва удержалась от того, чтобы выхватить его из рук капитана сборной Гриффиндора. Рон же проигнорировал требование старосты и осушил свой стакан, в котором, по подозрению девушки, присутствовало Зелье удачи.

Ей не хотелось в это верить. «Нет, Гарри не мог так поступить! Это нечестно, это нарушает все правила! Он не мог подлить Рону в стакан «Феликс Фелицис»!»

Закипая от возмущения, Гермиона вместе с сокурсниками поднялась на трибуну и далее весь матч просидела как на иголках. Теперь для неё не было тайны в том, почему погода оказалась такой хорошей, и все обстоятельства, казалось, благоволили сборной Гриффиндора, а Рональд один за другим брал отличные мячи, отбивая удары даже в самых безвыходных ситуациях. Гриффиндорцы бурно аплодировали, поддерживая команду, и даже комментарии Захарии Смита (и кто вообще позволил ему занять место Ли Джордана?) не могли испортить настроение болельщикам.

Естественно, Гриффиндор победил – Гарри удалось выхватить снитч буквально под носом у слизеринского ловца, и Гермиона сразу же по окончании матча поспешила в раздевалку сборной факультета, чтобы высказать Гарри всё накопившееся внутри неё раздражение по поводу нечестной игры.

– Как ты мог, Гарри? – сердито начала девушка, застав друзей в самом бодром расположении духа. – Это же нечестно! Запрещено использовать «Феликс Фелицис» на ответственных матчах! А ты именно его добавил Рону в стакан, я видела! Именно поэтому он отлично справлялся сегодня и брал все мячи!

– Но я ничего не добавлял, – улыбнулся Гарри с видом превосходства и продемонстрировал закупоренный воском флакончик заветного зелья.

Глаза у Гермионы округлились, и она уже открыла рот, чтобы хоть что-нибудь сказать, когда вмешался Рон, явно уязвлённый словами подруги:

– Ах, вот ты, значит, какого обо мне мнения? «Ты добавил Рону зелье Удачи, именно поэтому он отлично справлялся сегодня!» – передразнил юноша, и его лицо покраснело от гнева. – А сам я, значит, не мог ни с чём справиться? И из меня никудышный вратарь, да?

– Но я вовсе не это имела в виду, Рон… – обескуражено пробормотала Гермиона, устыдившись собственных напрасных обвинений и необдуманных слов.

Но Рон не желал ничего слушать, распаляясь всё больше и больше. В итоге девушка вылетела из раздевалки и поспешила вернуться в башню. Её всю трясло от обиды.

«Я всегда в него верила! Я всегда его поддерживала! Если бы Гарри только сказал мне правду, если бы я знала, я бы ни за что не приписала успехи Рона этому проклятому зелью!»

По традиции, в Общей гостиной планировалось как следует отметить победу Гриффиндора и закатить по этому поводу пирушку, но у Гермионы не было никакого желания присутствовать на вечеринке, и поэтому она заперлась в спальне, намереваясь позаниматься и успокоиться, чтобы завтра ещё раз поговорить с Роном, который вёл себя просто невыносимо в последнее время, нервничая из-за матча. Целый час девушка провела за изучением рунических справочников, после чего решила заняться эссе по зельеварению и обнаружила, что все необходимые для этого книги находятся сейчас в библиотеке. Пришлось снова одеваться и выходить из комнаты.

В Общей гостиной было, как обычно в такие моменты, шумно и весело. Осторожно держась за перила лестницы, Гермиона спустилась вниз и уже собиралась как можно более незаметно проскользнуть к выходу из комнаты, когда вдруг услышала громкие возгласы и свист и невольно обернулась на звук. Её глазам предстала сцена, достойная любой мыльной оперы: Лаванда с уверенным и решительным видом притянула к себе улыбавшегося от уха до уха Рональда и крепко поцеловала его на виду у всего факультета. Послышались одобрительные комментарии и даже аплодисменты, напомнившие Гермионе то время, когда Фред на виду у всех встречался с Анджелиной. Отчего-то стало совсем паршиво, и девушка выскочила в коридор, пытаясь стереть из памяти образ Рона, угодившего в сети Лаванды Браун.